Глава 24

Мистер Шерингэм в замешательстве

Первую половину ленча Роджер пребывал в некоем подобии транса, и только когда пришел черед приниматься за большую тарелку пудинга из чернослива и тапиоки,[19] который Роджер терпеть не мог больше всего на свете, он пришел в себя и стал связно мыслить. Откровенный рассказ миссис Плант с неожиданными деталями, казалось, вызвал у него временное оцепенение мозга. Единственно ясной оставалась мысль: если Стэнуорт написал письмо, сообщая о своем намерении покончить самоубийством, значит, он не мог быть убит! Все внушительное сооружение, которое Роджер воздвигал так энергично и старательно, оказалось построенным на песке и рухнуло окончательно. Это была тяжелая, вызывавшая тревожное беспокойство мысль для такого уверенного в себе человека, как Роджер.

Наконец ленч подошел к концу, кончилось обсуждение, касавшееся расписания поездов и всего прочего, и Роджер, торопясь, повел Алека в свою комнату, чтобы все обсудить. Правда, он не испытывал большого желания признавать, что все его энергичные расследования оказались заблуждением, но, с другой стороны, Алек все равно, раньше или позже, должен об этом знать, а для Роджера в данный момент потребность высказаться была жизненно необходимой, ибо сдерживаемый поток слов рвался из груди и причинял в течение последних минут буквально физическую боль.

– Александр! – драматически воскликнул Роджер, как только закрыл за собой дверь. – Александр! Игра окончена!

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил Алек. – Полиция напала на след?

– Хуже! Намного хуже! Получается, что старый Стэнуорт не был убит! Он все-таки покончил с собой.

Алек тяжело опустился на стоявший рядом стул.

– Господи! – вяло воскликнул он. – С чего ты взял? Ты ведь был уверен, что это убийство.

– Да, был, – сказал Роджер, опираясь на туалетный столик. – Это и делает все таким невероятно странным, потому что я очень редко ошибаюсь. Я заявляю это совершенно честно, но факт неоспорим, хотя, по обычным законам логики, Стэнуорт должен был быть убит. Это в самом деле абсолютно необъяснимо.

– Но откуда ты знаешь, что он не был убит? – требовательно спросил Алек. – Что произошло с тех пор, как я тебя видел, и заставило так круто изменить свое мнение?

– Простейший факт! Миссис Плант получила письмо от строго Стэнуорта, в котором тот сообщал, что по личным причинам собирается покончить с собой…

– О!

– Это все перевернуло вверх тормашками, уверяю тебя! Ничего более неожиданного я и представить себе не мог. И беда в том, что я не вижу, как это можно обойти.

– Знаешь, я не особенно удивлен. Нечто подобное вполне могло произойти, – медленно произнес Алек. – Я никогда не был убежден так, как ты. в том, что это убийство. В конце концов, если обратиться к фактам, то они в той же мере согласуются с убийством, как и с самоубийством, не так ли?

– Похоже, что так, – с сожалением признал Роджер.

– Просто ты вбил себе в голову, что это было убийство – наверное, так колоритнее! – и все интерпретировал в соответствии с этой идеей, верно?

– Наверное, так.

– Фактически, – мудро заключил Алек, – это твоя idee fixe и все было принесено ей в жертву. Разве не так?

– Ты меня посрамил, Александр! – пробормотал Роджер.

– Во всяком случае, это показывает, что получается, если путаешься в чужие дела, – сурово заключил Алек. – Твое счастье, что ты своевременно узнал правду, прежде чем выставить себя еще большим идиотом.

– Все это я заслужил. Я знаю, – сказал Роджер, отвернувшись и покаянно обращаясь к щетке для волос на туалетном столике. Теперь настал черед самодовольства Алека. Он полулежал в кресле, безмятежно попыхивая трубкой, и весь вид его свидетельствовал: «Я же тебе говорил!» Роджер смотрел на него в удрученном молчании.

– И все-таки!.. – наконец пробормотал он неуверенно.

Алек многозначительно помахал трубкой.

– Ну что еще?! – предостерегающе произнес он.

– Знаешь, говори, что хочешь, – внезапно взорвался Роджер, – но все это чертовски странно! От этого никуда по уйти! В конце концов, наше расследование не было безрезультатным. Мы установили факт, что Стэнуорт был шантажистом. Между прочим, я забыл тебе об этом сказать. Мы были абсолютно правы: эта свинья Стэнуорт шантажировал миссис Плант. И очень безжалостно… Кстати, у нее нет ни малейшего подозрения, что его смерть могла быть насильственной. Да, и еще… Джефферсон не входил в библиотеку, когда там была миссис Плант. Так что в этом я ошибался. Между прочим, я убежден, что она говорила правду. Что касается остального… Черт меня побери, если я знаю, что и думать! Чем больше я об этом размышляю, тем труднее мне поверить, что это самоубийство и что все остальные факты были всего лишь совпадением. Это просто неразумно.

– Все это так, – мудро заметил Алек, – но если человек постарался написать письмо, сообщая что…

– Клянусь Юпитером! – возбужденно перебил его Роджер. – Алек! Ты мне подал идею! В конце концов, написал ли он это письмо?!

– Что ты имеешь в виду?

– Гм! Как по-твоему, не могло оно быть напечатано на машинке? Я его не видел, но когда миссис Плант упомянула о письме, мне и в голову не пришло, что оно могло быть написано не от руки. Если оно было напечатано есть шанс! – Роджер быстро пошел к двери.

– Куда ты? – удивленно спросил Алек.

– Узнать, могу ли я взглянуть на это чертово письмо, ответил Роджер, поворачивая дверную ручку. – Комната миссис Плант дальше по коридору, верно?

Быстро посмотрев по сторонам, Роджер поспешил к спальне миссис Плант и постучал в дверь.

– Войдите! – раздался голос.

– Миссис Плант, это я, Шерингэм. Могу я повидать вас на минутку?

Послышался быстрый звук шагов, и голова миссис Плант показалась из-за двери.

– Да? – произнесла она не без некоторого опасения. – В чем дело, мистер Шерингэм?

– Помните письмо, о котором вы упоминали сегодня утром? Я имею в виду письмо от мистера Стэнуорта. Оно все еще у вас или вы его уничтожили?

В ожидании ответа Роджер буквально затаил дыхание.

– Конечно я его сразу уничтожила. А почему вы спрашиваете?

– О, просто хотелось проверить одну мысль. – Он лихорадочно соображал. – Письмо, наверное, подсунули вам под дверь?

– Нет! Оно пришло по почте.

– В самом деле? – нетерпеливо спросил Роджер. – Вы случайно не обратили внимание на штемпель?

– Обратила. Мне показалось странным, что Стэнуорт взял на себя труд отнести его на почту. Оно было отослано из деревни в то утро, в восемь тридцать.

– Из деревни? О! И оно было напечатано на машинке?

– Да.

У Роджера перехватило дыхание.

– Скажите, подпись тоже была напечатана?

Миссис Плант подумала.

– Насколько я помню, она была напечатана.

– Вы уверены? – с нетерпением спросил Роджер.

– Да-а. Мне так кажется. О да! Теперь я вспомнила… Все было напечатано – и текст, и подпись.

– Большое спасибо, миссис Плант! – торопливо произнес Роджер. – Это все, что я хотел знать.

Он поспешно вернулся в свою комнату.

– Александр! – снова драматично воскликнул он, как только переступил порог. – Александр! Игра продолжается!

– Ну, что теперь? – слегка нахмурившись, спросил Алек.

– Похоже, это письмо – подделка! Как и записка о самоубийстве. Оно было напечатано. Полностью, даже подпись… И послано из деревни. Можешь представить себе человека в здравом уме, который пошел в деревню, чтобы отправить письмо, когда он мог просто подсунуть его под дверь?!

– Может быть, ему нужно было отправить и другие письма, – предположил Алек, выпустив большой клуб Дыма. – Разве миссис Плант была одна?

– Гм! Об этом я почему-то не подумал. Да, так могло быть. Но, по-моему, все-таки маловероятно, чтобы он послал и ее письмо тоже. Между прочим, именно это письмо так изменило ее настроение перед ленчем. Понимаешь, она узнала, что ей нечего бояться, когда откроют сейф.

– Ну хорошо. Как, по-твоему, обстоят дела теперь?

– Точно так же, как и раньше! Не вижу, чтобы это что-нибудь меняло. Это всего лишь еще одно доказательство хитрости убийцы. Убийца предположил, что миссис Плант и, возможно, как ты говоришь, еще один-два человека могли поднять нежелательные вопросы, касающиеся неожиданной смерти Стэнуорта, поэтому он послал письма, желая избежать опасности. Это подтверждает мысль о том, что убийца, вероятно, хорошо был осведомлен о личных делах Стэнуорта. Судя по всему, в ту ночь после убийства сейф открывался, и, между прочим, на передний план снова выдвигается наша ранняя находка пепел в камине как вероятные остатки улик, собранных шантажистом. Странно, что моя первая догадка на этот счет оказалась так близка к истине, верно?

– А что ты скажешь о Джефферсона?

– О да! Джефферсон. Ну что же, я полагаю, письма и тот факт, что он не входил в библиотеку в ту ночь, когда там были миссис Плант и Стэнуорт (и, стало быть, леди не могла ему помогать…) – все это говорит о том. что он значительно умнее, чем я предполагал, но в остальном не вижу, чтобы это меняло его положение.

– Ты хочешь сказать, что все еще думаешь, будто он убил Стэнуорта?

– А если не он, ты можешь мне сказать, кого тогда сделал?

Алек пожал плечами.

– Я уже тебе говорил. Я уверен, что ты идешь но ложному следу. Незачем повторять.

– Абсолютно незачем! – весело воскликнул Роджер.

– Что ты собираешься делать?

– То, что и собирался. Поговорю с ним.

– Дело довольно деликатное. Я хочу сказать, что у тебя нет твердой уверенности.

– Возможно. Но так же обстояло дело и с мне Плант. Думаю, что смогу справиться с Джефферсоном. Я буду с ним абсолютно откровенен и, готов побиться об заклад, что через полчаса вернусь с его признанием в кармане.

– Гм! – скептически произнес Алек. – Ты собираешься прямо обвинить его в убийстве?

– Дорогой мой! Зачем так грубо? Я даже не упомяну что знаю об убийстве. Просто задам ему несколько целенаправленных, наводящих вопросов. Он сам почувствует, куда они клонят. Майор Джефферсон, как мы имеем все основании думать, отнюдь не дурак. А потом мы сможем перейти к делу.

– Ради бога, помни о вероятности (я не стану выражаться сильнее) того, что Джефферсон не убивал Стэнуорта, и действуй осмотрительно.

– Можешь не сомневаться, – самоуверенно ответил Роджер. – Между прочим, я говорил тебе, что миссис Плант получила это письмо перед тем, как идти на ленч? Оно пришло из деревни почтой в восемь тридцать.

– В самом деле? – без особого интереса спросил Алек.

– Клянусь Юпитером! – вдруг воскликнул Роджер. – Какой же я идиот! Ведь это доказывает, что Стэнуорт просто не мог послать письма! Подумать только! Как я не догадался раньше.

– Почему не мог?

– Понимаешь, первая почта из деревни в пять часов. Это письмо должно было быть отравлено между пятью и восемью тридцатью. Четыре часа спустя, или даже больше, после смерти Стэнуорта!

Глава 25

Загадка не согласуется с предположением мистера Шерингэма

Роджер не мог позволить себе терять время. Миссис Плант и он сам должны были уехать поездом вскоре после пяти часов; к четыре тридцать их уже будет ждать машина, чтобы отвезти в Элчестера. Чай сервируют несколько раньше – в четыре часа, а время уже приближалось к трем. У Роджера оставался час, чтобы распутать оставшиеся нити. Однако на пути в столовую он подумал, что даже этот небольшой промежуток времени на полчаса больше, чем ему потребуется.

Джефферсон все еще продолжал работать, сидя за столом, загроможденным бумагами. Он поднял голову, рассеянно посмотрел на Роджера, когда тот вошел в комнату, и слегка улыбнулся.

– Пришли снова предложить свои услуги? – спросил он. – Чертовски любезно, но, боюсь, нет абсолютно ничего, что я мог бы сейчас вам предложить.

Роджер пододвинул стул к противоположной стороне стола и неторопливо сел.

– Собственно говоря… не г, – медленно произнес он. – Я хотел задать вам, Джефферсон, один-два вопроса, если вы, конечно, будете так любезны на них ответить.

– Вопросы? Хорошо, задавайте! Что вы хотите, чтобы я вам сказал?

– Ну, во-первых, я хотел бы вас спросить, где вы были ночью, когда умер Стэнуорт?

– А какое, собственно, это имеет к вам отношение? резко спросил Джефферсон.

– В данный момент не важно, имеет ли это ко мне отношение или нет, – сказал Роджер, и сердце у него при этом забилось сильнее обычного. – Я хочу, чтобы вы ответили на вопрос.

Джефферсон медленно поднялся из-за стола, глаза ею угрожающе сверкали.

– Хотите, чтобы я вышвырнул вас из комнаты? спросил он необычно спокойным топом.

Роджер, откинувшись на спинку стула, невозмутимо наблюдал за ним.

– Должен ли я так понять, что вы отказываетесь отвечать? – ровно, не повышая голоса, спросил он. – Вы отказываетесь отвечать, где были между часом и тремя часами утра, когда умер Стэнуорт?

– Решительно отказываюсь! И я хочу знать, какого дьявола это вас касается?

– Может быть, никак не касается, а может быть, и касается, – спокойно ответит Роджер. – Однако я советовал бы ответить. Если не ради себя, то, по крайней мере, ради леди.

Выстрел был сделан наугад, но, безусловно, попал в цель. Лицо Джефферсона побагровело, а глаза расширились в полнейшей ярости. Он сжал кулаки, так что суставы пальцев побелели, и вид у него был угрожающий.

– Дьявол бы вас побрал, Шерингэм! Это уж слишком! – пробормотал он, направляясь к двери. – Я не знал, что вы задумали, только…

Роджера вдруг охватило сильное желание блефовать В конце концов, почему такой человек, как Джефферсон, был секретарем такого подлеца, как Стэнуорт? Он решил рискнуть.

– Прежде чем вы предпримите что-либо поспешное. Джефферсон, – быстро проговорил он, – я хотел бы задать вам другой вопрос. Чем вас шантажировал Стэнуорт.

Бывает, что блеф достигает цели. Это был именно такой случай. Джефферсон резко остановился, руки безвольно повисли вдоль тела, челюсть отвисла. У майора был такой вид, будто его неожиданно поразила пуля.

– Садитесь! И давайте поговорим спокойно, – посоветовал Роджер.

Джефферсон, ни слова не говоря, сел на свое место. Роджер мысленно, торопясь, пересматривал ситуацию.

– Видите ли, – начал он ровным спокойным тоном, мне известно немало из того, что здесь происходит, и при сложившихся обстоятельствах действительно не остается иного выхода, как узнать все остальное! Я признаю, что это ставит меня в довольно неловкое положение, но не вижу, как бы я мог поступить иначе. Я предлагаю вам, Джефферсон, открыть паши карты и поговорить как бывалые, светские люди. Согласны?

Джефферсон нахмурился.

– Вы, похоже, не оставляете мне выбора, не правда ли? Хотя… чтоб меня повесили, если я понимаю, какое вам до этого дело?

Роджеру хотелось ответить, что его, вполне вероятно, и впрямь повесят, если он не станет отвечать, но, к счастью, в состоянии был себя контролировать.

– Полагаю, это вполне очевидно, – спокойно сказал Роджер. – И не могу оставить все как есть, не правда ли? Однако, мы пока не будем говорить об этом… Так вот, насколько мне известно, Стэнуорт был шантажистом, и не может быть никакого сомнения в том, что это немало повлияло на ситуацию.

– Какую ситуацию? – озадаченно спросил Джефферсон.

Роджер проницательно взглянул на него.

– Эту ситуацию, – решительно и многозначительно повторил он. – Полагаю, мы оба понимаем о чем я говорю.

– Черт меня побери, если я хоть что-нибудь понимаю! ответил Джефферсон.

– Конечно, если вы займете такую позицию… – сказал Роджер. – Хотя еще несколько преждевременно приступать к делу, – добавил он после минутой паузы. – Пока мы с вами займемся другим аспектом проблемы, хорошо? Так ног, как я понимаю, Стэнуорт имел над вами власть. Вы не возражаете сказать мне точно, в чем она заключалась.

– Эго необходимо? – резко и требовательно спросил Джефферсон. – Ведь это мое личное дело. Какого дьявола вы лезете в мои дела?

– Пожалуйста, Джефферсон, не говорите так! Вы должны понимать, на какой путь меня толкаете.

– Черт побери! Какой путь?

– Я вынужден буду предоставить все в руки полиции.

Джефферсон сильно вздрогнул.

– Господи! Вы не станете этого делать, Шерингэм!

– Разумеется, я этого не хочу. Но вы должны быть со мной откровенны. А теперь, пожалуйста, расскажите все о ваших отношениях со Стэнуортом. Могу сказать, чтобы облегчить ваше положение, что мне уже известны факты, касающиеся… хм!.. касающиеся леди.

– Чертовщина какая-то! – удивленно воскликнул Джефферсон. – Ну что же! Если я должен рассказать, наверное, придется, хотя, клянусь, совершенно не понимаю почему… Ну да ладно!

Он придвинул стул ближе к столу и стал рассеянно перебирать бумаги, лежавшие перед ним на столе.

– Дело обстояло так. Наш полк находился в Индии. Мой друг и я любили одну и ту же девушку. Никакой вражды или ссоры между нами не было. Мы оставались добрыми друзьями. Она выбрала его. Он хотел немедленно жениться, но находился в затруднительном материальном положении. Собственно, все мы были в таком положении. Он наделал немало долгов. И этот проклятый дурак взял и выписал чек на чужой банковский счет! Подделал его, если хотите.