Йен Бэнкс
      Выбор оружия
      (Культура-3)
      Йен М. Бэнкс - один из признанных мастеров "интеллектуальной космической оперы", писатель, создавший свою собственную Вселенную.
      Вселенную, в которой идет ВОЙНА...
      Но у всякой войны есть - НАЧАЛО.
      Времена, когда те, что скоро вступят в бой, еще только стоят перед ВЫБОРОМ ОРУЖИЯ...
      Незначительное механическое повреждение
      Теперь Закалве на свободе:
      Клубится дым на небосводе,
      Туннели в воздухе полуденного блеска,
      Там жгучий дождь и гнили запах резкий.
      Ты полз среди раздавленных машин,
      Смотрел на муки и страдания души;
      Оружием и кучкой микросхем последних лет,
      В поту, чужою кровью, писал ты букву Z.
      И вновь восстал из пепла, грязи, фальши;
      Тебя заставили забыть, кем был ты раньше:
      "О, мальчик мой - ты плеть, кинжал, уловка,
      Секретное оружие с боеголовкой!
      Помни:
      Путь к сердцу - сквозь грудную клетку".
      Ты был игрушкою, марионеткой,
      Летел, как пуля, к цели.
      И чувствуя неуправляемость их мыслей,
      Винтовку сжав и зубы стиснув,
      Чертил ты букву Z...
      Распд-Кодуреса
      Дизиэт Эмблесс Сма да'Маренхайд
      115 г. (Земля, Кхмерский календарь).
      Из неопубликованного
      [Перевод М. Лихачевой.]
      Пролог. Выбор оружия
      - Скажи, что такое счастье?
      - Счастье? Счастье... ну, скажем, проснуться однажды светлым весенним утром после утомительной ночи, проведенной с красивой страстной женщиной...
      - И это все?
      -... зная, что она, не далее как вчера вечером, отправила на тот свет целую толпу!
      - Ну, ты даешь!
      Юноша в генеральском мундире явно с чужого плеча стоял на балконе, держа в руке стеклянный бокал. Прозрачная золотистая жидкость, качнувшись, мягко блеснула, отражаясь в его глазах. Он поднес бокал к губам, выпил залпом и стал ждать, когда алкоголь начнет действовать. Первые ощущения были не из приятных. Горло обожгло, и в глазах вспыхнул яркий свет. Но вскоре его охватила легкая истома, горячая волна, стремительно прокатившаяся по телу, сменилась приятной, расслабляющей усталостью. Он завороженно следил за игрой ярких искорок, что скользили по краю бокала, затем глаза его странно сузились. Прищурившись, он смотрел теперь на безмолвный город: серые крыши, ажурные шпили и приземистые башни, покрытые пылью кроны редких деревьев. Вдали неровная линия городской стены отделяла постройки от широкой белесой равнины и слабо дрожащих в жарком мареве далеких голубых гор.
      Не оборачиваясь, юноша швырнул бокал через плечо в полумрак прохладного зала. Тишину нарушил звон разбитого стекла.
      - Ты, ублюдок! - произнес кто-то после небольшой паузы. Приглушенный, невнятный голос, словно у говорящего заплетался язык. - Я подумал, что начался обстрел и едва не наложил в штаны. М-мм... Черт, я порезался...
      Юноша промолчал.
      - Слышишь? - Голос стал чуть громче. - Мне нужна помощь. Или ты хочешь, чтобы я все здесь залил своей бесценной голубой кровью? Послышалось кряхтение, негромкие вздохи, затем что-то звякнуло и тот же голос повторил:
      - Ты - ублюдок.
      Молодой человек перестал изучать панораму города, тряхнул головой и, чуть пошатываясь, вернулся под гулкие своды зала, где высокие треугольные витрины из разноцветного стекла отбрасывали красные, синие, зеленые блики на пол, мебель и стены. Огромные балки смыкались наверху, словно гигантские узловатые пальцы. На каменных стенах сохранились выцветшие фрески, в основном изображающие батальные сцены. На крюках висело старинное оружие, покрытые пятнами ржавчины мечи и сабли, огромные колчаны, наполненные стрелами и щиты с разнообразными символами, пики и топоры.
      На истертом полу древняя мозаика, насчитывавшая не одно тысячелетие, сохранилась в некоторых местах благодаря прозрачному лаку, защитившему кусочки керамики от разрушительного действия времени.
      Вокруг массивного резного стола в беспорядке стояли стулья, вдоль стен кто-то столь же бессистемно расставил приземистые комоды темного дерева и глубокие кресла, обтянутые тисненой кожей. Юноша тяжело опустился в одно из них.
      - Это у тебя-то голубая кровь? - засмеялся он и машинально провел рукой по обритой голове, словно поправляя волосы.
      - Что? - переспросил голос, доносившийся из-под стола.
      - Когда же это в твоем роду появились аристократы, старый пьяница? Молодой человек протер глаза, покрутил головой, затем принялся энергично массировать лицо.
      После недолгой паузы прозвучал ответ.
      - Ну, меня однажды укусила принцесса... Бритоголовый закатил глаза и фыркнул.
      - Разве это доказательство!
      Он поднялся с кресла и снова вышел на балкон, на сей раз вооружившись огромным биноклем, который прихватил по пути с одного из комодов. Пришлось опереться о стену, чтобы панорама города в окулярах перестала подрагивать. Юноша покрутил колесико настройки, еще раз поднес бинокль к глазам, секунду-другую пытался что-то рассмотреть, затем, вздохнув, положил бинокль на каменный парапет и скрестил руки на груди.
      Внезапно город, потемнев, закачался перед ним, и вместо серых и коричневых крыш, похожих на горбушки хлеба, он увидел совсем другое обреченный палаточный лагерь в пламени пожара... Почти сразу же возникло еще одно видение - молодая девушка, уютно свернувшаяся калачиком в широком кресле - где? - в башне Зимнего дворца... Но ее же давно нет в живых! Усилием воли он вытеснил эти воспоминания из своего сознания.
      - А как насчет тебя?
      Юноша обернулся.
      - Что?
      - У тебя когда-нибудь были, м-м-м... связи с дамочками из высшего общества? Молодой человек нахмурился.
      - Я знал... знал одну особу, которая была... почти принцессой. И какое-то время ее образ жил в моем сердце.
      - Как-как? Что ты сказал? Кто где жил?
      - Ее образ... в моем сердце.
      - Что ты имел в виду?
      - В общем, нас связывали довольно странные отношения.
      Юноша снова прильнул глазами к окулярам в надежде заметить на улицах хоть какое-нибудь движение. Безрезультатно: застывшая панорама с таким же успехом могла быть нарисована на заднике сцены. Только воздух слегка дрожал - интересно, вдруг подумал он, можно ли как-нибудь технически создать дрожание воздуха во время спектакля?
      - Видишь что-нибудь? - донеслось из-под стола.
      Бритоголовый не ответил. Он сунул руку под мундир и сквозь рубашку нервно почесал грудь. Покачав головой, повернулся на каблуках и быстро прошел в глубину зала. Забравшись на широкую каминную полку, бритоголовый принялся разглядывать висевшее над ней огромное короткоствольное ружье с раструбом и открытым ударным механизмом. Попытка оторвать ружье от стены не увенчалась успехом. Через некоторое время он сдался и спрыгнул на пол.
      - Видишь что-нибудь? - снова спросил голос.
      Осторожно ступая, бритоголовый подошел к украшенному резьбой комоду, возле которого выстроилась целая батарея бутылок, по большей части пустых. Правда, нашлась и одна почти полная. Молодой человек осторожно уселся на пол и залил в себя добрую половину содержимого. При этом ни одна капля не попала ни на одежду, ни на мозаичный пол. Поперхнувшись, он сплюнул и поставил бутылку рядом с собой, затем поднялся и пинком отправил ее под сервант.
      Перемещения по залу на этом не закончились. Из огромной кучи одежды и оружия, сваленной в углу, юноша вытащил ружье. После непродолжительного изучения он отбросил его в сторону. Взяв еще два, бритоголовый проверил их исправность, одно повесил на плечо, а другое положил на стоявший рядом комод. Он продолжал копаться в оружейном хламе до тех пор, пока крышка комода не скрылась под всевозможными образцами стрелкового оружия. Все это он засунул в мешок, попытался его поднять, но тут же уронил на пол.
      - Нет, - сказал он.
      Внезапно где-то вдали громыхнуло.
      Из-под стола донеслось невнятное бормотание. Юноша, опустив ружье дулом вниз, обернулся к балкону.
      - Эй, - окликнул его голос. - Не поможешь мне подняться?
      - Что же ты делаешь там под столом, Келлис? - осведомился бритоголовый.
      - Если бы я сам знал...
      Юноша усмехнулся, присел на корточки и, протянув руку, помог выбраться из-под стола рослому краснолицему мужчине в фельдмаршальском мундире. У мужчины были совершенно седые волосы. Приглядевшись, можно было заметить, что один глаз был у него искуственный. Он поблагодарил юношу и отряхнул мундир; на пол, звякнув, упало несколько осколков стекла.
      - Сейчас утро или вечер? - просипел он.
      - День...
      - Ха! - глубокомысленно изрек седой. - Я так и думал.
      Молодой человек снова принялся перебирать оружие. Келлис между тем осматривался. Заметив на столе большой кувшин, украшенный изображением старинного парусника, он схватил его и, зажмурив глаза, вылил содержимое себе на голову. Поднял его над головой, слегка покачнулся, перевернул кувшин вверх дном и зажмурил глаза. Потом тщательно вытер ладонями лицо и опустил воротник кителя.
      - А, - произнес он, - вот так-то лучше.
      - Ты пьян, - бросил ему молодой человек. Келлис задумался, затем мрачно констатировал:
      - Это звучит как упрек.
      Он потер свой искусственный глаз, который на самом деле не был глазом, а представлял собой вставленный в глазницу микропистолет. Моргнул несколько раз и повернулся к противоположной от входа стене. Его внимание привлекла фреска, изображавшая морское сражение. Взгляд остановился на самом большом корабле. Старик стиснул зубы, мотнул головой, стоявшая на полу в трех метрах от нарисованного корабля большая темная ваза превратилась в тучу пыли.
      Седовласый грустно покачал головой.
      - Похоже, я действительно пьян. Молодой человек обернулся к нему, держа в каждой руке по ружью.
      - Будь у тебя два глаза, ты бы... Вот, лови. - С этими словами бросил седому ружье.
      Тот сделал попытку поймать, но промахнулся - ружье ударилось о стену у него за спиной и упало на пол.
      - Думаю, - произнес он, - мне лучше вернуться под стол.
      Бритоголовый поднял ружье, подошел к седовласому и, взяв его за локоть, подвел к куче оружия.
      Седой был значительно выше ростом бритоголового, и оба его глаза, настоящий и искусственный, смотрели на товарища сверху вниз, пока тот обвешивал его ружьями, патронташами, подсумками. Когда их взгляды случайно встретились, юноша поморщился и, взяв седого за подбородок, повернул его голову в сторону. Затем извлек из нагрудного кармана специальную повязку и старательно застегнул ремешок на затылке старика.
      - Но так я ничего не вижу! - запротестовал Келлис.
      Молодой человек поправил повязку.
      - Прошу прощения, закрыл не тот глаз.
      - Вот так-то лучше! Где эти ублюдки?
      - Не знаю. Вероятно, все еще снаружи. Вчерашний ливень прибил пыль к земле, - с этими словами бритоголовый подал Келлису еще одно ружье.
      - Грязные ублюдки.
      - Совершенно верно.
      - Хм-м, знаешь, я бы не прочь выпить. - Келлис пошатнулся и только сейчас заметил, что у него в руках.
      Молодой человек хотел достать из кучи еще несколько ружей, но передумал и направился к заставленному бутылками серванту. Желая запастись как можно большим количеством спиртного, он распихал бутылки по карманам, а также засунул парочку за широкие обшлага, застегнув мундир на все пуговицы. Закончив с этим, он повернулся к товарищу и обнаружил, что седовласый снова разлегся на полу и мирно похрапывает. Юноша пнул его ногой в бок, тот открыл глаза и с недоумением воззрился на бритоголового, затем произнес хриплым шепотом:
      - Сколько, ты сказал, сейчас времени?
      - Время уходить, мне так кажется.
      - Хм-м, вполне справедливо. Тебе лучше знать, Закалве. - Келлис снова закрыл глаз.
      Молодой человек, которого звали Закалве, схватил старика за шиворот, поднял на ноги и, затолкав ему за пазуху пару бутылок, потащил к выходу. По пути он подобрал мешок с оружием и взвалил его себе на плечо. У самой двери Келлис неожиданно остановился, словно раздумал идти куда бы то ни было.
      - В чем дело? - нетерпеливо спросил юноша.
      - Думаешь, это место будут обстреливать?
      - Я получил сообщение. - Закалве пинком распахнул дверь.
      Широкая мраморная лестница, ведущая во двор, блестела на солнце агатовыми перилами. Бренча оружием, позвякивая бутылками, они побежали вниз по ступенькам, но уже через два лестничных марша Келлис, задыхаясь, крикнул:
      - Не так быстро, черт тебя побери!
      Молодой человек посмотрел на Келлиса. Тот хрипел, из уголка его рта тонкой струйкой текла слюна.
      Юноша остановился, вытащил из кармана бутылку, они сделали по глотку, и тут раздался резкий нарастающий свист. Молодой человек рухнул на пол, повалив рядом с собой седого. Взрыв прогремел где-то совсем близко, послышался звон разбитого стекла. Юноша приподнял голову, осторожно огляделся. Все спокойно. Он вскочил на ноги и, схватив седого за шиворот, поволок его по ступенькам вниз.
      - Келлис! Келлис! Старый дурак, проснись!
      Воздух снова прорезал пронзительный вой; дворец содрогнулся. Где-то наверху, судя по всему, ударной волной вырвало массивную раму, и в лестничный пролет посыпались осколки стекла и штукатурка. Пригибаясь, молодой человек продолжал тащить свою ношу и одолел таким образом еще один лестничный марш.
      - Келлис, шевелись, чтоб тебя!..
      Преодолевая очередной поворот, юноша замедлил шаг. Снова послышался быстро усиливающийся свист, и лестница впереди вздыбилась; ничего не оставалось, как снова ничком упасть на пол. Воздух побелел от взметнувшейся пыли. Спустя пару минут он поднялся на ноги и увидел, что Келлис сидит, выпрямившись, стряхивая с себя штукатурку. Вдали прокатилось эхо еще одного взрыва. Старик выглядел жалким и несчастным. Он махал перед лицом рукой, стараясь разогнать пыль.
      - Скорее сюда! - крикнул его товарищ, прыгая в образовавшийся пролом.
      Келлис грузно спрыгнул вслед за ним.
      Когда они выбрались на улицу, Келлис, пригнувшись, рванул к стоявшей поблизости машине на гусеничном ходу. Тем временем очередной снаряд разорвался на крыше дворца. По мощеному двору замолотил град обломков, превращаясь при ударах в облачка мелкой пыли. Старик сунул руку под пассажирское сиденье, ища шлем. Большой кусок каменной кладки обрушился на капот, оставив после себя огромную вмятину.
      - О, де-е-ерьмо...- выругался Келлис, найдя наконец шлем и нахлобучивая его на голову.
      Поднятые обстрелом тучи пыли накатывались на фасады зданий, солнечные лучи с трудом пробивались сквозь них.
      - Я думал, они будут обстреливать здания парламента, - заметил старик, глядя на горящий остов грузовика на противоположной стороне улицы.
      - Они забыли с тобой посоветоваться. - Усевшийся на водительское место молодой человек нажал на стартер, но ничего этим не добился.
      - Ты прав, - Келлис озадаченно огляделся по сторонам.
      - Да не все ли теперь равно? - Бритоголовый с яростью пнул ногой где-то под приборной доской. Мотор, фыркнув, неожиданно ожил.
      Старик стащил с головы шлем и принялся обмахивать им лицо, затем, похлопав себя по груди, с изумлением уставился на ладонь, измазанную чем-то красным.
      Пока бритоголовый надевал шлем, мотор снова заглох. Молодой человек выругался и снова стукнул по стартеру.
      Мотор зачихал и закашлял, словно аккомпанируя свистевшим снарядам.
      Где-то вдали снова прогремел взрыв, машину тряхнуло. Келлис оперся рукой на седенье и обнаружил, что оно залито какой-то красной жидкостью.
      - Врача!!! - завопил он.
      - Что?
      - Врача! - Келлис показал товарищу красную ладонь. - Я ранен! - его единственный глаз от страха широко распахнулся, словно собираясь выпасть из глазницы. Измазанная рука дрожала.
      Молодой человек покачал головой:
      - Это вино, кретин, - он вытащил из-за пазухи старика бутылку и бросил ему на колени.
      - О! - воскликнул Келлис. - Ну тогда все в порядке!
      Сунув руку под мундир, он осторожно извлек несколько осколков зеленого стекла.
      - Все в порядке, - повторил он.
      Двигатель внезапно зарычал, как разъяренный зверь, под колесами взвилась пыль. Молодой человек схватился за рычаг переключения скоростей.
      Выскочив со двора, машина помчалась по пыльной, разбитой снарядами дороге. Спустя несколько секунд сзади раздался страшный грохот - рухнул фасад, заполняя обломками кирпича и дерева просторный двор. Тучи пыли заслонили небо. Келлис обернулся:
      - Грязные ублюдки!
      Машина свернула за угол и понеслась в сторону пустыни.
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      ХОРОШИЙ СОЛДАТ
      Глава 1
      Она шествовала через турбинный зал, окруженная друзьями и поклонниками, на ходу отдавала распоряжения прислуге, дарила комплименты актерам, художникам и музыкантам, улыбки - знакомым. Музыка заполняла гулкое пространство над древними блестящими машинами, что возвышались безмолвными истуканами, подножья коих обтекала оживленная пестрая толпа. Приблизившись к старому адмиралу, она кивнула гостю и поднесла к лицу цветок с резными черными лепестками, вдыхая головокружительный аромат. У ее ног, привлеченные любимым запахом, хралзы - самец и самка - подняли мордочки, цепляясь острыми коготками за подол длинного парадного платья. Женщина наклонилась и легонько шлепнула каждого из шалунов цветком по носу, заставив соскочить на пол. Зверюшки принялись чихать, забавно гримасничая. Окружающие дружно рассмеялись. Она потрепала за уши одного из малышей и, выпрямившись, заметила мажордома, который прокладывал к ней дорогу в толпе поклонников.
      - Что, Майкрил?
      - Явился фотограф из "Систем таймс", - с поклоном произнес мажордом.
      - Признал поражение?
      - По-моему, да, сударыня. Он просит аудиенции, - слуга поднял глаза и с нескрываемым восхищением посмотрел на свою госпожу.
      - Хорошо. Кстати, сколько на этот раз?
      Мажордом, опасливо взглянув на хралзов, подошел ближе, и тут же один из них вцепился в фалды его ливреи.
      - Тридцать две кинокамеры, сударыня, и свыше сотни фотоаппаратов.
      Она заговорщицки прошептала в ухо управляющему:
      - Не считая обнаруженных нами у гостей.
      - Точно, сударыня.
      - Передай, я встречусь с ним... Или - с ней!...
      - С ним, госпожа.
      -... через десять минут, в западном атриуме. Напомни мне об этом... Она взглянула на усыпанный камнями платиновый браслет, перехватывавший тонкое запястье. Отреагировав на сетчатку ее глаз, замаскированный под изумруд крошечный проектор мгновенно отобразил голографический план старинной электростанции.
      - Да, сударыня, - отозвался Майкрил. Она коснулась его руки и шепнула:
      - Я направляюсь в оранжерею.
      Веки мажордома едва заметно дрогнули, давая понять, что он все слышал и все понял. Женщина обернулась к сопровождающим, изобразив на лице нечто вроде сожаления, и приторно-сладким голосом произнесла:
      - Извините, я вынуждена на минуту оставить вас.
      Длинноногая красавица быстро пошла к выходу, мажордом с трудом поспевал за ней. Хралзы замыкали шествие, несильно покусывая слугу за пятки.
      У лестницы, ведущей в оранжерею, она остановилась, жестом отогнала хралзов и, поблагодарив, отпустила мажордома. Оставшись одна, поправила прическу, проверила, на месте ли большая брошь, украшавшая глубокий вырез платья, и стала спускаться по лестнице. Один из хралзов заскулил, пританцовывая на задних лапах. Женщина с досадой оглянулась:
      - Тихо, Прыгун! Пошел прочь!
      Хралз тихо тявкнул. Притворив за собой двустворчатые двери оранжереи, красавица задержалась на пороге. Над прозрачным куполом из хрусталя чернело ночное звездное небо. Вдоль аллеи висели на высоких мачтах причудливой формы фонарики, освещая матовым светом плотно посаженные растения. Теплый воздух пах землей и сладкими цветами. Она глубоко вдохнула терпкий аромат ярко-красных бутонов на длинном извивавшемся стебле и вошла в зеленоватый сумрак оранжереи.
      - Добрый вечер!
      Стоявший под деревом и почти невидимый в тени его ветвей мужчина обернулся и увидел перед собой прекрасную женщину, от которой словно исходило сияние, а ее глаза поражали необычно темной синевой, похожей на небо в глухую полночь. Впрочем, ее пышные короткие волосы, уложенные в замысловатую прическу, были почти такого же цвета. Гость невольно отметил про себя, что в жизни она оказалась изящнее и стройнее, чем выглядела на телеэкране. Мужчина неуверенно улыбнулся. Этого высокого бледного брюнета вряд ли можно было назвать красавцем, потому что его очень портили нездоровый цвет кожи и близко посаженные темные глаза.
      - Сожалею...- Он смущенно пожал плечами.
      - Пустяки, - оборвала дама, протягивая руку. - Вы ведь Релстох Суссепин, правильно?
      - Да. - В голосе мужчины прозвучало удивление.
      - Дизиэт Сма, - женщина чуть наклонила голову.
      - Да, конечно, я знаю...- Гость явно терялся под ее внимательным взглядом. - Рад вас видеть...
      - Взаимно. Мне доводилось слышать некоторые ваши сочинения.
      - Замечательно! - Он по-мальчишески захлопал в ладоши.
      - Разве я сказала, что они мне понравились? Улыбка сползла с его лица.
      - Это жестоко.
      - На самом деле я от них в восторге, - Дизиэт смущенно улыбнулась, как бы признавая, что пошутила неудачно.
      Мужчина рассмеялся с явным облегчением, и Сма почувствовала, что ловушка сработала, теперь он полностью в ее руках. Увлекательная (впрочем, в этом надо еще убедиться) игра началась!
      - Меня обрадовало и смутило ваше приглашение. - Глаза мужчины блеснули. - Здесь все такие важные...- Он пожал плечами, - вот почему я...
      - Разве вам не кажется, что композиторы не менее важны для общества, чем политики, военные? - В голосе Дизиэт прозвучал легкий укор.
      - Что касается меня, то я не особенно знаменит. Вот Свантрейг или Ку...
      - Да, карьеру они себе сочинили отличную, - согласилась она, - а вот музыку...
      "Вероятно, вопрос о комиссионных лучше решить прямо сейчас, не откладывая. Неизвестно, как будут развиваться события, и аванс может оказаться слишком мал. Но сейчас все в моей власти, поэтому нельзя упускать момент".
      Он посмотрел ей в глаза:
      - Вы мне льстите, госпожа Дизиэт.
      Она бросила на своего собеседника один из своих не раз отрепетированных перед зеркалом, а также испытанных на многочисленных поклонниках взглядов, затем чуть приподняла подбородок и повела плечами. Язык тела понятен всем, и на лице предполагаемой жертвы отразилась весьма богатая гамма чувств, от смятения до алчности. Сма глубоко вздохнула.
      - Эй!
      Удивленный взгляд Релстоха Суссепина переместился с выреза платья куда-то в пространство. Дизиэт медленно обернулась.
      - Что надо?
      Дрон, напоминавший небольшой металлический чемодан, подлетел к ее лицу.
      - Дело дрянь, дорогуша, - сообщил он и метнулся в сторону. Сма нахмурилась.
      - Господин Суссепин, даже не знаю, как сказать... вы не могли бы...
      - Да-да, конечно, я уже...- Гость быстро проскользнул мимо, виновато кивнув на прощание.
      - Наверное, мы сможем поговорить позже...
      - Да, мне бы этого очень хотелось, - не останавливаясь, произнес композитор. В его голосе прозвучало неприкрытое разочарование.
      Женщина вновь повернулась к добродушно гудевшему дрону, который делал вид, что разглядывает пестрый цветок, погрузив в него короткий носик.
      - Значит, как ты меня назвал? "Дорогуша"?!!
      Вокруг дрона вспыхнуло яркое сияние - но смесь лилового сожаления и красно-серой озадаченности выглядела не очень убедительно.
      - Извини, Сма, просто вырвалось. Она нервно пнула попавшую под ноги сухую ветку.
      - Ну?
      - Едва ли эта новость вам понравится, - тихо пробормотал дрон и на всякий случай немного отступил, окрасившись в темно-бордовый цвет печали.
      Сма, оглянувшись, присела на торчавший из земли большой узловатый корень.
      - Закалве, не так ли?.. - Она нервно теребила расшитый золотом подол парадного платья.
      Дрон мгновенно вспыхнул разноцветной радугой. "Надо же, его удивление вполне искренно", отметила она про себя.
      - Черт побери, - произнес робот. - Откуда вы знаете?
      Она пожала плечами.
      - Обыкновенная человеческая интуиция. Просто сейчас такое время жизнь день ото дня становится все приятнее и приятнее. - Дизиэт, откинувшись назад, коснулась затылком шершавого ствола. - Итак?
      Дрон по имени Скаффен-Амтиско опустился пониже.
      - Нам нужно его вернуть, - доверительно сообщил он.
      - Я так и думала, - вздохнула Сма и нервно стряхнула с плеча какое-то насекомое.
      - Ну да. Этим должен заняться лично он.
      - А должна ли с ним быть лично я?
      - Таково единодушное решение.
      - Чудесно, - кисло отозвалась Дизиэт.
      - Хотите еще услышать новости?
      - Хорошие?
      - Вообще-то не очень.
      "Черт, мог бы выложить все сразу!"
      - Вы отправляетесь завтра.
      - Не может быть! - Она уткнулась лицом в ладони и глухо пробормотала:-Ты шутишь...
      - Нет.
      - А как быть с этим? - Сма махнула рукой в сторону дверей. - С конференцией, с подкупленной толпой? А три года работы? И что ждет эту дурацкую планету?
      - Конференция состоится.
      - О, разумеется, но как же теперь моя "решающая" роль?
      Дрон захватил полями прутик необычной расцветки и поднес к сенсорной полосе на передней панели корпуса.
      - Слушай, я знаю, что подобный расклад тебе не нравится.
      - Нет, Скаффен, дело не в этом. - Сма стремительно поднялась и подошла к прозрачной стене оранжереи. Она стояла, прижавшись лбом к прохладному стеклу, словно упорно хотела что-то рассмотреть в черной, непроглядной ночи.
      - Диззи, - Дрон ласково потерся о ее плечо.
      - Не смей называть меня Диззи!
      - Сма, она ведь не настоящая. Это копия - электронная, химическая и еще Бог весть какая, но все равно машина. Совсем не живая, не клон и не...
      - Я знаю, что это такое.
      - Нам нужно твое решение, Дизиэт.
      - Это мне тоже известно.
      - Разумеется, ты можешь остаться здесь, - в голосе Скаффена слышалось заметно искреннее сочувствие. - Мирная конференция, безусловно, важна, и необходим кто-то, способный сгладить острые углы. Это даже не обсуждается.
      - Но почему я должна все бросить и куда-то мчаться?
      - Помнишь Вуренхуц? Мир продлился ровно сорок лет, но сейчас все рушится. Закалве работал с человеком по имени...
      - Майчай? - Дизиэт сдвинула брови, пытаясь вспомнить.
      - Бейчей. Цолдрин Бейчей. После нашего вмешательства он стал президентом Скопления. Пока власть была у него в руках, удавалось поддерживать мир. Но восемь лет назад Цолдрин ушел в отставку и занялся философией. - Дрон издал звук, похожий на вздох. - Сейчас Бейчей живет на планете, правительство которой нам враждебно. Кое-где уже вспыхивают мелкие конфликты. Война, в которую будет вовлечено все Скопление, к сожалению, неизбежна.
      - А Закалве?
      - Где-то рядом. Надо попытаться убедить Бейчея, что он как никогда нужен всем, но сначала его следует найти. Возможно, на это уйдет много времени.
      - А мы не можем заменить его клоном?
      - Эти двое очень хорошо друг друга знают, чтобы сработал какой-нибудь трюк. Тут придется разбудить слишком много воспоминаний.
      - Да, - согласилась Дизиэт, - слишком много воспоминаний...- Она поежилась. - А как насчет тяжелой артиллерии?
      - Мы располагаем такой силой, как флот Туманности. Ядро составит один межпланетный корабль и три общеконтактных.
      - Как далеко Вуренхуц? Я забыла.
      - Дней сорок. Но нам сначала придется забрать Закалве. На все про все уйдет месяца три.
      - Кто будет вместо меня управлять дублем?
      - "Просто Проверка" в любом случае останется здесь. В вашем распоряжении самый быстрый дозорный катер "Ксенофоб". Он может стартовать завтра после полудня.
      Дизиэт поджала губы, черты красивого лица внезапно заострились. Несколько секунд она оставалась неподвижной, а затем молча двинулась к дверям. Ее каблуки звонко стучали по узорчатым плитам со светящимися вставками, которые вспыхивали при приближении к ним. Дрон устремился следом.
      - Хотелось, чтобы ты лучше чувствовал обстановку и больше не являлся так... некстати.
      - Сожалею, но неужели я тебе помешал?
      - Как сказать... А что, черт возьми, значит "самый быстрый дозорный катер"?
      - Новое название демилитаризованного скоростного корабля, - пояснил дрон.
      Сма взглянула на него, и он завихлял в воздухе, пытаясь изобразить пожатие плечами.
      - Предполагалось, что так звучит лучше.
      - Значит, эта штуковина называется "Ксенофоб"... Прекрасно. Дубль можно взять сразу же?
      - По вашему желанию.
      - Тогда - завтра утром.
      Скаффен облетел ее и распахнул высокие двери. Приподняв подол длинного платья, она мигом преодолела лестницу, перелетая через несколько ступенек. Из-за угла выскочили хралзы и начали виться вокруг ног. Сма на миг остановилась и потрепала каждого за уши. Зверьки вставали на задние лапы, пытаясь лизнуть руки.
      - Нет, - сказала она дрону, - лучше отсканируй меня сегодня ночью. Постараюсь избавиться от этой компании пораньше. Сейчас необходимо отыскать посла Онитнерта. Передай Майкрилу - Хузлеида должна через десять минут привести министра в бар у первой турбины. Принеси мои извинения писакам из "Систем тайме" - пусть их отвезут обратно в город. Да, и дай каждому по бутылке "Найтфлора". Отмени встречу с фотографом, подари ему одну фотокамеру и позволь сделать шестьдесят четыре снимка. Но только пусть каждый раз спрашивает разрешения. Поручи кому-нибудь из слуг найти Релстоха Суссепина и пригласить его через два часа ко мне в апартаменты.
      Сма прервала свой монолог и присела на корточки. Тут же в ее руки ткнулся мокрый холодный нос. Она ласково обхватила ладонями длинную мордочку скулящего от восторга хралза.
      - Эх, Грация, жаль, что меня здесь не будет, когда твои детки появятся на свет. - Беременная самочка жалобно тявкнула и лизнула хозяйку в лицо.
      - Что мне делать, Грация? Я могла бы отправить тебя в анабиоз до моего возвращения. Ты бы даже не заметила моего отсутствия, но твои друзья будут по тебе скучать.