В. БЕРЕЖНОЙ
      В ЗВЕЗДНЫЕ МИРЫ
      Фантастическая повесть
      ...Человечество не останется вечно на
      Земле, но в погоне за светом и пространс
      твом, сначала робко, проникнет за пределы
      атмосферы, а затем завоюет себе все око
      лосолнечное пространство.
      К.Э.Циолковский
      НАКАНУНЕ ВЫЛЕТА
      Иван Макарович Плугарь - человек среднего роста - стоял у открытого окна и любовался садом. На его худощавом лице лежали следы усталости, только серые глаза блестели неудержимой энергией.
      Сад был еще совсем молодой - его посадили лет семь или восемь тому назад работники Института Межпланетных Сообщений. Иван Макарович тоже принимал участие в субботнике. И вот уже перед ним на тонких стволах - нежные кроны яблонек. А как дружно они зацвели! Иван Макарович, занятый все время своим космическим кораблем, даже не заметил, когда это произошло. Да что там цветение - этот сад вообще неожиданность. Когда он вырос? Разве они так давно посадили его?
      Нежные цветы ласкают глаз. Сад светится на солнце, будто плывет, подняв бледно-розовые паруса, сказочный корабль.
      - Иван Макарович!
      Он поворачивает голову. Посреди кабинета стоит секретарша Муся. Лицо ее грустно. С того времени, как был утвержден космический рейс, она смотрит на своего начальника, как на приговоренного к смерти.
      - Что такое, Муся?
      Иван Макарович нехотя отошел от окна.
      - К вам пришли.
      - Кто?
      - Ученый, говорит, специалист... по географии Луны...
      Дверь распахнулась, и в кабинет нетерпеливым шагом вошел полный мужчина в сером костюме с толстой папкой в руках.
      - Да, да, - произнес он на ходу, - я селенограф.
      - Садитесь, пожалуйста! - Иван Макарович указал на желтое кожаное кресло у письменного стола. Муся вышла, неслышно прикрыв за собой дверь. Человек в сером развязал папку, вынул роскошно переплетенный альбом.
      - Вы летите в звездные миры! - патетически воскликнул он. - Делаете первый шаг в космос... Узнав о вашей экспедиции, я счел своим долгом... - Он протянул Ивану Макаровичу альбом, вынул платок и стал прикладывать его к вискам. - Это наиболее подробные карты поверхности Луны!
      - Очень благодарен! - сказал Плугарь, взвешивая на руке альбом.
      - Что, тяжелый? - селенограф тревожно подался вперед. Его мясистог лицо раскраснелось от волнения.
      - По сравнению с тем, который мы изготовили из микропленки, - улыбнулся Иван Макарович, - тяжеловат.
      Селенограф смущенно опустил голову, руки мяли платок.
      - Да я, собственно... Это в конце концов не главное... Я хотел бы, уважаемый Иван Макарович, сам полететь с вами на Луну! Надеюсь, что селенограф, десятки лет изучавший поверхность нашего спутника... Да я же все его кратеры, все трещины, какие ни есть... Иван Макарович оглядел плотную фигуру посетителя, и тот смутился еще больше.
      - Что, тяжелый, думаете?
      - Да нет, - Иван Макарович поднялся, встал ч его собеседник. - Дело не в этом. Послужить науке изъявили желание тысячи энтузиастов... Мы получили много писем и из Москвы, и из Одессы, из Ленинграда, из Киева, Хабаровска... Не вы первый, не вы, наверно, будете последний. За сутки, оставшиеся до нашего вылета, нас, надо полагать, еще будут штурмовать... А состав экспедиции уже давно утвержден, вы же сами понимаете...
      Селенограф стоял растерянный. Казалось, он совершенно не ожидал отказа.
      Иван Макарович посмотрел на него, будто что-то взвешивая, и продолжал:
      - Открою вам одну тайну... Сейчас проходит испытания еще одна космическая ракета. Не за горами то время, когда и она полетит, как вы говорите, в звездные миры... Экипаж ее, насколько мне известно, полностью еще не укомплектован.
      Селенограф просиял.
      - Ну что ж! - воскликнул он, разводя руками. - Понимаю, это дело такое... Тогда позвольте... - он неожиданно порывисто обнял и расцеловал Плугаря. - Желаю вам счастья!
      Иван Макарович даже не успел поблагодарить, как гость был уже за дверью.
      Этот визит взволновал ученого. Как-то резче почувствовалось, что он прощается с Землей... Прощается?.. Иван Макарович опять сел в кресло, задумался. Конечно, может случиться, что какая-нибудь неожиданность разрушит самые точные расчеты, сделанные коллективом ученых. Но Плугарь готов ко всему. Разве это не высшее счастье - отдать свою жизнь во имя отечественной науки?
      Подошел к книжным стеллажам, занимавшим всю стену. Тысячи книг - человеческая мысль, запечатленная на бумаге! Галилей, Джордано Бруно, Коперник. Ломоносов, Циолковский... Какие великие умы мечтали о межпланетных путешествиях! А сколько написано об этом фантастических романов!.. Время шло, наука развивалась, и вот теперь фантазия становится реальностью. Человек и в самом деле отправляется в звездные миры!
      В кабинет быстро вошла девушка. Ее веснущатое лицо раскраснелось, густые, спадающие на плечи светлорусые волосы растрепались. Резким движением головы она то и дело откидывала непослушные пряди со лба. Легкое белое платье мягко облегало крепкую фигуру.
      Иван Макарович просиял, пошел к ней навстречу.
      - Ну, как? Все в порядке, Оля?
      - Все, папа! Как видите, я уже успела и переодеться.
      - Медикаменты проверила по списку?
      - Да.
      - Инструментарий?
      - Тоже.
      - Хорошо, - задумчиво сказал Плугарь. - Я тебе верю. Прошу только учесть свои эмоции... Контролируй себя, Оля. Момент очень ответственный.
      - Папа, я вполне сознаю ответственность момента... - Она взяла его под руку и подвела к окну. - Прошу не волноваться за меня. Посмотрите лучше, как чудесно расцвел сад!
      - Представь себе, я уже обратил на это внимание.
      - Вот здорово! - засмеялась Ольга. - Значит, все хлопоты по приготовлению остались позади?
      - Почти что так.
      Иван Макарович подошел к большому глобусу, стоявшему на тумбочке возле окна, повернул его и задумчиво поглядел на чистую, без единого обозначения, половину. Луна всегда повернута к Земле одной стороной, и еще ни один человек не видея, что же там, на втором полушарии, на этом белом пятне.
      - Хотелось бы и мне увидеть это белое полушарие, - сказала Ольга.
      - Это хорошо, дочка, что тебе хочется как можно глубже познать мир... Но я до сих пор не могу успокоиться, что ты летишь!
      - Не надо, папа... Вы же сами говорили, что Роза космоса - это околица Земли. За два года ее существования была всего одна авария! Да и то - случай... А теперь я ведь лечу с вами, так что... я совершенно спокойна.
      И все-таки в глубине души Плугарь тревожился за дочь. Правда, командировки на искусственный спутник Земли, поэтически названный Розой космоса, Ольга добилась сама. Там нужен еще один врач, и она прошла по конкурсу. Одно не давало покоя Ивану Макаровичу: а что если комиссия сделала ей скидку, учитывая авторитет отца? Словно угадывая эти его мысли, Ольга часто подчеркивала строгость и объективность членов комиссии.
      - И что ты так рвешься с Земли, Оля?
      Ольга только вздохнула. Поздно отец начал интересоваться делами дочки. Ракета закрыла от него не только семью - весь мир! И это понятно. Но не станет же она сейчас рассказывать о своей неудачной любви, о том, что возбужденная внутренняя энергия ищет выхода, что душа ее жаждет неслыханных подвигов! Пусть говорит о ней радио, пусть пишут газеты, фотографируют кинооператоры... Пусть звучит ее имя!
      - Да что ж, на Розу многие летали, - сказала после паузы. - А вот полет на Луну - другое дело. Это же впервые в моей жизни!
      Отец улыбнулся.
      - Этот полет первый не только в твоей жизни, Оля, а в жизни всего человечества. Именно поэтому придется выступать на пресс-конференции, а я очень не люблю ораторствовать.
      Ольга посмотрела на часы.
      - Нам, собственно, пора идти. Корреспонденты, должно быть, уже собрались.
      - Умерь свое тщеславие, Оля, - улыбнулся Иван Макарович. - У нас еще целых три минуты.
      - За это время вы сможете пустить в меня, грешную, еще три "шпильки".
      - Со скоростью одной "шпильки" в минуту?
      Они засмеялись и не спеша пошли в конференц-зал. Опечаленная секретарша Муся провожала их недоумевающим взглядом: идут себе, шутят! Будто не их завтра унесет страшная ракета, бросит в бездонную высь...
      КАК ОЛЬГА СТАЛА СПЕЦКОРОМ
      Конференцзал и в самом деле был уже переполнен. Здесь собрались не только советские, но и иностранные журналисты. Роговые очки, поблескивающие пенсне, лысые головы и роскошные шевелюры. Перед каждым - ящичек портативного магнитофона. Все, что здесь скажут, будет записано на магнитофонную ленту и немедленно передано во все концы Земли.
      Когда места в президиуме заняли председатель Правительственного Комитета по организации перелета Земля - Луна, члены экипажа "Кометы", а вместе с ними и Ольга, - шум в зале прекратился. Председатель Комитета - невысокий, лысый человек в белом летнем костюме - подошел к микрофону и коротко проинформировал присутствующих о перелете. Завертелись барабаны магнитофонов, на сотни лент легли слова:
      - Я рад сообщить вам, что долголетняя подготовка к первому космическому перелету завершена. Межпланетный корабль готов к старту. Важнейшими этапами в подготовке этого рейса были полеты ракет, управляемых по радио, и особенно - создание искусственного спутника Земли - Розы космоса. Эта миниатюрная планетка, сделанная руками советских людей, является заатмосферной научной базой и межпланетным вокзалом... Коллектив научных работников Розы космоса уже открыл столько нового, чрезвычайно важного, что сейчас просто удивляешься: как могли мы раньше обходиться без искусственного спутника? О ракете, которая завтра стартует в полет на Луну, обстоятельно расскажут вам члены экипажа. Разрешите рекомендовать их. Начальник экспедиции - профессор Иван Макарович Плугарь...
      Ольга сидела, положив руки на стол, и задумчиво глядела в зал. На нее нацеливались многочисленные объективы, вспышки фотоламп резали глаза, но это ее не волновало. На "Комете" она только пассажир - чему же тут радоваться? Иное дело геолог Петров, инженеры Милько и Загорский... Они побывают на Луне! "Неужели я завидую? - подумала Ольга. - Скверное чувство!" И она начала прислушиваться к тому, что говорил перед микрофоном ее отец.
      - ...Для того, чтобы долететь до Розы, нам нужна скорость намного меньше той, с которой нужно было бы стартовать прямо на Луну. Эта скорость составляет восемь километров в секунду. Остальные четыре километра мы наверстаем, вылетая с Розы. Тем более, что там мы пополним свои баки. Таким образом, нам легче будет перенести увеличение скорости, а нашей "Комете" - безопаснее пробиваться сквозь атмосферу. Через шестнадцать часов после старта с Земли мы уже будем на Луне. Наша цель - выяснить возможность использования Луны для науки, для прогресса человечества. Мы хотим сделать Луну форпостом передовой науки, а не военной базой, как это планируют магнаты империализма!
      Первобытный человек, став на ноги, высвободил руки для работы, поднял голову... Это была революция. Но все-таки еще должны были пройти миллионы лет, чтобы человек перерос масштабы Земли и поднял свою голову к звездам... Только большой, высокоорганизованный коллектив, которым является современное человечество, может сделать шаг в космос! И мы безмерно счастливы, что родная Отчизна поручила нам осуществить первый полет в звездные миры!
      Когда Иван Макарович закончил, посыпались вопросы. Хотя в газетах и журналах много было статей о космических перелетах, корреспонденты расспрашивали обо всем, как будто они ничего не знали. Это было для Ольги уже неинтересно, но она вынуждена была сидеть, слушать.
      - Расскажите о двигателе "Кометы".
      К микрофону подходит механик ракеты Михаил Милько, невысокий широкоплечий юноша. Всматривается в зал черными блестящими глазами.
      - Наша "Комета" имеет мощный атомно-реактивный двигатель. Реактор занимает сравнительно мало места, зато "горючего" то есть рабочего вещества - мы вынуждены взять двести тонн! Этим рабочим веществом является... вода. Да, именно вода! Она будет охлаждать реактор и под действием его высокой температуры превращаться в газ - кислород и водород. С огромной силой будет вырываться этот поток раскаленного газа из сопла ракеты и толкать ее все вперед я вперед. За несколько минут работы реактор опорожнит половину баков. Их мы снова наполним на Розе, так как нам нужна вода для дальнейшего разгона, для спуска на Луну, для старта с нее. На обратном пути мы снова зарядимся на Розе, чтобы было чем затормозить спуск на Землю.
      Ольга почувствовала на себе чей-то взгляд. Присмотрелась. За первым столиком сидел довольно-таки полный лысый человек. Это он сверлил Ольгу своими острыми глазками, а когда девушка посмотрела на него, - изобразил улыбку, подошел к сцене и жестами попросил ее сойти. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, хотя бороды и усов у него не было. "Что ему нужно? - думала Ольга, приближаясь, - неужели это кто-то из наших знакомых?"
      - Я корреспондент молодежной газеты "Звени, наша песня!" - прошамкал толстяк. - Прошу вас, Ольга Ивановна, быть нашим спецкором на Розе космоса...
      Ольга хотела отказаться, но не успела промолвить и слова, как он забубнил еще быстрее.
      - Вы, конечно, не возражаете, я так и знал. Вот мы вам и удостоверение заготовили... Берите, берите. Я с таким удостоверением вот уже и жизнь прожил, а не жалею!
      Ольга засмеялась. Толстяк, считая, что дело улажено, пожал ей руку и не по летам проворно юркнул на свое место. Лишь только Ольга взошла на помост сцены, как ее окликнул чей-то звонкий молодой голос. Вернулась обратно. На этот раз к ней подошел юноша. Он стеснялся, как девушка.
      - Простите, я хотел попросить вас... Будьте нашим спецкором на искусственном спутнике. Понимаете, наши читатели дедушки и бабушки очень интересуются... В молодости они мечтали о таких перелетах!
      Ольге становилось весело. Сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, она спросила:
      - А как называется ваша газета?
      - Извините, я забыл отрекомендоваться. У нас журнал "Бодрая старость". Для стареньких, пенсионеров... Вот и удостоверение для вас.
      Ольга взяла удостоверение и кинулась на сцену. Но путь ей преградила пышная, увешанная сумками, дама.
      - Попалась, дорогая! - она фамильярно взяла Ольгу под руку и повела по сцене. - Я из радиожурнада для младенцев. "Агу" называется. Агукните нам с Розы хотя разок в неделю! Малютки радостно заулыбаются.. Так, знаете: "Агу-у...
      - Хорошо... Удостоверения не нужно.
      - Значит, агукнете?
      - Агукну.
      Ольга едва добралась до своего места. Кто-то еще звал не обращала внимания. Слушала, как отвечал Милько. Он, от природы неразговорчивый, и теперь с трудом подбирал нужные слова.
      Корреспондентов интересовало буквально все - и запасы воды на искусственном спутнике, и управление работой двигателя, которое будет осуществляться быстродействующими электронными автоматами, и радиолокационная установка, и толщина брони на случай столкновения с мелкими метеоритами, действие ускорения и потери веса, и конструкция скафандров, и запасы еды и жидкого кислорода, и действие космических лучей... А один иностранец начал допытываться, имеет ли экспедиция задание искать на Луне уран.
      К микрофону подошел геолог Петров. Расстегнул ворот белой косоворотки.
      - Специально такого задания экспедиция не получила. Уран интересует нас менее всего; как известно, мы имеем вполне достаточные запасы его здесь, на Земле. На Луне мы надеемся обнаружить запасы минералов, содержащих в себе кислород и водород. А вообще - мы должны составить представление о геологическом развитии планеты...
      Другой, тоже иностранный корреспондент, спросил, почему ракету назвали "Кометой", а не иначе, например, по имени конструктора. Видно, он знал, что Плугарь - главный конструктор "Кометы".
      Ольга с затаенным восхищением поглядывала на отца, когда он поднялся, чтобы ответить на этот вопрос. Легкий ветерок от вентилятора шевелил его слегка поседевшие волосы, высокий лоб золотили лучи заходящего солнца, лившиеся сквозь стеклянную стену.
      - ...В беспрерывной борьбе с силой притяжения человек увеличивал скорость полета сначала на десятки, сотни метров, а потом - на десятки и сотни километров. И когда в конце первой половины нашего, двадцатого, столетия был преодолен звуковой барьер и человек понесся быстрей, чем звук, - тогда, можно сказать, воздушный океан был покорен. И как только это произошло, человек сразу почувствовал, что даже этот безбрежный океан для него тесен! И он взял разгон для нового, еще более грандиозного прыжка - в мировое пространство...
      В конструировании "Кометы" участвовал весь коллектив нашего института. Но нам помогали и Архимед, и Ньютон, и Ломоносов, и Циолковский... Ведь для создания такой ракеты человечество должно было пройти в своем развитии тысячи лет! Надо было открыть механику, создать металлургию, построить огромные заводы, электростанции... Нужно было изобрести радио.. Так что даже тот далекий наш предок, который забросил каменный топор и использовал металл, - даже он является участником создания нашего космического корабля. На пустом месте ничто не возникает. Современная наука и техника вобрала в себя опыт всех предыдущих поколений.
      Слушателей глубоко взволновали слова Плугаря. Некоторое время господствовала тишина, только слышно было характерное щелканье фотоаппаратов. Ольга от радости вся светилась: это же она дала название"Комета". Долгими вечерами подбирала слово, сколько бумаги исписала и, наконец, нашла! Отец поддержал, и вскоре на черном металлическом теле космического корабля художник, поднятый автокраном, вывел белыми сверкающими буквами: "СССР - Комета".
      Тот, кто спрашивал, по-видимому, не понимает, сколько в этом названии романтики! Их "Комета" ринется в мировое пространство, отбрасывая огненный хвост. Удивительное небесное тело, созданное руками и разумом человека!
      "СЧАСТЛИВОГО ПУТИ ВАМ, ДРУЗЬЯ!"
      Ракетодром Института Межпланетных Сообщений начинался здесь же, за садом, за густой стеной подстриженной акации. Поэтому Плугарь, Милько, Загорский, Петров и Ольга, а с ними их близкие и родные отправились к "Комете" пешком. Солнце еще не всходило. Огромное, в несколько километров длиною, зеленое поле ракетодрома было подернуто туманом. Темнеющие ангары, стартовые эстакады, напоминающие фермы железнодорожных мостов, казалось, плавали в воздухе.
      Ольга всегда с восхищением смотрела на этот "аквариум железных рыб", как она шутя называла ракетодром. Отсюда совершались полеты в стратосферу, полеты вокруг земного шара по меридиану - через оба полюса. Отсюда запускались ракеты с деталями искусственного спутника. Теперь - полет на Луну... Легко сказать - на Луну! Ольга целый год будет на Розе космоса. Как там интересно! Но на Луне интереснее... Вот она, "Комета"!
      Посреди ракетодрома из тумана высоко вздымался гигантский трамплин. Его металлический каркас держали на железных плечах мачты-трапеции, - вначале низенькие, а потом все более высокие. На нижнем конце каркаса смутно вырисовывался огромный снаряд, нацеленный в небо. Это притаилась "Комета" сложный комплекс мощных силовых установок и тонких приборов, - бронированный межпланетный крейсер.
      Как понесет он людей? Как оправдает их надежды?
      Мужчины шли впереди, оживленно разговаривая, женщины сосредоточенные, притихшие - едва поспевали за ними.
      - А мой Костя вскочил с постели, подбежал и спрашивает: "Папа, а вы не забыли свой топорик?" Вырастет и, видно, тоже будет геологом! - смеется Петров, крепкий, подвижной мужчина, - он полетит уже на Марс...
      - Посмотрите, какая красивая трава! - говорит Плугарь.
      А трава в самом деле чудесная - тысячи, миллионы зеленых стебельков устремляются вверх. В них столько силы, столько энергии, что, кажется, они поднимут и эту бетонированную дорожку, по которой идут неугомонные люди, поднимут и ангары, и эстакады. Ольга шаловливо сбегает с каменной полосы, сбивает ногами росу, смеется. А мать смотрит на потемневший след в траве и сердце ее сжимается, болит. Муж и дочка вот сейчас улетят, а след этот возьмет себе солнце...
      - Береги себя там, доченька, - говорит она тихо и все глядит на ее след в траве. А восток пылает все сильнее и сильнее, словно какая-то беззвучная музыка разливается по земле...
      Миллионы людей, слушая по радио правительственное сообщений, удивлялись: почему старт космической ракеты назначен на шесть часов утра? Многие думали так: взойдет вечером Луна, вот тогда, мол, и взять бы курс прямо на нее, ведь это кратчайший путь! Только "люди, знакомые с астрономией, знали, что для наблюдателей, которые поднимутся за пределы атмосферы, такие понятия, как "восход" и "заход" светил, не имеют ни малейшего значения.
      Утром, еще до восхода Солнца, тысячи людей сошлись и съехались к ракетодрому. Все дороги и тропинки вокруг были запружены автомашинами, а возле подстриженных акаций, обрамляющих летное поле, стояла живая изгородь из людей. Каждому хотелось протиснуться как можно ближе, чтобы собственными глазами увидеть момент взлета.
      Взошло солнце, радостные лучи озарили землю, легли на взволнованные лица людей.
      Мощные репродукторы сообщали обо всем, что происходило:
      Космический корабль готов к отлету! Техники заканчивают последний осмотр и проверку снаряжения "Кометы". Механик Михаил Милько докладывает командиру экспедиции, заслуженному деятелю науки Ивану Макаровичу Плугарю о готовности к старту. С рапортом подходит радиоинженер Николай Загорский. Истекают последние минуты... Внимание, товарищи, у микрофона Иван Макарович Плугарь. Слушайте, слушайте!..
      Казалось, остановилось время. Торжественная, волнующая минута заставила чаще забиться тысячи сердец. Послышался глуховатый сдержанный голос ученого.
      - Дорогие товарищи! - говорил Иван Макарович. - Еще в седой древности человек начал штурмовать небо. Человек заметил планеты - блуждающие звезды, проследил их путь; человек определил место Земли в пространстве, разгадал и воспроизвел в мыслях .строение Солнечной системы... Стремясь все дальше проникнуть в глубины Вселенной, человек изобрел оптическую трубу и нацелил ее в небо. Неутомимый труд человеческого ума приближал сегодняшний знаменательный день. Мощными усилиями человек сначала овладел воздушным океаном, а теперь пришло время овладения безвоздушным межпланетным простором! Наша родная советская наука открывает человечеству путь к планетам, путь к неизведанным тайнам природы - во имя мира, во имя процветания культуры и благосостояния всех народов и рас: белых, черных, красных, желтых. У нас честная, благородная цель, вот почему мы верим в успех, товарищи!
      В громе аплодисментов потонули последние слова ученого.
      Потом к микрофону подошел председатель Комитета по организации перелета и зачитал постановление Правительства об экспедиции. А затем, забыв официальность, кинулся обнимать и целовать астронавтов. Запечатлел поцелуй и на щеке Ольги. Взволнованно воскликнул:
      - Счастливого пути вам, друзья!
      Последние минуты на Земле. Поспешные поцелуи, нервные пожатия рух, объятия. И слезы, конечно...
      - Счастливого полета!
      Наконец экипаж направляется к "Комете". Ольгу догоняет заплаканная мать, мокрыми щеками прижимается к ее лицу.
      - Это я так, Оленька, не обращай внимания, будь веселой и бодрой.
      Автокран легко поднял членов экипажа к люку ракеты. Прощальные взмахи рук, и люк за ними закрылся.
      - Внимание, товарищи! - прозвучал из репродуктора чей-то властный голос: - Сейчас будет дан старт. Предлагается немедленно отойти от ограды!
      Люди неохотно начали отходить. Но глаза всех были устремлены туда, где в металлических фермах сверкала под Солнцем ракета. Голос из, репродуктора снова и снова требовал отойти в "безопасные места". Наконец толпа отхлынула.
      А возле центрального входа на ракетодром вдруг поднялся шум.
      - Немедленно пропустите! - кричал часовому человек в клетчатом костюме. Он держал на плече киноаппарат... - Вы срываете нам съемку!
      - Опоздали. Приказано никого не пропускать, - спокойно ответил солдат.
      Человек в клетчатом костюме беспомощно оглядывался вокруг, словно искал поддержки и сочувствия. Глаза его повеселели, когда он увидел приземистого толстяка, неторопливо приближавшегося к нему.
      - Товарищ режиссер! - крикнул толстяку кинооператор. - Не пускает!
      Режиссер неожиданно спокойно ответил:
      - Ну, что ж, придется делать съемки в павильоне. Закажем сценарий, получится еще лучше...
      В этот миг что-то загремело, загрохотало - словно горы обвалились. Тугой горячий ветер пригнул к земле густую стену акаций, ударил в лица людей, поднял тучу пыли.
      Собственно, самого старта никто из присутствующих не заметил: это был короткий миг. Ракету увидели уже в голубой вышине, - быстрая стрела вонзалась в небо. Грохот отдалялся, затихал, стрела сделалась черточкой, точечкой и... совсем исчезла. Ее поглотил безграничный простор.
      - Ничего, - спокойно сказал толстяк, поднимаясь с земли и отряхивая костюм. - Это мы в павильоне сделаем еще эффектнее!
      Громко переговариваясь, возбужденные, взволнованные, расходились люди.
      В ПОЛЕТЕ
      В первые минуты после старта члены экипажа "Комета" чувствовали себя так же, как в обычной, не космической ракете. "Комета" пронизывала атмосферу со скоростью 2000 километров в час - очень медленно по сравнению с космической скоростью, и довольно-таки быстро по сравнению с самолетом. А главное, что эта скорость была совершенно безопасна и для людей, и для самого летательного аппарата. Людям не тяжело было переносить ускорение, а ракета не раскалялась от трения о воздух.
      Перед глазами отважных путешественников развернулась величественная картина. Земля сперва казалась гигантским блюдцем, края которого все поднимались и поднимались кверху. Потом она словно повернулась, стала на ребро, - и уже не блюдо, а бесконечная серая стена вздымалась рядом с ракетой.
      Иван Макарович, Николай Загорский, Ольга и Петров, повернув кресла к иллюминаторам, наблюдали Землю, Михаил Милько не отрывал взгляда от приборов. Скорость вытекания газа, температура, давление... - Обо всем сообщали ему стрелки, зеленые лампочки.
      Загорский время от времени крутил ручку киноаппарата.
      - О, это Индийский океан! - воскликнул он.
      - А вон вижу Индонезийские острова, Австралию... - кивнула головой Ольга, - ну точно, как на карте.
      Мощные слои атмосферы покрывали Землю - голубой воздушный океан. Только отсюда, из-за его пределов, видно, как омывает он весь Земной шар. Серебристая, залитая Солнцем, поверхность его спокойна, кажется, неподвижна. А там, в глубине, плавают густые массивы туч, еще ниже, на самом дне воздушного океана, - города и села. Там живут - работают и мечтают люди... Какие они маленькие в сравнении с грандиозностью стихий природы и какие грандиозные, коль покорили эту Землю со всеми ее океанами - водными и воздушными!
      Профессор Плугарь сидел, подперев щеку ладонью, и молча глядел в иллюминатор. Он и сам не знал, почему так тоскливо у него на душе. Сквозь прозрачную пелену атмосферы видел земные материки, чудесные моря и океаны, сверкающие под Солнцем, словно огромные зеркала, и сердце его сжималось. Должно быть, очень любил Землю Иван Макарович!
      А стена земной поверхности все отдалялась от ракеты, незаметно для глаза начала превращаться в круг, и, наконец, можно было охватить взглядом ее всю - гигантский сияющий диск.
      Михаил Милько насупил брови: вычислительная машина предупредила, что через пять минут реактор заработает на всю мощность, и тогда "Комета" помчится с космической скоростью.
      - Иван Макарович! Пять минут!
      - По местам! - скомандовал Плугарь.
      Спинки кресел отклонились, и вот уже это удобные кровати. Они плотно охватывают тело с трех сторон, путешественники зажаты в них, как в больших футляpax. Так им легче будет переносить нарастание скорости... Вдруг ракету как бы дернуло. Все ее металлическое тело содрогнулось, наполнялось звуковыми волнами, загремело, загудело неистово, с трудом выдерживая натиск раскаленной стихии газов. С ускорением движения нарастало ощущение страшной тяжести. На людей словно навалился невидимый груз, они лежали, будто налитые свинцом. Все меркло, туманилось перед глазами.
      "Неужели не выдержу? - с испугом подумал Плугарь. - Неужели не выдержу?"
      Николай Загорский впал в забытье, ему казалось, что он ведет передачу, и пересохшие губы его шептали:
      "Я - "Комета"... Идем по курсу, чувствуем себя хорошо!"
      Ольга глядела на иллюминатор и почему-то вспомнила зеленую траву ракетодрома.
      А за ракетой было черное небо, усеянное звездами. Сверкал все еще огромный диск Земли, пылало Солнце, сияла Луна.
      Ракета мчалась с нарастающей быстротой. Здесь, в безвоздушном пространстве, можно было не опасаться разогрева ее стенок.
      Когда стрелка тахометра - прибора для измерения скорости - дошла до цифры "8", электронная машина молниеносно послала импульс на автоматику, и рокот мотора оборвался. У каждого в голове словно шмели гудели, но тишина уже брала верх.
      Все почувствовали себя легко, даже слишком легко. Теперь, когда не было ускорения и ракета по инерции мчалась с постоянной скоростью - восемь километров в секунду, - люди совсем потеряли вес. Это они почувствовали, еще не вставая со своих кроватей.
      Первым поднялся Петров.
      - Осторожно, товарищи! - предупредил Плугарь. Предупреждение профессора Петров услышал уже под потолком - он висел в воздухе, неуклюже дрыгая ногами и размахивая руками. На его лице было написано удивление и растерянность. Загорский громко расхохотался:
      - Да ты, как я погляжу, искусный акробат!
      Ольга тоже рассмеялась, увидев геолога в таком комическом положении.
      Но Петров сообразил: оттолкнулся ногой от потолка и, описав сложную траекторию, стал на пол. Его отбросило, как пружиной, но Петров мгновенно ухватился за поручни.
      Мускулы его, так и перекатывались; казалось, стукни он кулаком - и стенка проломится.
      - Тут, брат, поневоле станешь акробатом! - усмехнулся Петров.
      - Не делайте резких движений, товарищи, - посоветовал Иван Макарович. - Не забывайте, что передвигаться по кабине надо, держась за поручни.