— Бросьте это занятие, — улыбнулся Невил, заметив, как она мучается с очередной выбившейся прядкой. — Так у вас совершенно шалопайский вид и в то же время такой невинный! Это ваш естественный цвет волос?

— Да, — сказала Лесли и покраснела.

— Не надо быть большим специалистом, чтоб это понять. Большинство моделей сейчас красятся. Трудно найти натуральную брюнетку со светлой кожей. А учитывая цвет ваших глаз, я бы сказал… Кельтская кровь? Ирландская, я прав?

— Наполовину ирландская, — согласилась она мягко.

Какой у него острый глаз, подумала Лесли. Она впервые сталкивалась с подобным вниманием со стороны мужчины. Разве что отец относится к ней так же. Что с ней происходит? Как она могла оказаться в одной машине с человеком, мимо которого прошла бы, потупив взгляд или вовсе зажмурившись, еще два дня назад. А вот теперь они мчатся вдвоем в сторону безлюдной бухты и, возможно, будут заниматься любовью…

Трусиха, трусиха! — подзадоривал ее внутренний голос. Не упусти свой шанс!

— Вы выглядите слишком серьезной. Какие могут быть мрачные мысли в столь чудный денек?

Она скосила взгляд на его мужественное лицо. Хорошо, что глаза Лесли скрывали солнцезащитные очки, не то бы он увидел, как она смущена. Однако… Не выдает ли ее бешеный стук сердца?

— Да никаких особенно…

— Звучит не слишком уверенно. Выкиньте все из головы! И не беспокойтесь, я не из тех, кто лезет в душу. Давайте просто хорошо проведем эти выходные.

— Видите ли… я собиралась встретиться… с моим… бойфрендом. Мы… встретились, поругались и…

— И вы поняли, что это была трагическая ошибка. Кто не ошибается? Правда, с утра у вас было такое несчастное лицо, что я подумал, не случилось ли чего непоправимого. Выглядели, как котенок, которого прогнали с кухни, да еще и веником.

— Правда? Вы все поняли?

— Ну и что? Я не такой альтруист, чтобы утешать незнакомых девчонок. Если бы вы не были мне глубоко симпатичны, я бы ни за что не взял вас с собой на прогулку. Я понял, что общение с… природой, скажем так, пойдет вам на пользу. Вы сейчас в том возрасте, когда бурные чувства обычное дело. А, кстати, сколько вам лет?

— Девятнадцать.

Она не хотела врать, но все получилось как-то само собой. По незабытой еще школьной привычке ее пальцы при этом незаметно сложились крестиком.

— Боже, как вы молоды! А вот мне двадцать восемь, почти на поколение старше. Как вам общаться с таким стариком?

— Я получила католическое воспитание и вкус у меня соответствующий. Мужчина должен быть старше и опытней. Желательно, — произнесла она без тени иронии, даже как-то грустно.

Последовала неловкая пауза.

— А на мой взгляд, разница в возрасте не имеет значения. Все дело в отношении к жизни. Девятнадцать — это тот возраст, когда пора вкусить всех ее прелестей, и опыт мне подсказывает, что вы очень скоро этому научитесь. Я совершенно уверен, что у вас был уже не один любовник и множество поклонников. Я не ошибаюсь?

Лесли сделала неопределенный жест плечами, который мог быть истолкован как угодно.

Она не знала, что ответить: сказать ему правду или загадочно промолчать, опасаясь, что неудачный ответ может разрушить ее планы. И все же не выдержала:

— Это допрос? Или хотите стать одним из них? — Невил мгновенно отреагировал на очевидную провокацию.

— Странную игру вы затеяли. Я же вам говорил, что не принадлежу к альтруистам. К тому же вы сами вызвались ехать со мной на целый день в совершенно незнакомое вам место. Согласитесь, наводит на определенные мысли, не так ли?

— Что ж, может быть и так, — ответила Лесли с напускным равнодушием.

Но на самом деле в этот момент она мечтала только об одном — как можно скорее оказаться в объятиях Невила, ощутить себя в его власти, получить свой первый, самый драгоценный сексуальный урок, который, она чувствовала, не мог бы дать ей никто, кроме него.

Но как долго могли бы продлиться их отношения? Одну минуту или дольше? Человеческое достоинство, фамильная гордость, столь свойственные Лесли, побуждали ее выложить Невилу все начистоту, но, как только она решилась на это, язык отказался повиноваться ей.

Тем временем они миновали маленькую зеленую долину, подобными которой изобиловал этот холмистый остров, и увидели на горизонте бирюзовую полоску ослепительно сверкающего моря, сливающегося где-то вдалеке с таким же бирюзовым небом.

Движение в этот час было не слишком оживленным, и скоро показалась маленькая пустынная автостоянка, окруженная длинной глухой оградой, со стороны окрестных скал переходящей в густые заросли кустарника.

— Ну что, прогуляемся к морю? — спросил Невил, как только они вышли из «порше».

— Если мне память не изменяет, мы затем сюда и приехали.

— Пока я буду вытаскивать свою аппаратуру, присмотрите, пожалуйста, местечко, где нам устроиться.

— Конечно. Выгружайте свои железки.

— Поражаюсь вашему умению держаться независимо. Впрочем, это естественно, вы же принадлежите к поколению, с молоком матери впитавшему либеральное поведение. А кстати, ваши родители не пытались навязать вам иной стиль жизни?

— Моя мать умерла, — ответила Лесли после короткой паузы, а отец…

— Из того поколения стариков, что в свое время исповедовали свободную любовь? Я прав? Уверен, что так. И, судя по всему, воспитал дочь в соответствующем духе.

— Может, вы и правы. Но что-то мы замешкались здесь. Я хочу скорее на пляж, а мы торчим тут на самом солнцепеке возле раскаленной машины.

С сияющим лицом она стала спускаться по узкой тропинке к морю. Повеяло свежестью, приносимой с моря легким бризом. По дороге им попалось несколько заросших невысокой травой полянок, оживлявших окружающий ландшафт. И вот наконец показался залив.

На минуту у нее перехватило дыхание от красоты этого места. С трех сторон бухту окаймляли почти отвесные скалы, круто обрывавшиеся в море. Золотой песок пляжа плавно переходил в более темный там, где на него накатывали волны. Сбросив сумку, Лесли с наслаждением легла на песок и по-кошачьи потянулась. Свежий воздух, солнце и близость Невила пьянили ее, кружили голову.

Тем временем Невил, распаковав аппаратуру, раскладывал ее прямо на берегу.

— О! Это действительно симпатичное местечко! — произнес он, осмотревшись. — Мы пробудем здесь долго. Поэтому не расположиться ли нам покомфортабельнее? Ты мне поможешь? — Он внимательно посмотрел на нее и продолжал: — Чем мне нравится это место, так тем, что здесь не бывают эти чопорные старые семейства, постоянно живущие на Менорке. Только тут я могу почувствовать себя по-настоящему свободным. На этом замечательном острове…

Он выпалил все на одном дыхании, потом вернулся к автомобилю, чтобы принести остатки оборудования, еду, полотняный шезлонг, пляжные зонтики и прочие необходимые мелочи.

Пока он отсутствовал, она все думала, какая же она храбрая, хвалила себя за то, что ее оригинальный план пока не встретил никаких препятствий и все идет точно по задуманному. Ее размышления прервали шаги, доносившиеся сзади.

Сгрузив на песок самую громоздкую часть поклажи, из большой спортивной сумки Невил достал пляжное полотенце, разостлал его и с удовольствием плюхнулся рядом с Лесли. Посмотрев на часы, он произнес:

— Фотографу для работы подходит всего лишь несколько часов, а порой и несколько минут. Солнце пока слишком высоко, и у меня достаточно времени, чтобы всласть поплавать. Пойдешь со мной?

— Не сейчас, хочу немного позагорать.

Он лениво расстегнул джинсы, и Лесли открылась картина, буквально заворожившая ее. Узкие плавки подчеркивали мужское достоинство Невила, оказавшееся весьма внушительного размера. Лесли не могла оторвать глаз от волос, курчавившихся над резинкой.

Потрясение выпускницы католического колледжа было так велико, что Лесли зажмурилась. Услужливое воображение нарисовало Невила обнаженным. Вот он стоит напротив нее, гладит ее по волосам, и груди Лесли касаются его груди отвердевшими сосками. Она тряхнула головой и открыла глаза, прогоняя наваждение.

Невил уже освободился и от рубашки. Он выглядел как молодой Геракл во всем блеске своей мужественной мощи. Его тело оказалось еще более мускулистым, чем ей рисовалось в фантазиях. И при каждом движении под гладкой упругой кожей перекатывались бугры тренированных мускулов. Она следила за ним взглядом, когда он подошел к кромке воды и бросился в накатившуюся волну.

Размашистыми гребками он быстро удалялся от берега. Испытывая незнакомый трепет, она наблюдала за движениями этого совершенного тела, а ее рука между тем сама собой теребила под топом лямочку бикини. Наконец Лесли сняла топик и не без некоторой внутренней борьбы верхнюю часть бикини. Ощутив кожей ласковое прикосновение солнца, дыхание бриза, она блаженно закрыла глаза.

Мерно набегающие волны, ветерок, порой доносивший мелкие брызги, постепенно убаюкали Лесли. Она лежала, прикрыв лицо рукой, а ее обнаженная грудь поднималась и опускалась в такт легкому дыханию.

Ее разбудил внезапный звук; она не сразу поняла, откуда он доносится. Открыв глаза, она увидела, что Невил, покрытый тысячами радужных капелек, направляется к ней. Его горящий взгляд был прикован к упругой груди Лесли, и он улыбался. Не говоря ни слова, он опустился на полотенце рядом с ней, обнял ее за плечи, наклонился и поцеловал в шею. И сразу словно тысячи таких же радужных брызг взметнулись в ее мозгу. И новые, неизведанные эмоции захлестнули Лесли и увлекли в водоворот, срывая последние преграды благоразумия. Лесли уже не помнила, сама ли обхватила его голову руками и потянула к своей груди или это Невил жадно приник к ее возбужденному соску, но от поцелуев как будто бы холодящее пламя разливалось по всему ее телу. И он, почувствовав, что она дрожит всем телом, слегка отстранился и заглянул ей в глаза.

— Ты дрожишь?

— Ты такой… мокрый. И… холодный. Вода сегодня холодная. И я теперь тоже мокрая.

— Странно. Мне показалось, это тебе даже нравится.

Говоря с ней, он не отнимал рук, и они блуждали по ее телу, пока наконец не остановились перед преградой в виде тонкой полосочки ткани трусиков бикини.

— Почему бы тебе не снять и это? Кроме меня никто не увидит.

Палец нежно потянул бикини вниз.

— Нет-нет, я не готова, — запротестовала Лесли, уже понимая, что то, о чем она мечтала с самого раннего утра, теперь непременно произойдет.

Невил выразил легкое разочарование, шутливо оттянув резинку бикини и отпустив ее. Тем не менее его глаза излучали такой чувственный магнетизм, что она не сопротивлялась, когда его пальцы проникли под треугольник плавок и стали поглаживать ее попку.

— Совершенство…

А другой рукой он нежно сжимал ее грудь, глядя Лесли прямо в глаза.

— Ты хочешь этого? — спросил он изменившимся от желания голосом.

— Да, но боюсь… что мы сгорим на этом пляже. Хорошо ж мы будем после этого выглядеть!

Лесли, конечно, прошептала первое, что пришло ей в голову, не заботясь, насколько это правдоподобно звучит. На самом деле она была близка к панике. Чтобы сгладить неловкость, она облизнула сухие губы и приникла к его губам, одновременно быстрыми движениями языка дотрагиваясь до языка Невила. Она понимала, что зашла уже так далеко, что дороги назад нет. Ей хотелось повернуть назад, но… больше всего на свете хотелось заняться любовью с Невилом. Здесь и сейчас. Немедленно.

Он, словно уловив всю противоречивость чувств, овладевших Лесли, достал тюбик крема для загара, выдавил немного себе на ладонь и начал массировать тело Лесли, которая чувствовала те же гипнотические токи, исходящие из его рук. Нанеся крем ей на живот, он мягкими круговыми движениями поднимался все выше, всякий раз предугадывая место, где приостановиться, чтобы доставить ей большее удовольствие. Наконец он коснулся ее грудей, и они немедленно среагировали: соски поднялись и затвердели, а сами груди набухли.

— Сколько нашего брата готовы жизнь отдать за такую красоту.

Его лицо приблизилось к лицу Лесли, глаза завораживали. Пальцы касались возбужденного соска, когда Невил заговорил проникновенным голосом:

— Я думал всего лишь позагорать и поработать. И никак не ожидал встретить здесь само совершенство.

Тем временем он положил свободную руку на другую грудь Лесли. Он сжал ей груди и губами завладел ярко-розовым соском. Это его действо вызвало в ней волны такого наслаждения, какого она не испытывала до сих пор ни разу. Теперь она окончательно и бесповоротно захотела расстаться со своей девственностью сию же секунду.

Мне сказочно повезло, что произойдет это с человеком столь искушенным, думала она.

Он сжал ее голову в своих ладонях, и страстный поцелуй заставил конвульсивно содрогнуться тело Лесли. Все ее существо устремилось навстречу Невилу. Всесокрушающая волна страсти смыла ее последнюю линию обороны.

— Чуть позже… — Невил отстранился и с явной неохотой поднялся. — Я ведь приехал сюда чуточку поработать, помнишь?

Как только он отошел в сторону, горячие лучи солнца обожгли кожу Лесли. Ей неожиданно стало стыдно и появилось желание чем-нибудь прикрыть грудь. Впрочем, двигаться она могла с трудом, лишенная сил ласками и поцелуями, которые все еще ощущала всем телом.

— Что ты на меня так смотришь? — спросил Невил слегка насмешливым голосом. Он вел себя так, словно его не вовремя разбудили. — Ты выглядишь как невинная девушка, которая только-только приступила к изучению магии секса и хочет заниматься этим еще и еще.

— Так оно и есть.

Последние слова заставили его остановиться.

Почему она раньше не сказала, что девственница? Значит, это не просто интрижка с ее стороны; значит, она хочет избавиться от девственности?

Он вернулся и сел рядом с Лесли на полотенце.

— Теперь попробуй объяснить, почему я, а не кто-нибудь другой?

Лесли молчала, понурив голову. Поняв, что сейчас ответа он не добьется, Невил покачал головой.

— Что ж, думаю, нам пора искупаться. — Он схватил ее за руку и почти силой поволок к морю. Лесли не протестовала и покорно пошла в море. Она не остановилась даже тогда, когда холодная вода обожгла ей кожу. Не даром она училась плавать в холодных водах Северного моря. Она уверенно держалась рядом с Невилом. Ей вдруг опять стало весело и легко. Им обоим захотелось подурачиться, и Лесли ныряла как заводная, а Невил играл с ней — то пытался ее «утопить», то выбрасывал из воды, то подныривал и проплывал под нею. В какой-то момент он, почувствовав шелк ее тела, не удержался и поцеловал Лесли.

— А ты соленая на вкус.

— И ты не сахар.

Оттолкнув его, она быстро поплыла к берегу. Невил не стал ее догонять; он некоторое время еще качался на волнах, приводя в порядок пульс.

Через несколько минут он поплыл обратно. Вышел из воды, присел рядом с ней и вытянулся на песке. Никаких попыток прикоснуться к ней он не предпринимал. Утомленная небывалым психическим напряжением и страхами, Лесли заснула, прикрыв лицо рукой. Словно ища у него защиты, она доверчиво прижалась к нему, совсем как котенок.

В полной растерянности Невил Хаггинс попытался разобраться в своих чувствах. Правду, правду говорят, никогда нельзя позволять себе расслабляться. Он чуть было не погубил полуребенка, прекрасного и немножечко нервного. Не мог же он в самом деле воспользоваться ею просто так. Ведь он-то подумал, что она всего лишь начинающая топ-модель, делающая первые шаги в карьере и просто желающая воспользоваться в будущем знакомством с известным фотографом. А дело приняло совершенно иной оборот. Впервые в жизни он так ошибся.

Продолжая препарировать собственные чувства, он пришел к выводу, что, несмотря на все доводы рассудка, он все-таки хочет ее. Вращаясь в модельном мире, он привык к тому, что мимолетные романы — часть его жизни. Ложь, которая всему этому сопутствует, им давно уже не замечалась. И вот, может быть впервые в жизни, ему встретилась такая замечательная девушка, чистая, невинная, искренняя. Он горько усмехнулся. Не будучи по природе сентиментальным, он прекрасно понимал, что его роман с Клотильдой был из той же категории модельных интрижек. Сам он, конечно, верит в любовь, но почему-то все и всегда только хотят воспользоваться им.

Клотильда, эта двадцатидвухлетняя девица, строила планы замужества, но кому как не ему знать, что эта маленькая звездочка просто хочет воспользоваться его возможностями и талантом, дабы прорваться наверх. Для этого она и прикидывалась страстно влюбленной. К тому же Клотильде прекрасно известно о богатстве дядюшки. Так что Невил не торопил события, хотя дяде было бы приятно увидеть его женатым. За свою жизнь Невил перевидал столько таких Клотильд, что уже не играло существенной роли, которая из них будет рядом с ним.

Он снова посмотрел на Лесли. Кто эта девочка? Одна из «Клотильд» или нечто совершенно иное? С камнем вместо сердца и расчетом вместо любви? Разыгрывает невинность или девственница на самом деле?

Так он мучил себя, оберегая ее сон.