Психология общения - Люди, которые играют в игры
ModernLib.Net / Психология / Берн Эрик / Люди, которые играют в игры - Чтение
(Ознакомительный отрывок)
(стр. 5)
Далее рассмотрим игры, которые разыгрывают родители по поводу размера семьи. Например, Джинни была старшей из одиннадцати детей, и ее мать Нэнни жаловалась, что, по крайней мере, пятеро из детей нежеланные. Естественно предположить, что Джинни будет запрограммирована на шесть детей, но это не так. Она запрограммирована иметь одиннадцать детей и жаловаться, что пятеро из них нежеланные. Она запрограммирована в более позднем возрасте играть в игры "Ну вот, опять я…", «Поторопилась» и "Фригидную женщину", как и ее мать. В сущности этот пример можно использовать как тест на психологическую грамотность. На вопрос "У женщины одиннадцать детей, и она жалуется, что пятеро из них нежеланные. Сколько детей, вероятно, будет у ее старшей дочери?" сценарный аналитик ответит: «Одиннадцать». Те, кто отвечают «шесть», с трудом могут понимать и предсказывать человеческое поведение, потому что считают, что важнейшие поведенческие решения, как и самое обычное поведение, «рационально» мотивированы. Тогда как на самом деле это не так. Эти решения обычно принимаются в соответствии с родительским программированием, заложенным в сценарий. Исследуя эту проблему, следует прежде всего задать родителям вопрос, сколько братьев и сестер было у каждого из них; затем — сколько детей они хотели бы иметь; и наконец (поскольку каждый акушер знает, что "между чашкой и губами" всегда существует зазор) — сколько детей, как они считают, у них будет на самом деле. Если родители понимают, как правильно различать собственные состояния Я, можно получить гораздо больше информации, задавая второй и третий вопросы в структурной форме: "Сколько детей хотите (ожидаете) вы (ваш Родитель, Взрослый и Ребенок)?" Это может вывести наружу скрытые конфликты между разными состояниями Я и между родителями пациента, которые сыграли большую роль при формировании его сценария. В еще более сложной форме с соответствующим увеличением объема полученной информации (если, конечно, родители достаточно подготовлены, чтобы понять вопрос): "Сколько детей (хочет, ожидает) ваш (Заботливый, Контролирующий) Родитель, Взрослый и (Естественный, Приспосабливающийся, Бунтующий) Ребенок?" Самый плодотворный вопрос, адресованный самому пациенту (поскольку он, вероятно, знает на него ответ), таков: "Каково ваше положение в семье?" Этот вопрос должен последовать за таким: "Когда вы родились?" Надо также выяснить точную дату рождения предшествующего и последующего ребенка в семье (брата или сестры пациента), чтобы можно было подсчитать разницу в возрасте в месяцах, если возрастная разница между детьми невелика. Если пациент пришел в мир, в котором у него уже есть брат или сестра, то его сценарий сильно зависит от разницы в возрасте: моложе ли он на одиннадцать месяцев, на тридцать шесть месяцев, на одиннадцать или двадцать лет. Различие зависит не только от отношений пациента с братьями и сестрами, но и от того, как относятся родители к такой возрастной разнице. Те же самые рассуждения относятся и к ребенку, следующему по порядку рождения: важно знать, сколько точно месяцев отделяют пациента от рождения следующего ребенка его родителей: одиннадцать месяцев, девятнадцать месяцев, пять лет или шестнадцать лет. В целом все дети, родившиеся до того как пациенту исполнится семь лет, окажут решающее влияние на его сценарий, и один из важнейших факторов — разница в возрасте в месяцах между ними, поскольку это скажется не только на отношении самого пациента, но и на отношении его родителей. В некоторых случаях, когда родители интересуются астрологией, метеорологией или агиологией,
для сценария имеет большое значение точная дата рождения. Особенно это важно, когда оба родителя интересуются календарем.
Д. Родовой сценарий
Отто Ранк считает, что сами обстоятельства рождения, "родовая травма" отпечатываются в душе ребенка и часто в символической форме проявляются в последующей жизни, особенно в виде желания вернуться в благословенный мир чрева, как описано учеником Ранка Фодором. Если это действительно так, то страхи и надежды, которые возникают при прохождении сквозь этот туннель, через который ни одному человеку не дано пройти вторично, по этой природной улице с односторонним движением, должны послужить важными элементами сценария. Возможно, так оно и есть, но надежного способа проверки не существует, даже при сопоставлении кесарева сечения с нормальными родами. Так что влияние "родовой травмы" на сценарий жизни остается под вопросом. Кстати, в реальной жизни, как и на театральной сцене, сценарии, основанные на кесаревом сечении, неубедительны. Как в «Макбете», где это событие рассматривается скорее как игра слов или головоломка, как foetus ex machina,
а не как серьезное основание для сценария жизни. Однако вполне вероятно, что ребенок, которому позже сказали, что он родился благодаря кесареву сечению, поймет, что это значит, и каким-то образом внесет этот факт в свой сценарий. Он может и дальше развить его, если узнает, какие у него были выдающиеся предшественники. Окончательный вывод в данном случае ожидает подтверждения с помощью клинических историй.
На практике приходится иметь дело с двумя самыми распространенными "родовыми сценариями": «Подкидыш» и "Разорванная Мама". Сценарий «Подкидыш» возникает из фантазий приемных и даже родных детей относительно своих родителей и является одной из версий мифа о рождении героя, описанного Отто Ранком в книге с таким названием. Сценарий "Разорванная Мама" тоже очень распространен и в моей практике с равной частотой встречается у обоих полов. Основание этого сценария — рассказ матери о том, что после рождения ребенка она постоянно болеет. Или в более жестокой форме: при родах ребенок изуродовал ее, и она больше никогда не будет прежней. Реакции и сценарий ребенка основываются на его наблюдениях. Если мать действительно искалечена или больна, он настроен принять на себя ответственность за это, и никакие рассуждения Взрослого не убедят его Ребенка, что это не его вина. Если же никакой болезни не заметно и особенно если отец постоянно намекает на то, что болезнь матери — выдумка, сценарий будет отягощен двусмысленностью, лицемерием и притворством. Иногда мать обвиняет ребенка не сама, но предоставляет делать это отцу, бабушке или тете. В таком случае возникает трехсторонний сценарий, в которой с третьей стороны приходят важные сообщения и объявления, обычно "плохие новости". Легко заметить, что сценарий «Подкидыш» — это миф о рождении героя, а сценарий "Разорванная Мама" — миф о рождении злодея, с детства отягощенного страшным преступлением — матереубийством. "Мама умерла при родах (моих!)" — без поддержки со стороны нелегко носить такое бремя. Если мать действительно пострадала при родах, надо просто ее лечить, и чем меньше об этом будет сказано, тем лучше.
Е. Имена и фамилии
В своей книге "Как не надо называть ребенка" Роджер Прайс перечисляет обычные американские имена и одной фразой описывает личность, которая им соответствует. Необыкновенная точность или, по крайней мере, правдоподобность его описаний представляет огромный интерес для сценарного аналитика. Нет никаких сомнений в том, что имена, полные, сокращенные и ласкательные, все то, чем наградили и отяготили невинного младенца, ясно указывают, каким родители хотят его видеть в будущем; и если он хочет уйти от таких очевидных указаний, ему придется бороться с этим влиянием. Имена как указатели типа сценария особенно ясно выявляются в средней школе, когда мальчик или девочка читает об именах и прозвищах в мифологии и истории и когда товарищи более или менее жестоко раскрывают перед ними скрытое значение его имени. Родители способны проконтролировать это и должны предвидеть, когда дают имя.
Существуют четыре способа, с помощью которых имя приобретает сценарное значение: целенаправленно, случайно, по небрежности и легкомыслию и неизбежно.
Целенаправленно.Имя может быть очень специализированным, таким, как Септимус (который становится профессором классической филологии), Гален (он станет врачом),
Наполеон (в будущем капрал) или Иисус — имя, распространенное в Центральной Америке. То же самое с вариантами распространенных имен. Чарльзы и Фредерики были королями и императорами. Мальчик, которого мама всегда называет Чарльз или Фредерик и который требует, чтобы товарищи тоже так его называли, имеет иные жизненные установки, чем те, кого зовут просто Чак и Фред, а Чарли и Фредди — еще один, отличный от предыдущих вариант. Когда ребенка называют именем отца или матери, это целенаправленный акт со стороны родителей, который налагает на отпрыска определенные обязательства. Конечно, он может не выполнять эти обязательства или даже восставать против них, и его план жизни с самого начала будет иметь оттенок горечи или активного сопротивления.
Случайно.Девочка по имени Дерлин или Аспазия и мальчик по имени Мармадьюк в одном штате или округе могут спокойно ходить в школу, но если их родителям придется куда-нибудь переехать, этих мальчика и девочку могут заставить осознать свои имена и занять относительно них определенную позицию. Аналогично для мальчика, названного Линн, и девочки по имени Тони.
По небрежности и легкомыслию.Уменьшительные и ласкательные имена типа Баб, Сис, Малыш даются не для того, чтобы пристать навсегда, но очень часто так и получается, и человек на всю жизнь остается Бабом, Сис или Малышом, хочет он того или нет.
Неизбежно,Совсем другое дело — фамилии, так как у родителей нет выбора: они могут только передать детям фамилию, полученную от собственных родителей. Существует немало достойных европейских фамилий, которые по-английски звучат неприлично; как мрачно заметил один человек: "Мне повезло. В моей фамилии только одно грязное слово". Наиболее ясно он ощутил это в средней школе, где испытал не только обычные унижения, какие приходится, испытывать детям иммигрантов, но и превратился в готовую цель для грубых насмешек. Он почувствовал, что с его именем ему нет доступа в мир бизнеса. Некоторые в таком положении испытывают ощущение, что предки еще до рождения прокляли их и обрекли на неудачи. С другой стороны, довольно часто встречается имя и фамилия Христос, что тоже представляет собой сценарную проблему, особенно для искренне верующих мальчиков, посещающих церковь. Неудивительно, что Хэд и Брейн стали известными неврологами.
Помимо вопросов "Кто дал вам имя?" и "Каково происхождение вашей фамилии?" пациенту обязательно нужно задать еще один: "Читали ли вы когда-нибудь свое свидетельство о рождении?" Если нет, нужно попросить его сделать это или — еще лучше — принести терапевту. Примерно пятьдесят процентов людей находят сюрпризы в своих свидетельствах о рождении, когда впервые читают их внимательно: пропуски, недоразумения или информацию, которая им не была известна. Часто в свидетельстве указывается имя, отличное от того, каким человека звали всю жизнь — к его крайнему удивлению или раздражению. Почти всегда такие сюрпризы проливают дополнительный свет на сценарий его родителей и контекст, в котором произошло рождение пациента.
Глава Пятая
РАЗВИТИЕ В ДЕТСКИЕ ГОДЫ
А. Влияния в раннем возрасте
Начальное сценарное программирование происходит в период грудного вскармливания младенца и осуществляется в виде коротких «протоколов», которые впоследствии могут быть развернуты в запутанные драмы. Обычно это сцены, разыгрываемые между матерью и ребенком при небольшом числе зрителей или вообще без них, которые можно озаглавить "Публичное представление", "Еще рано", "Когда будешь готов", "Когда я буду готова", «Побыстрее», "Тот, кто кусается, может быть отшлепан", "Пока мама курит", "Прости, телефон звонит", "Ты никогда не наедаешься", "Почему он нервничает?", "Сначала одно, потом другое", "Он кажется бледным", "Пусть ест, сколько хочет", "Разве он не замечательный?", "Золотые моменты любви и удовлетворения" и «Колыбельная».
В некоторых семьях это могут быть немного более сложные сцены на горшке: "Иди посмотри, какой он милый", «Пора», "Ты уже?", "Можешь сидеть, пока не закончишь", «Поторопись», "Какой нехороший", "Пока мама курит", "Пока мама говорит по телефону", «Клизма», "Если не станешь, напою касторкой", "Вот твое слабительное", "Если не станешь, заболеешь", "Пусть делает по-своему", "Вот хороший мальчик", "Вот хо-о-ро-о-о-оший мальчик!" и "Я спою, пока ты это делаешь". На этой стадии более часты трехсторонние «протоколы», включающие, например: "Я ему говорила, что он не готов", "Не позволяй ему отделаться этим", "Я его заставлю это делать", "Попробуй ты", "Ты его беспокоишь", "Почему бы тебе… Да, но…" и "На этот раз у него точно получится". Может появляться Призрак в туалете, который однажды превратится в Призрака в постели: "Доктор Спок говорит", "Тисси уже в это время начала учиться" и "Была только сестра Мэри". В более позднем возрасте это превратится в "Фрейд говорит", "У Нэнси всегда так было" и "У Элен так бывает каждую ночь".
Достаточно легко предсказать, кто станет Победителем, а кто Неудачником. "Разве он не удивительный?", подкрепленное два года спустя "Вот хороший мальчик", обычно лучше, чем "Чего он возится?", подкрепленное год спустя «Клизмой»; аналогично «Колыбельная», вначале при кормлении, потом на горшке, гораздо предпочтительнее, чем "А мама пока поговорит по телефону". Именно в это время имплантируется ощущение благополучия и неблагополучия и умение различать их; именно это ощущение отличает настоящих и условных Принцев от настоящих и условных Лягушек. "Разве он не замечательный?" — это направленный на достижение успеха сценарий будущего Принца, который часто, но не всегда бывает первым ребенком. Условный Принц, в отличие от Принца прирожденного, остается Принцем, пока кажется умным и быстро справляется с делами. Условная Лягушка — "Тот, кто кусается", "Какой нехороший" и "Он бледен, нужно дать ему слабительное" — перестанет быть Лягушкой, если не будет кусаться и не будет выглядеть бледным; с другой стороны, у прирожденной Лягушки вряд ли это когда-нибудь получится. Трогательны Лягушки, которые продолжают стараться, "Пока мама курит" или "Пока мама выпивает". Только катастрофа может превратить прирожденного Принца в Лягушку; только чудо поможет прирожденной Лягушке стать Принцем.
Б. Убеждения и решения
К тому времени как ребенок добирается до "Давай я тебе помогу, милый", или "Поднимай задницу с кровати", или даже "Я выбью тебе мозги, которых у тебя нет!", у него уже складываются определенные убеждения на свой счет и несчет окружающих, особенно родителей. Эти убеждения, вполне вероятно, останутся с ним на всю жизнь, и их можно свести к следующим четырем вариантам:
Я о'кей (я в порядке, я хороший и т. д. и т. п.)
Я не о'кей (я не в порядке, я плохой и т. д. и т. п.)
Ты о'кей (ты в порядке, ты хороший и т. д. и т. п.)
Ты не о'кей (ты не в порядке, ты плохой и т. д. и т. п.)
На основе этих убеждений ребенок принимает жизненно важные решения. "Этот мир хороший, но когда-нибудь я сделаю его еще лучше" — с помощью науки, общественной деятельности, поэзии или музыки. "Этот мир плохой, и когда-нибудь я с собой покончу" — или убью кого-нибудь другого, или сойду с ума, или уйду в себя. Возможно, это посредственный мир, и в нем нужно делать что удастся, а в промежутках стараться позабавиться. Или это скучный мир, и в нем нужно надеть белый воротничок и перебирать бумаги других людей. Или это жестокий мир, в котором нужно гнуться, изворачиваться, торговаться и бороться за жизнь. Или это тоскливый мир, в котором остается только сидеть в баре и надеяться, что что-то произойдет. Или это безнадежный, бессмысленный мир, в котором вы перестаете сопротивляться.
В. Позиции: местоимения
Решение, каким бы оно ни было, основывается на позиции, основанной на глубоко укоренившихся убеждениях; эта позиция включает взгляд на весь мир и на людей в нем, которые являются либо друзьями, либо врагами: "Я убью себя, потому что это гнусный мир, я ни на что не годен, но и все остальные такие же, и друзья не лучше врагов". На позиционном языке это передается так: "Я не о'кей. Ты не о'кей. Он не о'кей. Кто в таких условиях не покончил бы с собой?" Это самоубийство от безнадежности. Вариант: "Я убью себя, потому что я не о'кей, а остальные о'кей" — самоубийство меланхолика. (Самоубийство в данном случае имеет широкий смысл: от прыжка с моста или автомобильной катастрофы до обжорства и пьянства.) Или: "Я убью их или прогоню, потому что я о'кей, а они нет". Или: "Мы с тобой о'кей, поэтому давай закончим работу и пойдем повеселимся".
"Но, — говорят некоторые, — мы-то с тобой о'кей, а вот он — не о'кей". На детском языке это значит, что "мы будем играть в пасочки, а ты с нами играть не будешь"; в крайней форме и с применением более совершенных технологий эта позиция может впоследствии привести к созданию лагерей смерти.
Простейшие позиции двусторонни: ты и я. Они восходят к убеждениям, которые ребенок впитал вместе с материнским молоком. Если для краткости обозначить "о'кей" плюсом, а "не о'кей" минусом, убеждения выглядят так: я+ или я—; ты+ или ты—. В результате перебора вариантов мы получаем четыре основных позиции, которые разыгрываются в играх и сценариях и которые программируют человека, указывают ему, что он должен говорить, после того как сказал «Здравствуйте».
Я+ ты+.Это здоровая позиция, наиболее пригодная для достойной жизни, позиция подлинных Героев и Принцев, Героинь и Принцесс. Люди, стоящие на других позициях, всегда чувствуют себя в той или иной степени Лягушками; родители предписали им быть Неудачниками, и если они не преодолеют это предписание, они снова и снова будут падать вниз; в крайних случаях они потратят жизнь впустую, если их не спасет чудо психиатрического лечения или если они не сумеют излечиться сами. Я+ ты+ — именно это пытается сказать хиппи полицейскому, когда дарит ему цветок. Но всегда остается сомнение, подлинное ли это я+ или человек только религиозно в это верит и согласится ли полицейский с позицией + или предпочтет быть в позиции —. Я+ ты+ — человек либо постигает это в самом раннем возрасте, либо добивается тяжелым трудом впоследствии; эту позицию нельзя приобрести простым желанием.
Я+ ты—.Я Принц, а ты Лягушка. Это позиция типа "нужно от него избавиться". Есть люди, которые играют в "ты виноват" — в свободное время, для забавы, или совершенно серьезно. Это те, кто издевается над супругами, отправляет детей в школы для трудновоспитуемых, а в терапевтических группах любят находить недостатки в друзьях и близких. Такие люди начинают крестовые походы, постоянно ищут реальных или воображаемых врагов. Это позиция «высокомерия»; в худшем случае — позиция убийцы, в лучшем — человека, который постоянно вмешивается в дела других и «помогает», когда в его помощи не нуждаются. Но по большей части это позиция посредственностей, в клиническом смысле — параноидальная позиция.
Я— ты+.Психологически это депрессивная позиция, политически и социально — позиция самоунижения, передаваемая детям. В профессиональной жизни такая позиция заставляет унижаться и с мстительным чувством наслаждаться своим унижением. Окружающим приходится дорого платить за ощущение "со мной все в порядке" для такого человека. Люди с такой позицией меланхолики; Неудачники, называющие себя игроками, предпочитающие избавиться от себя, а не от другого, изолирующие себя в меблированных комнатах или пустынях, тюрьмах или психиатрических лечебницах. Это позиция "если бы только" и "я должен был бы".
Я— ты—.Это позиция безнадежности или "почему бы и нет?" Почему бы не убить себя? Почему бы не сойти с ума? Клинически это шизоидная или шизофреническая позиция.
Эти позиции универсальны для всего человечества, потому что все люди впитывают их с материнским молоком; позже эти позиции укрепляются, когда ребенок усваивает правила поведения, будь то в джунглях, в трущобах, в отдельной квартире в большом городе или в замке предков. Даже в небольших бесписьменных обществах, которые антропологи изучают ради их «культуры» и в которых всех воспитывают в соответствии с одинаковыми жесткими правилами, существует достаточное количество индивидуальных различий между матерями (и отцами), чтобы дать достаточный материал для статистики. Победители становятся вождями и шаманами, полководцами и капиталистами, владельцами тысяч голов скота или сотен тысяч гектаров земли. Неудачников можно встретить в психиатрических больницах на Папеете, в Порт Морсби или Дакаре, а может, в тюрьме ее величества на Суве.
Каждая позиция имеет свой сценарий и свой финал. Даже в нашей стране, располагающей десятком тысяч «культур», финалы в сущности мало чем отличаются от финалов в других странах.
Поскольку каждый человек есть производное от миллионов различных мгновений, тысяч состояний сознания, сотен приключений и обычно имеет двух родителей, тщательное изучение его позиции может выявить много сложностей и очевидных противоречий. Тем не менее обычно удается обнаружить основную позицию, искреннюю или неискреннюю, негибкую или небезопасную, на которой основана жизнь человека и исходя из которой он разыгрывает свои игры и сценарий. Эта позиция необходима человеку, чтобы он чувствовал, что обеими ногами стоит на твердой почве. Отказаться от этой позиции для него так же немыслимо, как выбить фундамент из-под своего дома. Простой пример. Женщина, которая считает себя бедной, в то время как окружающие богаты (я— они+), не откажется от этой позиции просто потому, что получит много денег. В ее собственных глазах деньги не сделают ее богатой; она будет бедняком, случайно получившим деньги. Ее подруга по школе, которая считает важным быть богатой в отличие от бедняков (я+ они—), не откажется от своей позиции, если утратит состояние; она станет не бедной, а богатой, испытывающей временные финансовые трудности.
Как мы увидим ниже, такая устойчивость объясняет жизнь, которую вела Золушка, выйдя замуж за Принца. Она объясняет также, почему люди с первой позицией (я+ ты+) обычно становятся лидерами: даже в самых крайних и трудных обстоятельствах они сохраняют абсолютное уважение к себе и к своим подчиненным. Эти четыре основные позиции: 1) я+ ты+ — успех; 2) я+ ты— высокомерие; 3) я— ты+ — угнетенность; 4) я— ты— безнадежность — редко могут измениться под воздействием только внешних обстоятельств. Устойчивые перемены должны приходить изнутри либо спонтанно, либо под каким-то «терапевтическим» влиянием. Таковы лечение у профессионала или любовь, которая служит природной психотерапией.
Но встречаются люди, убеждениям которых не хватает стойкости; в силу этого они могут делать выбор из нескольких позиций; например, перейти от позиции я+ ты+ к позиции я— ты— или от позиции я+ ты— к позиции я— ты+. Такие личности, если рассматривать их с точки зрения позиции, являются тревожными или нестабильными. А стабильными, устойчивыми являются те, чьи позиции, хорошие или плохие, трудно поколебать. Для того чтобы знание позиций могло практически применяться в психотерапии, нельзя допускать, чтобы его ставили под сомнение колебания неустойчивых личностей. Этого достигают путем транзакционного анализа, который устанавливает, что на самом деле было сказано или сделано в данный момент. Если в полдень
Аведет себя так, словно он в первой позиции (я+ ты+), мы говорим: "
Ав первой позиции". Если в шесть вечера он ведет себя так, словно он в третьей позиции (я— ты+), мы говорим: "В ситуации, которая сложилась в полдень,
Абыл в первой позиции, а в ситуации, которая складывается в шесть вчера,
Ав третьей позиции". Отсюда мы можем заключить: а) что
Анеустойчив в первой позиции и б) что симптомы неопределенности проявляются у него в определенных ситуациях. Если он во всех ситуациях ведет себя как в первой позиции, мы говорим, что "
Астабилен в первой позиции", откуда заключаем: а) что
АПобедитель, б) что если он подвергался лечению, то сейчас излечился и в) что он самостоятелен, что он не испытывает принуждения участвовать в играх, что его выбор определяется только социальным контролем; в каждый момент он сам решает, принимать участие в игре или нет. Если
Бво всех обстоятельствах ведет себя как в четвертой позиции, мы говорим: "
Бстабилен в четвертой позиции", откуда можем предсказать: а) что
БНеудачник, б) что излечить его будет трудно и в) что он не может отказаться от игр, в которых доказывается, что в жизни нет надежды. Все это можно сделать, тщательно проанализировав реальные транзакции, в которых участвовали
Аи
Б.
Сделанные прогнозы легко проверить дальнейшими наблюдениями. Если последующее поведение не подтверждает их, то либо допущена ошибка в анализе, либо ошибочна сама теория позиций и ее следует изменить. Если дальнейшее поведение подтверждает прогнозы, значит теория получила подкрепление. До сих пор все данные говорят именно об этом.
Г. Победители и Неудачники
Чтобы подтвердить прогноз, нужно определить, что мы понимаем под успехом, кого считаем Победителем и кого Неудачником. Победитель — это человек, добившийся успеха в том, что собирался сделать. Неудачник — тот, кто не смог сделать то, что собирался. Человек, который говорит: "Я отправляюсь в Рино
и буду там играть", просто должен туда поехать, независимо от того, выиграет он или проиграет. Но если он говорит: "Я отправляюсь в Рино и на этот раз выиграю", он становится Победителем, если выигрывает, и Неудачником, если проигрывает. Все зависит от того, сколько денег у него в кармане, когда он выходит из казино. Разведенная женщина еще не Неудачница; Неудачницей она становится, если прежде говорила: "Я никогда не подам на развод". Если она заявляет: "Однажды я брошу работу и никогда больше не буду работать", то алименты, которые она получает от мужа, свидетельствуют, что она Победительница, потому что добилась своего. Поскольку она не говорила, каким способом этого добьется, никто не сможет назвать ее Неудачницей.
Д. Трехсторонние позиции
До сих пор мы имели дело преимущественно с двусторонними позициями — «я» и «ты». Но идея позиции напоминает аккордеон: ее можно растягивать, и она способна включить огромное количество вариантов, помимо четырех основных, — почти столько же, сколько людей на земном шаре. Если мы перейдем к анализу трехсторонних позиций, то получим следующие комбинации:
1а.
Я+ ты+ они+. Позиция демократического сообщества или обычной средней семьи. Своего рода идеал, к которому стремятся многие. Его можно выразить словами: "Мы любим всех".
1б.
Я+ ты+ они—. Позиция сноба или демагога, выражаемая в словах: "Да кому они нужны?"
2а.
Я+ ты— они+. Позиция агитатора и недовольного, а также миссионеров различных типов. "Вы, ребята, гораздо хуже их".
2б.
Я+ ты— они—. Позиция одинокого праведного критика, позиция высокомерия в чистом виде. "Все должны склоняться передо мной и подражать мне, насколько это доступно таким ничтожествам".
3а.
Я— ты+ они+. Позиция кающегося святого или мазохиста, позиция меланхолика в чистом виде. "Я самый недостойный человек в мире".
3б.
Я— ты+ они—. Подобострастная позиция человека, который выслуживается не по необходимости, а из снобизма. "Я унижаюсь, а ты наградишь меня, а не тех ничтожных людишек".
4а.
Я— ты— они+. Позиция холопской зависти и иногда политического действия. "Они нас ненавидят, потому что мы не так хороши, как они".
4б.
Я— ты— они—. Пессимистическая позиция циника или человека, который верит в предопределенность или первородный грех. "Никто из нас ни на что не годится".
Существуют неопределенные трехсторонние позиции, некоторые из них гибки и дают человеку возможность измениться. Например:
1?
Я+ ты+ они?. Это позиция евангелиста. "Мы с тобой в порядке, а насчет остальных не знаем, пока они не предъявят свои доказательства или не перейдут на нашу сторону".
2?
Я+ ты? они—. Позиция аристократа. "Большинство людей никуда не годится, а что касается тебя, подожду, пока ты не представишь доказательства".
Таким образом, мы имеем четыре двусторонних позиции, восемь трехсторонних — всего двенадцать; математически возможно существование такого же количества позиций с одним вопросительным знаком, еще шесть с двумя вопросительными знаками (я+ ты? они?; я— ты? они? и т. д.) и одна с тремя вопросительными знаками. Человеку в последней позиции трудно было бы взаимодействовать с другими людьми. В целом получается тридцать одна позиция — вполне достаточно, чтобы сделать жизнь интересной. Это многообразие бесконечно возрастает, если мы вдумаемся в значение плюсов и минусов, которые, как мы помним, означают "о'кей" и "не о'кей". Здесь мы сталкиваемся с огромным количеством пар хороших и плохих определений, качеств и комбинаций, которые наполняют формулы жизнью и делают реальную жизнь по-настоящему интересной.
Е. Позиции: предикаты
Простейшие позиции, с которыми труднее всего иметь дело и которые наиболее опасны для общества, основаны на паре определений "о'кей" — "не о'кей": черный — белый, богатый — бедный, христианин — язычник, умный — глупый, еврей — ариец, честный — мошенник. Каждая из этих пар может быть разложена на четыре варианта. Эти варианты определяются в каждой семье путем раннего программирования.
Я богат +, ты беден — (снобистская, высокомерная позиция).
Я богат —, ты беден + (бунтарская, романтическая позиция).
Я беден +, ты богат — (негодующая, революционная позиция).
Я беден —, ты богат + (снобистская, холопская позиция).
(В семьях, где не придают большое значение деньгам, противопоставление "богатый — бедный" не становится полярным, и вышеуказанная схема к таким семьям неприменима.)
Чем больше определений-прилагательных включает каждый плюс и минус, тем сложнее становится позиция, и тем больше терпения и сообразительности нужно, чтобы с ней разобраться.
Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6
|
|
