Глава 4

– Мы скажем, что вы потеряли его на пляже.

– Почему вы не можете просто пойти и купить его без меня?

– Потому, дорогая, что я не знаю вашего размера! – ответил Чарльз, вынимая Тома из продуктовой тележки и передавая его Джейн.

Ранее он хотел понести Тома на руках, но годовалый малыш упорно цеплялся за тетю. Ребенок боялся мужчин. Однако глаза Тома загорелись, когда Чарльз сказал ему, что они должны надуть пляжный мяч. Малыш вспомнил, что играл таким мячом в полицейском участке. Глядя на дядю широко открытыми глазами, он сказал:

– Мячик.

Джейн была в восторге и сказала, что никогда не слышала, чтобы Том так ясно выговорил это слово. Они оба рассмеялись, а ребенок радостно продолжал твердить «Мячик! Мячик!», пока они проходили по бакалейному отделу. Чарльз уложил пакеты в машину и пообещал мальчику надуть мячик, перед тем как они вернутся домой.

– То, что вы не знаете моего размера, звучит неубедительно, – заметила она.

– Будет лучше, если я куплю его, а оно не подойдет вам?

Пока Чарльз запирал машину, Джейн держала Тома на руках. Потом они пересекли стоянку для автомашин и направились к ювелирному магазину.

Он знал, что кольцо будет сюрпризом для нее. Однако сегодня утром, когда Джейн кормила Тома завтраком, Чарльз подумал, что кольцо необходимо, чтобы их мнимый брак выглядел настоящим.

Они уже почти дошли до ювелирного магазина, когда она вновь передумала.

– У меня есть другая идея! Вон магазин дешевых вещей. Пойдем и купим кольцо там, оно не будет противоречить другим фальшивым вещам, которые мы делаем.

Чарльз вздохнул. Он чувствовал, как в нем нарастает напряжение. Он пытался объяснить его отсутствием двухспальной кровати, поскольку он привык к своей кровати огромных размеров, на которой он мог свободно растянуться в любом положении. Потом он объяснял это тем, что не выспался из-за того, что, хотя он и не целовал и не обнимал ее прошлой ночью, мысленно он очень ярко представлял себе, как ее ноги сжимают его бедра.

Сегодня утром, когда он пошел принять душ, он увидел, что его рубашка висит на двери ванной комнаты снаружи. Провисела ли она там всю ночь, или женщина спала в ней? Когда он взял свою рубашку, сохранявшую запах тела Джейн, он почувствовал, как мысли о ней вспыхнули в нем с новой силой.

Ему казалось, что на Джейн меньше отразилась напряженность прошлой ночи. Она выглядела отдохнувшей и спокойной. Возможно, он просто вообразил себе, что они оба испытывают напряженность, а может быть, это виски подействовало на него сильнее, чем он думал.

Полное отсутствие внимания к Джейн вряд ли было возможно, но Чарльз не хотел, чтобы их соседи задавали какие-то вопросы.

Как он и предполагал, малыш привлек внимание. В отеле «Челси» несколько женщин уже выразили свое восхищение ребенком. Чарльз был уверен, что идея его мнимой семьи сработает, поскольку люди обращают мало внимания на очевидные факты. Опыт частного детектива говорил ему, что кольцо на пальце жены не вызывает никаких вопросов, в то время как его отсутствие привлечет внимание.

Джейн подняла Тома повыше и спросила:

– Вы ведь согласны со мной, Чарльз? Поэтому вы и не спорите и не отвергаете мое предложение.

– Какое предложение?

– Что лучше всего было бы кольцо из магазина дешевых вещей.

– А когда вас спросят, почему у вас зеленый след от кольца на пальце, что вы ответите? – спросил он, скрестив руки на груди.

– Это очень просто! Я могу сказать, что нас ограбили и что я ношу старое кольцо, которое вы мне подарили, когда вы ухаживали за мной еще подростком.

– И все эти годы вы хранили это кольцо, как золотое? – спросил он, удивленно подняв бровь. – Нет!

– Нет? Но почему? – спросила она, и улыбка исчезла с ее лица.

Во-первых, ни одна из моих жен, фиктивных или настоящих, не стала бы носить кольцо, от которого ее палец позеленел бы. Во-вторых, вам никогда не разрешили бы иметь такого поклонника. Ваших родителей хватил бы удар, если бы вы только заговорили со мной, а не то что допустили бы нечто более серьезное.

Она склонила голову набок, слушая его, и сейчас он увидел в ее янтарных глазах особое очарование, очень похожее на то, которое он видел в них при лунном свете, когда они стояли на веранде.

– Развратили бы меня? Правда?

– Что вас так удивляет?

– Конечно, удивляет! Никто и никогда не пытался, или мне следовало бы сказать, так открыто не говорил, что он развратит меня.

Внутренний голос предостерегал его: «Проведи ее в магазин, купи ей кольцо и воздержись от любых дальнейших разговоров, которые уводят вас обоих в такие сферы, которые ты хочешь избежать». Его раздражало, что он, хотя и неохотно, но все же с возрастающим интересом думал о ней. Ведь он взял себе за правило рассматривать клиентов-женщин только в профессиональном аспекте! Джейн однажды уже обращалась к нему, и он отнесся к ней чисто профессионально. Почему же ему так трудно поступить подобным образом и сейчас?

Он отступил от входа в ювелирный магазин, пропуская вперед посетителя, и сказал:

– Значит, вы лгали мне прошлой ночью? – спросил он, и сразу же пожалел об этом.

– Лгала о чем?

– Заявив, что вы не такая уж добродетельная, какой я считаю вас.

Она ничего не ответила и посмотрела в сторону. Он, настаивая на ответе, взял ее за подбородок и заставил взглянуть ему в лицо. Возможно, она провоцировала его вчера и вела себя несколько свободно.

– Вчера ночью я просто попыталась доказать, что я не оранжерейный цветок. Мне неприятно, если со мной будут обращаться так, как будто поцелуй или какое-то острое словцо может шокировать или расстроить меня. Во всяком случае, здесь никто не узнает, что мы не были знакомы с детских лет, – беззаботно сказала она спокойным голосом.

– Дорогая, моя бабушка любила говорить, что ложь похожа на клубок спутанных нитей. Их чертовски трудно распутать. Поскольку фиктивный брак и фиктивная семья вызывают меньше всего вопросов, нам лучше всего придерживаться правды в мелочах, сопутствующих браку и семье. Никто не будет просить вас предъявить свидетельство о браке или спрашивать, как долго мы знаем друг друга, или… – он посмотрел на Тома, – или допытываться, забеременели ли вы до свадьбы или после. Но если вы носите обручальное кольцо, которое оставляет зеленый след на вашем пальце, то это может привлечь чье-то любопытство.

Она внимательно смотрела на него, пока он говорил.

– Что вы делали всю ночь? Лежали с открытыми глазами и думали о всех тех трудностях, с которыми мы могли бы столкнуться?

– С некоторыми из этих проблем я не хочу сталкиваться, – отозвался он.

В это время из ювелирного магазина вышел посетитель, и Чарльз решительно ввел Джейн внутрь, прежде чем она нашла новый предлог отказаться.

Застекленные витрины-прилавки образовывали прямоугольный центр магазина. Высокие стоячие часы из красного дерева со сложным механизмом занимали один угол. Целая стена полок демонстрировала различные изделия из чистого серебра вперемежку с хрупкой посудой из фарфора. Чарльз и Джейн подошли к застекленной витрине, где был выставлен богатый выбор разнообразных колец. К ним приблизилась женщина с серебристыми волосами.

Чарльз обнял Джейн за шею и, к своему удивлению, почувствовал, как в ее жилах стучит кровь. Нагнув голову, он шепнул ей:

– Вы выглядите прекрасно, дорогая!

– Я чувствую себя не прекрасно. Очень плохо, но мне кажется, что я марионетка и ужасная мошенница, – тихо проговорила она.

– Считайте это репетицией к следующим нескольким неделям.

Том показал на красный мяч и произнес:

– Мячик.

– Через несколько минут, тигренок, – сказал Чарльз, взъерошив ему волосы.

– Доброе утро! – приветливо сказала продавщица. – Могу ли я вам помочь? – Женщина с восхищением взглянула на мальчика. – Какой чудесный ребенок! И он так похож на своего отца!

– И такой же упрямый! – добавила Джейн так естественно, что Чарльз вздрогнул, но сравнение ему понравилось.

– Нам нужно обручальное кольцо. Моя жена потеряла свое на пляже, – сказал он, обращаясь к продавщице.

– О Боже мой, это ужасно! – сказала та без каких-либо эмоций. – Я уверена, вам у нас кое-что понравится. – Она обернулась назад и взяла подставку для изделий, обтянутую черным бархатом. – Скажите, хотели бы вы приобрести кольцо аналогичное потерянному или какое-нибудь другое?

Чарльз и Джейн переглянулись, как бы ожидая, чтобы другой описал несуществовавшее потерянное кольцо.

Наконец Чарльз указал на закрытую витрину.

– Из той связки желтого золота! – Взглянув на «жену», добавил: – Поскольку мы начинаем заново, может быть, возьмем другое, а?

К его удивлению, она отошла от него и стала смотреть кольца, выставленные в дальнем углу прилавка.

– Мне действительно нравилось мое старое кольцо, Чарльз. Хотелось бы посмотреть, сможем ли мы подобрать что-нибудь похожее, – сказала она задумчиво.

– Подобрать похожее на первое чертовски трудно, если не невозможно, – нахмурился Чарльз, чувствуя, что он чего-то не понял.

Она посмотрела на него взглядом полной невинности, и он почувствовал, что заинтригован изменением ее настроения.

– Ты имеешь в виду расположение бриллиантов? Я думаю, что у них найдется что-нибудь подобное.

При слове «бриллианты» лицо продавщицы просветлело, и она подхватила с готовностью слова Джейн.

– О, я вполне вас понимаю, вы хотите иметь аналогичное кольцо, миссис…

– Джейн, Джейн Олден, – спокойно произнесла она.

Чарльз моргнул. Джейн Олден? Он был уверен, что ослышался! Не от того, что она произнесла, а от того, что она соединила его фамилию со своим именем так, как будто произносила эти слова годами.

– О да, миссис Олден, самое лучшее иметь некоторые вещи в двойном экземпляре. Вы знаете, мы, женщины, очень привязываемся к старым вещам, миссис Олден, – сказала она доверительно и посмотрела на левую руку Джейн. – У вас нет также кольца, которое дарят при помолвке. Может быть…

– Всего одно кольцо! – покачала головой Джейн.

– Конечно, сегодня очень модно дарить бриллиантовые кольца в день свадьбы, – сказала женщина, подбирая ключ, чтобы открыть одну из застекленных витрин.

В это время Чарльз тронул Джейн за руку. Она вздрогнула, как бы от неожиданности.

– Не дадите ли вы нам несколько минут посоветоваться? – обратился он к продавщице.

– Конечно, я буду здесь неподалеку. Пожалуйста, посоветуйтесь, – ответила та с улыбкой, убирая ключи.

Чарльз отвел Джейн в дальний конец прилавка, чтобы их разговор не могла слышать продавщица.

Она спустила Тома на ковер и дала ему в руку мягкую игрушку.

Рассматривая Джейн, Чарльз напомнил себе, что не любит спорить с женщинами. В ее глазах светилась непреклонная решимость, и он почувствовал, что приходит в восхищение. Она совершенно ясно дала понять, что хотела бы сама выбрать, какое кольцо купить. Он вспомнил: когда они с Анной покупали кольца, он предлагал, а она соглашалась. Просто и ясно.

Но Джейн Мартин не Анна! Он вспомнил, как наблюдал за Джейн из окна полицейского участка. Однако то, что он, казалось, установил для себя в качестве непреложного факта, неожиданно превратилось в причиняющую беспокойство реальность. Он не хотел, чтобы Джейн была похожа на Анну. Он хотел, чтобы Джейн оставалась Джейн.

– Джейн Олден? – спросил он тихо. o– Ну и что?

– Продавщица не знает наших фамилий, дорогая. Вы могли бы назваться Мартин.

– Ради всего святого, Чарльз, вы как режиссер спектакля. Мы должны говорить наши фамилии не задумываясь, – заявила она с широко раскрытыми от изумления глазами. Чарльз знал, что она старалась быстро найти ответ, почему должна была так сказать.

– Мне нравится ваш выбор. «Джейн Олден» звучит очень достоверно, если сравнить это с кольцом из магазина дешевых товаров, – широко улыбнулся он.

Ее глаза сузились, ибо она поняла, что он связал одно с другим. Если он смог согласиться с выбранной ею фамилией, то она должна была согласиться на золотое кольцо вместо медного.

Он наклонил голову и прикоснулся своими губами к ее губам. Ее губы были теплыми, влажными и мягко податливыми. Он знал, что она не ожидала такого, но, видно, что неожиданность импровизации стала обычной в их действиях.

Когда она поджала губы, он отступил на шаг назад и сказал:

– И потом бриллианты, дорогая… Я бы сказал, что это значительный прогресс по сравнению с леди, которая хотела купить дешевое кольцо.

– Я просто хотела доказать вам, что не люблю, когда вы принимаете решение, не спросив меня, – ответила Джейн, отводя со щеки прядь волос.

Чарльз воздержался от того, чтобы напомнить ей, что она поступила с ним точно так же, когда соединила их имена. Несколько раз повторив про себя «Джейн Олден», он понял, что ему нравится в этом. Ритм этих слов проникал в его мысли; темный эротический переход из одного состояния в другое запечетлевался в памяти так глубоко и так прочно, что мысленно представление о нем ужасало его.

Надеясь, что она не заметит его беспокойства, он сказал:

– Джейн, это все неестественно. Я думаю, что мы будем немного лучше работать вместе, если не будем забывать об этом.

– Но при этом предполагается, что мы должны выглядеть правдиво перед всеми другими. Разве не об этом вы говорили мне после того, как мы целовались в моей квартире?

– Да, но…

– О, я поняла! Вы хотите, чтобы я была смиренной и сговорчивой и выполняла бы любое ваше решение. Вы не хотите, чтобы даже этот фиктивный брак выглядел равноправным, вы хотите быть хозяином.

– Могу ли я напомнить вам, что полицейский департамент Харбора платит мне кучу денег за то, чтобы я был главным, – сказал он, чувствуя раздражение и сожалея, что впутался в эту историю.

Несколько секунд она просто смотрела на него, а потом тихим шепотом, как будто ей было страшно задавать такой вопрос, она спросила:

– Заплатили ли они вам за то, чтобы вы целовали меня?

– Послушайте меня… – начал он, чувствуя, что у него ломит затылок.

– Я задала вам вопрос!

– Они платят за то, чтобы я обеспечивал вашу безопасность и безопасность Тома.

– И если вы при этом нежно целуете меня, то это так и надо, не правда ли?

– Послушайте, здесь не место обсуждать это, – проговорил он, быстро оглядываясь вокруг.

– Заплатили ли вам, чтобы вы целовали меня? – не сдавалась она.

– Забудьте об этом проклятом поцелуе!

– Я не могу!

Чарльз пристально посмотрел на нее, изумляясь ее настойчивости и желая поскорее выпутаться из неприятного положения. Джейн прижала руки к губам, явно жалея, что высказала эти глубоко интимные мысли вслух. Ему хотелось обнять ее, но скользкий характер их разговора остановил его. Ее глаза говорили ему, насколько неловко она себя чувствует из-за своего промаха.

Чарльз глубоко вздохнул, желая продлить молчание. Том счастливо колотил мягкой игрушкой по покрытому ковром полу.

В конце концов Чарльз взял Джейн за подбородок, и ей пришлось взглянуть ему в глаза. Он заметил, что щеки ее покраснели.

– Дорогая…

– Не притворяйтесь, что вы не слышали моих слов! – сказала она, быстро оглядывая магазин и избегая смотреть только на Чарльза. – Боже, что вы должны были подумать!

– Я думаю, вы говорили то, что чувствуете, – сказал он мягко. Дотронувшись рукой до ее шеи, он успокаивающе провел большим пальцем вдоль пульсирующей жилки. – Никогда не смущайтесь своей искренности, – добавил он.

Она несколько раз глубоко вздохнула, а он ждал, когда она успокоится. Наконец мягко, нарочито спокойно она снова заговорила о том, зачем они зашли в ювелирный магазин.

– Если бы вы действительно были моим мужем, я не хотела бы, чтобы вы один решали, какое кольцо мне носить всю оставшуюся жизнь!

Всю оставшуюся жизнь? Она явно не понимала, что сказала сейчас. Конечно, если бы это было по-настоящему и если бы они выбирали кольцо на всю оставшуюся жизнь, Чарльз предпочел бы, чтобы оно было с бриллиантами.

Думай о реальности, Олден! Ему нужно было, чтобы они оба вернулись к реальности и не впутывались в ненужный спор.

– Джейн, речь не идет о всей вашей оставшейся жизни, а лишь о нескольких неделях из нее.

– Мне следовало бы подумать несколько минут, прежде чем говорить, – прошептала она. – Разумеется, вы правы! Речь идет лишь о неделях. Я знаю, от вас ожидают, что вы будете заботиться о нас, но, если я должна выглядеть настоящей в этом фиктивном браке и семье, я хочу иметь право что-то говорить так же, как я это бы делала, если бы все это было в реальности.

Они пристально посмотрели друг на друга, и он подумал, как же они проживут несколько следующих недель. Они находились в Челси менее двадцати четырех часов, а он уже чувствовал, как будто он ступал по эмоциональному минному полю.

Том хотел подняться на ноги и уцепился за брюки Чарльза, Джейн нагнулась к ребенку.

– Я возьму его, – сказал Чарльз и поднял малыша на руки. Ребенок не потянулся сразу же к Джейн, и Чарльз решил сам нести его на руках.

Они двинулись к прилавку с кольцами. Продавщица поспешила им навстречу.

– К какому решению вы пришли? – спросила она, открывая витрину с кольцами.

– Вот это, – сказал Чарльз, – золотое с бриллиантами.

Джейн приблизилась к нему, нахмурив брови. Когда он посмотрел на нее, она отрицательно покачала головой.

– Ты ведь сама его выбрала, Джейн.

– Но я только что говорила тебе…

Он поцеловал ее в висок и привлек к себе. Она слабо сопротивлялась ему. Чарльз ругал себя за то, что заранее не продумал всю процедуру покупки кольца.

Продавщица благожелательно улыбнулась, когда Чарльз показал на широкое кольцо с четырьмя бриллиантами.

– У вас утонченный вкус. Это ограненные бриллианты, а не осколки. Давайте посмотрим, подойдет ли оно.

Чарльз взял руку Джейн, положил ее на прилавок. Он заметил, что ее ногти лишь слегка отполированы, но недлинные и острые. Он представил себе, как они царапают его по голой спине.

Чарльз надел кольцо на палец Джейн и почувствовал, как в груди у него что-то шевельнулось. После смерти Анны он поклялся, что это никогда больше не повторится. Но ведь это не по-настоящему, все это подделка. Просто роль, которую он должен сыграть, чтобы обеспечить ее безопасность и безопасность мальчика, повторял он про себя снова и снова.

– Чарльз… – прошептала она странным, задыхающимся голосом.

– Мы берем его, – сказал он, прежде чем она смогла возразить.

– Нет!

Продавщица посмотрела на них обоих, явно теряя терпение.

– Джейн, это твой размер. На твоем пальце оно смотрится потрясающе, и потом Томми начинает беспокоиться. – Он подмигнул малышу. – Кроме того, мы должны еще надуть твой мячик, правда, тигренок?

Малыш завертелся и пронзительно завопил: «М-я-ч-и-к!»

– Она будет носить его, – сказал Чарльз, накрывая сопротивляющуюся руку Джейн.

– Будете платить наличными или по счету? – спросила продавщица, облегченно вздыхая.

– По счету. – Он передал Тома Джейн, вынул бумажник и направился к кассе. Джейн схватила ребенка, повернулась и вышла из магазина.

Джейн стояла на веранде и рассматривала широкое золотое кольцо. На третьем пальце ее руки ослепительно сверкали бриллианты. Она все еще не могла забыть развернувшихся в ювелирном магазине событий. Ведь она хотела только ограничить его властность, заявив, что хочет бриллианты. В своем самом диком желании она никогда бы не поверила, что он действительно купит такое кольцо.

А этот разговор…

Боже мой! Сказать ему так ясно и так открыто, что она не может забыть их поцелуй? Разве это не признание, что она хочет, чтобы он снова повторил это?

Что случилось с ее мудростью? Куда подевались врожденная осторожность и недоверие к мужчинам?

Джейн всегда была спокойной и не витала в облаках. Это ее сестра предавалась фантазиям и была склонна к поступкам и высказываниям, которые либо были неуместными, либо чреваты неприятностями.

Снова взглянув на кольцо, которое Чарльз надел ей на палец, она подумала о его жене. О чем он думал, когда изменил свое мнение и решил купить вместо просто золотого кольца золотое с бриллиантами? Какое он купил Анне?

Джек и Роберт, размышляла она. Ей казалось, что в настоящий момент ей легче было иметь дело с этими двумя мужчинами, чем с Чарльзом. Джек хотел заполучить Томми, поэтому было совершенно ясно, что делать: необходимо гарантировать, чтобы этого не случилось. Роберт захотел вместо моногамии иметь разнообразие, и когда она узнала об этом, она, естественно, отказалась от их помолвки.

Странно, подумала Джейн, что встреча и знакомство с Чарльзом являются результатом ее недоверия к Роберту, а теперь к Джеку. Не считая того случая, когда она обращалась к Чарльзу по своей инициативе, она встретилась с ним еще только один раз, когда украшала тюльпанами и жасмином гроб его жены. Сейчас, при свете яркого солнца, вспомнив это, она вздрогнула, живо представив себе обезумевшего и пьяного Чарльза, с которым она столкнулась в тот дождливый день.

Она сунула руки в карманы своих белых брюк, проклиная першение в горле, которое не проходило и после того, как они уже два часа были дома. С Робертом она была помолвлена по-настоящему, но потом это превратилось в фарс. Сейчас здесь она участвует в фарсе, который включает ношение весьма реального и очень дорогого кольца. Ее сведения о ценах бриллиантов были минимальными, но когда продавщица упомянула, что это ограненные бриллианты, а не осколки, Джейн немедленно прибавила к цене несколько нулей.

Теперь ей нужно было поговорить с Чарльзом, но она не знала, как лучше подойти к нему. Если бы она вела себя в ювелирном магазине пассивно и со всем соглашалась бы, то в результате они купили бы простое золотое кольцо.

Она вздохнула. Здесь они прячутся от Джека. Разве не напоминал ей об этом Чарльз столько же раз, сколько она напоминала сама себе? Разумеется, она также должна помнить об этом.

После возвращения домой Том был накормлен и уложен спать. Пока она занималась с малышом, Чарльз перенес в дом продукты, которые они купили в бакалейном отделе, а потом пошел к себе в комнату переодеться. Джейн начала готовить сандвичи к ленчу и подумала, что хорошо бы позавтракать на веранде. Когда она направилась, чтобы протереть стол, она заглянула в его комнату, уверяя себя, что сделала это не намеренно, а нечаянно.

Он стоял, наклонив голову, и сосредоточенно застегивал пуговицы на джинсах. Рубашки на нем не было. Густые волосы покрывали мускулистую, без грамма жира грудь.

Все ее тело как бы отяжелело, а голова стала какой-то легкой. Разум подсказывал ей сделать несколько шагов, чтобы не оказаться в поле его зрения, если он неожиданно поднимет голову. Но она не двигалась, испытывая одновременно восхищение и страх.

Как раз в тот момент, когда она наконец решилась двинуться, зазвонил телефон.

Джейн отпрыгнула, мгновенно голова Чарльза взметнулась вверх. Его волосы были взъерошены, лицо непроницаемо, а серо-зеленые глаза, казалось, прожигают ее насквозь, как если бы они стояли рядом.

Телефон зазвонил второй раз, но он не двигался.

– О Боже мой!.. – прошептала она.

Телефон звонил и звонил. Никто не пошевелился. Никто не вымолвил ни слова, как будто никто не должен был что-то делать. Безмолвный язык, наполненный обжигающей разум интимностью, которая вспыхнула между ними.

Наконец Джейн отвела взгляд и выбежала на веранду. Спустя несколько секунд она услышала, что телефон перестал надрываться.

Глубоко вздохнув, она вернулась в кухню. Он все еще держал трубку телефона, одновременно что-то записывая. К Джейн была обращена его голая спина. Рядом с ним стояла открытая бутылка пива.

– Я не хочу слышать ни о каких отсрочках, Джо. Речь шла о нескольких неделях.

Пожалуйста, подумала она, не нужно никаких отсрочек. Она открыла холодильник, достала ветчину, сыр и баночку соленых огурцов. Все это она поставила на стойку рядом с Чарльзом. Кухня была маленькая, и ей приходилось обходить его, чтобы попасть к раковине.

– Еще одно дело, – сказал Чарльз Джо Балтеру. – Будет ли департамент полиции возражать, если я проведу кое-какой ремонт в доме? Ничего существенного. Перила на веранде расшатались, необходимо закрепить парочку стекол. – Он отпил глоток пива. – У меня такое чувство, что вы были бы признательны, если бы работа была сделана бесплатно. Да, я не беспокоюсь. Я записываю расходы. Буду держать с вами связь!

Повесив трубку, он продолжал записывать что-то еще, а потом взял бутылку пива и повернулся. Джейн была занята приготовлением еды и, хотя не смотрела на него, почувствовала, что он наблюдает за ней.

Она взяла помидор и стала нарезать его дольками. Чарльз молчал, она видела, как он поднял бутылку и отпил глоток.

Не глядя на него, она сказала:

– Ленч будет готов через несколько минут. Почему бы вам не взять пиво и пакетик чипсов и не пойти на веранду? – А по пути надень рубашку, сказала она про себя, чуть не разрезав палец вместо помидора.

Он расправил плечи, но не уходил из кухни. Она повернулась, чтобы взять тарелки в буфете, и увидела, что он преградил ей дорогу.

– Избегать или игнорировать происходящее между нами – только усугублять обстановку, – низким голосом сказал он.

Джейн сделала вид, что не замечает его, и протянула руку, чтобы достать посуду; он перехватил ее, потянул вниз и схватил другую руку.

– Чарльз, не нужно…

– Вы подсматривали за мной, – сказал он. Он держал ее за руки, а она беспокоилась, чтобы он не услышал, как бьется у нее пульс.

– Я не… я имею в виду, я… я только…

– Моя ошибка. Я должен был закрыть дверь.

– Меня не извиняет, что я стояла, как какая– то сексуальная маньячка, – сказала она.

Он поперхнулся.

– Сексуальная маньячка? Вы? Это не серьезно! Может быть, это было просто любопытство? В конце концов мы находимся и еще несколько недель будем находиться в этом тесном жилище. Нам предстоит сталкиваться друг с другом в самые неудобные и неприятные моменты. Лучше всего просто признать это и действовать соответствующим образом.

Как ему удалось выразить все это так легко и непринужденно? То, что он так оценивает происходящее, успокоило ее.

Чарльз отпустил ее руки, открыл буфет и передал тарелки; взял свое пиво и пакетик с чипсами.

Джейн стала доделывать бутерброды.

Когда они сели за стол, она спросила:

– Если вы знали, что я наблюдаю за вами, почему вы не посмотрели на меня и ничего не сказали?

Лицо Чарльза замкнулось, как будто она просила его обнажить душу. Положив свой бутерброд обратно, он отпил глоток пива.

– Что, например? Подойдите поближе, и я покажу вам больше?

– Я не могу себе представить, что это говорите вы, – сказала она мягко, пытаясь уменьшить напряженность между ними.

– Вы полагаете, что знаете меня достаточно хорошо и что поэтому такое резкое замечание не может сорваться с моих губ?

– Нет, я не считаю, что знаю вас достаточно хорошо… – Она уже жалела, что начала разговор.

– Вы не знаете меня совсем, – сказал он бесцветным голосом. – Это просто фиктивный брак и ненастоящая семья, и ничего больше.

Джейн пристально взглянула на него, удивленная его спокойствием. Он мог страстно целовать ее, мог купить ей астрономически дорогое кольцо, мог продумать, как им играть свои роли, мог даже признать ее сексуальную привлекательность. Но он был прав. Если он не захочет, она никогда и ничего о нем не узнает.