Его губы изогнулись в хитрой улыбке. Мужчина застегнул сумки и встал.

– Поехали.

– Куда?

– Увидишь.

– А мои чемоданы?

– О них можешь не беспокоиться. Белинда нехотя упаковала ненужные вещи. Чего еще можно было ожидать? В последний раз, когда они виделись, ведь это именно она грубо отвергла его предложение, недвусмысленно намекнула, что он ей не пара, а теперь свалилась как снег на голову, да еще ожидала, что ее встретят с распростертыми объятиями. Неудивительно, что он так холоден.

Джек ждал ее около лошадей. Одна из них, изящная, холеная кобыла, явно предназначалась для гостьи.

– Ты когда-нибудь ездила с таким седлом?

– Нет. Это трудно?

– Скоро привыкнешь. Я тебя подсажу. Она могла справиться и сама, но позволила помочь – так хотелось снова ощутить его прикосновение. Но руки мужчины не задержались, он просто помог даме сесть в седло и тут же сам легко вскочил на своего жеребца. Они отправились в путь, и Белинде пришлось привыкать к новому седлу. Если немного приноровиться, то оно даже удобно.

Дорога вела в гору, извиваясь между соснами. Потребовалось какое-то время, чтобы почувствовать себя на лошади достаточно уверенно.

Тогда уже появилась возможность по достоинству оценить окружающий пейзаж. Вокруг виднелись поросшие лесом склоны, вершины гор вздымались до небес, их снежные шапки сверкали на солнце. Все пестрело цветами: желтыми, малиновыми, красными.

Вокруг царила полная тишина, нарушаемая лишь стуком копыт, ритмичным дыханием лошадей и звоном упряжи. Уши Белинды, привыкшие к шуму большого города, не сразу различили лесные звуки: журчание ручья, щебет птиц, шелест листвы, шуршание травы, попискивание маленьких зверюшек, убегающих с дороги.

Джек ехал впереди. Чтобы его догнать, пришлось пришпорить кобылу.

– Ты всю жизнь живешь здесь? – спросила Белинда.

Он кивнул и указал рукой на запад.

– Я родился в двадцати милях отсюда, как и мой отец, и дед.

– На ранчо?

Джек взглянул на спутницу, ища насмешку в ее глазах. Но она смотрела на него совершенно спокойно.

– Верно.

– Твои родители все еще живут там?

– Нет. Они умерли.

– Извини. – В ее голосе звучало сочувствие.

– Это было так давно.

– Расскажи мне про твое ранчо.

– Когда-нибудь, может, и расскажу. – Он хлопнул жеребца по холке и двинулся вперед.

Они ехали еще час, почти не разговаривая, лишь раз остановились, чтобы понаблюдать за стадом белохвостых оленей, которые пришли к ручью на водопой. Их коричневые спинки золотом отливали на солнце. Жеребец громко фыркнул, и олени в панике исчезли среди деревьев. Белинда рассмеялась и повернула к Джеку сияющее лицо. Он впервые за всю дорогу широко улыбнулся, но потом посерьезнел, будто сожалея о минутной слабости. Подступила усталость, мышцы, непривычные к долгой езде на незнакомом седле, разболелись. Но вскоре путешественники обогнули гору, и взору Белинды предстал бревенчатый дом, построенный на ровной площадке, надежно закрытой от ветра окружающими холмами. Они остановились у входа. Всадница соскользнула на землю, разминая затекшие ноги.

В домике была всего одна комната. В ней – печка, стол, стулья и кровать, не очень широкая, покрытая одеялами. Интригующая обстановка, ничего не скажешь.

Джек не стал растапливать печь. Вместо этого он развел снаружи костер, подвесил над ним чайник и быстро разогрел на огне мясо и бобы.

После трапезы он начал рассказывать о своей родине – Монтане, о суровых зимах и морозах, о снегопадах и метелях, которые могли налететь в любое время с ноября по июнь. Рассказал о жестоких ветрах в долинах – шестьдесят миль в час и даже больше, о летних грозах, которые были обычным делом в этих краях.

– Здесь сплошные крайности, – заметил он. – Дикая жара, лютые морозы, наводнения, сильные бури, лесные пожары. Все эти страсти для нас привычны.

Белинда поняла, что он нарочно пугает ее, испытывая на прочность.

– Почему же ты живешь здесь? – спросила она как бы между прочим.

– Это мой дом.

– Может быть, потому, что горы в этих местах высокие, воздух чистый и пьянящий, а людей совсем мало?

Джек усмехнулся.

– И поэтому тоже. – Он пошел проверить лошадей и вернулся со спальным мешком, – Я буду спать здесь, а ты в доме.

Женщина не пошевелилась, лишь взглянула на хозяина.

– Ты хочешь наказать меня, да? В ответ – молчание.

– Наверное, я заслужила такое отношение к себе. Ты не спросил, почему я приехала, почему искала с тобой встречи...

Мужчина поднял голову и пристально посмотрел на гостью.

– Почему? – поинтересовался он наконец.

– Долгая история и не очень красивая. Хочешь послушать?

Он сел поближе к Белинде.

– Послушаю, конечно. – Но в голосе его не было особого энтузиазма.

Последовало невеселое повествование о Патрике Чейзе, о его предательстве и о том, как это повлияло на всю ее последующую жизнь. Темнота скрывала лицо женщины, когда она рассказывала о Кристиано. Джек не мог толком видеть лица говорящей, а та была этому только рада. Не стоило, наверно» откровенничать. Некоторые вещи слишком больно вспоминать, но тем не менее Блейкмор узнал достаточно, чтобы понять, через какие муки ей пришлось пройти.

– Теперь ты знаешь, почему я не верила в любовь, не верила себе. Подозревала, что проблема во мне, боялась рисковать, боялась снова ошибиться. Я не вынесла бы этого еще раз.

– И что теперь?

– Теперь я знаю правду и... по-прежнему боюсь. Но я готова рискнуть.

Джек помолчал. Когда заговорил снова, голос его был глухим и мрачным.

– Трудно измениться в одночасье, Белинда. Ты узнала правду о своем парне, натерпелась с мужем и, может быть, хочешь одним приездом сюда возместить все, что потеряла когда-то. Кто знает, может быть, через несколько недель начнешь с ума сходить от скуки. Тебе трудно будет выбираться отсюда в Европу. Все это может оказаться слишком болезненным для тебя.

– Возможно, ты прав. – Женщина поежилась то ли от холода, то ли от нервного напряжения. – Не знаю. Может, нам обоим придется пойти на компромисс. – Голос ее сорвался, но она взяла себя в руки. – Одно знаю точно: я безумно скучала по тебе, Джек. Стоит мне подумать о тебе, и я сама не своя. Признаюсь, я очень старалась все забыть. Но моя жизнь пуста, если в ней нет тебя. Я думала о будущем и поняла, что оно не имеет никакого смысла без любимого человека. – Она замолчала, ожидая, что мужчина хоть что-то скажет, не дождалась и продолжила: – Ты просил меня приехать, посмотреть, чем ты тут занят. Мне совершенно безразлично, как именно ты живешь здесь, я знаю одно: мне без тебя жизни нет. – Она взглянула на него в свете затухающего костра и добавла тихо: – Я люблю тебя, Джек.

Блейкмор встал и залил тлеющие угли водой. Они яростно зашипели, выплевывая в воздух ослепительные искры.

– Иди спать, Белинда, – коротко сказал он.

– Ты со мной?

– Нет. – Ответ прозвучал как выстрел.

– Почему?

– Еще не время. Ты... ты еще не все решила для себя.

– Я знаю одно: я хочу тебя.

– Это к делу не относится.

Что же дальше? Женщина встала и вошла в дом. Джек поспешил за ней, чтобы зажечь лампу.

– А где лоскутное покрывало? В таких избушках должно быть бабушкино одеяло. – Она быстро повернулась к нему. – Поцелуй меня на ночь, милый...

В неверном свете лампы Белинда увидела, , как мужчина напрягся. Он снял шляпу и гораздо больше походил теперь на любовника, который запомнился по безумной ночи в виноградниках. Джек шагнул было к ней, заколебался и покачал головой. Понятно, ему тяжело быть рядом с ней и ощущать каждую минуту ее близость. Наверное, еще тяжелее, чем ей. Дважды отвергнутый, он позволит себе расслабиться, только безоглядно поверив в нее. Теперь Белинда до конца понимала, какой серьезный удар нанесет этому человеку, если передумает, бросит его, если ее любви окажется недостаточно.

Но сейчас Белинда была совершенно уверена в себе и изо всех сил пыталась доказать Джеку свою преданность. Может быть, когда-нибудь ей захочется вернуться на время к своей старой, привычной жизни, но покинуть его? Разлюбить? Никогда! Это наверняка будет сумасшедшая семейная жизнь, но непременно счастливая. Глаза женщины говорили красноречивее любых слов, Джек отвернулся, чтобы не видеть этого преданного взгляда.

– Тебе надо выспаться, – прозвучал его жесткий голос. – Спокойной ночи!

Он вышел и закрыл за собой дверь. Белинда медленно разделась, тщательно расчесала волосы и умылась в тазу, который приготовил для нее Джек. Она вытерлась грубым, хрустящим полотенцем, ни на минуту не переставая думать о мужчине, который был так близко и в то же время так далеко. Если бы не его упрямство...

Снаружи донесся странный скребущий звук. В ее памяти всплыли страшные рассказы о медведях гризли, которые бродят по ночам вблизи человеческого жилья. Потом она поняла, что это всего лишь ветка скребет по крыше. Звук не повторился, она успокоилась, но тут в голову пришла одна идея.

Обмотавшись одеялом, Белинда подождала немного, давая Джеку возможность заснуть, вдруг пронзительно закричала. Ее крик разорвал тишину ночи.

Видимо, Джек еще не спал, так быстро он появился в дверях.

– Что такое? – раздался его громкий голос.

– Я умираю, – простонала женщина.

– Белинда!

Он бросился к ней, бледный от охватившей его паники.

Она отпустила одеяло, которое соскользнуло на пол. Свет от лампы осветил ее обнаженное тело, все его соблазнительные изгибы, длинные. стройные ноги. Золотые волосы упали на грудь, наполовину скрывая пунцовые соски. Джек задохнулся от восторга и остановился как вкопанный.

– Умираю от отчаяния, – прошептала Белинда. – От желания. – Она встала, приблизилась к возлюбленному и положила руки на его плечи. – Не дай мне умереть, Джек. Умоляю тебя. – Ее руки стали ласкать его шею, гладили волосы. Она тесно прижалась к нему, нашла губами его губы, раздвинула их языком, упиваясь сладостью дыхания любимого.

Джек схватил ее за руки, пытаясь освободиться, но она нежно прикусила его губу и страстно поцеловала. Он застонал и, не будучи в силах больше сопротивляться, сжал ее в объятиях и принялся осыпать горячими поцелуями.

С огромным усилием он оторвался от женщины и чуть отодвинулся. Белинда закричала от отчаяния:

– О, милый, нет! Не уходи. Останься со мной.

– Я не уйду, – хрипло проговорил он. – Нет... Я только хотел посмотреть на тебя. – Его глаза жадно, исступленно смотрели на Белинду, как будто он готов был проглотить ее. – Господи! Как ты хороша! – Джек прерывисто вздохнул. – Ты – ведьма. Искусительница. Ведь отлично знаешь, что я не могу сопротивляться. – Он заглянул в ее глаза. – Я прошел через сущий ад, ожидая твоего звонка, до смерти боялся, что его не будет, проклинал себя, что не остался с тобой на Мальорке. Все вспоминал виноградник, представлял, как мы занимаемся любовью. И все же заставил себя не делать шага первым. Это было самое мучительное решение в моей жизни, но я должен был ждать этого шага от тебя, понимаешь, должен. Хотел, чтобы ты. решилась бесповоротно. Я все еще не уверен в тебе.

– Поверь, – тихо сказала она. – Моя любовь, мое сердце, вся моя жизнь принадлежат тебе. Если ты готов поверить...

Он еле слышно засмеялся.

– Посмотрела бы ты сейчас на себя. Ты похожа на сахарскую розу – такая прекрасная и такая ранимая, хрупкая. И еще спрашиваешь, согласен ли я! – Он привлек ее к себе. – В третий и, видит Бог, в последний раз спрашиваю: выйдешь за меня замуж?

Она улыбнулась и погладила его по щеке.

– Да, да, и еще раз да, моя единственная любовь, отныне и вовеки веков.

Джек нагнулся, поцеловал ее м начал расстегивать рубашку, но Белинда остановила его:

– Позволь мне сделать это.

Он лишь застонал, когда возлюбленная стянула рубашку с его плеч, провела пальцами по его груди, животу, расстегнула ремень, молнию и просунула руки под джинсы, стягивая их. Она ласкала, целовала, дразнила его, пока наконец мужчина не выдержал и, выкрикнув ее имя, притянул к себе. Их обнаженные тела качались в свете лампы, причудливо переплетаясь. Джек подхватил любимую на руки и перенес на кровать. Они слились в безумном объятии, забыв обо веем, кроме своей любви.

Белинда взглянула из самолета на домик, который стал ей родным за последние несколько недель. Теперь они летели в Европу, где должна была состояться церемония их бракосочетания в присутствии всей семьи Баго. После этого молодожены собирались провести пару недель с дедом, затем вернуться в Монтану и отпраздновать свадьбу еще раз с друзьями и родственниками Джека.

Информация о графине де Джулио пока не появилась в газетах или журналах, но ей это было уже безразлично. Единственное, что беспокоило сейчас невесту, это счастье Джека.

Она снова была единственной пассажиркой в самолете. Джек не смог устоять перед искушением вести самолет. Его собственный самолет. Вся земля под ними принадлежала ему. Просто удивительно, каким гигантским хозяйством управляет Блейкмор, хозяйством, основанным на лесозаготовках, туризме, скотоводстве. Фирма Баго, со всей ее собственностью, была скромной по сравнению с тем, что имел он.

Приземлились в Хедине, где им предстояло пересесть на самолет до Нью-Йорка. Они сидели рядышком в зале ожидания, не разнимая рук.

– Мы пробудем в Нью-Йорке весь вечер и завтрашнее утро, – сказал Джек. – Хочешь куда-нибудь сходить?

Белинда лукаво посмотрела на него.

– В Нью-Йорке мы, по-моему, еще любовью не занимались.

– По-моему, нет, – счастливо улыбнулся Джек. – Значит, на сегодня все решено. А завтра? Ты, наверное, с утра пойдешь по магазинам?

– Мы же еще будем в постели. – Она передернула плечами. – Магазины... Кому это надо?

Мужчина так громко расхохотался, что люди вокруг оглянулись. Влюбленная пара не обратила на это ни малейшего внимания. Он сжал Белинду в объятиях.

– Вот теперь я знаю, что ты мой мужчина и действительно любишь меня!