Андраш Беркеши
      Агент N 13
      Пер. с венг. - О.Громов, Г.Лейбутин.
      1
      Двадцать пятого июля 1969 года Оскар Шалго по междугородному телефону позвонил в Будапешт полковнику Эрне Каре, занимавшему важный пост в контрразведывательной службе Венгрии.
      - А, это ты, старый бродяга? - послышался в трубке знакомый голос. Откуда изволишь звонить?
      - Из Балатонэмеда, - отвечал Шалго. - Будто ты не знаешь, что с весны я безвыездно сижу в Эмеде?
      - Откуда же мне знать? Великий детектив двадцатого века Оскар Шалго не снисходит до своих бывших друзей.
      - Интересно! - с притворным удивлением воскликнул Шалго. - А мне казалось, что я разговаривал с тобой перед самым отъездом. Значит, запамятовал. Прошу прощения. Кстати, чтобы не забыть: ты знаешь что-нибудь о деле некоего Меннеля?
      - Это не тот, что утонул в Балатоне несколько дней назад? - уточнил Кара.
      - Он самый, - отвечал Шалго. - Только он не сам утонул, его убили.
      - Убили? - удивился Кара.
      - Да. Ему сначала свернули шею, а потом бросили в воду. Ты не мог бы, Эрне, приехать сюда?
      - Считаешь, что это дело по нашей части?
      - Ничего я еще пока не считаю. Но очень хочу, чтобы ты приехал, сказал Шалго. - Жду тебя. А если уж никак не сможешь выбраться сам, пришли хотя бы Шани Домбаи.
      - Когда совершено убийство? - спросил Кара, придвигая к себе настольный перекидной календарь.
      - Двадцатого июля. Между восьмью и девятью утра.
      Кара взглянул на календарь. Иными словами, подумал он, в воскресенье утром. Но почему Шалго позвонил только теперь?
      - Когда прикажешь выезжать, начальник? - спросил Кара.
      - Чем скорее, тем лучше.
      - Завтра к полудню буду у вас, - пообещал Кара.
      Сразу же после этого разговора полковник пригласил к себе своего заместителя Шандора Домбаи.
      - Завтра утром я еду в Балатонэмед.
      - Мы же собирались с тобою ловить рыбу в Таше?!
      - В Эмеде тоже есть виды на большой улов, - возразил Кара и рассказал о телефонном звонке Шалго.
      - Ох уж этот мне старый бродяга! Не знает покоя, персональный пенсионер, - закуривая, заметил Домбаи и покачал головой. - Отдыхал бы себе, ловил бы рыбку, сидя на берегу!..
      - Не тот человек Шалго. Он никогда не выйдет из игры, - проговорил полковник. - И как всегда, никому не будет доверять. Я знаю, это глупо, но это так. И если мы до сих пор не смогли перевоспитать его, нечего надеяться, что он исправится сам по себе. Верит он только в себя да в нас с тобой, - с улыбкой посмотрел он на Домбаи. - Мило с его стороны, не правда ли?
      - Интересно, что он будет делать, когда и мы с тобой уйдем на пенсию? спросил Домбаи. - Нам его сообщения тогда будут так же нужны, как балатонскому судаку зонтик. Или ты думаешь, что, выйдя на пенсию, мы все втроем откроем частное сыскное бюро? "Кара и Кo"! Сто пять процентов гарантии!..
      Кара повернулся к Домбаи. Лицо его было бледным и усталым.
      - Я поеду на Балатон завтра утром, - сказал он после недолгого молчания. - С собой возьму лейтенанта Фельмери. А ты пока запроси подробную информацию по этому делу из Веспрема.
      Утром следующего дня полковник Кара в сопровождении лейтенанта Фельмери выехал на Балатон.
      Вишневый, похожий на хлопотливого жучка "фольксваген" проворно бежал по шоссе.
      Лейтенант Фельмери молча сидел рядом с полковником, который, как обычно, был не очень разговорчив. Полковник не случайно взял в эту поездку Фельмери, выбрав его из многих молодых сотрудников.
      Во время поездок на периферию Кара всегда старался поближе познакомиться с молодежью. Он внимательно выслушивал собеседника, лишь в случае крайней необходимости перебивая его уточняющими вопросами.
      Фельмери он до сих пор ни о чем не спрашивал. Только в самом начале поездки попросил доложить ему о деле Меннеля.
      - Полагаю, вчера вечером вы его обстоятельно изучили?
      - Конечно, - подтвердил Фельмери.
      Ровно, едва слышно жужжал мотор, ослепительно сверкала дорога под лучами яркого утреннего солнца.
      - Виктор Меннель родился в Мюнхене в тридцатом году, - начал доклад лейтенант. - Если память не изменяет - десятого апреля. По документам он числился руководителем гамбургского филиала акционерной торговой компании "Ганза". Проживал в Гамбурге по адресу: Шиллер-плац, три. Холост. Внешность: рост сто восемьдесят два сантиметра, лицо овальное, волосы темно-русые, глаза карие, усов и бороды не носит.
      - Особые приметы? - уточнил Кара, обгоняя медленно шедшую впереди "шкоду".
      - Никаких, - сказал Фельмери и продолжал: - Пятнадцатого июня этого года "Ганза" обратилась к Венгерской торговой палате с письмом за подписью директора акционерного общества Эгона Брауна, в котором германская фирма высказала пожелание установить прямые контакты с венгерскими предприятиями. В случае положительного ответа "Ганза" была намерена направить своего представителя в Будапешт с целью изучения рынка и деловой конъюнктуры в стране. Наибольший интерес для фирмы, говорилось в письме, представляют фармацевтическая промышленность, производство и обработка легких металлов, а равно возможные поставки лабораторного оборудования и точных приборов. Тридцатого июня Торговая палата ответила фирме "Ганза": "Готовы принять Вашего представителя" и т.п. Ответное письмо было подписано начальником Главного управления Мартеном.
      - Вы читали этот ответ Венгерской торговой палаты? - спросил Кара, приятно удивившись обстоятельному докладу молодого офицера.
      - Товарищи из Веспремского областного управления передали мне его содержание по телефону, - сказал Фельмери и посмотрел на полковника в ожидании нового вопроса. Но тот молчал, и лейтенант решил продолжать доклад.
      - В начале июля западногерманская фирма и Венгерская торговая палата обменялись еще двумя деловыми письмами. "Ганза" сообщила, что пятнадцатого июля в Будапешт прибудет представитель фирмы Виктор Меннель. Десятого июля товарищ Мартон ответил, что для представителя "Ганзы" будет заказан номер в отеле "Ройял". Как это видно из материалов следствия, Виктор Меннель пятнадцатого июля в одиннадцать часов утра в пункте Хедешхалом пересек венгерскую границу на автомашине "мерседес-280" темно-серого цвета и около четырнадцати часов прибыл в отель "Ройял".
      - Не скажу, что он ехал слишком быстро, - заметил полковник, подумав про себя, что на машине "мерседес-280" он проделал бы этот путь гораздо быстрее.
      - Он же впервые в Венгрии, - возразил лейтенант. - По крайней мере так считают товарищи из Веспрема. Наверняка ехал не спеша, разглядывал все вокруг.
      - Вполне возможно, - согласился с его доводами полковник. Продолжайте. Пока довольно заурядная история.
      - Дальше тоже не будет ничего необыкновенного, - заметил Фельмери, перебирая листки своих записок, но не слишком часто заглядывая в них.
      "Основательно подготовился", - подумал Кара. Он был доволен, что выбрал себе в помощники для этой операции именно Фельмери.
      - Вечером пятнадцатого июля состоялся ужин в честь гостя в отеле "Ройял". Присутствовали: Меннель, доктор Яраи, сотрудник западногерманского отдела Торговой палаты Мартон и Тибор Ланц, коммерческий директор венгерской фирмы "Хемольимпекс". Шестнадцатого с девяти утра начались переговоры в палате. Меннель подробно расспрашивал о предприятиях, которым, судя по всему, "Ганза" хотела бы поставлять свои товары. Сообщил он и об условиях поставок. Стороны проявили готовность заключить сделку на проведение компенсационных операций. В тот же день после обеда гость посетил несколько объединений и фирм министерства внешней торговли. Перечислить названия?
      - Не надо, - сказал Кара. - Пока не надо.
      - Семнадцатого по просьбе Меннеля было организовано посещение Научно-исследовательского института фармакологии. Здесь произошел интересный случай. - Фельмери на мгновение задумался, прежде чем продолжил свой доклад. - По крайней мере я считаю его очень интересным, хотя вполне возможно, что он и не имеет никакого значения для данного дела.
      - Увидим, - сказал Кара. - Одна голова хорошо, две лучше.
      - Гостей принимал директор НИИ Матэ Табори. Замечу, что Табори в этот день уже считался в отпуске, но еще не успел уехать.
      - Вам известно, кто такой Матэ Табори?
      - Да, я читал о нем в справке. В прошлом видный мастер парусного спорта, неоднократный победитель на соревнованиях в Венгрии и за рубежом.
      - Правильно. Очень хороший человек. Принимал участие в борьбе с фашистами.
      - Вы его знаете, товарищ полковник?
      Кара утвердительно кивнул головой.
      - Скоро вы тоже познакомитесь с ним, - проговорил он. - А вас я прошу обратить внимание на его дочь. Удивительное создание! Хороша собой. Только будьте осторожны: она чемпионка по теннису и обладает сильным ударом, негромко засмеявшись, добавил Кара. Фельмери улыбнулся.
      - Посмотрим, посмотрим, - отозвался он. - Я ведь тоже не лыком шит и умею хорошо защищаться от флешей.
      - Ладно, там видно будет, - сказал Кара, поглядывая по сторонам на знакомые пейзажи. - Итак, Табори собирался в отпуск.
      - В ходе переговоров Матэ Табори и Тибор Ланц упомянули, что исследовательский центр собирается переоборудовать одну из своих лабораторий, для чего произведет закупки оборудования на сумму полтора миллиона долларов. Меннель проявил живой интерес к этой коммерческой перспективе. А когда ему сообщили, что институт уже запросил у нескольких фирм - английской, французской и шведской - условия поставок, Меннель принялся уверять, что его фирма могла бы предложить такое оборудование дешевле по меньшей мере на десять процентов, чем любая из конкурирующих фирм, и на более приемлемых условиях. С этими словами Меннель достал из портфеля перечень товаров с ценами, в котором были названы все до единого предметы оборудования. Причем цены действительно были на десять процентов ниже, чем в секретном прейскуранте, составленном институтом для обсуждения на предстоящих переговорах. Мартон и его сотрудники поняли, что, приняв предложение "Ганзы", они смогут сэкономить почти сто тысяч долларов из отпущенной на закупки суммы, да еще пятьдесят тысяч на том, что фирма в Гамбурге готова начать поставки оборудования на четыре месяца раньше других фирм, с которыми до сих пор вел переговоры институт. Поскольку у Меннеля были полномочия и на подписание окончательного соглашения, стороны условились продолжить переговоры на другой же день, в Балатонэмеде. Товарищи из Веспремского областного управления МВД сообщили, что Эмед как место проведения дальнейших переговоров предложил сам Меннель, объяснив это тем, что он все равно собирался провести несколько дней на Балатоне.
      - И что же вы нашли в этом интересного? - спросил Кара и дал продолжительный сигнал "трабанту", шедшему впереди и то и дело нарушавшему правила движения. Задавая вопрос, Кара приблизительно знал, что ответит лейтенант Фельмери.
      - Возникает вопрос: как объяснить осведомленность Меннеля? У кого мог получить Меннель материалы, подготовленные институтом к переговорам? спросил Фельмери и посмотрел на полковника. - Я, например, думаю над этим со вчерашнего вечера.
      - Если не от самого Табори или его сотрудников, то это действительно интересно, - ответил полковник. - Во всяком случае, нужно нам иметь в виду этот вопрос и попытаться получить на него ответ: - А про себя подумал: "Парень умеет мыслить логически. Пожалуй, в дальнейшем стоило бы перевести его в группу оценки информации". Вслух же полковник сказал:
      - Мне кажется, что Табори и Меннель вместе уехали на Балатон восемнадцатого июля.
      - Совершенно верно, - подтвердил Фельмери. - Вместе с ними поехал и Тибор Ланц. Но в отеле "Русалка" им не удалось получить для Меннеля номер, и Табори предложил гостю остановиться у него. Меннель принял это предложение. Ланц тоже жил у Табори. Два дня длились переговоры, пока удалось выработать и согласовать текст договора. Девятнадцатого Ланц уехал в Будапешт утверждать договор у своего руководства. Торжественное подписание договора было намечено на двадцать второе июля, то есть через три дня. Девятнадцатого июля Меннель связался с Гамбургом, доложил о достигнутом соглашении и получил подтверждение полномочий подписать договор. На следующий день, в воскресенье утром, он взял напрокат лодку в бюро обслуживания "Русалки" и поехал кататься по озеру. А в девять сорок пустую лодку обнаружил проходивший мимо катер, примерно в восьмистах метрах от берега. Тотчас же была извещена водная милиция. И в десять часов утра в тридцати метрах от лодки в воде нашли труп Меннеля. И здесь новая странность... - Лейтенант снова посмотрел на полковника.
      - Какая же?
      - Меннель был в брюках, рубашке и туфлях - словом, одет он был не для прогулок на лодке. При нем нашли все его документы, чековую книжку и даже тысячу триста долларов и четыреста пятьдесят западногерманских марок наличными. А на руке золотые часы марки "Цертина".
      - Часы шли?
      - Да, водонепроницаемые. На шее золотая цепочка, на одном пальце золотой перстень с печаткой.
      - Да, это, несомненно, очень интересное обстоятельство.
      Кара задумчиво нахмурил лоб.
      - Предварительное вскрытие установило причину смерти: Меннель захлебнулся, - продолжал Фельмери. - Он утонул. В первом официальном докладе милиции указывается именно эта причина наступления смерти. Однако через несколько часов, после более тщательного исследования в лаборатории, судебно-медицинская экспертиза установила, что Меннель был удушен, что у него был даже сломан шейный позвонок. По заключению медицинского эксперта, смерть наступила в промежутке между восьмью двадцатью и восьмью пятьюдесятью утра. После этого заключения дело было передано в уголовный розыск. Вот и все, товарищ полковник.
      - Спасибо.
      - Можно, товарищ полковник, я тоже задам один вопрос?
      - Да, пожалуйста.
      - Почему вы думаете, что это убийство имеет политическую подоплеку?
      - В материалах я и сам ничего похожего на политическое дело не нахожу, - признался Кара. - Разве только, что это убийство не с целью ограбления.
      - И тем не менее вы утверждаете, что это дело с политической окраской?
      - Да, молодой мой друг. Несомненно, это убийство по политическим мотивам.
      - Но почему?
      - Потому что так утверждает Шалго, - сказал Кара. - А к тому, что говорит Шалго, нужно внимательно прислушиваться. Вы еще никогда с ним не сталкивались?
      - Еще нет, но очень много слышал о нем. И о его жене. Между прочим, подполковник Домбаи почему-то считает, что жена Шалго даже еще толковее, чем сам старик.
      - Ну, этого я не сказал бы, - возразил Кара. - Во всяком случае, они весьма оригинальная, незаурядная пара. Кстати, хотел бы предупредить вас, чтобы вы не обижались, если Шалго примется подшучивать над вами.
      - Надо мной? А с какой стати?
      - Это его любимое занятие. Но он всегда шутит не без оснований. Как и вообще он не делает ничего случайно. И только люди, которые плохо его знают, иногда по ошибке думают, что старик паясничает, дурачится. Оскар Шалго и для противника наиболее опасен именно тогда, когда на первый взгляд несет сущий вздор. Он владеет каким-то особенным методом раскрытия преступлений. Он всегда так направляет ход расследования, что в создавшихся ситуациях у преступника нет другого выхода, как самому разоблачить себя. Шалго неотвратимо отрезает ему все пути к отступлению. Мой совет: внимательно присматривайтесь к нему, у Шалго многому можно научиться. И к его жене Лизе тоже. Они удивительно гармоничная пара. И понимают друг друга с полуслова.
      "Увлекающаяся натура, - думал Фельмери, слушая начальника. - О друзьях говорит с таким восторгом, словно молодой жених о своей избраннице".
      Но он с интересом слушал полковника, продолжавшего тем временем рассказ о Лизе. Она была простая сельская учительница и жила до войны в какой-то глухой польской деревеньке. На ее глазах фашисты замучили мужа и всю его семью. Тогда-то Лиза и поклялась, что, если останется жива, всю свою жизнь посвятит борьбе против фашистов. В середине пятидесятых годов она повстречала Оскара Шалго. Они поженились и отныне уже вместе продолжали борьбу со скрывающимися военными преступниками. В ту пору Эрне Кара по ложному обвинению сидел в тюрьме. Однако вскоре он был реабилитирован и снова вернулся на работу в контрразведку. Шалго разыскал полковника и стал работать под его руководством: полковник Кара - в Будапеште, Шалго - в Вене. Но после окончания операции "Шликкен" Шалго возвратился в Будапешт, где, прослужив несколько лет вместе с полковником, вышел в отставку. И теперь он не прекращает борьбы с бывшими нацистами.
      - Сколько же ему лет? - удивленно спросил Фельмери.
      - Шестьдесят семь.
      2
      Оскар Шалго сидел в глубине затененной террасы, спиной к озеру. Фельмери расположился напротив него, поглядывая то на хозяина дома, то на полковника Кару. Было заметно, что старый детектив страдает от нестерпимой жары и высокой влажности воздуха. Фельмери про себя отметил, что словесный портрет Шалго был написан полковником весьма правдиво. Жара его совсем доконала: он буквально обливался потом. Зной в это лето стоял редкостный, и, пожалуй, сам Фельмери, вместо того чтобы изнывать на террасе от духоты, предпочел бы пойти и окунуться в озеро, благо оно совсем рядом. Но ничего не поделаешь: им надо сидеть и ждать, пока приедет майор Балинт. Фельмери взглянул на часы. О, уже три часа. Вон и Кара начинает позевывать, хозяин дома давно уже задремал. Мысли Фельмери обратились к Илонке Худак, девушке, беседовавшей с хозяйкой на кухне. По фамилии - словачка, а внешне - типичная венгерка: кареглазая смуглянка, какие родятся где-нибудь под Сольноком, на берегах средней Тисы. Хорошо бы пригласить ее покататься на лодке по вечернему Балатону! Великолепно расположен дом Шалго! И лейтенант обвел взглядом виллы, вытянувшиеся вереницей по склону холма.
      Но вот из кухни вышла Илонка, и лейтенант Фельмери еще раз не без удовольствия посмотрел на ее складную фигуру в белоснежной блузке и синих шортах, а особенно на ее длинные, свободно падавшие на плечи темно-русые волосы, перехваченные у самой макушки голубой шелковой лентой. Заслышав шаги, Шалго встрепенулся, открыв глаза.
      - Как, вы уже уходите? - удивился он.
      - Пора, - улыбнувшись, ответила девушка. - Я же с самого утра у вас здесь. А вы отчего не идете купаться? - спросила она, обращаясь, к лейтенанту.
      Но ответил за него Шалго:
      - Некому дорогу к озеру показать. - И тут же сам спросил: - Казмер уже вернулся из Будапешта?
      - Откуда я знаю? Что, я ему нянька, что ли?
      Голос ее сразу сделался резким, недовольным.
      "Казмер? - подумал Фельмери. - Это, наверное, сын профессора, Казмер Табори". Он встречал это имя в материалах дела. Не ускользнуло от его внимания и то, как сердито, даже зло посмотрела девушка на Шалго.
      - А ты не груби, - пожурил ее Шалго. - Ишь ты, как на меня зарычала!
      - Будешь тут грубить! Два дня подряд мучаете меня расспросами о Казмере. Откуда я знаю, где он?
      Лиза заглянула на террасу и тихо сказала девушке что-то по-польски. Илонка так же негромко ответила ей и сразу же вышла, не прощаясь.
      - Чего ты к ней пристаешь? - спросил полковник Оскара Шалго.
      - Подозрения у него, - сказала Лиза и, вытерев руки передником, присела рядом с мужем на лавку. - Этот мудрейший из мудрейших вдруг пришел к выводу, что в ночь на двадцатое Илонка не ночевала дома. А Казмер накануне тоже только около десяти часов вечера вернулся из Будапешта.
      - И он подозревает, что эту ночь они провели вместе? - переспросил Кара. - Что ж, я понимаю зависть старика. Но что в том подозрительного? Илонка красивая девушка. Не так ли, лейтенант? - повернулся он к Фельмери.
      - Охотно оказался бы на месте Казмера, - подтвердил Фельмери, но почувствовал, что его развязный ответ не понравился хозяйке, и в замешательстве стал смотреть в сад, куда только что ушла девушка. Шалго что-то негромко шепнул жене. Однако лейтенант уже больше не прислушивался к разговорам в комнате, так как его внимание было целиком поглощено только что проехавшей мимо дома машиной. Номера машины он, конечно, не мог видеть: мешали кусты живой изгороди. И все же он успел разглядеть, что это был "мерседес-280". Элегантный автомобиль серебристого цвета почти бесшумно проскользнул по аллее и остановился перед виллой профессора.
      - Ни в чем я ее не подозреваю. Просто я действительно хотел бы знать, где был Казмер в ночь на двадцатое июля.
      Кара ничего не ответил ему. А Фельмери вообще показалось странным, что полковник с момента их приезда ни одним словом не обмолвился о деле Меннеля. Вот и поди их разбери! В академии их учили совсем не так организовывать следствие. Но уж полковнику-то, наверное, лучше знать, как действовать... Вот и теперь разговор идет о чем угодно, только не о преступлении. Ну какое дело полковнику Каре до урожая винограда в этих краях? Да и Шалго не председатель кооператива и не виноградарь, и, судя по его далеко не стройной фигуре, он видит только в киножурналах, как собирают виноград.
      Поднялась Лиза, поправила выбившуюся прядь седеющих волос, сняла свой передничек - синий, в мелких белых цветочках.
      - Кажется, к соседям гости приехали. Пойду взгляну и я на них.
      - Ступай, душечка, - слегка приподняв тяжелые веки, сказал Шалго и влюбленно посмотрел вслед своей хрупкой жене.
      Лиза прошла по садовой дорожке, окаймленной кустами смородины. Фельмери только сейчас разглядел в легкой проволочной изгороди, разделявшей два соседствующих сада, небольшую калитку. Значит, соседи дружны. Судя по всему, калитка даже не запирается, открыта в любое время. Лейтенант спустился с веранды в сад и прошел по тропинке до высокого орехового дерева. Здесь он остановился и внимательно оглядел двухэтажную виллу профессора Табори. Террасы отсюда не было видно, так как она выходила на озеро, зато отлично просматривались ворота и въезд в гараж. "Мерседес" уже стоял перед гаражом.
      Пока он прогуливался, успел прибыть майор Миклош Балинт. Лейтенант представился и, расположившись в сторонке, принялся его разглядывать. Это был молодой, несколько грузный для своих лет мужчина лет тридцати пяти, атлетического сложения, круглолицый, загорелый, с выцветшими добела волосами, в рубашке с короткими рукавами и в парусиновых джинсах. Кара предложил новому гостю вина, кивком пригласив и Фельмери.
      - Ну что ж, Миклош, поведай нам, что у вас с этим делом Меннеля?
      Балинт закурил и не спеша пересказал столичным гостям все, что, собственно, они уже и сами знали.
      - Мне только мотивы этого преступления неясны, - заключил свой рассказ майор. - Я просто ума не приложу, кому и зачем понадобилось убивать этого Виктора Меннеля? В целях ограбления - едва ли: у него ничего не взято из ценностей. Предположить, что он был убит по политическим мотивам? Кем? Почему? По нашим сведениям, Меннель в Венгрию приехал впервые. Я уж не говорю о том, что, если его убили все-таки по политическим мотивам, почему убийцы не забрали ценности, чтобы запутать следы?
      - Нет, Миклош, - возразил Кара, - политические убийцы обычно этого не делают. Они, как правило, не хотят вводить власти в заблуждение. Наоборот...
      - Это если они думают так же, как наш друг Миклош Балинт! - поспешил заметить Шалго.
      - Сделай милость, дорогой Шалго, - уже недовольно посмотрев на хозяина, попросил майор. - Забудь на время обо мне.
      Шалго лениво почесал волосатую грудь.
      - Вот если бы я о тебе забыл, тогда бы ты действительно обиделся на меня, Миклошка! Мы же вместе с тобой едем на рыбалку в субботу. Так что эту игру мы уж доиграем до конца.
      - Может быть, кто-то из ревности придушил его? - начал было лейтенант, но Балинт не дал ему закончить мысль:
      - Думали мы и об этом. И, честно говоря, такое предположение кажется нам даже наиболее вероятным. Хотя, по имеющимся у нас материалам расследования, Меннель за время пребывания в Венгрии не встречался ни с одной женщиной.
      - Не встречался или вы не знаете, что он встречался? - уточнил Шалго, вынимая из кармана толстенную сигару.
      - Верно, - согласился майор. - Или мы не знаем об этом. Однако сегодня утром мы напали на очень интересный след.
      - А именно? - спросил Кара. Он встал с кресла и принялся прогуливаться по выложенной каменными плитками террасе.
      - Магда Цапик, официантка из кафе, утверждает, что вечером девятнадцатого июля Меннель был в кафе с каким-то молодым человеком приблизительно его же возраста. Они сидели за столиком в углу, - пояснил Балинт. - Выпив по две рюмки коньяка, они сразу же ушли.
      - Вечером? В какое время?
      - В восемь часов.
      - Это уже интересно, - подхватил Шалго.
      - Ну вот, хоть что-то да показалось вам наконец интересным, папаша! рассмеялся майор. Но тут уже полковник Кара остановил их обоих, посоветовав приятелям отложить пикировку до выезда на рыбалку и говорить только по существу.
      - Магда Цапик, - продолжал докладывать Балинт, - очень хорошо помнит, что Меннель и его спутник говорили друг с другом по-французски. А также что рассчитывался за коньяк тот, другой. Она французского не знает, поэтому ей не известно, о чем они говорили, видно было только, что оба были возбуждены. Пробыли они в кафе минут двадцать - двадцать пять. Спутник Меннеля был ниже его ростом, но плотнее, крепче. Показания Цапик подтвердил и Адам Рустем, кассир с платного гостиничного пляжа. Он встретил их на пляже в тот же вечер, часов в девять. Они прогуливались по пляжу и оживленно говорили по-французски.
      - А сам Рустем знает французский? - спросил Кара.
      - Да. И кроме французского, еще четыре иностранных языка, - вставил Шалго. - И довольно хорошо.
      - Почему же он не работает заведующим отделом в Венгерском бюро иностранного туризма? - удивился Кара и сделал пометку в своей записной книжке об Адаме Рустеме, кассире с гостиничного пляжа, полиглоте.
      Балинт, продолжая рассказ, пояснил, что Рустем раньше служил библиотекарем в соседнем монастыре, но во время событий 1956 года руководил вооруженной бандой, за что был осужден на десять лет лишения свободы, и был освобожден всего, два года назад. В зимние месяцы Рустем работает в местной библиотеке, а летом до конца сезона - на пляже.
      Кара понимающе кивнул головой и про себя решил поближе познакомиться с Рустемом.
      - И теперь вы ищете неизвестного "плотного" мужчину? - спросил он Балинта.
      Майор кивнул головой.
      - Нам уже удалось установить, что человека, похожего на описанного, никто не помнит из обслуживающего персонала отеля. А это значит, что в гостинице он не проживал, так как с восемнадцатого июля из отеля не уехал ни один из гостей.
      - Есть здесь поблизости кемпинги? - продолжал расспрашивать Кара.
      - Есть, - кивнул Балинт. - Мои ребята изучают, кто сейчас там живет. Нам бы хоть национальность или гражданство этого неизвестного узнать.
      - А что это даст? - возразил Кара. - От этого мы не станем умнее. Отпечатки пальцев не обнаружены?
      - Отпечатков много, но криминалисты считают, что мало какие из них можно принимать во внимание.
      - Лодку тоже осмотрели? - спросил Шалго.
      Майор Балинт бросил просительный взгляд на полковника:
      - Вот видите, товарищ полковник, он опять за свое! Неделю назад убит человек, труп сбросили в воду. А мудрый Шалго сидит и с невинным видом вопрошает, осмотрели ли мы лодку! Ну что можно ему ответить на такую глупость?
      - Сказать что-нибудь еще более глупое, - посоветовал Кара.
      - Между прочим, сейчас я как раз и не шучу, - возразил Шалго. Спрашиваю вполне серьезно и не без причины.
      - Осмотрели, разумеется, - выдавил нехотя Балинт. - Ничего в ней не было, кроме двух весел и с полведра затхлой воды.
      Кара стоял у самой двери, ведущей с веранды в сад, и глядел вдаль. Знойное солнце постепенно растопило дымку над озером, и теперь по глади вод побежали миллионы сверкающих полос.
      Вернувшись к собеседникам, Кара поблагодарил майора за доклад, спросил, есть ли в поселке прямая телефонная связь с Будапештом, и попросил подключить телефон Шалго на один из свободных номеров, одновременно установив на местной АТС приспособление против подслушивания разговоров по этому каналу посторонними.
      - Сколько времени вы собираетесь пробыть здесь, товарищ полковник? спросил Балинт.
      - Еще не знаю, - ответил Кара, пожав ему руку. - Попытайтесь все же разыскать того неизвестного "француза".
      Но прежде чем Балинт успел удалиться, Шалго еще раз спросил его, не нашли ли его сотрудники чего-нибудь достойного упоминания в машине Меннеля. Балинт подозрительно покосился на Шалго, предчувствуя очередную провокацию. Но лицо толстяка оставалось непроницаемым, и во взгляде его не было и намека на улыбку. И это уже совсем не понравилось майору. Он-то уж знал, что если Шалго всерьез интересуется чем-то, пусть самым обыденным, то, значит, на это у него есть веские причины. И Балинту теперь уже было ясно, что Шалго после официального осмотра сотрудниками милиции сам еще раз тщательно обследовал и лодку и машину. И, по-видимому, нашел в ней что-то такое, что должны были найти они, работники уголовного розыска. Но что же мог старый лис обнаружить в машине?
      - Да, осмотрели, - ответил он с порога. - И тоже ничего не обнаружили.
      - Ну, спасибо, Миклош, - сказал Шалго. - Ты меня успокоил.
      - Рад этому, - в тон ему ответил Балинт и сбежал вниз по ступенькам.
      Шалго удивительно легко встал с кресла, прошелся до двери, прищурившись, посмотрел вслед майору. Когда он повернулся к сидевшим на террасе, Фельмери заметил на его лице плутовскую усмешку. Шалго проследовал старческой, шаркающей походкой к столу, налил себе полный бокал вина и одним духом осушил его.
      - Ну и что, старина? - подсаживаясь к столу, нетерпеливо воскликнул Кара. - Что ты там опять придумал?
      - Суммировал все услышанное, - признался Шалго. - Послушайте, лейтенант, а вы-то почему все время отмалчиваетесь?
      - Не любитель я много говорить, - признался Фельмери.
      - И все же я хотел бы слышать ваше мнение об этом деле.
      Лейтенант вопросительно посмотрел на начальника. Тот одобрительно кивнул головой. Фельмери смутился. Что-то похожее на экзамен?