– Мы тоже не понимаем. – Сестры обменялись многозначительными взглядами. – Когда он приехал в Кендлвуд, то пробыл там довольно долго. Вместе с человеком, которого он привез с собой, они осматривали дом, делали какие-то измерения, даже простукивали стены.

– Странно. Очень странно.

– Да, действительно, все это было непонятно. Потом мы принимали здесь лорда Лоусона. Тогда он пробыл у нас совсем недолго. Это было вскоре после того, как мы перевезли детей в дом. Он приезжал, чтобы поприветствовать нас. Поприветствовать на земле Энтони Монтгомери, как он сказал.

– Лорд Лоусон?

– Лорд Лоусон состоит в партии тори, которую возглавляет сэр Роберт Пиль, – поспешила просветить Вивианну мисс Сьюзен. – Говорят, что у него есть все шансы в самое ближайшее время стать новым премьер-министром. Он бы давно занял этот пост, если бы на его пути не возник лорд Мельбурн, к которому благоволит ее величество королева.

Похоже, что сестры Битти не в особом восторге от лорда Мельбурна. Вивианна прекрасно понимала, что не вправе осуждать их за это. Премьер-министр отличался крайним консерватизмом и являлся откровенным противником реформ любого рода. В 1839 году он утратил свой пост, уступив его сэру Роберту Пилю, но по настоянию королевы Виктории его попросили вернуться в правительство. Однако, по мнению Вивианны, оставаться на этом посту ему придется очень недолго по причине крайней непопулярности во всех слоях общества. Фактически ему симпатизировала одна лишь королева.

– Но почему лорд Лоусон приветствовал вас на землях Энтони Монтгомери? – удивленно спросила Вивианна.

– Лорд Лоусон был лучшим другом лорда Энтони.

– После своего приезда лорд Лоусон написал нам письмо, – добавила мисс Сьюзен. – Он откликнулся на наше сообщение о том, что приют собираются выселить, а особняк снести. Он пообещал приложить все силы к тому, чтобы не допустить этого. Теперь, когда дом и поместье перешли во владение лорда Оливера, он вряд ли сможет помочь нам.

– И все-таки нам нисколько не повредит иметь такого заступника, как лорд Лоусон, – добавила ее сестра. – О нем все так хорошо отзываются. Он уважаемый в обществе человек.

Вивианна мысленно согласилось с тем, что было бы неплохо заручиться поддержкой человека, которого можно считать без пяти минут премьер-министром.

– Я по-прежнему не понимаю, зачем лорду Монтгомери понадобилось приезжать в Кендлвуд. Ведь он утверждает, что желает только одного – снести особняк и построить на своей земле новые дома. Так что эти приезды выглядят по меньшей мере странно.

– Да, вы правы, все это весьма странно. – Вивианна сделала глоток чая. – Поддержка влиятельного человека нам не помешает. Жаль, что мне ничего не известно о загадочных обстоятельствах смерти несчастного лорда Энтони.

– Мы тоже слышали об этом очень мало, – произнесла мисс Сьюзен и состроила гримаску. – Главным образом это сплетни, но если вам это на самом деле интересно...

– Энтони отправился в свой клуб, где собрался пообедать, – перебила ее мисс Грета и продолжила рассказ: – После этого он решил съездить в Кендлвуд. Он частенько заезжал туда, чтобы немного проветриться, как он сам говорил. Энтони намеревался заночевать в Кендлвуде, а утром за ним должен был заехать Оливер, и они вместе вернулись бы в Дербишир. В то время, мисс Гринтри, никого из постоянной прислуги в доме не было. Лишь раз в неделю слуги приходили туда делать уборку.

– Значит, Энтони Монтгомери был в доме совершенно один?

– Да, совершенно один. Когда утром приехал Оливер, он обнаружил брата лежащим на полу в зале. Он был мертв, его жизнь оборвал выстрел в голову. Было высказано предположение, что в дом проник грабитель и, заметив там лорда Энтони, застрелил его и скрылся. Странно, что пуля, лишившая его жизни, была выпущена из его же собственного пистолета, который лежал на полу рядом с телом покойного. Сразу же поползли слухи о самоубийстве, однако они не подтвердились, да и родственники были категорически против подобных предположений. Оливер очень тяжело переживал смерть брата. Я слышала, что это трагическое событие буквально перевернуло всю его жизнь.

Да, это действительно трагическая история, подумала Вивианна. Гибель брата, конечно же, могла ожесточить его сердце. Все это понятно, но разве может смерть близкого человека вытеснить из сердца сострадание к несчастным сиротам, которым не по своей воле приходится покидать приют?

– После смерти Энтони Оливер стал законным наследником поместья Монтгомери, дома в Лондоне и Кендлвуда, – продолжила мисс Грета. – А все остальное вы уже знаете.

– Почему же ходят слухи о самоубийстве Энтони? У него была в жизни какая-то драма? Он был несчастлив?

Мисс Сьюзен доверительно наклонилась к Вивианне:

– Была причина, по которой он мог лишить себя жизни, мисс Гринтри. Скорее всего Энтони собирался обручиться с какой-то девушкой, которую он очень любил, но он якобы застал ее... в объятиях брата. В таком случае, как мне кажется, он вполне мог прийти к роковому решению расстаться с жизнью.

– Что ж, в таком случае он мог пойти на это, – пробормотала Вивианна.

– Когда-то Монтгомери были очень влиятельной семьей, – подлила масла в огонь мисс Грета. – Они заняли видное место в светских кругах и были очень богаты. Но сейчас их дела пришли в упадок. Останься Энтони жив, он, возможно, сумел бы восстановить былую славу своего благородного рода. Многие считали, что этого молодого человека ждет большое будущее. К тому же не будем забывать о том, что у него был такой покровитель, как лорд Лоусон... Но брат лорда Энтони... – Мисс Грета качнула головой. – Оливер очень привлекателен, но мне кажется, что он бесцельно прожигает жизнь в поисках чувственных наслаждений.

– И ему явно недостает мужества признать, что он соблазнил невесту брата! А Энтони узнал об этом! – воскликнула мисс Сьюзен.

Возникла пауза, во время которой Вивианна мучительно размышляла об истинной сути Оливера Монтгомери. Неужели он, такой обаятельный внешне, мог быть в душе чудовищем, для которого нет ничего святого? Никаких сомнений в том, что он мог очаровать эту незнакомку, невесту своего брата, у Вивианны не было. Но стоит ли винить его за это? Да и вряд ли девушке удалось бы устоять перед таким мужчиной, как Оливер.

В то утро он поцеловал ее, и, если бы не вмешательство Лил, Бог знает, чем бы это могло закончиться.

Она не почувствовала никакой опасности, когда он обнял ее и поцеловал, – лишь возбуждение и любопытство, – но была готова признать, что не имеет никакого опыта общения с такими мужчинами, как Оливер Монтгомери.

Лорд Монтгомери ни за что не приобрел бы репутации ловеласа, не будь он столь искусен в премудростях любовной науки.

– Как вы думаете, мисс Гринтри, смеем ли мы надеяться на благоприятный исход нашего дела?

Вивианна решительным жестом подтянула перчатки и постаралась придать лицу выражение несокрушимой уверенности в своих силах.

– Я верю в это, мои милые дамы. Как только я узнаю что-то, я немедленно дам вам знать, а пока прощайте и ни о чем не беспокойтесь!

Ее слова, несомненно, ободрили сестер Битти, поскольку на их лицах появилось выражение облегчения. Вивианна заставила себя как можно непринужденнее улыбнуться им и поспешила к карете, которая быстро покатила в направлении Лондона.

Слова сестер Битти побудили ее к глубоким раздумьям. То, что она сегодня от них услышала, разумеется, не стало ключом к решению накопившихся проблем, но теперь она по крайней мере узнала много нового об Оливере Монтгомери. Теперь этот человек перестал быть для нее загадкой. Как знать, возможно, она сумеет обратить себе на пользу те сведения, которые она получила от своих компаньонок. Вивианну неожиданно охватило сомнение. Удастся ли ей одержать над ним верх? В Оливере таились решительность и сила, которую она пока ощущала лишь интуитивно.

Да, конечно, Оливер Монтгомери – человек более сложный, чем может показаться с первого взгляда.

Интересно, насколько верны слухи о том, что Оливер посягнул на невесту своего брата Энтони? Если они соответствуют истине, то такой поступок отнюдь не заслуживает восхищения. Но каковы же могут быть его страдания, если случившееся изменило его настолько, что он пытается забыть о своем бесчестном поступке, проводя дни и ночи в пьяном угаре? Скорее всего он действительно жутко переживает из-за смерти брата, терзаемый чувством вины и раскаяния. Несчастная, мятущаяся душа.

Осталась ли у него надежда на искупление?

Вивианна чувствовала, что она та самая женщина, которая способна подарить ему искупление грехов. И в то же время выполнить свою святую миссию – спасти Кендлвуд и его юных обитателей.

Завтра она непременно съездит на Беркли-сквер, и даже если не застанет Оливера дома или если ее не пустят к нему, то оставит ему свою визитную карточку, на обороте которой напишет несколько слов. Что-нибудь простое, вроде... «Я могу помочь вам».

Да, она поможет ему совершить то, к чему стремится его мятущаяся душа. Вивианна невольно вздрогнула и подумала, что в любом случае, рано или поздно, Оливер снова пригласит ее к себе...

Леди Марш проживала в Белгрейвии, в доме на Итон-сквер. Каждый раз, когда Оливер приезжал к ней, она, к его удивлению, всегда радушно встречала его. После смерти Энтони любая здравомыслящая женщина давно порвала бы с ним все отношения, однако его тетушка этого не сделала, и он был ей за это чрезвычайно благодарен.

Они какое-то время поговорили на общие темы и даже обменялись нескольким свежими лондонскими сплетнями. Хотя по причине нездоровья леди Марш в последнее время не появлялась в свете, она всегда была в курсе самых последних столичных событий. Застарелый артрит вынуждал ее проводить все время дома и нередко приковывал к постели, однако сегодня она пребывала в самом добром здравии и приподнятом расположении духа.

– Оливер, – произнесла она наконец, пристально посмотрев на него глазами, такими же синими, как у всех Монтгомери. – Мне не хотелось бы лишний раз повторяться, но мне кажется, что тебе пора жениться и обзавестись наследником, который продолжит род Монтгомери.

– О, пожалуйста, тетя... действительно, вы повторяетесь! – рассмеялся Оливер. – Я уже тысячу раз слышал об этом!

– Оливер, отнесись к моим словам серьезно. То, что я говорю, это очень важно. Ты обязан подумать о своем будущем.

– Вы так полагаете?

– Послушай, Оливер, я горячо любила твоего брата, который был очень надежен и обстоятелен. Но увы, он не обладал в отличие от тебя острым умом и практичностью.

Оливер улыбнулся и сделал глоток из бокала с вином. Практичность? Что ж, пусть тетушка тешит себя иллюзиями, если хочет. Если бы она увидела его сегодня утром на Куинс-сквер, когда он поцеловал мисс Вивианну Гринтри в присутствии слуг, то ей стало бы понятно, каких умственных качеств ему особенно не хватает. Она, наверное, подумала бы, что он сошел с ума. И возможно, была бы права – его просто бесили нудные нравоучения Вивианны.

Леди Марш, по всей видимости, приняла его невольную улыбку за знак одобрения ее слов и поэтому продолжила:

– Оливер, насколько мне известно, тебе не слишком симпатична Селия?

– Селия Маклейн? Конечно, несимпатична.

– Понятно. Видимо, дело в том...

– Дело в том, что она была... почти... невестой Энтони, – мрачно произнес Оливер. – И мы с ней были вместе в ту ночь, когда Энтони не стало. Я знаю это, ведь я был тогда там...

– Значит, ты был там, – повторила его последние слова леди Марш и замолчала, ожидая, что племянник скажет дальше.

– Это была ошибка, – продолжил Оливер с нетипичным для него смущением. – Всего лишь глупая, бессмысленная ошибка. Если бы Энтони тогда не увидел нас, то никто никогда не узнал бы... он никогда не узнал бы. Я не хотел жениться на Селии. Более того, я абсолютно уверен, что и ей тоже никогда не хотелось стать моей женой. Я не оправдал его доверия, это верно. Но я и не питал никаких недобрых чувств к нему. Это была нелепая ошибка, я просто сделал неверный шаг.

Леди Марш согласно кивнула:

– Спасибо за откровенность, Оливер. А я думала, что ты страдаешь от неразделенной любви к этой девушке. Я рада услышать, что это не так. Поскольку, как ты только что сам признался, она тебе несимпатична, я взяла на себя смелость составить список подходящих для тебя молодых дам. – Леди Марш оставила без внимания циничную усмешку племянника. – Думаю, что если ты соблаговолишь бросить на него взгляд, то найдешь в нем достойных твоего внимания. Хотя они не отличаются такой же экзотичностью, как, скажем, твои нынешние... э-э... знакомые, на роль жены они вполне могут подойти. На роль той, которая будет занимать достойное место за твоим обеденным столом и шею которой можно украсить семейными бриллиантами. Но самое главное, кто-то из них может подарить тебе наследника. Буду откровенна с тобой, Оливер, нам нужно крепкое и здоровое продолжение нашего рода.

Оливер снова рассмеялся. Что он искренне любил в тетушке, так это ее манеру выражаться напрямик. Улыбка сошла с его лица. В принципе он не отвергал затею с браком, хотя ему было известно о самых разных, чаще неудачных, брачных союзах. Но теперь речь зашла о том, что должен жениться он сам. Ему придется жениться на какой-нибудь скучной девице из приличной семьи, сделать ей ребенка и примириться с тем, что они будут жить без любви только ради того, чтобы продолжить старинный аристократический род и унаследовать огромное богатство леди Марш. Между тем леди Марш не сводила с него внимательного взгляда, как будто пытаясь прочитать его мысли.

– Ну хорошо, тетушка. Я ознакомлюсь с этим списком. Хотя в последнее время моя репутация способна вызвать серьезные сомнения у потенциального отца семейства, желающего найти жениха для своей дочери.

На этот раз настала очередь леди Марш смеяться.

– Надеюсь, известие о моем богатстве заставит такого отца семейства закрыть глаза на твою репутацию, Оливер!

Леди Марш была, разумеется, права. В таком случае он окажется горькой пилюлей, которую охотно проглотят ради денег леди Марш, точнее, денег ее покойного мужа. Следуя за тетушкой в столовую, где стол был накрыт к ленчу, Оливер неожиданно подумал о том, как бы он поступил, окажись в списке невест имя Вивианны Гринтри. Отверг бы ее? Или согласился бы взять ее в жены? Мысль была столь изысканно соблазнительна, что ему захотелось непременно посмаковать ее.

Что же в ней такого особенного? Если отбросить в сторону ее одержимость Кендлвудом, то следовало признать, что она была воплощением того типа женщин, которых он всегда избегал. Или, может быть, он просто устал от тех, кто во всем ему угождает. Может быть, ему, нужна именно такая женщина, как Вивианна, которая окажется для него надежной опорой.

«Черт побери, не надо читать мне нотаций!» – сказал он ей в то утро, когда, как ему показалось, она пронзила его взглядом до самых глубин его души. А затем он поцеловал ее. Именно в эти мгновения он понял, что пришел к ней – какими бы лживыми выдумками он ни пытался оправдать свой приход – именно для того, чтобы прижаться губами к ее нежным сочным губам.

– Оливер! – Взгляд леди Марш был устремлен куда-то вперед, мимо его глаз, и он неожиданно ощутил напряжение в ее руке, которая легла на его ладонь.

– Да, тетушка?

– У меня пару дней назад был лорд Лоусон.

– Неужели?

– Он заезжал ко мне, по его словам, для того, чтобы обсудить судьбу Кендлвуда. Он сообщил, что ты собрался снести дом. Лорд Лоусон вел себя... ну... в общем, ты его знаешь... вел себя властно, как будто находился в парламенте и держал там речь. Он поинтересовался, смогу ли я переубедить тебя, потому что подобный поступок плохо скажется на репутации семейства Монтгомери, если ты пожелаешь продолжить традиции нашего рода.

– Что же вы ответили ему?

– Я ответила ему, что ты самостоятельный человек и что я уже не в состоянии оказывать на тебя влияние, как это было раньше.

– Прекрасно.

– Вообще-то у меня возникло ощущение, что он доволен тем, что ты собрался снести дом, но сделал вид, будто ему это не нравится. Этот человек настолько двуличен, что мне кажется, будто он сам порой путается в собственных мыслях.

Оливер улыбнулся:

– Пока Кендлвуд будет оставаться на своем месте, всегда будет сохраняться угроза репутации лорда Лоусона. Лорд думает, что когда стены дома превратятся в прах, он окажется в безопасности. Надеюсь, он очень скоро поймет, что все обстоит гораздо сложнее...

– Оливер, послушай... он упомянул об Энтони. Он сказал, что Энтони неодобрительно отнесся бы к тому, как ты ведешь себя в последнее время. Что Энтони посчитал бы, что ты не оправдал его ожиданий.

На мгновение Оливер почувствовал прилив ярости, однако мгновенно взял себя в руки и произнес:

– Понятно.

В столовую они вошли молча.

– Оливер, мне кажется... – заговорила леди Марш. – Я знаю, что ты задумал, но мне кажется, что не надо ничего предпринимать для того, чтобы отомстить за Энтони. Сначала я одобряла твои замыслы, поскольку тогда видела в этом смысл, но теперь... В последнее время я часто думаю о том, стоит ли искать виновника в том деле, в котором никто не виноват. Может быть, Энтони действительно покончил жизнь самоубийством? Я знаю, что тебе неприятно слышать это, но мы должны смотреть правде в лицо. Даже у такого уравновешенного человека, как Энтони, могла быть минута слабости и отчаяния, заставившая его совершить непоправимый поступок.

Оливер понимал, что должен подбирать слова с великой осторожностью, и чувствовал, что в любую секунду он может сорваться и наговорить лишнего. Мысли его путались, голова кружилась. Ощущение было такое, как будто он много времени провел на солнце и перегрелся. Так, значит, тетушка сомневается, что виноват лорд Лоусон? Сейчас, когда его вина вызывает все меньше и меньше сомнений? Может, леди Марш и подозревала его в смерти Энтони, но он ловко сумел посеять в ее душе сомнения.

– Энтони не мог лишить себя жизни, – стараясь, чтобы его голос прозвучал ровно, проговорил Оливер. – Он был слишком уравновешенным человеком, чтобы пойти на такое. Он стал жертвой хорошо спланированного убийства, и мне это прекрасно известно. Единственное, о чем я вас попрошу, тетушка, так это набраться терпения. Скоро выяснится истина, и мы навсегда закроем последнюю страницу этой трагической истории.

– Оливер, ты и вправду считаешь, что...

– Да. Я уверен в этом. Неужели вам хочется, чтобы я поверил в самоубийство Энтони и тем самым перестал бы винить себя в его смерти? Но я не снимаю с себя вины. Если бы я тогда не был в обществе Селии, то Энтони непременно успел бы мне рассказать о том, что так беспокоило его в те роковые дни. Он до этого время от времени пытался заговорить о какой-то мучившей его тайне, но каждый раз не договаривал до конца, ограничиваясь лишь намеками, из которых было трудно что-то понять. Я не исключаю, что он собрался все толком разъяснить мне и, может быть, даже попросить у меня совета, но попросту не успел этого сделать. Несмотря на разницу в возрасте, несмотря на разницу в наших характерах, он все равно обращался порой ко мне за советом, вы и сами это знаете, тетушка. Однако в ту ночь Селия была там и... он ушел... и в конечном итоге унес тайну с собой в могилу.

– Ты не слушаешь меня, Оливер! – сердито проговорила леди Марш. – Но все равно позволь мне сказать тебе одну вещь.

Они приблизились к ее креслу, стоявшему во главе стола.

– Говорите, тетушка, я вас покорно слушаю.

Леди Марш села и, устроившись поудобнее, посмотрела Оливеру прямо в глаза. На ее строгом горделивом лице появилось умоляющее выражение.

– Оливер, ты обязан найти себе жену. Я хочу, чтобы ты женился как можно скорее. В семье ты непременно найдешь утешение все твоим бедам. Я чувствую, что в последнее время ты тяготишься своим одиночеством. Ты редко остаешься один и почти все свое время проводишь в обществе других людей, но мне хорошо известно, что можно находиться в переполненной комнате и все равно оставаться в одиночестве. Я прошу тебя, просмотри мой список. Пожалуйста.

Оливер усилием воли заставил себя улыбнуться и подавил всколыхнувшееся было раздражение. Он прекрасно понимал, что леди Марш не желает ему ничего, кроме добра.

– Хорошо, тетушка, я обязательно просмотрю ваш список.

«Бессмысленно, брат! Мисс Вивианны Гринтри в нем нет!»

К его удивлению, эти слова прозвучали в его сознании, произнесенные голосом Энтони, и Оливер снова улыбнулся, на этот раз совершенно искренне. Энтони вполне мог сказать такое, сказать напрямую, не особенно стесняясь. Именно по его прямоте и точности суждений скучал Оливер в последнее время. Ему мучительно хотелось иметь рядом с собой того, с кем можно было поделиться самым сокровенным.

Только сейчас он понял, почему Вивианна Гринтри так интересовала его. Она, как и Энтони, предпочитала говорить то, что думает. Ей, конечно же, не удастся убедить его отказаться от своего решения и оставить приют в Кендлвуде. Кендлвуду осталось существовать совсем немного, и скоро он будет снесен до основания. У Оливера есть кое-какие соображения о том, куда можно будет перевести приют. То, что мисс Гринтри отклонила его предложение, теперь уже не имеет для него никакого значения. У него нет ни малейшего желания становиться покровителем нищих и бездомных.

Нет, Вивианне Гринтри ни за что не переубедить его. Он не допустит этого, хотя ему будет интересно посмотреть... как она будет пытаться добиться своего.