Глава 22

Каким же он оказался дураком!

Каждым мускулом, каждым нервом Гейбриел ощутил опасность, но было уже поздно. Перед ним, направив на него дуло пистолета, стоял Баррет, а один из наемных убийц связывал веревкой руки Гейбриела. Другой бандит зажимал рот Психее. Его грязные пальцы не скрывали ее лица, побледневшего от потрясения и страха. На лице Перси сияла самодовольная улыбка.

Перси! Проклятый трус, он каким-то образом сговорился с Барретом заманить их сюда. И будь проклят он сам за то, что, обманутый слабохарактерностью и глупостью Перси, поверил, что тот безвреден. Если они останутся живы, что весьма сомнительно, он оторвет Перси голову.

Психея укусила руку, помешавшую ей предупредить Гейбриела. Бандит выругался и затряс укушенным пальцем. Психея, все еще не веря, смотрела на своего кузена.

– Перси, как ты мог? Как ты узнал…

– Баррет пришел ко мне и все объяснил, – с привычным самодовольством ответил Перси. – Поскольку я хотел вырвать тебя из сетей этого мерзавца, а Баррет рассказал мне немало о его преступлениях…

– Преступлениях? – Голос Психеи дрожал от ярости. – Этот человек, – она указала подбородком на Баррета, – пытался убить нас, и не один раз. И не говори мне о преступлениях! Как ты мог вступить с ним в сделку, Перси?

– Я хотел избавиться от Таррингтона, – просто объяснил Перси. – Я понимаю твою женскую чувствительность, кузина, но со временем ты оценишь мудрость моего поступка и будешь мне благодарна.

Неужели он в самом деле верил во весь этот вздор? Психея с ужасом смотрела на кузена, словно впервые его увидела. Он спокойно выдержал ее взгляд. Но он всегда думал только о себе, своих желаниях, своих потребностях и никогда о ней. Почему это предательство должно удивлять ее? Может быть, он не способен убить своими руками, но если кто-то сделает это за него…

– Я буду ненавидеть тебя всю свою жизнь, сколько бы ее ни осталось. – Психея всеми силами старалась сдержать дрожь. – И я никогда, никогда не выйду за тебя замуж, лучше умру старой девой.

– Ты передумаешь, – с непоколебимой уверенностью сказал он. – Ты же женщина.

– Перси! – Психея с гневом посмотрела на него. – Ты – дурак.

Перси хмыкнул.

– Почему вы думаете, что вам позволят долго жить? – тихо спросил его Гейбриел. Баррет в это время отошел в сторону и, казалось, совещался с другими убийцами. Он кивнул человеку, державшему Психею, и тот отпустил ее. – Неужели вы думаете, что Баррет оставит в живых свидетеля, после того как расправится со мной?

Перси заморгал. Ему явно никогда не приходила в голову такая мысль.

– Нет, – самодовольная улыбка несколько увяла на его лице, – я обещал, что ничего не скажу…

– А вы имеете представление о том, какой опасности вы подвергаете Психею? – Гейбриел испытывал презрение к идиоту Перси и одновременно страх за Психею, и этот страх мешал ему сосредоточиться. Нет, он не должен впадать в панику. Ему нужно все его хладнокровие.

Психея с тревогой смотрела на него.

– Ты не видишь чего-нибудь острого? – прошептал он, проверяя крепость веревки, связывающей его запястья. Веревка оказалась новой и крепкой, и его усилия были тщетны. Психея осмотрелась, но вокруг не было ничего, кроме клоков пыли и щепок на полу. Но никакого ножа. Небольшой кинжал, который он отобрал на маскараде, был спрятан в его одежде, и Гейбриел не мог достать его, как и Психея не могла сделать это незаметно.

– Послушайте, Баррет, – сказал Перси чуть изменившимся голосом, – я думаю, нам с мисс Хилл пора возвращаться в Лондон. – После слов Гейбриела у него появились сомнения, но было уже поздно. Слишком поздно.

Гейбриел чувствовал, как в его груди закипает гнев. Как смеет Баррет покушаться на женщину, обожаемую Гейбриелом, женщину, вселившую в него уверенность, что он сможет полюбить вновь. Что бы ни произошло дальше, он должен сделать все, чтобы Психея вышла из этого испытания живой и невредимой. Он снова натянул веревки, стягивавшие его руки. Ему показалось, что узлы немного ослабли.

Баррет бросил на него острый взгляд и обратился к Перси.

– Боюсь, это невозможно, – с мягкой учтивостью сказал он.

– Почему же? – Капли пота выступили на его лбу, а в голосе слышалась паника.

– Потому что я опасаюсь: леди молчать не будет. Она питает нежные чувства к этому мерзавцу, что случается часто, когда у мужчины красивое лицо. Они не желают видеть истинную натуру человека. – Баррет шагнул к Психее.

Она вздрогнула.

– Думаю, я понимаю вашу истинную натуру, – сказала она, не выдавая своего страха.

«Милая Психея, храбрая как львица», – подумал Гейбриел. Он снова подвел ее, позволив Перси заманить их в ловушку. Этого он себе никогда не простит. За одну только эту ошибку он заслуживает самых глубоких кругов ада.

– Я бы хотел доказать вам обратное, – сказал Баррет, глядя на ее грудь. – Но к сожалению, мы не можем здесь задерживаться. Маловероятно, но какой-нибудь проезжающий может заметить, что в доме кто-то есть, а это так необычно, что пойдут разговоры. Боюсь, нам придется избавиться от незваных гостей, и если вдруг пустой дом загорится, то огонь уничтожит все улики.

Он направил пистолет на Перси, сжавшегося от ужаса, затем на Психею, которая не шевельнулась, хотя ее лицо помрачнело.

Гейбриел чувствовал, что холодеет. Он перестал растягивать веревки и приготовился броситься на Баррета. Понимая, что не успеет оттолкнуть Баррета, он рассчитывал дать Психее возможность убежать.

За окном ветер раскачивал ветви деревьев, и одна большая ветвь стукнула по стеклу окна. Баррет вздрогнул. Психея взглянула на окно, а затем перевела взгляд на побелевшего от страха Перси.

– Это все твоих рук дело, – злобно сказала она, неожиданно шагнув к нему и ударив по щеке.

Все, даже Баррет, с изумлением посмотрели на нее. Ее удар оставил яркое пятно на белом лице Перси.

– К-кузина, – начал оправдываться он, – я не хотел… я не предполагал…

Не слушая его, Психея со всей силой толкнула Перси, и он покачнулся, ударившись спиной об окно. Раздался треск. Он вскрикнул и, поскользнувшись, рухнул на груду обломков разбитой рамы.

От звона посыпавшегося стекла все застыли на месте – все, кроме Психеи. Она словно в ужасе прижала ладони к лицу и бросилась к поверженному Перси. Наклонившись, помогла ему сесть.

– Господи! Что я наделала! Прости меня, Перси.

Гейбриел с недоумением наблюдал, как она хлопотала над поверженным кузеном. Ахая и успокаивая его, она вынула из рукава носовой платок и прикладывала его к царапинам и мелким порезам на лице и руках Перси.

Баррет улыбнулся:

– Вероятно, ты все же не победил, Синклер. Утратил все свои таланты. – Он указал на Психею. – Уж тебе-то следовало знать, что нельзя доверять женщине. Слабых всегда тянет к слабым.

Психея повернулась к Гейбриелу.

– Этого бы не случилось, если бы из-за вас бедный Перси не сошел с ума от ревности. Он только хотел защитить мою честь, честь, которую вы украли у меня, в очередной раз соблазнив женщину! – Она тяжело дышала от сдерживаемого возмущения, и щеки ее пылали.

– О, ладно, Синклер! А то я почти разочаровался в тебе. Не попробовать такой лакомый кусочек – это на тебя непохоже. Когда я убью тебя, наступит моя очередь.

Гейбриел до боли напрягал руки, рвавшиеся растерзать Баррета. Эта тварь не имела права даже дышать одним воздухом с Психеей, тем более так говорить о ней. Психея не слабая, и она не предательница. Он никогда не поверит, что она может покинуть его.

Когда Баррет замолчал, Психея, присевшая рядом с Перси, медленно поднялась.

Она с отвращением посмотрела на Баррета.

– Вы можете иметь удовольствие убить этого негодяя, но лишь после того, как я сделаю то, что хочу.

Один из людей Баррета собирался остановить ее, но Баррет помешал ему.

– Нет, – сказал он. – Это даже интересно.

Гейбриел пристально смотрел в сверкающие глаза Психеи, приближавшейся к нему. Ее пухлые губы были плотно сжаты, а лицо побледнело. Когда она подошла ближе, он увидел, что она как-то странно прижимает окровавленный платок к поясу. Незаметным движением руки она немного развернула платок, чтобы он увидел что в нем.

Гордость захлестнула его. Острый осколок оконного стекла!

«Вот она, моя умная девочка!» – подумал он, сдерживая улыбку. На мгновение ее прекрасные глаза ответно блеснули, и в них было столько доверия к нему, что ему стало страшно. Он не имел права разочаровывать ее.

Психея остановилась перед ним.

– Так вы думали, что можете украсть и мое сердце, и мою репутацию? – сурово спросила она.

Гейбриел постарался изобразить подобающее смущение. Он услышал слабый звук, она, прикрыв телом свои руки, перепиливала толстую веревку, связывавшую его, при этом она продолжала смотреть ему в глаза с притворным гневом.

– Мисс Хилл, вы неправильно истолковали мои мотивы… – Гейбриел пытался подыграть ей, в то время как все его тело напряглось в ожидании свободы.

Психея придвинулась ближе и, продолжая перепиливать веревку, театральным жестом подняла другую руку.

– Скольким невинным девушкам вы, сэр, разбили сердца? Вы – негодяй! – Она ударила его по щеке, но Гейбриел не почувствовал боли от ее удара. За ее спиной хохотнул Баррет, и его приспешники загоготали.

Оставалось лишь несколько нитей, но было еще не время показывать, что он свободен. У Баррета в руках пистолет. Они с Психеей переглянулись и поняли друг друга. Надо потянуть время.

– Сколько еще репутаций вы погубили? – продолжила Психея. А Гейбриел краем глаза следил за Барретом.

Как бы заставить его подойти поближе? Не успел Гейбриел об этом подумать, как Баррет снова заговорил:

– Как это ни забавно, боюсь, мисс Хилл, что пора кончать этот спектакль.

– Как вы можете пренебрегать моими страданиями? – Психея повернулась к Баррету. – Вас… как джентльмена… должно возмущать то зло, которое причинил мне этот человек!

– Но, мисс Хилл, – вкрадчиво напомнил Баррет, – вы только что назвали меня убийцей. Я сомневаюсь в ваших намерениях…

Она бросилась к нему, и Баррет в испуге поднял пистолет. Но Психея остановилась перед ним, ломая руки, что совершенно не было на нее похоже.

– Пожалуйста вы должны пожалеть меня! Вы не знаете, как я страдала в его руках.

О Гейбриеле почти забыли. Он напряг руки и окончательно разорвал веревку. Внезапно он понял, что собиралась сделать Психея, и похолодел. «Нет, нет! – хотелось крикнуть ему. – Это слишком опасно!»

Но Психея не сводила глаз с негодяя, который с недоверием смотрел на нее.

– К сожалению, нельзя верить, что вы будете держать язык за зубами, миледи. – Баррет с нескрываемой усмешкой произнес последнее слово, но никто, в том числе и Психея, не заметил этого. – Понимаете, тут нет ничего личного, просто я забочусь о своем благополучии.

Рыдая как бы в отчаянии, она закрыла лицо рукой. В другой руке она все еще сжимала носовой платок с острым осколком стекла, и он блеснул у самого горла Баррета.

Гейбриел бросился к нему, но тот успел направить пистолет на Психею, и, когда Гейбриел схватил Баррета, раздался выстрел и запахло порохом. Гейбриел начал душить врага, но Баррет оказался сильнее, чем можно было предположить.

Психея, где Психея? Она ранена, убита? Если так, то Баррет не выйдет отсюда живым, поклялся Гейбриел. Отчаяние придало ему сил, и через мгновение Баррет, хватая ртом воздух и почти теряя сознание, лежал на полу. Пистолет выпал из его руки. Под одеждой Баррета Гейбриел заметил второй пистолет. Он схватил его и заткнул себе за пояс, затем обернулся в поисках Психеи.

Она приставила осколок стекла к горлу другого бандита, который просто онемел от удивления и страха. Психея никогда не теряла присутствия духа!

Гейбриел, едва не теряя сознание от радости, вынул пистолет и направил его на негодяя, и Психея смогла опустить руку, которая начинала дрожать от напряжения. Свободной рукой Гейбриел прижал ее к себе.

– Слава Богу, ты цела, – прошептал он. – Если бы с тобой что-то случилось, я бы с ума сошел от горя!

– Тише. – Она дотронулась до его щеки. – Мы оба живы и более или менее здоровы…

Он увидел кровь на ее плече.

– Психея! Ты ранена!

– Всего лишь царапина, как сказал бы ты, – ответила она. – Но нам надо придумать, как уйти отсюда. Приспешники Баррета все еще в имении.

– Да. – Гейбриел осмотрел ее плечо, кость не задета, рана поверхностная, и кровь почти не течет. Он сразу же перевяжет ей рану, как только они покинут этот дом. У Гейбриела чуть не вырвался стон, когда он вспомнил, что Баррет грозился сжечь дом – его дом. Ибо, несмотря ни на что, Гейбриел все еще считал его своим. Если бы не Психея, он бы погнался за последним из убийц.

А что с Перси? Гейбриел огляделся и увидел его, забившегося в угол подальше от выстрелов и борьбы. Он закрыл лицо руками и, казалось, от страха ничего не соображал.

– Перси, уходи из дома, – сурово приказала Психея. – Его могут поджечь. И отправляйся в Лондон, там приведи свои дела в порядок, ибо, когда я вернусь, я потребую твоего ареста за покушение на убийство.

Он опустил руки, лицо его было совершенно белым.

– Кузина, я никогда не желал тебе ничего плохого.

– Ты думаешь, тебя спасет объяснение, что ты только помогал убить моего жениха? – ледяным тоном поинтересовалась Психея. – Сомневаюсь, что судья согласится с тобой.

– Но, кузина, умоляю тебя. Подумай о позоре…

– Ты не представляешь, как я рада, что никогда больше не увижу тебя, – не тронутая его мольбой, ответила Психея.

– А я считаю, – сказал Гейбриел, ставя несчастного Перси на ноги, – что тебе следует дать ему шанс, Психея.

– Что? – изумилась Психея. – После всего, что он сделал?

– Ты могла бы проявить великодушие, – продолжал Гейбриел. – А отец Перси согласится предоставить тебе право выбрать мужа, любого мужа, и немедленно отдаст тебе наследство.

Перси раскрыл рот, а Психея сразу изменила тон.

– Великолепно, – шепнула она. – Да, я думаю, для тебя это единственный способ избежать виселицы, Перси.

Гейбриел с трудом сдержал смех. Он был не уверен, что у них найдется достаточно оснований, чтобы накинуть петлю на шею Перси, но сам Перси был в этом убежден.

– Кузина, обещаю, я сразу же поговорю с отцом, только позволь мне уехать…

– В твоем распоряжении двадцать четыре часа на то, чтобы отправить моему поверенному подписанные бумаги о переходе имущества в мои руки, – предупредила Психея.

– Забирайте вашу здоровую лошадь и отправляйтесь, – сказал Гейбриел. – А теперь нам лучше выбраться отсюда, пока не появились остальные бандиты Баррета. Психея, возьми веревку и свяжи этой крысе руки.

Они направились к двери. У Психеи кружилась голова, видимо, от потрясения и потери крови, и она пошатнулась. Гейбриел обнял ее за талию, и они медленно двинулись дальше. Перси, как обычно, думая только о себе, не дожидаясь их, исчез за дверью, и они больше его не видели.

Они почти дошли до холла, когда какой-то звук, раздавшийся позади них, заставил Гейбриела насторожиться.

– Гейбриел, берегись! – вскрикнула Психея.

Она не успела отодвинуться. Пришедший в себя Баррет бросился на Гейбриела, и он пошатнулся от его удара.

Психея пыталась схватить Баррета за руку, но он оттолкнул ее с такой силой, что она упала, ударившись об пол головой. Оглушенная, она лежала неподвижно.

Баррет дрался как человек, спасающий свою жизнь. Ненависть сверкала в его глазах, и он старался всеми силами завладеть пистолетом. Он ухватился за него и не выпускал.

– Джейк, иди сюда и помоги мне! – крикнул Баррет. Его помощник со связанными руками подскочил к нему. Гейбриелу придется драться с двумя, если он не сумеет быстро покончить с первым.

Они наносили друг другу удары почти вслепую. Гейбриел вдруг почувствовал запах дыма. Дождь стучал по окнам, и где-то заржала лошадь. Неужели Перси сбежал, оставив их на милость Баррета?

Психея лежала неподвижно. Если она серьезно пострадала… Гейбриел ударил Баррета по лицу, но этот безумец был необычайно силен и едва ли почувствовал удар. Он выкручивал пистолет из руки Синклера, пока дуло не уперлось в живот Гейбриела. Если Баррет дотронется до курка… Гейбриел пытался повернуть пистолет, но Баррет не уступал. На мгновение Гейбриелу показалось, что дуло повернулось, но он не был уверен, если…

Сверкнул огонь, и боль пронзила тело Гейбриела. Ноги не повиновались ему, и он свалился на пол.

Гейбриел подумал, что теряет сознание, но услышал, как кто-то повторяет его имя, перед глазами в темноте плыли красные круги. Затем, зрение медленно вернулось к нему. Он по-прежнему лежал на деревянном полу, одежда пахла порохом и кровью, и… Психея! Психея стояла около него на коленях… Она была жива.

– Скорее уходи из дома, – прошептал он. – Оставь меня. По-моему, я ранен… уходи, пока Баррет…

– Баррет мертв, – сказала Психея, по ее щекам катились слезы. – Он выстрелил в себя. Твоя рана не опасна, Гейбриел, хотя я сначала ужасно испугалась. Тебя опалило порохом и, наверное, обожгло кожу. Но пуля попала в Баррета.

Гейбриел заставил себя подняться. Он увидел тело Баррета, распростертое в луже крови.

– А с тобой все в прядке? Психея кивнула.

– Пойдем, мы должны выбраться отсюда. Перси, думаю, давно уехал.

– А другой бандит? – Гейбриел огляделся.

– Он убежал, прямо со связанными руками, – ответила Психея. – Это было так смешно. И я больше никого не видела.

– Третий может быть поблизости. Пойдем посмотрим, здесь ли еще кучер с каретой.

Самое главное – уехать из этого дома, подальше от шайки убийц. Гейбриел остался жив, чудо из чудес, и Психея только слегка ранена. Гейбриел, прихрамывая и держась за Психею, благодарил судьбу.

В холле раздались шаги, и они застыли на месте. Гейбриел чуть не застонал. В таком состоянии как он сможет отразить еще одно нападение?

– Спрячься за меня, – приказал он Психее.

– Нет, – не дрогнувшим голосом ответила она. – Мы будем защищаться вместе.

Они так и стояли рядом, измученные, но полные решимости, и, когда в дверях появилась фигура человека, они от изумления лишились дара речи.

– Так вот вы где, – сказал Дэвид, и радость осветила его лицо. – Ну и вид у вас! Ты ранен, старина?

– Нет, – придя в себя от потрясения, ответил Гейбриел. – Позаботься о Психее. А я думал, что ты сильно пострадал. Когда мы уходили, ты лежал без сознания на ступенях дома Форсайтов. Что ты здесь делаешь?

– О, всего лишь шишка с гусиное яйцо на голове, но это не важно. Цирцея попросила меня прийти, – объяснил Дэвид, бросив на Психею смущенный взгляд. – Она думала, что вы нуждаетесь в моей помощи.

– Но как ты узнал, где нас искать? – настойчиво продолжал расспросы Гейбриел.

– Я поехал к твоему поверенному, выжал из него сведения и помчался сюда. Я уже погасил огонь и связал парочку весьма неприятных типов, – рассказал Дэвид. – Подумал, что лучше войти через черный ход. Но где же Баррет?

– Дэвид, ты настоящий герой, – взволнованно сказала Психея. – Баррет мертв.

Дэвид увидел у них за спиной лежавшее на полу тело и присвистнул.

– Черт побери… О, извините. Но еще никто так не заслуживал смерти, как этот человек.

Психея вздрогнула и еще крепче ухватилась за руку Гейбриела. Все могло кончиться по-другому. На полу мог лежать Гейбриел с кровавой раной в груди.

Они вышли из дома. Дождь прекратился, но их карета исчезла. Видимо, Перси воспользовался ею, как всегда, думая только о себе. У Дэвида была лошадь, и он предложил ее Гейбриелу. Они посадили Психею позади него, и она ухватилась за талию Гейбриела, а Дэвид взял одну из лошадей Перси, ту, которая не хромала.

Когда они поворачивали на дорогу, Психея оглянулась. Бедный дом, она была рада, что он не сгорел. Это было бы несправедливо теперь, когда Баррет уже не мог претендовать на него. Может быть, если Гейбриел… нет, не все сразу. Они остались живы, и она должна быть благодарна за это.

Они медленно въехали в деревню и остановились у маленькой гостиницы. У хозяина не было кареты, но нашлась небольшая двуколка, на которой они могли бы продолжить свое путешествие. Хозяин обещал позаботиться о хромой лошади, которую они оставили в поместье.

Договорившись об экипаже, Гейбриел отправил сообщение о преступлениях Баррета и его смерти местному судье. Психея сидела на скамье под открытым небом, ибо гостиница была полна любопытных фермеров, глазевших на необычное нашествие дворянства.

Они с Дэвидом засвидетельствуют обстоятельства смерти Баррета, и Гейбриелу не надо будет опасаться властей, уверяла она себя. Он будет свободен, станет хозяином имения и постепенно восстановит его, но ему уже не придется опасаться появления убийц, готовых в любую минуту наброситься на него. И у него больше не будет необходимости выдавать себя за маркиза Таррингтона. В свете поднимется шум из-за фальшивого титула, но после того, что они пережили, Психею не волновали сплетни, какими бы они ни были. Она, наконец, получит свои деньги, наймет лучших учителей для Цирцеи. А если Гейбриел уедет, она будет, свободна в выборе жениха.