Глава одиннадцатая

К тому времени, как Джинни и Рэй подошли к причалу, свертки, посланные из магазина, были уже доставлены на катер. Большая часть из них сразу выдавала содержимое: упакованные вещи на вешалках из магазина готовой одежды, где Джинни пополнила свой скудный гардероб, коробочки и кулечки из лавки с игрушками, в которых содержались мелочи, способные на несколько ближайших недель стать радостью для Варды. Но один пакет особенно привлек к себе внимание Рэя. Он заметил его еще с причала.

— Что это такое? Похоже на стол без ножек, — полюбопытствовал Рэй.

— Это зеркало, — в голосе Джинни проскользнули агрессивные нотки, и, почувствовав это, она продолжила более мягко: — Мне трудно обходиться только тем, что есть в моем косметическом наборе, а Мария, сколько я ее ни просила, так и не нашла для меня зеркала побольше.

Рэй искоса посмотрел на Джинни, и ей вдруг показалось, что он почему-то заволновался. Но уже в следующее мгновение его лицо приняло обычное веселое выражение.

— Мне и в голову не приходило, каким это должно быть для вас неудобством, но зато это лишний раз подтверждает мою теорию, что красота, подобная вашей, не нуждается в особенно тщательном уходе.

— Требует все-таки достаточно ухода, чтобы попытаться найти зеркало, — сказала Джинни.

— Позвольте мне сделать вам одно маленькое предложение, — они уже взошли на катер, и Рэй принялся раскладывать свертки по палубе. — Доверьте мне поднять эту штуку наверх в вашу комнату, и я это сделаю так, что ни одна живая душа об этом не догадается.

Рука Джинни, подававшая очередной пакет, застыла в воздухе.

— Рэй, — спросила она несколько взволнованно, — почему во всем доме нет ни единого зеркала?

Джинни не первый раз задавала этот вопрос, но Мария всегда уходила от ответа.

— Это особый фетиш для нашей матушки, — не колеблясь ответил Рэй. — Она считает, что, если не смотреть на себя в зеркало и не наблюдать, таким образом, за процессом собственного старения, то и не состаришься. У меня в комнате, естественно есть зеркало. Да и не только у меня. У Пола, у Варды, у матушки... Я не знаю, почему Мария не предупредила, что в вашей комнате его нет.

Джинни ничего не сказала.

Они наконец перегрузили все коробки и пакеты, и скоро катер отчалил в направлении Пэрлью.

В голове Джинни крутилось множество мыслей. Она мучительно обдумывала каждую из них. Во-первых, Рэй обманул ее, сказав про зеркала. Ему было прекрасно известно, что ни в комнате Беатрис Лэнгдон, ни в комнате Варды зеркал не было и в помине, разве что их куда-нибудь прятали... «Но зачем врать по такому ничтожному поводу?» — думала Джинни. Может быть, зеркала или, точнее, их отсутствие что-нибудь означало?

Джинни снова вспомнила о гибели Сьюзан. Реплика за репликой прокручивала в памяти свой разговор с Доктором Моррисом. Она чувствовала, что осталась какая-то недосказанность. Особенно ее волновал вопрос о таблетках, которые принимала Сьюзан в ту ночь. Уж если она смогла так легко проснуться, значит доза, которую Сьюзан приняла перед сном, была не такой уж большой, как все предполагают. А если это так, то как же Сьюзан могла оказаться на балконе, будучи в здравом уме, если знала, что выходить на него очень опасно?

Что же могло разбудить Сьюзан в ту ночь?

Джинни и сама недавно проснулась посреди ночи, совершенно непонятно отчего, и окна тоже были распахнуты, так что она чудом не разбилась, ступив на балкон.

Не было ли все это подстроено так, что Джинни едва не повторила трагическое падение сестры? А может быть, падение Сьюзан действительно было подстроено?

Но тут в ход рассуждений Джинни всякий раз вмешивался вопрос: кем подстроено, и с какой целью?

Она припомнила свой разговор с официанткой из кафетерия. Что могло произойти с теми девушками, которые приезжали работать на Пэрлью? Может быть, во всех этих сплетнях не последнюю роль играла неприязнь простых людей к выходцам из аристократических семейств, и здесь им представился удобный случай сорвать свою злобу на Лэнгдонах?

В конце концов одна девушка могла просто сбежать от родителей, сделав вид, что нанялась на работу, а вторая могла утонуть по собственной глупости, и Лэнгдоны здесь совершенно ни при чем. Вполне возможно, что и все остальные девушки уезжали с Пэрлью целыми и невредимыми, просто жители Грэндиз Лэндинга не знали об этом.

«Вряд ли, — говорил Джинни внутренний голос. — Жители городка всем своим видом показывали, что относятся к Лэнгдонам очень настороженно».

Мысль, что все это связано с вампирами, показалась ей наивной и нелепой. Доктор Моррис правильно сказал ей сегодня. Она слишком взбудоражила свою фантазию.

Прерывая ее размышления, Рэй спросил:

— Чего это вы так притихли?

— Просто думаю, — ответила Джинни, — Скажите, отчего местные жители не хотят работать на Пэрлью?

— Хо-хо! Значит, местные жители уже успели немного поразвлечь вас мрачными историями про Лэнгдонов? — усмехнулся Рэй. — Ну что ж, любовь моя, выкладывайте, что на этот раз вам наболтали? Они рассказали вам, что мы жарим на огне юных девственниц, а потом пируем, а? Может, рассказали, что я — граф Калиостро, и темные магические силы делают меня бессмертным?

Джинни невольно рассмеялась. Сам того не подозревая, Рэй высмеивал ее собственные мрачные мысли.

— Ничего такого они, конечно, не говорили, но нельзя сказать, чтобы они горели желанием попасть к вам на остров.

Рэй раздраженно взмахнул рукой.

— Мы их особенно и не ждем, — сказал он.

Но Джинни не собиралась так просто сдаваться.

— Но должно быть что-то еще. То, что отпугивает их, — сказала она.

Рэй долго и внимательно смотрел на Джинни.

— Вы ведь разговаривали с Луизой Доналд, — не то сказал, не то спросил он.

— Вполне возможно, хоть я и не знаю, кто это.

— Официантка из маленького кафетерия, — сказал Рэй и улыбнулся в ответ на холодный тон Джинни. — Я попросту находился на противоположной стороне улицы и не мог не заметить, как вы пили с ней кофе и о чем-то разговаривали. А уж я хорошо знаю сказки, которые она любит рассказывать. Вы ведь узнали об исчезновении девушек, не правда ли?

Джинни покраснела.

— Вы правы, — призналась она.

— Что ж, если вам станет от этого легче... — Рэй отвернулся от Джинни, так как должен был развернуть катер — они уже почти приплыли. — Одна девушка из деревушки неподалеку от Грэндиз, действительно, некоторое время работала у нас, а потом сбежала. Мы не могли говорить об этом ее родственникам, но матушка была почти уверена, что у нее был где-то неподалеку дружок. Однажды, это было за день до ее исчезновения, она получила письмо. И матушка, и Франц могут это подтвердить. Вот вам первое таинственное исчезновение. Дальше — больше. Другая девушка, которая пришла к нам работать, утонула, когда каталась на лодке. Я ведь предупреждал вас о том, что у нас очень опасные и внезапные приливы, если помните... Так вот, ее тоже предупреждали, но она, очевидно, решила, что знает обо всем лучше нас. Вот так и случилось, что сразу за исчезновением первой произошел несчастный случай со второй, и это послужило толчком к распространению темных слухов о нашем семействе.

Они, причалили. Рэй выбрался на плиты и прежде, чем позволить Джинни выйти, накрепко привязал катер, затем галантно подал ей руку.

— А как быть еще с двумя?

— Мм-м! — его брови взлетели вверх от изумления, ¦Да вы получили весь пакет секретных сведений о нас! Смею уверить, и здесь нет никакой драмы. Обе попросту уволились и уехали. Мне кажется, им пришлось не по вкусу наше затворническое житье. Многим наше житье не по вкусу, особенно милым юным леди. Меня удивляет, что вы работаете у нас так долго. Интересно, что вас так привлекает на Пэрлью?

— Возможно, ваша всепобеждающая галантность, — предположила Джинни, улыбнувшись Рэю.

Но Рэй не улыбнулся.

— Нет, не моя галантность...

Тема вампиризма вскоре снова всплыла и причем совершенно неожиданно.

Вечерами в доме обычно было очень тихо. Беатрис Лэнгдон давала Джинни вышиванье, и та иногда коротала время за этим занятием. Но все же гораздо чаще Джинни по вечерам просто читала книги. В домашней библиотеке Лэнгдонов имелось несколько сотен томов, начиная от всем известных классических произведений и до всевозможных справочников, так что Джинни всегда удавалось найти для себя что-нибудь интересное.

В тот вечер, когда они вернулись из города, она решила подыскать себе какое-нибудь новое чтение.

Джинни спустилась в библиотеку и стала ходить вдоль стеллажей, уставленных томами, не зная, что выбрать. Ничего из того, что стояло на полках, не казалось ей сегодня интересным. Джинни подняла голову вверх и посмотрела на несколько самых верхних полок, которые были очень высоко, чтобы снять с них книгу.

Кроме того, книги почему-то еще и задвинули так глубоко, что было невозможно прочитать названия на корешках. В углу библиотеки у стены стояла деревянная лесенка. Джинни подвинула ее и впервые забралась наверх.

Слово «вампиры», казалось, выпрыгнуло на нее с тиснения корешка. Джинни сняла книгу и поглядела на обложку. Заголовок говорил сам за себя. «Варни-вампир. Книга Тревог». Один из многих грошовых романов прошлого столетия. Джинни взглянула на титульный лист. Роман написал какой-то Томас Прест аж в 1847 году. Джинни усмехнулась и поставила книгу на место.

Рядом стоял еще один том: «Дракула», роман, написанный ирландцем по имени Брэм Стоукер. Джинни не нужно было снимать его с полки, чтобы догадаться, что и здесь речь идет о вампире. Следующей книжкой в ряду стоял томик Монтэгю Саммерса. Книга называлась «Вампиры: Прародители и Потомки».

Джинни пробежала глазами по полке. Вся верхняя часть библиотеки была отведена книгам о вампирах.

Она стояла некоторое время неподвижно и просто рассматривала корешки, не зная, что ей выбрать. Потом стала одну за одной снимать с полки разные книги. Когда Джинни набрала столько, что могла с трудом удержать в руках, она спустилась с лесенки и отправилась к себе в комнату.

Придя туда, она тщательно заперла дверь на засов и проверила, затворены ли окна. Потом неспешно разожгла камин и села напротив читать.

Она начала с «Дракулы», потому что более или менее догадывалась, о чем идет речь. Автору удалось описать вполне достоверно и художественно холодящий душу образ кошмарного монстра, обитавшего в замке в глубинах лесов Трансильвании. Джинни даже представила себе это существо таким, как описывал его автор, говоря устами своего героя:

"Передо мной стоял высокий старец, с гладко выбритым лицом и снежно-белыми усами, облаченный во все черное, и в лице его не было ни кровинки... Он порывисто двинулся навстречу мне и, протянув свою руку, сжал мое запястье с такой силой, что я не смог сдержать гримасу боли, которая еще усиливалась от того, что прикосновенья его были холодны, как лед. Это были прикосновенья скорее мертвеца, нежели живого человека.

Его лицо было мертвецки белым, даже с просинью, с тонким благородно очерченным носом и причудливо вырезанными хищными ноздрями. Лоб его был высоким, а волосы, не очень густые на висках, были весьма длинными и красивыми и в изобилии покрывали остальную часть черепа. Брови его также были очень густы и почти сходились на переносице, а сжатый рот вырезан так, что казался жестоким и порочным.

Странные острые клыки его налезали на губы, и в крепости этих клыков было что-то странное, никак не вязавшееся с возрастом стоявшего передо мною человека. Уши его были также обескровленны, как и лицо, и причудливо заострялись кверху... а особенно странным в этом человеке были его ладони, на которых росли волосы.

Ногти были тонки и остры, а в глазах графа сияло что-то нечеловеческое".

Как обнаружила Джинни, в то время графу Дракуле было четыреста лет. Он повелевал волчьей стаей и имел способность к перевоплощению, превращаясь не только в летучую мышь, как по наивности полагала Джинни, но и в волка, в туманное облако и даже в блестящую морозную пыль.

Что ж, думала Джинни, вполне мрачный тип, чтобы стать героем готического романа прошлого века, но все же в меру живой, подстать воображению самого автора.

Она отложила эту книгу, чтобы взяться за другую. Перед ней был Монтэгю Саммерс.

«...он вселяется в черные души и сам обладает качествами мистическими и ужасными... и все же вампира нельзя именовать демоном в обычном понимании...» Саммерс писал попозже. На титуле стоял 1928 год. Наше столетие, но Джинни все-таки не могла для себя решить, насколько книга эта основана на реальных данных, а что в ней вымысел.

Когда Джинни получше рассмотрела, что за книги она впопыхах снимала с полок, она была весьма удивлена. Оказывается вампиры привлекали и некоторых знаменитейших авторов. Перед ней был Гете («Коринфская невеста») и Вальтер Скотт с его переложением баллады Бюргера «Ленора», Саути с его «Талабой» и Лорд Байрон — «Вампир», а сборник избранных произведений венчали «Смерть от любви» Теофиля Готье, рассказы М.РДжеймса и Э.Ф.Бенсона, отрывки из Бодлера, Де Сада и Фану.

Происхождение вампира объяснялось в другом томике, как «...плод соития Дьявола в его первородном облике, т.е. в образе змеи, как Гада, и Ведьмы во злобе, в облике змеи шипящей...» Джинни открыла Байрона и прочла:

Вампиром мерзким из могилы

Ты встанешь, чтоб кровавой тьмой

Заполонить свой край родной

Похоже, вампир был так же стар, как и человечество. В книгах делались ссылки даже на Овидия, и Джинни припомнила, что знаменитый Одиссей отдавал свою кровь теням из подземного царства Аида. Но лишь к шестнадцатому веку разрозненные мифы стали оформляться в стройную систему, и с этим же временем связано появление массы новых сведений об этих монстрах.

Больше всего вампиров было на Балканах и в Восточной Европе — в Венгрии, Албании, Силезии, Моравии и Польше.

Джинни оторвалась от книги и стала смотреть на пылавший в камине огонь. Может быть, и Лэнгдоны с Балкан? Во всяком случае, она уже слышала упоминание о Балканах. Но, с другой стороны, их фамилия была чисто английской...

Вампиры носили отметины, по которым их легко было распознать. От заячьей губы до красно-рыжих волос. Были и методы узнать, где находится его логово. Например, сажали на коня мальчика, чистого душой и телом, причем конь должен был быть обязательно вороной масти. Мальчик, ехал по кладбищу, и если конь отказывался переступить через какую-нибудь могилу, значит в ней и надо искать вампира.

Спасение от вампира тоже приходило разными путями, начиная с венка из бузины и до распятия. Среди других рецептов упоминались чеснок и, кроме всего прочего — святая вода.

Одна вещь особенно взволновала Джинни. В книге говорилось, что вампиры не выносят вокруг себя зеркал и никогда не держат их у себя в доме. Объяснения этому странному факту давались весьма расплывчатые, а зачастую и совершенно противоположные. Некоторые авторы утверждали, что у вампира нет отражения, другие писали, что зеркало отражает душу, и на нем может остаться лицо вампира.

Джинни захлопнула книгу и снова уставилась в камин. Ставни на окнах стонали от ветра, и Джинни чувствовала, что ей холодно, несмотря на ярко пылавший огонь. Она разделась и легла в постель, предварительно проверив засов на двери. Но сон ее был тяжелым.

Глава двенадцатая

Утром Джинни проснулась с внезапным чувством необъяснимого страха. Дом показался ей еще более серым и мрачным, чем обычно. Она встала и отдернула занавески. Над свинцовым полотном океана нависло тусклое сумрачное небо.

После занятий с Вардой Джинни наскоро позавтракала и, прихватив с собой книжку, вышла на внутренний дворик. К этому времени солнце уже успело разогнать клочья тумана, и Джинни с надеждой подумала, что небольшая прогулка на свежем воздухе поможет ей избавиться от мрачных мыслей.

Но она так и не смогла заставить себя читать. Мысли все время отвлекали ее. Наконец Джинни захлопнула книжку и, засунув ее в узкий карман плаща, направилась к воротам, от которых в разные концы острова разбегались дорожки.

Дорожка, которую она выбрала, вела до самого пляжа, но Джинни не стала заходить дальше обрывистого мыса, помня предостережения об опасных приливах.

В воздухе уже начинало пахнуть весной, но она приходила в эти места не сразу, словно с оглядкой. Зелень травы и молодых листочков была едва заметна среди черных ветвей, блестевших словно лакированные от постоянной влаги и холода.

И все-таки, весна наступала. Это чувствовалось и в воздухе, и в запахе первых робких цветов, и в...

Где-то за спиной неожиданно громко хрустнула ветка. Джинни испуганно повернулась и увидела приближающегося Пола. Он шел походкой человека, вышедшего не на прогулку, а по важному и, возможно, неприятному делу.

Джинни вспомнила, как он предупредил, чтобы она не выходила из внутреннего дворика одна, и подумала, что теперь, должно быть, Пол будет очень разгневан.

Не смотря на то, что на его лице не было и тени улыбки, глаза были добрыми.

Джинни молча ждала, пока он подойдет к ней. Она не раз ловила себя на том, что в его присутствии ее сердце начинает вдруг бешено колотиться, а сама она начинает вести себя, как школьница. Джинни могла только надеяться, что ее эмоции не очень сильно выдают ее.

— С того места открывается прекрасный вид, — Пол наконец подошел к ней и указывал теперь куда-то в сторону.

Джинни ничего не сказала в ответ, а просто пошла вслед за ним. Вид, открывавшийся с обрыва, действительно был захватывающим воображение.

Перед ней, как на ладони лежал весь остров, а по бокам длинные океанские волны лизали его обрывистые берега.

— В хорошую погоду отсюда иногда видно континент, — сказал Пол указывая рукой туда, где в тумане прятался противоположный берег.

Но Джинни смотрела не в ту сторону. Она украдкой бросила взгляд на Пола и была поражена, насколько вдруг смягчилась каждая черточка его лица. Казалось, он помолодел. Джинни неожиданно поняла, насколько дорого ему это место, и поспешила отвести глаза, чтобы Пол не заметил, что она подсматривает за ним в такой момент.

— Вы отобрали для себя очень странные книги, — сказал Пол после долгого молчания.

Джинни удивленно посмотрела на него.

— Вы что, обыскивали мою комнату? Пол усмехнулся и покачал головой.

— В этом не было необходимости, ведь вы были в библиотеке, и после вас на полках остались подозрительные пустоты. Так что мне нетрудно было определить, какой предмет захватил ваше внимание.

— А мне показалось очень странным, что у вас в библиотеке столь богатая коллекция книг именно на эту тему, — откровенно сказала Джинни, глядя прямо в глаза Полу.

Он долго изучающе смотрел на нее, будто взвешивал что-то в уме, потом, очевидно, решился:

— Да, конечно же, вас действительно очень трудно чем-нибудь испугать. Пойдемте туда, — он указал на огромный валун, лежавший чуть поодаль, и взял ее под руку.

Пол снял куртку и, не слушая возражений, расстелил ее прямо на камне, чтобы Джинни могла сесть. Ветер трепал шарф вокруг шеи Пола и ерошил его волосы, но он, казалось, ничего не чувствовал.

— Еще когда вы только приехали к нам на Пэрлью, я предупреждал вас, что мы не похожи на остальных людей, — начал Пол. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, чтоб хоть как-то согреться. — Лэнгдоны не всегда жили в таком одиночестве и изоляции, как здесь на острове. В свое время они владели большими домами и обширными землями почти что в десятке разных стран.

История семейства моего прапрадеда восходит к тем временам, когда и Британия еще не существовала, как таковая, хотя сам он считал себя британцем. Его жена происходила из семейства, жившего в Моравии, и, если я покажу вам карту владений, доставшихся ей по наследству, вы скажете, что она владела чуть ли не всеми Балканами. И так оно практически и было.

Пол на минуту умолк, и Джинни, понимая, что должна что-то сказать, сочувственно произнесла:

— Вы так много потеряли... Такие огромные деньги! Пол невесело рассмеялся:

— Да уж. Умудрились все это потерять. Сейчас я продаю наш лондонский особняк и владение в Нова Скотиа. Это позволит полностью погасить сумму залога за Пэрлью, и останется еще немного, так что нам хватит на жизнь, если будем экономить.

— Но ведь деньги, которые вам достались... — Джинни вдруг осеклась. Она покраснела от смущения. Таких ошибок нельзя было допускать, и она продолжила светски безразличным тоном:

— Насколько я понимаю, ваша жена была тоже не из бедных. Пол сурово посмотрел на Джинни.

— Ее денег все равно было недостаточно, — после долгого молчания произнес он.

Взгляд Пола был устремлен поверх головы Джинни туда, где над океанскими просторами клубился густой туман.

— Деньги, точнее, их отсутствие — только часть проблемы, — продолжал Пол. — Вы хотели знать, почему в нашей домашней библиотеке так много книг по вампиризму? Да просто потому, что я считаю себя просто обязанным знать как можно больше о том, что преследует все наше семейство из поколения в поколение.

— Знаете ли, мисс Бэрк, они есть в нашей семье. Я имею в виду, вампиров...

От неожиданности и ужаса, охватившего ее, Джинни перестала дышать. Рот открылся сам собой, но сказать что-либо она была не в силах.

— Вы все-таки напуганы на этот раз? — спросил Пол. Какое-то шестое чувство подсказало Джинни, что от ее ответа зависит очень многое.

— Нет... — едва вымолвила она. — К тому же, вы, вероятно, шутите...

Пол печально покачал головой.

— К сожалению, не шучу.

— Но я думала, что вампиры — это что-то из средневековых преданий и легенд.