Глава XII

Райлэнд взглянул на небо и тотчас зажмурился от боли: яркое солнце ослепило его. Ругнувшись, он ощупью толкнул дверь и очутился в торговой конторе.

Открыв глаза, Том обнаружил, что комната пуста. Это обстоятельство вывело его из равновесия, Райлэнд надеялся встретить здесь Осборна.

Он коснулся ладонью подбородка и почувствовал, как кожу царапнула жесткая щетина. Посмотревшись утром в зеркало, Том поразился бледности своего лица, обросшего бородой. Руки тряслись так, что не могли удержать бритву. Отношения с Осборном зашли слишком далеко, им следовало объясниться. А теперь здесь нет этого ублюдка.

Осклабившись, он подошел к рабочему столу, на котором красовалась чернильница, набор стальных перьев, книги были сложены аккуратными стопками. Том наугад открыл одну из них и увидел страницы, исписанные размашистым почерком Осборна.

На столе стоял саквояж, рядом лежала шляпа. Это была шляпа Осборна, и на ручке саквояжа Том увидел метку «Осборн». Вдруг Райлэнд вспомнил, что Чэд должен был утром отправиться в Портленд. Важная поездка по поручению деловых людей Каньон Сити. Кажется, в связи с организацией банка.

Словно черная волна, захлестнули Тома воспоминания. Это он познакомил Каньон Сити и Эмилию с Осборном. Том Райлэнд стал его другом, чтобы потом этот ублюдок обошел его своим гарвардским образованием.

Эмилия Бишоп!

При мысли о ней Том застонал. Захотелось ломать и крушить, встать на четвереньки и выть. Взгляд упал на небольшой сейф в углу. Он сразу успокоился. Неизвестно, как пришла ему в голову эта мысль, но в это мгновение Том ясно представил себе, что будет дальше.

Разумеется, ему не был известен код, но он несколько раз присутствовал в комнате, когда Эмилия поворачивала рычажки запирающегося механизма. Сейчас Том постарался воспроизвести те же манипуляции, которые проделывала Эмилия. Со второй попытки дверца распахнулась, и дрожащей рукой он вынул из четырех отделений кожаные мешки, на каждом из которых стояла печать. В них был золотой песок. Поразмыслив, Том поставил два на место, а затем открыл саквояж Осборна — в нем находились личные вещи Чэда — и положил на дно два других кожаных мешочка.

Берт Иннес зайдет за золотом. Пропажа, конечно, немедленно обнаружится, и начнутся поиски. Вдруг ему пришло в голову, что никто не догадается заглянуть в саквояж Осборна. Ну, тогда должен подсказать Том. В любом случае Осборн будет уличен.

Он вспомнил о сейфе, повернулся закрыть его и не заметил, как в дверях появилась Эмилия Бишоп.

— Том! Что ты делаешь?

Бойкий на язык, сейчас он не мог вымолвить ни слова и стоял, понурив голову. Эмилия прошла к столу, открыла саквояж, вынула кожаные мешочки и обернулась к Тому, держа их в руках.

— Ты ничего не знаешь! — грубо сказал Райлэнд, не смея поднять на нее глаза. — Он притворился другом и благодаря мне получил работу. Теперь мы узнали, кто он на самом деле!

— Не надо, Том. Я все видела. Он твой друг!? Зачем же ты это ему подстроил?

Райлэнд сглотнул и фальшиво улыбнулся.

— Черт побери, Эмилия, разве ты не понимаешь, это шутка! Ты же знаешь меня!

— Знаю? — подхватила она. — Я всегда думала, что да. Теперь я в этом сомневаюсь. Ты… ты так изменился, Том. Ты стал много пить…

— А кто виноват? — Его голос дрожал. — Каждый день я вижу вас вместе, меня вычеркнули…

Она медленно отвернулась и поставила мешки на стол. Не оборачиваясь, Эмилия тихо проговорила:

— Прости, Том. Но только честно, можешь ли ты упрекнуть меня в том, что с тобою творится сейчас? — Она чувствовала, что говорит не так, как следовало, но найти нужные слова не могла.

Он ухмыльнулся.

— Нет. Ты всегда давала мне знать, что я — грязь под твоим каблуком.

— Неправда! Я считала тебя хорошим другом. Поэтому закрывала глаза на твои постоянные исчезновения. Но не в этом дело. О тебе я волновалась. Что бы ни было, я всегда верила в тебя. Но — это! — Она махнула рукой, указывая на стол. — Это уже слишком!

Том весь обмяк.

— Что ты собираешься делать? Расстрелять меня?

— Решай сам, что я должна делать.

— Довольно! — рявкнул Том. — Я знаю, что тебе нужен он, а не я. — Взмах руки, и раздалась звонкая пощечина: голова Эмилии шатнулась от удара. — Вот! Теперь тебе легче сделать выбор! — Ударом ноги Том распахнул дверь и выбежал во двор.

Когда в комнату за саквояжем зашел Чэд Осборн, он увидел, что Эмилия сидит за столом, закрыв лицо руками и плачет.

Услышав его шаги, она подняла заплаканное лицо и жалко улыбнулась.

— Все в порядке. Взгрустнулось что-то.

— Правда, ничего?

— Нет-нет, — успокоила его Эмилия. — Не беспокойся об этом.

В комнату заглянул Берт Иннес. Увидев их вдвоем, он замешкался.

— Я за золотым песком. Готовить для отправки. Дилижанс будет минут через пятнадцать.

— Ах, да.

Осборн предложил:

— А почему бы нам не подождать на улице. Погода очень хорошая.

Они вышли к фасаду конторы, где должен был остановиться дилижанс. Осборн положил саквояж и пальто на скамейку; Эмилия закрыла глаза и с наслаждением вдыхала запахи, принесенные весенним ветром. В воздухе чудесно смешались ароматы пробуждающейся земли, соснового дерева и даже сирени, уже расцветшей перед чьим-то домом.

— Нат Миллер передал со мною стихи, — сказал Осборн. — Он знает человека в Портленде, который, может быть, захочет их напечатать.

— Сколько ты пробудешь там?

— Не знаю. Нужно многое сделать. Но я буду торопиться назад.

— Да, пожалуйста. Мне будет не хватать тебя.

С дороги донесся грохот колес и стук копыт: вот и дилижанс. Осборн обнял Эмилию, она прижалась к нему. Ее глаза мягко улыбнулись, Чэд поцеловал Эмилию и почувствовал тепло ее губ на своих губах.

Он узнал Джима Кларка. Осборн сел позади него на кожаное сиденье. Других пассажиров не было. Теперь они поедут до Далласа, а оттуда по реке Осборн отправится в Портленд.

Эмилия стояла и махала рукой вслед удалявшемуся дилижансу, пока он не скрылся за поворотом.

Громкое ржанье лошади заставило Колли Деккера, лечившего в сарае заболевшего мула, выскочить во двор.

То, что он увидел, поразило его.

Всадник пытался обуздать обезумевшую под ним лошадь: над головою он размахивал веревкой, к которой был привязан узел из пылающих, смоченных нефтью, тряпок. Всадник привстал в стременах и выпустил веревку из рук, огненный шар, дымя и разбрасывая горящие капли, упал на крышу конторы. Пламя быстро захватило сухие доски.

Колли Деккер замер, узнав всадника. Том Райлэнд услышал крик старика и обернулся. Лошадь встала на дыбы и понеслась прямо на Деккера.

Отчаянно размахивая руками, Колли бросился в сторону. И вовремя: лошадь промчалась совсем близко, едва не задев его. Но в последний момент Том Райлэнд выбросил в сторону ногу, и тяжелый каблук опустился Деккеру на грудь.

Падая, он почувствовал, что кто-то подхватил его под руки и мягко опустил на землю. От боли потемнело в глазах, а когда он открыл их, то увидел склонившуюся Эмилию Бишоп.

— Огонь! — выдавил Колли.

— Не волнуйся. Уже все потушили.

Колли Деккер повернул голову и увидел дымящуюся крышу и людей, суетящихся у дома.

— Я сейчас пошлю за доктором.

— Мне уже лучше. — Он осторожно коснулся груди и успокоился, не почувствовав пронзительной боли. Значит, ребра целы.

— Что произошло?

Колли покачал головой:

— Не поверишь.

— Мне сказали, что это сделал Том Райлэнд.

— Да, это был Том. Когда он увидел меня, то попытался задавить. А я думал, ты не поверишь!

— Пришлось поверить. Сегодня утром я его застала за подлым занятием. Он хотел сделать так, чтобы золотой песок из сейфа нашли среди вещей Осборна.

— Вот в чем дело, — пробормотал Деккер. — У тебя не было выбора, рано или поздно от него все равно пришлось бы избавиться. Ваше счастье, что он ушел… будем надеяться, что навсегда.

Она покачала головой.

— Бедный Том.

— Бедный Том, — искренне пожалел старик.

Глава XIII

Майор из Кемп-Уотсона, небольшого военного поселения, поведал Осборну новости о Паулине.

— Из форта Кламат пришло донесение, внушающее нам надежду. Вероятно, прошлогодняя экспедиция дала положительные результаты. От пленных индейцев мы узнали, что некоторые из союзников Паулины уже покинули его. Последние несколько лет Паулине везло. Его люди поделили между собой награбленное и теперь не прочь зажить оседлой спокойной жизнью.

— А что Паулина? — спросил Осборн.

— Он ни за что не прекратит борьбу с белыми. Мы прочесываем местность, но еще не видели его. Как доносят из Кламата, Паулина должен двинуться на север с небольшим отрядом зеленых необстрелянных юнцов. Конечно, и они опасны вместе со своим вождем. Паулина есть Паулина!

В пути, сидя в запряженном четверкой дилижансе и запахнувшись в теплое пальто, Осборн разговорился с Джимом Кларком о легендарном вожде снэйков.

— Я уверен, что схватить его — это дело времени. Подожди немного, и рано или поздно Паулины не станет.

— Жди, если хочешь, — огрызнулся Кларк. — Меня это мало интересует.

Чэд Осборн промолчал, не желая развивать больную для Джима тему. По мере того как они приближались к Дисон Дэю, месту, которое проезжающие назвали «Сгоревшее Ранчо», лицо Кларка мрачнело. Осборн понял, какая ненависть кипела все это время в душе Джима.

Они подъезжали к станции Мопина. Небо прояснилось, и на горизонте, подсвеченная солнечными лучами, робко заиграла бледная радуга. Порывы свежего ветра, прошумев в траве и кустах можжевельника, росшего вдоль дороги, приятно холодили лицо. Мерное покачивание дилижанса навевало сон. Тепло и радостно думалось об Эмилии и о возвращении в Каньон Сити. Вдруг Джим Кларк спросил о чем-то.

Вздрогнув, Осборн поднял голову.

— Что?

— Тихо! Не двигайся резко. Посмотри налево, вон туда.

Сначала Чэд ничего не увидел, кроме чахлых низкорослых деревцев, которые росли вдоль дороги. Вдруг он заметил какое-то движение: рыжее пятно на мгновение мелькнуло сквозь серо-зеленые иголки можжевельника и исчезло.

— Теперь ты видел, — сказал Джим Кларк.

— Ну и что, перегоняют скот.

— Это могут быть только животные Энди Кларноу. И есть лишь одна причина их появления здесь: кража!

Осборн еще раз пристально посмотрел налево. Больше он ничего не увидел.

— Достань сзади винтовку и заряди ее. Да смотри, чтобы краснокожие ублюдки ее не заметили!

Нагнувшись, Осборн нащупал оружие. Он осторожно поднял винтовку и положил ее на колени.

— Ты уверен, что это индейцы? Ты разглядел хоть одного?

— И не нужно. Черт побери, я их на запах чую!.. Сейчас они с добычей… Если индейцы насытились этим, то, возможно, мы их не увидим. Думается, они оставят нас в покое.

Дорога делала изгиб и шла под уклон, Джим Кларк оглянулся, приподнявшись, потом сел и, крепко сжав вожжи, крикнул:

— Прокатимся с ветерком!

Он взмахнул кнутом, дилижанс качнулся и, быстро набирая скорость, помчался под гору.

Впереди показалась станция Мопина: не сдерживая лошадей, Джим правил прямо на дом Говарда Бока животных от бешеной скачки покрылись пеной. Когда до стены оставалось не более тридцати ярдов, он натянул поводья и спустил тормоза: дилижанс, резко наклонившись, остановился. К ним уже подбежали Мопин и его младший сын Гаррет, напуганные необычным появлением Осборна.

Кларк уже спрыгнул на землю и выпалил новость. Прищурившись, Говард согласился с ним.

— Да, похоже, что это стадо Кларноу. Если мы хотим вернуть скот, нам надо поторопиться. У нас мало времени.

— Как ты думаешь, это дело рук Паулины? — спросил Осборн. Мопин взглянул на него.

— Больше некому. — А сыну показал на загнанных почтовых лошадей. — Присмотришь за ними.

— Возьмите меня с собой! — взмолился Гаррет.

— Ты остаешься с матерью и сестрами.

— Даже если это Паулина, он не заберется в дом, — начал было мальчик, но осекся, наткнувшись на тяжелый взгляд отца.

Чэд Осборн сказал:

— Я поеду. У вас найдется лошадь для меня?

— Есть только две свежие лошади.

Остановились взмыленные животные. Перехватив взгляд Осборна, Кларк предложил:

— Коренник ходил под седлом. Бери его, он выдержит небольшую поездку.

— Я поеду на нем, — согласился Осборн. — Втроем будет лучше.

Он не погонял коня, поднимаясь по пологому склону, и Кларк с Говардом, оба на свежих лошадях, далеко оторвались от него. Вскоре они остановились в зарослях можжевельника, где Осборн и нагнал их.

— Мы обнаружили следы там, где они пересекали дорогу. Двадцать пять-тридцать голов и около двенадцати всадников.

— А лошади?

— Не подкованы.

— Малорослые лошади индейцев.

— Возможно, это Паулина, — сказал Осборн.

Мопин почесал щетинистый подбородок.

— Он не погонит скот далеко. Возможно, разделит по разным стоянкам в Очокусе и Дешутесе и будет у него свежее мясо, куда бы он не отправился. Хитрый ублюдок!

Подъехал Джим Кларк; конь под ним гарцевал, словно животному передалось возбуждение седока.

— Мы зря время теряем! Едем за ними!

У всех троих были револьверы, а у Кларка с Мопином еще и магазинные винтовки.

Мопин с сомнением посмотрел на загнанного коня под Чэдом Осборном.

— Этот гнедой… — начал он, хмурясь.

— Я знаю, — оборвал его Осборн, — возможно, он не поспеет за вами, и тогда я вынужден буду не участвовать в погоне.

— Мы не можем ждать тебя. Такого случая, может быть, больше не предвидится.

Следы вели на северо-запад. Джим Кларк хлестнул лошадь и помчался вперед. Мопин, кивнув Чэду, последовал за ним.

Гнедой пошел быстрее, но Осборн знал, что через несколько минут конь под ним выдохнется. Поэтому Чэд ехал не торопясь, зная, что подоспеет в нужный момент. Он не боялся заблудиться, так как следы отчетливо печатались на мягкой земле.

Кларк и Мопин превратились в маленькие черные точки и, наконец, скрылись за холмом.

В вечереющем небе появился бледный круг луны.

Из трещины в скале с журчанием вытекал ручей. Вокруг, среди влажных камней, цеплялся корнями кривой куст можжевельника. Индейцы, видимо, останавливались здесь для отдыха и поили животных — повсюду виднелись многочисленные следы копыт. Тут побывали и Джим с Говардом: Чэд заметил отпечатки подков их коней. Он спрыгнул с седла и наклонился, чтобы напиться воды.

Одного взгляда на коня было достаточно, чтобы понять: далеко ему не уехать.

Осборн подвел животное к островку чахлой травы: пусть пощиплет, может быть, заодно и отдохнет. Он ослабил подпругу и, отвернувшись, ясно услышал удар металла о камень. Чэд быстро оглянулся и увидел шедшую навстречу лошадь. Она осторожно ступала среди камней, выбирала место прежде, чем опустить копыто, громко скрежетали о камень железные подковы. Всадник поднял голову, и Чэд узнал его — Том Райлэнд.

— Том! — поразился Осборн. — Ты?! Здесь?!

Ни слова в ответ.

— Ты от Мопинов? Надеюсь, их сын тебе сказал об украденных животных?

Том Райлэнд посмотрел на него, по-прежнему не отвечая, потом поглядел вокруг. Здесь, за скалой, ветра не было; тишину нарушали лишь человеческие голоса.

— Где те двое? — спросил Том.

Осборн сказал:

— Они уехали вперед. Эта лошадь устала, я не смог поспеть за ними. Если ты поторопишься, то еще догонишь Кларка и Мопина.

— Я уже достаточно поездил. От самого Каньон Сити. Ты не знал, что я все время был рядом с тобой. Я кружился вокруг. Прошлой ночью я был у Мопина.

— Он ничего не говорил о тебе.

— Потому что не видел меня. Я вовсе не хотел ни с кем встречаться. Я ночевал в зарослях. — Вдруг Том взорвался:

— Я уезжаю из этой чертовой страны. Меня здесь ничего не держит!

— Том, что случилось? Ты, у которого есть работа и друзья, говоришь такое!

Райлэнд ругнулся.

— Все, что было у меня — пошло к черту! Человеку кажется, что вот сейчас он ухватит свое счастье, когда неожиданно появляется какой-то ублюдок, называющий, себя другом…

Осборн перебил его:

— Говори яснее! Что ты хочешь сказать?

— Я говорю, что не уеду, пока не убью тебя!

С этими словами он выхватил спрятанный за спиной револьвер, направив дуло в лицо Осборну.

Чэд перевел взгляд с черного кольца ствола на Тома, В горле пересохло, он с трудом мог говорить.

— Том, не знаю, что у тебя на уме. Если я и оскорбил тебя когда, то не намеренно. Вспомни, не стояли бы мы здесь, если бы в свое время не защитили друг друга. Ты разве забыл?

— Я все помню. Помню, как ты издевался надо мною. Ты говорил: «Ничего мне не надо, просто буду погонщиком». Так?!

— Ты же знаешь, что нет! Мне было приятно работать с тобой и Колли. Но все получилось иначе.

— Еще бы! Тебе не понравилось просто жить вместе с большими людьми Каньон Сити — предложил им устроить банк… Вы с Эмилией погубили меня!

Вдруг Осборн понял, что что-то произошло в Каньон Сити. Он не мог представить, что именно, но, должно быть, Том получил решительный отказ. Медленно Осборн поднял руки.

— Если я не могу урезонить своего друга, значит, ты должен убить меня. Что бы ты ни думал обо мне, я был и остаюсь твоим другом.

Пена выступила на губах Тома.

— Тебе это не поможет! Пусть она никому не достанется! — Мгновенная мысль пришла в голову Осборну.

— А ты уверен, что компания принадлежала Харви Бишопу? Будь откровенным перед собой, Том! — И пока тот задумался над этими непонятными словами, Чэд бросился вперед. Он, сорвав с головы шляпу, закрыл ей морду лошади. Животное задрало голову, захрапело и попятилось назад. Осборн, пригнувшись, схватил Райлэнда за руку. Пальцы скользнули по одежде.

Райлэнд слишком поздно рванулся в сторону и закричал, почувствовав, как седло поползло вниз. Испуганная лошадь оступилась; Чэд увлек за собой на землю Тома, грохнул выстрел. Чэд упал на колени, не выпуская руки Райлэнда, державшей револьвер. Он забыл, что у него есть свое оружие; он и не стал бы пускать его в ход, во всяком случае, Чэд хотел лишь отнять револьвер у Тома.

Он набросился на Райлэнда, когда тот уже направил дуло в его сторону. Райлэнд размахнулся, и тяжелый удар опустился на голову Чэду: в глазах потемнело, несколько секунд он ничего не видел: впереди плыли желтые круги и черные точки. Потом Осборн нащупал холодный металл, рванул — это был револьвер Райлэнда. Удерживая оружие за дуло, он не устоял на ногах и полетел на землю, сверху навалился Том.

Раздался второй выстрел, приглушенный хлопок зажатого телами револьвера. Чэд Осборн, ужаснувшись, почувствовал, как тело соперника содрогнулось и обмякло. Револьвер выпал из бессильно разжавшейся руки Тома.

Вздрагивая, еще не веря случившемуся, Осборн встал и посмотрел в лицо тому, кто был его другом. Он машинально почесал лоб, еще болевший после удара Райлэнда. Нагнувшись, подобрал револьвер и положил его в карман ветровки. Потом он с безучастным видом постоял несколько минут, бросая равнодушные взгляды на камни, лошадей и уходящую за горизонт даль.

Очнувшись, Осборн взял под узды гнедого и подвел его к телу. Затем взвалил убитого через седло, привязал его и стегнул коня. Животное, конечно, найдет дорогу к Мопинам. Лошадь Райлэнда была более свежей. Осборн вскочил в седло и тронулся в путь.

Глава XIV

Вдруг порыв ветра донес запах дыма. Кларк и Мопин одновременно натянули поводья и остановились. Говард радостно воскликнул:

— Чувствуешь?

Голос Джима задрожал от нетерпения.

— Да, боже мой…

Мопин осмотрел магазин винтовки, словно сомневаясь в том, что она заряжена. Сейчас им стало жутковато. Преследуя своих врагов, Говард и Джим не задумывались о том, что им придется столкнуться с отрядом индейцев, ведь неизвестно, сколько их будет. Увлекшись погоней, они не заметили, как очутились на левом берегу Траут Крика. В нескольких милях отсюда полгода назад был убит доверчивый вождь уорн-спрингзов Квеапама.

За прошедшие полгода здесь ничего не изменилось. Земля поднималась базальтовыми скалами или проваливалась глухими колодцами ущелий. Все было тихо. Не слышали они даже потока, бурлившего глубоко на дне Траут Крика. Неожиданно безмятежный покой был нарушен шальным порывом ветра, принесшим дым костра. Значит, здесь находились их враги.

Мопин положил на седло винтовку и опустил палец на спусковой крючок. Теперь они ехали медленно, пристально всматриваясь в нагромождение скал. Каждое мгновение могли появиться индейцы, раздастся выстрел; ожидание опасности и гнетущая тишина становились невыносимы.

Вдруг Джим Кларк сдавленно вскрикнул:

— Смотри!

Слева возвышалась большая каменистая площадка, видимо, густо поросшая травой. Снизу им была видна зеленая полоска, окаймлявшая край выступа. Именно оттуда поднимались бледные клубы дыма.

Мопин проворчал довольно:

— Думаю, мы нашли их.

Трудно было выбрать более подходящее место: вода, трава. Мопин почесал подбородок и задумчиво посмотрел на дым костра. Потом молча спрыгнул с лошади, держа под мышкой винтовку, привязал животное к росшей поблизости ольхе. Кларк последовал его примеру.

— Я думаю, мы влезем вот здесь, — и показал винтовкой.

Мопин кивнул, соглашаясь с ним, и пошел первым.

Вокруг костра сидели шесть индейцев. Не думая об опасности и не подозревая о ней, они, зарезав одного из украденных быков, жарили над огнем мясо. До Кларка с Мопином слабо доносились их голоса. Площадка была небольшой, в пяти футах от костра поднималась отвесная скала.

— Я вижу его! — захрипел Джим Кларк. — Вон он в голубой военной форме! — Быстро приложился щекой к прикладу винтовки и нажал на спусковой крючок.

Тотчас индейцев, словно ветром, сдуло от огня. Мопин увидел, как Паулина рванулся к винтовке, лежавшей на камне, он поймал его в прицел и, когда дым рассеялся, человек в армейской форме упал, как подрубленный, корчась у костра.

Гибель вождя ошеломляюще подействовала на остальных. Схватив оружие, они бросились наутек. Последним выстрелом Джим Кларк попал в костер, подняв облачко пепла и золы. Все было кончено всего за минуту. Кларк воскликнул:

— Смотри, они верили, что их вождя пуля не берет! Увидев его мертвым, они тотчас разбежались!

— Я слышал, что в последнюю вылазку с ним пошли зеленые юнцы. Поэтому…

И тут голос его осекся. Паулина был жив! Должно быть, пуля не затронула важные органы; судя по тому, как он пополз в сторону кустов, пуля, возможно, попала ему в бедро.

Мопин рявкнул:

— Умри!

Он перезарядил винтовку, выстрелил еще и еще раз. При каждом попадании тело Паулины содрогалось.

Потом он замер.

Трясущимися руками Мопин опустил винтовку. Его лицо стало мертвенно бледным. Кларк взглянул на него.

— Берегись! А не то тоже поверишь в его бессмертие! Смотри, он мертв!

— Да?

Взяв винтовку наперевес, Говард Мопин выступил из-за камня и осторожно, не спуская глаз с Паулины, пошел к костру. Джим Кларк двинулся следом.

Трудно было поверить, что несколько минут назад здесь прогремели выстрелы — трава шуршала под ногами, похищенные лошади и скот мирно паслись невдалеке, ярко поблескивали молодые листочки ольхи. Воинов Паулины было не видать: они, наверное, уже добежали до истока Траут Крика. Повсюду в беспорядке валялись их винтовки, сумки, седла.

Они остановились в нескольких шагах от Паулины: Кларка бросило в жар, когда он увидел устремленный на себя взгляд черных глаз.

Широкие пятна крови расплылись на груди, животе и боку. Но Паулина был все еще жив. Неумолимую ненависть и боль выражали его глаза. Губы беззвучно зашевелились, и глотка дикаря исторгла протяжный вой.

Паулина, покинутый своими воинами и безоружный, пел песню смерти.

Вдруг в его руке блеснул металл: он вытащил нож из кожаного чехла. Опасливо выставив винтовки, Мопин и Кларк наблюдали. Паулина вонзил лезвие в землю, оно треснуло, и пальцы не удержали отломленной ручки. Ладонь судорожно сжала горсть земли, последним усилием Паулина посыпал себе прахом лоб и грудь.

Белые люди стояли и напряженно прислушивались к последним вздохам индейского вождя.

Вдруг сзади раздалась частая дробь копыт — это был Чэд Осборн.

Он увидел неподвижное окровавленное тело, лежавшее у костра. Ему стало ясно, что здесь произошло несколько минут назад. Он почти не расслышал вопроса Мопина:

— Где ты взял лошадь?

— Длинная история, — отмахнулся Чэд и спустился на землю. — Я слышал выстрелы, но не успел вовремя прийти.

— Вот Паулина, — сказал ему Джим Кларк. — А шалопаи удрали. Пусть, — они не опасны.

Осборн подошел ближе, чтобы рассмотреть уже мертвым легендарного Паулину. Он перевел взгляд с истерзанного тела на лицо и в ужасе отпрянул.

— Как, он не умер?!

Глаза, что смотрели на него, были полны боли, боль провела глубокие морщины на смуглом лице. Осборн не выдержал и отвел взгляд.

Вдруг его охватила ярость. Не понимая, что он делает, Осборн прицелился и выстрелил: тело дернулось и замерло. Держа в руке дымящийся револьвер, он повернулся к Говарду.

— Зачем вы заставили его мучаться!

От злости его голос дрожал.

Чэд засунул револьвер в кобуру. Под ногами что-то блеснуло — это была рукоятка сломанного ножа, лезвие глубоко ушло в землю. Осборн нагнулся и поднял обломок.

Мопин объяснил:

— Наверное, ему не хотелось быть оскальпированным собственным ножом.

— Как будто в этом есть какая-нибудь разница! — Джим Кларк опустился перед Паулиной. Осборн увидел, как тот взмахнул ножом. Лезвие было тупое, и отвратительная операция затянулась. Наконец, мертвая голова стукнулась о землю, Осборн увидел неестественно белевшую кость и отвернулся. Кларк вскочил на ноги, размахивая ужасным трофеем.

— Это даст мне право бесплатно пить в каждом салуне Орегона!

Осборн не мог поднять глаза на Кларка. Его поступок шокировал Чэда — вот белый человек, который несет с собой цивилизацию! Но лучше было промолчать, и Осборн так и сделал.

Мопин тоже держал свои мысли про себя, а вслух сказал:

— Мы славно поработали сегодня. Соберем стадо и вернемся домой.

Кларк уже привязал к поясу голову вождя.

Не выдержав, Осборн крикнул ему:

— А его так оставим? Мы должны похоронить Паулину.

Но Мопин отрицательно покачал головой.

— Индейцы не бросают своих мертвецов. Они вернутся за своим вождем. Пусть делают с ним, что хотят.

Вскочив в седло, Осборн в последний раз взглянул на обезглавленный труп, в глаза бросился уродливый красный обрубок вместо шеи — он зажмурился.

«Не знаю, кем он себя считает?» Сейчас Осборн вспомнил эти слова. Кто же их сказал? Да это были слова Тома Райлэнда — мысль о Томе постоянно преследовала его.

Возможно, для белых Паулина был изменником и настоящим бедствием, просто убийцей. А в своих собственных глазах и в глазах соплеменников?

Он, должно быть, считался защитником людей, которым некогда принадлежала эта суровая страна. Потом, через много лет, Паулина мог бы стать легендой, как Хоакин Мурьета.

Следуя какому-то внутреннему порыву, Чэд Осборн отдал честь погибшему вождю. Старая жизнь кончена. Он натянул поводья, оставив за собой Паулину, трепещущие ветви ольхи и базальтовую скалу, и устремился вперед, навстречу небу, обнимающему эту дикую большую землю.