В справочной этого медицинского учреждения меня вежливо проинформировали о том, что официальное открытие больницы состоялось только через два года после того, как ее стены огласил первый крик новорожденного Ника Блэка. В результате мне так и не удалось установить, где именно произошло это трогательное событие. – Мною также не была обнаружена информация о выплаченных мистером Блэком налогах, зарегистрированной на его имя собственности и полученном им образовании. Конечно, я мог бы продолжить поиски, но вряд ли это добавило бы что-то к тому, что мы имеем на сегодняшний день. То есть к пустоте.

– Что вы хотите этим сказать, мистер Доннингтон? – Ужас сковал Изабеллу.

– Только то, ваше высочество, что этот человек в свое время предпринял титанические усилия, чтобы перестать существовать на бумаге. Если бы не связи с ЦРУ, оставшиеся у меня со времен службы в разведке, я бы не смог обнаружить даже того немногого, что рассказал вам.

– Но ради чего он пошел на это, Джек? – Принцесса тщетно пыталась осмыслить полученную информацию. – Вы думаете, в прошлом он мог быть повинен в совершении преступления и таким образом пытается скрыться от закона?

– Сомневаюсь, ваше высочество. Еще ни одному преступнику не удавалось так профессионально заметать следы. Вы позволите? – Джек указал на лежащую перед ней папку.

– Разумеется.

– Я наткнулся на это совершенно случайно, когда проверял больницы в Лейкхерсте, находящиеся по соседству с той, которая была указана в метрике мистера Блэка. Признаться, эта находка надолго выбила у меня почву из-под ног, поставив под сомнение не только все имеющиеся версии, но и саму способность здраво мыслить. – Он вынул из папки и протянул ей черно-белую фотографию размером с ладонь. – Возможно, вам удастся дать этому разумное объяснение, ваше высочество. Что касается меня, то я бессилен перед такой загадкой.

Заинтригованная Изабелла перевела взгляд на снимок и на какое-то время потеряла дар речи.

– Признаться, сначала я тоже был слегка ошарашен, ваше высочество, – невозмутимо продолжал Доннингтон. – Человек на фотографии носил имя Дена Блэка, и в первый момент я подумал, что он приходится родственником Нику Блэку, поскольку редко можно встретить двух настолько схожих между собой людей. Обрадовавшись, что через него мне удастся выйти на след нашего мистера Блэка, я начал собирать информацию о Дене Блэке и наткнулся на ту же непроницаемую стену, что и в первом случае. Неверно указанная дата рождения плюс отсутствие каких-либо идентификационных номеров – вот все, что мне удалось выяснить о человеке со снимка. К тому же вскоре после того, как он был сделан, Ден Блэк исчез в неизвестном направлении, просто растворился в воздухе, и больше никто его не видел. – Джек положил снимок обратно в папку. – Вы просили ничего не сообщать вашему отцу об этом деле, ваше высочество, и я дал вам слово. Но, боюсь, обстоятельства складываются так, что мне придется поставить короля Эдуардо в известность относительно предпринятого расследования и его итогов, ведь речь может идти об угрозе национальной безопасности всей страны.

Ник угрожает национальной безопасности королевства? Но этого просто не может быть. За то время, что он провел во дворце, у него была масса возможностей нанести удар по их семье, однако он не воспользовался ни одной из них.

– Не стоит делать таких категоричных выводов, Джек, – решительно заявила Изабелла. – Собранная вами информация, конечно, заслуживает самого пристального внимания, но едва ли присутствие Ника Блэка во дворце может представлять опасность для нашего государства. Поэтому я бы предпочла лично разобраться с его проблемой.

– Ваше высочество, ведь было же что-то в поведении этого человека, что насторожило вас и заставило обратиться за помощью ко мне. Кто знает, как он поведет себя, когда поймет, что вы располагаете компрометирующей его информацией? Я не могу позволить вам подвергать себя такой опасности. Из того, что мы знаем об этом человеке…

– Из того, что мы знаем об этом человеке, можно сделать вывод, что он является родственником тому, кто изображен на снимке, мистер Доннингтон. – Она сделала особое ударение на слове «родственник». – И пока не доказано обратное, этот человек имеет право на нашу защиту.

– По крайней мере позвольте мне самому поговорить с мистером Блэком, ваше высочество. Я по-прежнему считаю, что он может быть опасен, а у меня все-таки есть некоторый опыт общения с такими людьми. Возможно, мне удастся выведать у него кое-что еще, не вызывая при этом подозрений.

– Вы уже и так сделали больше того, о чем я вас просила, Джек. Удивительно, как за каких-то три дня вам удалось собрать столько информации! Но теперь я справлюсь с этим делом сама. Обещаю связаться с вами сразу же, как только почувствую малейшую опасность, исходящую от мистера Блэка. – По тону принцессы Изабеллы было ясно, что ее решение окончательно и обжалованию не подлежит.

– Прошу вас только об одном, ваше высочество: будьте осторожны.

– Даю вам слово, Джек. Не могли бы вы оказать мне еще одну услугу? Пожалуйста, отыщите Нерину и передайте ей, что я не смогу присутствовать на обеде с отцом, как было запланировано ранее.

– Будет исполнено, ваше высочество. Оставшись одна, Изабелла еще раз перечитала собранную Джеком информацию. Отложив в стол досье, она сосредоточила все внимание на таинственном снимке. Человек с носилками в руках, изображенный на фото, мог быть точной копией Ника, но никак не Ником. Достав из ящика стола лупу, она еще раз самым внимательным образом изучила фотографию и заметила несколько крестообразных шрамов, пересекающих правое запястье мужчины, державшего носилки. Да, Нику Блэку определенно было что скрывать. И похоже, его тайна лежала совсем в другой плоскости, нежели те, которые она представляла себе за завтраком. Поэтому, что бы ни говорил Джек, она не успокоится, пока не докопается до правды.

Вернув фото в папку и защелкнув замок, Изабелла пожалела о том, что не может просто по-дружески помочь Нику, который все это время вынужден в одиночку справляться со своими проблемами.

– По дороге во дворец я зашла в несколько аптек, но ни в одной из них не нашлось аспирина той фирмы, которую вы предпочитаете, сэр. Поэтому я взяла на себя смелость купить тот, что был в продаже. Надеюсь, он вам поможет. – Энн протянула Нику пластмассовую бутылочку с зеленой этикеткой, надписанной по-итальянски. Повертев пузырек в руках, он кинул его на рабочий стол: в конце концов, какая разница, где произведен аспирин, если он все равно не сможет заглушить его боль!

– Спасибо, Энн, думаю, этот аспирин ничуть не хуже того, который я принимал раньше. Вы так много сделали для меня сегодня, что мне просто неудобно просить вас еще об одном одолжении. И все же, не могли бы вы узнать для меня номер телефона университетской кафедры Средних веков?

– Разумеется, сэр, это совсем не трудно. Но зачем он вам? Неужели у вас возникли проблемы с датировками?

– Никаких проблем, Энн. Просто в силу некоторых причин, которые мне не хотелось бы открывать, я решил отказаться от дальнейшей работы в хранилище. Но мне надо найти себе замену, вот я и собираюсь попросить одного из знакомых профессоров с кафедры подыскать достойную кандидатуру на мое место. Как только такой человек найдется и я смогу передать ему свои записи, мы сразу же вернемся в Бостон. – В подтверждение своих слов он указал на картонную коробку возле стола, наполовину заполненную его личными вещами.

– Понятно, сэр. – Однако по лицу Энн было видно, что ей как раз ничего не понятно. – А принцесса Изабелла? Она уже в курсе ваших планов, сэр?

– Еще нет, но я введу ее в курс сразу, как только договорюсь о замене. Мне очень важно, чтобы принцесса поняла… – Что такое решение он принял не из-за нее.

Даже если на самом деле это не так. Конечно, Ник мог бы довести до конца начатую в хранилище работу. Но после того, как он узнал о страшной участи, постигшей Руфину много веков назад, королевская коллекция утратила для него свою прежнюю привлекательность. С уверенностью можно было сказать, что, умирая, Руфина унесла с собой ключ к тому, как разрушить поразившее его проклятие.

В такой обстановке каждый новый день, проведенный во дворце, грозил ему страшным разоблачением. Он не мог подвергать себя такому риску, а вместе с собой и Энн с Роджером: что бы ни случилось с ним, им не удастся остаться в стороне. Можно не сомневаться, у них не будет отбоя от желающих узнать как можно больше подробностей о бессмертной жизни их шефа.

Но еще тяжелее было оставаться во дворце, рядом с принцессой Изабеллой. Ему придется прилагать титанические усилия, удерживая Изабеллу от того, чтобы она не влюбилась в него с той же всепоглощающей силой, с которой успел полюбить ее он. Достаточно того, что на его совести осталась загубленная жизнь Колетты.

– Поняла что, сэр? – вопрос Энн вернул его в реальность.

– Что я не безответственный тип, на которого совсем нельзя положиться.

– Боюсь, это будет не просто для ее высочества. Если вы помните, сэр, ей пришлось пойти на большие уступки ради того, чтобы получить ваше согласие на работу.

– Что ж, я сделаю все от меня зависящее, чтобы мой преемник как можно лучше справился с разбором оставшейся части коллекции. Я даже готов прислать Роджера на свое место – он прекрасно разбирается во всем, что касается истории и искусства Сан-Римини. Я бы также просил вас связаться со справочной службой аэропорта и зарезервировать два билета до Бостона на начало следующей недели.

– Хорошо, сэр, я сегодня же закажу для нас билеты.

– Благодарю вас, Энн, не представляю, что бы я без вас делал.

Она вышла, и Ник опять остался наедине со своими горькими мыслями. Стараясь хоть как-то отвлечься от них, он вернулся к упаковке оставшихся вещей. Но страшные картины пыток, примененных к несчастным женщинам в ходе процессов, о которых он только что читал, стояли у него перед глазами, мешая сосредоточиться. В следующую секунду Ник почувствовал странную слабость, охватившую тело, перед глазами пошли круги, и, чтобы не упасть, он уселся прямо на пол, прижавшись спиной к холодной подвальной стене.

Страшно было подумать, какие муки выпали на долю Руфины. Как же она страдала! Не в этом ли подземелье ее держали все время, пока шел процесс? И почему, прокляв его таким страшным проклятием, она не смогла воспользоваться своей силой и сбежать из-под стражи? Вместо этого она погибла, сгорела заживо на костре, и он тщетно пытался понять своей раскалывающейся от боли головой, что конкретно для него означал такой поворот событий. По крайней мере теперь стало ясно, почему все его попытки избавиться от проклятия оказались напрасными. Он мог бы провести еще не одно столетие, жертвуя собой ради других, и так и не догадаться, что со смертью Руфины ушел в небытие его единственный шанс вернуть себе нормальную жизнь.

Страшный смех сорвался с его запекшихся губ. Интересно, как бы повели себя достопочтенные профессора королевского университета, если бы он решился обратиться к ним со своими проблемами? Просто пришел бы и сказал: «Господа, а что вы думаете по поводу средневековых проклятий? Кто-нибудь из вас знает, как избавиться от одного из них? Есть ли у вас, людей, потративших всю жизнь на чтение древних трактатов, хоть какие-то предположения на этот счет?» Ему вдруг вспомнилась принцесса Изабелла в очках с ужасной, делающей ее похожей на прилежную школьницу оправой. В каком восторге она была от скромного ужина в простом ресторане! А как блестели прекрасные глаза, когда он поцеловал ее в пахнущей мукой и специями кладовой пекарни Алессандро! Как он сможет жить дальше без этих теплых губ, податливого тела, самой возможности быть с женщиной, которая готова ответить любовью на его безграничную любовь? Глаза Ника наполнились слезами, и впервые за долгие годы он не стал их сдерживать, а, уронив голову на колени, горько разрыдался.

Застыв на верхней ступени хранилища, Изабелла с удивлением прислушалась к доносящимся до нее звукам. По ее мнению, только раненый зверь, доживающий последние минуты агонии, мог издавать такие страшные стоны. Она стала осторожно спускаться. При виде открывшейся ее глазам картины сердце принцессы болезненно сжалось. Неслышно подойдя, она опустилась на пол рядом с Ником и, не давая ему времени на сопротивление, обняла его за плечи и привлекла к себе.

– Уходите, принцесса, прошу вас, вы не должны видеть меня в таком состоянии.

– Все в порядке, Ник, успокойтесь, прошу вас.

– Просто до меня дошли неприятные известия, принцесса. – Он не мог заставить себя посмотреть на нее.

– Вам незачем оправдываться передо мной, Ник, ведь я ваш друг. Лучше расскажите о том, что у вас произошло, может быть, я смогу помочь. Проблемы, которые вас беспокоят, как-то связаны с тем, что вы не захотели рассказать мне во время нашего свидания?

– Да, принцесса. – Ник все-таки нашел в себе мужество встретиться с ней взглядом.

– И вы все еще считаете, что не можете доверить мне вашу тайну?

– Поверьте, мне бы очень этого хотелось, но сейчас у меня нет времени…

– А мне кажется, что у нас с вами масса времени, Ник. – Она вынула из кармана пиджака небольшой черно-белый снимок и протянула ему. – Это ведь вы на этой фотографии, не так ли?

– Где вы это взяли, принцесса? – спросил он после минутного молчания.

– Мне пришлось навести о вас кое-какие справки, – быстро ответила она. – Поймите, я сделала это не потому, что не доверяю вам, просто я беспокоилась за вас и, не имея никакой информации о вашем прошлом, не знала, как вам помочь.

– Кто обнаружил эту фотографию, принцесса?

– Джек Доннингтон, начальник службы безопасности моего отца. Помимо меня, он – единственный человек, который видел этот снимок. Но он дал мне слово, что будет молчать, и вы можете не сомневаться в этом.

– Что еще ему удалось раскопать обо мне?

– Практически ничего, Ник, и это обстоятельство очень сильно его удручает. По словам Джека, вы самый настоящий человек-невидимка, вы не существуете, по крайней мере на бумаге.

– Мистер Доннингтон так сказал?

– Да.

– Тогда, надо полагать, у вас имеется ко мне куча вопросов, принцесса?

– Прежде всего, я хотела бы спросить вас об этом снимке, Ник. Ведь он был сделан в 1937 году. Как же могло случиться, что с тех пор вы совсем не изменились?

– Это было во время пожара в Гинденбурге. – Ник словно не слышал ее вопроса, задумчиво глядя на фотографию. – Я работал в больнице в Лейкхерсте волонтером, когда начался пожар, и видел пострадавших в катастрофе. У этих людей были такие страшные ожоги… Иногда мне кажется, я до сих пор чувствую запах обгоревшего человеческого мяса и вижу покалеченные тела… Один из репортеров, прибывших в больницу освещать происшествие, успел сфотографировать меня, когда я нес носилки с пострадавшим в больницу. В тот момент я даже не обратил на него внимания. А когда мне на глаза попался номер местной газеты с моим изображением на первой полосе, было уже поздно что-либо предпринимать. Это моя единственная фотография, и мистеру Доннингтону удалось ее отыскать. Право же, вашему отцу повезло с начальником охраны.

– Но в таком случае сколько вам лет, Ник?

– Хороший вопрос, принцесса, только ответить на него не просто. Какую бы цифру я ни назвал, вы мне все равно не поверите. Да я этого от вас и не жду. А еще меня совсем не удивит, если через пару минут здесь появится мистер Доннингтон со своими парнями и заставит меня проследовать в острог. Впрочем, я сам не собираюсь задерживаться во дворце. Как видите, я даже начал упаковывать вещи. Что же касается дальнейшей судьбы коллекции, то можете за нее не беспокоиться – в ближайшее время я найду человека себе на замену. Уверен, вы будете довольны…

Изабелла поднялась с пола вслед за Ником.

– Вы останетесь в замке, Ник, – самым решительным тоном, на который только была способна, произнесла она. – Никто не собирается сажать вас в острог или запирать. Я никогда вас не выдам. – И неожиданно для себя самой добавила: – Потому что люблю вас. Люблю всем сердцем. И готова на все, чтобы вам помочь.

– Я родился в 1163 году, ваше высочество, – глядя прямо ей в глаза, произнес Ник. – Думаю, для вас не составит труда сосчитать, сколько мне сейчас лет. Боюсь, на свете нет такой любви, которая могла бы справиться с подобным биографическим фактом, как бы сильно я о том ни мечтал.

Какое-то время Изабелла в полном смятении смотрела на него.

– Я не ослышалась, Ник? Вы сказали – в 1163?

– Один, один, шесть, три – так вам понятнее, принцесса? – В его голосе прозвучал вызов. – Вас удивляли мои знания по истории королевства? То, что я владею мечом, как средневековый рыцарь, и точно знаю, сколько дней требовалось монаху для переписки одной книги? Так вот, принцесса, эти знания я почерпнул не из лекций по истории, а из жизни, из той очень долгой жизни, которую я прожил.