Это был высокий, статный человек лет сорока со смуглым, смазливым лицом... Викa не полюбила его с первого взгляда. Однако ничего плохого, кроме глухоты к стихам и общей тупости, она за ним поначалу не заметила. Проблемы начались, когда ей исполнилось шестнадцать: она стала ловить на себе масляные взгляды, несколько раз отчим как бы случайно без стука заходил в ее комнату. А однажды, когда мать была в отъезде, попытался забраться в викину постель - но получил такой отпор, что царапины с его мерзкой рожи не сходили неделю.
      Вика обо всем рассказала матери, но та не поверила и дала дочери пощечину:
      мол, не смей клеветать на любимого человека!... (Девушка рассказывала об этом эпизоде с таким видом, будто ей хотелось сплюнуть.) В результате, она переехала к деду.
      На этом ее злоключения закончились: дед в ней души не чаял и баловал изо всех сил (внучка напоминала ему покойную жену). Окруженная репетиторами, гувернантками и экономками, Вика доучилась в школе и поступила в Литературный институт. В студенческие годы, кстати, она выиграла некий поэтический конкурс (она со значением поглядела на меня)... и это был очень престижный конкурс, да!... А после окончания института ее взяли работать в редакцию очень хорошего журнала... хорошего и престижного журнала!... И напечатали подборку ее стихов в другом хорошем журнале!...
      Вика закончила рассказ за полночь. Некоторые из свечей догорели, пустые бутылки из-под вина и виски стояли в углу.
      - Пойдем спать?... - покачиваясь, я поднялся на ноги.
      - Спасибо, что выслушал, - Вика улыбнулась.
      - Всегда пожалуйста, - я сделал широкий жест, выражавший галантное добродушие, но чуть не потерял равновесие и оперся на стену. - Пардон... я, кажется, слегка перебрал, да.
      Пока я гасил свечи, Вика прибрала посуду; мы разошлись по ванным комнатам.
      Дабы хоть чуть-чуть протрезветь, я принял контрастный душ.
      Когда я вошел в спальню, свет уже не горел. Я полез на кровать. Под моим одеялом лежала Вика - от нее приятно пахло духами.
      "Извини!" - девушка обняла меня за шею и прижалась всем телом. "За что?" - "За то, что сделала тебе больно..." Мои колени сжались, как у девственницы от прикосновения мужчины... лучше б она не вспоминала. "Ничего страшного", - с наигранным легкомыслием отвечал я. Некоторое время мы возились, целуя и гладя друг друга по частям тела... Наконец настала пора решительных действий, однако (из-за темноты) я никак не мог определить местоположение викиных рук. А вдруг она опять?... - мои колени снова инстинктивно сжались.
      "Что?" - тревожно прошептала Вика. Я молчал. "Что с тобой?" - девушка обняла меня... кажется, обеими руками... увы, я понял это слишком поздно.
      Сгорая от стыда, я откатился в сторону.
      - Объясни, в чем дело?! - Вика привстала на локте.
      - А то ты не понимаешь?... - зло отвечал я. - Сначала чуть не оторвала мне, пардон, яйца, а теперь лезешь с извинениями, да еще в самый неподходящий момент!... - я помолчал и смущенно пояснил: - Я все время думаю, где находятся твои руки...
      Наступила тишина. Вика о чем-то размышляла - я слышал, как у нее работают мозги...
      Вдруг неясная тень метнулась к краю кровати. Шлеп-шлеп-шлеп - цепочка легких шагов прошелестела в сторону двери. Щелк - зажегся свет. Мои глаза инстинктивно зажмурились.
      - Я придумала! - объявила Вика с интонацией архимедовской "эврики".
      5. Ночная экспедиция
      - Что ты придумала? - я почувствовал, что с меня потянули одеяло, и нехотя сел. Пол неприятно холодил пятки. Выпитое виски слегка кружило голову.
      - Потом объясню. А пока доверься мне!
      - Довериться тебе? - я не удержал саркастической усмешки...
      Жена всегда говорила, что я не умею настаивать на своем - особенно, с женщинами. Наверное, она права... так или иначе, но через десять минут мы с Викой уже выходили из дома. Цели нашей экспедиции я не знал, и почему я должен в ней участвовать - тоже (девица лишь пробормотала что-то невнятное насчет "поможешь мне кое-что открыть"). Я был одет в темно-синие джинсы и черный свитер, лично выбранные ей из моего гардероба, а сама она облачилась в черный комбинезон и бордовую кофточку. Мы залезли в машину... а что, если сказать: мол, не желаю садиться за руль в нетрезвом виде? Я посмотрел на свою спутницу... нет, шансов не было: она просто заставит меня вызвать такси. Я обречено завел мотор.
      - Куда?
      - В Кэнли, - так назывался самый фешенебельный район Лимерика.
      Движения на дороге почти не было - вскоре мы миновали Замок короля Джона и поднялись на Холм Висельников. Впереди расстилалась темная масса Кэнли, утыканная булавками разноцветных огоньков.
      - Теперь направо.
      Мы углубились в переплетение тихих улиц. Позади увитых плющом оград высилились то старинные, то суперсовременные дома. Сквозь узорчатые ворота вкрадчиво поблескивали дорогие автомобили. В хрупких лучах похожих на елочные игрушки фонарей трава на газонах казалась изумрудной.
      - Здесь.
      Я запарковал машину в тени развесистого дуба, мы вышли. Раздвигая грузным телом кисейные облака, по небу катилась полная луна.
      - Туда, - потянула меня за руку Вика.
      Мы вошли в провал ворот. Завитушки на распахнутых створках сплетались в изображения чудовищ. В глубине участка располагался особняк; в правой его части, нарушая симметрию, возвышалась остроконечная башенка. Все окна были темны. Миновав серебристый Бентли, запаркованный посреди двора, мы приблизились к массивной дубовой двери; сбоку, на блестящей цепочке висел никелированный молоток. Однако стучать Вика не стала, а свернула на огибавшую дом тропинку. "Куда ты?" - спросил я почему-то шепотом. Девица не ответила. "Кто здесь живет?" - "Тихо!" - прошипела Вика, не оборачиваясь.
      Мимо моего плеча плыли шершавые, неправильной формы камни, кое-где в щелях пробивался мох.
      Мы обошли дом. По газону заднего двора была расставлена разноцветная, причудливой формы садовая мебель; чуть дальше, среди подстриженных деревьев виднелась беседка. Справа серел декоративный валун - Вика пошарила под ним и достала завернутый в полиэтилен ключ. "Здесь живет твой бойфренд?" - с безразличным видом, но на всякий случай шепотом, поинтересовался я. "Не волнуйся, его нет дома". - "А Бентли перед входом?" - "Знаешь, сколько у него машин? Три". Она отперла черный ход - вглубь дома вел узкий коридор. "А чего свет не зажигаешь?" - "Соседи заметят... он жаловался, что они всюду нос суют, да". Вика взяла меня за руку и повела вперед (судя по шороху, она вела другой рукой по стене). "А почему ты говоришь шепотом, если дома никого?... Черт!..." - я споткнулся о какие-то ступеньки. "Из-за собаки: услышит - начнет брехать, - отвечала Вика. - Ты б лучше под ноги смотрел...
      А то я на тебя проклятье наложу: пять лет компьютерного моделирования холерной эпидемии шестисотого года, - обернувшись, она приблизила свое лицо к моему и хихикнула, - для нужд гуманитарной науки". Мы стали подниматься по винтовой лестнице. Я зацепился плечом за что-то, висевшее на стене... кажется, картину... потом за что-то еще... Лестница кончилась, впереди светлел проем двери.
      Мы оказались в комнате странной восьмиугольной формы, обставленной антикварной мебелью. В одно из окон светила полная луна, в другое виднелось верхушка дерева - я понял, что нахожусь в башне, в правом крыле дома.
      Тяжелые бархатные шторы с роскошными кистями тихонько колебались от наших движений, толстый ковер пружинил под ногами. На вычурной тумбочке стоял телефон в стиле "ретро", с никелированным раструбом для рта и резиновым раструбом для уха. "Сюда! - шепотом позвала Вика. - Помоги открыть", - она склонилась над резным секретером на выгнутых ножках, пытаясь повернуть торчавший из дверцы ключ. "Что ты хочешь достать?" история, в которой я легкомысленно согласился участвовать, нравилась мне все меньше и меньше...
      "Увидишь", - хмыкнула Вика. "Ну уж нет! - чуть громче (от раздражения)
      сказал я. - Хочешь, чтоб я помогал - изволь объяснить, что происходит!..." - я демонстративно убрал руки за спину. "Ты думаешь, я воровка?! - взвилась Вика. - Тебя в соучастники вовлекаю?... Если хочешь знать, он мне их подарил!" Я поразмыслил: действительно, какая из нее воровка... "Ладно", - я неохотно подошел к секретеру и взялся за ключ. "Никогда не могла открыть его, зар-разу!" - прошипела Вика у меня над ухом.
      Х-хрум... - щелкнул замок. Дверца распахнулась, обнаружив множество ящичков с изящными эмалевыми медальонами на крышках. "Где они?... - Вика стала выдвигать и задвигать ящички. - Черт бы их побрал!..." Я раздраженно отвернулся к висевшему на стене гобелену, изображавшему рыцаря на коне. В лунном свете видно было плохо... я приблизил лицо вплотную к ворсистой поверхности, пытаясь понять, отчего доспехи рыцаря как-то непонятно серебрятся... "Нашла!" - воскликнула Вика.
      - Vicky? - насмешливо произнес низкий, рокочущий голос. - You said you'd never come back, didn't ya?
      Вспыхнул свет. Содрогаясь от неловкости, я отпрянул от гобелена... на меня смотрел атлетически сложенный, но уже грузноватый мужчина лет под сорок в расшитом золотом халате. Из-под халата высовывались поросшие рыжей шерстью ноги.
      - Who the hell are you?! - выпятив челюсть, мужчина шагнул вперед.
      Синхронно с ним, я шагнул назад и уперся спиной в гобелен.
      - Хи май френд, йес, - объявила Вика. - Ноу бизнес фор ю, Норман!
      - I'll talk to you later, bitch! - огрызнулся Норман, зловеще усмехаясь. - Gotta do your fucking boyfriend first.
      - OK, OK! - заторопился я. - We are leaving... leaving now, - я повернулся к Вике. - Пошли отсюда... быстро!
      - Oh yeah?... Really? - мужчина подбоченился, выставив огромную ступню в оттороченном мехом тапке. - And how about me kicking your ass for the road?
      Что на это ответить, я не понимал... пауза затягивалась. По лицу моей подруги было видно, что у нее есть, что сказать, но она не знает, как это сформулировать на проклятом иностранном языке.
      - I asked you a question, mister, - сжимая кулаки, Норман шагнул вперед. - How about me kicking your Russian stinking ass?!... * - он уже находился совсем близко. - And then sue you for breaking and entering.
      В последний раз я участвовал в драке десяти лет от роду - никогда не умел (и, соответственно, не любил) драться. Да если б даже умел... Мой нынешний противник был на полголовы выше и килограммов на тридцать тяжелее.
      - I didn't break in, Vicky let me in, - парировал я, лихорадочно перебирая варианты. - You shouldn't be getting into a fight, man... you've just checked out from the hospital!...
      Уговоры действия не возымели - мне предстояло решить, как подороже продать свою жизнь. Припоминая виденное в кино, я принял боксерскую стойку... увы, это не произвело на Нормана решительно никакого впечатления. Он размахнулся и...
      Т-р-рах-х!!!...
      Раздался треск, по комнате разлетелись какие-то обломки... Что произошло?...
      Глаза Нормана выпучились, как у краба; несколько мгновений он пытался удержать равновесие, но не удержал и грохнулся на пол.
      По дому раскатился глухой звук удара. Где-то истерически, со взвизгиваниями залаяла собака.
      - Сережа, ты цел? - Вика выронила обломанную спинку стула и кинулась ко мне.
      - Цел, - неуверенно отвечал я. - Что с Норманом?...
      Держась за руки, как испуганные дети, мы приблизились к неподвижно лежавшей фигуре. Расшитый золотом халат задрался, обнажив толстые мохнатые ляжки.
      - А он... не того?... - я опустился на колени. - В смысле... дышит?
      - Дышит, кажется... смотри! - Вика указала на едва заметно поднимавшийся и опускавшийся живот.
      Наступила тишина, смешанная с собачьим лаем. Мне вспомнился фильм "Misery", в котором отрицательная героиня, будучи огрета пишущей машинкой, дважды оживает и бросается на положительного героя.
      - А-а-а...
      Норман открыл мутные глаза. Мы с Викой отскочили.
      - Fucking bastards...
      Кряхтя от напряжения, он поднялся на ноги. Волосы на его затылке были алы от крови.
      - Should I call an ambulance? - предложил я.
      - Don't worry, - лицо Нормана исказила злобная гримаса. - I'm calling the police.
      Шатаясь, он подошел к телефону и стал стучать по клавишам.
      - Vicky, we gotta go... - сказал я почему-то по-английски. - То есть, пошли... пошли СКОРЕЕ! - я схватил девицу за руку и потащил из комнаты.
      Спотыкаясь, мы скатились по ступенькам. Вика дернула меня за свитер: "Давай через парадный вход - так быстрее!" - она с натугой распахнула высоченную дверь, и мы оказались в обширном зале. Сквозь арку в его левом конце виднелась уходящая в бесконечность анфилада комнат, в конце которой горел свет и белела распахнутая постель. Справа располагался монументальный камин, над камином красовалась голова оленя с необыкновенно раскидистыми рогами. За стеной бесновалась собака (судя по голосу, мелкая - той-терьер или болонка... я представил Нормана с болонкой на руках и прыснул). "Ты чего, рехнулся?" - обернулась Вика.
      Оскальзываясь на зеркале паркета, мы пересекли каминный зал, затем еще одну комнату и оказались в прихожей. Вика отомкнула входную дверь; мы вывалились на крыльцо и понеслись к воротам. Сердце у меня билось в горле, колени были, как ватные... наконец мы оказались в машине.
      - Почему он дома? - я никак не мог попасть ключом в зажигание. - Ты ж говорила, его не будет!
      - Его в Дублин вызывали, а он, видно, не поехал, - отвечала Вика. Скорее!... Что ты сидишь, как засватанный?!
      Я завел мотор и утопил акселератор до пола - прокрутившиеся на месте шины издали неприятный визг. Поворот направо, поворот налево... нас занесло, и машина чуть не врезалась в фонарь. Через минуту мы вылетели на улицу, ведущую в центр.
      - Уф!... - Вика откинулась на спинку кресла. - Ловко я его стулом уделала, а?
      - Рано радуешься! - нервно отвечал я.
      Мимо нас мелькали фонари, деревья, чугунные ворота, каменные заборы...
      - Почему?
      Улица неожиданно вильнула вправо - я резко затормозмозил. Вику дернуло вперед, чуть не ударив лицом о приборную доску.
      - Из Кэнли есть только один выезд, - (я обогнул угол и опять нажал на акселератор). - Если полицейские доберутся туда раньше нас - конец!
      - Как один выезд? - удивилась девица. - Да ты просто сверни куда-нибудь и...
      - Здесь вокруг Шэннон... - перебил я. - Кэнли находится в излучине реки!
      Луна светила мне в глаза. Шины скрежетали на поворотах. Я покосился на Вику - та размышляла...
      - Я придумала, да! - объявила девица. - Делаем так: встаем у обочины, выключаем фары, будто это чья-то запаркованная маши...
      - Господи! - задохнулся я от женской глупости. - Посмотри по сторонам: много ты видишь запаркованных машин?!
      Вика очумело повела глазами: вдоль дороги не было ни одного автомобиля!
      Специфика данного пригорода: все машины стоят в гаражах или, как минимум, за заборами безразмерных участков...
      Перед тем, как мы вылетели на верхушку холма, у меня хватило ума погасить фары.
      - Смотри! - ахнула Вика.
      Нам навстречу ехали две полицейские машины (я отчетливо видел синие вспышки мигалок). Выезд из Кэнли находился между ними и нами... пожалуй, ближе к ним.
      - Сереж, надо парковаться! А вдруг пронесет?
      Вспышки приближались. Я вытер со лба холодный пот.
      - Надо подъехать ближе к краю Кэнли, - мой голос прозвучал хрипло... я откашлялся. - Там дома победнее и участки поменьше, машин на улице должно быть больше.
      Секунды улетали от нас прочь. Дорога вилась вниз по холму. Вдоль тротуара стали появляться автомобили...
      - Сереж, паркуйся... дальше откладывать нельзя.
      Я бросил машину к обочине, пристроился сзади белой Хонды и выключил мотор.
      Вика соскользнула с кресла и скорчилась под приборной доской; длинные ноги ее сложились, как у кузнечика. Я повалился боком на освободившееся сиденье, уткнувшись лицом в ее кудри.
      Наступила тишина.
      Потом раздался звук приближавшейся машины... ближе... ближе... мимо нас пронесся, разбрызгивая вспышки, первый полицейский автомобиль. Но где же второй?... (Одна за другой, секунды тонули в тишине - как лемминги в море.)
      Затем я услыхал шорох шин, и на потолок кабины легли, вздрагивая, синие сполохи. "Что там?" - прошипела Вика; ее плечо напряглось под моей ладонью.
      Холодея от страха, я выглянул в окно: второй полицейский автомобиль остановился посреди улицы метрах в десяти от нас. "Одна машина проехала мимо, - прошептал я, - а вторая перегородила дорогу здесь... секут фишку, с-собаки!" Опять наступила тишина... я вдруг заметил, что на середине дороги лежит окурок сигары - не сигареты, а именно сигары. И что на заборе, на другой стороне улицы намалевано аршинными буквами название ансамбля "U2"...
      Щелк!...
      Дверца полицейского автомобиля отворилась, выпуская наружу полисмена здоровенного детину с кобурой на поясе (я пригнулся). Под аккомпанемент вспышек он закурил, облокотившись на капот своей машины... на лице его появилось задумчивое выражение. Я опустил голову на сиденье, опять уткнувшись в викины волосы.
      Прошло неопределенное количество времени. Вика сопела у меня над ухом. В кабине становилось душно. Проклятый полисмен докурил, зевнул и стал прогуливаться туда-сюда. Потом сел в машину и, не закрывая двери, высунул ноги наружу. Синие вспышки постепенно доводили меня до безумия.
      "Открой окно", - прошептала вдруг Вика. "Нельзя", - отвечал я сквозь зубы (чтобы ее волосы не лезли в рот). "Почему?" - "Потому что окна 'электрические'... гудят, когда их опускаешь".
      Наступила тишина. Внутри полицейской машины неразборчиво бормотала рация.
      "Мне дурно", - объявила Вика вполголоса. "Ш-ш! - зашипел я. - Ты хочешь загреметь в полицию?!" - "Говорю тебе, меня скоро стошнит, да!" настаивала девушка. Прежде, чем ответить, я досчитал про себя до пяти. "Надо потерпеть, Вика, - как можно убедительнее зашептал я. - Мне тоже душно... и говори, пожалуйста, тише". - "Ты спокойно лежишь себе на кресле, а я скорчилась черт знает где!" Терпение мое было на исходе... "Я не могу залезть под приборную доску, как ты, потому что мне мешает руль... и вспомни, кстати, из-за кого мы тут оказались!" Вика дернулась, въехав затылком мне по носу. "Я подамся в жиды, в педерасты, в поэты, в монахи, продекламировала она, - все что угодно, лишь бы не нравиться ВАМ!" последнее слово она произнесла в полный голос.
      Похолодев, я выглянул в окно - о ужас!... Полисмен стоял на дороге, прислушиваясь. Потом вытащил фонарик и направился к Хонде впереди нас.
      "Допрыгалась, - прошептал я с ненавистью, - он осматривает машины..." Стада мыслей, как ошалевшие бизоны, с топотом помчались у меня в голове: арест... суд... срок (наверное, небольшой)... потеря работы...
      Полисмен наклонился к окну Хонды и, светя фонариком, стал всматриваться.
      Секунды текли, резонируя со взрывами пульса у меня в черепе. "Что там?" - прошептала Вика. "Смотрит внутрь Хонды, - отвечал я. - Мы следующие".
      Полисмен выпрямился и шагнул в нашу сторону. Я нырнул вниз...
      Хр-р-р... "Come over here..." Хр-р-р... "Must be gone..." * - ожила вдруг рация в полицейской машине. То немногое, что я расслышал, вселяло надежду.
      "Его вызывают куда-то... к дому Нормана, наверное, - прошептал я. - Они думают, что мы скрылись..."
      "Coming over", - послышался голос полисмена.
      Я приподнялся на ватном локте и выглянул наружу: страж порядка уже сидел в машине. Раздался кашель стартера... Слепя глаза вспышками, автомобиль проехал мимо нас (я пригнулся) и исчез за поворотом.
      - Пронесло! - сказал я, садясь. - Сматываемся отсюда, живо!
      Пока я заводил машину, Вика выкарабкалась из-под приборной доски и немедля опустила окно. Не зажигая фар, я тронулся с места... руки мои тряслись - я даже на всякий случай сбросил скорость. Через минуту мы выехали из Кэнли; при первой же возможности я свернул с главной дороги. И сразу же повернул еще раз, еще раз, еще раз... - инстинктивно, как животное, стараясь запутать след.
      Когда мы выехали на шоссе, я включил фары и опустил свое окно холодный ветер, смешанный с облегчением, ударил в лицо...
      - А помнишь, как ты... - задыхаясь от смеха начал я, - ...мол, тошнит... - дикий хохот обуял меня, не давая говорить.
      - А ты... ты... конец, мол, допрыгались!... - вторила Вика.
      Стрелка спидометра трепетала на отметке 110 миль в час. Нас подбрасывало на микронеровностях дороги.
      - Ву-у-ху-у-у!... - заорал я на индейский манер.
      - Ура-а-а!!!... - поддержала Вика и хлопнула меня по плечу с такой силой, что машина вильнула в сторону.
      6. BDSM
      Усиленно моргая ресницами (чтобы стряхнуть слезы смеха), я свернул с шоссе.
      Пережитые приключения переполнили меня взрывчатой энергией и странным образом изменили восприятие мира. Знакомые до буквы вывески магазинов казались теперь исполненными тайн. Деревья возле реки загадочно махали ветками на фоне звездного неба. Мистические ароматы насыщали воздух...
      Мы подъехали к дому. Я запер машину и отпер входную дверь; оживленно переговариваясь, мы вошли внутрь. Вика обняла меня за шею:
      - Идем наверх. Скорее!
      Взявшись за руки, мы взбежали по лестнице и устремились в спальню. Вика зажгла ночник. Я хотел сразу же повалить ее на постель, но она вывернулась...
      - А почему ты не спрашиваешь, за чем мы ездили?
      Я остановился: действительно, за чем? Ради какого сокровища я рисковал карьерой и благополучием своей семьи?...
      Вика сунула руку в карман и широким жестом достала...
      - Наручники?!... За каким дьяволом?...
      Не говоря ни слова, девица плюхнулась на кровать, просунула ладони сквозь прутья спинки и попыталась защелкнуть наручники на той стороне так, чтобы ладони нельзя было вытащить обратно.
      - Тебе мешали мои руки? - она улыбнулась. - Теперь они мешать не будут!
      У меня застучало в висках...
      - Стой! - я полез на кровать и стал расстегивать викин комбинезон. - Я тебя раздену сначала.
      Путаясь в пуговицах и молниях, я стащил с Вики одежду и замкнул наручники.
      Вид девушки, беспомощно распластавшейся на кровати, возбуждал меня до перебоев в сердцебиении... почти до обморока. Задыхаясь, я потянулся, чтобы выключить ночник...
      - Не надо, - остановила меня Вика.
      7. BDSM (окончание)
      Я проснулся от какого-то звука. Ночник не горел. За окном виднелась луна. У стены темнел монолит викиного чемодана. У меня в мозгу клубились сладкие воспоминания. Надо же, и сам не заметил, как задремал... сколько я спал - пять минут, десять?...
      - Сережа!
      Я повернул голову - на меня смотрела Вика. В ее зрачках плавали отражения луны.
      - Освободи меня... там должна быть кнопка.
      Я не сразу понял, о чем она. Потом до меня дошло.
      - И долго ты так лежишь?... Извини. - я просунул руки сквозь спинку кровати, стал расстегивать наручники... у меня не получалось. - Погоди, сейчас зажгу свет...
      Я включил ночник.
      - Здесь нет никакой кнопки!
      - Ищи лучше, - викин голос окрасился раздражением.
      Я проверил еще раз.
      - С чего ты взяла, что здесь должна быть кнопка?...
      Девушка снисходительно усмехнулась.
      - А как, по-твоему, открывал их Норман?
      Действительно, как?... Дел с наручниками я до сих пор не имел.
      - Ключом, наверное... здесь есть замочная скважина.
      Воцарилось молчание. Затем - тонкой струйкой, но непрерывно усиливаясь - и, наконец, сметающим все потоком - страх затопил меня от ногтей на ногах до волос на макушке.
      - Вика, у тебя есть ключ от наручников?!!!
      Несколько секунд девушка молча смотрела на меня.
      - Проверь еще раз, - голос ее дрогнул. - Там должна быть кнопка, слышишь? - в ее глазах, как в колодцах при землетрясении, заплескались слезы.
      В который раз я осмотрел наручники. Кнопки не было.
      - Сережка, мне нужно в туалет, - с жуткой интонацией сказала Вика.
      Если б я мог испугаться больше, я бы это сделал. Как... каким образом вывести ее в туалет?... мысли у меня путались.
      - Дай сообразить... - залепетал я. - Может, принести что-нибудь... э...
      какую-нибудь емкость...
      - Емкость?!... - голос Вики был страшен. - Как я, по-твоему... в емкость?
      Я не нашелся, что ответить.
      - Сереж, - неожиданно спокойно сказала девушка, - надо сломать спинку кровати. Выломать вот эту штуку, - она указала глазами на массивный деревянный прут, позади которого были застегнуты наручники.
      - А как я объясню это жене?
      - А как ты объяснишь голую женщину, прикованную к кровати?
      Действительно - как? Нужно что-то придумать... Подумать... постараться как следует - и приду...
      - Сереж, ты русский язык понимаешь? Мне нужно в туалет! - в викином голосе зазвенела истерическая нотка.
      Мной овладела паника; мысли разбежались, прыгая, как блохи. Я вдруг заметил, что шторы на окнах распахнуты, и нас, в принципе, могут увидеть соседи...
      Хрусть!...
      Вика изо всех сил дернула руками, пытаясь выломать державший ее прут но тот не поддался. (На запястьях девушки появились красные отметины. С одного раза... надо же, какая нежная у нее кожа!)
      Хрусть!...
      Еще один рывок - опять безуспешно. На кровати, наверное, останутся царапины... что я скажу жене? Я было дернулся, чтобы осмотреть спинку супружеского ложа, но устыдился и остался на месте.
      Хрусть!...
      Злополучный прут стоял, как влитой.
      На мгновение мы с Викой застыли, глядя друг на дружку - лицо девушки было снежно-белое, глаза - бешеные... Вдруг она изогнулась, будто в припадке эпилепсии. Одеяло отлетело в сторону, полог заколыхался, я в ужасе вскочил на ноги. А Вику скрутила еще одна судорога... еще одна... еще одна...
      Длинное тело ее перекручивалось винтом, свивалось в кольца...
      - Стой!... - завопил я.
      Вика замерла, глядя на меня безо всякого выражения. Грудь ее вздымалась и опадала, колени и локти тряслись.
      - Я попытаюсь открыть замок отверткой.
      Шлепая босыми ногами, я слетал в гараж, притащил ящик с инструментами. (Вика лежала в той же позе и с таким же отсутствующим выражением лица. Будильник на тумбочке показывал 3:18.) Я выбрал отвертку потоньше и погрузил в замочную скважину... что теперь?... Мешала спинка кровати... было неудобно... Мне вспомнился герой фильма "Молчание ягнят" Ганнибал Лектер, открывший наручники при помощи обломка авторучки... Может, и мне попробовать авторучку?...
      Прошло минуты две. В какую бы сторону я ни крутил отверткой, проклятые наручники не открывались!... Что делать?... Вика не издала ни звука...
      интересно, ей нужно по-маленькому или по-большому?... Если по-маленькому, то это еще ничего: я принесу... э... кастрюлю. А если по-большому?!... Что делать?... А если наручники перепилить?... Но у меня нет ножовки!... Может, попросить у соседей?... ЧТО ДЕЛАТЬ?!...
      - Я открыть не могу. Надо вызывать слесаря.
      Вика молчала.
      - Здесь есть слесаря, которых можно вызвать ночью в случае аварии.
      Вика молчала.
      - Я пойду, позвоню... а ты потерпи пока, малышка, ладно?...
      Я сбежал вниз, отыскал телефонный справочник, стал судорожно листать:
      locksmiths... emergencies... Наконец нашел какой-то номер - отстучал на телефоне - стал считать гудки: один... два... три... четыре... на семнадцатом бросил трубку. Чертовы разгильдяи!... Написано: "Звоните 24 часа в сутки", - а к телефону не подходят!!!... Я опять бросился листать справочник...
      Дозвонился я лишь с третьего раза. Объяснить, что произошло, не решился - пришлось врать, что ребенок заперся в гараже и не может открыть дверь. И что у него истерика. Что отчасти было правдой.
      Продиктовав адрес, я поплелся наверх. Перед дверью спальни помедлил, собираясь с духом. Затем вошел.
      - Слесарь сейчас приедет.
      Вика лежала в той же позе и все так же дрожала... Какой же я идиот! ведь она сбросила одеяло.
      - Подожди, малышка, я тебя укрою.
      Она ничего не ответила. Я накрыл ее одеялом, но трястись она не перестала.
      - К-когд-да п-приед-дет с-слес-сарь? - у девушки громко стучали зубы.
      - Через двадцать минут.
      - Од-день м-меня, - она всхлипнула, - п-пожал-луйст-та...
      Я заметался по комнате, собирая викину одежду: трусы... гольфы...
      кофточка... комбинезон... где бюстгальтер?... она его, кажется, не носит.
      Кофточку, естественно, одеть не удалось. Я попытался прикрыть грудь девушки нагрудником комбинезона, но тот был слишком узок - соски торчали наружу.
      (Вика безучастно смотрела в потолок и тряслась.) Что делать?... Я разрезал одну из своих футболок на плечах, нацепил на Вику и заколол разрез английскими булавками...
      Дин-дон, дин-дон, - пропел звонок.
      - Скоро все будет хорошо, малышка, - прошептал я, судорожно застегивая бретельки комбинезона.
      Перед тем, как выйти из комнаты, я огляделся: ничего не забыл?... И лишь тогда понял: я - голый!... Идиот!!!... Я метнулся в ванную, сорвал с крючка купальный халат и огромными скачками помчался вниз.
      Дин-дон, дин-дон...
      Запахивая халат, я открыл дверь. На крыльце стоял пожилой, основательного вида мужчина с чемоданчиком в руке. Лицо его источало беспокойство о запертом в гараже ребенке.
      - Where's the child?... Don't worry, young man, I'll fix it in a blink!
      - Actually... - я отступил в сторону. - It's not actually a child...
      - Not a child?... - недоуменно повторил слесарь, входя. - Who is it, then?
      - It's... er... a girl.
      - A girl?... How old is she?
      - I think she's about... er... twenty four, - я немножко подумал и добавил:
      - Or twenty seven.
      - Then how come she's locked herself in the garage? * Это был трудный вопрос. Я держал паузу, сколько мог...
      - She's not actually in the garage. She is in the bedroom. * Слесарь пригладил волосы. Потер подбородок. Похоже, он был терпеливым человеком.
      - Let me get this straight, young man: twenty-seven-year-old girl has locked herself in the bedroom and you want me to get her out. Right?