Глава 13

День выдался теплым и ясным, и только слабый ветерок играл лентами на шляпке Психеи, когда она спускалась по ступеням к коляске, в которой уже торжественно восседала тетя Софи. Гейбриел подал ей руку, и она села на заднее сиденье рядом с теткой. Гейбриел устроился напротив.

Странно, но сначала он отказывался сопровождать их.

– Вы должны поехать, – сказал он, когда она заговорила об этом за завтраком. – Я уверен, вы прекрасно проведете время в кругу ваших друзей.

– А вы не желаете встретиться с моими друзьями? – довольно холодно поинтересовалась Психея.

– Я полагал, вы не хотите, чтобы я появлялся в обществе чаще, чем это необходимо, – возразил Гейбриел. – Ваш кузен…

– Салли считает, что мы только подтвердим подозрения Перси, если будем все время сидеть дома. И я с ней согласна. – Психея с вызовом посмотрела на него, ожидая возражений.

Выбраться из дома, выехать из Лондона, оказаться вдали от следящих за ним глаз и наемных убийц – об этом Гейбриел не смел и мечтать. Что-то беспокоило его, но он отогнал дурные предчувствия. Он смотрел в окно, за которым ветерок шевелил листья плюща, протягивающего зеленые ветки на подоконник. Ему так хотелось погулять в этот чудесный день за городом под руку с белокурой красавицей.

– Хорошо, я в вашем распоряжении, – сказал Гейбриел.

– Поехали, – приказала Психея кучеру. Он натянул вожжи, и пара серых степенно зашагала по улице; коляска на добротных рессорах плавно катилась по камням мостовой. В такой прекрасный день на улице было столько народу, что они не могли выдвигаться быстрее, даже если бы захотели.

Психея все же сомневалась, что мужчине в расцвете сил медленная езда доставляет удовольствие. Гейбриел, вероятно, предпочел бы верховую лошадь.

– Сожалею, но в нашей конюшне нет подходящей лошади для вас, – шепотом сказала Психея.

Гейбриел шаловливо улыбнулся.

– Я вполне доволен, – заверил он.

«Она даже не представляет, как очаровательна», – подумал Гейбриел. На Психее было светлое муслиновое платье с зеленым узором, бледно-зеленый весенний жакет, а такого же цвета зонтик делал ее глаза столь же ярко-голубыми, как и сиявшее над головой небо. Щеки горели от возбуждения, глаза сверкали.

Гейбриел тоже ощущал прилив сил, чувствовал себя наконец свободным от бремени ограничений и глубоко дышал, наслаждаясь запахами Лондона – аппетитным запахом горячих пирожков на тележке уличного торговца, сладким ароматом цветущей вишни в парке, по которому они проезжали, и даже запахом свежего конского навоза, который не успели убрать.

Скоро он станет хозяином собственного поместья, и позорное прошлое забудется. Он докажет, как ошибался отец, безжалостно выбросивший его из дома погибать в одиночестве. Вопреки всему Гейбриел выжил, и он здесь, готовый занять в обществе место, принадлежавшее ему по праву. И тогда осмелится ли он думать о завоевании сердца красавицы, сидящей перед ним?

Гейбриел подумал о тех препятствиях, которые ему надо преодолеть, прежде чем просить чьей-то руки, тем более руки такой желанной, богатой и прекрасной мисс Хилл.

Нет, лучше об этом не мечтать. Но он здесь и может наслаждаться этим днем. Гейбриел любовался прелестным видением. Психея смотрела на дома, мимо которых они проезжали, таким отсутствующим взглядом, словно не видела их. О чем она думала? Как она могла устоять перед чарами стольких женихов, которых привлекала ее красота, не говоря уже о ее богатстве? Почему мисс Психея Хилл до сих пор не замужем? Впрочем, слава Богу. Иначе он не участвовал бы в этом маскараде, не наслаждался бы своей странной ролью жениха, которому не суждено стать мужем.

Гейбриел вспомнил, что запретил себе думать об этом, и стал оглядываться по сторонам. Лондон остался позади. Дома попадались все реже, и вскоре перед ними открылась равнина. На зеленых лугах паслись овцы, птицы взлетали из кустов при приближении их коляски, и лошади побежали резвее.

Он уже забыл, как прекрасна Англия весной.

– Вы улыбаетесь, – с удивлением сказала Психея.

– Неужели я был так угрюм, что вы никогда не видели моей улыбки?

– Нет, конечно, – спохватилась Психея, – видела, и не раз, но вы улыбались не так. Сейчас кажется, что вы чувствуете себя среди друзей.

– А почему бы и нет? – вмешалась Софи. – Не говори глупостей, детка. Мне жарко. Горничная дала нам с собой лавандовую воду?

Остальную часть пути Гейбриел говорил о безмятежной прелести сельского пейзажа или вежливо слушал рассказы Софи о ее детстве, проведенном в имении.

Что заставило его уехать? – не в первый раз задавала себе вопрос Психея. Если не игра, то какой скандал, какой поступок вырвал его из родного дома, из родной страны?

Проще всего было бы спросить его самого, но девушка видела отчужденность Гейбриела, стоило ей заговорить о его прошлом, особенно об Англии. Она была уверена, что Гейбриел ничего ей не расскажет. Но мысль, что она, возможно, позволяет опасному человеку часто разговаривать с сестренкой, по-прежнему беспокоила Психею. Она сама – другое дело. Она сумеет постоять за себя. Сама судьба послала ей Гейбриела на роль жениха. У них просто деловое соглашение. Получив наследство, она щедро расплатится с ним, и они расстанутся.

Но почему-то это не радовало ее. Психея прикусила губу и, взглянув на тетку, увидела, что у той недовольный вид.

– Я была права, – говорила старая дама. – Этот шарф слишком яркий, он не идет мне. Я выгляжу не слишком бледной?

– Нет-нет, этот оттенок лаванды очень хорош. – Психея вернулась на землю и обсуждала с тетушкой моды, пока они не добрались до имения графини Саттон. Их коляска подъехала к дому, перед которым уже стояло несколько карет.

Гейбриел помог дамам выйти из коляски. Тетя Софи сразу же увидела приятельницу, и Психея, едва успев улыбкой поблагодарить Гейбриела, последовала за ней.

Лакей провел гостей в дом, где дамы перед зеркалом приводили себя в порядок, прежде чем снова выйти во французский сад.

Тетя Софи поговорила с хозяйкой, затем Психея представила Гейбриела, стараясь не краснеть, пока графиня, располневшая дама, мать шестерых непоседливых детей, бесцеремонно разглядывала его.

– Очень хороший выбор, дорогая, – как всегда, с полным отсутствием такта заявила графиня. – Намного приятнее вашего косоротого кузена. Очень хорош!

– Благодарю вас, леди Саттон, – пробормотала Психея, багровея.

– У вас должны быть красивые дети, – продолжала графиня, меряя Гейбриела оценивающим взглядом, словно перед ней стоял бык-производитель.

Психея, державшая руку на локте Гейбриела, почувствовала, как он тихонько затрясся. Она надеялась, что он не расхохочется и не опозорит их обоих, но все же поспешила увести его на ровную лужайку, где были расставлены столы и стулья.

Психея хотела отнять свою руку, но Гейбриел крепко держал ее.

– Не будьте так холодны, дорогая мисс Хилл, – тихо сказал он, – ведь нам еще предстоит выполнить ответственное задание… Мы очень скоро должны начать производить красивых младенцев.

– Не думаю, – сурово ответила Психея.

К ним подошел лакей с серебряным подносом, на котором стояли высокие хрустальные бокалы.

– Шампанское.

«Вот уж кто не нуждается в этом искрящемся напитке, чтобы поднять настроение», – сердито подумала Психея. Гейбриел почему-то был очень весел.

– Пойдемте, – сказал он, – полюбуемся садом.

Психея последовала за ним в сад и, направляясь к цветочным клумбам, все время останавливалась и здоровалась с каждым встречным – пусть все знают, что она прогуливается со своим женихом. И пусть Перси лопнет от злости.

Но гулять с Гейбриелом оказалось не так-то просто. Привлеченные его красивой внешностью и обаянием, женщины, замужние и незамужние, тянулись к нему.

– Мисс Хилл, мы так рады, что вы приехали, – заявила женщина, которую Психея почти не знала. Она кокетливо улыбалась Гейбриелу.

К ним подошла миссис Каннингем в сопровождении двух дочерей на выданье, к сожалению, слегка косивших взглядом.

– Мисс Хилл, как приятно вас видеть! – восторженно воскликнула матрона. – Представьте нас вашему очаровательному жениху.

– Лорд Таррингтон, миссис Каннингем, мисс Каннингем, мисс Лавидия Каннингем, – послушно представила их Психея.

Гейбриел поклонился. Девицы покраснели и захлопали ресницами, а мамаша просияла. «Какое они имеют право флиртовать с помолвленным человеком!» – мысленно возмущалась Психея.

И тут еще три дамы присоединились к ним. У Психеи просто голова шла кругом. Как глупы эти женщины! Синклер действительно поразительно красив, но они понятия не имеют, что он за человек и какая у него душа! Если б они знали, что…

Кто-то дотронулся до ее плеча, Психея обернулась. Это была Салли Форсайт.

– Ты тоже желаешь, чтобы тебя представили моему очаровательному жениху? – недовольно спросила Психея и отступила в сторону, чтобы поговорить с подругой, чем воспользовались окружавшие их дамы и еще плотнее обступили Гейбриела, который воспринимал их внимание с полнейшим равнодушием.

Салли рассмеялась:

– Давай отойдем от них, а то еще подумают, что ты ревнива, а это так провинциально.

– Не уверена, что он в безопасности, – возразила Психея, но все же пошла за Салли к другой клумбе, делая вид, что восхищается цветами.

– Я рада, что ты немного оттаяла, – заметила Салли с прирожденной проницательностью, обычно скрываемой под маской легкомысленного кокетства. – После смерти родителей ты стала слишком строгой и сдержанной.

Психея наклонила голову, чтобы поля шляпы скрыли ее лицо.

– Я знаю, это был тяжелый удар, дорогая. Но если ты снова начнешь наслаждаться жизнью, я буду очень признательна твоему новому приобретению. – Салли улыбнулась и снова перешла на обычный для нее игривый тон: – Не говоря уже о том, что ты оживила наш светский пейзаж таким невероятно прекрасным мужчиной.

– Плутовка.

Психея как бы не услышала упоминания о своих родителях. Ей до сих пор было трудно говорить об их гибели, и Салли это знала. Когда к ним подошел молодой щеголь, оказавшийся поклонником Салли, Психея не стала слушать их разговора, а погрузилась в собственные мысли.

Неужели она, как сказала Салли, действительно стала слишком строгой, слишком осторожной? Гейбриел тоже говорил о ее сдержанности. Психея посмотрела на свое безупречно сшитое муслиновое платье и перевела взгляд на платье Салли. Вероятно, декольте Салли было немного глубже, а лиф более плотно облегал ее талию. «Неужели Гейбриел находит меня скучной и вялой? Это не должно тебя беспокоить!» – упрекнула она себя, но эти мысли не доставляли ей удовольствия.

Она очнулась от вопроса Салли:

– А кем будешь ты, Психея? Вот мистер Денвер будет разбойником. – Она одарила молодого человека одной из самых обольстительных улыбок. – Если я не отговорю его.

– Гм, я еще не решила, – сказала Психея, пытаясь вспомнить, о чем говорила Салли.

Подруга, казалось, поняла ее смущение.

– Наш большой бал-маскарад, глупышка. У меня весь дом на ногах. Уже несколько недель я тружусь как одержимая.

– Бедняжка, – сочувственно посмотрел на нее мистер Денвер.

– Так кем же ты будешь, моя дорогая? – снова обратилась Салли к Психее. – О моем костюме не спрашивай, это тайна. Хотя я могу передумать. Я могла бы быть Персефоной, а лорд Таррингтон – Плутоном, богом преисподней.

– Почему ты так считаешь? – слишком резко спросила Психея.

Салли удивленно захлопала ресницами.

– Ну, разве ты не видишь, у него такой грозный взгляд. Но не волнуйся, от этого он только привлекательнее.

Психея оглянулась на толпу, все еще окружавшую стройную фигуру Гейбриела. Его голова едва виднелась среди колыхавшихся перьев и шляп.

– Не сомневаюсь, – неохотно согласилась она. – Но если кто-то должен быть Персефоной, то ею буду я, Салли.

– Лишаешь меня удовольствия, – вздохнула Салли. – Я понимаю, он принадлежит только тебе. О, мистер Денвер, вы должны меня утешить.

– Б-буду очень счастлив, – заикаясь ответил молодой человек.

Солнце пригревало. Психея раскрыла зонтик и направилась к столпившимся вокруг Гейбриела дамам.

– Лорд Таррингтон, не желаете ли прогуляться по цветнику?

Он сразу же обернулся, и она могла поклясться, что Гейбриел обрадовался ее появлению.

– Мне было очень приятно, дамы, – с поклоном обратился он к своему окружению, – но вы должны извинить меня. Не могу же я допустить, чтобы моя нареченная гуляла в саду без меня.

Гейбриел ловко проскользнул сквозь толпу разочарованных дам и подошел к ней. Психея почувствовала некоторое удовлетворение, но сочла это чувство недостойным ее. Все это было притворством, не мог же он на самом деле предпочитать ее общество.

– Я бы больше не вынес этих хлопающих ресниц, – признался Гейбриел.

И снова он говорил так искренне, что между ними возникало дружеское взаимопонимание. Но Психея по-прежнему сомневалась в нем. Нет, она так легко не сдастся.

– Не побродить ли нам по лабиринту? Насколько я понимаю, он весьма знаменит, – предложил Гейбриел.

– И сколько дам приглашали вас туда? – спросила Психея, взглянув на него из-под опущенных ресниц. Лабиринт Саттонов славился как место нечаянных поцелуев и коротких любовных свиданий. – Нет, благодарю вас. Думаю, нам достаточно и цветов.

Они неторопливо шли рядом, не касаясь друг друга. Психея испытывала некоторую неловкость, вспоминая о поцелуе в мансарде. Вероятно, Гейбриел тоже помнил о нем.

Они остановились перед широкими рядами тюльпанов, и она услышала, как Гейбриел сказал:

– В Голландии их еще больше. Может быть, когда-нибудь я покажу их вам.

Психея удивленно взглянула на него, и он, казалось, на мгновение растерялся.

– Просто я не выхожу из роли, – сказал Гейбриел.

– Но ведь нас никто не слышит, – отведя взгляд, заметила Психея.

– Хороший актер никогда не выходит из роли, – поддразнил ее Гейбриел.

Она сразу же отвернулась, и он замолчал. Сколько же можно смотреть на цветы? Налюбовавшись, сколько требовалось, алыми тюльпанами, они вышли из цветника. Не желая возвращаться в общество окружавших Гейбриела восторженных поклонниц, Психея кивнула в сторону калитки.

– Не погулять ли нам по фруктовому саду? Гейбриел улыбнулся и распахнул перед ней калитку.

Они миновали толстую каменную стену, окружавшую французский сад, и оказались в тени цветущих яблонь.

Психея опустила зонтик. Осыпанные цветами ветви испускали опьяняющий аромат.

Психее стало грустно. Здесь было так романтично! Если бы ее жених был настоящим, если бы их по-настоящему тянуло друг к другу, она могла бы позволить себе забыть о приличиях. Невозможно было устоять перед поцелуем под этим благоухающим облаком цветущих деревьев. Психея не хотела себе лгать. Влечение, которое они оба испытывали друг к другу, не было притворством. Даже шагая рядом с ним, Психея ощущала его близость. А Гейбриел, внимательно разглядывая, или притворяясь, что разглядывает, цветущие ветви, чувствует ли он то же самое?

Может быть, пусть кто-нибудь и увидит, что они держатся за руки, в этом нет ничего дурного. Но не поцелуй, это уже неприлично.

– Нам бы следовало вести себя как жених и невеста, – сказала она деловым тоном.

– В самом деле? – Гейбриел по-прежнему смотрел на ветку.

– Ради гостей, – объяснила она. То, что гости остались за каменной стеной сада, казалось, в данный момент не имело значения.

– О, я согласен! – Он повернулся к ней, и Психея увидела этот пугающий ее насмешливый взгляд, который всегда предшествовал его самым ужасным поступкам.

Гейбриел протянул руки и схватил ее за плечи, но она покачала головой:

– Достаточно того, что мы будем держаться за руки.

– Вы серьезно? Мне этого недостаточно, дорогая мисс Хилл.

Он осторожно притянул ее к себе, но Психея уперлась руками ему в грудь, сохраняя между ними расстояние. Не могла же она прижаться к нему как служанка, целующая своего возлюбленного-лакея в темном переулке. Она еще не дошла до этого. Он наклонил голову, и ее решимость растаяла. Может быть, всего лишь один поцелуй…

Но Гейбриел остановился и повернул голову. Она почувствовала, как он весь напрягся.

Психея отстранилась.

– Кто-то идет? – спросила она. Гейбриел не ответил.

– Что там? – тихо повторила Психея.

– Думаю, ничего. – Но он взял ее за руку и пошел быстрым шагом, как бы решив вернуться к гостям.

Психея услышала за спиной шорох и оглянулась.

– Там из-за стены выглядывает какой-то человек, – удивленно сказала она. – Это не слуга и, конечно, не гость. Он плохо одет, в какой-то коричневой грубой одежде.

– Так и есть. Боюсь, это тот же человек, которого я видел вчера на вашей улице, – мрачно сказал Гейбриел. – Он, должно быть, следит за мной.

– Это ваш друг? – с упавшим сердцем спросила Психея. Неужели Гейбриел связан с такими грубыми людьми? Не его ли таинственное прошлое преследует их обоих?

– Едва ли. Скорее всего наоборот. Я думал, что спасся от них, но, видимо, ошибся.

– От кого? – спросила Психея, которой не понравился его тон. – Спаслись от кого?

– Идите быстрее, мисс Хилл. У меня нет желания подвергать вас опасности, – только и ответил он.

Они ускорили шаг, и Гейбриел крепко прижал к себе ее руку, стараясь, чтобы его тело прикрывало Психею от незнакомца. Ей становилось страшно.

– Что ему надо? – спросила она. – Если ему нужны наши кошельки…

– Боюсь, ему нужно нечто большее, – ответил Гейбриел. – Молчите, нам надо спешить.

Они уже почти бежали. Но человек позади них, уже не прячась, побежал за ними. Психея слышала, как приближаются его шаги.

– Гейбриел!

– Держитесь за мою руку, надо бежать. – Он крепко сжал губы.

Она ухватилась за его руку. Ей было страшно, но рядом был Гейбриел. Он не боялся, и она не должна бояться. Кто же этот разбойник, и что ему нужно?

Психея подумала, что Гейбриел знает больше того, что сказал ей, и как только они благополучно доберутся до гостей и крепких лакеев, которые вышвырнут этого человека из имения, она выяснит, что скрывает от нее Гейбриел.

– Бежим! – приказал Гейбриел, и они побежали. Они намного опередили человека в коричневом, но, когда Психея уже считала, что они в безопасности, от стены, впереди них, отделился еще один человек.

Гейбриел тихо выругался. Они оказались между двух незнакомцев. Тот, что был впереди, оказался еще страшнее первого, его одежда была в грязи, а вместо глаз узкие щелки. Рот обезображен старым шрамом. Психея задрожала.

– Что нам делать? – шепнула она Гейбриелу, сдвинувшему в размышлении брови. – Если я закричу…

– Вас могут не услышать, – ответил он. И она знала, что он прав.

– А если мы оба закричим? – настаивала она, чувствуя, как холод пробегает по ее спине. Оба головореза приближались к ним, преграждая дорогу к ближайшей калитке. – Если мы за…

Но в эту минуту она услышала пронзительный, словно поминальный плач, звук волынки. Это было особое развлечение для гостей, о котором намекала хозяйка в своем приглашении.

– О черт! – вырвалось у Гейбриела. Психея похолодела от ужаса. Они пропали.

Внезапно Гейбриел дернул ее за руку.

– Сюда, – шепнул он. И они снова бросились бежать, но на этот раз прочь от спасительной стены.

Они бежали к лабиринту.

Это было грандиозное сооружение, восьмифутовые стены кустарника образовывали множество поворотов и тупиков, и только одна тропа вела к центру, где находился красивый фонтан и скамьи для отдыха.

Гейбриел втащил Психею внутрь. Плотная зеленая изгородь скрыла их. Они пробежали несколько футов и снова повернули.

Резко остановившись, Гейбриел прислушался. Волынка смолкла, и в тишине Психея услышала топот ног и приглушенное ругательство, которое она не поняла из-за сильного акцента.

Психея от страха лишилась дара речи. Она слышала, как преследовавшие их люди пытались продраться сквозь колючие стены и ругались, обнаружив, что это невозможно и им придется искать дорогу среди всех этих поворотов и тупиков.

От кустов пахло приятной свежестью, тень укрывала их от солнца, но Психея не могла успокоиться. Сердце у нее бешено колотилось, и ей трудно было дышать.

Гейбриел, чуть шевеля губами, что-то спросил, но она не поняла его. Ей пришлось почти прижаться ухом к его губам.

– Вы не знаете, есть здесь другой выход? – спрашивал он. Она покачала головой, и он стал еще мрачнее. Синие глаза, ставшие почти черными, смотрели сурово. Преследователей не было слышно. Где они? Тишина. Затем снова заиграла волынка.

Гейбриел махнул рукой в сторону входа, и она сразу поняла его. Если преследователи углубились в лабиринт, то, может быть, они смогут выйти. Они старались идти быстро, но бесшумно. Гейбриел, казалось, помнил дорогу, а она уже не ориентировалась и боялась ошибиться. Стены возвышались вокруг них, и они ничего не видели, кроме ясного синего неба над головой. На пересечении дорожек Гейбриел остановился. Наклонившись, он заглянул за угол. Очевидно, путь был свободен, ибо он потянул ее за руку, и они побежали. Но почти сразу услышали крик. Их увидели! Но еще оставался шанс опередить незнакомца…

Нет, один из негодяев стоял в проходе. Гейбриел выругался, а Психея чуть не застонала. А она-то надеялась, что эти оборванцы не сообразят, что им удобнее разделиться.

В какую же историю, черт побери, впутался Гейбриел? Если они останутся живы, она обязательно это выяснит.

Они снова оказались между двух огней. Но в лабиринте не так уж трудно спрятаться. Они побежали, петляя, и неожиданно оказались в тупике. Если их догонят, им некуда бежать.

Гейбриел оглянулся в поисках оружия. Но тонкие, хотя и крепкие, ветки кустарника были плохой защитой.

– Что же нам делать? – прошептала Психея.

– Подождите минутку, – тоже шепотом ответил он. – Я надеюсь, нас не найдут. Очень сожалею, дорогая мисс Хилл, что завел вас в тупик.

Она подняла бровь.

– Удача изменяет даже самому опытному игроку, – тихо сказала она.

И, не веря своим глазам, увидела, что в такую минуту Гейбриел улыбнулся.

– Что мне в вас нравится, так это ваше чувство юмора. – Он наклонился к ее лицу.

Его замечание прозвучало столь неожиданно, что она даже не попыталась уклониться от его поцелуя. Его губы были твердыми как всегда, и он, казалось, даже не запыхался от быстрого бега. Его объятия успокоили ее. На этот раз поцелуй был нежным, ласкающим, он как бы говорил: «Не бойся, я с тобой».

На минуту Психея забыла свои страхи, она обхватила его шею и прижалась к нему. Если бы было можно оставаться в его объятиях бесконечно…

Но это было невозможно. Их ждали, и не только эти два страшных человека, о намерениях которых она могла лишь догадываться.

Освободившись от его объятий, она сказала достаточно громко, чтобы он услышал ее, несмотря на игру волынки:

– Я думаю, мы могли бы…

Она застыла на месте, ибо музыка замолкла раньше, чем она закончила фразу. Неужели ее услышали? И их найдут?

Гейбриел сделал знак, чтобы она молчала, и они стояли рядом, затаив дыхание. Затем он кивнул в сторону прохода, приведшего их в этот тупик, и она на цыпочках последовала за ним. Когда они подошли к пересечению дорожек и Гейбриел остановился, чтобы проверить следующий проход, Психея остановилась рядом, почти касаясь его.

Он наклонился, чтобы заглянуть за поворот, а она старалась даже не дышать.

Нож со свистом разрубил ветви кустарника совсем рядом с ними.

Глава 14

Психея вскрикнула, но ее крик заглушили звуки вновь заигравшей волынки. Огромный нож торчал всего в нескольких дюймах от ее горла. Требовалась большая сила, чтобы он рассек плотно сплетенные ветви кустарника. На минуту страх овладел Психеей, и она как завороженная смотрела на нож. Гейбриел схватил ее за плечи и оттащил от страшного острого лезвия ножа.

– Держитесь за моей спиной, – приказал он таким суровым тоном, что она едва узнала его голос.

Из-за угла вышел один из их преследователей. Бежать было некуда, позади – тупик. Психея услышала, как по ту сторону кустов второй убийца, с ругательствами вытащив нож из зарослей, пытается найти дорогу к своему товарищу.

У того тоже был в руках нож, поменьше, но не менее страшный, а на застывшем лице горели глаза, лишенные всякого человеческого выражения. Холодея от ужаса, Психея подумала, что это лицо человека, любящего убивать.

– Гейбриел… – прошептала она и замолчала, боясь помешать ему. Он прикрывал ее, и она видела лишь его напряженные плечи, когда он настороженно следил за негодяем, готовый ко всему.

И ей уже не было так страшно. Психея выпрямилась, готовясь к нападению. Она не помешает Гейбриелу, не закричит, не упадет в обморок, не будет вести себя как последняя дура. Бандит бросился вперед, Гейбриел, стараясь прикрыть ее, отразил удар. Но она услышала короткий стон и испугалась, что нож достиг своей цели.

Да, она увидела, как на гравий падают капли крови. Гейбриел был ранен!

Что бы ни натворил ее подставной жених, он не заслуживал, чтобы его зарезали в тот момент, когда он защищает другого человека и не может защитить себя. В ее голове как бы издалека прозвучал голос матери: «Почему это мужчины так уверены, что женщины беззащитны?»

Но что она могла сделать? Психея заметила, что все еще сжимает в руках свой зонтик, этот хрупкий легкий предмет был плохим оружием. Но неожиданное нападение отвлекло бы внимание бандита.

Она вышла из-за спины Гейбриела. Должно быть, он заметил ее движение и прошептал:

– Стойте на месте, Психея.

Она не послушалась его. Все внимание страшного человека было сосредоточено на Гейбриеле. Времени у них было мало. В любую минуту мог появиться второй бандит. Психея следила за первым, и когда он снова поднял руку, она ткнула его сложенным зонтиком.

Негодяй выругался и, схватив его, отшвырнул в сторону. Зонтик сломался, но она и не ожидала ничего другого. Она дала Гейбриелу шанс. Он бросился вперед и левой рукой отвел нож в сторону, а правой с силой ударил негодяя в челюсть. Тот послушно свалился на землю.

Психея посмотрела на распростертую фигуру. Она была уверена, что Гейбриел что-нибудь сделает, но это было настоящее искусство. Такая точность движений – ничего удивительного, что мужчины любят смотреть боксерские бои.

Лежавший застонал и попытался подняться. Гейбриел ударил его ногой в живот, и тот окончательно затих.