Глава 17

Мужчина бросил ключ от фургона на туалетный столик рядом с модерновым гостиничным ключом, представлявшим собой плоскую пластинку с проделанными в ней дырками. Швейцарский сыр, да и только. Во всех лучших отелях теперь были в ходу такие ключи. Он ненавидел их; с помощью этой дырчатой пластинки ему удавалось открывать электронный замок только на двадцатый или даже тридцатый раз. Откуда такое стремление к переменам? Почему люди все время ищут лучшее, отбрасывая доброе старое и кидаясь сломя голову на неведомое новое? Неужели нельзя оставить все как есть, в покое и постоянстве?

В зеркале у туалетного столика он увидел отражение девушки, находившейся в ванной комнате. Открыв кран, она набирала в ванну воду и одновременно раздевалась. Словно змея, меняющая кожу, подумал мужчина.

Девушка скинула одежду и расстегнула заколку в виде голубой бабочки, распустив волосы по плечам. Она заметила, что мужчина наблюдает за ней из комнаты.

– Что ты делаешь?

Он одарил ее обаятельной открытой улыбкой.

– Смотрю на тебя.

– Да? – Она скрестила руки на груди, приняв соблазнительную позу. – И как я тебе нравлюсь?

– По-моему, ты красивая. – Мужчина медленно вошел в ванную комнату. Его черные ботинки гулко стукали по полу. – И ты мне очень нравишься.

– Эй, не сейчас. Куда торопиться? Подожди немного.

От ослепительной улыбки на лице мужчины осталось лишь воспоминание.

– Я не люблю ждать. То, что я хочу, мне нужно прямо сейчас.

– Послушай, Ромео, ты же обещал, что я смогу принять ванну.

– Конечно, я держу свои обещания, – ответил он, как бы в недоумении разведя руками. – Ты можешь принимать ванну всю ночь. Вечно.

– Куда это тебя занесло? – Девушка, засмеявшись, прыгнула в ванну. – Уж не поэт ли ты?

– Мне нравится твое сравнение.

– Да, звучит! – Она блаженно нежилась в воде. – У меня никогда раньше не было поэта. Большинство моих клиентов обычные клерки и им подобные. Ну знаешь: всякие банковские служащие, продавцы, юристы...

Мужчина резко дернулся.

– У тебя были... юристы?

– Боже мой, и что тут такого? Неужели в это трудно поверить?

Кстати, должна заметить, что юристы – сплошной кошмар. – Девушка плеснула теплой водой в лицо. – Между прочим, все, что рассказывают о них, – чистая правда, более того, они еще хуже. Но к черту! Не хочу об этом говорить. Даже думать об этом не хочу.

– Ты... делилась... своими впечатлениями о юристах... с кем-нибудь еще?

– А что?

– Да нет, ничего. Просто когда с кем-нибудь поговоришь о чем-то неприятном, иногда становится легче.

– Забудь об этом, Ромео. Ты мне заплатил совсем за другое.

– Сколько я...

– Неужто не помнишь? Послушай, а почему бы тебе не принять ванну вместе со мной? – Девушка окинула его изучающим взглядом. В ее огромных глазах, обрамленных длинными накладными ресницами, светилось манящее кокетство. – Ванна большая.

Мужчина на мгновение задумался.

– Может быть. Подожди, я принесу кое-что.

Он вышел из ванной комнаты.

В ожидании кавалера девушка взяла с полочки кусок мыла и начала намыливать тело.

– А чем ты все-таки занимаешься? Думаю, чем-нибудь важным. Фургон, на котором ты ездишь, такой большой и, по-видимому, недешевый. Потом, эта куча денег, которыми ты так лихо швыряешься. За какие-то пару часов работы предложить столько... Мне такое и не снилось. Не говоря уж о твоей внимательности; как ты одет, как выглядишь. Наверняка ты какая-нибудь шишка, может, торгуешь машинами? Или что-то в этом роде?

По гулкому стуку его шагов девушка поняла, что мужчина возвращается.

– Эй, что это? Что ты делаешь?..

Фраза осталась незаконченной. Мужчина грубо сжал девушке горло, погрузил ее в темноту, набросив ей на голову черный мешок для мусора. Она попыталась вырваться. Но ее шею уже стягивал тонкий серебристый шнур, не давая возможности избавиться от мешка. Дышать становилось все труднее, девушка судорожно хватала ртом воздух и дергалась, пытаясь выбраться из ванны. Она боролась из последних сил, безуспешно цепляясь за скользкие края ванны и выплескивая воду на пол. Потом попыталась схватить руку мужчины. Но он оттолкнул девушку от себя и, надавив ей на плечи, начал заталкивать ее голову вместе с мешком под воду. Попытки вырваться из его хватки были тщетными. Девушка ничего не могла сделать, все ниже и ниже погружаясь под воду.

Теперь водитель фургона получил действительно то, что хотел.

Беспомощное хрупкое тело полностью принадлежало ему, было всецело в его власти. Он тянул за концы шнура до тех пор, пока тот не врезался девушке в горло и не появилась кровь. О Боже!

Мужчина был на грани блаженства! Затягивая шнур все сильнее и сильнее, он испытывал страстное наслаждение.

И наконец – столь желанный финал, заключительный феерический аккорд: отвечая на безмолвные вопли плоти, огненная волна захлестнула мужчину, а затем отхлынула, принесла долгожданное облегчение. Он отпустил шнур, и тело девушки скользнуло под воду. Мужчина в сладостном изнеможении присел на столик рядом с ванной.

Протянув руку, он взял заколку-бабочку. Симпатичная вещица; она будет славным сувениром.

Отдохнув и дождавшись, когда к нему вернутся силы, мужчина начал подбирать вещи, беззаботно разбросанные по полу.

Он терпеть не мог беспорядка.

Глава 18

Майк бросил плащ на одно из кресел в кабинете Бена.

– Господи, Бен, это входит у тебя в привычку. Теперь ты оказался свидетелем убийства!

– Попытки убийства, – поправил Бен. – Кричтон благополучно пережил покушение на свою особу.

– С большим трудом.

– Но его сердце бьется. Следовательно, он не убит.

– Только потому, что Бен Кинкейд оказался в нужное время в нужном месте, эффектно проявив себя в роли супермена.

Я глубоко потрясен. Какой подвиг будет следующим?

Бен недоуменно развел забинтованными руками. Страховочная веревка оставила на них серьезные порезы.

– Честно говоря, сам удивляюсь, как решился на такое. У меня не было времени на размышления.

– Не вешай мне лапшу на уши, Бен. Я знаю, что ты подумываешь о более шикарном кресле, чем нынешнее, и с этой точки зрения спасение шефа – чертовски верный шаг.

– Кто тебе это сказал?

– Моя бывшая благоверная – твоя сестра. Так что не трудись отрицать.

– Ну, знаешь, эти шикарные кресла слишком высоки для такой мелкой персоны, как я. – Бен закрыл толстую папку с документами, которую готовил для слушания в суде. – Итак, как продвигается расследование убийства?

– Которого? Девочек-подростков или Говарда Гэмела?

– Можешь начать с девочек. Я видел в газете, что найдена еще одна жертва.

– Верно... Уже четвертая. – Майк нервно сцепил руку, хрустнув пальцами. – Проклятье, как бы я хотел поймать эту гадину. Четыре трупа, а у нас по-прежнему ни одной зацепки.

– Неужели нет совсем никаких следов. Или хотя бы версий?

– Ничего, кроме очевидного: все жертвы маньяка – девочки-подростки, вот и все. И мы даже не знаем, кто они.

– А что с расчленением трупов?

– Повторяются. У новой жертвы, так же, как и у предыдущих, нет головы и рук.

– Ладно, давай сменим тему, даже слышать об этом тошно.

– Понимаю.

– А что ты выяснил по поводу убийства Гэмела?

– Что я выяснил? По-моему, это ты собирался распутывать дело об убийстве Гэмела. И что ты выяснил?

– Ну, не знаю... Трудно разглядеть убийцу с высоты в шестьдесят футов.

– Пожалуй. – Майк прошелся по кабинету Бена. – Лаборатория исследовала страховочную веревку Кричтона. Заключение однозначно: веревка была надрезана. Мы тщательно обследовали этот "Приют отважных" и опросили всех, кто там был, но, увы, – результат нулевой. К сожалению, и ты ничего не выведал.

– Нет, хотя всевозможных слухов хватает. Даже не верится: такая солидная корпорация, как "Аполло"... Просто паноптикум какой-то...

– Подожди. Разве не ты говорил, что работа в "Аполло" решит все твои проблемы, что это качественно новый уровень?

– Кто же мог предположить?.. Кстати, Корегаи провел экспертизу тела Гэмела?

Майк плюхнулся в кресло и закинул ноги в грязных ботинках на стол Бена.

– Корегаи считает, что Гэмела задушили. Ты не заметил следа на шее из-за водолазки. А когда убийца перетаскивал труп, он обо что-то задел телом Гэмела, и в результате на руке Говарда оказался порез – следы его крови мы и обнаружили в твоей машине. Видимо, это произошло почти сразу после наступления смерти – иначе крови бы не было.

– Удалось найти какие-нибудь улики?

– Ничего существенного. Мы обыскали здание "Аполло", аллеи возле твоего дома и опросили твоих соседей. Боже, рядом с кем ты живешь! Я не встречал людей, которые с таким удовольствием болтали бы с полицейскими. Но пользы от этих бесед никакой.

– Я видел твоих ребят в кабинете Гэмела. Что-нибудь обнаружили там?

– Нет. Во всяком случае, ничего представляющего хоть какой-то интерес. Ты можешь все посмотреть сам.

– Спасибо, непременно. А что в доме Гэмела?

– Вдова доставила нам массу хлопот. Я получил ордер на обыск, но оказалось, что судья Картер – друг семьи Гэмел.

Увидев, что на ордере нет его резолюции, вдова подняла страшный шум. Картер не дал разрешения на обыск и пригрозил, что употребит все свое влияние на то, чтобы никто не подписывал ордер. А он, между прочим, глава судейской коллегии.

– А потом люди обвиняют полицию в затягивании расследований.

– Да. На борьбу с ветряными мельницами уходит девяносто процентов времени. Ну ничего, я все равно получу ордер.

– Отлично. Держи меня в курсе дела, Майк. Может, я чем-то смогу помочь.

– Надеюсь, нам все удастся. Тем более, что сам начальник полиции Блэквелл подтвердил твои полномочия.

– Да уж, пригрозив при этом отправить меня в тюрьму. Как ты думаешь, если до конца недели ничего не выяснится, он действительно осуществит свою угрозу?

– Боюсь, что да. Положение весьма серьезное.

– Дьявол. У меня совсем не остается времени. Позвони мне, как только получишь ордер.

– Ладно. Буду держать тебя в курсе. И кстати, Бен...

– Да.

– Я принес тут одну брошюрку, которая может тебя заинтересовать... Счастливо, желаю удачного дня. – И Майк вышел из кабинета.

Бен взглянул на брошюру, лежавшую поверх деловых бумаг на его столе: "Летающие акробаты Сэм и Джерри – от нищеты к славе".

Глава 19

До начала слушаний оставалось некоторое время, и Бен решил воспользоваться этим, чтобы сосредоточиться и привести свои мысли в порядок. Не тут-то было. Не успела дверь закрыться за Майком, как в кабинет Бена вальяжно вплыл Кричтон.

– Мистер Кричтон! – Бен вскочил из-за стола. – Я не ожидал, что вы придете сегодня на работу. Как ваше самочувствие?

Не суетитесь, Кинкейд, – пренебрежительно бросил Кричтон. – Я в полном порядке. Врачи посоветовали мне отдохнуть пару дней, чтобы сгладить последствия нервного шока, вот и все.

– Если бы я падал с такой высоты и при этом меня подхватили бы только в самый последний момент, я не отделался бы одним нервным шоком.

– Ну, главное – всегда быть готовым ко всему. Я заранее чисто побрился, не обольщаясь, что буду жить вечно. – Кричтон кивнул на дверь. – А кто это сейчас вышел от вас, такой... в плаще?

– Мой бывший зять, Майк. С сестрой он развелся, но моим другом остался.

– Он полицейский?

– Да.

– Приходил поговорить с вами об убийстве Говарда?

– Верно.

Кричтон уселся в одно из кресел и приложил палец к губам:

– Бен... Я считаю, что ваша заинтересованность в расследовании убийства Гэмела заслуживает восхищения. Это совершенно искренне. Но я не хочу, чтобы посторонние дела отвлекали вас от прямых служебных обязанностей.

– Все мое время посвящено только работе, мистер Кричтон.

– Я ожидаю от вас большего, Бен. Абсолютная сконцентрированность – вот что мне нужно. Все двадцать четыре часа в сутки должны быть отданы клиентам. – Кричтон повел бровями. – Как вам известно, я человек семейный и боготворю свою семью.

Но работа для меня всегда была превыше всего, и мои домашние знают это и относятся с пониманием. Я вовсе не хочу проявлять неуважение к памяти Говарда, но корпорация "Аполло" находится сейчас в критическом положении: проекты по приобретению предприятий сталелитейной промышленности, рискованное дело с "Америтеком" и дюжина других неотложных дел. Мы не можем позволить себе никаких отвлечений и тем более должны препятствовать возникновению отрицательного общественного мнения. В деле Нельсонов я возлагаю на вас большие надежды.

– Делаю все, что в моих силах, мистер Кричтон. Как я уже докладывал, проведенный нами опрос Нельсонов прошел успешно. Суд в Оклахоме, скорее всего, будет симпатизировать им. И если мы хотим одержать победу, надо собрать как можно больше всевозможных доказательств нашей невиновности.

– Хорошо, Кинкейд. Используйте любые возможности.

– Я работаю над этим, сэр, но события разворачиваются довольно медленно. Завтра Абернати – поверенный Нельсонов – будет допрашивать нашего главного конструктора. После этого, если не возникнет новых осложнений, я смогу собрать достаточное количество доказательств, чтобы подготовиться к суду.

– Ну-ну, вижу, что дело движется.

– Но даже если я напишу самую блестящую речь в мире, это не гарантирует нам расположения судьи Роимера, все будет зависеть от того, поверит ли он нам.

Кричтон сосредоточенно разглядывал свои лежащие на столе руки. Потом он посмотрел на Кинкейда.

– Бен, у меня разыгралось воображение или вы действительно заранее извиняетесь за провал, даже не пытавшись еще что-либо предпринять?

– Конечно нет, сэр. Но как вам известно, в мире юриспруденции нет гарантий. Люди, убежденные в правоте своего дела, считают, что победа в суде им автоматически обеспечена – справедливость всего торжествует. Но на самом деле частенько бывает иначе.

Кричтон буквально пожирал Бена глазами.

– В данном деле никаких "иначе" не должно быть. Понятно, Кинкейд?

Бен почувствовал себя неуютно.

– Понятно.

– Хорошо. – Кричтон убрал руки со стола. – Итак, расскажите мне о сегодняшних делах.

– Как вы знаете, на прошлой неделе мы представили поверенному Нельсонов Абернати огромное количество документов.

Кричтон усмехнулся:

– Знаю-знаю. Мы всучили ему даже бумаги двадцатилетней давности, которые, по сути, не имеют отношения к XKL-1. Я думаю, этот "профессиональный борец за справедливость" просто утонет в них.

Оставив без комментариев тактику Кричтона, Бен продолжил:

– Абернати нанял помощника, и вдвоем они просмотрели бумаги всего за несколько дней. Поверенный Нельсонов выявил нашу систему нумерации документов и обнаружил благодаря этому, что десяти страниц не хватает. Он предпринял ряд действий, чтобы вернуть пропавшие страницы, и настоял на назначении слушания в суде прежде, чем документы будут потеряны или испорчены.

Такая шумиха вокруг каких-то десяти пропавших страниц? Господи, да мы дали ему не менее тысячи страниц.

– Правильно. Но он хочет именно эти десять.

– Интересно, почему Абернати думает, что эти десять страниц так важны?

Бен побарабанил пальцами по столу.

– Я думаю, исключительно потому, что они отсутствуют.

Как говорится, дело принципа. Я говорил с Имоджин, главным хранителем архива, но она не имеет представления, куда делись документы и какая информация в них содержалась. – Бен старался тщательно взвешивать каждое слово. – Я... не думаю, что вы можете это знать, но все же?..

К удивлению Бена, Кричтон, откинувшись на спинку кресла, улыбнулся.

– Действительно, мне это известно. Пропавшие страницы взял я. В них не содержится ничего, впрямую относящегося к XKL-1. Эти страницы посвящены нашей новой подвесной системе. Если говорить более конкретно, они связаны с решением одной сложной проблемы, возникшей при разработке системы. Но никакого отношения к пружине, о которой идет речь в деле Нельсонов, эта проблема не имеет. И вообще, зачем создавать себе лишние трудности – у нас ведь могут быть коммерческие тайны. Разве мы обязаны раскрывать их?

Бен задумался.

– В принципе, существует закон, охраняющий коммерческую информацию частного характера. Компаниям предоставлено право не открывать сведения, содержащие коммерческие секреты, особенно если они не имеют непосредственного отношения к сути дела, разбирающегося в суде, как в нашем случае.

– Поясните, пожалуйста.

– Ну, например, существует правило, по которому исключается представление в суд документов, касающихся текущего усовершенствования. Ведь если после любого инцидента представлять в суд такие сведения, то никто никогда ничего не будет усовершенствовать в своей продукции из страха оказаться обвиненным в каком-нибудь несчастном случае. В результате пострадает куда больше людей. Поэтому было принято такое, я бы сказал, политическое решение, разрешающее не представлять сведения о текущем усовершенствовании.

– Великолепно. – Кричтон обошел стол и, приблизившись к Бену, хлопнул его по плечу. – Это как раз то, что нам нужно. Честное слово, Кинкейд, я с самого начала знал, что вы победите. Вот это игрок! Хотел бы, чтоб у нас было побольше таких, как вы.

– Спасибо, сэр. Но мне необходимо просмотреть изъятые документы.

Кричтон поморщился.

– Зачем? Я же уже все рассказал.

– Да, конечно. Но если я собираюсь делать представление в суде о содержании этих страниц...

– Бен, у меня их больше нет.

– А у кого они?

– Не знаю. Кажется, я отдал их Имоджин.

– Имоджин говорит, что у нее этих страниц тоже нет.

– О'кей, я постараюсь выяснить.

– Сэр, мне некогда ждать. До слушания осталось менее часа.

– Хорошо, скажите судье, что вы не можете представить изъятые страницы, потому что в них содержится коммерческая тайна. Я уверен, его удовлетворит такой ответ.

Бен вспыхнул:

– Возможно. Но более вероятно, что он назначит новое слушание.

– Постарайтесь контролировать ситуацию, и вы будете на высоте. – Кричтон направился к двери, затем вдруг остановился: – Кстати, Кинкейд... – Он кашлянул, как бы прочищая горло, и неуверенно посмотрел на дверь.

Бен с интересом наблюдал этот странный спектакль. Кричтон, чувствовавший себя хозяином в любой ситуации, выглядел непривычно... сконфуженным.

– Что я вам хочу сказать... ну, я, наверное, переборщил... называя вас слабаком и тому подобное. То, как вы проявили себя, спасая меня от падения... это было восхитительно. Большинство людей на вашем месте растерялись бы. Не уверен, что даже я смог бы поступить подобно вам.

– На самом деле, мистер Кричтон, в моих действиях не было ничего особенного.

– Неправда, черт возьми. И подумать только, вы спасли меня спустя буквально минуту после того, как я упрекал вас. – Он помялся на месте. – В общем, я считаю, что вы заслуживаете самых высоких похвал.

– Ну что вы...

– Нет. Мне хотелось сказать вам это. А теперь идите в суд и сражайтесь как тигр, – заключил Кричтон и вышел в коридор.

Глава 20

Бен и Роб сидели за одним из двух совещательных столов в зале суда и ждали судью Роимера. Зал, расположенный на седьмом этаже, был самым маленьким во всем здании суда.

Бен взглянул на настенные часы.

– Судья всегда опаздывает на пятнадцать минут. Я ненавижу подобные ожидания, но каждый раз происходит одно и то же.

– По-видимому, это своего рода хороший тон, вроде как опоздать на вечеринку, – высказал предположение Роб.

– Не думаю, скорее – поза человека, облеченного властью.

Своеобразная демонстрация: вы должны быть вовремя, а я могу позволить себе опоздать.

– Но это вызывает только раздражение.

– Согласен. С другой стороны, у судей практически нет помощников. Им приходится все делать самим. Возможно, Роимер сейчас в своей комнате знакомится с кратким изложением дела.

По-видимому, затянувшееся ожидание вызывало нетерпение не только у Бена. Желая хоть как-нибудь заполнить время вынужденного безделья, Абернати подошел к совещательному столу и положил перед Беном и Робом новую визитную карточку.

– Хотите полюбоваться на мою новую визитку, джентльмены? Мой номер теперь 1-800.

– Вам дали номер 1-800? При том, что у вас не большая частная практика?

– Как видите. Почему бы и нет. – Абернати тщеславно улыбнулся. – Это веяние времени, Бен. Маркетинг.

– Значит, если я захочу позвонить вам, чтобы о чем-либо переговорить, можно воспользоваться этим номером?

– Ну... э-э-э... нет... На самом деле это только для предполагаемых клиентов...

– А-а, понятно.

– Вы видели меня в новой рекламе? Представляете, идет "Лейверн и Ширли" по шестому каналу – и периодически врубают мой рекламный ролик.

Бен переглянулся с Робом.

– Знаете, я не смотрю "Лейверн и Ширли", впрочем, так же, как и...

– Мне отведено там порядочно времени. – Абернати, не замечая отсутствия интереса к его рекламе, принялся описывать свой ролик. – Начинается с того, что камера наезжает на меня, давая крупный план.

– Весьма оригинально.

– Потом она немного отъезжает и опускается: я предстаю перед зрителями в черной кожаной куртке и завожу мотор шикарного "харлея"[7]. Глядя прямо в камеру, я произношу: «Если врач совершил ошибку, необходимо призвать его к ответу. За обиду, нанесенную на работе, должен ответить ваш босс».

Затем я сажусь на "харлей", газую прямо на камеру и продолжаю: "Если какая-то свинья оскорбила вас на улице, она не должна уйти от ответа". В этот момент начинает звучать музыка. Чудесная мелодия. Мы взяли ее из кинофильма "Выстрел". Очень милая.

– Не сомневаюсь.

– И дальше я заканчиваю словами: "Всех можно призвать к ответу. Не складывайте оружие преждевременно. Не позволяйте тем, кто сильнее вас, попирать ваше достоинство. Вам нужна надежная помощь? Звоните Джорджу Абернати". И на экране вспыхивает номер 1-800. Очень красиво. Я сам был потрясен, когда увидел свою рекламу в первый раз.

– Лучше, чем "Касабланка"[8]? – не скрывая издевки в голосе, спросил Роб.

– Сравнивать нельзя, – ответил Абернати. – Если вы когда-нибудь вернетесь к частной практике, делайте ставку на телевизионную рекламу, Бен.

– Обязательно воспользуюсь вашим советом. Спасибо.

– Хм. Вы отстали от жизни. Такая беспечная позиция давно устарела, – за рекламой будущее.

– Может быть, – согласился Бен. – Но меня не привлекает идея использования роскошных мотоциклов типа "харлея" для того, чтобы побуждать людей преследовать судебным порядком своих соседей и друзей.

– Если у вас такое отвращение к судебным процессам, почему бы нам не договориться без всяких слушаний, так сказать, полюбовно.

– Заманчивое предложение, Абернати, но я не уверен, что нам есть о чем договариваться.

В этот момент в зал суда вошел судья Роимер, который считался одним из самых неповоротливых судей. Можно было подумать, что он постоянно пребывает в каком-то коматозном состоянии. Роимер никогда не вел себя в процессе судебного заседания активно и пускал все на самотек. И защита и обвинение были предоставлены сами себе и могли делать все, что считали нужным. Вдобавок Роимер терпеть не мог принимать решения.

– Пожалуйста, садитесь, – сказал судья в микрофон.

Он посмотрел какие-то бумаги, сердито нахмурился и после некоторой паузы произнес:

– Насколько я понимаю, у нас сегодня слушание. – Голос у Роимера был сухой и тонкий. – Неужели, молодые люди, вам хочется тратить на это время? Договорились бы по-хорошему.

Абернати вышел на кафедру и с раздражением произнес:

– Господин судья, я предлагал мистеру Кинкейду договориться, но он отказывается представить истцу десять страниц, изъятых из переданных нам бумаг.

Роимер обратился к Бену:

– Это правда?

– Да, ваша честь. Изъятые документы представляют собой частную информацию. Более того, в них содержатся сведения о текущем усовершенствовании, так что мы имеем полное право не передавать их для рассмотрения.

– Что скажете, мистер Абернати?

Абернати растерянно молчал, с трудом подыскивая слова. Бен ожидал, что поверенный истца будет настаивать на приватном рассмотрении документов судом, без оглашения, или потребует доказательств того, что в известных страницах действительно содержится информация о текущем усовершенствовании. Но Абернати не воспользовался имеющимися возможностями. Он стоял переминаясь с ноги на ногу, совершенно не готовый к такому повороту событий, взмокший от напряжения и явно смущенный.

– Но, ваша честь. Я даже не видел этих бумаг, – наконец промямлил Абернати. – Откуда я знаю, что в них?

Нетерпение Роимера возрастало:

– Мистер Кинкейд только что сделал представление о содержании изъятых страниц. У вас есть основания оспаривать его слова?

– В принципе, нет... Конечно... Я уверен, что мистер Кинкейд – честный молодой человек...