В этой части страны и располагался «задунайский национальный совет», чьи планы несли в себе особенно зловещую угрозу внешнего вмешательства империализма. Был ли этот «совет», разместившийся в Дьёре, самостоятельным правительством? Ответ здесь определяется не наличием или отсутствием министров или характеристикой, которую он сам себе давал. Суть в той роли, которую он играл, и в тех шагах, которые предпринимал ради осуществления своих планов. Его развитие свидетельствует о том, что потенциально он представлял собой полюс контрреволюции. Как мы уже видели, в своем первом заявлении «национальный совет», создавший «задунайский национальный комитет», выдвинул такие требования к правительству, которым сразу была обеспечена поддержка со стороны всех контрреволюционных сил. 30 октября «совет» призывал присоединиться к нему и «революционные органы других регионов страны, а затем с радостью извещал, что „о присоединении объявили области Боршод и Вач‑Кишкун, а также Чепель“. Сообщалось, и как решается вопрос с представительством: „присоединившиеся области“ должны были направить в „совет“ по четыре делегата.

Понадобилось всего двое суток, чтобы особое значение этой организации было понято руководителями комитета «Свободная Европа». Даже эмигрировавшие сторонники �. Надя не могли отрицать очевидных фактов и были вынуждены признать, что план раздробления страны действительно существовал. Брюссельский журнал «Семле» писал в январе 1960 г.: «Дунантул – это часть Венгрии, которая граничит с Австрией и отделена Дунаем от остальных районов страны. До сих пор не выяснено, что за политические силы на Западе вели линию на создание самостоятельного правительства в этой части страны. Цель состояла в том, чтобы вырвать ее из живой плоти страны, сделать Дьёр столицей и превратить Венгрию во вторую Германию». Автор статьи ошибается, считая инициаторов этого плана неизвестными. Родился он в руководящих кругах радиостанции «Свободная Европа» в Мюнхене.

В интересах практического осуществления плана в Дьёр выехали шеф созданного в Вене шпионского отделения комитета «Свободная Европа» А. Абрани и уполномоченный радиостанции «Свободная Европа» К. Конкой. В их задачу входило привлечь на свою сторону руководителей «задунайского национального совета» и убедить их обратиться с письмом о помощи к Организации Объединенных Наций. Нашла свое место в реализации упомянутых далеко идущих планов и НАТО. Среди политиков государств, входящих в этот блок, велась соответствующая агитация. Так, в кулуарах бельгийского парламента предложения о двух Венгриях высказывались бывшим министром иностранных дел Бельгии ван Зееландом. «Делегаты западных держав в ООН, – говорил один из свидетелей тех событий, – взялись провести через эту организацию решение о направлении международных полицейских сил в любую часть страны, которая заявит о своей независимости от венгерского правительства и будет свободна от советских частей, если одно из государств представит международному форуму такие предложения».

Руководящий штаб «Свободной Европы» направлял в Венгрию не только своих посланцев, но и техническую помощь. В Дьёр из Мюнхена была поставлена радиостанция мощностью 10 киловатт. На территории Дунантула действовали 8–10 передвижных радиостанций «Свободной Европы», через которые велась активная и разнузданная контрреволюционная пропаганда. В Дьёр прибыл и председатель организации бывших нилашистских офицеров генерал Зако, приступивший к «изучению военной обстановки и вытекающих из нее новых возможностей» для усиления контрреволюции. Нилашисты в ноябрьском номере своего органа «Ут эш цель» хвалились тем, что «руководитель хунгаристского движения в сопровождении нескольких сотрудников нашей газеты перешел венгерскую границу, чтобы на месте уяснить себе ситуацию». Очевидно все это преследовало цели подготовки крупного вооруженного вмешательства.

На службу таким целям была поставлена и деятельность «задунайского национального совета». В пропагандистских выступлениях его представителей то и дело встречается утверждение, что Дунантул – это якобы единая территория, которую необходимо поставить под единое управление. А в некоторых передачах местных «свободных» радиостанций уже прозвучала идея «Свободной республики Дунантул».

Насколько серьезной была опасность, показывает 7‑й пункт резолюции, принятой на собрании, избравшем «национальный совет»: В нем говорилось: «Задунайский национальный совет считает желательным организации единого военного руководства на всей территории». Нашлось и несколько офицеров, которые приступили к созданию «объединенных вооруженных сил Дунантула». 1 ноября они раструбили на весь мир, что к ним‑де присоединились воинские части, расположенные в Дьёре, Папе, Залаэгерсеге и Шарбогарде. Были проведены совещания «революционными советами» других воинских частей о объединении и поддержке самостоятельности Задунайского края.

Представители «задунайского национального совета» выезжали на границу и даже совершали вояжи в Вену целью установить непосредственный контакт с готовыми им помочь капиталистическими силами. Один из них, З. Берьян, устроил в Вене пресс‑конференцию, в ходе которой призывал «оказать помощь венгерскому народу». 1 ноября в Вену выехало уже четыре представителя «совета» в поисках связей с различными международными организациями и лидерами эмиграции с целью обеспечить себе их поддержку. Как писал позднее в своих воспоминаниях один из членов «совета», бежавший на Запад, эту делегацию принял даже министр внутренних дел Австрии Хельмер.

Представители «совета» провели совещание с пользовавшимся дурной славой сотрудником «Свободной Европы», называвшим себя «полковник Белл». В их распоряжении было всего несколько дней, и, надо признать, они проявили завидную быстроту в работе по обеспечению условий для осуществления этого империалистического плана, отличавшегося исключительным цинизмом и ставившего под угрозу не только существование венгерского народа, но и мир на всей планете. Так же быстро действовали они, закрывая границу с Чехословакией в целях преградить пути поступления помощи силам социализма. Чехословацкие коммунисты, партийные работники, железнодорожники, крестьяне старались установить контакты со своими старыми друзьями и товарищами, оказать интернационалистскую помощь своим братьям по классу, оказавшимся в столь тяжелом положении. Через границу в большом числе переправлялись газеты и листовки на венгерском языке с призывами к венгерским рабочим встать на защиту диктатуры пролетариата по примеру Венгерской Советской Республики 1919 г. Вот почему «национальный совет» распорядился срочно закрыть границу.

Стремясь отвлечь внимание общественности от этих планов, несших в себе угрозу новой мировой войны, контрреволюция подбрасывала идею о возможном вмешательстве ООН. Пропагандистская химера, будто Венгрия «будет взята под покровительство ООН», служила прикрытием подготовки к боевым действиям против советских войск. По каналам «Свободной Европы» передавались такие корреспонденции из Нью‑Йорка, слушая которые можно было поверить в возможность вмешательства ООН. Получалось так, что вроде бы «весь мир» заверял венгерских мятежников в солидарности и просил их не складывать оружия. Указанные сообщения тут же перепечатывались в контрреволюционной венгерской прессе, которая представляла как реальность то, что на деле являлось лишь желаниями, намерениями, планами, надеждами.

Теперь обратим внимание и на то, каким образом изо дня в день все больше раздувалась надежда на вмешательство ООН.

1 ноября орган партии мелких сельских хозяев «Киш уйшаг» сообщил, что «множество иностранных журналистов прибывает в нашу страну главным образом с целью подготовить ожидаемый в ближайшем будущем визит генерального секретаря ООН».

2 ноября газета группы Дудаша «Мадьяр фюггетленшег» заявила о предстоящем будто бы на следующий день приезде в Будапешт «комиссии ООН». «Мадьяр гонвед», орган «революционных солдат», «проявил еще больший оптимизм», публикуя в тот же день «сообщение» о том, что‑де «делегация ООН прибывает в Будапешт сегодня днем»

3 ноября «орган революционного совета рабочей молодежи» писал уже не об ожиданиях, а сообщал как факт «За последние 48 часов через Братиславу (Чехословакия) в Венгрию прибыла комиссия наблюдателей ООН. Уполномоченные этой всемирной организации незамедлительно приступили к выполнению своей благородной, но отнюдь; не безопасной миссии. �спользуя все возможные средств наблюдения, в том числе и с воздуха, они тщательно следят за событиями в Венгрии и; естественно, за тем, как складывается обстановка по линии возможного иностранного военного вмешательства. О своих наблюдениях они постоянно информируют свои вышестоящие органы. Эта информация все время передается радиостанцией Организации Объединенных Наций». Вот яркий пример дезинформации!

Но пальму первенства в компании вокруг «вмешательства ООН» все же завоевала «независимая» газета «Валошаг», которая без зазрения совести утверждала, что ей удалось получить «уникальную в венгерской печати неофициальную информацию», в соответствии с которой‑де «одному из будапештских молодых революционеров удалось в ночь с четверга на пятницу (то есть с 1 на 2 ноября) добраться на автомашине до венгеро‑австрийской границы и побеседовать с военнослужащими расположенных сейчас вдоль границы войск ООН». В газете говорилось, что будто бы эти части ООН, состоящие из американцев и англичан, по рассказам многих солдат, приведены в состояние боевой готовности, но не намерены переходить границу до тех пор, пока не получат недвусмысленного обращения от �мре Надя. Далее утверждалось: «Как известно, премьер‑министр ранее уже заявил, а затем подтвердил и по радио, что в случае, если советские войска… не покинут территорию Венгрии, для их удаления правительство прибегнет к помощи ООН».

В глазах многих простых людей подобные «сведения» казались правдоподобными, так как печать и радио то и дело сообщали о посланиях �. Надя, обращенных к ООН, о его различных антисоветских шагах, которые вызывали глубокое удовлетворение у комитета «Свободная Европа». 2 ноября в Мюнхен было дано указание, которое недвусмысленно требовало оказать помощь новому правительству и прекратить личные нападки на �. Надя.

Руководство радиостанции «Свободная Европа» уже исходило из того, что ему следует всячески поддерживать «новый режим» с его антисоветской линией. В одной из передач 2 ноября говорилось: «Никогда еще не было так необходимо единство нации, к которому призывает премьер‑министр, как сегодня!» 2 ноября и «задунайский национальный совет» заверил в своей поддержке кабинет �мре Надя, выполнявший требования мятежников.

Активно выступили в поддержку идеи «единства нации» вокруг �мре Надя и студенческие «революционные Комитеты», которые занимались главным образом пропагандистской деятельностью. Так называемый «будайский революционный университетский подкомитет» в своем «торжественном приказе номер 1» провозглашал: «Наш святой долг перед народом и национальной революцией – создать самое широкое народное, национальное единство, ибо только на этом пути возможно сплочение всех сил ради защиты интересов народной, национальной революции».

«Революционный комитет университетских студентов» в листовках и в своей газете «Эдетеми ифьюшаг» также требовал временного прекращения межпартийной борьбы в интересах создания «национального единства», ибо только так, провозглашал он, возможно защитить достигнутое

Это «национальное единство», провозглашенное контрреволюционерами, конечно, не имело ничего общего с подлинными интересами венгерского народа. Коммунисты подвергались травле, многие честные люди оказались в заключении, так что им в этом «единстве» никак не было места. Вне его оставались и те рабочие, которые охраняли находящиеся в общественной собственности предприятия, крестьяне, получившие землю в результате аграрной реформы, да и все честные люди, ненавидевшие власть господ и приверженные идеям социального прогресса. � как бы ни пытались враги социализма сделать это «единство» приемлемым, приклеивая к нему эпитеты «народное» и «национальное», на деле социальная база у них была весьма и весьма узкой. Зато это националистическое и антисоветское единство стало той основой, той платформой, на которой и произошла смычка �мре Надя и рыцарей «освобождения».

В те дни, когда начался разгул террора против коммунистов и всех прогрессивных сил, когда укрепившаяся реакция готовилась к антисоветской войне, �мре Надь, лелеял мечты о «национальном» единстве и широко распахнул двери и для правых сил, на деле порвал с силами социализма. В одной из своих работ, написанных уже после 4 ноября, он, пытаясь оправдаться, цепляется именно за понятие единства, заявляя: «Это национальное единство (в борьбе за независимость) включало в себя все классы и слои общества, все его политические течения». Однако упомянутое «единство» существовало лишь в тех рамках, в каких все правые силы сплачивались в интересах уничтожения социализма.

3 ноября опьяненный ощущением близкой победы кардинал Миндсенти в своем выступлении по радио уже говорил о «провалившемся режиме». В нескольких дежурных фразах он высказал похвалу «вооруженной борьбе народа», допустил антисоветские выпады, а потом перешел к изложению своей программы, заявив, что «старый режим окончательно сметен». Частью этой программы были угрозы наказания всех, «причастных к провалившемуся режиму и его наследников», которые «несут особую ответственность за свою деятельность». «Привлечение к законному наказанию, – грозил он, – должно последовать по всем линиям». Характеризуя свои социальные цели, Миндсенти отметил: «Мы хотим быть такой нацией и такой страной, которые стоят на основе частной собственности, ограниченной социальными интересами, и вдохновлены исключительно культурно‑националистическими идеями». Настаивал он и на новых выборах «под международным контролем». Хотя и не прямо, Миндсенти потребовал вернуть церкви отобранные у нее в 1945 г. и переданные крестьянам земли, заявив: «Мы с полным правом ожидаем, что церковь получит обратно все свои учреждения и объединения».

�так, получившая поддержку международной реакции венгерская контрреволюция торжествовала. Но именно в эти дни истинные патриоты готовились к началу решительного наступления, которое окончательно смело контрреволюцию.