Когда Франческа поняла, что Эми втайне злится на Уильяма, она решила, что дальше так продолжаться не может. Ради бедной Хелен она поедет в Лондон, поговорит с братом и, возможно, порвет с ним отношения навсегда.
Визит обещал быть бурным, и Франческа надеялась, что времени на такие фривольности, как новая одежда, балы или сватовство, у нее не останется. А вот Эми очень огорчалась, что младшая дочь с удовольствием пребывает в девицах. В том-то и состояла трудность общения с молодоженами: они думали, что каждый должен быть влюблен, и не понимали, что некоторым людям предпочтительнее избегать сильных эмоций.
Франческа предполагала, что перед поездкой в Лондон сможет отдохнуть, но сейчас самым неотложным делом для нее становился обед с мистером Себастьяном Торном.
– Мисс, вы в самом деле хотите надеть ужасное зеленое шерстяное платье, которое висит на вас как мешок?
– Да, именно его.
Лил кивнула, и Франческа легко угадала ее мысли: «Очень мудро с вашей стороны, мисс».
Себастьян потянул обшлага, но это не помогло: пиджак первого мужа миссис Джардин, сэра Генри Гринтри, по длине и полноте был ему как раз, но руки у сэра Генри оказались гораздо короче, чем можно было ожидать. Что ж, придется обойтись этим. Ему передали, что его одежду приводят в порядок слуги, и они постараются вернуть ее в самое ближайшее время.
Себастьян мог бы просто спрятаться в комнате, но он не собирался этого делать, поскольку даже с учетом того, через что ему пришлось пройти, он чувствовал себя неплохо. Только что он принял ванну, поел, отдохнул, так что если не обращать внимания на пару царапин, ничто не мешало ему чувствовать себя возрожденным и с нетерпением ожидать обеда с семейством Джардин.
Себастьян не помнил, когда последний раз обедал с каким-то почтенным семейством: обычно в таких домах его впускали через черный ход и просили подождать в каком-нибудь незаметном месте. Каждый хозяин дома противился его встрече с женской частью семейства из опасения дурного влияния, а если Себастьяна и знакомили с дамами, то лишь потому, что женщины сами настояли на встрече с мистером Торном, имеющим дурную репутацию. Множество раз жены клиентов приглашали его вернуться, когда мужей не было дома: очевидно, в том, чтобы заманить в постель мужчину с его репутацией, было нечто дерзкое и волнующее…
К счастью, здесь, в Гринтри-Мэноре, все будет по-другому. Во-первых, никто не знает, кто он такой, во-вторых, Себастьян собирался уехать отсюда как можно скорее, как только разберется с Хэлом. Наверное, сейчас тот в пути и вполне доволен собой, только Себастьяна это нисколько не волновало: сильный охотничий инстинкт его был направлен лишь на Франческу Гринтри.
Вот уж загадка так загадка! Неужели он, взглянув ей в глаза, действительно увидел, что за внешней благопристойностью скрывается страстная женщина, дикая, словно буря, с которой они только что боролись? Неужели она и правда зажгла внутри его искру… или он просто бредил?
Что ж, скоро он это узнает.
В последний раз оглядев свою одежду, Себастьян вышел из комнаты и спустился по лестнице к гостиной. Поскольку он всегда ходил очень осторожно, хозяева не заметили его приближения, так что, находясь за дверью, он услышал голос мистера Джардина.
– Мистер Торн такой же джентльмен, как я пират!
– Дорогой, но он разговаривает как джентльмен.
– Эми, это не превращает его в джентльмена. Тоби тоже разговаривает как джентльмен, но стоит один раз взглянуть на него, и все становится ясно!
– Нет ничего плохого в том, чтобы пригласить его за стол после того ужаса, который он пережил. Это всего лишь благотворительность.
– Я знаю, тебе всегда хочется думать о людях хорошо, – задумчиво произнес мистер Джардин. – Только я не доверяю этому мистеру Торну. Ради Бога, не позволяй ему заманить в хитрые сети Франческу. Он именно тот мужчина, увлечение которым для нее нежелательно.
– Франческа слишком благоразумна, чтобы отдать сердце мистеру Торну, – уверенно заметила Эми. – И кроме того, когда мы приедем в Лондон, у нее будет из кого выбирать.
Мистер Джардин хмыкнул, видимо, выражая сомнение.
– Моя дорогая, опять ты строишь воздушные замки…
– А что я такого сказала? В конце концов, сестры Франчески удачно вышли замуж, а уж она точно не хуже, чем они. Я уверена, она до сих пор не пристроена лишь потому, что здесь слишком мало подходящих джентльменов. В Лондоне все будет иначе.
– Не думаю, что дело в недостатке подходящих джентльменов…
– Я хочу, чтобы Франческа была счастлива в браке, так что в этом такого ужасного?
– Разумеется, ничего, Эми.
– Даже если она не полюбит того, кого выберет, она по крайней мере может сделать хорошую партию.
– Да, но ведь сердце не всегда подчиняется законам логики, правда? Если бы это было не так, боюсь, ты никогда не вышла бы за меня замуж.
Эми тихонько рассмеялась, и Себастьян отошел от двери так же тихо, как и подошел к ней. Его изрядно позабавило, что Джардины отвергли невесть откуда взявшегося гостя в качестве жениха дочери; уж он-то знал, что не создан быть мужем, и никогда не притворялся, будто дело обстоит иначе. Кроме того, он не задумывался о браке – при его роде занятий можно получить удар ножом уже на следующий день после бракосочетания…
Нет, думая о Франческе Гринтри, он вовсе не думал о браке.
Глава 5
Франческа торопливо спускалась по лестнице. Все остальные уже собрались в гостиной, ожидая приглашения на обед, и она знала, что опаздывает, но неказистое зеленое платье потребовало некоторого внимания.
Огромная брошь на груди была просто уловкой. Волосы она стянула таким тугим узлом, что пучок напоминал шапку. Строгий стиль радовал глаз, и если мистер Торн прежде хотел ее, то теперь он точно придет в себя. Улыбнувшись торжествующей улыбкой, девушка направилась к гостиной.
– Мисс Гринтри?
Франческа остановилась и обернулась. Это, конечно, был Себастьян Торн, смотревший на нее так, будто не верил, она ли это.
– Ах, это все-таки вы…
Нахмурившись, он подошел к ней, потом обошел вокруг нее с осторожностью канонира, неожиданно столкнувшегося с ядром.
Франческа невозмутимо ждала, сложив руки у талии.
– Мистер Торн?
Себастьян был все еще бледен, на подбородке его виднелась темная царапина, но по крайней мере теперь он был гладко выбрит, а волосы его были аккуратно зачесаны назад. По старомодному покрою Франческа предположила, что его одежда когда-то принадлежала сэру Генри; однако она неплохо сидела, придавая Себастьяну легкий налет непристойности.
– Господи, что это на вас такое? – Торн явно не ожидал ничего подобного. – Вы что, вернулись с благотворительной распродажи? Или это просто перешитый мешок?
Франческа изобразила на лице возмущение.
– Что вы хотите этим сказать?
– Не сказать, а спросить. – Он провел кончиками пальцев по рукаву, потом указал на ее волосы. – Вы превратились в кого-то другого.
– Не знаю, что вас так смутило, – чопорно произнесла Франческа. – Я всегда ношу такие платья.
Торн с сомнением взглянул на нее.
– Мисс Гринтри, вы красивая женщина, но каким-то образом вам удалось превратиться в дурнушку. – Он принялся медленно расхаживать вокруг нее. – Должно быть, вам пришлось приложить для этого немало усилий, однако результат впечатляет. Поздравляю! – Он придвинулся ближе, и Франческа ощутила щекой его теплое дыхание. – Вот только если это было сделано ради меня, вам не стоило так утруждать себя.
– Ради вас? – Франческа удивленно изогнула брови.
Кажется, Торн собирался сказать, что она ему не нужна. Какое облегчение! И все же Франческе было обидно побеждать вот так, без борьбы…
– Да. – Себастьян протянул руку и запустил пальцы в плотный узел на ее затылке. Густые вьющиеся локоны тут же рассыпались по плечам Франчески, обрамляя лицо, словно темное облако. Он улыбнулся, любуясь произведенным эффектом. – Вас влечет ко мне точно так же, как меня влечет к вам, только вы боитесь это признать. Вы боитесь быть собой!
– Боюсь, вы заблуждаетесь, – парировала Франческа, снова собирая локоны в пучок. – Вы и сами не знаете, какой я должна быть.
– Той женщиной, которую я видел на болотах.
Франческа закрепила волосы дрожащими пальцами, но прическа не стала прежней. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели, и она ничего не могла с этим поделать, в то время как Торн улыбался непристойной улыбкой, явно довольный содеянным.
– Это жуткое платье я бы тоже снял, будь мы в другом месте.
Франческа презрительно уставилась на него.
– Только попробуйте! – прошипела она и тут же поняла, что ее слова прозвучали скорее как вызов.
Его палец коснулся ее щеки.
– Я способен на все, Франческа; узнав меня получше, вы это поймете.
– Но я вовсе не собираюсь узнавать вас ни лучше, ни хуже.
Палец мягко прижался к ее губам.
– Ах вы, лгунья! Хотите, чтобы нас слышал весь дом? Я видел это своими глазами, поэтому…
Франческа фыркнула:
– И что же вы видели?
– Страстную женщину, которую я хочу освободить.
Франческа прислушивалась к биению своего сердца и лихорадочно соображала, как спастись от этого навязчивого преследователя. В конце концов, она сказала первое, что пришло ей в голову:
– Вы должны оставить меня в покое, потому что я… Я помолвлена.
Торн замер, пытливо вглядываясь в ее глаза.
– Так у вас есть жених?
– Да.
– И где же он?
– Не здесь.
Себастьян улыбнулся:
– Куда же он делся?
– Он отлучился ненадолго. Из бродячего цирка сбежал тигр, и им нужен был кто-то, кто бы мог пристрелить его. Мой жених – прекрасный стрелок.
– Что ж, понятно…
– Мой жених застрелит и вас, если вы не прекратите это безобразие. Вот только управится со львом…
– Я думал, речь шла о тигре.
– И о том и о другом. Любой зверь опасен.
Себастьян скептически оглядел ее с ног до головы.
– Это для него вы так одеваетесь? Чтобы держать на расстоянии до свадьбы, да? Красотка Полли могла бы вас кое-чему научить.
– Красотка Полли? Это еще кто – ваша любовница? Наверное, она работает на дешевом краю рынка.
Торн расхохотался:
– Ваш язык подобен острому кинжалу, Франческа, острому и быстрому. И все равно я вам не верю.
– Но при чем тут Красотка Полли?
– Проклятие, не о Полли речь! Я не верю тому, что у вас есть жених. Вы подобны цветку, с нетерпением ожидающему весну, чтобы распуститься.
– Ах, оставьте! – Франческа поморщилась. – Наш грум мог бы срифмовать получше, и мой жених тоже. Кстати, он пишет стихи, поет и занимается живописью.
Улыбка обольстителя тут же пообещала ей все, чего она желала и чего боялась, но в это мгновение открылась дверь гостиной и из нее появился мистер Джардин.
– Дорогая, мы ждем тебя.
Франческа подумала, что стоит ей рассказать мистеру Джардину о непристойном поведении Торна, и тот уедет в течение часа, а значит, все ее волнения окончатся; однако слова застряли у нее в горле. Возможно, это произошло из-за того, что ей хотелось справиться с ситуацией самой, а не просить о помощи.
«Признайся, ты ведь получаешь от этого удовольствие! Это как игра, хотя и пугающая, ты не хочешь, чтобы это прекратилось. Втайне ты даже хочешь, чтобы он выиграл…» – сказал внутренний голос и тут же умолк.
– Прошу прощения, я опоздала, – весело проговорила Франческа.
– Входите, присоединяйтесь к нам. Не желаете выпить чего-нибудь, мистер Торн?
Франческа вошла первой. В гостиной на софе сидела Эми, одетая в элегантное шелковое платье цвета лаванды. При виде наряда дочери светлые глаза ее округлились.
– Господи, дорогая! – воскликнула Эми, но тут же, увидев предостерегающее подмигивание дочери, переключилась на другую тему: – Ах, ведь это у тебя та самая брошь, которую ты нашла в Йорке, верно? – Она не могла подобрать слова, чтобы помягче описать отвратительный наряд, и мистер Джардин, разливавший бренди, быстро пришел жене на помощь.
– Думаю, Франческа будет красива в любой одежде. А вдруг в Лондоне сейчас модно именно это?
– Не знаю, что модно в Лондоне, а что нет. Я слишком провинциальна для Лондона, – громко ответила Франческа.
Торн улыбнулся, и в этой улыбке было нечто… Проклятие! Разве ему все равно, что она неловка и непривлекательна? Он лондонец и, конечно же, предпочитает иных женщин, таких как Полли.
– На мой взгляд, сельские девушки привносят в общество аромат свежести, – храбро продолжил мистер Джардин.
– Меня едва ли можно назвать девушкой, – тут же возразила Франческа. – Мне уже двадцать пять. А вам сколько лет, мистер Торн?
Себастьян издал звук, который можно было бы принять за кашель.
– Около тридцати, мисс Гринтри.
– Лондонцы такие бледные и болезненные, а дети – ужасно худые. – Эми попыталась перехватить инициативу. – Деревенские жители гораздо…
– Здоровее? – подсказал Себастьян. – Упитаннее?
Упитаннее? Да как он смеет! Неужели он считает ее упитанной?
– Розовощекие и сильные, – с усилием договорила Эми.
Торн взял напиток, предложенный хозяином.
– Насколько я знаю…
По блеску черных глаз Франческа поняла, что Себастьян собирается сказать нечто оскорбительное и дерзкое.
– Мужчине нужна женщина, которую он мог бы обнять, не опасаясь, что она сломается.
– Вы сравниваете сельских женщин и фарфоровых пастушек? – сладким голоском поинтересовалась Франческа.
– Я имел в виду скорее Боадицею на колеснице или валькирию.
– Это были чересчур воинственные представительницы нашего пола, мистер Торн, – с сомнением проговорила Эми. – Не думаете ли вы, что для женщины гораздо естественнее разливать чай и выслушивать вас, чем участвовать в битвах?
– Возможно, мистер Торн предпочитает громы и молнии, – язвительно заметила Франческа. – Но неужели вам так понравилась буря на болоте? Возможно, мне следовало оставить вас в трясине?
– Франческа, боюсь, мистер Торн не поймет твоей шутки, – осторожно заметила Эми.
Себастьян улыбнулся Эми, и улыбка так и оставалась на его лице, когда он повернулся к Франческе.
– Не имею ничего против шуток, так что продолжайте шутить, мисс Гринтри.
О, эта улыбка! В ней было нечто интимное, нечто безнравственное и развратное, нечто говорившее о жаре и… обнаженной плоти. Что с ней происходит? Кровь Франчески бурлила, вызывая ощущение жара и, конечно, нездоровья, причиной тому было поведение Торна. Нельзя позволить ему увидеть ее слабость. Ему уже известно о ней слишком многое, и он уж точно не преминет использовать эти знания против нее, чтобы получить желаемое.
Сдержанность. Самоконтроль.
Но какой может быть самоконтроль, когда комната кружится перед глазами…
Почувствовав, как рука Себастьяна крепко сжала ее локоть, Франческа поняла, что он поддерживает ее.
– Не теряйте голову, моя валькирия, – проговорил Себастьян ей на ухо.
Обморок? Нет уж, оставим это для дебютанток и будущих матерей!
Франческа выпрямилась и глубоко вздохнула.
– Здесь очень душно, – с трудом проговорила она. Эми вскочила.
– Дорогая, тебе нехорошо? Ты и правда сама не своя, я поняла это, как только увидела тебя в этом… в этом платье. Напрасно ты ходила по болотам. Прошу прощения, мистер Торн, я рада, что моя дочь нашла вас, но она может заболеть, если уже не…
– Но я прекрасно себя чувствую, матушка. Просто в комнате слишком душно, вот и все.
– А я считаю, что тебе нужно сейчас же лечь, – настаивала Эми.
«Лечь. Я хочу лечь. Я хочу лечь в постель с Себастьяном Торном и всю ночь заниматься с ним любовью, а с рассветом хочу проснуться в его объятиях и снова заняться любовью», – безнадежно подумала Франческа и тут же спохватилась. О Господи, да что же с ней такое происходит? Она и правда потеряла голову, и все из-за него.
Испытывая страх и чувство вины, Франческа наткнулась прямо на взгляд черных глаз Торна, и в их глубине что-то сверкнуло. Неужели та же мысль? Что бы там ни было, Франческа поняла, что положение ее осложнилось еще больше.
– Ничего подобного, – мягко возразил супруге мистер Джардин, – девочке нужен глоток бренди, и все. Вот, дорогая, выпей.
Когда в руке ее оказался холодный стакан, Франческа поднесла его к губам, чувствуя, что не в состоянии сделать что-то другое. Сознание ее на мгновение прекратило действовать, и тут же алкоголь обжег горло. Она закашлялась, комната приняла неясные очертания, а потом к ней заботливо наклонился Себастьян, и все вернулось на свои места.
Что с ней происходило? Франческа знала, что он опасен, знала, что должна держаться от него подальше. Тогда почему ее тянет к нему, как бабочку к огню? Подобно опаленной бабочке, она ощущала себя раненной, а свои чувства такими острыми, что ей было трудно дышать.
– Напрасно вы все так беспокоитесь, я прекрасно себя чувствую! – Франческа пожала плечами. – Как вам известно, я была на болотах и в гораздо худшую погоду. Кроме того, если я больна, то не смогу поехать в Лондон, не так ли?
Эми вскинула брови.
– Возможно, ты действительно права и тебе следует остаться здесь.
Вид у Эми был столь озабоченный, что Франческа почувствовала себя виноватой.
– Прошу прощения, – мягко проговорила она, беря Эми за руку. – Я просто не могу допустить, чтобы ты ехала одна. Разумеется, ты не можешь встречаться с дядей Уильямом без меня!
Эми Гринтри улыбнулась:
– Должна признать, это пугающая перспектива.
– Тогда ты должна позволить мне поехать с тобой, – заявил мистер Джардин.
– Нет. Ты же знаешь, от этого все будет только хуже.
Себастьян с интересом прислушивался к разговору, и Эми, поняв это, извинилась:
– Прошу прощения, мистер Торн, это семейные проблемы. Как бы сильно мы ни любили близких, они все равно могут причинять нам страдания.
– Не знаю, что тут сказать. – Глаза Себастьяна стали равнодушными, он будто отгородился от внешнего мира, и это возымело неожиданный эффект – в комнате повисла неловкая тишина.
Но тут, к счастью для всех, раздался сигнал к обеду.
Что касается Себастьяна, то именно в этот момент он вспомнил, почему предпочитал проводить время в обществе воров и убийц. Мистер и миссис Джардин возбудили мучительные воспоминания о его прошлом, том самом, возвращаться к которому Себастьян не хотел ни при каких условиях. Возможно, ему следовало извиниться и уйти, но тогда он не смог бы и дальше флиртовать с Франческой.
Золотистый свет смягчил мрачное впечатление, произведенное ее убогим платьем. Торн был прав. Вместо того чтобы сбить его с толку, как намеревалась, она открыла ему правду. Франческа боялась его, боялась себя…
Себастьян насмешливо наблюдал за тем, как дрожит ее рука, как она разрумянилась, насколько возбуждена и просто очаровательна.
Мистер Джардин задал вопрос из вежливости, Торн без труда ответил на него, но слишком долго не отрывал глаз от Франчески. Он не мог этого сделать. Она привлекала его, словно золото вора. С того момента как они сели за стол, Франческа не взглянула на Себастьяна ни разу, рассматривая тарелку с неестественной сосредоточенностью, но он знал, какие эмоции ее обуревают. Так неужели же он должен оставить ее в покое? Забыть сумасшествие, овладевшее им, и уйти?
Однако Себастьян тут же вспомнил, что супруги Джардин берегут свое чадо для респектабельного господина, который станет баловать ее и нежить, рассматривая при этом как имущество, дом на Белгрейвии или пару лошадей серой масти. Этого ли она хотела? Ему не верилось, что женщина, разгуливающая по холмам в бурю, могла получать удовольствие от скуки и бездействия. Франческа была подобна удару молнии. Если уж ей уготовано печальное будущее, пусть у нее будет хотя бы одно волнующее воспоминание, одна страстная встреча с таким мужчиной, как…
Да, именно с таким, как он.
Обед затянулся. Отвечая на вопросы вежливо, но коротко, Себастьян сообщил, что он из Лондона и прибыл в Йоркшир по личным делам.
– Вы знакомы с Брейдвудами? – попыталась разговорить его Эми Джардин. – Они связаны с одной из фабрик Манчестера.
– Нет, к сожалению, я с ними не знаком.
– За деревней живет сэр Джеймс Фрисуэлл. Может, вы его знаете?
– Увы, тоже нет. Или… Подождите минутку… – Он замолчал, и Франческа, медленно подняв голову, взглянула на него с подозрением. – Это тот джентльмен, который хорошо стреляет? – поинтересовался Себастьян бархатным голосом.
У Франчески запылали щеки, и она со звоном уронила нож.
– В больших поместьях много кто охотится, – осторожно сказал мистер Джардин.
Себастьян видел, как Франческа теребит салфетку и хмурится.
– Да? Как я слышал, из цирка сбежал тигр…
– Тигр? Неужели? – всполошилась Эми.
Джардин помотал головой:
– Насколько я знаю, нет. Мистер Торн, думаю, над вами кто-то пошутил. Кое-кто из местных жителей любит пошутить над приезжими, но в Йоркшире нет тигров.
– Какое разочарование! – Себастьян вздохнул, и тут Франческа подняла голову, а затем встала.
– Простите, но я устала. Спокойной ночи, мистер Торн, и… прощайте.
Себастьян кивнул. Что ж, прощайте так прощайте. Впрочем, это она так думает, а вот он определенно думает иначе.
Глава 6
В поместье Гринтри-Мэнор часы пробили полночь, и Себастьян потер глаза. Он не имеет права заснуть, и первым делом ему нужно навестить Хэла. Ему очень хотелось увидеть выражение лица подлого негодяя, когда тот поймет, что его противник не погиб в трясине и вернулся, чтобы отомстить.
Холодная вода в тазу помогла – Себастьян смочил ею волосы, потом энергично вытер голову полотенцем. Конечно, он устал и все еще не пришел в себя после пребывания в трясине, но все же не мог позволить себе остановиться сейчас, когда уже напал на след.
Одежда Себастьяна лежала у кровати, вычищенная педантичными слугами, и он, быстро одевшись, выскользнул на узкую лестничную площадку.
Вокруг стояла тишина: Джардины поместили Себастьяна в самом дальнем крыле дома, подальше от семьи, и это его позабавило. Неужели они опасались, что он прокрадется в спальню Франчески и изнасилует ее?
На мгновение он сосредоточился на картине, появившейся в его воображении: Франческа, теплая и взъерошенная со сна, поворачивается и улыбается восхитительными чувственными губами. Он снимет покрывала и увидит… Что же он увидит?
Себастьян сосредоточился. Итак, на ней будет ночная рубашка, он расстегнет пуговки одну за другой, освободит грудь, живот, бедра и покроет поцелуями каждый дюйм ее плоти.
Себастьян даже застонал, но тут же замер и огляделся. Сумасшествие! Ему нужно остановиться, иначе при следующей встрече с Хэлом он не выживет.
Масляная лампа в коридоре замигала, когда он спускался по лестнице. Перед тем как отправиться спать, Торн быстро осмотрел дом и теперь легко добрался до черного хода.
Он протянул руку, чтобы отпереть засов, но неожиданно рука его замерла. Дверь уже была отперта. На мгновение он застыл от неожиданности, потом тихонько рассмеялся. В сельской глубинке двери редко запираются, вот и вся загадка. В конце концов, но в этом доме настолько глуп, чтобы быть на ногах в столь ночной час?
Отворив тяжелую дверь, Себастьян бесшумно выскользнул наружу. Здесь его встретила холодная ясная ночь. Ветер утих, дождь перестал, с неба светили миллионы звезд. При такой видимости Себастьян смог бы пройти по болотам, не попадая больше в трясину. А если одолжить лошадь из конюшни, можно будет доехать до деревни и повидать Хэла.
Себастьян направился к конюшне окольным путем по газону, чтобы сапоги не скрипели на гравиевой дорожке. Впереди здания казались темными и заброшенными, и он уже подумал, что во взятке не возникнет надобности, когда почувствовал спиной покалывание.
За ним кто-то наблюдал.
Себастьян медленно улыбнулся, придумывая правдоподобное объяснение тому, что находится здесь в столь поздний час, и тут увидел Франческу Гринтри: она стояла чуть в стороне, и ее темные волосы напоминали при лунном свете светящийся нимб.
– Мистер Торн? – проговорила она, очевидно, удивленная не меньше Себастьяна. – Что это вы здесь делаете в столь поздний час?
Торн направился к ней, поскольку ему не хотелось никого будить.
– Что я делаю? Позвольте задать вам тот же вопрос, ведь время за полночь. Я думал, сельские жители ложатся спать на заходе солнца…
Франческа спокойно наблюдала, как приближается Себастьян, и явно не собиралась повернуться и убежать.
– У некоторых сельских жителей хватает выдержки оставаться на ногах и после наступления сумерек, – натянуто пошутила она. – Мне надо было проверить, как дела у Вульфа и его семейства – у него и его самки четверо щенков.
Себастьян не мог не улыбнуться: уж очень искренне Франческа это произнесла.
– Вы любите животных, да?
– Больше, чем людей.
– Как вы думаете – почему?
– Если вы про Вульфа, то он верен мне и никогда меня не оставит.
Неожиданно Торн почувствовал, что Франческа смущена.
– Этого же вы требуете от любовника, да? Верности и выдержки?
Франческа немного подумала, потом откровенно ответила:
– У меня никогда не было любовника. Прежде чем вы предложите восполнить этот пробел, вам следует знать, что я в этом не нуждаюсь, поскольку приняла решение жить одна. Мистер Торн, поверьте, я видела слишком много несчастья, чтобы позволить себе направить мой жизненный корабль в эти опасные воды.
– Вы боитесь, что там окажется акула?
– Именно.
– И в данный момент акула эта – я? Но неужели вы предпочли бы умереть в печали и не испытать то, что может дать жизнь, просто из боязни несчастья?
– А по-вашему, несчастье, принесенное мужчиной, – это всего лишь мелочь, ерунда, так? – раздраженно поинтересовалась Франческа. – Тем не менее, для женщины это конец. Я знаю, что делает любовь с другими, и не желаю этого себе ни в коей мере. – Франческа глубоко вздохнула. – А теперь я снова спрашиваю вас, мистер Торн, что вы здесь делаете?
Себастьян внимательнее вгляделся в нее.
– В деревне у меня осталось незавершенное дело, и мне нужно закончить его как можно скорее.
Франческа всплеснула руками.
– Неужели вы собираетесь отправиться в деревню прямо сейчас? Да вы просто нездоровы!
– Поверьте, я достаточно здоров, и дело безотлагательное. Мисс Гринтри, не могу ли я попросить вас одолжить мне одну из ваших лошадей: обещаю, что верну ее, как только управлюсь с делами.
Франческа удивленно посмотрела на Себастьяна:
– Вы собираетесь ехать через болота после всего, что произошло?
Себастьян нетерпеливо махнул рукой.
– Может, скажете, что здесь есть дорога в объезд?
– Да, но она займет гораздо больше времени.
– Что ж, тогда мне придется рискнуть. Но возможно, вы сумеете найти мне проводника? – Он улыбнулся, и Франческа без труда угадала его мысли.
– Нет, – выдохнула она, чувствуя, что ей вовсе не хочется, чтобы Торн ехал один. Она волновалась за него.
Однако Себастьян предположил, что за этим скрывается нечто большее. Он отправлялся навстречу приключению, и она хотела к нему присоединиться.
– Так вы проводите меня? – решил он проверить свою догадку.
– Нет!
– Но почему? Франческа, вы ведь любите приключения, а? Вам нравится фантазировать, а я не могу предоставить вам сбежавшего тигра. Зато я могу дать вам возможность промчаться в полночь по болотам.
– Даже не знаю. К тому же моя одежда… – Она произнесла это так, будто уже сдалась на уговоры.
Себастьян сложил руки на груди и оглядел зеленое платье.
– Думаю, это вполне подойдет?
Франческа улыбнулась уголком рта.
– Выпад в адрес моего вкуса, мистер Торн? Вы наверняка догадались, почему я так оделась, но как?
– Просто я понимаю вас. Вы живете жизнью кого-то другого, кем не являетесь, точно так же, как и я.
Франческа посмотрела в сторону конюшни.
– Мистер Торн, вы опасный человек, и вам не следует задерживаться здесь. Вы уедете завтра, не правда ли?
– Обещаю, но все равно вы не сможете отказаться от моего предложения – это ваш единственный шанс на приключение. После сегодняшнего вечера вы вернетесь к респектабельному образу жизни мисс Франчески Гринтри, если, конечно, все еще будете испытывать такое желание.
Франческа знала множество причин, по которым ей не стоило соглашаться, однако это ее не остановило. В такой момент, как этот, обычные рассуждения в расчет не принимаются.
– Хорошо.
Себастьян усмехнулся:
– Но ведь это может быть опасно…
Франческа насмешливо улыбнулась:
– Грязные делишки, мистер Торн?
Он приблизился на шаг, и Франческа наклонила голову; глаза ее загадочно блеснули в лунном свете.
– Я называю это танцами с дьяволом, – серьезно проговорил Торн.
На мгновение он подумал, что девушка передумает и убежит, но вдруг услышал:
– Я всегда превосходно танцую. Может быть, я смогу показать дьяволу несколько новых па?
* * *
Прошло совсем немного времени, и вот уже они галопом пересекли болота. Франческа сидела на лошади по-мужски, что, вероятно, шокировало Торна, но он не подал виду и лишь рассмеялся. Пожалуй, это был единственный мужчина, который способен был рассмеяться в это мгновение.
Откуда ему было знать, что она часто ездит верхом по ночам и в полном одиночестве? Об этом не знала даже мать, а если бы знала, то взглянула бы на дочь с отчаянием. «Франческа, ради Бога, тебе следует быть осмотрительнее!» – наверняка сказала бы она.
Франческа и была осмотрительна, но иногда она не могла справиться с собой. Нечто внутри ее хотело вырваться на свободу, чтобы она смогла почувствовать себя живой, и втайне Франческа рассматривала эту особенность как унаследованную от настоящей матери. В жилах ее текла кровь Афродиты, и, уж конечно, для нее гораздо лучше было скакать сквозь тьму с развевающимися волосами, чем переходить от одного любовника к другому.
