5

После ухода Рэя Конрад тут же вернулся в кабинет.

– В чем дело? Или меня это не касается? Белинда, еще не вполне оправившись, ответила резко:

– Этот человек, этот презренный человек!

– Рэй? – Брови Конрада поползли вверх.

– Да не Рэй, Джек Блейкмор.

– А что он натворил?

– Он оскорбил меня. Я выплеснула вино ему в лицо.

– Вот как? – Конрад обеспокоенно посмотрел на нее. – И где именно это произошло?

– В ресторане.

– И все вокруг с любопытством за этим наблюдали, да? – криво усмехнулся он. – Ох, кузина, и когда же ты повзрослеешь? Мало тебе прошлых скандалов? Ты же знаешь, как расстраивается дед, когда читает о тебе в разделах светских сплетен.

Ей стало обидно.

– Это его вина. Никто и никогда не говорил со мной так.

– А что он сделал? Приставал к тебе, что ли?

Она даже раскрыла рот от изумления.

– Нет, он сказал... Неважно, что именно он сказал. Это было чудовищно. Ты должен что-то предпринять.

– Что именно?

– Поколотить его или что-то в этом роде. Теперь настал черед Конрада удивляться.

– Рэй за этим туда отправился?

– Надеюсь.

– Подумать только! А что же он все-таки тебе сказал, что Рэй так взбеленился?

Белинда обессиленно опустилась на стул.

– Он пошел не из-за меня. Ему, как и тебе, все равно, оскорбляют меня или нет.

– Тогда почему?

– Я сказала ему, что Джек сейчас со Стефани.

– Вот оно что! Ну и дела.

– Да. Он настолько обнаглел, что пригласил ее пообедать с нами.

– Ты обедала с Джеком? – изумился Конрад. – А я-то думал, что он тебе совсем не нравится.

– Не нравится. Я согласилась только потому, что мне стало жаль его, – ответила Белинда, старательно убеждая себя в этом. – А он посмел, ты только подумай, пригласить и эту ничтожную мошенницу.

– Так вот почему ты облила его! – В глазах Конрада заплясали искорки смеха.

– Нет, – вздохнула Белинда. – Господи, как мне хочется что-нибудь выпить. У тебя есть?

Губы Конрада расплылись в широкой улыбке.

– Милая моя девочка, ты что, забыла, где находишься? Это же винные погреба.

Она подняла голову, увидела искрящиеся смехом глаза брата, и оба расхохотались. Белинда отбросила волосы со лба.

– Нам надо подумать, что делать с Рэем. Не можем же мы сидеть сложа руки и смотреть, как эта девица разрушает жизнь брата.

– Мы предупредили его. Что еще можно сделать? В конце концов он достаточно взрослый, может и сам о себе позаботиться.

– Нет, не может. По крайней мере в отношении Стефани, и в этом вся проблема. Она его просто околдовала. – Белинда нахмурилась. – У тебя когда-нибудь было так, ну когда ничего не имеет значения?

Конрад облокотился о край стола и взял ее за руку.

– Было однажды. Я думал тогда, что по уши влюбился. Ни есть, ни спать не мог, так меня тянуло к девушке.

– И ты добился ее? – с интересом спросила сестра.

– Да.

– Почему же ты не женился? Он пожал плечами, лицо его ничего не выражало.

– Я скоро понял, что это наваждение. Физическое влечение быстро прошло, а чувств никаких и не было.

– Как грустно. Ты никогда не говорил мне об этом.

– Нет... – Он выпрямился. – Тебе, наверное, уже пора. У меня еще есть на сегодня дела.

Белинда решила больше не расспрашивать брата, встала и направилась к двери.

– Не забудь, что мы сегодня ужинаем с Марией Леннон, – сказал он ей вслед. – Надо отблагодарить ее за все, что она сделала для нас.

– Я помню. – И, поколебавшись, спросила: – Конрад, а после этой истории тебе не расхотелось вообще жениться?

– Нет, конечно. Когда-нибудь обязательно женюсь. – Губы его искривились в усмешке. – Но я не уверен, что смогу по-настоящему влюбиться.

По.дороге домой Белинда думала над словами брата и пришла к выводу, что полностью с ним согласна. Еще во время учебы в американском колледже ею тоже овладело чувство, которое она приняла за любовь. Патрик учился вместе с ней, был блестящим спортсменом, героем всего колледжа. Увлеклась им, он уверял, что любит ее. Ах, как упоительно было это чувство – рай на Земле! Патрик был из довольно бедной семьи и учился в колледже только потому, что получил стипендию за спортивные достижения.

Но для нее это не имело значения. Парень был знаменитостью, она восхищалась им, купалась в лучах его славы. Ослепленная любовью, она не замечала его недостатков, разницы в их положении. Ну просто потеряла голову. Даже представила его деду, когда он приехал навестить ее.

А вскоре после этого визита Патрик ушел из колледжа и навсегда исчез из ее жизни. Он не попрощался, ни разу не написал, просто исчез, и все. Это чудовищно ранило ее юное, доверчивое сердце. Скрывая от всех боль, мучилась невыносимо. Вера в людей умерла. Она одела сердце в броню, чтобы предостеречь себя от боли впредь.

Единственный человек, с которым бедняжка могла говорить о Патрике, был дед. Она бросилась к нему за утешением, и он мягко и ненавязчиво попытался объяснить ей, что они с Патриком очень разные и, может быть, даже к лучшему, что тот ушел из ее жизни. Время излечит, время докажет правоту его слов. Он был, как всегда, прав, но она мучилась куда дольше, чем дед мог предположить. Даже сейчас, после стольких лет, рана еще не зажила до конца. Она тогда ушла из колледжа и с головой окунулась в великосветскую жизнь, которая и привела ее в конце концов к чудовищному замужеству с Кристиано.

Белинда стиснула зубы. Только не думать о нем! Как заставила себя не думать о Патрике. Ей это удалось, теперь даже трудно вспомнить толком его лицо. Лишь боль, которую он ей причинил, жила в ней.

Похолодало, начался дождь. В саду и в бассейне нечего было делать. Немного поиграла в шахматы с дедом, а когда вернулся Рэй, бросилась в его комнату. Он швырнул пиджак на кровать и принялся развязывать галстук.

– Что произошло? – спросила Белинда, вглядываясь в его лицо и надеясь обнаружить следы драки.

– Джек сказал, что они случайно встретились в городе, – неохотно пояснил Рэй. – Она ушла вскоре после тебя.

– Я в это не верю.

Рэй возмущенно повернулся к ней.

– Мне, честно говоря, все равно, веришь ты в это или нет. Только не вмешивайся ни во что, прошу тебя.

– Что еще сказал Джек?

– Да так, обменялись парой слов, – небрежно бросил он, расстегивая рубашку.

– Ты ударил его? – спросила она, задыхаясь.

– Нет, Белинда, я его не тронул.

– А надо бы. Он был со мной крайне груб.

– Ты подумала почему? Да потому что ты сказала ему, что я содержу Стефани. Белинда фыркнула.

– Это теперь так называется?

Рэй резко повернулся к ней в схватил за пуки. Его рубашка распахнулась.

– Мне наплевать, как это называется и что ты вообще думаешь об этом. Отношения со Стефани – это мое дело, и ты не имеешь права обсуждать их с Джеком или с кем бы то ни было, понятно?

– Но она не для тебя, – яростно выпалила Белинда. – От нее одни неприятности и... Рэй сильно встряхнул кузину.

– Заткнись наконец! Не хочу тебя слушать! Мне уже осточертели ваши с Конрадом предостережения. Это никого, кроме нас двоих, не касается.

Белинда положила руки брату на грудь и умоляюще посмотрела на него.

– Прошу тебя, Рэй, подумай, пока ты не зашел слишком далеко. Ты ничего о ней не знаешь...

Рэй оттолкнул ее и подвел к двери.

– Уйди, Белинда, займись лучше своими делами. Я уезжаю и забираю Стефани с собой.

– Что-о? Но ты не можешь... – Он вытолкал сестру из комнаты и захлопнул дверь.

Вот так. Она побрела к себе. Беспокойство грызло ее. Рэй был очень привлекательный и заманчивый мужчина как внешне, так и с материальной точки зрения. Стефани сделает все, чтобы заарканить его, воспользуется его страстью и заставит на себе жениться. А потом приедет сюда уже как его жена, чтобы насладиться своей победой.

Можно себе представить, как та будет упиваться мщением, как начнет измываться над родственниками, как будет тянуть из Рэя деньги.

Но это все ерунда. Главное, какую боль потом испытает Рэй.

Что бы ни делала Белинда – готовилась ли к ужину, принимала ли душ, одевалась ли – мысли ее были с братом. Как могло случиться, что он попал в ловушку, прекрасно зная, с кем имеет дело? Безумие! Помрачение рассудка!

Все свои опасения она высказала Конраду, когда спустилась вечером в гостиную, чтобы выпить аперитив. Он предположил, что Стефани скоро надоест Рэю. Им пришлось прервать разговор, так как приехала Мария Леннон. Дед отправился в соседнее поместье к друзьям, а они втроем собрались поужинать в городе.

Мария выглядела очень раскованной и элегантной. На работе она носила строгие деловые костюмы, но сегодня был свободный вечер, и она надела нарядное бледно-зеленое вечернее платье, оттенявшее ее глаза цвета морской волны. Обычная повседневная прическа придавала лицу англичанки несколько суровый вид, а сейчас густые каштановые волосы сверкающей волной падали на плечи. У Конрада глаза заблестели, когда он увидел ее. Брат всегда был вежлив и предупредителен по отношению к Марии, в этот же вечер вел себя так, будто увидел перед собой не привычного делового партнера, а соблазнительную женщину.

Белинда сразу заметила это и подумала, не будет ли она им в тягость, но Конрад был слишком хорошо воспитан, чтобы уделять внимание только Марии. Они допили аперитивы, кузен отправился за машиной. Женщины ждали его в холле, весело обсуждая общих знакомых и дальнейшие планы мисс Леннон. Конрад предложил ей отдохнуть в их доме у виноградников и Мария с удовольствием приняла приглашение.

Снаружи раздался шум подъехавшей машины. Пора. Они вышли. Но у подъезда стояла вовсе не машина Конрада. У Белинды перехватило дыхание. Господи, что делать, куда деваться! Джек Блейкмор собственной персоной!

Она взяла себя в руки и сказала ледяным тоном:

– Даже такой толстокожий человек, как вы, давно должен понять, что ему не место в этом доме.

Мария охнула от изумления, но Джек и бровью не повел.

– Я надеялся застать вас, графиня.

– Я запрещаю вам называть меня так, – выпалила она. – И пожалуйста, уезжайте.

Подъехал Конрад. Выйдя из машины, он внимательно посмотрел на гостя:

– Добрый вечер, Джек.

– Привет, Конрад! – кивнул тот.

– Сестра рассказала мне о вашей ссоре.

– Я так и думал. Ведь она тут же побежала к Рэю, рассказала и ему тоже, – спокойно заметил Джек, не отрывая глаз от Белинды.

Само присутствие этого человека тревожило. Настораживало и странное выражение его глаз. Оставалось одно – уйти.

– Мы едем ужинать. Пойдемте, Мария. – Женщины направились к машине. Но Джек преградил дорогу.

– Вот и отлично. Поужинайте со мной. Вы же обещали.

– Вы сошли у ума. – Белинда задохнулась от возмущения. – После сегодняшней выходки я никуда с вами не поеду.

Джек сделал вид, что не расслышал. Подвернувшись к Конраду, он сказал многозначительно:

– Мы не хотели бы задерживать вас.

Конрад нахмурился.

– Я не знаю, что вы наговорили сестре сегодня, но...

– Так она вам не рассказала? Странно. Я напомнил ей, что она вышла за графа из-за – его титула и что в этом смысле она ничем не лучше Стефани.

– Эхм, -кашлянул Конрад. – Понятно. – И спокойно поинтересовался: – Вы приехали, чтобы снова оскорблять ее?

– Очень похоже на то, – признался Джек, – но все зависит от нее.

– Понятно, – повторил Конрад.

Совершенно потеряв терпение, Белинда горячо воскликнула:

– Ну что ты заладил: «Понятно, понятно»! Вышвырни его вон!

– Я бы рад помочь тебе, -ответил Конрад. – Но мне почему-то кажется, что он не уйдет. – Взяв Марию под локоть, он повел ее к машине.

Белинда лишь рот открыла от изумления, глядя на брата.

– Ты... ты же не оставишь меня с этим... этим нахалом?!

– Знаешь, я очень проголодался.

Конрад усадил Марию в машину, сел сам, и они уехали.

– Трус!-кричала ему вслед .Белинда, трясясь от ярости, потом повернулась к Джеку: – Садитесь в свою машину и выметайтесь!

Джек шагнул к ней и, обхватив руками ее лицо, прижался губами к ее губам. Он снова застал женщину врасплох, но на этот раз она оправилась быстрее и впилась ногтями в его руки. Джек выругался, подхватил Белинду и перекинул через плечо.

Она на мгновение растерялась, а потом принялась молотить кулаками по его спине, пытаясь вырваться. Но все напрасно. Джек будто и не заметил ничего. Он пронес ее через сад, в самый дальний его конец. Только достаточно удалившись от дома, он опустил строптивицу на землю. Полыхая яростью, Белинда пыталась отбиваться, но он спокойно обнял ее и снова поцеловал.

Женщина продолжила бы сопротивление, но его руки так крепко сжали ее, что и пошевелиться было невозможно. Она бы отвернулась, но Джек положил свободную руку ей на затылок и поцеловал в беспомощные губы. Хотела было пнуть его ногой, но, наклонив ее назад, он воспрепятствовал этому намерению. Она ругала мучителя на чем свет стоит, но все ее существо отвечало на его поцелуи. Ярость, злость, презрение – все куда-то исчезло. Осталось только бешеное биение сердца и страстное желание, какого давно не испытывала.

Рот приоткрылся под нажимом его губ, она почувствовала нежное прикосновение его языка и сама не заметила, как начала отвечать на ласки.

Джек выпрямился и ослабил хватку. Руки женщины теперь были свободны и тут же обвились вокруг его шеи. Желание нарастало в ней, губы горели, она целовала мужчину с такой страстью, что тот потрясенно охнул и совсем потерял голову.

Он оторвался от ее губ и заскользил своими вниз по нежной шее. Белинда застонала и снова прильнула к его губам, не в силах насытиться. Оба тяжело дышали от возбуждения, от сжигающего их желания. Белинда тесно прижалась к Джеку и почувствовала, что он весь напрягся. Глубоко в ее горле зародился глухой животный стон, стон неутоленной страсти.

Поверх платья, которое держалось на плечах лишь с помощью тонких бретелек с бантиками, на Белинде был расшитый блестками жакет. Джек стянул его, отбросил в сторону и снова принялся целовать ее шею, изящные обнаженные плечи. Зубами нашел конец банта и потянул. Легкая ткань скользнула вниз, обнажая грудь, матово-белую в лунном свете.

Нежное прикосновение губ к ее возбужденному, набухшему соску подействовало как электрический разряд. Белинда вскрикнула, и ее крик, полный наслаждения и сладкой муки, нарушил тишину замершего сада. Задыхаясь, она повторяла имя ненавистного и такого желанного человека. Мир вокруг них закружился, заметался в бешеном вихре. Их прерывистое дыхание слилось в один долгий стон страстного желания.

Оба изнемогали под наплывом охвативших их чувств. Джек прижал голову женщины к своему плечу, их сердца слились в общем неистовом биении. Рассудок отказывался служить, и она полностью отдалась волне чувственности, которую Джек поднял в ней.

– О Белинда! – выдохнул он.

Никто еще не произносил ее имя с таким проникновением и нежностью.

Женщина закрыла глаза. Неожиданно свалившееся счастье охватило все ее существо. Она уже не раздумывала, как все это могло произойти, а просто наслаждалась тем, что есть: его пуками, обнимавшими ее, его силой, его лаской.

Губы Джека скользнули по ее волосам. Она улыбнулась ему дрожащими губами и прикоснулась пальцами к его щеке, подбородку, рту, который подарил столько счастья. Искуситель перехватил ее руку и поцеловал по очереди каждый пальчик.

– Я с ума по тебе схожу, Белинда, – хрипло сказал он. – С того самого момента, как впервые увидел.

– Правда? – Глаза ее лучились от счастья. – А я и не заметила.

Джек широко улыбнулся и стиснул женщину в своих объятиях. Потом вдруг отпустил и, к ее величайшему удивлению, принялся завязывать бантик на плече; подняв жакет, помог надеть. Его рука задержалась на секунду на ее талии, он пристально посмотрел на Белинду, как будто хотел навсегда запечатлеть в памяти такой, какой она была в эту неповторимую минуту: нежной, чувственной, прекрасной. Мужчина посмотрел на горы, освещенные луной, на серебряную змейку реки, бегущей к морю. Тихий вздох сорвался с его губ. Он взял Белинду за руку и повел к дому.

Она была уверена, что после этой страстной прелюдии в саду Джек отвезет ее к себе в отель, в свою постель. Так хотелось этого! Женщина трепетала от неистового желания. С ней никогда еще не было ничего подобного, разве что в колледже, давным-давно, когда любила Патрика. Нет, тогда она была слишком молода, и впервые разбуженная чувственность не захватила так, как сейчас. И уж точно ничего подобного не было во время ее унизительного замужества. А теперь жаждала оказаться в постели с Джеком и пережить волшебные минуты близости.

Ей трудно было идти по траве на высоких каблуках.

– Может быть, пройдем через дом? – заботливо спросил Джек.

– Ничего не получится. Задняя дверь заперта, а у меня нет ключа. Открыть некому – всех слуг отпустили на выходные.

– То есть дом пуст?

– Да.

Мужчина остановился и задумался;

– У тебя есть ключ от парадного, входа? Взглянув на Джека, она заметила возбужденный блеск в его глазах и почувствовала, что сердце забилось сильнее.

– Да.

– Пошли.

Они обогнули левое крыло дома и остановились у входа. Джек взял ключ, отпер дверь, и они очутились в ярко освещенном холле. Тут американец широко улыбнулся и снова удивил Белинду.

– Где здесь кухня?

– Кухня?

– Ну да. Я голоден. А ты разве нет? Если Белинда и испытывала голод, то совсем другого свойства.

– Ты ействительно собираешься есть? В вопросе звучало почти открытое приглашение, и, кажется, это поразило гостя. Он замер, потом наклонил голову и легко коснулся губами щеки женщины. Его улыбка обещала так много.

– Да, я правда голоден. Посмотрим, что у вас тут есть, и устроим пикник.

Никогда.в жизни не забудет Белинда этот импровизированный ужин. Они заглянули в холодильник и винный погреб, перенесли свою добы-qy .в гостиную и расположились на толстом ковре, застилавшем пол. Джек подложил хозяйке под локоть подушку.

– Чем не пикник? – просиял он. Холодный цыпленок, ветчина, хрустящий хлеб, паштет из гусиной печенки, свежие фрукты... Они наслаждались сочными персиками, сладким виноградом, пили кларет и шампанское, чокаясь и произнося про себя тосты, ни на минуту не отрывая друг от друга сияющих глаз. Их глаза вели между собой безмолвный разговор, во взглядах было все: любовь, желание и обещание утолить его.