Амара наконец улыбнулась. Она не смела надеяться на то, что Тайнан действительно любит ее, но если это правда, тогда все остальное не имеет значения.
      – Ты уверен в своих чувствах?
      – Да, я люблю тебя, лейтенант Грир, хоть ты и слишком упряма, чтобы признаться, что любишь меня.
      – Это не упрямство! – воскликнула Амара, бросаясь в его объятия. – Но я слишком любила тебя и боялась, что ты не разделяешь моих чувств.
      Тайнан, ошеломленный этим признанием, зарылся лицом в ее волосы и притянул Амару к себе. За первым страстным поцелуем последовали другие. Он не забыл ее аромата, но ощущать его было намного приятнее, чем вспоминать о нем! Стиснув девушку в объятиях, он приподнял ее и закружил.
      – Закрой люк! – взмолился он.
      Амара так крепко прижалась к нему, что не хотела отстраниться и на секунду.
      – Потом, – попросила она. – Сейчас я все равно не смогу вести корабль.
      – Не беспокойся, – прошептал Тайнан, – мы не улетим до рассвета.
      – До рассвета? – Хотя Амара все поняла, но не могла скрыть разочарования. – Я думала, ты расстался с Хранителями. Ты будешь по-прежнему цепляться за их предрассудки?
      – Только за этот. Я хочу, чтобы капеллан обвенчал нас на рассвете, и тогда удача будет сопутствовать нам всю жизнь.
      Амара и не мечтала о таком счастье, но тут же подумала о том, чего не учел Тайнан.
      – Ах, Тайнан, это чудесная мысль, но раз ты уходишь от Хранителей из-за меня, они вряд ли впустят меня в Цитадель.
      Вспомнив, как когда-то она ворвалась в его комнату, Тайнан широко улыбнулся:
      – Им и раньше не удалось предотвратить этого, а теперь они не будут даже пытаться. Но вопрос не в этом. Я только что попросил тебя стать моей женой, и надеюсь услышать ответ.
      Его темные глаза смеялись, ибо он знал, что ответит Амара. Радость так переполняла ее, что она не могла вымолвить ни слова. Она только обвила его шею руками и крепко прижалась к нему. Он вытер краем балахона ее слезы, а потом постелил его на полу, и они отпраздновали свою встречу с такой страстью, на какую только были способны.