Глава 42

Бен проговорил с Трикси почти три часа, и она рассказала ему все, что знала сама. Правда, к делу из этого относилось не так много. Но по опыту своей частной практики Бен пришел к выводу, что иногда совершенно посторонняя информация вдруг оказывается очень полезной в расследовании преступления. Он постарался выведать у Трикси все о клубе "Детский сад", о жизни и нравах, царящих на Променаде.

– Трикси, я должен ненадолго уйти, но не хочу, чтобы ты осталась здесь одна. Когда вернется Бадди?

Трикси взглянула на настенные часы.

– Он уже задерживается. Может, пьет где-нибудь кофе?

Думаю, он придет с минуты на минуту.

– Я не оставлю тебя одну, – решительно заявил Бен. – Позвоню другу, чтобы он побыл с тобой до моего возвращения.

На лице Трикси мелькнул испуг.

– Только не полицейскому. Я не хочу, пожалуйста.

– Трикси, это необходимо для твоей же безопасности.

– В полиции всегда так говорят. А потом тебя снова бьют.

Этот убийца тоже, мне кажется, какой-нибудь извращенец полицейский.

– Трикси, я не думаю...

– Если вы позовете полицейского, я все равно сбегу. И никто не остановит меня.

Бен вздохнул:

– Хорошо. А если я позову женщину? Она не работает в полиции, и ей можно доверять.

Трикси согласно кивнула.

– Это уже лучше. Кто она, твоя подружка?

– Просто друг. Очень хороший друг.

Через полчаса приехала Кристина – заспанная, со спутанными рыжими волосами, в сером спортивном костюме и теннисных тапочках. Но главное, она приехала.

– Бен, как ты думаешь, который сейчас час?

– Я знаю точно, четыре часа утра.

– Мог бы и не отвечать. Мой вопрос был чисто риторическим, Бен. – Кристина кивнула в сторону девушки, которая внимательно разглядывала с софы "очень хорошего друга". – Это и есть?..

– Да. Неуловимая Трикси.

– Отлично. Ты становишься настоящим Диком Трейси.

Бен познакомил Трикси с Кристиной и, пробыв с ними еще минут пять, пока они не освоились друг с другом, собрался уходить. Кристине уже удалось вовлечь Трикси в занимательную дискуссию по поводу рока и видео. Бен написал на листочке свое имя, домашний и служебный адрес и номера телефонов.

– Мне нужно заехать домой, – объяснил он Трикси, – позвонить на работу и предупредить, что я сегодня не появлюсь. И еще надо связаться... с одним другом и рассказать ему, чем я занят. А потом, у меня кошка, необходимо покормить ее.

Как только я справлюсь со всем этим, – сразу вернусь.

– Великолепно, – искренне воскликнула Трикси. Бену было приятно увидеть наконец на лице девочки настоящую улыбку.

Трикси начала доверять ему.

Кристина проводила Бена до двери.

– Девочка до смерти боится полиции, – объяснил ей Бен. – Поэтому я и не смог пока позвонить Майку. Я свяжусь с ним сразу же, как только приеду домой. Если ты заметишь что-нибудь подозрительное или если тут появится кто-нибудь, кроме Бадди, сразу же звони в полицию, хочет того Трикси или нет.

– Понятно.

– Прошу тебя, не рискуй.

– Самый большой риск, Бен, состоит в том, что я могу задремать: именно этого в данный момент жаждет мой организм.

Бен подмигнул Трикси:

– Если Кристина начнет закрывать глаза, разбуди ее, пожалуйста, той насадкой от миксера, ну ты знаешь, ладно? – Бен улыбнулся. – Уверен, такой способ начисто отобьет у нее охоту спать.

Ночная темнота, пока еще не сдавшая свои позиции, продолжала хозяйничать на улицах Тулсы. Когда Бен подъезжал к дому, небо на востоке лишь только начинало понемногу голубеть. Что за ночь! Наверное, самая длинная в жизни Бена. Впрочем, он не жалел о времени, проведенном без сна. Разрозненные кусочки наконец стали складываться в мозаику. Гэмел, клуб "Детский сад", несчастный случай с Кричтоном – все это вдруг обрело смысл. Бен еще не знал, кто убийца, но круг, безусловно, сужался.

Он свернул в Льюис и через несколько минут остановился у своего дома. Стоянка здесь запрещалась, но кто будет цепляться в четыре тридцать утра? Бен вышел из машины и потянулся.

От бессонницы его тело налилось тяжестью и потеряло гибкость. Может, перед тем как звонить Майку, принять душ и побриться? Чтобы в мозгах немного прояснилось.

Направляясь к дому, Бен поднял глаза к своему окну и в недоумении застыл на месте. Странно, окно его комнаты было распахнуто. Но Бен прекрасно помнил, что не делал этого. Он вообще никогда не открывал окна в своей квартире, потому что, кроме всего прочего, боялся, что убежит Жизель. Может быть, миссис Мармелстейн открыла окно? Впрочем, насколько Бен знал, хозяйка никогда не входила к нему в его отсутствие.

Бен подошел к дому и остановился прямо под своим окном.

Теперь все ясно: оно было не открыто, а разбито.

Быстро войдя в дом, Бен поднялся по лестнице, но у двери в квартиру на мгновение заколебался: что, если внутри кто-то есть? Плевать. Надо действовать. Он распахнул дверь и застыл в полном недоумении.

Квартира производила впечатление свалки рухляди. Бену приходилось видеть дома после посещения грабителей. Но здесь, похоже, другой случай. Кто-то словно старался за что-то отомстить, явно стремился просто испортить абсолютно все в его квартире.

Глава 43

Придя в себя, Бадди почувствовал, что сидит привязанный к стулу. Его руки тоже были к чему-то прикручены, возможно к столу. В полной темноте он не мог определить, где находится, и совершенно не помнил, что случилось с ним по дороге домой.

– А, спящая красавица, проснулся?!

Бадди услышал скрип приближающихся к нему тяжелых башмаков.

– Что происходит? Как я попал сюда? Почему связан?

Щелкнул выключатель, и в комнате загорелся свет. Бадди все еще не понимал, где он. Дешевая комната в гостинице? Он не был в этом уверен. Рядом с ним стоял мужчина, одетый во все черное. Бадди видел этого человека впервые в жизни.

– Отвечаю на вопросы в обратном порядке, – сказал мужчина. – Ты связан для того, чтобы не мог сбежать; я ударил тебя по голове, когда ты шел по Восьмой улице; и все это затем, что мне надо знать, где Трикси.

– Трикси? Кто такая Трикси? Все в последнюю неделю только и спрашивают про нее, но я не имею ни малейшего представления, где она может быть.

Человек одарил Бадди очаровательной улыбкой.

– Мои источники свидетельствуют о другом.

– Ну, ваши источники просто вкручивают вам мозги. Я не имею дел с женщинами. Тем более с проститутками.

– Правда? И как же ты узнал, что она проститутка, если не имеешь о ней ни малейшего представления?

Бадди мгновенно поколебался.

– Ну, это можно понять...

– Не оправдывайся. У тебя все написано на лице.

– Послушайте, есть один парень на Променаде... Он знает каждую проститутку, которая работала здесь за последние двадцать лет. Давайте я отведу вас к нему, и...

– Заткнись. – Мужчина склонился к Бадди. – Ты левша или правша?

– Левша, а что?

Мужчина подошел вплотную к Бадди и сжал средний палец на его левой руке.

– Где Трикси?

– Говорю вам, не знаю никакой...

Мужчина с силой выкрутил палец Бадди. Еще немного – и палец сломается.

– Последний шанс. Где Трикси?

От боли и страха у Бадди перехватило дыхание, и он судорожно хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Попробовав освободить руку, он понял, что это бесполезно.

– Я же говорю, вам надо поговорить с...

Мужчина нажал еще сильнее. Тонкая кость хрустнула, палец почти коснулся кисти. Боль стала невыносимой. Тогда Бадди закричал. Он никогда прежде не испытывал такой боли, даже не представлял, что бывает подобное. Его левая рука сильно дрожала, и ему не удавалось унять эту дрожь. Каждый нерв пылал словно в огне. Бадди кричал до тех пор, пока еще мог кричать.

Мужчина уселся на край стола и спокойно ждал.

– Ну что, поговорим?

Бадди беспомощно смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова, даже если бы хотел. Его губы шевелились, но ни один звук не слетал с них.

– Нет? – Мужчина пожал плечами. – Как хочешь. – Он взял средний палец теперь уже на правой руке Бадди. – Тебя интересует, почему я решил поменять руку? Знаешь ли, твоя левая рука теперь уже не почувствует той же боли. Существует определенная защитная реакция мозга – предел боли. А мне не хочется работать впустую. Поэтому лучше начать заново.

Он приблизился вплотную к лицу Бадди.

– Тебе придется снова испытать такую же боль.

Бадди в ужасе затряс головой, умоляюще глядя на своего мучителя. Из глаз Бадди текли слезы.

– Ну что, будешь еще секретничать? Я не виню тебя. Но пятнадцатилетняя соплюшка не стоит таких мук. – Мужчина надавил на палец. Кожа натянулась и побелела. – Где Трикси?

Рыдая и тяжело дыша, Бадди взмолился:

– Пожалуйста, нет, пожалуйста...

Мужчина надавил сильнее. Бадди чувствовал, как хрящи пока сопротивляются, как они начинают сдаваться...

– Последний шанс. Где Трикси?

Бадди закричал, пытаясь криком заглушить нарастающую боль.

– Не знаю-ю-ю...

Еще один палец сломан. Слезы бесконечным потоком лились из глаз Бадди. Боль была невыносимой. "Господи, сделай так, чтобы я потерял сознание, – молился Бадди, – забери меня из этого ада". Но помощь не приходила. Только неумолимый палач в черном одеянии и черных башмаках все так же нависал над ним, сладко улыбаясь, и всепоглощающая боль разрывала тело и мозг.

– По-прежнему не хочешь говорить? Забавно. Шок, видно, слишком силен. – Мужчина поднес руку к лицу Бадди и приставил пальцы к его глазам.

Бадди попытался увернуться, закрутил головой, но он был слишком крепко привязан и абсолютно беспомощен. Кроме того, ему теперь все равно не удалось бы действовать руками.

– Пожалуйста, остановитесь. Пожалуйста...

– Я остановлюсь, Бадди. Обязательно остановлюсь. – Мужчина снова наклонился к лицу Бадди. – Я даже хочу остановиться. Правда. Думаешь, так приятно ломать тебе пальцы или выкалывать глаза? Нет. Но мне нужна информация. Вот и все.

Причем срочно. Слишком многие люди суют свои носы в мое дело. Если я не узнаю адрес Трикси, у меня будут неприятности. Понимаешь?

Неожиданно он поцеловал Бадди в щеку.

– Будь так добр, скажи мне, где она?

Бадди смотрел на своего мучителя мутным от боли взглядом.

Он ничего не мог поделать с пальцами. Боль не утихала, наоборот – нарастала с каждой секундой. Сквозь слезы он взглянул на свои окровавленные пальцы.

– Пожалуйста, – прошептал Бадди, – не трогайте мои пальцы...

– Беспокоишься о пальцах? "Доктор, а когда я выздоровлю, я действительно смогу делать все, что угодно? Да? И даже играть на пианино? Замечательно! Я никогда раньше не играл на пианино!" – Мужчина беззаботно засмеялся. Потом похлопал Бадди по щеке. – Смешно, правда? Однако не вижу улыбки на твоем лице. Я люблю, когда люди смеются над моими шутками.

Бадди попробовал растянуть губы в улыбке, но у него не было сил.

Мужчина перестал улыбаться и серьезным тоном произнес:

– Я не собираюсь трогать твои пальцы, Бадди. Не хочу, чтобы ты потерял сознание, когда боль усилится. Мне надо, чтобы ты соображал. Так что попробуем другой способ.

Он вытащил из кармана длинный широкий нож.

– Я намерен провести хирургическую операцию, Бадди.

Ничего особенного. Удаление некоторых ненужных органов.

Таких, которые не жалко было бы потерять.

Мужчина так близко склонился к Бадди, что уткнулся носом в его лицо.

– Я не стану больше надоедать тебе вопросами. Ты и так знаешь, что мне нужно. Когда захочешь, чтобы я остановился, – начинай рассказывать.

Он нагнулся и стал расстегивать брюки Бадди.

– Так, посмотрим, с чего начать.

Бадди судорожно зарыдал, всхлипывая, давая выход злобе и отчаянию. Он похолодел от страха и никак не мог сдержать бившую его дрожь. Ужас сковал все его тело. Но теперь не боль страшила Бадди, хотя она не стихала ни на мгновение.

Просто он уже точно знал, что не сможет молчать, и именно это пугало его больше всего.

Глава 44

В изумлении и растерянности Бен бродил по своей квартире.

Все, что можно было сломать, перебить или испортить, – было сломано, перебито и испорчено. Осколки плексигласа от его стереосистемы валялись по всему полу. Обивка софы приобрела новый рисунок из замысловатого переплетения порезов разной длины. Клавиши пианино торчали в разные стороны, словно сломанные пальцы. Что за сволочь похозяйничала здесь?

Спальня и кухня находились в том же состоянии. Особенно неприглядно смотрелась кухня – обилие многочисленных мелких предметов давало больше возможностей для создания хаоса.

Но, несмотря на царивший везде разгром, Бен заметил некоторые детали, указывающие на то, что в квартире все-таки что-то искали: ящики стола оказались выдвинуты, папки опустошены.

Но если это и был обыск, то закончился он явным предупреждением.

Бен хлопнул себя по лбу: "Жизель!"

– Жизель! Лапочка! – позвал он. – Иди сюда, киска!

Ответа не последовало.

– Кис, кис, кис. Иди сюда. Папа пришел.

Он подождал, надеясь услышать хоть какой-нибудь шорох.

Ничего.

Сердце болезненно заныло. Бедная киска. Бен снова обошел квартиру, разгребая груды книг, обломки проигрывателя. Может, ее завалило чем-нибудь? Что, если она придавлена и не может выбраться?

Он подождал еще какое-то время, но не пришел к окончательному заключению. И вдруг Бен понял, как проверить, жива ли кошка. Он бросился в кухню, в два шага проскочив разгромленный кабинет, и, схватив банку любимого лакомства Жизели, открыл ее.

Аромат кошачьих консервов наполнил квартиру. Обычно Жизель крутилась возле ног хозяина уже тогда, когда он только начинал открывать банку. Бен прошелся с консервами по кухне, не веря очевидному, стараясь убедить себя, что просто надо еще подождать...

Жизели не было.

Бен сунул банку в холодильник и неумело смахнул набежавшую слезу. Он никак не мог поверить, не хотел поверить...

И вдруг послышался какой-то звук. Очень тихий и неясный, доносившийся непонятно откуда. Что это?

Бен замер, стараясь определить направление звука. Откуда же он идет?

Повернувшись к раковине, Бен поднял голову и посмотрел на окно, расположенное как раз над ней. То самое разбитое окно, которое он видел с улицы.

Он забрался на раковину и просунул голову в окно, стараясь не обрезаться о торчавшие по бокам осколки стекла. К окну узким бордюром подходил выступ крыши. Вцепившись в бордюр всеми четырьмя лапами, распластавшись, чтобы не упасть, на Бена испуганно смотрела оттуда огромная черная кошка – Жизель!

Обмотав руку полотенцем, Бен вытащил куски стекла и снова высунулся в окно.

– Жизель! Это я!

Кошка медленно приподняла мордочку над лапами. Она была страшно напугана, но не настолько, чтобы не узнать своего хозяина. Поняв, что опасность миновала, Жизель осторожно поползла к окну.

Как только кошка оказалась на расстоянии вытянутой руки от Бена, он схватил ее и спрыгнул вместе с ней на пол кухни.

– Ах ты, глупая киска! Хотела убежать? – Он прижал черный дрожащий комок к груди. – Ну что за глупая киска.

Жизель замурлыкала и, успокоившись, перебралась на плечо Бена. Но стоило ему достать из холодильника банку кошачьих консервов и поставить ее на пол, как кошка сразу спрыгнула с его плеча и с жадностью накинулась на еду.

Бен блаженно улыбался. Впрочем, эта идиллическая сценка не мешала ему продолжать думать о том, что произошло в его доме, почему...

И когда.

Должно быть, днем. В другое время невозможно. В доме жило слишком много людей, и все они вечером возвращаются домой. Кто-нибудь обязательно услышал бы и вмешался.

Но если некто побывал здесь днем...

Миссис Мармелстейн должна быть в курсе происшедшего.

Бен запер Жизель в спальне, чтобы она снова не убежала, и, опустившись по лестнице, постучал в дверь своей домовладелицы.

Никто не ответил.

Он постучал снова. Неожиданно дверь открылась сама собой. Видимо, она не была закрыта на замок.

Бен осторожно вошел внутрь. Этот сукин сын, этот гнусный сукин сын, неужели он сделал что-то с миссис Мармелстейн?

Из спальни до Бена донеслись звуки... Поль Гарвей?

– Миссис Мармелстейн? Это Бен Кинкейд!

Звуки радио смолкли. Бен знал, что миссис Мармелстейн оставляет радио, включенным на всю ночь – не потому, что это помогает ей уснуть, а так, для компании. Послышались глухие шаги по ковру, и несколько секунд спустя голова миссис Мармелстейн показалась в дверном проеме спальни. Очевидно, домовладелица только что проснулась.

– Вы здесь больше не живете, Кинкейд.

– Что? – Бен ничего не понимал. – В чем дело?

– В чем дело? Дело в том, что вчера у меня был самый отвратительный день за всю мою жизнь. – Миссис Мармелстейн вышла в прихожую, кутаясь в розовую шерстяную кофту. – Странно еще, что мне вообще удалось уснуть.

– Не понимаю, что случилось?

– Ах, он не понимает. Можно подумать, он и правда ни при чем. Хватит притворяться, Кинкейд. Я слышала, что вы вчера тут устроили.

– Вы слышали? И не вызвали полицию?

– Хм. Насколько я понимаю, вы и так были с полицейским.

Наверное, с тем вашим другом-хулиганом. Боже, что вы там устроили? Ломали мебель! Думаете, я не знаю, что вы делали?

У меня не такой плохой слух, как вам кажется...

– Миссис Мармелстейн, все было не так. Кто-то... – Бен оборвал себя на полуслове. Пожалуй, будет лучше, если домовладелица останется при своем заблуждении. Пусть думает, что это Бен учинил пьяный дебош, – так будет спокойнее, чем если она узнает, что ее дом посетил преступник.

– Я слышала визг и звон. Без сомнения, вы приводили каких-то девиц. – Миссис Мармелстейн глубоко вздохнула. – Конечно, ничего удивительного.

Визг? Должно быть, Жизель, бедняжка. Наверное, она не особенно радушно встретила нежданных гостей.

– Я много раз предупреждала вас, что не потерплю аморального поведения в моем доме. Сожалею, Бен. Но должна отказать вам в квартире, хотя не знаю, как буду без вас справляться с делами. Но все же прошу вас немедленно выехать.

– Миссис Мармелстейн...

– Не пытайтесь уговаривать меня. Я твердо решила.

– Миссис Мармелстейн... – Бен приблизился к домовладелице и взял ее за руку. – Просто не знаю, что нашло на меня.

Знаете, мужчины иногда не ведают, что творят.

– Хм. Действительно. И я...

– Найдите в своем сердце уголок для прощения. Только один раз. Я обещаю, что такое никогда не повторится. Никогда. – Бен изобразил на своем лице самое виноватое и умоляющее выражение. – Ну, пожалуйста, простите меня?!

– Ну... я не знаю...

– Обещаю, что заплачу за все поломки.

– Все же... Я не...

– И бесплатно буду вести ваши финансовые дела целый год. – Какая жертва – особенно если учесть, что Бен и так ни разу не получал платы за свою помощь.

– Ну... Думаю, я попробую дать вам шанс.

– Спасибо, миссис Мармелстейн. Вы просто ангел! – Бен поцеловал ее в щеку и поспешил к двери. – Простите, я должен бежать. Немедленно.

Он поднялся в свою квартиру.

К черту душ и бритье – надо срочно звонить Майку и мчаться назад к Трикси. Если маньяк напал на след – а Бен был почти уверен в этом, нельзя больше ни на минуту оставлять Трикси и Кристину одних.

Кто знает, где в этот самый момент находится убийца?

Глава 45

– Где его черти носят?

Дежурный полицейский, до которого дозвонился Бен, сказал, что понятия не имеет о местонахождении лейтенанта Морелли.

– Сейчас – пять часов утра! – заорал Бен. – Если его нет дома, значит, он выполняет какое-то задание.

– Сожалею, сэр. Я не располагаю никакой информацией.

– Можете вы, в конце концов, хотя бы передать ему сообщение? Скажите Майку, что я нашел Трикси, а на меня самого вышел убийца. Возможно, Трикси и Кристина сейчас в опасности. Так что пусть Майк как можно скорее приезжает по адресу, пишите...

Бен продиктовал дежурному адрес Бадди и выбежал из дома.

Он надеялся, что потерял еще не слишком много времени. Ведь если убийца смог найти его, то скорее всего...

Бен сел в машину и резко рванул "хонду" с места. Движение на улице в этот час было идеальным – точнее, оно просто отсутствовало. Бен несся на бешеной скорости, нарушая все правила дорожного движения, но сейчас его мало интересовали какие бы то ни было правила. Напротив, он даже хотел бы привлечь к себе внимание полиции; сейчас может пригодиться любая помощь.

Меньше чем за десять минут Бен доехал до Одиннадцатой улицы. Еще через пару минут – затормозил у дома Бадди. Оставив машину на противоположной стороне улицы, он направился к дому.

Настежь распахнутая дверь, поскрипывая, качалась на ветру. Бен знал, что Кристина никогда бы не допустила такого.

Если, конечно, это было в ее силах.

Он бросился к двери и тут услышал визг тормозов и увидел незнакомую машину, выехавшую из-за угла. Бен отскочил в сторону и спрятался за высокой оградой.

Из его укрытия, да еще сквозь закопченные стекла машины разглядеть сидевшего в ней человека было невозможно. Убийца возвращается на место преступления? Бен чувствовал, что его сердце готово вырваться из груди, а на лбу выступил холодный пот. Почему водитель не выходит из этой чертовой машины?

Прошло еще несколько напряженных секунд ожидания.

Наконец дверца машины распахнулась и Бен увидел знакомый грязный плащ.

– Майк! – Бен бросился навстречу другу. – Что случилось с твоей машиной? И откуда взялась эта?

– Она принадлежит нашему отделению. Я колесил по Одиннадцатой улице в надежде напасть на след. Как только мне передали по рации твое сообщение, я сразу приехал сюда. Ты давно здесь?