Идея Макса заключалась в том, чтобы Настя и компания вышли на источник недорогого, но приличного товара в обход официальных дистрибьюторских контор. Сделать это предполагалось вполне легально. Товар же был то что надо – компакт-диски, причем фирменные, из Америки а не пиратские дешевки, заполонившие всю Россию. К тому же кассеты, пластинки, книги, плакаты, журналы, газеты, компьютерные игры, ноты…
      И все это – не то чтобы уж совсем даром, но на процентов семьдесят, а то и девяносто дешевле, чем при работе с официальными поставщиками из Европы.
      – Интернет – вещь! – сказал Макс, сидя в кабинете магазина.
      Вокруг стола примостились Настя, Димка, Куз и Барракуда. Ворона работала с починенным компьютером, Кук что-то разбирал в зале, сортируя товар на пришедший в негодность после Настиных буйств и пригодный еще к реализации.
      – Интернет, господа, – великая вещь. Америка – огромная страна. И стоит она не на корпорациях типа «Майкрософт» и «Форд». Нет, ребята. Она стоит на мелком бизнесе. А пока существует мелкий бизнес, то есть, как в нашем случае, – небольшие музыкальные магазины, до тех пор какие-то из них будут время от времени открываться, работать, богатеть или разоряться. Нас, естественно, должны интересовать те, которые разоряются. Мы просто будем их на корню покупать и вывозить сюда.
      – Ну, ты лепишь! – протянул Димка. – Это же такая возня… Такие бабки надо вбить… И еще неизвестно, продашь тут что…
      – Тут все продашь, – сказал Барракуда. – Вопрос цены. Тема интересная. Я с такими вещами, правда, не работал, поэтому ничего советовать не могу. Тут спец нужен. Был у меня один кореш, закупал здесь военные прибамбасы – свитерки, гимнастерки, каски, атрибутику – и в Израиль гнал. Говорит, очень хороший бизнес…
      – Вот видишь! А если это поставить на мощную основу! Не кустарно возить в багаже сумочки с компактами, а напрямую, через Интернет с этими магазинами завязываться, то проблемой будет только ходить посылки растаможивать. Они же в Интернете публикуют сразу все свои объявы, распродажи, каталоги с ценами…
      – А что там по ценам? Пример какой-нибудь приведи.
      – К примеру, у нас хороший компакт стоит в магазине баксов пятнадцать. Ну, пусть двенадцать. В Штатах, на сейле, можно взять и по доллару. А если магазин закрывается, в опте можно вообще почти даром взять. И даже если оплатить пересылку, то да се, то можно сделать так, что компакт будет выходить в тот же доллар. Вопрос опта. Вопрос то есть предварительных вложений.
      – Как ты грамотно излагаешь, Максим, – сказал Куз. – Как по писаному… Где ты так насобачился?
      – В школе хорошо учусь, – улыбаясь, ответил Макс, косясь на Настю.
      – Да, Дохлый у нас умница, – кивнула Настя.
      Макс расцвел. Наконец-то. Назвала как когда-то. Уже теплее…
      – Что скажешь? – спросила Настя у Барракуды.
      – Что скажу? Я уже сказал – дело для меня новое. Я вам здесь не советчик. Но интуиция мне подсказывает, что дело выгодное. Если не сглупить самим, как обычно это у нас бывает, то… очень даже может быть, что дело пойдет… Есть кое-что и помимо. Знаете что? У меня со дня на день должны прийти календари… – И он вкратце рассказал о своем последнем коммерческом проекте, который и подвел его под монастырь.
      – Вот придут они, я и займусь их реализацией. Буду, в общем, по этому направлению работать. Вы мне здесь не помощники – ни хрена в торговле нашей не сечете… Поэтому и давайте занимайтесь этими вот международными отношениями… Договорились?
      Настя пожала плечами, но Куз сказал за нее:
      – Это разумно. Если календари твои уже напечатаны, то, конечно, не выбрасывать же их… Надо продавать. А сколько там?
      – Общий тираж – миллион. Прибыль должна пойти сумасшедшая.
      – Ну и очень хорошо!
      – Я правильно понял, – спросил Макс, – связываться мне со Штатами? Я ведь хоть сегодня могу начать…
      – Так начинай, – сказал Барракуда. – Юридический адрес у нас есть, реквизиты возьми у Вороны. Да, кстати, вас как-то надо оформлять? Зарплату выплачивать, трудовые книжки, то-се… Пенсионный, – он хмыкнул, – фонд…
      – Ты прикалываешься, – спросила Настя, – насчет пенсионного фонда?
      – Прикалываюсь, – честно ответил Барракуда.
      – Это все не горит, – сказал Димка. – Это все ерунда. Надо будет, оформимся…
      – Так что, – снова заговорил Макс, – из каких сумм я могу исходить? Чем мы вообще располагаем?
      Сидящие за столом молчали. Дело дошло до главного.
      Наконец Настя встала, оперлась руками о стол. Куз отметил, что она автоматически, не задумываясь, приняла позу этакого председателя собрания акционеров…
      – Значит так, – сказала Настя. – Это, как говорится, информация закрытая. Мы все работаем вместе, у нас друг от друга секретов быть не должно. Мы должны понимать, что делаем. Но если кто продаст…
      Куз, Барракуда, Макс и даже Ворона, слышащая разговор из соседней комнаты только краем уха, одинаково почувствовали высокий серьез затронутой темы.
      «Ах, что за девочка, – подумал Куз. – Вот так девочка!..»
      – Если кто продаст, – она положила руку на плечо Димке, – будет плохо. Вы все, или почти все, знаете о моих проблемах. Так что мне терять нечего… – Она ненадолго замолчала, затем, словно подводя итог совещания, сказала:
      – В общем, так. К этому вопросу мы больше не возвращаемся. Денег у нас чуть меньше миллиона. Долларов, разумеется. Ну, на ремонт потратимся, на что-то там еще…
      – Машину купим, – вставил Димка.
      – Машину… Да! Но все равно почти лимон. Так что есть с чего начать.
 

***

 
      Сухой снял наушники. Да… вот так история…
      Он поднял трубку телефона, покрутил диск. Аппарат в его кабинете стоял самый заурядный, дисковый. Сухой был равнодушен к внешним проявлениям респектабельности. Он не помнил, у кого вычитал одну полюбившуюся ему фразу, но не было дня, чтобы по тому или иному поводу не повторял ее про себя: «Главное – не казаться, главное – быть…» В смысле – крутым, богатым, сильным. Именно быть!
      – Иван Андреевич? Я сейчас к тебе зайду. Занят? Ничего, я ненадолго. Есть одно дельце, – и повесил трубку. Встал, одернул пиджак. Пресник занят, видите ли… Никак не избавится от своих ментовских привычек, хотя мужик он что надо.
      Сухой, поднявшись на второй этаж, где располагался офис агентства «Кольчуга», без стука вошел в кабинет начальника. Затем сел и начал рассказывать о том, что ему удалось узнать с помощью «жучков», установленных в «Рокси». Майор по ходу рассказа постукивал пальцами по столу, поглядывал в окно, в общем, демонстрировал отсутствие интереса к предмету. Иначе говоря, давал понять, что только из уважения к старому товарищу тратит свое бесценное время на выслушивание его истории.
      Но когда дело дошло до сумм, которыми готова была бросаться непонятно откуда взявшаяся девчонка, майор наконец посмотрел Сухому в глаза:
      – А ты откуда это все?..
      – Обычное дело – из наушников. Мне что-то в первый же день показалось, что не все там у этих ребят так просто. Бабки сумасшедшие выкатывают.
      Он не сказал майору, что Димка в качестве негласного аванса выдал им с Толиком пять тысяч долларов наличными, так как это было его, Сухого, частным делом. В конце концов, он отмазал ребят от людей Турка, а это дорого стоит. Так что пять кусков – это еще по-божески…
      – Турок, говоришь, их доил? Во дает Артур – везде успевает хапать… А кем он был десять лет назад? Да никем… Из фарцы вылез, из шпаны галерочной… Ну, ладно. Ты это дело держи на контроле…
      – А я чем занимаюсь? Только этим исключительно. Мы же их охраняем…
      – Ну вот и славно. Тут надо покопаться. Откуда это у них не облагаемые налогом бабки?.. И нужны ли они им так, как им кажется? Может быть, есть в этом городе люди, которым они гораздо нужнее… Ну, в общем, ты понял.
      – Да.
      – Кстати, вот еще что. Ты знаешь, у Турка начали братву отстреливать? Он прямо в бешенстве…
      – Еще бы. Если бы у тебя отстреливали, ты бы тоже…
      – Сплюнь… Шутки у тебя… В общем, он наш клиент, надо разбираться.
      – Авторитеты рубятся, чего тут разбираться.
      – Не знаю, не знаю… Очень странно все. У Турка же со всеми мир. Ну, не то чтобы такой уж мир, а, скажем, вооруженный нейтралитет. Он остепенился ведь в последнее время. На чужую территорию не лезет… Опять же все знают, что с ним воевать тяжело. Много жертв, много вони, много стрельбы… У него все бойцы шизанутые. Александры Матросовы, понимаешь… Вот и оставили его в покое. Так что не думаю я, что это разборки авторитетов. Больше похоже, что всплыл какой-нибудь давний дружок Турка и за какие-то старые дела теперь мстит ему. Самого еще пока не трогает. По братве рубит. И рубит, кстати, настолько нагло и настолько профессионально, что тут есть над чем голову поломать… Концов никаких. Так-то вот…
 

***

 
      В то время как Сухой общался со своим начальником по поводу «Рокси», к магазину подъехала сестра Толстого – Любка.
      – Привет, подруга! – Любка вошла в пустой торговый зал. – К тебе не прорвешься… – покосилась она на Кука, стоявшего в дверном проеме.
      – Ой. – Настя после долгого разглядывания этой симпатичной, но какой-то очень потасканной девчонки наконец узнала ее. – Привет…
      – Как дела? – спросила Любка. – Тут слухи ходят, что ты крутая стала…
      – Про меня? Слухи? – Настя удивленно подняла брови.
      – Ну да. А чего ты удивляешься? Земля слухами полнится, как и город.
      Настя вдруг поняла, что совсем не хочет говорить с Любкой. Хотя ей было неловко даже от одной мысли об этом. Ведь та помогла Насте в свое время, приютила, одела…
      – Слушай, мне тебе ведь надо кофточку отдать, да?
      – Ну, наверное, надо, – улыбнулась Любка. – Не худо бы…
      – Да, конечно… Только она у меня дома…
      – Не горит. Не волнуйся, не к спеху…
      – Ага… А ты как живешь? – стараясь не выказывать то, что гостья ей в тягость, спросила Настя.
      Но Любку провести было трудно. Общение с людьми было ее профессией. Общение разное – от разговоров до, так сказать, более плотных контактов. Она сразу заметила, как после первого радостного узнавания Настя поскучнела и теперь, судя по всему, маялась, не зная, как ее, Любку, повежливее спровадить.
      «Ах ты, дрянь, – подумала Любка. – Крутая, значит, стала! Значит, все – выходи строиться… Ничего, ничего, посмотрим еще, кто кого построит…»
      – Слушай, а ведь я к тебе по делу. – Любка сменила беспечный девчачий тон на серьезный и придвинулась к Насте поближе, обдав ее резким запахом недорогих духов.
      – Я тебя слушаю…
      Этот ответ тоже Любке не понравился. «Слушаю…» Ничего, ничего… Не с такими фифами она в жизни встречалась…
      – Слушай, не можешь деньгами выручить? Толстый у меня заболел, не работает, лечить его надо, за квартиру платить, ну, в обмен… У меня тоже все наперекосяк идет. Непруха последнее время…
      «Торчала» бы поменьше, – подумала Настя, – не было бы непрухи…"
      И эти Настины размышления тоже не укрылись от Любки.
      «Брезгует, сука, – подумала она. – Ведь брезгует, тварь…»
      Димка вышел из-за прилавка и подошел к девушкам. Кивнул Любке, не представляясь. Она-то его сразу узнала: тот самый «бычара», который эту Настю увел из «Краба»… Любка тоже тогда, кстати, из-за него получила выговор. Она обещала Борову, что приведет новенькую классную девчонку, а этот пробойник взял ее и утащил.
      – Что тут у вас? – спросил Димка.
      – Да вот Любка зашла… Помнишь, я тебе говорила, – неуверенно сказала Настя.
      – Нет. Не помню..
      – Ладно, потом… А сколько тебе нужно? – спросила Настя, снова посмотрев на гостью.
      – Сколько? – Любка покосилась на Димку, который при последних Настиных словах явно навострил уши.
      – Не знаю даже. Просто любые бабки нужны. Баксов сто, двести… Если есть.
      – Ни фига себе! – вмешался Димка. – Ты нас за миллионеров, что ли, держишь?
      Любка сделала вид, что не обратила внимание на замечание этого молодого бандюгана, каковым она считала Димку.
      – Сто, двести… – протянула Настя. – Ладно. Правда сейчас у меня нет. Завтра. Устроит тебя?
      – Устроит. Только в первой половине дня. Вечером я занята…
      – Я знаю, – ответила Настя, оборвав ее, очень резко причем.
      – Приходи сюда в час дня. Договорились? Все, теперь, извини, я занята, работы много… До завтра.
      – Что это за дела? – спросил Димка, когда Кук закрыл за вышедшей Любкой дверь на засов.
      – Это та самая девчонка, которая меня тогда, в подвале, приводила в чувство. У нее проблемы, знаешь, брат болен… Надо помочь… Она же мне помогла…
      – Помогла… Где-то я ее видел, черт, не помню…
      – В «Крабе», может быть?
      – Точно. Она же там работает. Точно. Дешевая шлюха.
      – Ладно тебе. Поможем человеку? Что тебе – жалко? Деньги-то есть.
      – Настя, не надо только меня грузить, ладно? Есть деньги, нет денег, не в этом дело. И не в том дело, что она шлюха. Есть, ты не представляешь, знаешь какие путаны классные! Это люди, скажу тебе… Сами денег дадут, накормят, напоют… А типа Любки – прошмандовки, воровки, аферистки… Мелочь, но связываться с ними нельзя: подставить могут запросто. Поганые твари… К тому же «торчат» еще все. А если человек «торчит», для него нет разницы – заработать, украсть, выклянчить… Вот эта из таких как раз…
      Димка разгорячился не на шутку. Настя смотрела на него и понимала, что он, наверное, прав. Любка ей самой не нравилась. Она и прежде избегала общения с такими «оторвами», как называла их мама… И теперь ей тоже не хотелось связываться и заводить близкие отношения с этой девахой. Но, с другой стороны, она же тоже человек… А если человека можно поддержать, то почему бы…
      – Ладно, – сказала Настя. – Сняли тему. Дам ей сто баксов, и забудем о ней.
      – Это путем! А то я их знаю – они буду клянчить бабки до бесконечности. Чем больше дашь, тем больше будут просить. Ныть, ходить каждый день. Не в том дело, что мне жалко, тем более что деньги-то твои. – Он дотронулся до Насти. – Здесь дело принципа. Деньги надо зарабатывать трудом.
      – Да, верно, – отозвалась Настя. – А бандюки твои, они что – труженики?
      – Да. Хотя у них поганая работа, я согласен, поганая. Страшная. Мерзкая. Как угодно назови. Но работа. По мне, все равно эти любки еще хуже. Они не только попрошайки, я же говорил, но и мастерицы любую подляну организовать…
      – Ну, все, все, успокойся. Мало у нас забот…

      Любка вышла на улицу и пошла к Литейному. Сколько, интересно, эта крутая Настя ей денег даст? Поглядим, поглядим… Ну, хоть что-то. Даже если всего сотню баксов – и то хорошо. Сегодня еще что-нибудь в «Крабе», может быть, обломится…
      Навстречу ей шел худой парнишка в широченных штанах, немыслимой куртке, с полами, свисающими чуть ли не до самого асфальта, и в кепке с длинным козырьком повернутым назад.
      Глаза его были устремлены в никуда. Он так бы и прошел мимо Любки, если бы та не схватила его за рукав:
      – Рэппер! Далеко бежишь?
      – А-а-а… Привет. – Рэппер было дернулся в сторону, но, узнав Любку, расслабился и даже улыбнулся.
      – Ты чего такой нервный?
      – Да нет… Так просто. А ты куда?
      – Я гуляю. Слушай… – она с самого утра сегодня терзалась из-за отсутствия кайфа, – слушай, у тебя ничего вмазаться нет? Или курнуть на худой конец?
      – Я все думаю, – Рэппер задумчиво смотрел ей в глаза, – когда же ты мне дашь наконец…
      – На конец могу тебе дать. На худой конец, – пошутила она. – Так есть чего?
      – Ну есть. А у тебя бабки есть?
      – Бабки завтра будут.
      – Ну, это не разговор. Я думал, ты серьезным человеком стала…
      Любка внутренне взбесилась. И этот туда же! Сопляк долбаный! Недоносок! Кем он себя воображает?
      – Слушай, хватит! – резко сказала Любка. – Ты что, меня не знаешь, что ли?
      – В том-то и дело, что знаю, – ответил Рэппер. – Ладно. Пошли ко мне.
      – Ну, пошли. – Она шагнула вперед, но, увидав, что Рэппер синхронно с ней сделал шаг в противоположном направлении, снова схватила его за рукав. – Ты чего? – вскрикнула Любка. – Куда прешь-то? Твой дом-то там. – Она махнула рукой в сторону Литейного.
      – Да я за «Беломором», мать твою… Ты чего, на ломах, что ли?
      – Да нет. Просто нервы. Всякие твари еще с утра настроение испортили.
      – Брось, Люба, ты же такая телка классная! Не бери в голову… А если кто обидел, скажи…
      Любка усмехнулась. Молодежь, кость им в глотку… Она была старше Рэппера года на три, и у нее были люди, которые могли, при необходимости, за нее заступиться. Не чета этому мальчику… А мальчик мнил себя чуть ли не хозяином города. Рэппер с месяц назад, как было известно Любке, отпал от команды покойного Инвалида, промышлявшей мойкой машин и мелким воровством, и теперь тусовался с такими же, как и он сам, рэпперами. Он давно «торчал» на этой бубнящей музычке, отсюда и кликуха.
      Но похоже, поднялся мальчик. Наверное, кайфом приторговывает, откуда еще бабкам-то взяться у такого сопляка…
      – Какая я тебе телка?
      – Ну, ладно, подруга, че ты, как неродная все равно. Пошли, «Беломора» щас купим, так и быть, оттяну тебя… Кто же тебе поможет, кроме Рэппера…
      «Да уж, кроме тебя, некому», – подумала Любка, но ничего не сказала. Пусть мальчик себя чем-ничем тешит.
      Рэппер купил три пачки «Беломора» в ближайшем ларьке, и они отправились к нему – на угол Литейного и Некрасова.
      – Предки-то дома? – спросила Любка на лестнице.
      – Нету. Папаша в Москве, в командировке, мамаша в Испании загорает. Так что полный кайф.
      – Ну-ну, – покачала головой Любка. – А ты, значит, оттягиваешься?
      – Ну. А че! Живу как бог…
      Рэппер открыл дверь и двинул, не снимая своих башмаков-"говнодавов", к себе в комнату.
      – Проходи, чего встала?
      Любка скинула с ног свои ботиночки – не чета рэпперским «Т-34» – и пошла из прихожей на голос мальца.
      Она с привычной уже завистью оглядывала квартиру – трехкомнатная, крепкая, явно после капитального ремонта. С родителями живет, на всем готовом… Уезжая, небось жратвы полный холодильник оставили, а денег – уж наверняка… Чтобы ребеночек их не голодал. А ребеночек траву покупает на их денежки… Да и сам еще промышляет.
      – Да иди сюда! Чего ты там?!
      Квартира вдруг «зазвучала». Рэппер включил компакт-проигрыватель, и из высоких, стоящих по углам комнаты колонок понеслись звуки какого-то американского рэпа.
      – Сделай потише, мудило! – крикнула Любка, но Рэппер ее не услышал. Да и сама себя она почти не слышала за буханьем пятидесятиваттного проигрывателя. Любка видела такие в магазинах: плейер, усилитель… Тысячи на полторы, как минимум. Баксов. Да, живет парнишка…
      Рэппер схватил пульт дистанционного управления и убавил громкость.
      – Садись, Люба. – Он кивнул на диван. – Я сейчас…
      Он полез в письменный стол, вытащил из ящика цилиндрическую пластмассовую коробочку из-под фотопленки, поставил на стол. Открыл пачку «Беломора» и начал вытряхивать из папиросы табак прямо на полированную поверхность журнального столика.
      – Погоди ты, я сама. – Любка, достав из кармана куртки пачку голландского табака, вытащила оттуда бумажку для самокрутки. – Давай, что там у тебя?
      Рэппер пододвинул к ней пластмассовую баночку.
      Любка была уже давно и основательно «прикурена», поэтому «зацепило» ее быстро. Она откинулась на спинку дивана и смотрела, как Рэппер возится со своим «блямором», мастеря новый косяк. Непрофессионал, видно сразу. Понтярщик. Но тоже вроде цапануло парня. Хихикает сидит. Глазки мутные, похотливые… Нормально все, Рэппер, нормально.
      – Дай-ка я тебе вдую, – сказала она, сделав пару затяжек.
      Рэппер наклонился к ней, и она, сжав в губах папиросу огоньком внутрь, выпустила из мундштука в открытый рот парня плотную струю дыма.
      – Теперь я, – предложил уже основательно «поплывший» пацан.
      – Давай.
      Злость на сучью Настю исчезла. Отпустило. И о Толстом подумалось спокойней – что с ним будет, поправится, никуда не денется.
      – Я сделаю погромче, – сказал Рэппер, роняя пульт на пол.
      – Давай. Хорошо у тебя. Классно. Хоть можно по-человечески посидеть… Затрахало меня суетиться, Рэппер. Чего ты меня в гости раньше не звал? Знала бы, что у тебя так классно, все время бы к тебе ходила в гости. Ты-то любишь, когда к тебе ходят в гости?
      – В гости? Ко мне? – Он начал давиться хохотом. – В гости? Да, классно… Приходи, когда предки приедут, приходи… Во будет ништяк!.. Слушай, так ты мне дашь когда-нибудь ваще или нет? – Он продолжал хихикать и всхлипывать.
      – А чего не дать хорошему человеку? – Любка сняла с себя куртку. – Да запросто… Хорошему человеку не жалко…
      Рэппер возился на ней довольно долго. Ей было лень помогать ему стягивать с себя джинсы, колготки. Наконец, когда она осталась только в трусиках и бюстгальтере, Любка неожиданно отстранила от себя разошедшегося и покрасневшего Рэппера:
      – Давай-ка я еще сделаю на пару затяжек…
      Рэппер послушно сел в кресло – как был, по пояс голый, с расстегнутыми штанами, которые не успел снять. Она сделала косячок.
      – Вдуй…
      – Давай…
      – Ништяк!..
      – Класс!..
      Затем Рэппер ползал по ней, вдавливал ее в диван, едва не прыгал. Пыхтел, сопел… Любке было приятно, но как-то непривычно. Скорее, занятно… Все-таки мал был для нее этот паренек. Во всех смыслах… Не умел ничего… Ну, все впереди. Все поправимо.
      Стараясь не прервать его движений, Любка потянулась к столу, выпростав руки из-под дергающегося тела, взяла сигарету и чиркнула колесиком зажигалки. Не успела она сделать затяжку, как Рэппер судорожно выгнулся и со стоном, как в кино, обессиленно рухнул ей на грудь.
      – Кончил, что ли?
      – Да, – гордо прошептал Рэппер.
      – Ну и молодец, – сказала Любка, затягиваясь. – Сегодня как раз можно. Повезло тебе. А то пришлось бы в магазин бежать за контрацептивами…
      – Ф-фу-у, – выдохнул Рэппер и снова начал как-то шебуршать по Любке, завозился, помогая себе руками… Неугомонный…
      Громкий звонок в дверь сбросил его с раскинувшейся призывно на диване Любки. Она громко расхохоталась – надо же как его подбросило. Словно под ним была не она, голая, теплая и мягкая, а холодная и жесткая доска какая-нибудь.
      Натягивая на ходу штаны, Рэппер кинулся в коридор.
      Любка, продолжая хохотать, стала неторопливо одеваться. Хорошего понемножку…
      Вместе с Рэппером в комнату вошел высокий парень, судя по виду, из его же тусовки. «Такой же задвинутый», – подумала Любка, смотря на его широченные штаны и кепку, сидевшую на голове козырьком назад. Парень был в черных очках, желтой кофте и белых кроссовках.
      – О! Я как раз вовремя, – сказал он, увидев почти одетую уже Любку и помятый диван. – Я смотрю, ты, Рэппер, времени не теряешь! Тебя как звать? – спросил он у Любки.
      – Люба, – кокетливо ответила она.
      – А я – Джус. Курнем? У вас духан тут такой стоит, с лестницы слышно…
      – Курнем. – Любка сделала приглашающий жест. – Присаживайся, Джус. Кстати, сколько времени?
      – Нормально. Мы успеем, – непонятно ответил Джус.
      – Куда? – удивилась Любка. Ее снова начал разбирать смех.
      – Куда надо. – Джус быстро скрутил косяк и пустил его по кругу.
      Рэппер, сделав в свою очередь затяжку, повернулся и начал чем-то греметь в ящиках письменного стола.
      Джус развалился на диване рядом с Любкой.
      – А ты кто вообще? – спросил он.
      – А что?
      – Да так. Познакомиться вот решил с красивой девушкой. Что, нельзя?
      – Ой-ой-ой, какие мы!.. Кто-кто… Барышня!
      – Отлично, – сказал Джус. – Значит, нам по дороге – я кавалер.
      В этот момент Рэппер вдруг повернулся и вытянул вперед руку. В кулаке он сжимал пистолет, направленный прямо на Джуса.
      – Ты чего? – спокойно спросил Джус. – Опух? Удолбался паренек…
      – Страшно? – спросил Рэппер.
      – Охеренно. Откуда «пушка»?
      – Это газовый. На Сенной купил.
      – Покажи-ка.
      Джус привстал и, протянув длинную руку, забрал пистолет у Рэппера.
      – Говно, – оценил он оружие, повертев в руках. – Металл говно. На два-три раза годится. А потом выбрасывай, если не хочешь, чтобы руки оторвало. Или продай врагу какому-нибудь… Ты чего, с собой возьмешь, что ли?
      – Ага. Специально и купил.
      – Люба, хочешь с нами пойти? – спросил Джус.
      – Куда?
      – Щас пойдем панков мочить, – весело ответил Рэппер.
      – Делать мне больше нечего, – сказала Любка.
      – А че? Круто! – Рэппер выхватил пистолет у Джуса и начал им размахивать. – Они, суки, оборзели совсем… Мы им щас покажем…
      – Ты покажешь, – сказала Любка. – Крутой, блин! Вдвоем, что ли, пойдете панков мочить?
      – Не… Пацаны подтянутся… Много народу. У панков сегодня сбор у «Костыля». Лавчонка такая. На концерт Свина идут.
      – А что за панки-то? – спросила Любка.
      – Да команда одна, с Невского, с Пушки… там тусуются все время.. Достали. Наших тут парочку побили недавно… Ну, мы им сегодня залудоним!
      – Слушай, Люба, а где я тебя мог видеть? – спросил Джус.
      – Где? Да хоть где… В «Крабе» мог. Я там тусуюсь каждый вечер…
      – Точно. В «Крабе» и видел. А сегодня будешь там?
      – А я туда сейчас и еду.
      – Сейчас? Рано же еще.
      – Мне не рано. Я там свой человек. – Любка улыбнулась и потрепала Джуса по волосам. – Понял?
      – Ну, значит, сегодня увидимся, – сказал Джус. – Я тоже вечерком подтянусь.
      – Давай, давай, подтягивайся.
 

***

 
      Рэппер не заметил, как они дошли до «Костыля» – магазинчика, расположенного внизу высокого старого дома, выходящего фасадом на Лиговский. Джус сказал, что к магазину они пойдут попозже. А сейчас отправятся на Пушкинскую – в клуб «Фабрика», где и должен играть Свин – «панк в законе», всегда собирающий на своих концертах полный комплект этих уродов…
      Рэппер оглядывался вокруг – улица была пуста, а Джус говорил, что должно подвалить человек двадцать пять «наших». Однако, кроме одиноких металлистов и совсем уже древних седовласых хиппарей, уныло бредущих в резиденцию театра «ДДТ», на улице не видно было никого.
      – Пошли во двор! – скомандовал Джус.
      Ну вот! Совсем другое дело! Вся компания была в сборе!
      Летом широкий квадратный двор между Пушкинской и Марата был уютным зеленым местечком, где мамы выгуливали своих чад, на скамейках сидели пенсионеры, собачки бегали…
      Сейчас же, под снова заморосившим осенним дождиком, двор выглядел бы совсем уныло, если бы не живописные рэпперы в красных куртках, белых кепках и разноцветных штанах.
      – Вот и наши, – сказал Джус.
      Вперед вышел Вайт – небольшого росточка, крепкий, с квадратными плечами парень. Глаза его прятались за широкими стеклами зеркальных очков. Вайт прихрамывал и морщился при ходьбе.
      – Хай, Джус! – сказал он. – Хай, Рэппер. Все, пипл, пора двигать.
      – Покажи Рэпперу фэйс-то…
      Вайт снял очки, и Рэппер увидел черно-багровый синяк, занимающий половину Вайтова лица. Самого глаза не было – только узенькая блестящая щелочка.
      – Ух ты!.. Чем это тебя? – спросил Рэппер и хихикнул.
      – Чем-чем… ботинком. Ну, мы им, блин, сегодня дадим, засранцам…
      – А где их отловим-то? – задал новый вопрос Рэппер.
      – Во дворе. Они пойдут через восьмой двор, по одному… постепенно будут собираться, пока пива нажрутся, то да се… Это же раздолбаи. Мы их там и встретим. Всех причешем, блин, по полной.
      – Хорошее дело. Если по одному. А если все повалят?
      – Все сразу не повалят. Я же говорю, они «синяки» все. Растеряются по дороге. Будем гасить всех, короче, кто попадется.
      – А их никто не предупредит?..
      – Да нет! Все в тайне вроде бы. – Вайт обернулся, окинул взглядом разношерстную и разноцветную компанию, сидящую на лавочках с бутылками пепси.
      – Нет. Все свои. Ты что, Рэппер, нет, никто не продаст…
      – Ну, тогда двинулись, что ли…
      – Дадим панкам за рэп! – заорал кто-то в толпе.
      – Lets dance on the Punks heads! – заорала Вакса.
      Рэппер только что заметил ее. Светловолосая высокая девчонка, Вакса была известной рэппершей, давала жару на всех вечеринках. Кроме того, она занималась кунг-фу у какого-то известного мастера, Рэппер не помнил его фамилии, поскольку был далек от спорта. А Вакса могла часами судить-рядить о своем учителе с дружками, такими же фанатами этого дела, как и она сама.
      Они вошли во двор и встали вдоль стен. Со стен в некоторых местах капала вода, невесть откуда проникшая под своды арки.
      – Слушайте, давайте-ка кто-нибудь в шестой двор. Может, они через него пойдут, – неуверенно пробормотал Вайт.
      Мимо прошла старушка с помойным ведром, боязливо уставившись себе под ноги и ускоряя шаг под веселыми взглядами рэпперов.
      – Пошли в «шестерку», – сказал Джус Рэпперу. – Чего тут париться?.. Может, они вообще не придут.