Неподалеку от городка Санта Сусанна находилось ранчо, куда приезжали любители верховой ездой. Вокруг простирались поросшие лесом горы, и тропинка, по которой проходил маршрут, то круто вздымалась вверх, то, наоборот, шла под уклон. На ранчо мы прибыли автобусом, играя роль трех обалдуев, к которым Аська не имеет никакого отношения. На Аське красовалась шапочка цветов венесуэльского национального флага.
      Когда нас высадили на дворе ранчо и начали разбивать на две группы (на выбор предлагались лошади и ослы), у меня появилось легкое опасение, что Аська может присоединиться к группе «ослы». Состояла она практически из одних стариков и женщин с детьми, и, вздумай Аська примкнуть к ним, мы были бы вынуждены последовать за ней. Представляю, как комично мы бы смотрелись верхом на ослах: трое здоровенных обалдуев. Будь я один, я бы еще смог сойти за импровизированного Санчо Панса. Но Миксер с Гвоздевым! На ослах! Не родился еще тот осел, который смог бы потащить на своем горбу Миксера или Гвоздева.
      К счастью Аська, не задумываясь, направилась в сторону лошадей.
      Я было вздохнул с облегчением, но тут появилась новая проблема: жеребец мне попался самый что ни на есть зловредный. Когда я только взгромоздился на него (между прочим, не без труда) и мы стояли во дворе, было еще терпимо, но стоило тронуться в путь… Дело в том, что по пути следования то по левую, то по правую сторону от нас частенько высилась отвесная стена, и он все время норовил притереться к ней, превратив мою ногу в бифштекс с кровью. Шел он какой-то странной иноходью – как если бы внутри легкового автомобиля на ходу включили трамбовочную машину, – заставляя меня постоянно опасаться за собственную жизнь. Я мог ему ответить только одним: изо всех сил сжимал ногами его бока, и яростно тянул поводья в другую сторону всякий раз, когда он намеревался почесаться мною о скалу. Я молил Б-га лишь о том, чтобы этот урод не вздумал встать на дыбы. Тогда мне уж точно была бы крышка.
      Неподалеку Миксер элегантно гарцевал на сером жеребце в яблоках. Он сидел на нем подбоченясь, гордо держа одну руку на поясе, а другой небрежно управляя поводьями. Проблема была еще и в том, что мой урод не желал двигаться медленно, а кляча, которая досталась Аське, ни в какую не соглашалась скакать побыстрее. Так что я совершенно не имел возможности держать ее в поле зрения. Пришлось попросить Миксера, чтобы они с Гвоздевым держались в арьергарде.
      Наконец, пытка закончилась. Наше возвращение казалось мне въездом потрепанного в боях мушкетерского отряда на территорию постоялого двора. Под навесом на длинных столах уже были расставлены напитки. Чуть поодаль развели костер. Каждому выдали металлический штырь с нанизанной на него большой сырой сосиской, и мы сами жарили их на углях.
      А потом нам предложили попробовать свои силы в искусстве пить вино из огромного чайника. Надо всеми по очереди заносили носик и наклоняли, направляя струю в разинутый рот. А остальные принимались считать. Я довольно быстро захлебнулся. Зато в соревновании победил Гвоздев.
      Аськой так никто и не заинтересовался.
      Вечером мы отправились в Gran Palace, который находился на окраине Лорет. Ежевечерне здесь происходили представления варьете, но явились мы сюда не потому, что являлись любителями этого жанра, – билеты на варьете тоже продавались в турбюро.
      Здание и, соответственно, зал были внушительных размеров. На каждом из столиков, амфитеатром опоясывавших сцену, горела настольная лампочка. Сцена была прямоугольная, с блестящим розовым покрытием, внешне напоминавшим порфир, далеко выступающая в зал. В стоимость билета входили напитки.
      Аська расположилась в левом крыле зала, мы – в правом. Шапочка на Аське была кокетливо сдвинута набок и неожиданно хорошо смотрелась в ансамбле с черными шортами и черной же кружевной блузкой. Людей было не очень много, и ее столик был нам хорошо виден. На протяжении вечера к ней постоянно клеились какие-то мужики, так что мы все время были начеку, но условного знака – переодевание серебряного браслета с одной руки на другую – она так и не подала.
      А еще мы катались на маленьких странных открытых машинках по пересеченной лесистой местности, ходили в поход, гоняли по морю на водных мотоциклах фирмы «Ямаха», плавали на пароходе и на катере со стеклянным дном, ездили на экскурсию в Барселону…
      На пятый день наших курортных мытарств большой, открытый всем ветрам катер, повез нас и еще добрую сотню молодых ребят с различных уголков земли на так называемую бич-парти. Поездка началась с того, что Миксер утопил «парабеллум». Какая-то сумасшедшая девчонка прыгнула ему на спину, когда он, стоя у борта, в задумчивости глядел на волны. «Парабеллум» вывалился из-за пояса шорт и плюхнулся в воду. Миксер посмотрел на девчонку. Та была хороша собой, на голову ниже Миксера, а ноги почти такие же длинные, как у него.
      – Жаль зажигалку, – миролюбиво проговорил Миксер, посмотрел на меня и развел руками.
      Я поспешил перевести его слова на английский, поскольку несколько человек уже с интересом пялились в нашу сторону. От себя я добавил, что зажигалка была в точности как настоящий «парабеллум» и поэтому ее действительно жаль.
      На протяжении всего пути укрепленный на мачте рупор изрыгал оглушительный рэп – чаще всего «Ю лайк ту муви-муви», – и я неприятно ощущал себя здесь лишним. Миксер и Гвоздев – еще куда ни шло, ведь они были на несколько лет моложе меня, не говоря уж об Аське, но сам я казался себе глубоким стариком.
      Когда мы наконец прибыли на пляж, приютившийся у подножия скал, положение не улучшилось, поскольку молодежь принялась активно кататься на серфинге, на огромной надувной сигаре под названием «банан» – все они кричали «банана», – на водных лыжах, участвовать в различных массовых развлечениях типа игры в «бутылочку», – и все под аккомпанемент того же оглушающего рэпа. Затем они бросились к строению, напоминающему хижину без стен, у которого выдавали бесплатные котлеты с хлебом и напитки. Последнее мероприятие было единственным, в котором я принял непосредственное участие. Помимо этого я купался, загорал и исподволь наблюдал за Аськой. Браслет ее по-прежнему оставался на правой руке.
      Чуть позже по плану было перетягивание каната. И тут выяснилось, что не все так безмятежно в европейском сообществе. С немцами, скажем никто не желал находиться в одной команде. Французы, голландцы, датчане и бельгийцы сплотили против них свои ряды. В результате их оказалось куда больше, чем «доблестных германцев», и те проиграли.
      Разумеется, «германцы» жаждали реванша. Для повторной схватки они мобилизовали все силы, но на противоположном конце каната снова сгрудилось значительно большее количество парней. Я бросил взгляд на Аську. Она сидела на песке и уплетала котлету, запивая ее красным вином.
      – У вас нет желания помочь фрицам? – обратился я к Миксеру и Гвоздеву. – А то какая-то нечестная игра получается.
      – Да, не любят фрицев в этом мире, – проговорил Миксер и поднялся. – Пойдем, Гвоздев, разомнемся.
      Пружинистым шагом они направились к группе немцев и встали в их ряду первыми, оказавшись лицом к лицу с противоборствующей командой.
      Кто-то из немцев обратился к ним с вопросом, который я не разобрал. Зато ответ Миксера прозвучал отчетливо и громко:
      – Ай эм фром раша.
      Потом последовал сигнал к началу схватки. Миксер и Гвоздев мгновенно вытянулись во весь рост под углом в тридцать градусов к горизонту, упершись пятками в песок и намертво вцепившись руками в канат. Таким образом они использовали не только силу мускулов, но и все возможности своего позвоночника.
      Я услышал, как Аська по-русски крикнула: «Давай, Миксер!», – и метнул яростный взгляд в ее сторону. Она засунула два пальца в рот и свистнула. На меня она не обращала никакого внимания. Тогда я перевел взгляд на своих телохранителей.
      Думаю, что если бы даже за их спиной сейчас не было немцев, все равно сохранялось бы равновесие, и их бы долго не удалось сдвинуть с места. Но немцы все же были и через минуту повергнутые противники уже повалились лицами в песок. Гвоздев и Миксер поднялись на ноги и с невозмутимым видом отправились восвояси.
      Снова вовсю заорал громкоговоритель: «Ю лайк ту муви-муви!»
      Тут я заметил, что в скале выбита лестница, убегающая наверх и для разминки решил взобраться на нее, поглядеть, куда она ведет. На высоте приблизительно метров тридцать она ныряла в пещеру.
      Я пошел по лестнице и обнаружил внутри скалы тропинку. Т. е. я и раньше видел, что поверхность скалы изрыта пещерами, но оказалось, что они объединены между собой в своеобразные анфилады. Можно было идти по дорожке и у каждого отверстия останавливаться, любуясь плескавшимся далеко внизу морем. Т. е. как бы прогуливаться внутри скалы. Я так и сделал.
      Потом я решил посмотреть, где же сейчас Аська и долго не мог обнаружить шапочку интересующего меня цвета. Наконец, я ее увидел. Аська тоже поднималась по лестнице, но ни одна, а с каким-то… да, это был негр! Все внутри у меня перевернулось. Честно говоря я уже не верил, что из этой нашей затеи что-либо получится. Отсюда я не мог разглядеть, на какой руке у Аськи браслет, но уйти с пляжа она могла только в случае, если к ней обратится человек от имени Лорда Махмудова. А где же Миксер с Гвоздевым?! Я лихорадочно принялся рыскать глазами. Когда я уходил Миксер катался на серфинге, а Гвоздев – на водных лыжах. Ну, если они и в этот раз!..
      Завершив восхождение, Аська с негром отправились в противоположную от меня сторону. Я крадучись двинулся за ними. Когда я очередной раз бросил взгляд вниз, то с облегчением увидел, как по лестнице, прыгая через три ступени, карабкаются наверх мои помощники. Отсюда они напоминали двух огромных орангутангов.
      Я продолжил преследование и метров через сорок – видимо, Аська старалась идти как можно медленнее – стало понятно, что тропинка выводит к небольшой автостоянке, примостившейся рядом с дорогой. Далее тянуть было нельзя и я крикнул, что было мочи:
      – Эй, погодите!
      Негр удивленно обернулся.
      – Да, ты! – крикнул я.
      Через минуту я подошел к нему вплотную.
      – Куда ты ведешь мою девчонку?
      Он посмотрел на Аську.
      – Уже успела подцепить здесь кого-то, шлюха? – А потом ко мне: – Это не твоя девчонка, убирайся!
      Негр был на редкость наглый. Когда он увидел, как к нам на всем скаку подлетают два орангутанга, он сунул руку в карман брюк, но в этот момент Миксер со всего маху дал ему под дых, и он свернулся вдвое, пытаясь поймать ртом воздух. Из руки его выскользнула на землю финка. Миксер поднял ее и зашвырнул в море – мы как раз стояли у последнего из длинной череды отверстий в скале. Гвоздев в инциденте не участвовал, он сжимал в руках свои шорты.
      Я дал негру возможность отдышаться.
      – Итак, куда ты собирался отвести мою девчонку?
      Он ничего не ответил, очевидно, пытаясь сориентироваться в ситуации.
      – Будешь молчать, бросим тебя в море вслед за твоим ножичком, предварительно несколько раз ударив головой о скалу. Послушай, в нашем деле героизм противопоказан. Если, разумеется, тебе жизнь не надоела…
      – А вам жизнь не надоела? – поинтересовался в свою очередь негр. – Между прочим, я выполняю поручение Гомеса. Того самого Гомеса, которому принадлежат все игорные заведения в Лорет. В данный момент ему нужна эта девка, и не советую становиться у него на пути.
      Прежде, чем ответить, я демонстративно обнял Аську за талию. И тут перехватил пристальный взгляд Гвоздева, который что-то рассматривал за моей спиной. Я обернулся. Со стороны автостоянки в проход вошел высокий худой парень в джинсовых шортах и грязной белой майке и уставился на нас.
      – Это засада! – крикнул ему негр.
      Парень сразу же бросился наутек. Миксер с Гвоздевым кинулись было за ним следом, но, словно бы подчиняясь наитию, резко затормозили, оглянувшись на негра. Однако было уже поздно. Вскочив на своеобразный парапет, словно вырубленный в скале, негр прыгнул с огромной высоты в море. Летел он красиво и вошел в воду мягко, но ожидать, когда он снова появится на поверхности у нас не было времени. Своими железными руками Миксер оторвал нас с Аськой от парапета и прижал к противоположной стене. Мимо просвистели пули. Это стрелял тот парень в майке. Гвоздев ответил ему длинной очередью. Шорты, которые он держал, упали на землю, и стало видно, что он сжимает в руках «узи». Парня в майке развернуло к нам спиной, затем он вытянулся во весь рост и рухнул. Одна из трех машин, стоящих на автостоянке, с ревом развернулась и умчалась в направлении Лорет.
      – Уходим! – крикнул Миксер.
      Я снова глянул вниз, на море, но негра уже и след простыл.
      – Дьявол! – выругался я в отчаянии.
      Мы поспешили к лестнице, ведущей на пляж.
      – Все же кое что мы успели выяснить, – проговорила, громко сопя, Аська.
      – Все равно, грязная работа, – мрачно отозвался я. – К тому же нас чуть было не прихлопнули.
      – Чуть не считается, – заметила Аська, демонстрируя отвагу.
      Мы увидели, что катер, который привез нас сюда, возвращается с дополнительной порцией резвящейся молодежи. Он, видимо, постоянно курсировал между городской пристанью и этим пляжем.
      – Поедем в город, – распорядился я. – Иначе Гомес успеет собраться с мыслями и постарается устроить для нас торжественную встречу с оркестром.
      Через несколько минут мы погрузились на катер. День был еще в разгаре, и в обратном направлении катер шел полупустым, однако компания немцев, которым Миксер с Гвоздевым помогли выиграть перетягивание каната, оказалась на борту. Они тут же начали дергаться на палубе под оглушительный речитатив рэпа, увлекая за собой моих телохранителей, Аську, а затем и меня. Один из них долго изливал мне душу, обзывая Гитлера мудаком. Стоило тогда Германии объединиться с Россией, как это сделали они сегодня на пляже, и весь мир был бы у их ног.
      Я дергался и одновременно пытался осмыслить происшедшее. Мы узнали про какого-то Гомеса, судя по всему – весьма крутого парня. Но как к нему теперь подобраться?
      На пристани мы расстались с немцами, причем Гвоздева пришлось отрывать от их девушек чуть ли не силой. Потом мы прошлись по набережной, невольно оглядываясь по сторонам, не прячутся ли за пальмами автоматчики Гомеса.
      – Надо бы навестить Гойю, – проговорил я. – Думаю, ему найдется что рассказать об игорных заведениях в Лорет и об этом чертовом Гомесе. Не так ли?
      – Ю лайк ту муви-муви! – проорал Гвоздев в ответ, уткнувшись в пространство дурным взглядом.

      Не откладывая дела в долгий ящик, мы с Аськой отправились в «Гамбургеры и сосиски». То, что удалось выяснить у Гойи можно вкратце свести к следующему. Да, есть такой Гомес, но держаться от него следует подальше, во избежание ненужных эксцессов. Поскольку свет не видывал более мерзкого типа. Рэкетом в прямом смысле он, правда, не промышляет, владельцев ресторанов и питейных заведений не пытается контролировать – по крайней мере пока, – однако весь игорный бизнес прибрал к рукам. У него под началом горилл тридцать, не меньше. И все как на подбор. Штаб квартира Гомеса находится в большом кегельбане, что неподалеку от «Шоу ужасов»… «Голубую лагуну», как обычно?
      – Водки.
      Когда мы вышли от Гойи, я набрал номер Рыжей и тут же услышал ее голос.
      – Ты все время дежуришь у телефона? – поинтересовался я. – Похвально.
      – Это радиотелефон, Крайский, – парировала она. – Детективу бы не мешало разбираться в подобных вещах. А я в данный момент загораю на пляже. Что-нибудь случилось?
      Я рассказал ей обо всем, что произошло за последние дни. О Циркуле, Эскобаре, который время от времени названивал Циркулю и подбрасывал ему деньги в конверте, и главное – о Гомесе.
      – Пока что это единственный живой человек, все остальные – муляжи. Так что, как видишь, обнаружилась ниточка, за которую можно потянуть и размотать клубочек. Но потянуть не так-то просто: у него около тридцати горилл под ружьем. А у нас – две запасные обоймы от «парабеллума» и «узи» с последним патроном.
      – Ты думаешь, что Гомес и Лорд Махмудов одно и то же лицо?
      Я пожал плечами.
      – Вряд ли. Гомес итак у всех на виду, какой ему смысл выдумывать для себя псевдоним? Скорее всего Гомес – подручный Лорда Махмудова. Или один из его подручных.
      – Сделаем так… – проговорила после недолгой паузы Рыжая.
      Так мы и сделали.
      В здании помимо кегельбана – целых двенадцать дорожек! – находились еще столы для биллиарда, различные игровые автоматы и площадка для мини-гольфа с фонтаном. Вокруг стоял необыкновенный гвалт. Мы поднялись на второй этаж, который был полностью заставлен игровыми автоматами (в первую очередь – однорукими бандитами) и потребовали аудиенции у Гомеса. Парень, к которому я обратился – он следил тут за порядком и разменивал крупные купюры желающим – процедил сквозь зубы, чтобы мы проваливали. Но, оглядев повнимательнее Миксера и Гвоздева, уже в более миролюбивой форме добавил, что Гомес в настоящий момент отсутствует. Это соответствовало истине. Нам и без него было известно, что Гомеса сейчас здесь нет.
      – Тогда передай этой скотине, – проговорил я, – что мы придем завтра вечером после двенадцати и вышибем ему мозги. И пусть даже не думает дать деру. Я его из-под земли достану.
      – Кто это «я»? – спокойно поинтересовался парень.
      Видимо, мои слова не произвели на него особенного впечатления.
      – Моя фамилия Крайский.
      – Хорошо, передам. Только мне еще не приходилось слышать, чтобы Гомесу от кого-либо захотелось дать деру.
      – Разумеется, ему известно, что вы будете меня сопровождать, – сказал я Миксеру, когда мы выбрались из этой клоаки. – Он узнал о нашем существовании от Циркуля, а остальное ему расскажет этот треклятый негр, если он, конечно, не утонул. И он знает, что каждый из вас стоит по меньшей мере десятерых. Но у него найдется достаточное количество бойцов. Хотя ему, очевидно, и придется мобилизовать все свои силы.
      Утром меня разбудила Варвара. Она ужасно выглядела: под глазами – синяки, лицо осунувшееся, волосы спутаны. Чувствовалось, что совсем недавно она плакала.
      – Георга убили, – произнесла она, стараясь совладать с голосом.
      Я выпучил на нее глаза.
      – Когда?
      – Сегодня ночью у нас в доме. Он сидел в своем кабинете с Готфридом и еще одним парнем, и их всех зарезали.
      – Кто это был?
      – Не знаю… Ничего не знаю.
      Она села в кресло и рыдания все же вырвались из нее.
      Значит вот как ответил Гомес, подумал я. Но почему Мебель? Причем здесь Мебель? Впрочем, все логично. Они ведь считали его своим главным противником.
      Я позвонил Миксеру и попросил их с Гвоздевым зайти.
      – Примите мое искреннее соболезнование, – сказал я Варваре.
      А ведь она его любила, отметил я про себя с некоторым удивлением. Любила!
      На все вопросы, возникшие у полицейских, Варвара ответила еще ночью. Поэтому у нее не было веских причин покидать мой номер. Я все думал, может позвонить Галагану? Сам посол не подавал признаков жизни. А ведь он уже успел потерять тестя прежде чем узнал о его существовании. Потом я подумал: зачем лишние проблемы – и звонить не стал.
      Чуть позже появились Карасы. Они прибыли в бронированном автомобиле в сопровождении охраны. В номер сначала заглянули Квадрат и Левый Хук, держа наготове револьверы. А затем уже мимо них проковылял Карас. Ада показалась минут через пятнадцать. Она была элегантно одета. Прямая противоположность Варваре. Ни малейшего намека на траур.
      – Завещание имеется, – сообщила она своему супругу. – На имя госпожи Мебель. Как трогательно.
      – Что? – Варвара подняла на нее глаза.
      – Я говорю, что теперь тебе принадлежит весь отель. И, между прочим, не забывай, что это я тебя когда-то с ним познакомила.
      – Оставь ее в покое, – проворчал банкир и сел прямо на мою постель.
      Впрочем, Варвара вряд ли была сейчас в состоянии нормально соображать.
      – Ну почему же я должна оставить ее в покое? Я сделала ее богатой и имею право об этом говорить во весь голос.
      – Заткнись. Иначе я буду думать, что ты переживаешь больше, чем она. Прекрати истерику.
      – Ха! Какая истерика?!
      Ада резко развернулась и выскочила в ванную комнату.
      – Если бы не деньги Варвары. Мебель бы давно уже сел в калошу и пустил себе пулю в лоб, – сказал Карас, обращаясь ко мне. Затем в задумчивости продолжил: – Непонятно только, почему они начали с него. Ведь по сути он был мелкой сошкой. Основным соперником Махмудова являюсь я. Обнаженное женское тело – мой бизнес. В независимости от того где оно находится: на обложке журнала или в постели у клиента. Только я веду этот бизнес законным образом, инвестируя деньги в легальные – большей частью – предприятия. А Махмудов, черт бы его подрал, занимается тем же самым как отъявленный гангстер. Собственно, он гангстер и есть. Ну а Мебель – его отель и, так сказать, сервис на дому, который он организовал – это лишь маленький участок фронта, на котором развернулась битва между мной и Махмудовым. Почему он? Они должны были начать с меня. По крайней мере, сделать такую попытку.
      – Может, все дело в «сервисе на дому»? – высказал предположение я. – Ведь в отличие от легальных, это был нелегальный бизнес. Т. е. прямая юрисдикция Махмудова, если я вас правильно понял.
      Было слышно, как в ванной на всю мощь пустили воду.
      – Учитывая общую логику развития событий, они должны были начать с меня, – стоял на своем Карас. – Вы ведь не знаете многих деталей. И самое смешное, я был к их атаке более-менее подготовлен.
      – А убийство однояйцовых? Оно вписывается в общую логику развития событий?
      Неожиданно он вспылил.
      – Кто-нибудь мне может наконец объяснить, что такое «однояйцовые»?!
      – Только не я.
      С какой радости ему это объяснять? И козлу понятно, что Гомес расправился с Мебелем, поскольку пришел в состояние бешенства. Просто Мебель первым подвернулся ему под руку. А Махмудову доложили об этой акции, скорее всего, задним числом.
      А Карас… Он тоже не знает многих деталей, поэтому так ведет себя. Впрочем, ничего положительного в этом нет. Коль скоро мы играем в одной команде, нужно делиться информацией. Он должен выложить мне свою, а я ему – свою. Иначе нас без особых проблем перещелкают поодиночке.
      Впрочем, не в настоящий момент, не в настоящий момент…
      Когда супруги Карас, прихватив с собой Варвару, отбыли в направлении Барселоны, соблюдая при этом все мыслимые и немыслимые предосторожности, мне позвонила Рыжая.
      – Все в порядке, вас уже ждут в кегельбане, – сообщила она. – Весьма колоритная банда и все с огнестрельным оружием.
      – Значит прием будет торжественным?
      – И президента Соединенных Штатов не встретили бы с такой помпой. Вот еще что… Вчера отправили на тот свет Мебеля…
      – Я слышал, – отозвался я.
      – Мне бы не хотелось, чтобы из-за отсутствия информации тебе пришлось блуждать в потемках. В конце концов, ведь мы занимаемся одним делом. – Свежая мысль, подумал я. – Так вот, это наша работа.
      – Ваша?!
      – Да.
      Я был поражен.
      – Но разве Мебель не был с нами заодно?
      – Вовсе нет.
      – Тогда я отказываюсь что-либо понимать. Когда все начинают воевать против всех, ситуация выходит из-под контроля.
      – На этот счет можешь не беспокоиться, – заверила меня Рыжая. – Ситуация находится под контролем. Мебель что, был твоим другом?
      – Отнюдь.
      – Ну и ладушки.
      В пять минут второго мы с Миксером и Гвоздевым вошли в здание, где находился кегельбан. Снаружи он выглядел как обычно, но внутри оказался полностью завален трупами. Схватка получилась недолгой и беззвучной: с обеих сторон применялись автоматы и пистолеты с глушителями. Такая вот штука. Посреди запруженного курортниками города состоялась самая настоящая крупномасштабная битва, совершенно бесшумная, если не считать грохота падающих тел и поваленной мебели. Это могло бы, наверное, напомнить трансляцию какого-нибудь крутого боевика по телевидению, когда в телевизоре вырубили звук. Миксер и Гвоздев с интересом осмотрелись.
      – Здорово! – проговорил Миксер.
      – Что именно ты имеешь в виду? – осведомился я.