Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Улыбки летней ночи

ModernLib.Net / Драматургия / Бергман Ингмар / Улыбки летней ночи - Чтение (стр. 3)
Автор: Бергман Ингмар
Жанр: Драматургия

 

 


Дезире. Я предложила тебе устроить для меня прием.

Старая дама. И я обещала? Что-то не припомню.

Дезире. Милая мама, в виде исключения скажи «да».

Старая дама. Принеси пригласительные билеты. то должен прийти? Если это актеры, им придется есть в конюшне. (Старая дама берет ручку с пером, чернильницу, почтовые карточки. Она сидит выпрямившись в постели и явно оживилась при мысли о приеме.)

Дезире. Граф и графиня Малькольм. Адвокат Эгерман, его жена и его сын Хенрик.

Старая дама. И каковы же твои намерения?

Дезире. Я намереваюсь сделать доброе дело.

Старая дама. Берегись добрых дел, доченька. ни слишком дорого обходятся, и потом, от них всегда дурно пахнет.

Дезире. Ты даже не представляешь, насколько добрым будет это мое дело.

Дезире делает несколько шагов по комнате. Ее движения выдают беспокойство и возбуждение. Старая дама

сосет кончик ручки, как упрямая школьница.

Старая дама. Всегда хорошо иметь под рукой адвоката.

Дезире. Иногда я восхищаюсь тобой: при всей путанице в голове такая проницательность.

Старая дама. Ты правда любишь этого осла?

Дезире. Которого?

Старая дама. А ты которого имеешь в виду?

Дезире. Именно этого. Да, я его люблю.

Старая дама. Я всегда говорила: «Дезире, я боюсь за тебя. У тебя слишком сильный характер». Но что ж поделаешь, ты пошла в отца.

Дезире. В которого? Я могу выбирать.

Старая дама. Что ты сказала?

Дезире. Ты меня не слушаешь.

Старая дама. Я никогда никого не слушаю.

Дезире. Потому-то ты и сохранила здоровье, несмотря на годы.

Старая дама. Если бы люди знали, как вредно для здоровья слушать то, что говорят другие, они никогда бы этого не делали и чувствовали бы себя гораздо лучше. Мы с тобой обсуждали что-нибудь важное?

Дезире. Разве для тебя важно хоть что-нибудь?

Старая дама. Мне надоели люди, но это не мешает мне любить их.

Дезире. Хорошо сказано.

Старая дама. Еще бы! Я могла бы набить их чучела и развесить длинными рядами – так их было много.

Дезире. Ты написала приглашения?

Старая дама. По-моему, мне особенно удались заглавные буквы.

Дезире. Спасибо.

Старая дама снова откинулась на подушки. Дезире целует ее. Старая дама гладит дочь по лбу.

Старая дама. Никто никого не может защитить т страданий. Это-то и надоедает до смерти.

У двери Дезире оборачивается и на прощанье машет старой даме рукой. Та машет в ответ своей крохотной ручонкой.

Капитан граф Карл-Магнус Малькольм быстро и профессионально стреляет. Каждое утро он упражняется в стрельбе из пистолета, в павильоне для игры в кегли у него свой тир. Рядом с ним стоит его денщик Hиклас и перезаряжает оружие. Это двадцатилетний прохвост с копной желтых волос и веселыми глазами.

Малькольм. Никлас!

Hиклас. Слушаю, капитан.

Малькольм. Оседлать Семирамиду ровно в девять. Понятно?

Никлас. Слушаюсь, сударь.

Малькольм. Кроме того, позаботься, чтобы мадемуазель Дезире Армфельт было послано пятьдесят алых роз с поклоном от меня, а моей жене пятьдесят пять желтых роз без поклона от меня. Ясно?

Никлас. Ясно, сударь.

Малькольм стреляет в последний раз, сдувает копоть с дула и отдает оружие Никласу, который стоит по стойке «смирно».

Малькольм. Приступай к исполнению.

Никлас громко щелкает каблуками и уходит. Малькольм подходит к мишени, снимает ее со стены и подсчитывает попадания. Достает сигарету и оглядывает стол в поисках спичек. Внезапно у кончика его сигареты вспыхивает пламя. Это его жена Шарлотта поднесла ему огонька. Он произносит: «О! С добрым утром!» – и целует ее. Шарлотта очень красивая женщина, в столь ранний час она уже одета в элегантный костюм для верховой езды. Она кладет свой хлыст на стол и берет пистолет.

Осторожнее, он заряжен.

Шарлотта, не отвечая, целится в мишень слева от нее – целится долго и тщательно.

Шарлотта. Ты не на маневрах?

Малькольм. Вернулся ненадолго.

Шарлотта. Инспекторская проверка?

Малькольм. Можно назвать и так.

Малькольм добродушно смеется. Шарлотта стреляет.

Шарлотта. Промазала.

Малькольм. Ты даже в мишень не попала, моя дорогая. Слишком долго целилась. (Он подает ей второй пистолет и присаживается на угол стола.)



Шарлотта. Ну и как мадемуазель Дезире Армфельт?

Малькольм. У нее был гость. Адвокат. В ночной рубашке.

Шарлотта. И что ты сделал?

Малькольм. Выставил его.

Шарлотта. В ночной рубашке?

Малькольм. В ночной рубашке.

Шарлотта. Что за адвокат?

Малькольм. Эгерман.

Выстрел. Шарлотта опускает оружие. Малькольм успел зарядить другой пистолет.

Шарлотта. На этот раз лучше.

Малькольм подает жене заряженный пистолет.

Малькольм. Адвокат Эгерман собственной персоной. До чего же низко пала нравственность в наши дни!

Шарлотта. Бедная крошка Анна. Ты уезжаешь сегодня?

Малькольм. В девять.

Шарлотта. Очень приятно.

Малькольм. Особенно мне.

Шарлотта. А когда ты возвращаешься?

Малькольм. На конец недели мы приглашены к старой фру Армфельт в Рюарп. Эгерманы тоже будут.

Шарлотта. Интересно! (Стреляет в третий раз.)

Малькольм. Смотри-ка – прямо в яблочко! (Подает ей снова заряженный пистолет.)

Шарлотта. Представляешь, а вдруг бы я вместо мишени выстрелила в тебя? Что бы ты тогда сказал?

Малькольм. Какие у тебя планы на сегодняшний день?

Шарлотта. Как всегда, буду умирать от скуки. Малькольм. Может быть, навестишь свою подругу Анну Эгерман?

Шарлотта. Отличная мысль.

Малькольм надевает мундир и застегивается на многочисленные пуговицы; его монокль сверкает.

Малькольм. Возможно, она и не подозревает об эскападах своего супруга.

Шарлотта. Бедный Малькольм, тебя так мучит ревность?

Малькольм дотрагивается указательным пальцем до своих изящных усиков. Шарлотта опустила пистолет и держит его со взведенным курком обеими руками. Малькольм берет свою фуражку и направляется к двери. Внезапно его охватывает бешенство, но его большие глаза невозмутимы.

Малькольм. Я могу стерпеть измену жены, но если кто-нибудь посягает на мою любовницу, я превращаюсь в тигра.

Он целует ей пальцы и закрывает за собой дверь. Шарлотта поднимает пистолет и стреляет в зеркало на двери; оно разлетается на тысячи осколков.


В то же утро, когда Анна, все еще в постели, пьет шоколад, к ней входит Фредрик, однако теперь он одет весьма элегантно – в безукоризненную визитку, под мышкой у него толстая книга.

Фредрик. Доброе утро, дорогая.

Лицо Анны просияло, она протягивает к нему руки. Он получает свои утренний поцелуи.

Анна. Подумать только, когда ты встал сегодня утром, я не проснулась. А ты хорошо спал?

Фредрик. Да нет, не особенно.

Анна. Теперь я и сама вижу. Ты бледный, и глаза у тебя усталые. Засиделся допоздна за работой?

Фредрик. Да, вечер выдался утомительный. Если я тебе понадоблюсь, я у себя в кабинете.

Он касается губами ее лба и выходит. Когда он появляется в столовой, Xенрик еще сидит за завтраком.

Фредрик. Доброе утро, сын. Ты сегодня уезжаешь?

Xенрик. Я могу ненадолго остаться.

Фредрик. Птица еще не свила гнездо в твоих волосах?

Xенрик. Нет.

Фредрик. Она чуть не ухитрилась снести яйцо в моих.

Xенрик. Что ты такое говоришь, отец?

Фредрик. Ничего. Приятного тебе аппетита.


Фредрик проходит в кабинет и закрывает за собой дверь. Хенрик смотрит ему вслед долгим вопросительным взглядом. Петра идет по комнате напевая, в самом радужном настроении. Проходя мимо Хенрика, она ерошит ему волосы. Он вскакивает и вперяется в нее безумным взглядом. Она приближается к нему, медленно, с приветливой улыбкой. Подойдя вплотную, она расстегивает блузку, так что становится видна ее округлая грудь. Она берет его за руку и хочет приложить его ладонь к своему сердцу, но он вырывается и бежит к себе в комнату, с силой захлопывает за собой дверь. Девушка слегка удивлена, она застегивает блузку и, весело напевая, начинает собирать посуду со стола. Входит старая кухарка, ковыляя на больных ногах. В руках у нее большой поднос.

Кухарка. Я видела, что ты сделала.

Петра. Ну и что в этом плохого?

Кухарка. Да плохого-то вроде бы и ничего, но хорошего тоже ничего нет.

Петра. С каких это пор ты записалась в судьи?

Кухарка. Не заносись, Петра, помяни мое слово: если девушка наделает глупостей, то они останутся глупостями, даже если девушка наделает их с его величеством королем.

Звенит колокольчик, и кухарка кивает Петре.

Петра. Хозяйка зовет. Уберу попозже.

Петра стучится в дверь спальни и с бодрым и услужливым видом входит. Анна сидит перед зеркалом и расчесывает волосы. На плечах у нее накидка.

Анна. Будь добра, расчеши мне волосы большой щеткой. Это так приятно.

Петра. Слушаюсь, сударыня.

Анна закрывает глаза, отдаваясь наслаждению, а Петра долгими, сильными, ритмичными движениями расчесывает ее. Некоторое время обе молчат.

Анна. Петра, ты девственница?

Петра. Боже упаси, сударыня.

Анна. А я – да.

Петра. Я знаю, сударыня.

Анна (испуганно). Откуда, Петра?

Петра. Видно по вашей коже и по глазам, сударыня.

Анна (грустно). И это может увидеть каждый?

Петра. Не думаю.

Анна. А сколько тебе тогда было лет?

Петра. Шестнадцать, сударыня.

Анна. Это было отвратительно?

Петра. Скажете тоже – отвратительно! (Смеется.) Было так интересно и так весело, что я чуть не умерла.

Анна. А ты была влюблена в того парня?

Петра. Да, наверно.

Анна. А с тех пор ты часто влюблялась?

Петра. Я всегда влюблена, сударыня.

Анна. Но не в одного и того же?

Петра. Нет, с одним мне, само собой, надоедает, но потом, с другим парнем, опять очень интересно.

Анна. Почти все, что нам приятно, противоречит добродетели, ты ведь знаешь это, Петра?

Петра. Ну, тогда я – обеими руками за порок.

Анна. Пожалуй, сегодня я просто подхвачу волосы лентой.

Петра. Вам бы следовало носить высокую прическу, это так женственно.

Анна. Сегодня я не хочу зачесывать волосы наверх.

Петра. Как вам будет угодно, сударыня.

Анна. Какое платье мне надеть?

Петра. Думаю, то желтое, с кружевом.

Анна. Я надену голубое.

Петра приносит голубое платье и собирается помочь Анне надеть его, но останавливается. Анна стоит перед зеркалом, поворачивается вполоборота, чтобы видеть себя и спереди, и сзади.

Что ни говори, а фигура у меня неплохая. Ничуть не хуже, чем у тебя. (Она стоит с царственным видом, пока Петра набрасывает на нее платье и застегивает пуговицы на спине.) Ты думаешь, быть мужчиной было бы приятнее?

Петра. Ну нет, боже упаси! Надо же вообразить такое!

Анна. Я тоже не хотела бы быть мужчиной.

Вдруг она начинает хихикать, обнимает Петру за плечи и наклоняет голову. Тут ее смех становится безудержным и глупым. Он заразителен, Петра тоже начинает смеяться, и обе они похожи на девочек-школьниц, которым пришла в голову мысль такая непристойная, что ни одна не решится ее высказать, а уж хранить ее в себе и того страшнее. Единственное, что остается, это хихикать над ней. Анна приходит в себя, вытирает слезы и встает с кровати, на которую свалилась без сил в приступе смеха. Она старается держаться с достоинством.

Анна (серьезно). Теперь пойду займусь своими цветочками и покормлю птичек. Что бы там ни было, а у каждого есть свои домашние обязанности, не так ли, Петра? (Анна, напевая, бодро семенит на кухню, где под надзором кухарки выпекается хлеб и печенье на неделю.) Доброе утро, Беата. Я думаю, на обед сегодня надо приготовить хороший бифштекс. Кухарка. Сегодня на обед рыба.

Анна. Но я хочу бифштекс.

Кухарка. Конечно, сударыня, мы подадим вам бифштекс, но у обоих господ и у нас у всех на обед будет рыба.

Анна молча смиряется с поражением, берет зеленую лейку и деревянным ковшиком наливает в нее воду из бадьи.

Куда это вы собрались с лейкой, сударыня?

Анна. Полить цветы.

Кухарка. Их поливали в семь часов утра.

Анна. Но это же моя обязанность.

Кухарка. Оно, конечно, так, но сейчас-то они все

равно уже политы.

Анна отставляет лейку и молча выходит из кухни. Она в раздумье останавливается посреди гостиной, а потом решительно направляется в комнату Хенрика. Xенрик сидит над своими книгами. Он курит вонючую трубку, на ногах очень стоптанные шлепанцы, на плечи накинут халат неопределенного цвета.

Анна. Что ты читаешь?

Хенрик встает и учтиво стоит чуть ли не по стойке «смирно». Лицо у него замкнутое, почти враждебное.

Хенрик. Книгу.

Анна. Это я вижу. Но как она называется?

Хенрик. Если я и скажу, ты все равно не поймешь.

Анна. Я требую, чтобы ты сказал мне, как называется книга.

Он молча протягивает ей книгу. Она смотрит на непонятные еврейские буквы и швыряет книгу на стол.

Хенрик. Вот видишь.

Анна. Что за омерзительный старый халат! Дай его мне. Я его сожгу.

Хенрик покорно сбрасывает халат и отдает его Анне. Фу, какой от него запах. Его, наверно, никогда не стирали. А что это у тебя за шлепанцы? Немедленно сними их, свинья ты этакая. Их я тоже сожгу.

Не говоря ни слова, Хенрик снимает шлепанцы и отдает их Анне. Ее глаза сверкают от подавленной ярости, капризные губы дрожат. Покорность Хенрика еще больше раздражает ее; она указывает на его трубку.

Как ты можешь курить эту омерзительную старую трубку? Она так дурно пахнет, что у меня дыхание перехватывает. Отдай ее мне.

Хенрик на мгновение заколебался, лицо его потемнело от гнева. Но, подумав, он отдает ей трубку.

А теперь ты получишь оплеуху за то, что флиртовал с Петрой. Тебе не стыдно?

Отвешивает ему оплеуху. Хенрик смотрит на нее в упор, и на глаза его навертываются слезы. Она замечает его печаль и ее глаза тоже наполняются слезами. Они безмолвно глядят друг на друга. Потом она бросает на пол халат, шлепанцы и трубку. Громко хлопает дверь, и Хенрик, оставшись один, смотрит вслед Анне, как будто ему являлся дух.

Она снова в гостиной, растерянная и грустная. Солнце сияет сквозь занавески, вспыхивают грани хрустальных светильников, канарейки поют в клетках.

Осторожно и боязливо она стучит в кабинет Фредрика. Оттуда слышится отрывистое «Войдите!».

В большой темной – с задернутыми шторами – комнате царит тишина и плавает сигарный дым. Фредрик сидит на стуле с высокой спинкой за большим столом, заваленным книгами и бумагами. Он курит толстую сигару; на носу у него пенсне, которое делает его немного не похожим на себя. Анна неслышно подходит к мужу, вынимает сигару у него изо рта и забирается к нему на колени. Обнимает его за шею и прижимается щекой к его подбородку. Фредрик терпеливо принимает ее ласки и поглаживает жену по спине и плечам. Он ощупью отыскивает сигару и затягивается, чтобы она не погасла. Анна смотрит на него, грустно улыбается, встает и, опустив голову, идет к двери.

Фредрик. Ты просто так заходила, детка, или тебе что-нибудь надо?

Анна. Нет, просто так. Извини, что помешала.

Она видит только спинку стула и клубы дыма. Тихо прикрывает за собой дверь и в третий раз идет в гостиную и стоит там одна.

С легким вздохом – ей грустно, она ощущает свою ненужность – Анна подходит к клетке с канарейками и какое-то время наблюдает за птичками, прыгающими с жердочки на жердочку.

Потом садится за свой швейный столик и берет пяльцы. Тишина.

Часы на комоде в стиле рококо бьют десять.

Петра, что-то мурлыча, проходит по комнате. Она виляет бедрами, а на пороге делает танцевальное па. Анна смотрит на все это и снова вздыхает. И тут раздается звонок в дверь. Анна поднимает голову и прислушивается. Два голоса. Потом в дверном проеме появляется Петра.

Петра. К вам графиня Малькольм, сударыня. Входит Шарлотта. Анна счастлива и бросается ее обнимать. Шарлотта тоже обнимает Анну; обе вполне искренни.

Анна. Шарлотта, как я рада! Петра, будь добра, принеси нам лимонаду, мороженого и печенья.

Шарлотта. Ну и жара! Точно в Иванов день.

Анна. Какое прелестное у тебя платье!

Шарлотта. То же самое я хотела сказать тебе.

Анна. Но у тебя еще и чудесный цвет лица. Хотелось бы мне выглядеть, как ты.

Шарлотта. А мне всегда хотелось выглядеть, как ты. Одно могу сказать – я бы не могла себе позволить ходить с распущенными волосами точно совсем юная девушка.

Анна. Но мы ведь почти ровесницы, разве нет?

Скажи правду, сколько тебе лет, Шарлотта?

Шарлотта. А тебе, милая Анна?

Анна. Девятнадцать, но скоро будет двадцать.

Шарлотта. Ну тогда я, конечно, на несколько лет постарше. Что у тебя нового?

Анна. Хенрик приехал домой. Он очень хорошо сдал свой последний экзамен.

Шарлотта. Кстати, как чувствует себя твой супруг?

Анна. По-моему, хорошо.

Входит Петра с лимонадом и печеньем. Пока дамы болтают, Анна наливает лимонад и подкладывает печенья Шарлотте и себе. Она сохраняет полнейшее самообладание и не выдает себя ни выражением лица, ни невольным движением.

Шарлотта. Стало быть, достопочтенный адвокат

Эгерман чувствует себя хорошо. Он не простудился?

Анна. А почему бы ему простудиться в такую жару?

Шарлотта. Ночью, конечно, было холоднее.

Анна. Я не понимаю тебя, моя дорогая.

Шарлотта. Смешно, правда? Говорят, что ночью твоего мужа видели в городе.

Анна. Вероятно, у него была бессонница, и он вышел прогуляться.

Шарлотта. В ночной рубашке?

Анна. А почему бы ему не прогуляться в ночной рубашке, если ему так хочется?

Шарлотта. Говорят, он вышел из квартиры мадемуазель Армфельт – ну, знаешь, той актрисы.

Анна. Фредрик всегда любил театр.

Шарлотта. Говорят, в доме у этой актрисы происходят настоящие оргии.

Анна. Хочешь еще печенья, Шарлотта?

Шарлотта. Это твоя старая Беата пекла?

Анна. Да, она сущий клад.

Шарлотта. Ты ведь знаешь, я не сплетница.

Анна. А что, если я уже все знаю?

Шарлотта. То есть он сам признался?

Анна. Разумеется.

Шарлотта. Не пытайся меня в этом убедить.

Анна. Во всяком случае, так оно было на самом деле. Шарлотта. Не верю.

Анна. Я полагаю, что у фрекен Армфельт он встретил твоего мужа.

Шарлотта. Не понимаю.

Анна. Но, милая Шарлотта, весь город знает, что у графа любовная связь с мадемуазель Армфельт. (Нос у Анны чуть побелел, а глаза потемнели, но держится она совершенно спокойно и естественно.) Шарлотта. Возможно. Мне нет дела до того, чем занимается эта грязная свинья, и я плачу ему той же монетой.

Анна. Бедная Шарлотта.

Шарлотта разражается рыданиями столь бурными, что лимонад из ее бокала проливается на серебряный поднос, на печенье и на ковер. Она плачет, не таясь и не стесняясь Анны, которая сидит молча, не шелохнувшись.

Шарлотта. Я ненавижу его, ненавижу, ненавижу, ненавижу! (Представив себе, как сильно она его ненавидит, она вдруг перестает плакать и покусывает кончики пальцев.) Мужчины – настоящие животные. Они глупы и тщеславны и с головы до ног заросли волосами. (Она вытирает слезы ладонями и глубоко вздыхает. Ее губы дрожат, как будто она вот-вот снова расплачется.) Он улыбается мне, целует меня, приходит ко мне ночью, заставляет меня терять рассудок, ласкает меня, говорит мне нежные слова, дарит цветы, всегда желтые розы, рассказывает о своих лошадях, своих женщинах, своих дуэлях, своих солдатах, своей охоте – говорит, говорит, говорит. (Ее голос прерывается всхлипом. Она отворачивается, чтобы Анна не видела ее лица. Еле слышно.) Любовь отвратительна. (Она закусывает губу и внезапным резким движением поворачивается к Анне.) Несмотря ни на что, я люблю его. Я готова ради него на все. Понимаешь? На все. Только бы он потрепал меня по щеке и сказал: «Моя верная собачка».

Недолгое молчание. Анна смотрит на подругу со смешанным чувством страха и невольного восхищения.

Анна. Бедная Шарлотта.

Шарлотта. Эта Дезире с ее силой и независимостью. Никто не может взять над ней верх, даже Карл-Магнус. Поэтому-то он так и одержим ею.

Анна. Я ее не знаю.

Шарлотта. Всех мужчин влечет к ней, не понимаю почему. (Некоторое время Шарлотта сидит молча в поисках ответа на этот вопрос. Потом пожимает плечами и вдруг снова становится самой собой.) Хорошо, что ты все знала. Значит, я не огорчила тебя. Анна. Нет, не огорчила.

Шарлотта. Возможно, она никогда никого не любила.

Анна. Прости меня, что ты сказала? Ты о ком? Шарлотта. О Дезире. Возможно, она никогда никого не любила. Возможно, она любит только себя. Отворяется дверь, и входит Фредрик. У него по-прежнему сигара во рту и пенсне на носу. В руке письмецо. Фредрик. Здравствуйте, графиня. Очень рад, что вы навестили мою жену. Надеюсь, вам не скучно вдвоем.

Анна. Ну что ты, друг мой.

Фредрик. Между прочим, милая Анна, я только что получил приглашение к старой фру Армфельт, в ее имение Рюарп.

Шарлотта. А, это, кажется, мать Дезире Армфельт.

Фредрик. По-моему, да.

Шарлотта. Тогда, возможно, мы познакомимся с великой артисткой. Вот будет чудесно!

Фредрик. Вы тоже приглашены, графиня?

Шарлотта. Я и мой муж. Подумайте, как интересно!

Анна. Поезжай один. Мне не хочется.

Фредрик. Тогда я пошлю отказ от имени нас обоих.

Он слегка кивает, кланяется Шарлотте и идет к двери.

Анна кричит ему вслед.

Анна. Погоди! Я передумала,

Фредрик. Значит, мы едем?

Анна. Да, благодарю. Это будет очень интересно.

Фредрик снова направляется к двери,

Фредрик, как ты себя чувствуешь?

Фредрик. Я? Отлично. Пожалуй, слегка простужен, но разве что самую малость. (Он прокашливается и переводит взгляд с одной женщины на другую, но их лица непроницаемы. Вернувшись к себе в кабинет, он садится за стол и некоторое время курит, задумчиво глядя в окно. Затем достает бумажник и вынимает из него фотографии Анны. Он раскладывает их в ряд на столе и одну за другой трогает указательным пальцем. Его пенсне запотевает. Ему приходится снять его и протереть носовым платком. Он поднимает его и смотрит на свет. Лицо у него напряженное, а в глазах – затаенное горе. Бормочет.) Не понимаю…


Маленький замок в листве первых летних дней дремлет под ласковым солнышком раннего субботнего вечера. Внизу, на лужайке, фру Армфельт принимает только что прибывшее семейство Эгерманов. Старая дама, у которой парализованы ноги, сидит в большом кресле. Неподалеку играет ее внук Фредрик. Старая Mалла следит за ним, сидя рядом на складном стуле. Фру Армфельт поддерживает оживленную светскую беседу с господином Эгерманом. Анна, в светлом летнем платье, играет со щенком. Неподалеку от нее примостился Xенрик; время от времени он протягивает свою длинную руку и гладит собачку по голове.

Фрид, кучер – крупный румяный мужчина лет сорока, с большими усами и льдисто-голубыми глазками, глядящими из-под тяжелых век. Сейчас он помогает Петре разгружать вещи.

Фрид. Значит, тебя зовут Петра.

Петра. А тебя – Фрид.

Фрид. Такой симпатичный сундучок, как ты, хочется тут же распаковать. Тебе никто еще об этом не говорил?

Петра. Ладно, поостынь и отнеси в дом этот большой чемодан.

Они медленно идут по коридору и входят в столовую. Фрид. У тебя есть милый?

Петра. Нет, но у меня есть виды на будущее. Фрид. Тогда Фрид – это тот, кто тебе нужен, потому что Фрид – человек будущего.

Петра. Остальные гости уже приехали?

Фрид. Скоро явятся.

В нише, освещенной ярким солнечным лучом, падающим через узкое окно, стоит статуя великолепно сложенной женщины.

Петра. Кого изображает эта статуя?

Фрид. Это наша хозяйка в молодости.

Петра. О господи! (Она потрясена.) Это ваша хозяйка! Господи, что творит с нами время.

Фрид. Не упускай ни минуты.

Фрид смотрит на девушку жизнерадостными похотливыми глазами. Она притворяется, что не замечает, но очень польщена. Они идут по длинному коридору. Мрачные предки пристально смотрят со стен. Фрид толчком открывает какую-то дверь.

Вот комната твоих хозяев.

Петра. А где будет ночевать хозяйский сын Хенрик? Фрид. Ах вот что тебя интересует.

Фрид ставит на пол большой чемодан и идет по коридору в соседнюю комнату, где стоит только одна кровать. Петра идет за ним.

Вот его комната. Слишком хороша для этого хиляка. А знаешь почему? Эта комната – королевская.

Петра. Вот как, здесь останавливалась особа королевской крови?

Фрид. Видишь ли, у короля был один министр, а у этого министра была необыкновенно красивая жена, и королю полюбилась молодая женщина. Однажды король и министр должны были встретиться в Рюарпе, и министра с женой поместили туда, где сейчас Эгерманы, а король спал здесь.

Петра. А потом жена министра пришла к королю?

Фрид. Нет! Тут-то ты и ошибаешься, служаночка. Когда министр заснул, король нажал вот на эту кнопку. Нажми, увидишь, что будет.

Петра. Ты меня просто разыгрываешь.

Фрид. Делай, что я сказал.

Петра нажимает кнопку, сначала ничего не происходит. Она уже повернулась было к Фриду, чтобы упрекнуть его в розыгрыше, как вдруг раздается тихая мелодия, какие обычно звучат в музыкальных шкатулках. Беззвучно, словно по волшебству, сквозь стену скользит кровать и тихо становится рядом с другой кроватью, точно верная подруга.

Фрид (гордо). Вот каким образом красивая дама проникла сквозь стену, чтобы насладиться в обществе его величества.

Он подходит к кнопке и снова нажимает ее. Кровать уплывает обратно, на этот раз без музыки.

Петра. Хитро придумано. Мне бы такую чудесную кровать.

Фрид. В тебе сидит чертенок, ты знаешь об этом, Петра?

Петра. Ой, не щипайся. Посмотри, кто эта красивая дама, которая сейчас вышла и здоровается с господином Эгерманом? Это Дезире, артистка? Представляешь, если б я была так одета!

Дезире и вправду очень красива в прелестном, очень женственном летнем платье и шляпе с широкими полями. Она протягивает руку Эгерману, и он подносит ее к губам.

Дезире. Как я рада, что ты смог приехать. А это твоя молодая жена?

Раздается негромкий взрыв, потом тарахтенье. На обсаженной деревьями подъездной аллее появляется что-то отдаленно напоминающее экипаж. Это новенький автомобиль, на котором прикатили граф и графиня Малькольм с денщиком Никласом. Сделав элегантный поворот и еще раз издав звук, напоминающий взрыв, адская машина останавливается в облаке пыли прямо у двери в дом. Малькольм выскакивает из машины, одетый в длинное кожаное пальто и огромные рукавицы. Он обходит автомобиль кругом и помогает своей жене выйти. Никлас выпрыгивает и начинает разгружать вещи. Петра выбежала на ступеньки поглядеть на это чудо, а вместе с ней Фрид, который смотрит на него без восторга, даже с некоторым презрением.

Малькольм под руку подводит свою жену к старой фру Армфельт. Все учтиво раскланиваются. Малькольм и Дезире – очень официально. Малькольм и Фредрик – очень неприязненно. Анна и Шарлотта – очень лицемерно. Малькольм и Анна – с большим любопытством. Шарлотта и Дезире – с готовностью и к нападению и к защите.

Дезире. Я счастлива видеть вас здесь.

Шарлотта. Я и мой муж наслышаны о вас, мы рады возможности познакомиться с вами.

Дезире. Не хотите ли посмотреть вашу комнату, графиня?

Шарлотта. Да, смыть с себя дорожную пыль весьма кстати.

Обе дамы удаляются, продолжая светскую беседу. Ненадолго воцаряется многозначительное молчание, все смотрят им вслед. Затем переводят глаза на капитана Малькольма. Он понимает, что именно он должен возобновить разговор, и набирает воздуха в легкие.

Малькольм. Да, кстати об автомобилях. Там, где дорога была ровная, мы развивали скорость до тридцати километров в час.

Дезире и Шарлотта уже находятся в большой солнечной комнате для гостей, с белыми занавесями, светлой мебелью и дощатым полом.

Дезире. Я прикажу, чтобы вам приготовили ванну.

Шарлотта. Фрекен Армфельт.

Дезире. Да, графиня?

Шарлотта. Зачем вы пригласили нас?

Дезире. У меня есть план.

Шарлотта. Он касается меня?

Дезире. В большой степени.

Шарлотта. Вы готовы говорить откровенно?

Дезире. Почему бы мне не говорить откровенно? Мы ведь враги, не так ли?

Шарлотта. Хотите сигарету?

Дезире. Нет, спасибо. Я курю только сигары. Не правда ли, случается, что у врагов бывают общие интересы. Останутся ли они врагами, пренебрегая этими интересами?

Шарлотта. Нет, если они женщины.

Дезире. Тогда давайте заключим мир, по крайней мере на это время.

Шарлотта. К сожалению, у моего мужа нет кольца в носу, за которое его можно было бы привязать.

Дезире. Это верно. Он делает что хочет, но знает ли он сам, чего хочет? И кроме того, это его неугомонное мужское начало; вечно с ним хлопоты.

Шарлотта. Тело без души.

Дезире. Мне его очень жаль.

Шарлотта. Жаль его!

Дезире. Да. Посмотрите, они там играют в крокет. Кто несомненный лидер? Кто вышел в разбойники? Кто превратил невинную игру в агрессивную борьбу за самоутверждение?

Все играют в крокет. Солнце освещает зеленую лужайку.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5