Я оладушек напекла! - Каких оладушек? - Из пшеницы! - Что, из зерен? - Слушай, Морж, ты действительно такой или прикидываешься? Конечно, из муки. Я в кофемолке смолола. Поначалу коричневое получалось, с кофейком, а потом нормальная мука. Скушай оладушек... На тарелке действительно громоздилась гора тонких липких оладушек. Сигизмунд взял одну, машинально сунул в рот. Вавила, жадно следивший за ним, закивал с очень довольным видом. Мол, вот как угодил! Вспомнив одну из реплик Вамбы, Сигизмунд спросил Викторию: - Вика, а что такое "бади-тиви"? Вика подумала немного. Потом предположила: - Служанка в постели... Наложница, что ли? Что, уже наложницу просит? Ну, обнаглел... - Да нет, это он тебя так вчера называл... - ляпнул Сигизмунд, не подумав. Вика побагровела. - Так вот, значит, как ты ко мне относишься! - Вика, я тебя очень прошу. Все выяснения отношений - потом, ладно? Я к тебе НЕ ТАК отношусь. И ты об этом прекрасно знаешь. Переборов себя, Вика заговорила с гостями о чем-то. Вамба, поигрывая наручниками, отвечал с глубоким достоинством. Несколько раз поправлял викино произношение, подсказывал слова, снисходительно кивал, когда она за ним повторяла. С некоторым недоумением Вика обратилась к Сигизмунду с Аськой. - Я спросила: великий воин Сигизмунд так и не добился от Лантхильды, из каких краев она родом. Вамба же ответил, что Лантхильда вечно путаницу разводит и что весь их род происходит с реки Быстротечной. - Спроси, как их народ называется. Вамба неспешно перебрал несколько слов. Вика хмыкнула: - Он назвал, но все эти слова переводятся как "люди" или "народ". - Она подумала немного и предложила: - Я спрошу, как их народ называется другими народами. Было произнесено множество других слов. Вика старательно вникала, и вид у нее делался все более и более растерянный. Наконец она промолвила, запинаясь: - Я не вполне понимаю... Они говорят... что они - виндилы... или вандилы... В общем... - Вандалы? - завопила Аська. - Морж, я их отвлеку, а ты звони в ментовку! Они сейчас тебе нос отобьют и вообще! Ихний Аттила Рим разграбил и пожег, мы в школе проходили, в пятом классе! Вон, смотри, один уже с наручниками! Сейчас начнется! Вика поморщилась. - Морж, приструни ее, быстро. - Аська! - рявкнул Сигизмунд. Гости наблюдали эту сцену совершенно бесстрастно. Так. Вандалы, стало быть. А этот, чернобородый, кто? Сейчас выясним. Сигизмунд ткнул в сидевшего в углу мужика пальцем и обратился к Вавиле: - Вандал? Вавила переглянулся с Вамбой. Оба с достоинством повозмущались. Какой же это вандал? Что, не видно разве - не вандал это? Не бывает у людей народа вандальского столь подлой морды! И это в глаза должно бросаться сразу. А потом Вавила скорчил хитрую рожу, дружески хлопнул Сигизмунда по плечу и заржал. Все-таки большой ты шутник, Сигисмундс, раз так спрашиваешь! Умеешь насмешить других и сам посмеяться! Будто сам не видишь, что скалкс это ничтожный перед тобой! - "Скалкс" это у нас хво? - осведомился Сигизмунд у Вики. - Раб, - тотчас уверенно перевела Вика. Вавила же дальше речь повел. Вика машинально переводила. Она настолько углубилась в лингвистическую суть проблемы, что не сразу вникла в содержание вавилиных разговоров. Дерзки наложницы твои, Сигисмундс, говорил между тем Вавила. Должно быть, смешит тебя это очень. И то роднит нас с тобой, Сигисмундс, ибо меня бы это тоже очень смешило. А Вамбу не очень смешит. Это потому, что Вамба слишком благочинию привержен. Иной раз и лишним такое оказывается. Новая удачная мысль посетила Вавилу. Аж голубые глаза засияли. Скалкс - хоть и презрен, а хорош, подлец! Полмира обойдешь - а второго такого скалкса не сыщешь! Давай, махта-харья Сигисмундс, меняться! Ты мне - Ассику бади-тиви отдашь, а я тебе - Дидиса-скалкса! Выгодный обмен! Не прогадаешь!.. - Что? - взревела Аська. - Началось! Звони в ментовку, Морж! Или ты с ними сговорился? Продать меня решил? И фирму свою на том поднять? Предатель! Иуда! Павлик Морозов! Бандера! Сигизмунд поморщился. Сейчас он был не в состоянии переносить громкие звуки. Вавила, заглядывавший Сигизмунду в глаза - больно уж упрашивал! - заметил недовольство друга. Хлопнул его по плечу, хохотнув. Мол, сейчас все будет о'кей. Вавила приблизился к Аське, навис над ней, щекоча ей макушку бородой, а потом вдруг наклонился и сгреб в охапку. Аська завизжала, отбиваясь, несколько раз стукнула Вавилу по спине кулаком. Вамба гулко захохотал. Вавила легко потащил брыкающуюся Аську к "светелке". Сгрузил там. Дидиса позвал. Скалкс - гигантская лохматая фигура - поднялся и, скребя в бороде, побрел следом за Вавилой. Виктория побледнела. - Что он с ней сделает? - Не знаю. - Они все-таки... вандалы... - Последнее слово Вика выговорила с усилием. - Думаешь, нос ей отобьют? - спросил Сигизмунд. - Нормальные они мужики, ничего с ней не сделают... Побесится и утихнет. Боишься - пойдем посмотрим. Оказалось - и в самом деле ничего особенного Вавила с Аськой не сделал. Просто запер буйную бади-тиви в "светелке", дабы благочинной беседе преград не чинила, а дверь скалксом Дидисом подпер. Вавила был укушен. Посасывал руку, ухмыляясь. Сигизмунда по плечу одобрительно хлопнул. Мол, какую стервищу в доме держишь и не страшишься! Слышно было, как запертая в "светелке", колотится в двери Аська. - Гады!.. Не забуду!.. Урою!.. Всех урою!.. Вика, змея подколодная!.. А ты, Морж, ты!.. Жди завтра угрюмых мальчиков в подъезде!.. - И завыла визгливо: Смеясь отдамся королю и плача - палачу!.. Кайф невозможно отсосать назад!.. Будет тебе, Морж, кайф!.. Я тебе ЛСД в кофе подсыплю, гаду! Насмотришься у меня мультиков! Сдам слюноротого!.. Ви-ка! Вавила! Гондон штопаный! Убери этого мордоворота! Сигизмунд беспомощно посмотрел на Вавилу. По квартире неудержимо неслось: - Фа-арш невозмо-ожно... проверну-уть наза-ад!.. У, суки!.. Пусти-и-ите!.. - Как бы соседей не переполошила, - озаботился Сигизмунд. Вика посмотрела на него с откровенным презрением. - Больше тебя ничего не беспокоит? - Меня слишком многое беспокоит, Виктория. Ты даже себе не представляешь насколько. Из коридора доносилось бормотание скалкса - колыбельную Аське напевал, что ли, или иначе как общался? Тишину разрывали визгливые аськины выкрики: - Я отрезанный ломоть, Я оторванный билет, Будет жизнь меня молоть, Словно мясо для котлет! А тебя, Виктория, я больше за родственницу не держу! Моржу все равно, его сегодня завалят, а тебе плохо будет!.. Я потертый воробей, Я обстреляный калач, Я творец судьбы своей, Я сама себе палач! И-и-и!!! Я измени-и-ила себе!..[1] С тобой, Морж, с гадом продажным, изменила!.. Однажды Аська орала блатные песни семь часов кряду. А опосля серебристым комариным сопрано пропищала романс "Белой акации гроздья душистые". Голос у нее, видите ли, от природы поставленный. Поэтому - и Сигизмунд знал это слишком хорошо - надрываться Анастасия может о-очень долго. Придется терпеть. В сталинских застенках и не такое терпели. И ничего. Даже Анахрон, гляди ж ты, сляпали. ...Они сидели на кухне и пытались чинно пить чай. Вели беседы. Вамба, отпив неумеренно сладкого чая, по-сельски кондово - из блюдца, что-то сказал Сигизмунду. Вика перевела: - Говорит, понравилась ему та штука, "где вода". - Какая штука? Где вода? - не понял Сигизмунд. - Унитаз, должно быть. Сигизмунд неспешно ответил, что непременно поможет родовичу завести у себя в хузе подобное. Отчего же не помочь? И унитазом поможет, и трубами... Оно, конечно, водопровода в хузе нету, но можно ведь и без водопровода. Поставить "белого брата" посередь хуза, а рядом ведерко спроворить. И пользоваться. И глазу приятно, и гигиенично. Сигизмунд говорил, а Вика переводила, переводила, дурея и плохо соображая. Слова "трубы", "водопровод", "унитаз" использовала русские. Вамба послушал. Поразмыслил. Ответил так. Благодарен он махта-харье Сигисмундсу за предложенную помощь. Однако ж негоже пред оком богов подобным делом заниматься. За пределы очага "белого брата" вынести надобно. Так будет правильно. Так богами будет одобрено. Сигизмунд почувствовал, что краснеет. Превзошел-таки его Вамба благолепием, ох превзошел! Аська как-то особенно противно проскандировала: - Как бельмо на глазу старика Денетора, Рассекая пространство! И время разъемля! Черный назгул кружит! Над землею Гондора! Предвещая беду! Мрачно гадит на землю! Вечером, когда весь мир усну-у-ул! Пролетал! Над Гондором! Назгу-у-ул!.. Снизу кто-то начал бить по батарее. Аська с новой силой возликовала. - Спасите! Насилуют! Назгулы!.. Воспаленное воображение Сигизмунда рисовало уже ментов, вандалов... "Откуда у вас, гражданин Морж, золотая лунница?" - "Это приданое моей жены" - "Врете, Стрыйковский. Десять лет без права переписки. Плюс расстрел". И придется отсиживаться в Анахроне. Всегда. А Анахрон вдруг опять взбрыкнет и перенесет куда-нибудь... К деду, в тридцать седьмой. Или в страну назгулью... Так. Все. Еще охтинского бугра вспомни. Вавила глядел в потолок и упоенно слушал аськины вопли. Что-то он в них находил, видать. Виктория тряхнула головой и резко проговорила: - Пойду заткну Аську. Давай, укладывай спать родственничков. Потом поговорим. - Может, утром? - вякнул Сигизмунд. - Я утром не такой бесноватый. Виктория, даже не поглядев на него, встала и направилась в сторону "светелки". - Заткнись, дура! - послышался из коридора металлический голос Вики. - Не до тебя сейчас! Дело серьезное. Наступила тишина. Сигизмундом это воспринималось как чудо. Вандалы оживленно переговаривались - комментировали, видать. Вамба непрерывно острил, Вавила благодарно хихикал. Вернулась Вика, прямая и строгая. - Ты будешь их спать устраивать? Сигизмунд спохватился. - Переведи. Вика сказала что-то. Вавила с хрустом потянулся. Вамба хмыкнул и кивнул. * * * По возможности соблюдая церемонии, Сигизмунд с помощью Вики-переводчицы упихал гостей-вандалов в гостиную спать. Навалил им на полу курток, шуб и одеял - те зарылись и остались весьма довольны. Сам же отправился в "светелку" - мириться с Аськой и давать сестрицам объяснения. А от объяснений теперь не отвертеться - это Сигизмунд уже понял. Перегораживая коридор, перед "светелкой" преданно торчал скалкс. - Слушай, Виктория, а этот так и будет здесь ошиваться? - шепотом спросил Сигизмунд. Вика как-то неэлегантно почесала ногой об ногу. Ответила: - Велели ему, вроде, Аську сторожить. - Что делать будем? - Ты хозяин дома, ты и распоряжайся. Сигизмунд с сомнением оглядел гигантскую тушу скалкса. Сдвинешь такого с места, как же. И морда пройдошливая. И наглая. - Разбаловал его Вавила, - сказал Сигизмунд ни к селу ни к городу. И крикнул: Аська! Ты там? - Иди ты в жопу, Морж! - был ответ. Да. Надо бы установить взаимопонимание со скалксом. Заодно довести до его дремучего сознания, что хозяин здесь - Сигизмунд. И что Сигизмунда слушаться надлежит. - Переведи этому, чтоб отошел, - прошипел Сигизмунд. - Как я ему переведу? Откуда я знаю, как с ним обращаться? Конокрадовые глаза скалкса перебегали с Сигизмунда на Вику. На Вике задерживались. Ощупывали, оценивали. Аська крикнула из-за двери визгливо: - Виктория! Посылай ты этого мудозвона в задницу! Вытащи меня и пошли отсюдова к херам! Сигизмунд спросил Вику, явно невовремя: - Кстати, а как ты с ними по-вандальски разговариваешь? Вика явно теряла терпение: - Я разговариваю с ними по-древнеисландски. А эти ублюдки еще произношение мне поправляют. И грамматику. - Ты можешь его попросить отойти? Жалко тебе? Сигизмунд еще раз прокрутил в голове все имеющиеся факты. В доме наличествуют три вандала. Из них один - его шурин, второй дружок шурина. А третий - раб дружка шурина. Теперь, стало быть, Сигизмунд тоже обзавелся шурином - на зависть Федору. Мелькнула некстати мысль: а если Вамбу да на федоровского шурина натравить - кто мудаковатее окажется? - Виктория, - как можно более проникновенно заговорил Сигизмунд, - клянусь, я тебе все объясню. Ты что, не понимаешь - мне Аську вызволить надо? Не разбираюсь я в ихних играх. Как твои древние исландцы в таких случаях поступают? - Я не медиевист, - холодно процедила Виктория, - я филолог. Она посмотрела на скалкса и вдруг с размаху пнула его ногой. Скалкс Дидис уважительно осклабился. Пинок Виктории был для него как укус комара. Видимо, оценил не результат, а участие. - Шевели задницей, ублюдок! - рявкнула Вика. - Вали отседова! - Так их, Вика! - бесновалась за дверью Аська. - Пни там Моржа! У, рыло! Ненавижу! - Виктория, - взорвался Сигизмунд, - ты владеешь второй сигнальной системой? Скажи ему, чтобы шел спать! К Вавиле! Виктория коротко пролаяла что-то. Скалкс протянул нечто, что можно было понять как "давно бы так...", отлепился от двери, поднялся и двинулся по коридору к гостиной. Тотчас же дверь распахнулась, и из "светелки", как чертик на пружинке, вылетела Аська. Она была очень красна. - Ну ты, Морж, жлобяра! - прошипела она. - Ни минуты здесь не останусь! И чтоб не звонил мне! Знать тебя, говно, не хочу! Собирайся, Виктория! Сигизмунд поймал Аську, которая рванулась было прочь. Аська сопротивлялась отчаянно, но была побеждена и оттеснена обратно в "светелку". Сигизмунд силой усадил ее на тахту. Кивнул Виктории: - Садись. Вика села с отсутствующим видом. - Дай сигарету. Задымила. Сигизмунд предложил и Аське, но та отвернулась. Поглядывала на курящую Вику, явно злясь. Сигизмунд заложил руки за спину, прошелся по "светелке", как Ильич по кабинету, остановился и произнес: - В общем, девки, такие дела... * * * ...Да, вот как оно обернулось. Была девушка, Лантхильда. Тайна с ней была связана. Любовь - не побоимся этого слова. Как страдал, когда она исчезла! Как метался, искал, обламывался. Потом выяснил - отчего появилась, отчего исчезла. Сказали, что не вернется. Но все равно - ждал, надеялся. Любовь ведь!.. И вот свершилось... гм... чудо. Вместо девушки - три здоровенных облома, что дрыхнут сейчас в гостиной. Вандалы, понимаешь ли. Это тебе не подкидыш в пеленке, в приют не снесешь. И не назойливые родственники из провинции, в провинцию обратно их не ушлешь. Куда их усылать прикажете? На реку Быстротечную? Анахрон работает через пень-колоду. И вообще базовый блок на самостийной Украине. Для чего, спрашивается, с Натальей разводился? Свобо-оды захотел. Кушай теперь свободу столовыми ложками. Дели теперь потом политую жилплощадь - и с кем? С вандалами. Они у слоников живо хоботы поотбивают... Их же до сих пор за вандализм только и помнят. Такие мысли мучительно и бессвязно обуревали Сигизмунда, пока он излагал сестрицам краткий курс истории Анахрона. Те слушали: Аська - разинув рот, Виктория - с непроницаемым лицом. Когда Морж завершил повествование, легковерная и чувствительная Аська, забыв свою былую обиду, запричитала: - Ой, Моржик, ой, бедненький, как же ты крышей-то не поехал? Такую тайнищу в себе носил лютую! За ней сам страшный Берия охотился, а ты сберег! Тебя опасности подстерегают!... Ой, Моржик, а вдруг тебя убьют...Слушай, может, тебе у меня теперь вписаться? Мы тебя загримируем. Парик там, бакенбарды... Родная мать не узнает. Виктория, молчавшая все это время, вдруг тряхнула головой и сказала: - Нет. Не могу поверить. Где доказательства? Сигизмунд устало потер глаза. Поднял голову. И вдруг уткнулся взором в странную вещь. Не сразу даже понял, что это такое. С люстры свисала петля, сделанная из бельевой веревки. - А это еще что? - Это, - гордо поведала Аська, - я вешаться хотела. В последний миг передумала. Чудо спасло! - Итак, - сказала Вика, докурив третью сигарету. - Резюмируем. Твой дед, товарищ Стрыйковский, сталинский прихвостень и создатель ГУЛАГа, построил адского монстра. Потом состряпал комплот и с тем почил. Боевой товарищ дедушки, мирный пенсионер-заговорщик, шантажом и угрозами вовлек тебя в дедушкин заговор, и теперь ты влип по уши. Так? - Так, - мрачно согласился Сигизмунд. - Что собираешься делать? Отдавать свою квартиру вандалам? А вдруг их сюда целое племя принесет? - Запросто, - поддакнула Аська. У нее загорелись глаза. - Надо, Морж, идти в ментовку и каяться. У меня тут было тяжелый период, я каждый день ходила к батюшке в церковь и каялась, каялась... во всем каялась. О чем вспомню, в том и... - Да нет, какая тут ментовка, - сказал Сигизмунд. - Слушай, Виктория, - вдруг насторожилась Аська, - а что, если он нас с тобой парит? - Не парит. Попроси, он тебе доказательства покажет. - Своди нас лучше в Анахрон, Морж. Ну своди, чего тебе стоит? Там что, пещера Лихтвейса, да? Там есть озеро? - Колодец. А в колодце злой Горлум. - Да, - задумчиво сказала Вика, - про ментов лучше забыть. Никто нам не поможет. Против призрака коммунизма не попрешь. Сигизмунд чувствовал, что засыпает. Усталость брала свое. Аська ткнула его твердым кулачком в плечо. - Ты, Морж, главное - не ссы. И ни в чем не сознавайся. А если менты тебе подземным Анахроном тыкать начнут с отпечатками - говори, будто случайно нашел. Или еще лучше - кричи, мол, они сами же тебе его и подбросили! Меня раз с марь-иванной взяли, так я... Вика вдруг проговорила что-то на вандальском языке. Сигизмунд устало посмотрел на нее. Вика хмыкнула. - Я сказала: утро вечера мудренее, по утрам могучий юноша-вождь Сигизмунд Борисович не такой бесноватый. * * * Аська заявила, что сигизмундов флэт надобно освобождать, ибо от пипла на флэту не продохнуть. И вообще ей, Аське, выспаться бы надо. А то завтра на репетиции день-деньской прыгать-плясать. Сестрицы двинулись к выходу, стали возиться с шубами и сапогами. - Куда? Простудитесь! - вскинулся Сигизмунд. Вот еще не хватало... - Погодите, хоть на машине вас отвезу. Вышли во двор. Аська вдруг повернулась к Сигизмунду и сказала ему вполголоса: - Знаешь, Морж, это все-таки твои родственники. Попробуй не смотреть на них как на врагов. Они ничего мужики... Славные. Человеку, Морж, нужна надежная опора в этом качающемся мире. Случаются у Аськи такие всплески человечности. Всякий раз они вызывали у Сигизмунда удивительно теплые чувства. В гараже пахло. Несильно, но однозначно. Ошибиться невозможно. Ощутимо несло падалью. С чего бы это? Когда с Вавилой заходили, вроде бы, попахивало, но тогда Сигизмунд не придал этому значения. Сейчас запашок стал, вроде бы, сильнее. Ох какие неприятные мысли кольнули Сигизмунда! Аська всунулась в гараж, потянула носом. - Что у тебя там, Морж? Чем у тебя воняет? - Я же вам растолковывал. Это дедова сигнализация. Так, Асенька, пахнет тайна, ответил Сигизмунд. - Сдох кто-то, что ли? - Скорее, народился... Поехали. Всю дорогу они молчали, девицы кемарили, Сигизмунд пытался не спать. Один раз стукнулся лбом о руль - заснул-таки. Потребовал, чтоб Аська пела. Полусонная Аська спросила: - У тебя в машине магнитофон есть? - А что? - Он техника, он спать не хочет... И сунула Сигизмунду кассету, вынув ее из кармана. - На, Морж, просветишься заодно... За окнами проплывал ледяной заснеженный город, подсвеченный мертвенным сиянием фонарей. Из динамиков, до предела заполняя узкое пространство салона, сквозь отвратительное качество записи, рвался голос - неблагозвучный, утробный. От лихого ума лишь сума да тюрьма. От лихой головы лишь канавы и рвы. От красивой души только струпья и вши. От вселенской любви только морда в крови... Одновременно завораживал и раздражал контраст между интеллектуализмом текстов и исполнением, откровенно бьющим ниже пояса. И это было, пожалуй, сильно. От бесплодных идей до бесплотных гостей...[2] Аська вдруг зашевелилась на заднем сиденье. - А в тему, Морж, а? Ты не спи, не спи. Угробишься. Ну что, нравится тебе Янка? Сигизмунду Янка не понравилась. На всякий случай сказал неопределенно: - Ну... Аська засмеялась, стряхивая с себя сон. - Она с первого раза никому не нравится. А потом приколешься - не оторваться... * * * У подъезда Сигизмунд потянулся через сиденье, неловко обнял Вику. - Зайдешь еще до отъезда? - спросил он. - Так простились уж, - сказала Вика. И добавила с нарочитым акцентом: - Долгие проводы... Как это вы, русские, говорите? Засмеялась и вышла из машины. Хлопнула дверь подъезда. Сигизмунд постоял еще немного. Потом поехал назад. * * * Четыре часа утра. Рассветет нескоро. Город уже заснул и еще не проснулся - стоял мертвый час "между волком и собакой". Сигизмунд гнал машину по пустынным улицам, а в голове бешено вертелись мысли. В конце концов, мы так не договаривались! Что же получается? Хорошо было деду. Ему хоть целое племя сюда депортируй - на него все государство работало, того не ведая. А ему, Сигизмунду, что делать? Что ж теперь, до конца дней горбатиться, чтобы четырех вандалов в Питере "натурализировать"? Паспорта им купить, квартиры... Они же, подлецы, еще женятся, небось... Мужики-то молодые, здоровые... Мысль вернулась к запаху в гараже. Неспроста там амбре усилилось, ох неспроста!.. Может, конечно, перенос раба таким образом сказывается... А вдруг нет? А вдруг в приемнике еще кто-то сидит? Может, там целый взвод каких-нибудь... Вавил? От этой мысли Сигизмунду аж дурно стало. Экспе'имент, това'ищи, удался! * * * Открывал гараж с опаской. Запах оставался, хотя никаких других признаков вандальского взвода не наблюдалось. Ладно, подождут. Надо бы хоть пару часов поспать. Сигизмунд вошел в квартиру. Там застоялся чужой тяжелый дух. Кобель пребывал в крайнем возбуждении. С точки зрения пса, гости источали на редкость соблазнительные запахи. Вообще, у кобеля имелась масса новых впечатлений, и он рвался поделиться ими с хозяином. Сигизмунд отпихнул пса, выбросил из головы все мысли и направился в комнату. Лег, накрылся с головой одеялом и мгновенно заснул. Глава одиннадцатая Сигизмунд решил так: пусть гараж от вони хоть треснет, но не полезет он, Сигизмунд, больше ни в какой Анахрон. И потому провел день в относительной идиллии с Вамбой и Вавилой. Посмотрели по ого фильм "Конан-варвар". Вандалы сперва хмурились, вникали, потом, вникнув, оглушительно ржали. Охотно пугались чудовищ. Фильм им очень понравился. Особенно эпизод, когда Конан ударил кулаком верблюда, и верблюд упал. По просьбе благодарных зрителей Сигизмунд прокрутил эпизод восемь раз. Ну, что еще? Посмотрели "Конана" вторично. Вамба упросил. Мол, вникнуть ему нужно во всех продробностях. У себя в селе рассказать. Лиутара, сына Эрзариха, подивить. Лиутар - это их военный вождь. Вавила вторично "Конана" не смотрел - он в это время спал. Проснувшись же, предложил Сигизмунду сыграть в кости. Сигизмунд в кости играть не умел, но вандалы быстро его обучили. Правила оказались нехитрые. Сигизмунд сперва злился. Время бездарно проводить не любил. Но потом неожиданно втянулся - больно уж азартной оказалась игра. Проиграл шесть пуговиц с дедовского мундира. Потом отыгрался. Выиграл у Вавилы "пацифик". Кстати, оказалось - не пацифик, а одна воинская руна. Во время игры вандалы страшно переживали, как дети, от неудач чуть не плакали, зато при выигрыше бурно ликовали. Потом Сигизмунд опять проигрался в пух и прах. Играли в этот раз не на вещь Вавила настоял, чтобы играть на прогулку в гизарнис карахо. Сигизмунд полностью вошел в роль. Орал, возмущался, хватал Вавилу за грудки, требовал независимой экспертизы игральных костей, угрожал арбитражным судом. Вавила неприкрыто злорадствовал. Но делать нечего: игорный долг - долг чести. Раба Дидиса дома оставили - и на том спасибо. Вышли. Был уже вечер. Где-то в синих сумерках медовым голосом кликала своего пуделька соседка, Софья Петровна. Хорошо еще, что вандалов в национальном костюме не наблюдала. Все-таки стемнело. В гараже стояла нестерпимая вонь. Вандалы сунулись, носами потянули. Вамба осведомился: отчего, мол, друг Сигисмундс, у тебя тут такой запах? Не от карахо ли воняет? Не сдохла ли карахо? Проверить бы надобно. Чем ты ее вчера кормил? У нас в селе был один человек, именем Гундерих, у него лошадь в сене мышиное гнездо съела и подохла. А дело было жарким днем, и вот наутро приходит Гундерих к своей лошади, а она... Но Сигизмунд сказал, что это не карахо подохла. С карахо все в порядке. Это иное. Вавила разговор охотно поддержал. Когда голову врагу отрубишь, поведал Вавила, помогая себе зверской мимикой и оживленной жестикуляцией, надлежит ее высушить как следует. И просолить. И тогда уже можно на поясе носить, как пристало, а то и к воротам прибить. Поначалу-то, конечно, пованивает голова. А у тебя, друг Сигисмундс, чую, много голов тут припасено. Ты опять, небось, с нами шутки шутишь. Ха-ха! И сняты они недавно. Где же битва столь славная случилась? И чьи то головы? Сигизмунд молча вывел машину. Распахнул дверцу, пригласил гостюшек садиться. Подсознательно Сигизмунд хотел попасть в облаву. Пусть бы остановили корыстолюбивые гаишники, допросили, потребовали документы. Не обнаружив документов, арестовали бы. Пусть все выйдет на чистую воду и сгорит огнем, но только пусть его, Сигизмунда, от вандалов избавят! НАВСЕГДА. Не ведая о мыслях Сигизмунда, Вамба с Вавилой жались на заднем сиденье. Пугались. Потом понемногу расслабились. К окнам прилипли. Комментировать начали. Страдая и ужасаясь, Сигизмунд методично раскрывал перед вандалами сокровища родного города: Ростральные колонны, Биржу, Исаакиевский собор с Медным Всадником, Адмиралтейскую иглу, Петропавловскую крепость с Монетным двором... Хорош Морж. Кому дорожку торит? Вандалам! Страшно подумать. А в гараже, между прочим, воняет... Может, под землей целые рати таятся... Весь во власти противоречивых чувств Сигизмунд кружил по историческому центру. Обычно осторожный водитель, сегодня Сигизмунд вел себя вызывающе. Делал запрещенные повороты. Превышал скорость - когда получалось. Как назло, гаишники усиленно штрафовали иномарки. На "единичку" они плевать хотели. В последней жалкой попытке проскочил у Дома Книги на красный свет... По нулям. Уныло свернул, где нельзя, и потащился вдоль безлюдного канала Грибоедова. Вандалы о чем-то оживленно переговаривались. Видать, вынашивали комплексные планы грабежа и прочего вандализма. В Эрмитаж их сводить, что ли? Вдруг Вамба метнулся вперед и ухватил Сигизмунда за плечи. Машина вильнула. - Ты что, мудак?! - вскрикнул Сигизмунд. - Лантхильд! Лантхильд! - завопил Вамба, тыча пальцем в сторону тротуара. У Сигизмунда сердце ухнуло в желудок. - Где Лантхильд? И тут он увидел. Притертый к тротуару "запорожец". Около "запора" отчаянно пререкаются двое: простоватого вида мужичок со смертельной обидой на лице и... Лантхильда! Сигизмунд остановил машину. Выскочил. Побежал к "запорожцу". Слышал, как за спиной топочут вандалы. Мужичок поднял глаза и откровенно струхнул. Попятился спиной к "запорожцу". Лантхильда была заревана и бледна. Пребывала в откровенной панике. Что-то лепетала наседающему в праведном гневе мужичонке. И вдруг увидела подбегающего Сигизмунда. Светлые глаза Лантхильды расширились, наполнились восторгом. - Сигисмундс! Бихве... Не слушая, Сигизмунд повернулся к мужичонке. - Что она тут натворила? Мужичонка с видимым облегчением оставил упрямую нерусскоговорящую бабенцию и набросился на Сигизмунда. - Так чего? - обиженно и с напором заговорил он. - Тормознула, блин, меня на улице Марата, около бань... Я в другую сторону, может, ехал. Пожалел, дурак, вижу - устала девка, еле ноги тащит. И ручонкой так отчаянно машет: мол, стой, стой! Тьфу! - Мужичок плюнул с досадой. - Я ее сажаю, говорю: куда? А она - ни бе, ни ме, ни кукареку! Глаза таращит, показывает: туда, мол. - Долго катались? - поинтересовался Сигизмунд. - Так с полчаса, наверно... Я уж ее высаживаю, время-то... А она - ни в какую. Вцепилась и ревет. Куда, говорю, везти хоть? Скажи - довезу. Адрес-то хоть написан где? АД-РЕС! Не наше, вроде, слово, все понимать должны. Не, не знает. А теперь еще и денег не дает. Нет у нее, так понимать надо. - И к Лантхильде обратился с укоризной: - Денег нет, милочка, так пешком ходи. Или упреждай заранее: так, мол, и так, вышла без денег, помоги, а тебе Бог отплатит... Сигизмунд полез в карман. Нашел десятку. Всучил мужичонке. - Больше нет, шеф, извини уж, - сказал Сигизмунд. Мужичонка хотел что-то добавить, потом глянул на вандалов, еще раз плюнул и полез в свой "запорожец". Лантхильда посматривала исподлобья, помаргивая белыми ресницами. Сигизмунд вдруг почувствовал огромное облегчение. Как будто гора с плеч свалилась. Притянул ее к себе, обнял. - Ну, как ты? - спросил тихонько. Она засопела, захлюпала у него на груди. Сигизмунд, слегка усмехаясь, поднял голову и увидел, что Вавила и Вамба таращатся на него с откровенным любопытством. * * * Сигизмунд сходил в аптеку и закупил большое количество вошебойных препаратов. Вандалы, чтоб им сдохнуть, все длинноволосы и бородаты. И у Лантхильды косища что надо. Да и себе прикупить не мешает. Наверняка успел набраться. В аптеке на Сигизмунда посмотрели странно. Затем приобрел три больших фуфыря с шампунем для ванны. Помнил, что Лантхильда очень оценила ванну и не сомневался: свое пристрастие очень быстро сумеет внушить и сородичам. Последнюю покупку совершил у жгучей брюнетки, припоздненно торговавшей в переходе метро мужскими тренировочными костюмами. Взял три - больших размеров и удалился под благодарные вопли: - Мужчина, не пожалеете! Добрым словом меня вспомяните! Вавила Сигизмунда ждал с определенной целью. Тайком от Лантхильды и Вамбы отвел в сторону и показал монету, а после ткнул в наручные часы Сигизмунда. Монета была большая, медная, с вытертой харей на одной стороне и какими-то веточками на другой. Сигизмунд внезапно разозлился. Достал! Показал Вавиле два пальца, чтобы понял: на две монеты эта тикающая херовинка тянет. Вавила искренне опечалился. Такой наличности у него не водилось. А до банкомата, надо понимать, далеко. Лантхильда на кухне шумно помыкала рабом Дидисом. В комнате Сигизмунда надрывался ого. Вамба безнадежно тщился вникнуть в хитросплетения мексиканского сериала. Лантхильду вопросами истерзал. Вообще Лантхильда, судя по всему, была у бравой компании за эксперта по сложным проблемам современных реалий. Интересно, а сама-то Лантхильда что во всем этом понимает? И вообще, какая каша в этих белобрысых котелках варится? Как-то ведь Лантхильда все это, блин, трактует. Вон как оживленно комментирует. Сигизмунд молча переключил с сериала на футбольный матч. Некоторое время Вамба, не меняя выражения лица, наблюдал за матчем и вдруг просиял - понял. Заорал Вавиле. Вавила примчался, плюхнулся рядом. Вамба принялся горячо объяснять ему что-то. Вавила не соглашался. Сигизмунд оставил родственника разбираться с его дружком и направился на кухню. Едва завидев мужа, Лантхильда повернулась к нему. Заискивающе улыбнулась. Сигизмунд поцеловал ее. История вторичного появления Лантхильды в Санкт-Петербурге была, конечно, незамысловата. Лантхильда рассказывала ее, как умела, путано и многословно. Сводилась к следующему: все орали - и я орала; все бежали - и я побежала. Вамба пытал Лантхильду: где, мол, коза? Где гайтс, которую ты, дурища, на веревке за собой волокла? Лантхильда на брозара напустилась. Да уж, конечно. Они-то с Вавилой сюда явилась на все готовенькое. А о Сигисмундсе никто и не позаботился. Сигисмундсу молоко свежее надобно, а не та срэхва, что "ИН СУПЕРМАРКЕТАМ" продается. (Слово "супермаркет" Лантхильда бойко выговорила по-русски - Сигизмунд, заслышав, аж вздрогнул.