В диспетчерской яблоку было негде упасть. С утра Наждачный лично посетил все закоулки и сладкие места, предупредил: «Хлопцы, много не пейте. Директор на общее собрание собирает». Пришли многие. Кто поглазеть на директора, кто стрельнуть рубля, а кто и уютно покемарить в уголке. Артему досталось ответственное место - как раз напротив докладчика. Птицын, упершись пузом в столешницу, изучал лица своих работников, точно меню в ресторане.
      – Крылов, пересядь в угол, на «Курильскую гряду». От тебя разит, как от старого ковбоя. Вовка! Горох!
      Усатое лицо тракториста медленно повернулось в сторону директора и озарилось искренним вниманием.
      – Я понимаю, что ты трезв, но сядь рядом с Саньком. Лицо у тебя специфическое…
      – Да что вам всем моя рожа далась! - заворчал Горох.
      – Мне то ничего, я привык, - миролюбиво сказал директор, - а вот гости нервничать будут. Ну, сделай, как я прошу.
      Некоторое время в помещении стоял местный вариант тишины - гудение механизаторов. Внезапно в игру включился водитель погрузчика, Иван Черный. Это его голос когда-то слышал Артем за забором, когда тот увещевал Санька за некоммерческий подход к делу.
      –Михалыч, так а чего мы собрались? - спросил он, - пиво подвезут?
      Директор очень не любил схлестываться с Иваном. Черный был одним из лучших работников, в меру пьющим и разбирающимся практически во всем: от мусульманского терроризма до регулирования топливного насоса. И если бы заезжему политологу удалось бы подловить Ивана на вопросах международной обстановки, то в чисто механических проблемах он разбирался на уровне инженера-конструктора.
      – Через полчаса подъедет директор соседнего совхоза, Василий Петрович Чебуреков - открыл карты Птицын, - он баллотируется в депутаты Верховного Собрания. Это - нечто вроде встречи с избирателями. Расскажет вам, кто он такой и кем хочет быть. Доведет свою предвыборную платформу… да что там говорить! Сидите и слушайте, вопросы задавайте. Желательно, по существу.
      Снова воцарилась тишина. Рабочие переваривали смысл сказанного. Так, как это случилось утром в понедельник, то времени для переваривания понадобилось довольно много. Тем временем Птицын дал новую вводную.
      – Николаевич, - обратился он к главному инженеру, - что-то у нас скудная обстановка. Сходи в контору, и всех женщин сюда. Для облагораживания климата.
      Чебуреков приехал спустя час. Его «Лендровер Дискавери» притормозил у окон диспетчерской. Птицын поморщился: к чему этот ненужный шик? Выберут депутатом, так катайся по столице хоть в «Линкольне»! Но, тем не менее, встречать старого приятеля вышел.
      – Доброе утро! - поздоровался Василий Петрович, входя в диспетчерскую и морщась от смешанного аромата перегара пополам с духами турецкого производства.
      Рабочие ответили нестройным ворчанием. В такое утро хорошо сломать трактор и лежать на пригорочке, подставив живот солнцу. Потягивать пивко под астраханского полосатика и не думать о том, что на свете существует Верховное Собрание, депутаты и прочие мелкие гадости. Бухгалтерия еще не пила утренний кофе, поэтому тоже полным составом сидела с кислыми лицами и особенного восторга по поводу депутатского спича не испытывала. Чебуреков осмотрел напрочь лишенный энтузиазма контингент и укоризненно глянул на Птицына. Тот изобразил пантомиму: «мол, я не виноват, что ты им не нравишься». Мимом он был хреновым, поэтому Василию Петровичу показалось, что коллега его упрекает кое в чем другом. Выразительно хлопнув ладонью по горлу, он начал свою речь.
      Начало встречи, а именно ее молчаливая часть рабочим понравилась, и они стали с интересом ждать продолжения. Уперевшись руками в столешницу, Чебуреков вещал о своих взглядах на мировую политику и своем месте в ней. Говорил о трудностях в современном сельском хозяйстве и путях улучшения жизни крестьян и всех занятых в нем. Вспоминал о недостойном положении работников сельскохозяйственной отрасли по сравнению с иными секторами экономики. Бредил о лучших временах, когда у каждого крестьянина будет в услужении по два наемных работника: компьютер и минитрактор.
      Но, то ли он неудачно построил свое выступление, то ли у рабочих были сильно больные головы, но слушателям показалось, что выступающий распинается о том, как будет здорово, когда он, наконец, уйдет с земли и будет кататься по асфальту в дорогой машине с депутатской неприкосновенностью. Выражение откровенной скуки стало меняться на открытое недоброжелательство и, чувствуя это, Василий Петрович откровенно завалил финальную часть.
      – Какие будут ко мне вопросы? - неуверенно поинтересовался он.
      «Да, брат!» - подумал Птицын, - «своим выступлением ты больше вопросов поставил, нежели ответил на них. Хорошо еще, что не в городе - там бы тебя моментально на чистую воду вывели».
      – Скажите пожалуйста, Василий Петрович, - неожиданно для всех задал вопрос Артем, - если вас выберут депутатом, вы останетесь директором совхоза?
      – Да! - сказал Чебуреков, не чуя подвоха, - а что?
      Птицын мысленно застонал, предчувствуя, в какую лужу окунут его приятеля. «Сам виноват!» - решил он, - «куда ты лезешь с такой подготовкой?» Тем временем Артем перешел в наступление. Он встал, представился и сказал:
      – Я, конечно, человек на селе новый. Но за время работы в нашем совхозе я ни разу не упомню, чтобы наш директор брал выходной. Скажите пожалуйста, Владимир Михайлович, когда в последний раз были в отпуске.
      – С тех пор, как назначили директором, ни разу, - честно признался Птицын. Он глянул на Чебурекова и неуловимо пожал плечами. Мол, расхлебывай.
      Орлов продолжал говорить.
      – Значит, получается, что за вас ваши обязанности будет исполнять в совхозе кто-то другой. Так?
      Чебуреков нехотя кивнул. До его уже тоже дошло.
      – В принципе, да. Мой заместитель. Но ему не впервой.
      Он оказался в положении шахматиста, который разглядел, что ему вот-вот должны поставить мат. Единственная надежда лишь на то, что оппонент сам не заметит, в каком выгодном положении находится. Но это заранее абсурдная мысль - не похож этот лохматый парень на наивного крестьянина. Уж не репортер ли переодетый - подсадная утка могущественного конкурента из Петровской мэрии?
      Артем выждал эффектную паузу и задал второй вопрос, на первый взгляд не связанный с первым.
      – Скажите пожалуйста, мы не в курсе… работа депутата много времени отымает?
      Чебуреков облегченно рассмеялся. Куда там, это просто любопытный такой из Вовкиных работников, вовсе на репортера он и не похож!
      – Ну, не знаю! Месяцев восемь-девять.
      – И получается, что почти треть года за вас будет работать заместитель, а вы будете получать две зарплаты: депутатское пособие и оклад директора? - весело спросил Артем, - извините, я не буду голосовать за вас.
      Механизаторы откровенно заржали. Даже сидящая в первых рядах бухгалтерия показала красивые зубы.
      – Но ведь я буду представлять там ваши интересы! - растерянно выкрикнул Василий Петрович.
      – Если бы мне на две эти зарплаты, то пофигу все интересы! - пробасил Черный
      – Иван! - покачал головой Птицын.
      – А чо, Иван? - встал тот, - спасибо, что повеселили, но Артем прав: я тоже голосовать за вашего приятеля не буду. Пусть нам, скажем, в совхоз пригонит новый картофелеуборочный комбайн (а то из двух старых в этом году вряд ли один собрать удастся), а потом мы все за него проголосуем, верно, мужики?
      Чебуреков дал последний залп:
      – Выберете меня, и будет вам комбайн! Немецкий!! Обещаю!!!
      – Знаем мы ваши обещания! - крикнул Бегунок, - мне восемь лет новую кабину в ЗИЛ обещают!
      – Виктор! - покачал головой директор.
      – Я уже сорок пять лет Виктор, - выпалил Бегунок, прикрывая свою знаменитую лысину кепкой, - я на своей Светке женился и то быстрее! Она, кстати, уже лучше вас знает, что в мою машину нужно. Как в стену стучишься, ей-богу!
      Народ потихоньку стал расходиться. Взволнованный Чебуреков поплелся вслед за Птицыным в его кабинет и попросил валерьянки. Владимир Михайлович достал из сейфа недопитый графин с коньяком и молча посмотрел на приятеля.
      – Другого не держу, - развел руками он, - да и врачи рекомендуют.
      Пропустив подряд две стопки, и зажевав позаимствованным у Нади бутербродом, Василий Петрович обрел дар речи.
      – Ну, спасибо, Володя! - выдохнул он, - вот помог, так помог. Еще один такой совхоз - и на депутатском кресле придется ставить крест.
      – А что ты хотел? - удивился Птицын, - за пустые обещания нынче никого не купишь. Знал ведь, что понедельник, хоть бы пива какого мужикам привез…
      – Да погоди ты со своим пивом! - отмахнулся Чебуреков, - ты мне скажи, что у тебя за фрукт такой лохматый объявился? Раньше не было, вроде. Может, засланный казачок?
      Птицын рассмеялся.
      – Артем? Засланный? Да это мой электрик новый. Всего полгода, как работает.
      – А раньше где работал? - напрягся Василий Петрович.
      – Да расслабься ты! - Птицын вылил в стопку остатки коньяка, - он раньше в столице жил. Программером где-то работал, потом развелся с женой и вернулся сюда. А лихо он тебя!
      – Признаться, я был не готов, что среди твоих орлов окажется такая… гм, личность. Как фамилия его?
      – Так ты сам сказал - Орлов, - хозяин кабинета подвинул свое кресло к окну и уселся в него, - а что, ты его заказать хочешь?
      Чебуреков медленно выцедил третью рюмку и негромко произнес:
      – Если всех таких заказывать, то не с кем работать будет. Слушай, Вовка, ведь твой совхоз - самый большой в районе. Неужели ты не можешь мне обеспечить победу хоть на своем участке?
      Птицын развернулся к окну и принялся смотреть с высоты второго этажа на панораму машинного двора. Ему, как приятелю, может что-нибудь и обломится от победы Василия, но во всем остальном и Артем, и Ваня Черный, и комик-Бегунок правы: им суетится не с чего.
      – До выборов еще почти два месяца, - безразлично произнес он, - если сможешь выбить для совхоза немецкий комбайн, лично возглавлю колонну избирателей.
      Сказал. Повернулся к приятелю, с которым побывали не в одной бане и выпили не один ящик водки. Глянул на него испытывающе. Чебурекова же едва не хватил святой Кондратий. Он некоторое время хватал воздух ртом, точно жаба после стакана спирта, а затем замысловато выругался.
      – Вовка! - сказал он, - ты, надеюсь, меня с Санта-Клаусом не спутал? У меня в мешке нет картофелеуборочных комбайнов. Даже картофелекопалок нет! Даже завалящейся дрели и то - ёк!
      – Но выбить сможешь! - подался вперед Птицын, - с твоими знакомствами, да и не достать импортную железяку!
      – А прецедент! - возопил Чебуреков, - ты пойми, если я тебе выбью комбайн, то остальные хозяйства с меня тоже не слезут.
      – Ну, им можно пообещать, что остальной пирог будут делить после победы. В конце-концов, именно у меня самое большое хозяйство в районе…
      – Согласен! - выдохнул приятель, - я попробую… я выбью для тебя комбайн. Но смотри мне, чтобы по твоему участку у меня как минимум восемьдесят пять процентов было!
      – Девяносто будет! - пообещал Птицын, - ну, что, может еще коньячку?
      – Это само собой, - кивнул Чебуреков, - и еще: ты мне своего электрика не выделишь на предвыборный период, в команду?
      – Чего? - переспросил Владимир Михайлович, - у меня один электрик на весь совхоз, пусть не самый лучший в своем роде, а ты предлагаешь… это грабеж! Да и зачем он тебе, лампочки на твоем светлом пути вкручивать?
      – Вовка! - требовательно протянул Василий Петрович, - я ведь пошел к тебе навстречу!
      – Ты стратегию с тактикой не путай. Комбайн - в обмен на голоса.
      Чебуреков поджал губы.
      – А что ты хочешь за своего Орлова? Надеюсь, не карьерный самосвал?
      – Кабину для ЗИЛа, - скромно сказал Птицын, - мне ведь тоже нужно держать обещания.
      Василий Петрович хмыкнул.
      – Ну, хитер! Ладно, кабину я тебе к концу недели привезу, это точно. Ты мне своего Орла оформи… в политическую командировку…
      – Харчи и жилье за твой счет! - быстро вставил Владимир Михайлович.
      – Ясное дело! Бомжевать не будет. Так ты мне его прямо сейчас и заверни?
      Птицын внезапно осознал, что наобещать то он наобещал, а вот согласиться на такую авантюру Артем - большой вопрос. Согласится - внезапно понял он. Если не в приказном порядке, а попросить по человечески. Отказать в просьбе лично ему Орлов не сможет - слишком благороден, помнит доброту. Владимир Михайлович встал и вышел в приемную.
      – Надюша, - обратился он к секретарше, - будь так добра, разыщи мне Артема Орлова. Передай, что я прошуего зайти.
      Надя удивленно возвела очи на директора. Ей вовсе не улыбалось искать электрика. И так уже на мехдворе ее провожают взглядами сочувствия пополам с восхищением. Но не будешь ведь эту пургу гнать своему непосредственному начальнику. Она молча кивнула и вышла из конторы.
      Артема ей удалось найти весьма просто. Он был в курилке, где собралась добрая половина механизаторов по случаю отсутствия хорошей погоды. Оживленно жестикулируя, он что-то объяснял окружающим. Веселый смех разносился из беседки на весь мехдвор.
      – Орлов, директор вызывает! - сухо сказала Надя, появляясь на траверзе курилки.
      – Артем, возьми кусок мыла, - посоветовал Бегунок, - Иван, следующие мы с тобой.
      – За что? - удивился Черный.
      – За честность! - склонил голову Виктор, - и за длинные языки. Посмотрим, в каком виде Орел прилетит: если клюв свернут на правый бок, то пойдем - повесимся.
      – А если на левый? - спросил кто-то.
      – Тогда утопимся.
      – Угу. А если прямо, то напьемся!
      Артем Орлов, ощущая спиной каждую каплю холодного пота, что катились по позвоночнику, на негнущихся ногах прошел приемную и постучал в такую знакомую дверь.
      «Ну все, доп…делся!» - подумал он, - «сейчас будут шкуру в клочья драть!»
      – Давай-давай! - раздался за дверью веселый голос директора, - заходи, Артем!
      Недоумение на лице парня было нарисовано столь четко, что Чебуреков почувствовал себя отомщенным.
      – А вблизи он не такой страшный, - произнес он, - чего я его испугался! Ловко ты меня, братец, уделал.
      Артем перевел дух. «Драть не будут!» - понял он, - «все похоже на то, что будут покупать. И тут уж мне, твари дрожащей, не отделаться простым испугом. Медвежья болезнь, как самый легкий вариант». Он перебрал пути отступления. Достойного не оказалось.
      Птицын внимательно смотрел на него, как бы видя насквозь, что творилось в его душе.
      – Василий Петрович согласен выполнить свое обещание досрочно, - решил он помочь парню, - но требуется и твоя помощь.
      – Чем же я, простой электрик, могу помочь? - спросил Артем.
      – Вот только под колхозника косить не надо! - рассердился директор, - все ты прекрасно понимаешь.
      – Поработаешь в моей команде? - спросил Чебуреков, - пойми, Орлов, может я и не лучший кандидат в депутаты, но уж точно - не худший. Недостатки есть у всех, согласен?
      – Согласен, - кивнул головой парень.
      – Ну, а если согласен, то согласен?
      – Я ведь сказал, что согласен!
      – Отлично! - пришел в хорошее расположение духа Чебуреков и обернулся к хозяину кабинета - Володя, а теперь можно и по рюмахе. Твой электрик коньяк употребляет?
      – Употребляет, - сделал какое-то загадочное лицо директор, - но почему-то исключительно мой.
      Когда Орлов вернулся в курилку, его встретила гробовая тишина.
      – Ну что? - выдохнул Бегунок, - сильно ругался?
      Черный мрачно смотрел на небеса, как бы ожидая оттуда хорошей погоды.
      – Да нет! - неопределенно ответил Артем, - коньяком угостили.
      Кепка перекочевала с лысины Виктора в его ладонь, а затем со всего размаху мускулистой шоферской руки шлепнулась о заплеванный пол курилки.
      – Идем, Ваня! - завопил восторженно он, - бля буду, идем! Век жалеть буду! Коньяк я лет десять не пробовал.
      Усы на лице Черного обвисли, словно у Тараса Бульбы.
      – Так нас туда никто и не звал, верно, Артем? - Орлов кивнул.
      Бегунок шмыгнул носом, подобрал кепку и тщательно выколотил ее о бортик беседки. Пригодится еще.
      – Ну вот! - печально произнес он, - так я и знал. Как поить коньяком, так электрика. А как за жмыхом за две сотни верст в дырявой кабине ездить - так это Бегунок.
      Артем повернулся к расстроенному мужику.
      – Витя, - мягко сказал он, - я согласился помогать Чебурекову с одним условием. До конца этой недели он должен привезти тебе новую кабину.
      – Чего? - раскрыл рот Бегунок, - это с каких таких…
      – Погоди! - продолжил Артем, - а еще он сказал, что в течение месяца добудет для совхоза новый комбайн.
      – А вот это - дело! - заметил Иван, - тогда можно будет еще раз встретится. Передай ему наш избирательский наказ, Тёма. И не грусти.
      – Ясен пень, не грусти, - подтвердил один из братьев Князевых, вроде Володя, - ты сегодня столько для совхоза сделал, сколько нашему Пешеходову за пятилетку не осилить.
      При упоминании фамилии главного инженера Артем снова вспомнил вопрос Нади.
      – Орлов, почему от вас, когда вы выходите из этого кабинета, постоянно разит коньяком? - строго спросила девушка, - вы там случайно не шантажируете Владимира Михайловича?
      – Шантажирую, - честно признался Артем, - пытаюсь уговорить его, чтобы отдал мне в жены свою секретаршу.