Глава 8

Гейбриел замер. Психея обернулась, чтобы посмотреть, кто осмелился на глазах всего общества бросить такое обвинение.

Конечно, это был Перси.

– Ты должна расторгнуть свою помолвку, дорогая кузина, – понизив голос, сказал он. Но все уже с любопытством смотрели на них, и слышались удивленные восклицания.

– Перси, как ты мог! – Психея пришла в ужас от его выходки и еще больше от того, что она грозила им разоблачением. С трудом сохраняя невозмутимый вид, девушка ухватилась за руку Гейбриела. Ее желудок сжимался от страха, в горле пересохло, а все больше гостей поворачивали головы в их сторону. Разговоры затихли, все напрягали слух, и даже музыканты заиграли тише.

Перси уставился на нее, в его выпученных глазах горел фанатичный огонь.

– Я вырву тебя из лап этого обманщика, – повторил он, снова повышая голос так, что любопытные матроны и толстые джентльмены, стоявшие по углам, не упустили ни одной пикантной подробности назревавшего скандала. – Я разговаривал со всеми моими друзьями…

– Это, должно быть, не заняло много времени, – заметил Гейбриел.

Перси удивленно моргнул, но не стушевался.

– И никто не слышал об этом человеке и его так называемом титуле, и я должен спасти мою дорогую кузину от этого распутного негодяя.

Психея подумала о надвигавшейся катастрофе и почувствовала головокружение.

– Вы сомневаетесь, кто я, сэр? – глядя в лицо Перси, спросил Гейбриел. Такого ледяного тона Психея никогда не слышала. Она восхищалась его выдержкой.

Перси побледнел, но не отступал.

– Да.

– Может быть, нам с вами лучше выйти и поговорить наедине? – предложил Гейбриел.

Улыбаясь, он напоминал оскалившего клыки волка. Несмотря на отчаянное положение, Психея на минуту пожалела своего кузена. Но здравый смысл возобладал, и ей захотелось разорвать его на куски. Перси покачал головой.

– Нет, нет, – сказал он, – я не намерен драться с таким, как вы.

Гости заговорили громче, и улыбка исчезла с лица Гейбриела. Вид у него становился все более угрожающим.

– Мне известны и другие способы, – спокойно заметил он.

Перси снова замотал головой:

– Нет, нет, вы не можете вызвать меня на дуэль, если вы не дворянин, и я не обязан принимать вызов от человека не моего класса. И…

– И я буду вынужден свернуть шею такому жалкому трусу, как вы? – спросил Гейбриел.

Он не повысил голоса, но его слова произвели впечатление. Он шагнул к Перси, и тот попятился.

– Я лишь говорю об очевидном, сэр. – Он покраснел и растерялся. – Кем бы вы ни были.

– Мое имя Гейбриел Синклер, с недавнего времени маркиз Таррингтон, – звенящим голосом заявил Гейбриел. – И если кто-нибудь ставит под сомнение мое имя, мою репутацию, мою честь, то он должен обратиться ко мне и представить доказательства своих обвинений.

– Но… но никто о вас не слышал, – заикнулся Перси.

– Гейбриел, старина, в чем дело? – послышался незнакомый голос. – В чем обвиняет тебя это насекомое?

В дверях стоял неизвестный человек, вероятно, только что приехавший на бал. Психея не слышала, чтобы распорядитель объявлял его имя. Могло случиться и так, что в напряженной обстановке, возникшей в бальном зале, лакей просто забыл о своих обязанностях. Прибывший был молодым человеком со светлыми волосами и круглым лицом. В щегольском вечернем костюме он выглядел олицетворением безупречного вкуса.

– Этот идиот думает, что я не тот, за кого себя выдаю, – объяснил Гейбриел.

– Почему же, черт возьми, он так думает? – поинтересовался молодой человек. Он посмотрел на Перси, словно тот был проявлением низшей формы жизни на земле. – Известно ли вам, что мы вместе учились в Оксфорде? А до этого я знавал его в Итоне. В школе мы были маленькими грязнулями.

Психея могла поклясться, что этот элегантный денди никогда в жизни не был грязнулей. Но к ее радости примешивалось недоумение. Оксфорд? Итон? Ни один актер не мог там учиться… Кто же он? Или актер нанял другого актера… нет, нет, это немыслимо. Откуда Гейбриел мог знать, что ему потребуются подтверждения его личности? Однако лицо молодого человека показалось Психее знакомым. Фредерик, Фредди…

– Фредди, ты молодчина, – по-дружески сказал Гейбриел. Он положил руку на плечо друга, и они отвернулись от Перси, более не заслуживавшего их внимания. – Познакомься с моей будущей женой.

Психея, здороваясь с Фредди, слышала, как Перси в отчаянии упрямо твердил:

– Нет. Нет. Он, должно быть, тоже обманщик.

– О Перси! – рассердилась Салли. – Я знаю Фредди Уайрика с самого рождения. Наши семьи дружат уже двести лет. Может быть, ты уйдешь и перестанешь портить мой вечер?!

Как удалось Гейбриелу представить друга из своего несуществующего прошлого? Психея пребывала в полной растерянности. Она не сомневалась, что все должно иметь объяснение. А тем временем улыбнулась молодому человеку с такой симпатией, что тот покраснел.

– Гейбриел, тебе, как всегда, повезло.

Тут Фредди замолчал и переглянулся с Гейбриелом, как будто сказал что-то лишнее. Отчего на мгновение омрачилось лицо Гейбриела? Психее казалось, что перед ней мозаичная картинка, в которой утеряна половина фрагментов, и нет надежды понять, что на ней изображено на самом деле.

Гости вернулись к своим разговорам, зазвучала музыка, но Психее уже не хотелось веселиться. Она еще не оправилась от страха, который испытала после обвинений Перси. Увидев, что Софи сделала ей знак, она извинилась перед мужчинами и поспешила к тетке.

– Перси еще глупее своего отца, – сердито сказала Софи. – Он сделает нас всеобщим посмешищем. Я хочу домой, на сегодня с меня довольно всяких глупостей.

Психея с радостью согласилась с ней. Прощаясь с Психеей, Салли сказала:

– Жаль, что ты так рано уезжаешь. Какой стыд, Перси не способен с достоинством смириться с поражением.

– Стоило бы засунуть его головой в колодец, – с отвращением заметила Психея. Она все еще сердилась на кузена за устроенную им безобразную сцену.

– В семье не без урода, – засмеялась Салли. – Со временем он успокоится. Не позволяй ему портить тебе удовольствие. Лорд Таррингтон…

– Знаю – великолепен! – Психея поцеловала подругу в щеку.

Но Гейбриел куда-то исчез. Она обнаружила его в комнате, где играли в карты, там он вместе с Фредди разговаривал с несколькими джентльменами и явно чувствовал себя с ними совершенно свободно.

– Тетя Софи устала, и мы уезжаем, – улыбнувшись всем присутствующим, сказала Психея и вышла, чтобы подождать его. Через открытую дверь она видела, как он за руку попрощался со всеми и, хлопнув Фредди по плечу, направился к ней.

Когда они уселись в карету, Психея заметила, какой утомленной и осунувшейся выглядела старая дама. Сцена с Перси произвела на нее тяжелое впечатление. В душе Психеи шевельнулось чувство вины. Она не могла себе простить, что, замышляя этот безумный план, не подумала, как он отразится на ее семье. А сейчас у нее связаны руки, по крайней мере до тех пор, пока она не сумеет убедить фальшивого лорда незаметно исчезнуть.

– Простите меня, тетя, – тихо сказала она.

– За что же? – удивилась Софи, понемногу приходившая в себя. – Ведь не ты сделала Перси идиотом, не так ли? Мы должны за это винить его отца и мать, бедняжку. Но его выходки конечно, вызовут разговоры. Следующий раз, мисс, подумай, прежде чем устраивать тайную помолвку.

Психею не обманул резкий тон Софи, она смотрела на них с Гейбриелом с одобрением.

– Кстати, из вас двоих получилась прекрасная пара, когда вы танцевали, нельзя было не залюбоваться.

Человек, сидевший напротив них, кивком поблагодарил за комплимент, а Психея почувствовала, что краснеет.

– Судачат, что у вас, вероятно, какой-то ирландский титул, – обратилась Софи к Гейбриелу, – поскольку никто о нем не знает. Монетка, конечно, мелкая, но если это самое плохое, что о вас могут сказать разумные люди – о Перси мы не говорим, – то вы выживете.

– Благодарю вас, мадам, – ответил Гейбриел. – Я на это очень рассчитываю.

Только после того как они добрались до дома и тетя Софи поднялась к себе, Психея смогла спокойно поговорить с Гейбриелом.

– Я должна похвалить вас.

– За то, что из нас получилась прекрасная пара? – По его тону было заметно, насколько он равнодушен к своей мужественной красоте.

– Нет, конечно. За то, что в трудный момент вы не растерялись.

– У меня бывали ситуации и похуже, – сказал Гейбриел.

Он, казалось, не позволял ей говорить ему что-либо приятное, и Психея после всех оскорблений, которые она ему нанесла, решила быть справедливой.

– И за то, что вы как актер лучше, чем я ожидала…

– Не так уж трудно принимать чужой титул, жить чужой жизнью, – с неожиданным цинизмом ответил Гейбриел. – Не так уж трудно смотреть людям в глаза и лгать. Актерам это приходится делать постоянно.

– О, понимаю, – сказала Психея, хотя ничего не поняла, но была неприятно поражена его саркастической гримасой, мало похожей на улыбку.

– Конечно, для этого требуется полнейшее отсутствие совести. И этот недостаток присутствует у меня в полной мере.

Психея в негодовании всплеснула руками:

– Это уж слишком! Вы…

– Мошенник, негодяй, человек без стыда и совести? – Он говорил насмешливым тоном, но его глаза горели, а губы… губы были полуоткрыты, и он наклонялся к ней.

Все, что она собиралась ему сказать, было забыто. Он решительно притянул ее к себе и, обняв за талию, прижал к своей груди так крепко, что пуговицы его сюртука врезались в ее нежную кожу. Психея не хотела этого неожиданного и нежеланного поцелуя. Она сопротивлялась, но когда его губы нежно прикоснулись к ее губам, забыла обо всем. И в ту минуту, когда она раскрыла губы, чего, казалось, Гейбриел ожидал от нее, он оттолкнул ее. Проведя тыльной стороной ладони по своим губам, он улыбнулся, как бы смеясь над самим собой.

– Теперь идите и вычтите десять фунтов за этот поцелуй. И не ждите меня, дорогая мисс Хилл, – сказал Гейбриел. – Я вернусь очень поздно.

Когда Психея после всех событий прошедшего вечера, после язвительных замечаний Гейбриела – чего только стоило упоминание о десяти фунтах штрафа – и короткого, но волнующего поцелуя отправилась спать, голова у нее раскалывалась. В ушах все еще звучали обвинения Перси, перед глазами стояло расстроенное лицо тети Софи.

Почему она решила, что сумеет осуществить свой безумный план? До сих пор их спасали находчивость и ловкость Гейбриела. Психея была ему благодарна, по крайней мере до тех пор, пока он не напомнил ей, что участвует в этой игре по другой, более прозаической причине. Но когда они танцевали, он казался таким…

Когда она наконец уснула, за окном уже светало и пели птицы. Накануне она приказала горничной ее не будить и проспала все утро. Открыв глаза, Психея увидела золотистые лучи света, проникавшие сквозь занавеси, и поняла, что уже около полудня.

Зевая, она приказала принести чай и снова задумалась об ужасной сцене, произошедшей на балу. Неужели все ее появления в свете со своим фальшивым женихом будут такими же из-за проклятого Перси? Ее семья и знакомые будут удивляться тайной помолвке и неожиданному появлению Гейбриела, будут шептаться за ее спиной и начнут подозревать, что он женится на ней ради ее денег. Но никто, кроме дяди Уилфреда и вездесущего Перси, не осмелится высказаться открыто.

Затем Психея вспомнила так кстати появившегося Фредди. Как это Гейбриелу удалось все подстроить?

В комнату с подносом вошла Симпсон, и мысли Психеи обратились к более насущным делам.

– Актер уже встал? – спросила она.

– Я его не видела, мисс, но Джоурс говорил, что он пьет чай с Цирцеей и мисс Теллман в детской.

Эта неожиданная дружба актера с ее сестрой удивляла Психею. Цирцея из-за своей застенчивости не любила новых знакомств. Вчера вечером Психея с ужасом думала, что ее первое впечатление оказалось верным: у актера не было никаких нравственных устоев. Так почему же он нравится Цирцее? Вероятно, сестра просто слишком молода и неопытна, чтобы разглядеть в нем подлеца.

Надо поскорее одеться и пойти наверх. Она должна убедить Цирцею, что не следует проводить время с этим беспринципным человеком. Конечно, можно просто запретить им видеться, но Цирцея всегда имела собственное мнение и, никогда не споря со старшей сестрой, поступала так, как сама считала правильным, не задумываясь о последствиях. Может быть, вздохнула Психея, это фамильная черта.

Симпсон приготовила ей белое муслиновое платье с голубым узором и вплела в золотистые волосы Психеи голубую ленту.

Когда Психея, направляясь в детскую, вышла в коридор, она услышала, как в дверь постучали и раздались чьи-то голоса.

«О черт, – подумала она. – Если это опять Перси…»

Но это пришли кузина Матильда и тетя Мэрис.

– Добрый день, Психея, – сказала Мэрис. – Надеюсь, ты оправилась после вчерашнего. Джоурс сказал, что наша дорогая Софи желает сегодня остаться в своей комнате и отдохнуть.

– Да, спасибо, тетя Мэрис.

Мэрис говорила с ней необычайно мягко. Она явно приехала посплетничать и посмотреть, как Психея ведет себя после обвинений Перси, а затем поделиться своими наблюдениями с дюжиной самых близких подруг. Психея не должна доставлять ей такого удовольствия.

– Очень приятный был вечер, – сказала Психея, – если не считать пары мелких неприятностей из-за моего барана-кузена.

– Иногда Перси бывает невыносим, – хихикнула Матильда.

– Тупоголовый осел, неуклюжий теленок… – Психея быстро перечислила домашних животных. – О, давайте лучше поговорим о чем-нибудь приятном. Тебе понравился вечер, Матильда?

Щеки кузины порозовели.

– О да! Так приятно, когда тебя приглашают на танец. У твоего жениха прекрасные манеры. После танца он познакомил меня с мистером Стилтоном. И, представь, он тоже пригласил меня танцевать! Великолепный вечер. Я думаю, у лорда Таррингтона доброе сердце.

Еще одну невинную душу обмануло очарование этого человека, подумала, подавив вздох, Психея.

– Не очень-то оно ему нужно при таком красивом лице, – язвительно заметила тетя Мэрис. – Однако это неплохо для вашего брака. Если повезет, он не будет одерживать победы прямо у тебя под носом.

– Простите? – с изумлением посмотрела на тетку Психея.

– Ты же не надеешься, что человек с такой внешностью будет хранить тебе верность? – спокойно объяснила Мэрис.

– Я думаю, вы несправедливы, – невольно вступилась Психея за своего подставного нареченного. – Откуда вы знаете, что он будет неверным мужем?

– Не будь наивной. Большинство мужей изменяют женам.

Психея сдержалась и не стала гневно возражать, уловив в циничном тоне тетки какую-то печаль. Как жила Мэрис со своим мужем? Ей даже стало жаль тетку.

– Некоторые мужья бывают постоянными, – тихо сказала Психея. – По-моему, таким был мой отец. Надеюсь, что таким же будет и мой муж.

Появление дворецкого избавило Психею от продолжения нелегкого разговора. Джоурс принес поднос с чаем и блюдо с булочками. И разговор перешел на более безобидные темы.

Но это продолжалось недолго. Они обсуждали мисс Леллеман, так неудачно выбравшую для бала платье оранжевого цвета с желтой отделкой, когда на пороге неожиданно появился новый гость.

– Перси! – чуть не застонала от отчаяния Психея. – Что ты здесь делаешь?

– Разве я нуждаюсь в приглашении, когда хочу справиться о здоровье моей возлюбленной? – с оскорбленным видом спросил кузен, стягивая перчатки и намереваясь схватить ее за руку.

Психея поспешно взяла чашку. Перси остался стоять перед ней с протянутой рукой. Матильда не сдержалась и хихикнула. Психея бросила на нее предостерегающий взгляд, а затем обратилась к Перси.

– Я не твоя возлюбленная, и неужели тебе мало неприятностей? За вчерашнюю сцену тебе нет прощения! – горячо заговорила Психея. – Как ты посмел поставить под удар репутацию нашей семьи?

– Очень нехорошо, Перси, – вставила тетя Мэрис.

– Я ставлю твое благополучие выше чести семьи, кузина Психея, – заявил Перси и улыбнулся, ожидая благодарности. – Разве это не доказывает мою преданность?

Психею переполняло не чувство благодарности, а желание свернуть ему шею.

– Я бы хотела, чтобы ты пореже раскрывал свой рот, – сказала она.

– Но послушай, Психея…

– Я не нуждаюсь ни в твоих советах, ни в твоей помощи. Не знаю, как еще яснее объяснить тебе это.

– И это вся благодарность? – обиделся Перси.

– Да, – подтвердила Психея.

– Тогда я не стану навязывать тебе свое общество…

– Хорошо… то есть до свидания, Перси. Ты знаешь, где выход.

– Но сначала я поговорю с этим мошенником маркизом, – договорил Перси. – Я передал ему через Джоурса, что буду ждать его в библиотеке для мужского разговора. И хорошо, что там не будет дам, потому что я проявлю настойчивость.

– Как вчера? – спросила Психея. – Перси, ты не будешь приставать к моему жениху. Я тебе запрещаю!

Он не обратил внимания на ее слова и с достоинством удалился. Ей хотелось пойти вслед за ним в библиотеку. Если бы ее гостьи ушли…

Она повернулась к тете Мэрис и Матильде. Кузина выглядела встревоженной, но Мэрис, казалось, эта сценка позабавила.

– Я всегда говорила, что Перси идиот, – спокойно заметила Мэрис. – Во всем виновата черная кошка, которую увидела его мать, когда была на сносях. Неудачи всегда будут преследовать его.

– Не думаю, что во всех странностях Перси виновата кошка, – сказала Психея, напрягая слух. Как выпроводить поскорее родственниц и посмотреть, что делают мужчины? – Знаете, он очень похож на своего отца, и что бы он ни говорил о моем благополучии, его больше всего волнует благополучие моих денег.