1

Кэролайн Доннели давно поняла, что не любит праздники. И неважно какие – Рождество, Новый год, День независимости – она предпочитала заниматься делом, а не тратить время на поздравления, подарки и прочую ерунду. Потому что считала себя деловой женщиной в полном смысле этого слова. Даже собственные дни рождения она вот уже несколько лет не отмечала, поскольку не верила, что кому-то может быть интересно, что прошел еще один год ее жизни.

Вот, например, сегодня мне исполнилось тридцать, размышляла Кэролайн, сидя на заднем сиденье «мерседеса», пока Энди – личный водитель – вел автомобиль к дому ее родителей. Тридцать! Круглая дата. И что с того? Разве это повод веселиться? И в чем вообще смысл праздников? В подарках? Если мне что-то нужно, я сама себе это куплю. Во встрече с друзьями? Но я могу с ними встретиться в любой другой день, когда появится такое желание. Просто подниму трубку и позвоню.

Здесь мысли Кэролайн потекли совсем в другом направлении. А кому, собственно, она может позвонить? И есть ли у нее друзья? Родственники, коллеги по работе, знакомые, безусловно, есть. Но друзья это что-то большее, чем секретарша, с которой можно обсудить последние новости...

Мисс Доннели собиралась провести сегодня обычный день. После работы приехать домой, принять душ, расслабиться и посмотреть телевизор. Но ее мать внесла в этот план значительные коррективы.

– Дорогая, мы ждем тебя вечером на скромный семейный ужин, – сообщила она, позвонив несколько часов назад в офис. – Ты слишком много работаешь, хотя бы в день рождения позволь себе передышку.

– Но, мама... Я не планировала никаких ужинов, – попыталась возразить Кэролайн.

– Вот и хорошо, что не планировала, – послышалось из телефонной трубки. – Значит, будет сюрприз.

Сюрприз... Сюрпризы Кэролайн тоже не любила. Гораздо лучше, если все заранее просчитано и предусмотрено. А всякого рода неожиданности стойко ассоциировались у нее с проблемами. Этому, разумеется, было объяснение, уходящее корнями в прошлое, но сейчас о том вспоминать не хотелось.

Энди закашлялся, выведя ее из раздумий.

– У тебя бледный вид, – заметила она, разглядывая лицо водителя в зеркало заднего вида.

– Да, и чувствую себя не очень, – признался он. – Но надеюсь отлежаться и завтра с утра быть в порядке.

– Тебе точно не нужен выходной? – на всякий случай поинтересовалась Кэролайн.

Энди покачал головой, сосредоточившись на дороге. Однако спустя пару минут попросил:

– Но если вы позволите не дожидаться вас из гостей, то я отправлюсь прямиком домой и лягу в постель.

– Да, конечно, – легко согласилась она. – Просто припаркуй машину, я сама сяду за руль после ужина.

«Мерседес» уже подъезжал к высоким чугунным воротам, за которыми виднелся утопающий в зелени сада особняк родителей Кэролайн.

– О нет, лучше возьмите такси, – возразил водитель. – Сегодня что-то зажигание барахлит, поэтому я хочу поставить автомобиль на офисную стоянку, а завтра утром съездить в мастерскую.

Кэролайн не противоречила. Она кивнула Энди на прощание, открыла дверцу и ступила на асфальт. Каблуки дорогих черных туфель зацокали по выложенной плиткой дорожке, ведущей к дому.

Особняк обычно поражал приезжающих сюда впервые гостей вычурной роскошью – фасад небесно-голубого цвета, огромные окна, два этажа, мансарда, высокое крыльцо с мраморными ступенями... Сад тоже не уступал великолепием, садовникам платили немалые деньги, чтобы каждая клумба содержались в образцовом порядке. Но Кэролайн шла мимо аккуратно подстриженных кустов, не обращая внимания на царящую вокруг красоту. Она здесь выросла, ей все это было знакомо и привычно.

Поднялась на крыльцо, мимоходом удивляясь, что никто не вышел ее встречать, – наверняка же слышали, что машина подъехала, – и потянула на себя ручку тяжелой дубовой двери. Она распахнулась, и Кэролайн застыла на пороге дома. Полная темнота...

Ничего не понимаю, пронеслось у нее в голове. Отчего нет света в коридоре? И тишина какая-то подозрительная...

Она на ощупь пошла вперед, мысленно прикидывая, что бы все это значило. Пошарила рукой по стене в поисках выключателя, но в этот момент у нее над головой вспыхнули яркие лампы. Продолжая недоумевать, Кэролайн свернула в гостиную, надеясь, что там будет светло от больших окон, однако их, кажется, кто-то плотно зашторил.

Как в фильме ужасов, невольно подумала Кэролайн.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – тихонько позвала она, мысленно задавая себе вопрос – а не пора ли вызвать полицию?

И вдруг... взорвались рядом хлопушки, что-то посыпалось сверху, раздались восторженные голоса и наконец-то зажглась хрустальная люстра, освещая большой зал и два десятка людей. Да-да, Кэролайн была в гостиной отнюдь не одна – через секунду оторопевшая именинница осознала, что стоит в кругу родственников и знакомых, активно хлопающих в ладоши и выкрикивающих поздравления.

– О боже, – только и смогла произнести она, наконец поняв, что мама решила не ограничиваться семейным ужином, организовав тридцатилетие дочери в соответствии со своими представлениями о празднике.

– Мама, ну зачем ты все это устроила? – жалобно спросила виновница торжества вынырнувшую откуда-то Джуди Доннели – стройную миловидную женщину со светлыми волосами, которой никто бы не дал больше сорока пяти, хотя на самом деле она была куда старше.

– Дорогая, правда здорово получилось? – радостно поинтересовалась та, целуя дочь в щеки и не замечая ноток досады в ее голосе.

Кэролайн ничего не оставалось, как растянуть губы в улыбке и кивнуть, а потом с тем же выражением лица принимать посыпавшиеся отовсюду поздравления:

– С днем рождения! Прекрасно выглядишь! Всех благ!

Отец, сестра с мужем, тетушки и кузены, даже коллеги по работе – все толпились вокруг, обсыпая ее конфетти и размахивая бенгальскими огнями. А она растерянно улыбалась и чувствовала себя глупо.

Минут через двадцать гости наконец-то отвлеклись от Кэролайн, направившись в столовую и дав ей возможность вздохнуть свободно. Воспользовавшись моментом, она незаметно юркнула в коридор, затем поднялась по лестнице на второй этаж и вошла в свою комнату. А точнее – в комнату, где прошли ее детство и юность. Огляделась, порадовалась, что сюда почти не доносятся голоса снизу, и присела на кровать.

Она не жила здесь около десяти лет. Но мама оставила все так же, как тогда, и комната стала чем-то вроде музея. Может быть, Джуди Доннели думала, что дочери будет приятно время от времени окунаться в прошлое? Кэролайн взглянула в зеркало, висящее напротив. В нем отражалась женщина с гладко зачесанными назад и собранными в пучок темными волосами. Строгий костюм, удобные туфли с невысоким каблучком. На лице – минимум косметики. Ей даже в голову не пришло как-то приодеться для праздника...

Взгляд скользнул по фотографии рядом с зеркалом, где Кэролайн была запечатлена вместе с сестрой. Тем летом ей исполнилось девять, а Эллис, соответственно, шесть. Снимал отец, в саду возле цветущего шиповника. Если бы сейчас женщину в строгом синем костюме спросили, когда она чувствовала себя абсолютно счастливой, она без раздумий бы ответила – тогда, за неделю до своего девятилетия. За неделю до того, как начали рассыпаться в прах иллюзии, что у каждого человека равные шансы быть счастливым...

В то лето маленькой девочке с туго заплетенными косичками очень хотелось получить в подарок на день рождения кукольный домик. Она даже нарисовала его акварельными красками и повесила над кроватью, чтобы родители догадались о сокровенном желании дочери. Но тем утром, когда должны были сбыться заветные детские мечты, мама и папа торжественно вручили ей коробку с логическими играми. И пообещали сводить в кино и накормить мороженым. Но разве могло мороженое скрасить разочарование?

Зато кукольный домик – в три этажа и с мебелью – получила Эллис на шестилетие. И это стало для Кэролайн второй неприятной неожиданностью. Нет, она не начала после этого случая хуже относиться к сестре, просто на время замкнулась в себе, переживая обиду на родителей. А месяца через два все-таки призналась маме, что мечтала совсем не о логических играх.

– Но ты же взрослая девочка! – всплеснула руками Джуди Доннели, услышав такое. – Мы с папой подумали, что куклы тебя уже не интересуют. Учительница рассказала о твоих способностях в школе, и мы решили, что тебе обязательно нужно развивать логику. Разве это плохо?

Та вздохнула и промолчала. Конечно же, это не плохо. И все-таки досадно, что взрослые считают, будто лучше знают, что тебе нужно. С кукольным домиком она была бы самой счастливой девятилетней девочкой на свете!

Обида, впрочем, вскоре прошла. Но Кэролайн неожиданно начала осознавать, что мама и папа, да и все остальные, воспринимают их с Эллис по-разному. Младшую дочь часто гладили по белокурым волосам, говоря, что столь милого ангелочка им еще не доводилось встречать. А старшую... хвалили за хорошие школьные отметки.

Но это же не одно и то же – выглядеть как ангелочек и хорошо учиться, правда? Особенно это понимаешь, когда хочется нравиться мальчикам. Которые, познакомившись однажды с младшей сестрой, предпочитают общаться с ней, хотя до этого довольствовались встречами со старшей...

Кэролайн пристально вглядывалась в фотографию, пытаясь понять, отчего они с Эллис такие разные. Хотя все просто – она похожа на папу, а сестра на маму. У нее папин ум, а у сестры мамина внешность. Но разве это справедливо?

Тем не менее, дочерям Стива и Джуди Доннели долгое время удавалось сохранять на редкость хорошие отношения. Может быть потому, что белокурая красавица Эллис всегда пыталась беречь чувства Кэролайн, не заводя отношений с юношами, а потом с мужчинами, которые нравились сестре. Пока однажды особняк с небесно-голубым фасадом не посетил красавец-сердцеед Джеймс Бартон...

Кэролайн краем уха слышала, что кто-то ходит по коридору второго этажа и зовет ее по имени. Вероятно, это мама. Но Кэролайн не откликалась. Волны воспоминаний подхватили ее и снова унесли в море прошлого...

Это случилось шесть лет назад, перед Рождеством. В тот чудесный вечер за окном стояла настоящая зимняя погода, и уже был накрыт стол для семейного ужина. Ждали в гости жениха старшей дочери.

Кэролайн познакомилась с Джеймсом Бартоном за несколько месяцев до этого на фабрике сладостей «Ваниль и Шоколад», тогда еще принадлежащей ее отцу. Она вникала в тонкости производства, поскольку именно ей Стив Доннели собирался со временем передать бразды правления семейным делом. Однажды, запутавшись в какой-то документации, двадцатичетырехлетняя мисс приняла помощь одного из менеджеров. Его серо-зеленые глаза окинули взглядом стройную фигурку молодой женщины, и приятный голос произнес тихо, но внятно:

– Меня зовут Джеймс Бартон. И, надеюсь, вы позволите мне стать вашим преданным другом.

О да, она не устояла.

Это была любовь с первого взгляда, такая, а какой пишут в книгах. Кэролайн позволила ему стать не только преданным другом. Она раскрылась перед ним вся, посвятив в самые сокровенные чувства, мысли, эмоции. Все было романтично и легко. Отношения развивались своим чередом, и дело шло к помолвке. Объявить о ней Джеймс собирался как раз на семейном ужине в доме Доннели перед Рождеством. Так бы все, видимо, и случилось. Если бы только мистер Бартон, сидя за накрытым столом, не встретился взглядом с младшей дочерью своего начальника.

Кэролайн, в своем лучшем платье, с красивой прической, находилась в тот момент рядом, трепеща от радости, предвкушая помолвку и мечтая о скорой свадьбе. Ну когда же Джеймс объявит об их решении? И вот наконец-то ее любимый собрался с мыслями, поднялся... и долго благодарил хозяев дома за столь прекрасный вечер.

Молодая женщина ждала заветных слов, а вместо этого слышала банальные любезности, которые принято говорить в тех случаях, когда приходишь в гости. После ужина она отвела Джеймса в библиотеку и поинтересовалась, что происходит.

– Знаешь, я вдруг подумал, а чего это мы так торопимся с помолвкой? – вдруг сказал он, приобняв Кэролайн. – Давай подождем несколько недель. Проверим чувства.

– А ты в них еще не уверен? – внутри нее все оборвалось.

– Не то чтобы... – замялся тот. – Просто дай мне чуть-чуть времени, ладно?

Молодая женщина нахмурилась. Здесь было явно что-то не так. Еще вчера Джеймс твердил о том, что им нужно скорее оформить отношения, а сегодня резко изменил мнение. Но почему? Он казался серьезным человеком, привыкшим все продумывать и не склонным к импульсивным решениям...

Размышляя так, Кэролайн была абсолютно права в оценке мистера Бартона. Все хорошо взвесив и просчитав, он, как и обещал, спустя два месяца объявил о помолвке. Но не с ней, а с Эллис.

Она восприняла случившееся как двойное предательство – и со стороны любимого, и, что еще страшнее, со стороны сестры...

А родители, немного посомневавшись, одобрили выбор младшей дочери. Тем более что старшая, казалось бы, быстро пришла в себя после происшедшего и виду не показывала, что расстроена или страдает. Но если бы кто-нибудь знал, как нелегко давалось Кэролайн внешнее спокойствие, когда она смотрела на сестру, идущую к алтарю в белом подвенечном платье, и поджидающего ее там Джеймса...

Нужно ли говорить, что отношения между сестрами испортились? Они не общались, не созванивались, даже избегали друг друга. Холодная вежливость сквозила в их разговорах, если невзначай доводилось столкнуться в доме родителей. Последних это, безусловно, волновало, но, не зная, как помирить дочерей, они приняли решение не замечать эту проблему, в надежде, что время все расставит по своим местам. Но прошло несколько лет, а Эллис и Кэролайн все так же старались свести к минимуму встречи. Сейчас это было несложно, ведь младшая сестра жила с мужем, а старшая давно переехала в собственную квартиру.

Кстати, сердечная драма удачно отразилась на карьере последней. Разочаровавшись в мужчинах и решив, что простое женское счастье ей не дано испытать, она с головой бросилась в работу. Два года с жадностью перенимала знания отца, касающиеся семейного бизнеса, и даже приучила свое сердце не скакать как сумасшедшее, если рядом стоял Джеймс. Он тоже зря времени не терял и скоро вырос до солидной должности, став правой рукой мистера Доннели. Хотя, когда его тесть решил отойти от дел, то все-таки настоял, чтобы «Ваниль и Шоколад» возглавила именно старшая дочь, а не зять.

Теперь Кэролайн была полноправной хозяйкой конфет и пряников, как часто шутили родители. Она любила работу и никогда не спешила вечерами домой. Благодаря этому Кэролайн за последние годы смогла значительно увеличить доходы предприятия. И сейчас, разглядывая фотографию в рамке, она думала о том, что отец гордится ее успехами. Это льстило самолюбию. И все же она страшно завидовала сестре, белокурой Эллис, которой все давалось легко благодаря ангельской внешности.

Кэролайн давно разлюбила мужчину, за которого собиралась замуж. Ведь если цветок не поливать, он засохнет. Так и она засушила любовь, уложив лепестки между страницами толстенной книги по экономике и поставив ее на самую дальнюю полку. И еще решила, что пылкие чувства – не для нее. Лучше уж заниматься бизнесом. Уж в этом-то деле не нужны белокурые локоны и голубые глаза.

– Так вот ты где, – раздался за ее спиной голос матери. – От кого-то спряталась?

– Да нет... – ответила Кэролайн, мысленно добавив, что от себя прятаться бесполезно.

– Так почему же ты сидишь здесь, а не общаешься с гостями? – спросила мама, присаживаясь рядом с дочерью и обнимая ее. – Сердишься на меня за то, что я всех их пригласила?

– Знаешь, я просто с детства не люблю сюрпризов, – призналась та, мимоходом подумав, что все-таки приятно сидеть вот так, чувствуя тепло маминых рук. Забытое ощущение из детства.

Джуди Доннели помолчала. Она догадывалась, что с дочерью творится что-то странное, но, зная ее характер, боялась заводить откровенный разговор. Та запросто могла бы встать и уйти, попросив не лезть к ней в душу.

Сквозь тонкие зеленые занавески пробивались последние лучи заходящего солнца, и комната Кэролайн походила на аквариум. На аквариум, в котором плавали воспоминания... Вдруг она ощутила, что задыхается. Что не хочет больше находиться в этой комнате, да и вообще в этом доме. Здесь все было пропитано прошлым, а она старалась его забыть.

Кэролайн вскочила и стала оглядываться по сторонам в поисках сумочки. Сообразив, что, видимо, оставила ее в гостиной, направилась к двери.

– Милая, ты к гостям? – поднялась следом за ней мама.

– Нет, я еду домой, – откликнулась та из коридора.

Джуд Доннели всплеснула руками. Напрасно она рискнула и затеяла весь этот праздник! Предупреждал же муж, что ничего хорошего из этого не выйдет! Кэролайн, кажется, не шутит, действительно собирается уходить.

– Но как же гости? Это неприлично! – попыталась воззвать она к здравому смыслу дочери.

Но та, спускаясь по лестнице, бросила через плечо:

– Неприлично говорить, что предстоит скромный семейный ужин, и приглашать толпу. Извини, мама, но я здесь чувствую себя не в своей тарелке. Скажи всем, что у меня разболелась голова, и я вынуждена была уехать...

Джуди не знала, что возразить. А Кэролайн, воспользовавшись этим, заглянула в гостиную, взяла сумочку, лежащую на кресле, и отправилась по длинному коридору к выходу. Из столовой доносились голоса людей. Кто-то (вроде бы кузина) громко разглагольствовал о модных новинках, чей-то баритон интересовался, будет ли торт... Про виновницу торжества, кажется, никто и не вспоминал.

Напоследок Кэролайн взглянула на расстроенную маму. Хотела что-то сказать в оправдание – мол, действительно приболела, или что-то в этом роде, – но промолчала. Махнула рукой и вышла за дверь.

2

Следующий день в нью-йоркской квартире мисс Доннели начался абсолютно так же, как и все предыдущие дни в течение нескольких лет. Она проснулась, приняла контрастный душ – для бодрости, выпила кофе, посмотрела утренние новости. Потом распахнула гардероб, достала костюм, который, в соответствии с графиком, следовало сегодня надеть. Облачившись в бежевую юбку длиной чуть ниже колена и того же цвета приталенный пиджак, взглянула в зеркало. Безупречно. Так, как и подобает выглядеть деловой женщине.

Кэролайн покупала готовую одежду, считая, что походы к портным отнимают драгоценное время. Раз в сезон она проходилась по магазинам, тыча пальцем в висящие на вешалках вещи:

– Это, это и это несите в примерочную. Хотя нет, у этой юбки вызывающий разрез. Подберите что-нибудь поскромнее...

Продавцы обычно не прекословили состоятельной клиентке, хотя и считали, что ее манера одеваться скучна и старомодна. А если какая-нибудь девушка-консультант все же советовала приобрести яркий шарфик или оригинальный аксессуар, то тут же замолкала, встретившись с надменным взглядом покупательницы. Кэролайн всегда точно знала, что ей нужно, и не нуждалась в рекомендациях смазливых девиц.

Смахнув воображаемую пылинку с бежевого пиджака, она заплела волосы в косу и закрутила ее на затылке. Едва тронула ресницы тушью, а губы помадой и посмотрела на часы. Стрелки показывали тридцать пять восьмого. И это было весьма странно, ведь прошло уже пять минут с тех пор, как Энди должен был позвонить и сообщить, что машина готова. Кэролайн ценила подчиненных за пунктуальность, и к водителю у нее никогда не возникало претензий. Неужели что-то случилось? Вроде с машиной было что-то не в порядке...

В этот момент раздался телефонный звонок. Сработал автоответчик, и по комнате разнесся голос секретарши:

– Мисс Доннели, Энди не заедет сегодня за вами, он заболел. Об этом только что сообщила его жена. И еще она сказала, что это, видимо, надолго...

– Да, Бетти, я поняла. Спасибо. – Кэролайн сняла трубку, отключив громкую связь. – Возьму такси. У меня есть важные встречи в первой половине дня?

Секретарша пошелестела страницами ежедневника и сказала, что примерно через час собирался зайти Джеймс Бартон, обсудить какой-то вопрос...

Через двадцать минут Кэролайн уже входила в двери высотного офисного здания. Именно здесь на двадцать втором этаже заседало руководство фабрики сладостей «Ваниль и Шоколад». Направляясь от лифта к личному кабинету и кивая по пути подчиненным, мисс Доннели мысленно прокручивала в голове вчерашний вечер. Что, интересно, сказала мама гостям, когда она сбежала? Если, конечно, в объяснениях была необходимость. Вполне могло статься, что никто и не заметил ее отсутствия...

В последнем она напрасно сомневалась. Явившийся чуть позже Джеймс Бартон жизнерадостно сообщил, минуя приветствия:

– Свечки на торте пришлось задувать без тебя. Лично я загадал, чтобы доходы нашего предприятия выросли в два раза. Как голова? Не болит?

– Уже прошла, – отозвалась Кэролайн, сделав вывод, что мама списала ее уход с праздника на мигрень. – А вчера просто раскалывалась...

– Странно, – заметил Джеймс, облокотившись на стол, за которым сидела сестра его жены, и глядя ей прямо в глаза.. – Джуди про головную боль даже не заикалась. Сказала, у тебя проблемы с желудком.

Он выдержал многозначительную паузу и продолжил:

– Признайся, это же вранье, да? Ты просто наплевала на гостей и ушла домой, так ведь?

Мисс Доннели выругалась про себя. Все-таки подловил ее на лжи! Как глупо... Но она сделала вид, что не заметила иронии в его словах. Вместо этого предложила перейти к делам.

Работать бок о бок с бывшим любимым первое время было тягостно. Причем несостоявшийся жених вел себя, как ни в чем не бывало – шутил, веселился, улыбался и постоянно пытался залезть в душу. Как будто не он расколотил сердце Кэролайн вдребезги, бросив ее ради сестры! Что еще больше убедило ее в том, что мужчины в основной массе – подлецы. Но со временем у нее словно выработался иммунитет на Джеймса, и она научилась вести себя так, как будто между ними никогда ничего не было.

– Ладно, вижу, ты неразговорчива. – Мистер Бартон, похоже, смирился, что продолжения беседы не будет.– Я хочу тебя кое с кем познакомить. Ты слышала что-нибудь про рекламное агентство мистера Джонсона?

Кэролайн сделала неопределенный жест рукой.

– Так вот, Уильям Джонсон сидит сейчас в твоей приемной, – сказал мужчина. – И вот почему... Мы давно не проводили широкомасштабных рекламных акций. А конкуренты времени зря не теряют. Последний опрос покупателей в супермаркетах Нью-Йорка показал, что слово «сладости» у них ассоциируется в первую очередь с торговой маркой «Сладкая жизнь», а «Ваниль и Шоколад» всего лишь на четвертом месте...

Мисс Доннели внимательно слушала Джеймса, согласно кивая. Она и сама подумывала о том, что пора бы запустить рекламную кампанию.

– И если мы сговоримся с Уильямом, то не прогадаем, – мужчина так увлекся, что начал активно жестикулировать, рискуя сбить со стола начальницы подставку для карандашей или телефон. – Его агентство может разработать пару роликов для телевидения, придумать какой-нибудь небанальный слоган, провести акцию... Да все что угодно! Кстати, он мой давний друг, вместе учились в колледже...

– Это меня не интересует, – перебила мисс Доннели. – И, пожалуйста, не размахивай руками. А насчет рекламы... Идея своевременная. Но почему мистер Джонсон явился сюда лично? Разве у него нет агентов для таких случаев?

Джеймс хитро улыбнулся:

– Я полагаю, он рассчитывает на долгосрочное сотрудничество. Поэтому и пришел сам, чтобы обговорить все нюансы. Так ты его примешь?

Кэролайн не возражала. Мистер Бартон выскочил за дверь и через минуту вернулся в сопровождении высокого мужчины в светло-сером костюме.

– Добрый день. Меня зовут Уильям Джонсон, – представился вошедший.

Мисс Доннели неосознанно поправила прическу и встала из-за стола, протягивая руку для приветствия. Ладонь мужчины была сухой, а рукопожатие выдавало человека, уверенного в себе. Он дружелюбно улыбнулся, блеснув ровным рядом белоснежных зубов, и Кэролайн подумала, что ему с такой внешностью самое место в Голливуде.

– Очень приятно. Вон на том стуле вам будет удобно, – проговорила она, предложив мистеру Джонсону присесть, и тут же осведомилась: – Что-нибудь выпьете?

– Если можно, стакан воды со льдом, – отозвался тот, доставая какие-то бумаги из дипломата.

Кэролайн передала заказ секретарше, села на место и приготовилась внимательно слушать. Тут же расположился Джеймс, листая принесенные другом документы.

– Необходим свежий взгляд. Нужна хорошо продуманная рекламная кампания, – говорил Уильям Джонсон, показывая мисс Доннели какие-то графики и чертежи. – «Ваниль и Шоколад» существует больше двадцати лет, следовательно, можно говорить о традициях. Но в то же время вы применяете в производстве новые технологии. Поэтому логично подвести покупателя к мысли, что сочетание традиции и инноваций делает сладости производства вашей фабрики самыми лучшими. Самыми сладкими, если хотите...

Кэролайн слушала и вглядывалась в лицо говорившего, ловя себя на мысли, что он сам похож на героя рекламного ролика. Такой же успешный, красивый... Опрятная прическа, ухоженные руки, дорогой костюм – ее посетитель словно сошел с обложки журнала мужской моды.

И вдруг она с грустью подумала, что на нее никогда не посмотрит такой мужчина. Рядом с ним легко можно представить длинноногую красотку – актрису или фотомодель. А ее удел – бизнес. Цифры вместо чувств.

Кэролайн потерла пальцами виски. В голову лезут такие глупости! Конечно, предалась вчера воспоминаниям, сидя одна в комнате-музее и разглядывая старые фотографии. Вот и нагрянули сентиментальные мысли. Нет, надо вернуться с небес на землю.

– Так вы считаете, наш бренд устарел? – бодро поинтересовалась Кэролайн, стараясь воспринимать сидящего рядом привлекательного мужчину только как партнера по бизнесу.

– Ну... скажем так, наши дизайнеры готовы доработать его, сделать более современным...

Обсудив возможное сотрудничество, мистер Джонсон убрал бумаги в папку и поднялся, собираясь покинуть кабинет владелицы «Ванили и Шоколада». Джеймс взглянул на часы и внезапно заторопился к выходу, скомкав прощание.

Оставшись наедине с Уильямом, Кэролайн протянула ему руку и уже открыла рот, чтобы сказать подобающие для этого случая слова – о взаимовыгодных партнерских отношениях, удачной сделке... Мужчина взял ее ладонь, через секунду отпустил, но мисс Доннели так и застыла с открытым ртом. Вроде бы это было обычное рукопожатие, но... Кажется, он задержал ее руку в своей. Не намного, но все же чуть дольше, чем это положено этикетом. И сжал вроде бы чуть сильнее, чем это принято в подобной ситуации.

Кэролайн немного растерялась. Но тут же решила, что ей показалось. Просто давно у нее не было мужчины, вот и мерещатся тайные знаки. Какая глупость – предположить, что этот красавец с голливудской улыбкой может обратить на нее внимание!

Но стоило Кэролайн убедить себя, что рукопожатие мистера Джонсона не несло никакой подоплеки, как он заговорил. И, к ее удивлению, произнес следующее:

– Может быть, поужинаем вместе?

– Что? – Кэролайн подумала, что ей послышалось.

– Я знаю один ресторанчик неподалеку, там работает отличный повар-француз. И если вы не против, я хотел бы вас туда пригласить.

Кэролайн смотрела на мужчину широко распахнутыми глазами. А он продолжал обаятельно улыбаться.

– Даже не знаю, – растерянно проговорила Кэролайн. – Признаться, у меня совсем нет свободного времени.

– Ну что ж, тогда в другой раз, – развел руками Уильям, показывая, что несколько раздосадован. – Вот моя визитка, звоните при необходимости. Агент придет к вам в ближайшие дни, чтобы обговорить формальности. Всего доброго.

Он взял дипломат и вышел в приемную, где Бетти что-то печатала на компьютере. Дверь захлопнулась, и Кэролайн осталась в кабинете одна.

3

Могло это быть или не могло? Действительно ли мистер Джонсон намеренно задержал ее руку в своей ладони или это просто фантазии? Кэролайн честно пыталась заставить себя не думать на эту тему, но в течение рабочего дня снова и снова мысленно возвращалась к утреннему эпизоду.

Он предлагал поужинать в ресторане, размышляла она, стоя у окна и глядя с двадцать второго этажа на Манхэттен, где мелкими букашками суетились люди. Зачем ему это нужно? Обсудить деловые вопросы? Или он просто хотел показаться галантным? Но для чего?

Кэролайн достала из ящика стола маленькое зеркальце и посмотрела на свое отражение. У нее не было белокурых волос и обаяния сестры. За последние годы она напрочь забыла, что это такое – кокетничать с мужчинами. Да и умела ли когда-то это делать так же искусно, как Эллис? Вряд ли...

В кабинет вошла Бетти. Двадцатипятилетняя мулатка с выразительными миндалевидными глазами была чудо как хороша. Белая блузка подчеркивала ровный шоколадный цвет кожи, а короткая юбка открывала колени. Вот уж действительно образец женской привлекательности, промелькнуло в голове Кэролайн, и она тут же спрятала зеркальце, не желая, чтобы подчиненная застала ее за разглядыванием себя.

– Снова звонила жена Энди и сказала, что его увезли в больницу. Похоже, он подхватил какой-то вирус, – сообщила секретарша.

Кэролайн подозревала, что ситуация может так обернуться. Слишком болезненный вид был вчера у водителя.

– Ну что же... Значит, в ближайшие дни сама сяду за руль, – ответила она. – Так что пусть он со спокойной душой занимается своим здоровьем.

– Насколько я знаю, с машиной что-то не в порядке, Энди собирался в автомастерскую, – сочла нужным напомнить Бетти.

Кэролайн задумалась. В ее гараже было еще два автомобиля, но на работу она предпочитала ездить на черном «мерседесе». Можно было, конечно, воспользоваться услугами такси... Однако существовал еще один вариант.

Она полистала ежедневник, лежащий на столе.

– Сегодня, кажется, у меня нет больше неотложных дел? – на всякий случай поинтересовалась она у секретарши.

Та покачала головой.

– Вот и отлично, – приняла решение Кэролайн. – Я сама съезжу к мастеру. Ты знаешь, где обычно обслуживается Энди?

Бетти что-то прикинула в уме, затем кивнула, вышла в приемную и через несколько минут вошла обратно с папкой, в которой лежали чеки, привозимые водителем с бензоколонок и из автомагазинов.

– Наверное, где-то здесь... – пробормотала секретарша, копаясь в бумагах. – Ага... Вот, пожалуйста. Автомастерская Теда Митчелла. Срочный ремонт и все такое. Энди заезжал туда недавно, не помню зачем... Кажется, менял шины. Неважно... Вот тут, внизу, адрес и телефон.

– Позвони им, скажи, что я собираюсь приехать вечером, если это возможно.

Кэролайн проводила секретаршу взглядом, и после того, как за ней закрылась дверь, вновь посмотрелась в зеркальце.

У меня же были ухажеры в колледже, думала она, внимательно разглядывая лицо, едва тронутое косметикой. Что, интересно, они думали обо мне? Что их привлекало? Кроме ума, естественно... Джеймс, помнится, говорил, что у меня прекрасные глаза. Вроде бы, глядя в них, он видел вселенную. Хм... Пока не утонул в голубых озерах глаз Эллис...

Кэролайн попыталась очаровательно улыбнуться, как это удавалось ее матери и сестре. Однако вместо этого на лице появилась какая-то дежурная и совершенно неискренняя гримаса.

Мне не хватает положительных эмоций, решила она. Мои будни полны рутинной работы, а поступки предсказуемы. И мало того, я не пытаюсь ничего изменить. Что-то сломалось в душе, когда Джеймс бросил меня. Какой-то механизм, ответственный за умение радоваться, вышел из строя. И что я вижу в зеркале? Тридцатилетнюю женщину, которую интересует только работа. Женщину, которая сбежала с дня рождения, потому что испугалась, что начнут задавать вопросы о личной жизни, а ей нечего будет ответить...

Неожиданно Кэролайн рассердилась на себя. Ну почему она не приняла сегодня приглашения мистера Джонсона? Ведь могла бы сходить в ресторан, поужинать, поболтать с этим красавцем-мужчиной! О чем им говорить? Да о чем угодно! Это же ни к чему не обязывает...

По внутреннему телефону позвонила Бетти, сообщив, что в автомастерской мисс Доннели будут ждать через час или чуть позже. Кэролайн взглянула на листок бумаги, на котором был записан адрес. На всякий случай переписала данные в записную книжку и подумала, что выезжать следует уже сейчас – добираться туда не меньше сорока минут... если пробок по пути не будет. Странно, что Энди не нашел сервис поближе к офису. Но, может быть, в той мастерской хорошее обслуживание?

Кэролайн разложила документы, лежащие на столе, по соответствующим папкам, навела порядок, как всегда делала перед уходом домой. Убедившись, что все находится на своих местах, заправила выбившиеся из прически волосы, подкрасила губы и одернула юбку.

Повесив на плечо сумочку и выйдя в приемную, сказала секретарше:

– Может зайти мистер Бартон, я оставила для него кое-какие бумаги на столе, в белом бумажном конверте. Пусть пройдет и заберет. А вообще, на сегодня ты можешь быть свободна.

Бетти радостно захлопала миндалевидными глазами и полезла в сумочку за косметичкой. Она любила помады сочных тонов, но, поскольку мисс Доннели требовала от подчиненных скромности во внешнем виде, молоденькая мулатка наносила яркий макияж в конце рабочего дня. Из чего Кэролайн сделала вывод, что у секретарши есть ухажер. Ведь с какой стати прихорашиваться женщине, которой предстоит провести вечер дома перед телевизором?

Спускаясь в лифте на подземный этаж, где располагался гараж, Кэролайн подумала, что следует немного изменить обычный распорядок жизни. Может быть, даже купить абонемент в бассейн или спортивный зал. А еще лучше – взять отпуск и улететь в какую-нибудь экзотическую страну. Потому что сегодня ей неожиданно начало казаться, что самое интересное проходит мимо нее.

Правда, Кэролайн плохо представляла, как сможет оставить фабрику даже на несколько дней, ведь она привыкла все держать в своих руках, постоянно контролировать ситуацию... Но сейчас вдруг ей так захотелось помечтать о том, будто она лежит в гамаке, над ней высятся пальмы и светит солнце, а где-то рядом шумит море. И Уильям приносит ей освежающий коктейль в высоком бокале с ломтиком лимона на краю. Она делает глоток, а потом мужчина наклоняется и нежно целует ее в губы, прохладные от ледяного напитка. Кричат над головой какие-то экзотические птицы, и ветерок гонит по небу маленькие белые облачка...

Лифт, достигнув нужного этажа, остановился, и двери разъехались. Женщина помотала головой, отгоняя внезапно нахлынувшие фантазии. И как только в них пробрался Уильям? Неужели всего за час общения красавец с голливудской улыбкой смог нарушить ее душевный покой?

Кэролайн, стуча невысокими каблучками по бетонному полу гаража, подошла к автомобилю. И только тут осознала, что у нее нет ключей. Всего существовало три комплекта: один у Энди, второй у нее – она его благополучно оставила дома, – а третий, на всякий случай, должен лежать у Бетти. Что ж, придется снова подниматься наверх.

Досадуя, что теряет зря время – а она ценила каждую минуту, – Кэролайн вновь поднялась на лифте на двадцать второй этаж и направилась к кабинету. Бетти уже не было на рабочем месте. Видимо, как только начальница ее отпустила, сразу же накрасила губы и поспешила на свидание к возлюбленному или на веселую вечеринку. Вероятно, они разминулись, в здании ведь несколько лифтов...

Когда до кабинета оставалось всего несколько шагов, Кэролайн обратила внимание, что дверь его приоткрыта. Замедлив шаг и стараясь ступать неслышно, она подошла поближе и... услышала мужской голос. Осторожно заглянув в проем между дверью и стеной, она увидела удобно устроившегося в ее кресле Джеймса. Он сидел, повернувшись к окну, и разговаривал по телефону.

Начальница хотела уже отчитать подчиненного по всем статьям – разрешили заглянуть и забрать конверт, так он вместо этого почувствовал себя в кабинете хозяином! Но сказанная им фраза заставила ее промолчать. И прислушаться.

– Кто привлекательная? Кэролайн?! Не смеши меня... Она же самый настоящий «синий чулок»! Раньше еще можно было сказать, что симпатичная, а в последнее время... – Мистер Бартон замолчал ненадолго, по всей вероятности давая собеседнику ответить, а потом засмеялся над какой-то шуткой.

Кэролайн стало не по себе. Неужели ее бывший любимый, ныне муж сестры, может обсуждать ее вот так... с кем-то...

Кэролайн почувствовала, как щеки загораются румянцем от стыда. Нахлынувший гнев приказывал ей тут же зайти в кабинет и высказать подлецу все, что она о нем думает, но ноги словно прилипли к полу. Вместо того чтобы прекратить этот телефонный разговор, она стояла и внимала словам Джеймса.

– Как только ты додумался пригласить ее в ресторан? Представляешь, если б она согласилась? Ты сидел бы, напрочь лишенный аппетита, и боялся, что тебя с ней кто-нибудь увидит. Впрочем, Уильям, ты ничем не рисковал. «Синий чулок» не ходит ужинать с мужчинами. Потому что обычно они ее не приглашают. По крайней мере, за эти несколько лет ты первый решился на такой подвиг!

Мистер Бартон снова загоготал, видимо считая, что остроумно пошутил. А Кэролайн ощутила, как между лопаток пробежал холодок. Джеймс перемывал ей косточки, болтая с Уильямом Джонсоном!

Она огляделась вокруг, словно утопающий в поисках спасательного круга. И увидела то, зачем сюда пришла. На рабочем столе Бетти, из подставки для карандашей, торчали ключи от «мерседеса».

В другой раз Кэролайн обязательно решила бы, что сделает секретарше замечание – нельзя вот так на виду держать такие предметы. Но сейчас искренне обрадовалась, что нашла то, что искала. Сняв туфли, чтобы ступать неслышно, и держа их в руках, подошла к столу, вынула ключи из карандашницы и на цыпочках вышла из приемной. Внезапно ей расхотелось устраивать Джеймсу сцену. Он наверняка выкрутится, да еще и уличит ее в подслушивании чужих разговоров. Так что пусть лучше считает, что она не заходила сюда и ничего не слышала.

Войдя в лифт и обувшись – к счастью, попутчиков не было – Кэролайн с тяжелым вздохом прислонилась к стене. Она испытывала чувство, будто ее облили грязью. Незаслуженно оскорбили, выставили на всеобщее посмешище... И кто это сделал? Человек, с которым она несколько лет назад собиралась связать свою жизнь.

Синий чулок... Мужчины ее обычно не приглашают... – слова Джеймса эхом отзывались в голове и отдавались болью в сердце. Всего полчаса назад Кэролайн думала о том, чтобы начать новую жизнь. А теперь впала в уныние. Зачем ей отпуск, если она все равно не умеет отдыхать? А бассейн и спортзал – напрасная трата времени. Походы туда слишком большая роскошь для деловой женщины, владелицы целой фабрики. Те же часы можно и нужно посвятить бизнесу.

Неужели Джеймс всегда считал меня «синим чулком», вопрошала она мысленно, пока кабина лифта плавно ехала вниз. Хотя чему удивляться, так и есть на самом деле. Я знала, кем меня считают окружающие, и никогда не стремилась изменить их мнение. Так отчего же мне обидно сейчас слышать эту грубую правду?

Ответ напрашивался сам собой. Ей было неприятно в первую очередь оттого, что Уильям Джонсон тоже, как выяснилось, воспринимал ее как бездушную особу, для которой существуют лишь цифры. А ведь сегодняшнее соприкосновение рук дало ей маленькую надежду думать, что он разглядел в ней то, что не могли или не хотели видеть другие. Она-то размечталась, что он почувствовал в ней женщину – романтичную, слабую и беззащитную, прячущую истинную сущность от чужих глаз.

Но, как в очередной раз показала жизнь, чудес не бывает. Рукопожатие оказалось всего лишь рукопожатием. Приглашение в ресторан было только проявлением вежливости. И голливудский красавец с белоснежной улыбкой отбыл из мечтаний Кэролайн в реальность, где его ждали стройные и длинноногие женщины, уверенные, что жизнь это сплошное удовольствие.

В какой-то момент, где-то между шестым и пятым этажом, мисс Доннели подумала, что сейчас заплачет от тоски и чувства безысходности. Но все же сдержалась. Она не могла позволить эмоциям вырваться на свободу. Потому что была сильной женщиной. Или, по крайней мере, старалась соответствовать этому образу. До сегодняшнего дня это ей удавалось.

4

Находясь в совершенно расстроенных чувствах, Кэролайн открыла дверцу «мерседеса», уселась за руль, несколько минут провозилась с зажиганием и выехала с офисной стоянки.

Работа, только работа спасет меня от грустных мыслей, размышляла она, направляясь в автомастерскую. Ей было привычно окунаться в цифры и графики, чтобы забыть про неприятности. Вот уже несколько лет рабочий кабинет был ее настоящим домом. А большая квартира, где она спала, принимала душ, пила кофе, смотрела новости и завтракала, оставалась всего лишь местом, где были кровать, кофеварка, ванная комната, телевизор и холодильник.

Сверяясь с картой и листком бумаги, на котором был написан нужный адрес, Кэролайн долго петляла по городу. Пока наконец-то не остановилась напротив синих ворот, за которыми виднелся ангар. Требовательно посигналила, и навстречу ей вышел высокий мужчина в рабочем комбинезоне.

– Это вы звонили сегодня? – спросил он, оттирая замызганным полотенцем с рук машинное масло.

– Моя секретарша, – ответила Кэролайн. Ей это место как-то не очень приглянулось -невзрачный и обшарпанный ангар, грязные ворота. Совершенно не впечатляет. Она твердо решила, что поговорит с водителем, чтобы тот впредь обслуживался в другом автосервисе, более приличном.

– Так какие проблемы? – наклонился к окну мужчина в комбинезоне.

– Вообще-то зажигание, – отозвалась мисс Доннели. – Но я еще не уверена, что воспользуюсь вашими услугами. Вы даете гарантию после ремонта?

– Да никто пока не жаловался, – пожал плечами автомеханик. – Обычно клиентов все устраивает. Но лично для вас могу выписать гарантийный талон.

Ну и обслуживание, мысленно возмутилась Кэролайн. Такой неприятный тип! И разговаривает язвительно. Наверное, всех клиентов распугал... Поеду и я отсюда, найду место получше...

Она попыталась включить зажигание, но безрезультатно. Машина фыркала и чихала, не желая заводиться. Стоящий неподалеку и наблюдающий за происходящим мужчина снова подошел поближе.

– У вас все в порядке? – спросил он с каким-то издевательским, по мнению Кэролайн, выражением лица.

– Абсолютно! – соврала та, стараясь обуздать непокорный автомобиль. Получалось плохо, если не сказать, что вообще никак не получалось.

Автомеханик кивнул, отошел на несколько шагов и закурил. Он уже догадывался, что «мерседес» никуда не уедет – поломка была очевидной. Но считал, что недоверчивая мисс или миссис – кто она там – должна сама понять это. И тогда он спокойно сделает свою работу.

Но по прошествии десяти минут мужчина понял, что имеет дело с очень упертой особой. Женщина не желала признавать поражение и все еще надеялась, что машина заведется. Когда огонек сигареты достиг фильтра, автомеханик затушил окурок и направился к автомобилю.

– Выходите. Нужно закатить ваш «мерседес» за ворота, – без предисловий сказал он.

Кэролайн его тон совсем не понравился. Она даже собиралась ответить что-нибудь ехидное этому самоуверенному всезнайке, но не успела. Потому что работник мастерской уже распахнул перед ней дверцу и подал руку. Понимая, что сопротивляться судьбе бесполезно, мисс Доннели послушно выбралась из машины.

– Вы точно знаете, в чем проблема и что нужно делать? – еще спросила она на всякий случай и, не дождавшись ответа, решила предупредить: – Если меня не устоит качество вашей работы, я потребую назад деньги.

– Послушайте, а вы не могли бы посидеть где-нибудь в тени и помолчать, пока я занимаюсь вашим автомобилем? Вон там есть удобная скамейка, – сурово и спокойно произнес мужчина в комбинезоне. – А то у меня от вашей трескотни голова заболит...

Кэролайн ошарашенно уставилась на него. Каков наглец! Хорошим манерам его явно не учили. Впрочем, тому гневные взгляды клиентки были совершенно безразличны. Он занялся делом – позвал напарника, и они вдвоем закатили автомобиль в ангар.

Женщина посмотрела на наручные часы. Стрелки показывали без пятнадцати восемь. Она огляделась, нашла глазами скамейку и направилась к ней. Присев, вздохнула. Что-то день сегодня совсем не задался. И встреча с грубым работником автосервиса это подтверждала.

Чтобы как-то скрасить время ожидания, мисс Доннели достала папку с документами и принялась изучать их. Но сосредоточиться все равно не удавалось, она вновь и вновь мысленно возвращалась к подслушанному под дверью кабинета разговору.

Внутренний голос успокаивающе твердил, что Джеймс Бартон просто ей завидует. Ведь он сам рвался возглавить фабрику, когда мистер Доннели захотел отойти от дел. Но совет директоров предприятия проголосовал за кандидатуру Кэролайн, и мужчине пришлось довольствоваться второстепенной ролью. Поэтому, вероятно, у него и сложилось негативное мнение о ней.

Нет, она конечно же не «синий чулок». И пусть у нее нет времени на личную жизнь, пусть она одевается скромно и по-деловому, соблюдая офисный стиль, – это вовсе не показатели...

Но чем больше Кэролайн уговаривала себя, тем сильнее переживала. Слова Джеймса задели ее за живое, и она раздумывала о том, как бы доказать, что его мнение не соответствует действительности. Но как это можно сделать?

Она в очередной раз вспомнила о маме и сестре... Вот про них уж точно никто не смог бы сказать «синий чулок». Если бы была возможность перенять их умение вести себя как истинные леди! Но Кэролайн была уверена, что Бог почему-то не наделил ее этим даром.

Нет, конечно же, на торжественных семейных приемах и светских раутах на нее не показывали пальцем, как на изгоя, но она обычно стояла в одиночестве, наблюдая за тем, как вокруг сестры и матери собирались веселые компании. Кто-то шутил, кто-то нес шампанское для дам... В общем, жизнь бурлила. А Кэролайн в это время не знала, чем заняться.

Если уж говорить откровенно, то Джуди Доннели время от времени напрашивалась сопроводить старшую дочь по магазинам, предлагая помочь в выборе одежды. И еще пару раз записывала ее в салон красоты. Но у Кэролайн всякий раз случались дела, которые нельзя было отложить на потом. Да и не верила она, что у людей появится к ней интерес, если она наденет платье с декольте. Дело ведь вовсе не во внешнем виде...

Просто с ней скучно. Она не интересуется модой, не увлекается диетами, не занимается воспитанием детей. У нее поэтому и подруг нет – о чем с ними говорить при встрече? Вряд ли им будет интересно услышать, что в конфетном цехе запустили новый конвейер.

– По всей видимости, сегодня я не управлюсь, – раздался над ее ухом мужской голос.

Кэролайн вернулась в реальность и увидела стоящего над ней автомеханика.

– Приходите завтра днем, все будет в порядке, – продолжал он. – А сейчас идемте со мной, нужно уладить некоторые формальности...

Мисс Доннели была явно раздосадована:

– Простите, но я живу далеко отсюда, как же мне добраться домой?

– На метро. Или на автобусе. Или поймайте такси, – предложил мужчина сразу несколько вариантов.

– Но позвольте, как же так... Неужели нельзя сегодня все починить? – попыталась возразить Кэролайн, шагая за автомехаником к столу с кассовым аппаратом.

– Нет, – коротко отозвался он. – Завтра.

– Знаете что, эта мастерская не внушает мне доверия, – неожиданно завелась женщина. – И мне бы не хотелось оставлять здесь дорогой автомобиль!

Автомеханик остановился, так и не дойдя до стола. Хотя он считал себя выдержанным человеком, шумная клиентка его порядком утомила. Бросив на нее тяжелый взгляд, он произнес тихо, но четко:

– Послушайте, мисс. Мой рабочий день давно закончился. Но вместо того, чтобы идти домой, я решил задержаться и помочь вам. К сожалению, быстро это не получилось, хотя завтра к полудню, я обещаю, все будет готово. Что вас конкретно не устраивает?

– Почему вы разговариваете со мной таким тоном? – вскинула голову Кэролайн. – Я сейчас же иду к вашему начальнику! Как его там... К Тому Митчеллу!

Мужчина пожал плечами:

– Это как вам будет угодно. Только его зовут Тед, а не Том. И ходить никуда не нужно, поскольку Тед Митчелл это я. Приятно познакомиться.

Поняв, что попала в глупое положение, мисс Доннели осеклась. Что, собственно, она могла еще сказать? Попросить, чтобы он уволил самого себя за то, что был груб и невоспитан?

И тут внезапно случилось то, чего Кэролайн старалась не допускать ни в коем случае, даже находясь в одиночестве. Ее глаза наполнились слезами, и в следующую секунду первая капля покатилась по щеке, сорвалась с подбородка и разбилась о бетонный пол ангара. За ней последовала вторая, за второй – третья, и так далее, и так далее...

Мисс Доннели беззвучно плакала.

Для тридцативосьмилетнего Теда Митчелла сегодняшний день тоже был не самым легким. Много работы, очень много. Не выдалось времени даже заглянуть домой на обед, пришлось довольствоваться бутербродами с ветчиной и кофе. Стоит ли говорить о том, что появление клиентки в конце рабочего дня не прибавило ему хорошего настроения? К тому же она оказалась такой вздорной!

Не то чтобы женщина была уникальной в своем роде. За те десять лет, что он купил этот ангар и оборудовал в нем автосервис, всякий народ попадался. И все же ужасно придирчивой мисс – именно так он мысленно окрестил ее – удалось вывести его из себя. А ведь, судя по всему, она начальница, и даже секретарша имеется. Ох, наверное, достается бедной девушке, да и остальным подчиненным от этой особы!

И вот когда Тед уже был готов высказать необоснованно недовольной клиентке все, что накипело... он вдруг увидел в ее глазах слезы. Сначала не поверил, пригляделся – да, действительно, женщина в бежевом костюме плакала. Без всхлипов и рыданий, как-то тихо и обреченно.

Он слегка растерялся, поскольку не ожидал такого поворота событий. Что же я, действительно так груб, пронеслось в голове. Вот, пожалуйста, довел до слез...

– У вас что-то случилось? – спросил он тихо.

Женщина покачала головой и закрыла лицо руками.

Мистер Митчелл подошел к столу с кассовым аппаратом, открыл ящик, вынул бумажные салфетки и протянул плачущей клиентке со словами:

– Вот, возьмите. Может, чашечку кофе? Не настоящего, правда, из автомата, но пить можно.

Та проглотила стоящий в горле ком, промокнула влажные щеки салфеткой и ответила:

– Со мной все в порядке. Нет, правда, не беспокойтесь. Я сейчас уйду. Извините. Просто все так печально...

Она пыталась успокоиться, но слезы все катились и катились из глаз.

– И все-таки я налью вам кофе, – решил Тед. – Пойдемте, усажу вас куда-нибудь.

Мужчина осторожно взял ее под локоть и повел в комнату отдыха – чтобы там, подальше от любопытных глаз напарника, плачущая клиентка могла прийти в себя. Сам он не выносил женских слез и сейчас готов был сделать все, чтобы странная мисс перестала тихонько всхлипывать. Ведь не выставлять же ее в таком состоянии на улицу!

Через несколько минут Кэролайн сидела на стареньком диванчике и держала в руках чашку с горячим кофе.

– Я не знал, сколько вам кусочков сахара, и на свой страх и риск положил два, – сообщил Тед.

Она повернула к нему заплаканное лицо:

– Именно столько я бы и сама положила. Спасибо вам. Вы очень добры.

Немного помолчали. Владелец мастерской чувствовал, что должен сказать что-то успокаивающее, но не мог придумать, что именно. Первой тишину нарушила Кэролайн.

– Могу я задать вам один вопрос? – спросила она и после его кивка продолжила: – Как вы считаете, я «синий чулок»?

Мистер Митчелл окинул женщину взглядом. На вид – чуть больше тридцати, костюм из дорогого магазина, но не сказать, что ей идет, прическа тоже скучновата...

– Ну... Я не стал бы заявлять столь категорично... – начал он, тщательно выискивая слова. – И потом, только по внешнему виду нельзя сделать таких выводов, а я недостаточно вас знаю, чтобы судить об этом.

Кэролайн вздохнула:

– Мне все понятно. Вы говорите так, чтобы не обидеть. На самом деле все очевидно – я «синий чулок», и это ясно с первого взгляда.

Тед внимательно посмотрел на женщину, боясь, что она снова заплачет, однако, похоже, ей удалось взять себя в руки. Отставив чашку с недопитым кофе, клиентка вынула из сумки зеркальце.

– Мне неудобно за то, что побеспокоила вас, – произнесла она, разглядывай себя. – Уже ухожу. Как вы сказали, за автомобилем можно прийти завтра после полудня?

– Да, все будет сделано, – ответил мужчина и неожиданно предложил: – Знаете что, давайте я вас довезу, куда скажете.

Он вдруг почувствовал ответственность за эту женщину. Мало ли что еще надумает по дороге! А так, по крайней мере, его душа будет спокойна, что она добралась до дома.

– О нет, это слишком. Я и так злоупотребила вашей добротой.