Дети должны быть рождены, и человечьи души должны совершить свой привычный круг в природе. Мальчик снова вспомнил бессмысленных бумажных женщин колдуна и пожалел его.
      Но главное - он придумал, кто сбережет твердый мир Ырта до его возвращения.
 
      Несколько дней он разбирал каменный завал у жерла Трубы.
      В полуразрушенном зале, среди железных шкафов и непонятных кранов, перед ним открылась черная дыра, ведущая на юг. По низу Трубы шли рельсы для тележки ремонтного робота. Мальчик залил в огромный бак всю превращенную из ягоды морошки воду, оставив колдуну только одну бутыль.
      На утро он стал прощаться с привычным миром. Третья душа, похожая на комара, вернулась из леса - ее обязательно надо было дождаться, иначе, забыв эту душу, он проведет всю жизнь без сна.
      Первая душа проснулась и требовала еды - потому что смерть и еда рядом, а могильной душе нужно много сил. Вторая душа, душа-лодка, напряглась в его теле, потому что она отвечала за всякое странствие - неважно, на север или на юг, по воде или посуху.
      Души его нерожденных детей сидели смирно, как настоящие испуганные дети.
      Тогда он сделал последнее из того, что нужно было проделать перед дорогой - во-первых, он оставил волосяную душу Стеклянноглазому, потому что волос у Человека со стеклянными глазами было много, а заботиться о них и о его теле было некому.
      Теперь душа волос будет бережно хранить Стеклянноглазого, а много из могильной бутыли все равно она не выпьет. Все-таки это душа северного человека, а не южного.
      Во-вторых, напрягшись, он наконец вырвал из себя одну из детских душ и велел ей жить в самом страшном тотемном звере - носатом и ушастом. Эта душа должна ждать его возвращения и хранить безлюдный Ырт его предков.
      Зверь в полосатых штанах уставился на восход, поднял свой нос и замер. Теперь его, маленького и храброго, звали Ы.
      Осталось пять из семи - это не так уж мало.
      И вернувшись к Трубе, мальчик запустил мотор самоходной тележки.
      Оживший робот подмигнул ему лампочкой, и все они тронулись в путь. Пять душ вцепились в его тело, как дети в быстро бегущие нарты.
      За спиной плакали две оставшиеся души, потому что тот, кто остается, всегда берет большую печаль, а тот, кто уезжает - меньшую.
 
Журнал «Если», №7, 2006