…А утром снова принесло Аську.
      Конечно, я должен был это предвидеть. Отчасти я и предвидел. Наученный горьким опытом, несколько раз проверил перед сном, надежно ли заперт замок. Как и раньше, поначалу он лишь имитировал закрывание. Несмотря на хмель в голове, я все же понял, что для успешного завершения операции нужно лишний раз провернуть колесико. Что я и сделал. Не так все сложно, если разобраться.
      Так что утром Аське не удалось тайно проникнуть в мою комнату. Пришлось стучать.
      – Кто? – прорычал я со сна.
      – Твой специальный агент.
      Рыжая тоже проснулась.
      – Немедленно прячься в ванную комнату, – зашептал я ей на ухо.
      – Лучше уйти через балкон, – отозвалась та.
      – Хорошая идея, – одобрил я.
      Она собрала разбросанную по полу одежду и в чем мать родила выскочила на балкон. Когда я задергивал штору, она пыталась в спешке натянуть на себя трусы.
      Я впустил Аську.
      – Почему у тебя задернуто окно? – тут же спросила она.
      – Солнце мешает спать.
      – Но ты ведь уже не спишь.
      Она распахнула штору. Несколько секунд назад за стеклом красовалась голая задница Рыжей, на которую та пыталась напялить трусы, но сейчас там уже было пусто. Я с облегчением вздохнул. Рыжая умела быстро ориентироваться в ситуации. А еще быстрее она умела одеваться. Думаю, что потренировавшись, она смогла бы установить рекорд по скорости надевания боезащитного химкомплекта.
      – Чего ты в такую рань? – поинтересовался я, делая вид, что зеваю.
      – Ну, во-первых, не такая уж и рань. А, во-вторых, есть новость, от которой ты просто ляжешь.
      – Тогда лучше я приземлюсь заранее, – проговорил я, забираясь в постель. – Иди сюда, полежим вместе.
      – Еще две Эльзы Кук найдены мертвыми, – сообщила Аська.
      Я не лег. Наоборот, я вскочил.
      – Ничего себе, – только и смог вымолвить я. – Такие, как настоящая Эльза Кук, или такие, как те две?
      – Как те две. Ну что, полежим? – Не дождавшись ответа, Аська села в кресло.
      – Но как такое возможно? – Я набрал полные легкие воздуха, с шумом выпустил его и замотал головой. – Близняшки – еще куда ни шло. Но четверняшки!…
      – Природа, случается, проделывает и не такие фокусы. Впрочем, возможно здесь что-то другое, тебе виднее. Ведь ты у нас босс.
      И тут мне кое-что вспомнилось. Сначала возникло смутное ощущение чего-то очень важного, значительного, а потом страница из учебника анатомии встала у меня перед глазами.
      – Где их обнаружили? – спросил я у Аськи.
      – На пляже нудистов.
      – О, Б-же! Здесь есть и такое?
      – У Плайа де Боаделла, три километра южнее Лорет.
      – А как их убили?
      – Утопили, а потом вытащили на берег. Но, похоже, сначала их изнасиловали.
      – То есть, убийцы были заинтересованы, чтобы их побыстрее нашли!
      – Нашли – да, но вот насчет побыстрее – не знаю: их голые трупы пролежали вчера целый день на пляже с заложенными под голову ладонями и с кусочками бумаги на носу: якобы от загара. И только поздно вечером…
      – Значит их убили еще вчера утром?
      – Да, в полиции сделали экспертизу. Рано утром, около пяти часов. А потом их трупы еще целый день загорали.
      – Гм… Убийцы демонстрируют черный юмор. – Я прошелся по комнате. – Ты не возражаешь, если я приму душ?
      – Тебе мало того холодного душа, который ты уже получил?
      – Холодного достаточно, теперь я хочу принять горячий. В газетах уже были сообщения?
      – Пока нет, но по радио и телевидению уже объявляли.
      – Жаль, что я так и не удосужился спросить Горбанюка, в каком отеле он остановился. Каждый раз возникало ложное ощущение, что больше он мне не понадобится, но потом выяснялось, что я ошибся. Сейчас он бы тоже не помешал.
      – Это тот, что припер саквояж из Бильбао? – уточнила Аська.
      – Угу.
      – Он живет в гостинице под названием «Олимпик парк», в нескольких минутах ходьбы отсюда.
      – Откуда ты это знаешь? – удивился я.
      – О, мне известно гораздо больше. – Аська улыбнулась. – Например, мне известно, что больше раза в сутки он не может, чего нельзя сказать о тебе. Или что номера в «Олимпик парке» достаточно паршивые, а ванные комнаты там не только не отделаны мрамором, как у тебя, но там даже нет обыкновенной кафельной плитки.
      – Не хотел же оставлять тебя со Светкой наедине, – проворчал я. – Что ж, раз уж ты такая информированная, тащи его сюда, да побыстрее. Пока я принимаю душ.
      – А Светку тоже притащить?
      Я подумал.
      – Светку пока не нужно.
      У Аськи немного потеплели глаза.
      – А если она станет настаивать?
      – Скажи ей, чтобы дожидалась особых распоряжений на расстоянии.
      – Слушаюсь, мой детектив.
      Странно, подумал я. По-моему, вчера ту же самую фразу говорила Светка… Или Рыжая?… У меня в голове вообще уже все шло кругом.
      Когда Аська вернулась вместе с Горбанюком, в номере у меня уже сидели Гвоздев и Миксер.
      – Я потребую, чтобы этот отпуск мне засчитали в качестве командировки! – воскликнул Игорь Артемьевич с порога.
      – Ну ты и гнида, – проговорил Миксер.
      Видимо, он читал мой роман «Злой волшебник из Маргиба» и пытался сейчас подражать Джаичу. Боевики Лили вообще обожают мои романы. Но это так – попутное замечание. Впрочем, даже Джаич в общении с Горбанюком себе подобных выражений не позволял.
      Довольно долго Горбанюк смотрел на Миксера. Пустая трата времени – Миксер гипнозу не поддается.
      – Я хочу позвонить Лили, – обратился наконец Горбанюк ко мне.
      – Идея неплохая, – согласился я. – Но для начала мне бы хотелось задать тебе пару вопросов.
      – Нет, сначала разговор с Лили! – стоял на своем Горбанюк.
      Миксер снова открыл рот.
      – Ладно, ладно, – попытался опередить его я. – Все равно отсюда звонить нельзя, этот аппарат прослушивается.
      – А мне плевать! – пустился Горбанюк во все тяжкие.
      – Ты в этом уверен? – осведомился я.
      – Абсолютно!
      – Тогда валяй, звони. Но должен предупредить: с того момента, как ты покинешь этот номер, ответственность за свою неприкосновенность несешь ты сам. Поскольку ты сам сделал выбор.
      Горбанюк подошел к телефону и решительно снял трубку. Подержал ее в руке и с силой трахнул по аппарату. Если в этот момент у нас действительно кто-то сидел на линии, это могло бедняге стоить слуха.
      – Что ты хочешь знать? – повернулся ко мне Горбанюк.
      – Одну пустяковую вещь, – успокоил я его.
      – А именно?
      – Какая у тебя в школе была оценка по анатомии?
      – Что? – Он вытаращил на меня глаза.
      Я вынужден был повторить.
      – Очередное издевательство? – пропыхтел он. – Может быть достаточно?
      – Значит, отвечать не желаешь. Судя по всему, тебе просто нечем похвастать. Неужели в школе ты был двоечником? Не верю.
      – Хорошистом, – вырвалось у Горбанюка и Миксер с Гвоздевым заржали.
      Даже Аська улыбнулась. Интересно, почему так получается, что Горбанюк все время подвергается насмешкам? Причем, если объективно, совершенно незаслуженным. Мне было немного не по себе, поскольку получалось, что в обозначившемся противостоянии между серым веществом и бицепсами я как бы оказался на стороне бицепсов. Тот самый Миша Крайский, который считает себя интеллектуалом. Интеллектуалы вообще, я заметил, часто принимают сторону бицепсов. Очевидно, это совсем разные вещи – интеллект и ум… Разумеется, в тот момент я был от себя не в восторге, но, тем не менее, продолжал в том же духе и ничего не мог с собой поделать.
      – А по анатомии у тебя было четыре или пять?
      – Кажется, четыре.
      – Жаль, но ничего не попишешь. По крайней мере одна вещь из учебника по анатомии должна была врезаться тебе в память. Я имею в виду фотографию пятерых девочек-близняшек. По-моему, на снимке им было по три годика. Улыбающиеся, румяные, в одинаковых платьицах. И надпись: что-то вроде «Пять однояйцовых девочек-близнецов Калининых из Ярославской области».
      – Измайловых, – поправил меня Горбанюк.
      – Точно – Измайловых… – Я сделал паузу. – Мне подумалось вот о чем… Ты ведь тоже родом из Ярославской области, если я правильно помню. А уж на областном-то уровне пять близняшек должны были стать знаменитостью. Ты, случайно, их не знаешь в лицо?
      – Когда-то они действительно были знаменитостью, – подтвердил Горбанюк. – Но это было давно. К тому же я много лет уже там не живу.
      – А ты бы смог узнать кого-нибудь из них? – поинтересовался я. – Скажем, по фотографии?
      – Не уверен, но можно попробовать.
      Я порылся в бумагах и достал газетную вырезку с фотографией, которая была вклеена в паспорт Эльзы Кук. Не стоило сейчас показывать Горбанюку фотографии трупов – для этого он был слишком возбужден.
      – Возможно, возможно… – проговорил Горбанюк, разглядывая фотографию. – Хотя однозначно сказать не могу.
      – Может тебе будет лучше позвонить жене, которая сейчас как раз находится там, и попросить ее узнать все об их судьбе? Это ее не очень затруднит?
      – Так бы сразу и сказал.
      Горбанюк взялся за телефонную трубку.
      – Не отсюда, – напомнил я ему.
      Увы, подозрения подтвердились. Еще в детстве близняшки стали проявлять дурной характер, а когда и было лет пятнадцать, их и вовсе начали называть бандой. Приблизительно год назад сестры Измайловы исчезли из поля зрения земляков. Вроде бы отправились в Москву для участия в очередном конкурсе красоты, да там и остались. А до этого, якобы, устраивали коллективные оргии.
      Фотография с паспорта Эльзы Кук была послана факсом жене Горбанюка и опознана бывшим ухажером одной из сестер.
      Стало быть Эльза Кук имела пять жизней, четыре из которых уже были утеряны. Словно в компьютерной игре. Оставалась последняя. И если с этой последней тоже что-то случится, Малышке несдобровать. Имеется в виду, конечно же, Сима Отс.
      Нужно что-то срочно предпринимать. Иначе зачем было устраивать весь этот кордебалет? Если в кои-то веки Всевышний создал что-то по твоему собственному проекту, за это стоит побороться.
      – Нам необходимо сделать еще один неожиданный ход, – проговорил я. – Первый, когда я сунулся к Аде Карас, не совсем получился. Мог последовать сильный ответ, но они на него почему-то не решились. Ведь я все время находился на их территории, в самом, так сказать, логове. Однако, пауза что-то уж больно затянулась.
      – Но что это должен быть за ход? – спросила Аська.
      – Ход конем. – Это, естественно, подключился Миксер.
      Мы сидели на пляже в шезлонгах. Но в данный момент один из шезлонгов пустовал – Гвоздев купался.
      – Конем-то конем, – согласился я, – вот только по какому месту?
      – Разумеется, по голове.
      – А где у них голова? Я уже однажды попытался ударить по голове, а попал по заднице.
      – Давай мы с Гвоздевым их встряхнем, – предложил Миксер. – Можно начать с их ландскнехтов: Квадрата и Левого Хука.
      – Ну, от этих-то пользы не много…
      – А мы их попросту обезвредим. Чтобы не оставлять за собой хвостов. А затем двинемся дальше.
      – Обезвредим – это в крайнем случае, – проговорил я. – В Барселоне не вышло, значит нужно попытаться здесь, в Лорет.
      – Устроим погром в «Вавилоне»? – уточнил Миксер.
      – Для начала займемся виллой Мебелей, у меня есть адрес. Вышибем доктору мозги, может быть он вспомнит, где находится Сима.
      – Это с удовольствием, – одобрил Миксер.
      – И всегда вы пользуетесь такими грязными методами? – сморщила носик Аська. – Без мозгов-то он вряд ли что-нибудь сможет вспомнить.
      – Смотря как делать трепанацию, – запротестовал я. – Если оставить ту часть мозжечка, которая отвечает за память…
      Приятно было ощущать себя этаким циничным малым.
      Аська неожиданно расхохоталась. Видимо, решила, что это была шутка от начала и до конца: не только по поводу трепанации и мозжечка, но и по поводу вышибания мозгов тоже.
      Из воды выходил Гвоздев. При этом одновременно олицетворяя собой дядьку Черномора и тридцать витязей прекрасных.
      – Вечером отправляемся на задание, – сообщил ему новость Миксер.
      Гвоздев повернулся спиной к солнцу, при этом к нам встал боком.
      – А как же Соня и Лив? – настороженно поинтересовался он.
      – Ах, Соня и Лив! – спохватился Миксер. – Придется перенести стрелку на более позднее время! Работа важнее.
      Я увидел, что Миксер мне подмигнул. Очевидно, у него уже чесались руки.
      Мне показалось, что я просто обязан спасти ребят, которые погибали от скуки. Ведь до вечера было еще далеко. Чтобы они немного размялись в преддверии вечерней операции, я поручил им взять напрокат машину и немного последить за супругами Мебель. Чем черт не шутит! При этом я снабдил их фотографией Варвары из тех, что сделала Светка, и словесным портретом Мебеля.
      Когда мы остались вдвоем, Аська тут же принялась требовать от меня, чтобы я рассказал ей о предстоящей операции. Да при этом во всех деталях, о чем, естественно, я и сам еще не имел ни малейшего представления.
      – Нам нужно найти эту девчонку Симу Отс, – талдычил я.
      – Да, но чем может закончиться намеченное вторжение? Какова его цель?
      – Заходим к доктору… «гутен таг», «гутен таг»… усаживаем его в кресло. Где болит, спрашиваю. Вот тут, указывает он подбородком, поскольку Гвоздев и Миксер держат его в это время за руки… Ну а дальше – сплошная импровизация.
      – А если ему неизвестно, где находится Сима?
      – Чушь! Не может он этого не знать!
      – А если он будет молчать?
      – Тогда я не стану его лечить и он умрет в страшных муках.
      – Но неужели нельзя придумать что-нибудь более хитроумное?
      – Конечно можно! – согласился я. – Давай возьмем напрокат катамаран.
      Очевидно, Аська считала, что мой план нравится мне гораздо больше, чем ей. Черт подери! Я сделал неуклюжий ход, а эти ребята и ухом не повели. Они затаились. Возможно, они только того и ждут, что мы опять начнем трепыхаться. И уж тогда посадят нас в болото. По всем правилам. Да так, что из этой трясины нам уже никогда не выбраться.
      В другой ситуации я бы конечно не стал пороть горячку. Но у этой проклятой Эльзы Кук оставалась в запасе одна единственная, самая что ни на есть распоследняя жизнь, и я не мог себе позволить бездействие.
      Мы сели в катамаран и два дюжих загорелых парня в белых шортах оттолкнули нас от берега. Мы заработали педалями.
      – Ты о чем сейчас думаешь? – спросила Аська.
      – О том, что мне ужасно не хватает Тролля.
      – А кто такой Тролль?
      – Трудно объяснить.
      – Это тоже твой специальный агент?
      – Что-то в этом роде.
      Про Малышку я даже не упомянул.
      – А о чем ты думаешь еще?
      – Ломаю голову над тем, что может связывать Варвару Мебель и идиота Луиса.
      – М-да, задачка…
      – Редкое свинство!
      Много бы я дал тому, кто бы смог внести ясность в этот вопрос. Ничего бы не пожалел.
      Телохранителям Лили я назначил встречу на восемнадцать ноль-ноль. Но время уже давно перевалило за шесть, а они все не появлялись. Разумеется, нельзя было исключать вероятности, что они все же сели супругам Мебель на хвост и мотаются сейчас за ними по побережью. Поэтому до поры, до времени я был относительно спокоен. Но где-то около восьми разволновался не на шутку. Ведь в принципе я не должен был давать им подобного поручения, слежка – моя обязанность и моя прерогатива. В их задачу лишь входило обеспечение силового прикрытия.
      Я послонялся по холлу, затем вышел на террасу – ни норвежек, ни Рыжей. Аська сейчас, небось, помогает Гойе, ведь в «Гамбургерах и сосисках» как раз начинается самое горячее время. Светка вообще нос не кажет. Я почувствовал себя всеми брошенным и забытым.
      В девять я понял, что на проведение операции нынешним вечером уже не стоит рассчитывать. И мне захотелось взглянуть на виллу Мебелей хотя бы одним взглядом. Если они дома, то где же тогда Миксер и Гвоздев? А если их нет… Пешком идти не хотелось и я вспомнил о роликах. Почему бы лишний раз не прокатиться? Должен же я хоть как-то воспользоваться плодами своей изнурительной учебы.
      Я встал на ролики, натянул на себя наколенники, налокотники и перчатки с вырезанными пальцами. Только каску надевать не стал. В каске у меня был довольно дурацкий вид.
      Вечер выдался достаточно ветреным. Звезд на небе почти не было видно. Я миновал несколько отелей, преодолел небольшой подъем, а затем покатился вниз. Начался район, застроенный разнообразными виллами. Рядом с каждой из них находился бассейн. По поверхности бассейнов расходилась рябь.
      Вилла Мебелей примыкала к горному кряжу, за которым начиналось море. Она была трехэтажной, залитой огнями, а бассейн перед входом был сделан в форме квадрата. И он был заполнен водой до краев.
      Еще издали я увидел Мебеля, который стоял на террасе второго этажа и курил.
      Значит Мебель здесь, мелькнуло у меня в голове. Где же тогда Миксер с Гвоздевым?
      Я доехал до конца улицы и вернулся. Мебеля уже на террасе не было. Видимо, зашел в дом.
      А что если ребята тоже здесь? Если они угодили в засаду? Представляю себе реакцию Лили и Бондо. Ведь я переложил на других свою работу! Они ведь телохранители, а не сыщики. Зато телохранители – будь здоров! Да и к тому же, чем я здесь занимаюсь? Укрываю от клиента его собственную дочь, которую он поручил мне найти!
      Участок Мебеля не был огорожен забором: его отделял от дороги лишь коротко остриженный кустарник. Я подкатил к самой двери и въехал внутрь. Сам не знаю, как это получилось.
      Теперь со всех сторон меня окружали зеркала. Наверх уводила винтовая лестница. Я услышал голос Мебеля, видимо разговаривавшего по телефону. Он говорил по-русски и акцент у него был совсем незначительный.
      – Да, куколка моя, – говорил он, – не сомневаюсь… Этот мудак наверняка выкинет в ближайшее время какой-нибудь фортель. Чего еще можно ждать от урода?… Да, жизнь моя… Да, радость моя…
      Голос доносился откуда-то сверху. Я решил осмотреть первый этаж и двинулся по коридору, заглядывая во все попадающиеся по пути двери. Обнаружил кухню, какую-то подсобку, кабинет с компьютером… В кабинет я въехал и включил компьютер. Загрузочная программа была на немецком языке. Она запросила пароль, а когда я попытался двинуться дальше без пароля, компьютер довольно громко и противно взвизгнул. Мне вспомнился господин Галаган. Который и мне предлагал установить в компьютере программу-пароль. Бесплатно. Как я теперь имел возможность убедиться, неплохая штука. Я выключил компьютер и огляделся. На стенах висело множество фотографий. В основном, дети. Дети, дети, дети… И почти на всех фотографиях они запечатлены вместе с Варварой. Внимательно изучив некоторые из них, я пришел к выводу, что они сделаны в России. При этом, что я совершенно не мог вспомнить каких-либо упоминаний о том, что она работала в детском доме, в школе или в детском саду. А вот эта фотография сделала в какой-то испаноговорящей стране. Но не в самой Испании – слишком много мулатов. В письменном столе я обнаружил кипу бухгалтерских документов и еще больше различных канцелярских принадлежностей: новенькие папки, писчая бумага, карандаши, скрепки, кнопки, стиральные резинки, скоросшиватели… Вновь бухгалтерские документы… Я полистал их и вздрогнул: под одним из бухгалтерских отчетов стояла подпись С. Отс! Я принялся судорожно просматривать другие документы. Еще одна аналогичная подпись, и еще… И все документы датированы месяцами, когда в России Симу уже искали. Последняя дата – 30 июня, как раз тот день, когда в «Блудной сыне» я встречался с ее матерью! Я выдрал из подшивки несколько страниц с симыными подписями и спрятал их в кармане брюк. Потом выглянул в коридор. Здесь по-прежнему никого не было. Следующая дверь вела в комнату, в которой кто-то жил. Постель на кровати была смята, из внутренней приоткрытой двери доносился шум воды. По всей комнате были разбросаны женские вещи. Если судить по ним, женщина была достаточно миниатюрной, явно не Варвара. Из открытого окна был виден газон, за которым начиналась освещенная фонарями улица.
      Может, Сима?! У меня захватило дыхание. Непослушной рукой я толкнул дверь и заглянул в ванную. Это оказалась совсем молодая девчонка, светлая, с короткой стрижкой. Она сидела голая на краю ванной и курила. Ванная наполнялась бьющей из крана водой.
      – Надоели, – сказала она по-русски, увидев меня. – Пшел вон!
      Впрочем, следов паники на ее лице я не обнаружил. Собственная нагота ее ничуть не смущала.
      После подобного разоблачения продолжать осмотр дома я не решился и покатил назад. Видимо, скрип роликов достиг ушей доктора Мебеля.
      – Варюша, это ты? – поинтересовался он.
      Я открыл дверь, выкатил наружу и нос к носу столкнулся с двумя белобрысыми пареньками. Те остолбенело уставились на меня.
      – Кто ты такой, черт побери!? – спросил один из них по-немецки.
      – И чем ты тут занимаешься? – добавил второй.
      – Все в порядке, – прохрипел я и попытался улизнуть.
      Но они преградили мне дорогу. Один из них сунул в рот свисток и заверещал с такой силой, что я чуть не оглох.
      – Эй, Готфрид, скорее сюда! – крикнули они почти в унисон.
      Через мгновение из-за угла дома появилось еще четверо. Приплыл, подумалось мне. Один из первых двух что-то быстро затараторил, обращаясь к невысокому мускулистому парню постарше с длинными кудрявыми лохмами, свисающими до плеч.
      Тот выслушал и, ни слова не говоря, долбанул меня в глаз. Как раз в то место, куда уже однажды долбанул Левый Хук. Удар был что надо. Если бы я был в туфлях, то наверняка бы сел на задницу. Но я был на роликах и неожиданно для всех откатился к входной двери, из которой минуту назад выкатился. Не теряя даром времени, я влетел в дом, вихрем промчался по коридору, ворвался к юной блондинке, которая уже разгуливала нагишом по комнате с тюрбаном из полотенца на голове, прокатился по ее кровати, оставляя на белоснежной простыни две грязные полосы, перелез через окно и по газону добрался до улицы. Если бы немцы сообразили, какой я задумал трюк, ничего бы у меня не вышло. Они бы, не заходя в дом, перекрыли мне все пути к отступлению. Но они дружной гурьбой ринулись за мной следом, предоставив тем самым своеобразный гандикап. Правда, по газону в роликах было не так уж легко перемещаться, и они почти меня настигли. Но, почувствовав асфальт под ногами, я развил максимальную скорость, а у них роликов не было.
      И все же они не собирались так просто сдаваться. Похоже было, что забег на длинную дистанцию для них – дело привычное. Я чувствовал, что начинаю постепенно выдыхаться. Расстояние между нами уже больше не увеличивалось, а потом стало медленно сокращаться. К тому же уже совсем стемнело и мне приходилось напряженно всматриваться в дорогу, чтобы не налететь на что-нибудь. Фонари попадались слишком редко.
      Я уже чувствовал за собой их шумное дыхание. Забьют насмерть, промелькнуло в голове, ведь забьют. Но даже это соображение уже не способно было придать мне сил. Нас разделяли считанные метры.
      Я завернул за угол и неожиданно увидел, что где-то далеко впереди мерцает красный огонек. Бабочка, догадался я. И бросился к этой бабочке, словно корабль к маяку во время жестокого шторма.
      Бабочка! Красная мигающая бабочка! Мне даже и в голову не пришло, что такая бабочка может быть еще у кого-то кроме Гвоздева.
      Метров через сто руки преследователей уже начали касаться меня, и я почувствовал, что через мгновение последует подсечка. Но бабочка мигала уже совсем близко.
      – Гвоздев! – прохрипел я что было мочи. – Гвоздев!
      Меня таки сбили с ног и успели нанести пару ударов. Которые, к счастью, пришлись по наколенникам. Внезапно вокруг образовалась пустота, даже вакуум. Словно ураган пронесся по побережью и смел парней Мебеля. Я поднял голову и увидел, как Гвоздев и Миксер, перемещаясь с фантастической скоростью, наносят удары направо и налево. В воздух взлетел Готфрид и приземлился невдалеке от меня, не подавая признаков жизни.
      Я осторожно дотронулся до того места на лице, где с новой энергией расцвел синяк. Интересно, оценит ли Сима такое самопожертвование? Очень хотелось бы верить, что оценит.
      Через несколько минут представление закончилось. Каждый удар телохранителей Лили по эффективности был равен выстрелу из пистолета. Гвоздев поправил бабочку и с достоинством отошел в сторону, а Миксер еще несколько раз пнул ногами лежавших. Для меня в этом не было ничего удивительного. Собственно, Миксера потому и прозвали Миксером, что он способен был превратить во взбитые сливки любое человеческое тело.
      Я посмотрел на Гвоздева. Поначалу я думал, что он направляется ко мне, но он прошел мимо. И только тогда я увидел норвежек. Они стояли на обочине дороги с широко разинутыми от удивления ртами.
      – Миксер, – проговорил я еще тяжело дыша.
      – Что? – отозвался он.
      – Где вас, черти носили?! Они чуть башку мне не снесли. Еще одна подобная операция, и я останусь без глаза.
      – Эти чертовы бабы попрятали наши часы и все время утверждали, что еще рано. Ну а потом… Но все же мы тебя во время нашли…
      – Благодаря бабочке Гвоздева. Если бы не бабочка…
      – Но маэстро, так ведь было задумано!
      Ему явно было не по себе. Видимо, чувствовал, что оказался не на высоте. Ладно, я тоже сегодня был не во всем прав. Все хорошо, что хорошо кончается.
      – Обыщите их, – приказал я, кивая головой в сторону разбросанных словно на пляже тел.
      – Запросто, – Миксер воспринял это как жест к примирению, – Гвоздев, иди-ка сюда, придется еще немного поработать.
      Они принялись шарить у парней в карманах. Собственно, карманов было немного, поскольку боевики Мебеля как один были облачены в спортивные костюмы. Однако интересная вещичка все же нашлась – у Готфрида. Это было послание, написанное по-русски, на карточке размером с визитку.
      Текст гласил:
      «Привет, Старшенький! Завтра не приезжай, поскольку Жофрэй может нагрянуть неожиданно. Постарайся развлечь свою мать Терезу. Жду через день. Твоя Преисподняя.»
      Бред какой-то, подумал я. Мимо прошла большая компания курортников, с любопытством поглядывая в нашу сторону. Кто-то из парней Мебеля зашевелился.
      – Нужно уходить, – проговорил я, поднимаясь на ноги.
      – Может, снимешь ролики? – предложил Миксер.
      – Потом.
      – А с этим что делать?
      В руке он держал жиденькую пачку испанских и немецких купюр, также обнаруженных при обыске в карманах. Гвоздев собрал в жменю несколько кастетов, финских ножей и зажигалок.
      – Оставьте все это пока у себя. А впрочем… – Я заколебался. – Деньги давайте сюда.
      Напоследок Миксер для профилактики еще немного попинал парней Мебеля ногами. Впрочем, в подобном усердии не было ничего удивительного. Ведь он ощущал свою вину в случившемся. А когда Миксер ощущает свою вину, от него лучше держаться подальше. Даже Бондо вынужден считаться с этим. Поэтому и я не собирался ему долго выговаривать.
      «Бык Крайский не выдержал и снова кинулся вперед. Один из бандерильеро встал наизготовку и уже готов был воткнуть бандерилью в бок Крайского, но тот неожиданно сменил направление атаки и поднял бандерильеро на рога. Затем поволок его за собой. Ноги бандерильеро безжизненно волочились по земле. Амфитеатр ахнул…»
      Я воспользовался тем, что норвежки ни рожна не понимают по-русски, и подробно расспросил Миксера о прошедшем дне. Оказалось, что они с Гвоздевым все же взяли напрокат маленькую «форд-фиесту» и попытались проследить за супругами Мебель. Однако ничего нового не выяснили. Все та же схема: Мебель оставляет Варвару у Луиса и едет к Аде. На обратном пути он возвращается за Варварой, и они вместе едут домой.