Но Линда решила сделать там детскую. А в комнатке рядом поселить няню. Кабинет и библиотеку можно устроить в двух смежных комнатах на первом этаже. А одну из комнат на втором этаже сделать спальней для гостей или родителей, если они приедут ее навестить. Она составила список первоочередных покупок. Мягкая мебель. Стол для компьютера, книжные полки, что еще? Две двуспальные кровати и одну односпальную для няни ей уже доставили. В доме сохранилась и какая-то старая мебель от прежнего хозяина. Особенно Линде понравился старинный буфет на кухне и большой массивный обеденный стол в столовой. Эта мебель была такой громоздкой, что никто не рискнул забрать ее к себе домой или для продажи. А ломать рука не поднималась. Но Линде эти вещи очень понравились, она любила старую мебель. Надо только чуть-чуть отреставрировать.

Интересно, а кто жил здесь до ее приезда? Наверняка Сюзан все знает.

Хлопоты в доме заняли весь день. Время летело незаметно. Если бы не Оливер, который ел по часам и жил в четком режиме, Линда сама сидела бы весь день голодной и не прекращала бы трудиться до полного изнеможения. Но обязательные прогулки, готовка еды, игры с малышом ее очень дисциплинировали и поддерживали.

Линда решила сегодня же определиться с няней.

Из всех кандидатур ей больше всего понравилась дипломированная няня по имени Джованна Петро, молодая миловидная женщина, с серьезным лицом и добрыми глазами на фотографии. Линда позвонила в агентство, и ей дали ее телефон. Та не раздумывая приняла заманчивое по деньгам предложение и обещала приехать в эти выходные.

Зазвонил телефон.

– Алло? Это профессор Линда Хоппер? – раздался низкий, хорошо поставленный женский голос. – С вами говорит профессор Мелисса Ламар. Я еду мимо вашего дома и хотела бы предложить свои услуги: показать местные магазины, рестораны, дорогу до ближайшего городка. Потом будете сами ориентироваться. Если, конечно, вы не против...

– Спасибо... Это как раз кстати. Может быть, зайдете ко мне, заодно посмотрите, как я начинаю устраиваться...

– С удовольствием!

Через несколько минут послышалось шуршание шин и напротив окна встал светло – бежевый «лексус». Линда вышла на крыльцо встречать гостью.

Очаровательная стройная дама с золотисто-медовым каре волос легко выпорхнула из машины. На ней были голубые джинсы и приталенная блузка-рубашка в голубую, розовую и белую полоску. Она радостно улыбнулась и протянула Линде две руки для пожатия.

– Вы не представляете, как я рада новому коллеге! Мы так устали друг от друга, и все друг другу надоели. Так что берегитесь, будете нарасхват! Первые полгода уж точно! Вы еще ни с кем не обедали? А кто вас водил по кампусу? Неужели сам сэр Билли? Или Сюзан? Ладно, мы это после обсудим.

Как все мило! И уже по-другому. Чувствуется женская рука! До смерти Дугласа я тут часто бывала.

Он был хороший человек, умер от старости, и привидений здесь быть не может. Я вам когда-нибудь расскажу о нем... Ой, знакомый буфет! Если хотите его выбросить, скажите мне. Я его разберу и возьму себе на память. Поставлю в подвал. А у вас здесь нет подвала? Ну да, это другая конструкция. Мой дом построен позднее. Но у вас тогда должна быть хозяйственная пристройка, кроме гаража. Вы там были?

– Нет, не успела еще все осмотреть. Буфет оставляю себе. Я в него сама влюбилась. Вы будете очень смеяться, но мне нужны в магазине инструменты – молоток, клещи, гвозди. Покажете, где это продается?

– Линда, вы меня пугаете. Это продается в местном Домашнем депо. Но я уверена, что у Дугласа все это было в этой самой пристройке или в гараже. Пойдемте посмотрим...

Они пошли за дом. Действительно, в глубине сада стояла маленькая хижина. На дверях висел замок.

– И где мы будем искать ключи? – разочарованно вздохнула Линда.

– Все не так сложно, как это кажется на первый взгляд. – Мелисса дернула несколько раз за дверную ручку, и замок, раскрывшись, упал в траву. – Везде свои маленькие секреты. Мы тут никогда не запираем дверей, просто каждую ночь к домам приходят еноты-ракоеды. Знаете, такие прожорливые и хитрые. Жрут все подряд, даже несъедобное. А еще у нас водятся скунсы. Смотрите, какой тут идеальный порядок! Вот вам ваши молотки – целых три на все случаи жизни. Полюбуйтесь!

– Разве я имею право всем этим пользоваться?

А наследники?

– У Дугласа никого не было. И кому теперь все это нужно? Теперь это ваше, вместе с домом. Только зачем вам портить руки? У нас в колледже есть целая команда здоровяков – рабочих, которые изнывают от безделья. Вот вам телефон их бригадира, Диего. Позвоните. И они вам все прибьют и еще спасибо скажут. Только не вздумайте им платить.

Не подрывайте нашей личной экономики. Они получают хорошее жалованье. Лучше поехали в более приятные места, туда, где продаются безделушки, платья, посуда... и другие женские радости...

Уже, сидя в машине. Мелисса продолжала ворковать:

– Я сначала испугалась. Подумала, вот едет к нам суровая феминистка из Нью-Йорка, будет страх нагонять своими лекциями о террористах. И вдруг приятный сюрприз: очаровательная молодая мамочка, красивая, одухотворенная. Просто восход солнца в полярной ночи. А что, ваш малыш так и будет молчать всю дорогу? Я думала, эти милые крошки не плачут только когда спят.

– Он плачет очень редко и всегда по делу. Например, если проголодался. Когда я была им беременна, то писала докторскую. Наверно, поэтому он такой умный. Мелисса, а вы видели новую экранизацию Гамлета с Мэлом Гибсоном? Ну и как вам? Линда, обескураженная потоком информации о Мелиссе, просто не знала, о чем с ней говорить.

Спросишь, давно ли она здесь работает, – намекнешь на возраст, о семье – тоже скользкая тема.

Рассказывать подробности о себе неприлично.

– Мне лично больше нравится старая экранизация, там, где молодой Энтони Хопкинс играл Клавдия. Но это дело вкуса. Простите за мою прямоту: вам уже сообщила эта тыква Сюзан о моем ужасном характере? И о любви всей моей жизни – сэре Уильяме?

Линда на секунду лишилась дара речи.

– Еще не успела... Эта тема входит в экскурсию по кампусу?

– Я подозреваю, что об этом скоро напишут в нашем проспекте. Так вот, насчет характера не стану спорить. Двадцать лет педагогического стажа сделают монстра даже из ангела. Но второе сообщение – это климактерический бред самой Сюзан. Знаете, у меня была когда-то приятельница. Ее муж целый год не давал ей денег на покупки нарядов.

Они копили деньги на дом. Так вот она специально ездила со мною, когда я что-то себе покупала, и обижалась, если я с ней не советовалась. Потому что ей казалось, что это как бы она тратит деньги, и от этого становилось легче морально. Похожее происходит и с этой тыквой. Только чуть иначе. Это она влюблена в ректора так, что у нее дыхание останавливается, когда он на нее смотрит. И все свои переживания она приписывает мне. Чтобы можно было о них говорить. Ну неужели я, при моей внешности, за столько лет не договорилась бы с Биллом о чем-нибудь? Смешно. Мы так давно вместе работаем, что стали почти родственниками.

У меня своя личная жизнь, просто я не кричу об этом на всех углах. Будьте осторожны с Тыквой, она такая сплетница. Если вы хотите быстро сообщить что-то всему колледжу – скажите ей это по секрету. Это будет надежнее, чем дать объявление в газету.

Линда засмеялась.

– А Сюзан замужем?

– Возможно. Правда, я никогда не видела этого мифического мужа. Сильно подозреваю, что она старая дева. Только ей стыдно в этом признаться.

Мелисса показала Линде дорогу до городка Шервуда. Там были католический собор, одна греческая и три протестантские церкви, синагога, около десятка ресторанов, недавно построенный мол, – стеклянная галерея с уймой магазинчиков под одной крышей, музей кукол, фабрика елочных украшений и целая улица антикварных лавок.

– Это мое любимое место. Сколько ненужных вещей я накупила, гуляя по этой улице! А вот сюда мы обычно ездим за продуктами... Запомнила дорогу? А вот это – дорога на Бостон. Чуть меньше часа пути – и ты уже в одном из самых старинных и красивейших городов Восточного побережья. Это не Нью-Йорк, но есть на что посмотреть.

– Я была в Бостоне несколько раз. И еще раз не откажусь.

– Могу составить тебе компанию. Если захочешь.

Едем обратно?

Вокруг территории колледжа тоже раскинулись маленькие улочки с домами и магазинчиками.

– Хочу угостить тебя местными лакомствами. Вот в этой кондитерской продается изумительный яблочный пирог с корицей. И чай очень ароматный. А если хочешь хороший кофе, то вари дома. Не смейся, здесь кофе не пьют, то есть пьют, но это не кофе.

– Жаль, а я не могу жить без крепкого кофе.

– Конечно, барышня из Нью-Йорка. Ты там и родилась, поди?

– Родилась в Калифорнии, в Сан-Франциско.

Все детство до школы жила с родителями в Южной Америке, в Аргентине, – у папы был там свой компьютерный бизнес.

– Да ты для здешних мест просто иностранка.

Боюсь, тебе будет у нас скучно.

– С ребенком не заскучаешь. Нет, мне здесь очень нравится.

В кондитерской под названием «Английская роза» было очень уютно. Там стояло всего три столика. Да еще вдоль окна тянулась стойка, за которой на разных концах сидели два любителя пить чай в одиночку. Один из посетителей при этом читал газету, а другая, по виду студентка, что-то конспектировала. Кроме них и Линды с Мелиссой, в маленьком кафе больше никого не было. Оливер уже начал недовольно возиться в своем кресле. Через час его надо было кормить. В стеклянное окно-витрину кто-то постучал.

– Ну, попалась. Это твои новые коллеги.

В кафе зашла пара среднего возраста – румяный энергичный мужчина и чем-то похожая на него седеющая дама с очень короткой стрижкой.

– Привет! Это и есть наш новый коллега? Меня зовут Кент Миллер, это моя жена Мэри Миллер.

Здравствуй, Мелисса!

– Очень приятно! Я – Линда, а это – Оливер.

Вам заказать чаю?

– Мы не пьем чай. Если только травяной. Мы просто шли мимо. Линда, можно вас пригласить к нам завтра на обед... будут все наши. Вы со всеми сразу познакомитесь. Мелисса уже приглашена. Хотя мы с женой вегетарианцы, но специально для гостей заказываем в ресторане мясные блюда. Что вам заказать?

– Не хочу нарушать ваших традиций. Закажите рыбу – я ее очень люблю.

– Отлично, рыбу мы еще едим. Мэри будет запекать форель. Вино мы тоже не пьем, поэтому гости приносят его с собой. Но для вас мы сделаем исключение. Что вы пьете?

– Я кормящая мама. Но я обязательно принесу вам спиртное – русскую водку, – мне мои бывшие студенты на прощание подарили целый набор.

– Какая прелесть! У нас как раз будет в гостях наш новый профессор из Кракова.

– Сомневаюсь, Кент, что именно его обрадует русская водка, – вдруг сдержанно остудила энтузиазм мужа молчавшая до сих пор Мэри. – Линда, не принимайте всерьез слова моего мужа. Просто приходите к восьми часам отдохнуть. С малышом, разумеется... Если что, мы его положим спать в пустующую комнату нашего старшего сына. Вот вам моя визитная карточка и подробное описание, как нас найти. Если все-таки захотите выпить, мы вас обратно отвезем. До встречи. – Миллеры ушли так же неожиданно, как появились.

– Вот вам и представился случай сразу со всеми познакомиться, – сказала Мелисса. – Кстати, этот поляк очень мил и прекрасно воспитан. Мэри любит драматизировать. А водку все любят. Даже я.

Особенно бесплатную... Шутка.

Вечер у Миллеров удался на славу. Когда Линда вошла в гостиную, там уже толпился народ. Несмотря на предупреждение хозяина дома об отсутствии алкоголя под его крышей, почти все гости были с бокалами спиртного, и, судя по оживлению, далеко не первыми.

Линду встретили такими радостными возгласами, словно знали ее всю жизнь. Мелисса и Сюзан с ней расцеловались. Мэри обняла.

– С кем же ваш малыш? – удивленно спросила она.

– А ко мне сегодня утром приехала няня на своей машине. Я от нее просто в восторге. У нее диплом воспитательницы детского сада, медицинской сестры, и еще она окончила курсы детского и диетического питания. И внешне очень приятная, просто красавица. Теперь я свободна как ветер!

– Представляю, во сколько вам обойдутся ее дипломы, – саркастически заметила Мэри Миллер. – Мы с мужем прошли через все это, пока наши дети росли. Давайте, я вас представлю гостям.

Кроме уже знакомых Билла, Мелиссы, Сюзан и гостеприимных хозяев в гостях были еще два преподавателя с женами, одна из которых, миссис Форсайт, была заведующей библиотекой колледжа. А другая, миссис Рубинштейн, врачом-хирургом и работала в Шервудском госпитале; две аспирантки, Джессика и Дженнифер, ассистентки профессоров, кроме того, несколько аспирантов и студентов, чьи имена Линда еще не успела запомнить. Студенты помогали Мэри накрывать на стол и обносили гостей закусками. Линде также представили визит-профессора из Кракова, Кароля Липовски. Поляк прекрасно говорил по-английски, с едва уловимым славянским акцентом. Он тут же сделал Линде приятный комплимент, предварительно поинтересовавшись, не обидится ли она, если он поцелует ей руку.

– Хоть я феминистка, но не воинствующая. Мне нравится, когда мне оказывают знаки внимания.

Вас дезинформировали. Американки вовсе не такие ужасные. Год назад я была в Париже и на себе испытала, что такое предвзятость европейского мужчины...

– А в Восточной Европе вы были?

– К сожалению, нет. Но еще надеюсь...

– Почему к сожалению? Надо говорить, к счастью. Простите, это я так шучу.

– Мой сын часто ездит в Европу, – вмешался в разговор подошедший к ним сэр Уильям. – Ему там больше нравится, чем здесь. Боюсь, он туда скоро совсем переедет.

– Билл, чего ты боишься? Он к тебе приезжает раз год. Не все ли равно откуда? Из Бостона или из Парижа? – воскликнула Мэри Миллер. – Из Парижа будет чаще ездить, мне кажется...

– У вас есть сын? – спросила Линда. – Чем он занимается, если не секрет?

– Если бы я знал, – пожал плечами сэр Уильям. – Делает деньги, как модно стало говорить.

– Это модно говорить уже лет двести, Билл, – улыбнулась Мелисса. – Не строй из себя Мафусаила, ты еще молодой мужчина.

Гости быстро разместились за накрытым столом.

Студенты сидели в конце стола, рядом с Мэри, чтобы удобнее было помогать ей.

– Кароль, вы пьете русскую водку? – спросила Мэри. – Объясните, когда ее надо подавать к столу?.

– Кто же не пьет русскую водку?! – воскликнул польский профессор. – Обычно ее пьют перед едой.

Она прочищает желудок, и еда летит в экологически чистом пространстве...

– Ну вот, а мы ее еще не пили, а уже едим. Что теперь делать?

– Ясновельможная пани! Ничего не случится, если мы ее выпьем сейчас. И выпьем после. Отношение с русскими не испортится. Обещаю, ничего не сообщать русскому послу.

– А что налить вам, Линда? – спросил сэр Уильям.

– Я – кормящая мама. Томатный сок, наверное.

– Отлично, отвезете меня домой. Я пришел сюда пешком, но обратно уже не дойду.

Разговор зашел о последнем фильме Стэнли Кубрика. Высказывались разные, в основном негативные мнения, но Линда горячо вступилась за фильм, который ей очень понравился.

Десерт перешли есть в гостиную. У каждого в руках была тарелочка с яблочным тортом. Напитки тоже себе наливали сами. На сервировочном столике лежали красиво разложенные чайные пакетики и стоял чайник-термос с кипятком.

Линду окружили студенты и стали расспрашивать о ее курсе. Когда Линда освободилась от молодняка, то ей захотелось поискать туалет. Мэри отправила ее на второй этаж. Туалет на первом этаже был кем-то надолго занят. Поблуждав в лабиринте чужого дома, Линда случайно услышала странный разговор.

– Мелисса, я тебя умоляю, не увлекайся. Может случиться такая же история, как с Мишель.

– Билл, это совсем другое. Я адекватно вижу ситуацию. С Мишель все было не так. Она сама меня использовала, ты же знаешь. Господи, ну могу я просто испытывать симпатию к человеку...

– Я тебя очень хорошо знаю. Ты увлекающаяся натура. Потом будет трагедия.

– Я даю тебе слово, что не будет.

– Помни. Ты мне обещала. Я полагаюсь на твой здравый смысл.

Линда быстро юркнула в одну из дверей. К счастью, это оказался именно туалет. Она еще какое-то время посидела там, пока голоса не утихли. И только потом спустилась к остальным гостям.

В это время все оживленно обсуждали обратную дорогу. Мэри энергично руководила разъездом.

Линда вышла с сэром Уильямом. Был уже поздний и неожиданно холодный вечер. Но звезды светили как всегда ярко. Под ногами шуршали листья. Их еще не успели собрать в мешки и выставить на обочину дороги.

– Куда вас везти?

– Я покажу. Это совсем рядом.

Минуту они ехали молча. Потом Линда спросила:

– Сколько лет вашему сыну?

– Тридцать три. Большой мальчик. Моя постоянная сердечная боль.

– У него проблемы?

– Да, нет, я же сказал – сердечная, а не головная. Просто у нас диаметрально противоположные взгляды...

– Он либерал, а вы консерватор? Или он какой-нибудь ультра?

– Если бы... Тогда я бы хоть мог уважать его за убеждения. А у него их просто нет. Ему все безразлично. Линда, наша семья была одной из самых богатых на Восточном побережье. Но мы традиционно все деньги вкладывали в серьезный бизнес, занимались благотворительностью. Мой дед построил больницу. Отец основал несколько фондов.

Этот колледж – мое детище. Я его возродил. Из захудалого провинциального учреждения в мое ректорство Фелтон превратился в один из самых престижных колледжей Америки. Мы занимаем третье место по результатам государственных тестов. К нам приезжают читать лекции ведущие специалисты-гуманитарии со всего мира. А что будет, когда я умру? Моему же сыну нравится сам процесс получения денег – биржа, какие-то сомнительные проекты, да еще дружба с разными одиозными личностями, вроде Торна. Колледж его вообще не интересует. А я столько сил и денег вложил в Фелтон!

У меня нет преемника. Это очень грустно. Если бы он был женат, то думал бы о семье и не вел бы себя так легкомысленно. Мне всегда помогала моя покойная жена, она меня так поддерживала. А вот уже десять лет как я один.

– Билл, мне очень жаль. Но, может, вы все преувеличиваете? Вы слишком требовательны к сыну.

Любите его за то, что он ваш сын, и все будет хорошо. Ваше одиночество сидит у вас в голове, хотя, как скажет Мэри, «опять тень доктора Фрейда». И потом, кругом столько прекрасных одиноких женщин. Почему бы вам не заняться организацией своей личной жизни? Ведь вы так молодо выглядите.

– Спасибо за ваше внимание и комплимент.

Простите меня, Линда. Это все ваша русская водка.

Я неприлично разболтался. Вот и мой дом. Линда, не сочтите за дерзость. Может быть, зайдете ко мне?

У меня, кстати, отличный индийский чай, я его привез недавно из Лондона. Не в укор Мэри будет сказано. Мне кажется, я все-таки уже стар для... другой женщины.

Линда с удовольствием приняла позднее приглашение. Сэр Уильям внушал ей огромную симпатию и даже немного заинтриговал. Она чувствовала, что нравится ему, а это всегда приятно.

В доме сэра Уильяма царила абсолютная чистота и некоторая мрачность. Темные обои, темная обивка. Антикварная мебель темного дерева.

– Вы не хотели бы немного изменить обстановку. Сделать поярче свет, например. У вас бы сразу поднялось настроение.

– Я знаю, перегорело несколько лампочек. Но я все никак не соберусь пригласить рабочих. Как-то неловко беспокоить своих служащих из-за такой ерунды.

– Моя подруга дизайнер по интерьерам. Хотите, она вам все сделает? Мне кажется, ваши мрачные мысли исчезнут, если вы поменяете обивку стен.

– Я и правда ничего не менял со дня смерти жены.

– То есть вы хотите сказать, что десять лет... да у вас просто все потемнело от времени.

– У меня каждый день убираются. Видите – пыли нет. Мой сын мне говорит то же самое. Вы мне его чем-то напоминаете. Но почему-то в ваших устах все звучит не так обидно.

– Простите. Я, кажется, влезаю не в свое дело.

– Нет. Нет, я так рад, что кому-то до меня есть дело.

– Билл, вы кокетничаете. Я только приехала, как мне тут же сообщили, что две достойные дамы мечтают о вас долгие годы. Вы коварный соблазнитель. А говорите про старость...

– Постойте, постойте, я сейчас сделаю чай. А вы мне расскажете про этих мифических дам. Может, даже дадите мне их адреса и телефоны?

– Уверена, что и адреса и телефоны у вас есть.

Мелисса Ламар! Вам знакомо это имя?

Сэр Уильям расхохотался.

– Линда, ну кто вам сказал такую глупость?!

Мы с Мелиссой столько лет дружим, мы стали как брат и сестра.

– А что это за история с роковой ревностью к прекрасной француженке?

– Вам и это известно? «О, женщины! Вам имя вероломство!» – сказал Принц Датский и был прав!

Скажите мне честно, кто вам рассказал о Мишель?

Сама Мелисса или...

– Другая ваша вздыхательница – Сюзан Таблин.

– Бедная Сюзан... Ее интерпретация событий не соответствует действительности. Вы, надеюсь, поняли всю степень ее наивности в отношении полов.

Имейте это в виду, когда будете подробно объяснять ей эпизоды из фильма Кубрика. С ней может случиться удар от изумления – Билл! Какой же вы ехидный! Вы только притворяетесь таким благодушным патриархом, а на самом деле внутри вас сидит бес!

– Может, когда-то и сидел. Но я его так далеко упрятал, что он скукожился и превратился в маленький камешек в желчном пузыре.

– Так вот, есть прекрасный повод просветить наивную Сюзан, став ее мужем.

– Вы это серьезно? Линда, раз вы такого высокого мнения о моей мужской сути, то я и отвечу вам как мужчина: она не в моем вкусе! Посмотрите на портрет моей покойной жены – какая женщина! Неужели после такой красавицы я выберу нашу маленькую Тыквочку. Она прекрасный помощник мне на работе, но видеть ее еще и дома...

Знаете, Линда, мне кажется, идеальный спутник жизни тот, кому не надо ничего объяснять. Не надо объяснять, почему фильм Кубрика гениален, почему я люблю крепкий чай, даже если он и вреден для здоровья. Почему мне хочется почитать вечером Плутарха, а не смотреть телевизор... Я не говорю, что моя спутница жизни должна тоже читать мои любимые книги. Нет, пускай делает, что хочет.

Но мне не хочется ей все объяснять! А милой Тыквочке я должен буду объяснять все с утра до вечера.

И мне некогда будет уже заниматься наукой, колледжем и всем остальным.

– Ну, тогда более идеальной подруги, чем Мелисса, вам не найти! Умница, красавица, остра на язык, любит свою работу. Вот уж кому ничего не придется объяснять!

– Линда, есть вещи, которые нельзя ни объяснить, ни понять при всем желании. Их нужно только принять. Думаю, вы все равно узнаете или догадаетесь, в чем тут дело... Раз уж мы с вами сидим в столь поздний час у меня дома. Раз уж между нами возникли такие доверительные отношения... Я скажу вам правду. Я очень люблю Мелиссу как человека. Она прекрасный друг. Она никогда не подставит и всегда поможет. Она замечательный ученый, блестящий педагог. Она не может быть ничьей женой, потому что она не такая, как все. Она любит... женщин. И это ее большая проблема. Она просто это не афиширует, поэтому многие об этом не догадываются.

Линда растерялась. Потом засмеялась.

– Ну и что такого?! Сейчас не прошлый век и даже не пятидесятые годы. Это ее личное дело. Так, значит, эта история с француженкой к вам никакого отношения не имеет?

– Имеет, потому что, я сделал все, чтобы эта девушка уехала отсюда.

– Почему? Вы такой суровый пуританин?

– Нет, эта Мишель оказалась отъявленной мерзавкой. Она познакомилась с Мелиссой, стала ее любовницей, втерлась к ней в доверие. Мелисса устроила ей визит в колледж, мы оплатили ей дорогу и все расходы. Преподаватель она была ниже среднего. Но Мелисса попросила меня продлить ей контракт, оформить вид на жительство, плакала, умоляла, говорила, что это любовь всей ее жизни.

Рисовала мне радужные картины своего долгожданного счастья под сенью нашего колледжа. Когда же Мишель почувствовала, что она может здесь надолго остаться, она вдруг перестала замечать Мелиссу, а мне заявила, что у нее есть жених во Франции и нельзя ли оформить и ему визу. Причем с таким невинным видом, будто я ничего не знаю про ее роман и про то, как она сюда попала. Я тут же навел о ней справки. Оказывается, она никогда не работала в Сорбонне, а преподавала в захудалой средней школе. Она все налгала Мелиссе и мне.

Я провел соответствующую работу, и авантюристка тотчас уехала к себе домой. Мелисса долго не хотела верить очевидному, даже какое-то время со мной не разговаривала. Но потом все поняла и была мне благодарна.

– Бедная Мелисса! Мне так ее жаль!

– Мне тоже. Она столько денег потратила на эту стерву. Даже машину себе новую купила и собиралась ей ее подарить. Вот к чему приводит безрассудная страсть!

– Я ее понимаю. Вот это женщина! Жаль, что мне нравятся мужчины.

– Линда, что вы говорите? Как вам не стыдно.

– А почему я не вижу портретов вашего сына?

– Потому что в прошлый его приезд мы так поругались, что я в сердцах собрал все его фотографии, сложил их в ящик и отнес в мансарду.

– Ну, теперь моя очередь вас стыдить! Помиритесь с ним, я вас прошу! Хватит нам тут одной несчастной Мелиссы. Напишите ему письмо, пригласите в гости на День благодарения...

– Линда, вы просто ангел. Вот что я сделаю: я пошлю ему вашу книгу, посоветую прочесть. И напишу: если хочешь увидеть автора, то приезжай. Как бы между прочим. Да, да, я так и сделаю. Это будет хороший ход.

– Делайте как хотите. Лишь бы был мир во всем мире. Ой, уже почти половина первого ночи! Я полностью и безоговорочно скомпрометирована. В глазах Сюзан уж точно!

– Придется мне на вас жениться, как честному человеку! А наша Сюзан давно спит и видит пятый сон. Мы с вами вернемся к этому разговору, не возражаете?

– Про пятый сон Сюзан? Спокойной ночи, Билл!

– Спокойной ночи, Линда! Никому ни слова про Мелиссу!

– Оливеру еще рано знать об этом, а больше и некому...

На курс профессора Хоппер записалось пятнадцать студентов – это было неплохо для начала. Потом пришло еще пять человек. Работы было много.

В свободное время Линда занималась домом, возилась с Оливером. Няня Джованна была просто чудо.

Спокойная, молчаливая, она оживлялась, только когда играла с Оливером. Все остальное время с ее лица не сходила мягкая улыбка уравновешенной женщины, хорошо знающей свое дело. Она быстро запомнила, где что лежит, и внесла в легкую неразбериху быта рассеянной Линды порядок и аккуратность. Когда Линда работала дома, вообще никого не было слышно. Няня уходила гулять с Оливером или уносила его в детскую.

Про личную жизнь Джованны Линда ничего не знала, кроме того что было написано в рекомендации, и ей было неловко расспрашивать. В свою очередь Джованна никогда ни о чем личном не расспрашивала Линду. Только всегда интересовалась, как прошел день и все ли в порядке с самочувствием.

Линда уже хорошо знала всех своих коллег, а с Мелиссой у нее сложились приятельские отношения – они вместе ездили по магазинам, обменивались книгами. Линда скупо рассказала ей про свой развод и еще скупее про роман с отцом Оливера.

Мелисса больше не приезжала к Линде, а Линда никогда у нее не была. В основном они встречались на работе или на нейтральной территории – в кафе или в магазине. Больше всего, как ни странно, Линда общалась с сэром Уильямом. Он всегда находил время заехать к ней вечером после работы или приглашал в себе на обед вместе с Оливером.

Линда сама не понимала, как это получилось, но ей были приятны эти встречи. И она уже скучала, если Билла не было несколько дней подряд. Никто в колледже не замечал этого или делал вид, что не замечает. И только Сюзан вдруг стала очень сухо здороваться с Линдой, если звонила ей по делу или встречалась на кампусе.

Со своими нью-йоркскими подругами Линда переписывалась по электронной почте. У Коры и Айка было все хорошо, подготовка к свадьбе шла полным ходом, а Мэг собиралась приехать к Линде в гости на День благодарения.

Накануне Хэллоуина Линде позвонил сэр Уильям и пригласил прокатиться в Шервуд: поужинать в местном французском ресторане «У Готье». Линда удивилась: такое Билл предлагал ей впервые, но согласилась не раздумывая.

Сэр Уильям заехал за ней на своей машине, старом синем «бьюике», предмете постоянных насмешек Мелиссы.

Линда не участвовала в пикировке старых друзей. И ей было совершенно все равно, на какой машине ездит ее босс. Она знала ему цену и восхищалась его блестящим аналитическим умом. А когда он читал лекции по европейской истории, аудитория была набита до отказа.

Когда сэр Уильям вышел из машины, чтобы открыть дверцу для Линды, она уже ждала его на крыльце. Вечер был на удивление теплым. На Линде был надет всего лишь черный костюм, а под пиджаком – малиновый топик. Еще она повязала на шею свой французский шарфик. Шарфик стоил столько же, сколько костюм, купленный недавно на распродаже. Но все вместе смотрелось очень эффектно.

– Линда, ты выглядишь великолепно! – воскликнул сэр Уильям, помогая ей сесть в машину. Если бы я знал, что ты так нарядишься, надел бы свой новый костюм.

Сам он был одет в свой обычный клетчатый пиджак с замшевыми заплатами на локтях, но на шее у него была повязан неизменный галстук-бабочка.

В ресторане они сели за заказанный столик. Линда погрузилась в меню – она и правда проголодалась.

У студентов было много вопросов после лекции, и она не пошла на ланч.

– Мне салат из авокадо с креветками. Французский луковый суп. И куриную запеканку с грибами.

Десерт потом. Платим каждый за себя.

– Линда, забудем сегодня о равноправии. Плачу я, потому что я тебя пригласил. Мне тоже луковый суп, паштет... да, еще я бы заказал вина. Смотри-ка, у них есть неплохие французские вина. Или девушка из Калифорнии предпочитает вина Монтерея? Ты ведь уже не кормишь?