Он настоял на том, чтобы самому проанализировать несколько тысяч предполагаемых кандидатов на научные факты независимо от электронной обработки данных. Через девять дней он выделил шестьдесят семь случаев, похожих на истинные.
       Шестьдесят пять из них совпали с данными анализа миссис Були. Два других почти совпали, как пришлось признать Клэю.
       -  Почти как счет в банке, - задумчиво произнес он, разглядывая таблицу данных.
       -  Деньги, - сказала миссис Були, - у вас всегда финансовые аналогии.
       -  Просто оборот речи.
       -  И все же исключим два спорных случая.
       -  Ну, я бы…
       -  Нет-нет, мы оставляем только шестьдесят пять.- В ее миндалевидных глазах не было ни намека на лукавство.
       -  Вообще-то у них хорошие шансы на выигрыш. - Она вопросительно подняла брови. - Просто речевой оборот.
      - т Значит, они отвечают требованиям теории. Аккуратность формулировки заставила Клэя склониться к экрану, чтобы оправдать инспекторский статус.
       -  Мне еще надо просмотреть подробности всех остальных режимов распада. Проверить какие-нибудь неясные случаи, похожие на настоящий распад.
       Она кивнула:
       -  Да, конечно, это надо проверить.
       Протоны ведь могут погибать и под воздействием внешних причин. Например, от нападения фантомных нейтрино, извергаемых солнцем, проникающих даже сюда, или смертоносных мю-мезонов, притворившихся космическими лучами и оставивших после себя цепочки взорванных ядер.
       В целом все выглядело вполне достоверно. Клэя поражали результаты, добытые в таких немыслимых условиях.
       -  Я постараюсь закончить побыстрее.
       -  Мы можем обеспечить радиосвязь, если вам понадобится.
       -  А? Зачем?
       -  Ну, вдруг вам захочется связаться с коллегами в Америке.
       -  Ах да.
       Чтобы объявить о результатах проверки, понял он. Обнародовать их. Но к чему такая спешка?
       И тут до него дошло, что, возможно, они сомневаются в том, что ему удастся выбраться отсюда.

       Они обычно ночевали под навесами, сооруженными в овраге. Когда-то в лучшие времена там спали работники прииска, а теперь физикам удавалось хотя бы на час подключать водоснабжение. Мужчины спали в длинном открытом сарае, а Клэю отвели отдельную деревянную хибару. Каждый вечер он ел вместе со всеми постную мучнистую кашу и неукоснительно дезинфицировал питьевую воду, что защитило его от расстройства желудка. В шахте стояла такая невыносимая жара, что он сильно похудел, но по ночам было прохладно и дул свежий, влажный ветер.
       На пятый вечер, когда они сидели возле пузатой железной печки в сарае, Патил показал ему металлическую будку в некотором отдалении от них и сообщил:
       -  Там у нас спутниковая антенна. Можно снять крышу и установить связь, когда вам понадобится.
       Клэй обрадовался:
       -  Можно связаться с домом?
       -  В случае крайней необходимости.
       Что-то в тоне Патила заставило его понять, что они не собираются потворствовать его личным прихотям.
       -  Завтра, например?
       -  Возможно. Надо будет позаботиться, чтобы не заметили «преданные».
       -  Они считают вас работниками прииска?
       -  Ну, мы их убедили в этом, во всяком случае я надеюсь.
       -  А меня?
       -  Вам лучше не показываться лишний раз.
       -  Хм, не найдется ли здесь чего-нибудь выпить? Патил нахмурился:
       -  Что, водопровод не работает?
       -  Нет, я имею в виду, ну, в общем, выпивку. Джин с тоником, например. По-моему, англичане это употребляли?
       -  Алкоголь - это моча дьявола! - сурово отчеканил Патил
       -  Ну, это моему интеллекту не повредит.
       -  Кто знает. Мозги - штука тонкая.
       -  Вы боитесь, что окружающие могут заподозрить что-нибудь?
       -  Разумеется, это нежелательно, - вмешался Сингх.
       -  Тогда не стоит беспокоиться, - пробурчал Клэй. Жара и долгие часы тяжелого труда утомили его. - Как только я проверю все данные, я тут же уеду.
       -  Но вы склонны считать, что мы действительно наблюдали распад протонов?
       -  Скажем так, данные впечатляют.
       Даже такое косвенное одобрение далось Клэю с трудом. Он ожидал, что его встретят всеобщим ликованием. Но Патил и Сингх молча сидели и смотрели на мерцающие угли через открытую дверцу печи.
       Наконец Патил сказал:
       -  Новости быстро распространятся.
       -  Да, если вы передадите по радио. Сингх тихо пробормотал:
       -  Тогда многое изменится.
       -  Конечно, вы можете уехать отсюда, сделать доклад, написать статью…
       -  О нет, мы, безусловно, останемся здесь, - не задумываясь ответил Сингх.
       -  Эти «преданные», они могут причинить вам неприятности, если обнаружат…
       -  Мы уверены, что это открытие, как только оно будет осознано, вызовет большие перемены, - торжественно заявил Патил. - Я предпочитаю стать свидетелем этого у себя на родине.
       Тональность этого разговора показалась Клэю весьма странной, но он отнес это на счет тяжелых условий труда. Ведь они многим пожертвовали, чтобы построить и запустить эту лабораторию среди всеобщего упадка.
       -  Результаты этого открытия заставят мир постепенно отказаться от материалистического мировоззрения, - сухо произнес Сингх.
       -  Как это?
       -  Наблюдая за существованием элементарных частиц, мы пользуемся редукционистским инструментарием, - пояснил Патил. - Но ведь природа не саламандра, она не восстановится, если без конца расчленять ее.
       -  Если саламандру урезать так сильно, что она уже не сможет отрастить конечности и снова стать саламандрой, - добавил Сингх и осветил ночь белозубой улыбкой.
       Клэй нахмурился. Он смутно помнил теорию квантовой механики, где используется понятие «подразумеваемый порядок», суть которого заключается в том, что за поверхностной неопределенностью волновой механики скрывается глубинный слой теоретической физики. Волны, которые вдруг начинают вести себя как частицы, - и наоборот - все это только иллюзия, возникающая на почве нашего научного невежества. Поскольку осязаемых воплощений эти понятия не имели, вся эта научная абракадабра высоколо-бых теоретиков представлялась Клэю всего лишь напыщенными словесами. Но он должен был соблюдать дипломатию.
       Он глубокомысленно кивнул:
       -  Да, конечно. Но ведь если погибнут частицы, с ними вместе погибнет и весь мир, так?
       -  Да, через десять в тридцать четвертой степени лет, - согласился Патил. - Но само осознаниесмертности материи распространится со скоростью света, стоит только оповестить мир об этом.
       -  Ну и что?
       -  Вы экспериментатор, профессор Клэй, а потому - да простится мне такое выражение - склонны препарировать саламандру. - Патил сложил кончики пальцев, на лице его плясали тени от догорающего огня. - Наше мировоззрение обусловлено родом наших занятий. Подразумеваемый порядок - это отчасти наша собственная схема.
       -  Разумеется, квантовое измерение, принцип неопределенности и все такое.
       Клэй отсидел свое на всех этих лекциях и отнюдь не жаждал повторения. Во всяком случае не в этом грязном сарае, да еще когда в желудке урчит от голода. Он отхлебнул из чашки слабо заваренный чай и зевнул.
       -  Осложнения в замерах отражают глубинные проблемы, - продолжал Патил. - Даже один из основоположников западной философии, Платон, понимал, что мы воспринимаем только собственные несовершенные суждения вместо подлинной сути.
       -  В чем же подлинная суть? - Клэй вздохнул.
       -  Мы не знаем. И знать не можем.
       -  Послушайте, мы проводим измерения и готовим доклад. Точка.
       Озадаченный Сингх спросил:
       -  А потом что, конец? Патил гнул свое:
       -  Консенсуальная реальность, вот что означает ваш «реальный мир», профессор Клэй. Но известия о наших результатах могут разнести вдребезги этот обманчивый, бездумный консенсус.
       Клэй пожал плечами. Все это напоминало ему ночные дебаты подвыпивших неофитов физики в университетском кампусе. Поверхностный пантеизм, болтовня о квантах, доморощенная философия. Одно дело - восприимчивость к новому и совсем другое - завихрение в мозгах. Неужели на этом континенте все склонны к бесплодному философствованию? Нет, пора убираться отсюда.
       -  Послушайте, я не пониманию, какая разница…
       -  До тех пор пока завеса ложной гарантии не будет сорвана… - начал Сингх.
       -  Гарантии?
       -  Этот мир - Вселенная - достаточно долго существовал в условиях иллюзии собственной устойчивости.- Сингх развел руками, желтые отблески огня на лице придавали ему несвойственную живость. - Пусть мы смертны, даже Солнце может погаснуть, но Вселенная вечна. И вот мы доказали обратное. Реакция может быть очень сильной.
       Клэю показалось, что он понял, в чем дело:
       -  Ну, разумеется, вплоть до Нобелевской премии, К его изумлению, оба физика весело расхохотались.
       -  Да нет же, - возразил Патил. - Это мелочи по сравнению с тем, что может произойти!

       Тесный конференц-зал рядом с информационным отсеком был переполнен. Оттуда доносился приглушенный говор, казалось наполненный предвкушением чего-то.
       Снаружи кто-то поставил белую статуэтку улыбающегося слоника. Клэй машинально погладил ее. Несмотря на жару в шахте, слоник был прохладным на ощупь.
       -  Его только что привезли рабочие, - с улыбкой пояснила миссис Були. - Это индуистское божество, которое покровительствует благоприятным начинаниям.
       -  Или благополучному завершению, - добавил Патил. - В общем, успеху.
       Клэй кивнул и прошел в зал, где от спертого влажного воздуха перехватывало дыхание. Там собралось много народу, от аспирантов до рабочих, и на одежде у всех проступили пятна пота. Клэй увидел троих аспирантов, которые претерпели побои фанатиков ради него, и уважительно раскланялся с ними.
       Ощущая потребность в некоторой торжественности, он начал с хвалебной речи, отметив их беспредельное трудолюбие и пророча восторг, с которым мир воспримет известие о достигнутых результатах. Затем он долго распространялся о всех проанализированных случаях, о проверке и перепроверке данных, об уточнении графов, о цифровых недочетах, тупиковых следах, об уровнях ионизации, искусном программировании, которое позволило отследить возможное множество ошибок. Он почувствовал, как нарастает напряжение, по мере того как он показывает данные на большом экране, выводя их с компьютерных файлов. Некоторые из данных он вывел в объемной форме, чтобы продемонстрировать, как протон проходит по железной клетке, возвещая о конце бесконечности.
       В завершение он тихо сказал:
       -  Вы обнаружили это. Срок существования протона составляет около десяти в тридцать четвертой степени лет.
       Аудитория взорвалась аплодисментами, криками и радостными улыбками. Каждый из присутствующих стремился пожать ему руку.

       Сингх вручил ему послание для ННФ. Клэй составил сжатый, но подробный доклад и отправил его в Международный астрономический союз для распространения по обсерваториям и университетам всего мира.
       Клэй сознавал, какое значение это событие имеет для его карьеры. Поскольку коллектив коларской лаборатории оставался здесь, он станет их единственным представителем для мировой прессы. А новость была из ряда вон выходящая - поистине лакомый кусок для средств массовой информации.
       Результат имел фундаментальное значение для физиков и астрономов, поскольку судьба всех их исследований в конечном итоге решалась тихой кончиной невидимых глазу частиц. Через 10 34лет где-то в глубинах космоса начнут гаснуть галактики - величайшие скопления материи во Вселенной. Последние раскаленные звезды замигают, вспыхнут в последний раз и взорвутся. Может быть, жизнь на какое-то время приспособится к остыванию планет. В конце концов жалкие островки живой материи уступят последнему врагу - не жесткой хватке энтропии, а едва уловимому распаду протона.
       Клэй уже видел заголовки в газетах: «КОНЕЦ ВСЕЛЕННОЙ». Как этовоспримут пассажиры, торопящиеся на работу?
       Он иаблюдал за тем, как Сингх отправлял сообщение с воамЩью огромной спутниковой антенны, для чего была саяша жестяная кровля ангара, позволяя созерцать золоти-стожелтые сумерки, которые разливались по небу. Клэй не испытывал никаких эмоций, ощущая себя пустым, как высохший конденсатор. Он занялся физикой, поскольку она позволяла прикоснуться к таинственным глубинам вещей. Например, при взгляде на мост он мог представить векторы его устойчивости. Когда дочь спросила его, почему небо голубое, он дал ей точное и простое объяснение, потому что знал его. Он не боялся летать, потому что знал уравнение Бер-нулли для давления, которое удерживает самолет в воздухе.
       Но этот эксперимент с его результатами…
       Даже праздничный вечер в честь этого события не затронул его. Аспиранты явились в своих лучших хаки. Звучание ситара 1сливалось с запахами, разлитыми в воздухе, и ритмы рати 2сплетались в сложный узор. Его тело само покачивалось в такт музыке.
       -  Жаль, что вам не удалось узнать нашу страну поближе. - Миссис Були наблюдала за ним с любопытством.
       -  В данный момент меня больше всего привлекает идея поспать.
       -  Сон не всегда сладок. - Она казалась отчужденной и далекой в ночных сумерках. - Один из наших богов, Брахма, спит, а мы - это то, что он видит во сне.
       -  Если он видит вас, ребята, то в последние годы ему, должно быть, снятся сплошные кошмары.
       -  О да, наши проблемы. Но не отождествляйте их с Индией как таковой. Это все преходящее.
       -  Я убежден в этом. - Клэй по-прежнему соблюдал дипломатию.
       -  Вас удивили результаты проверки? - спросила она проницательно.
       -  Пожалуй, да. Я был настроен скептически.
       -  Понятно, для ученого естественно сомневаться, прежде чем обрести уверенность.
       -  Как сказал однажды мой папа, в торговле продавай все и всем, но не забывай считать сдачу.
       Она засмеялась:
       -  Пожалуй, мы обеспечили вам неплохую сделку, а? Он убедился, что его сомнения были для них очевидны
       с самого начала. Но больше всего его беспокоил не сам успех этого, казалось бы безнадежного, дела, а их отношение к этому успеху.
       К ним подошли аспиранты и попытались обучить его какому-то индийскому танцу. Он более или менее достойно прошел это испытание, и один из аспирантов по имени Вен-катраман принес ему в качестве утешительного приза стакан запрещенного напитка - пива. Ему внезапно пришло в голову, как нелепо, что правительство Индии тратит столько усилий, запрещая алкоголь, но не обращает внимания на слишком высокий уровень рождаемости. Аспиранты посмеялись его неуклюжей шутке насчет алкоголя, но он сомневался, что шутка им действительно понравилась. Темп музыки ускорился, и его сердце быстрее забилось в унисон. Они обращались к нему уважительно и спрашивали, каковы, по его мнению, перспективы лаборатории. Он пожал плечами, подумав про себя: «Что прикажете делать дальше, сахиб?» - и предложил использовать оборудование для регистрации нейтрино со сверхновых звезд. В 1987 году первое поколение улавливателей нейтрино с успехом обнаружило одну такую сверхновую.
       Он поежился, подумав, что атомная бомба, открытие сверхновой в 1987 году, а теперь и физика элементарных частиц - все они тесно связаны со смертью. Ситар звучал не умолкая, миссис Були отпускала игривые шутки и потчевала его пряным, острым салатом. И все же он рано улегся спать.

       И проснулся от легкого дуновения. Шорох, шелест одежды… Ее сари светилось во тьме, как туман. Лунный свет струился в распахнутое окно и просвечивал сквозь ее одежду, когда она склонилась над ним. Коснулась его. Отбросила простыни.
       - Я…
       Мягкая рука зажала ему рот, напоминая аромат прогретой солнцем земли. Все мысли унеслись прочь, в ночную тьму, когда он ощутил вес ее тела. Она оказалась удивительно легкой, хотя и пухлой, и округлость ее груди соперничала с пышностью бедер. Его руки скользили по ее телу, стискивали его. Ее кожа была слегка влажной и трепетала от его прикосновений. Сари куда-то улетучилось. Лунные блики упали на ее лицо, и он заметил на нем лукавое, манящее выражение, как будто она ожидала чего-то, мягко прижимаясь к нему. Ее губы не столько целовали, сколько касались его, вызывая в нем ощущение множества мелких ручейков, пронизавших его насквозь. Она оказалась на нем, умело стиснула его бедра, и он легко и незаметно вошел в нее, повинуясь тайному требованию тела. Он закрыл глаза, но лунный свет проникал сквозь веки, и он видел, как ее волосы развевались в воздухе, словно под водой, и ощущал восхитительную тяжесть ее тела, напрягшегося и трепещущего, а ее ногти царапали ему плечи, и мускусный запах поднимался от их тел. Он ощущал ее упругое, шелковистое нутро. Ее бархатистое тело то взлетало, то почти невесомо опускалось, не нарушая их слияния, и он вспомнил медные изображения и живописные картины индийских божеств и представил себе, что над ним парит сама Кали, наполняя тьму дивной музыкой. Она охватила его ногами, стиснула его плоть, вобрала в себя, сжимая, поднимая вверх и толкая вниз. Она вскрикивала, с силой выдыхая из легких воздух, расслабив рот и прикрыв глаза тяжелыми веками, и он, содрогаясь, мощно излился в нее, как будто все, что давно наболело, вышло из него и впиталось в разверстую, исходящую страстью почву…

       …а потом они оба бежали, спотыкаясь по оврагу под косым лунным светом.
       -  Что… что там…
       -  Тихо! - Она шикнула на него, как учительница в школе.
       Он распознал местность перед шахтой. Неясные фигуры мелькали в отдалении. Отчаянные крики будоражили ночь.
       -  «Преданные», - шепнула миссис Були, пока они карабкались наверх. - Они напали на вход в шахту.
       -  Как мы…
       -  Разбудить тебя было нелегко, - сказала она, скользнув по нему взглядом.
       Она еще пыталась кокетничать? Внезапный переход от мистической, могучей чувственности к строгому, сухому профессионализму озадачил его.
       -  Часть наших сотрудников разгулялась вовсю. Кое-кто считает, что именно это празднование привлекло внимание «преданных». Пока ты спал, я поговорила с одним из сотрудников, и он сказал, что «преданные» давно знают о твоем присутствии. Они спрашивали о тебе.
       -  Обо мне? Но почему?
       -  Это как-то связано с твоим багажом и звонком домой.
       Клэй скрежетнул зубами, пробираясь вслед за ней по тропинке, петлявшей по крутому склону оврага. Вскоре они уже увидели вход в шахту. Темные фигуры сновали вокруг него, как туча мошкары. Оттуда слышились отрывистые возгласы. Странный треск доносился от ангара, и Клэй не сразу сообразил, что свисавшие со стропил темные цепи, которые раскачивались в унисон, состояли из людей.
       -  Они разрушают ангар, - прошептал он.
       -  Меня больше беспокоит, что они натворили внутри.
       Он инстинктивно потянулся к ней и ощутил то'податливое тепло, которое стискивал в объятиях, казалось, всего несколько мгновений назад. Она повернулась и ответила на его поцелуй.
       -  Мы… там… почему ты пришла ко мне?
       -  Такой момент. Испытать радость освобождения от всего, профессор Клэй.
       -  Оно, конечно, так… - Клэй чувствовал себя несколько скованно, обнимая женщину, все еще сохранившую мускусный запах любовных игр и при этом называвшую его формальным титулом. - Но как я очутился здесь? Вроде бы…
       -  Ты был в трансе. Не в себе.
       -  Нет, все было потрясающе, но я ничего не помню. Она засмеялась:
       -  Лучшие мгновения нашей жизни не оставляют следа. Это признак подразумеваемого порядка.
       Клэй глубоко вдохнул ночной воздух и попытался прийти в себя. «Снова ученая абракадабра, - подумал он, - и этот убежденный лекторский тон». Он не сразу заметил, что женщина перебежала на другую тропинку.
       -  Куда мы направляемся? - спросил он, когда, порядком запыхавшись, догнал ее.
       -  Надо добраться до джипов. Они припаркованы в нескольких километрах отсюда.
       -  Но мои веши…
       -  Забудь про них.
       Он поколебался, затем последовал за ней. Ничего особенного он там не оставил. Во всяком случае такого, ради чего стоило сражаться с оголтелой толпой фанатиков.
       Они петляли среди выжженных склонов, усеянных валунами. В небе полыхали странные зарницы. С запада надвигались кучевые облака, изредка вспыхивали молнии. Земля слегка подрагивала.
       -  Землетрясение? - спросил он.
       -  Да, случаются, несколько раз бывали. Может, заставит «преданных» убежать.
       Никого из физиков не было видно. Из-под башмаков изредка выскакивали камешки. Он мимоходом подивился тому, как ему удалось натянуть туфли, если он этого не помнит, и снова в памяти ожила завораживающая чувственность женщины. Камни скатывались в высохшие промоины вдоль склона. Тучи закрыли луну, и им теперь приходилось отыскивать дорогу едва ли не на ощупь.
       Мысли Клэя метались, перемешанные с тревогой и попытками понять происходящее. Единственным звеном, связывающим его с цивилизацией здесь, в Индии, оставалась теперь только миссис Були, но даже и ее он едва различал во мраке. Она двигалась с естественной грацией, сари развевалось, босоножки легко шлепали по камням. Внезапно она присела:
       -  Люди.
       По тропе шли несколько человек с фонарями. Люди шагали молча, едва различимые в слабом лунном свете. Спрятаться было негде, и их с миссис Були, конечно, уже заметили.
       -  Стой спокойно, - сказала она.
       «Снова жесткий британский выговор», - подумал он, хотя движения ее пышных бедер одновременно напомнили ему о ее скрытой сущности.
       Клэй жалел, что у него нет никакого оружия: дубинки, ножа - чего-нибудь. Он стоял рядом с ней, стиснув кулаки. Ладно хоть в этой тьме его черная кожа может обернуться преимуществом.
       «Преданные» проследовали мимо с сосредоточенным выражением лиц. Клэй ожидал, что они будут распевать мантры или перебирать четки, но они просто еле-еле переставляли ноги, как будто шли на казнь. Они едва взглянули на него. Он надеялся, что в своих мешковатых штанах и бесформенной рубахе ничем не привлечет внимания. Мимо прошла женщина, неся что-то за спиной. Клэй заморгал. Ее окровавленные ладони были прибиты гвоздями к брусу, как на распятии, и она несла его молча и горделиво. Ее просветленный взгляд был направлен к затянутым тучами небесам. Позади нее шел мужчина с большим блюдом в руках, и поначалу Клэю показалось, что на блюде лежат мраморные шарики, но, приглядевшись, он обнаружил, что это глазные яблоки. Он судорожно вздохнул, и лица повернулись в его сторону. Человек с блюдом прошел мимо, и Клэй затаил дыхание от зловонного запаха, которого не мог распознать. Некоторые что-то бормотали себе под нос, другие несли изображения богов, обереги и статуэтки, но религиозного рвения, как у фанатиков, которых он видел раньше, здесь не было. Земля снова вздрогнула.
       И тут во тьме послышалось жужжание. Что-то поразило одного из мужчин в колонне, и он схватился за горло и хрипло закричал. Клэй не раздумывая ринулся к нему. Он отвел его руки в стороны. Прямо на шее сидело какое-то черное насекомое с вибрирующими крыльями. Оно уже вонзилось в кожу и теперь изо всех сил упиралось паучьими конечностями, чтобы поглубже проникнуть в тело. Человек кашлял, задыхался и слабо вскрикивал, как будто тварь забралась ему в глотку.
       Клэй схватил насекомое за задние конечности и сильно потянул. Тварь сопротивлялась с неожиданной силой. Клэй слишком поздно заметил заднее жало. Резкая боль в большом пальце привела его в ярость. Он вскипел и, несмотря на боль, резко вырвал насекомое из шеи. При этом раздался какой-то хлюпающий звук. Клэй фыркнул от омерзения и отшвырнул эту тварь подальше.
       Человек отшатнулся, всхлипывая, и бросился вслед за остальными, даже не взглянув на ученых. Миссис Були схватила Клэя, который топтался на месте, встряхивая руку.
       -  Надо вырезать это! - воскликнула она.
       Клэй стоял смирно, пока она, сделав крестообразный надрез, выжимала несколько капель крови.
       -  Что? Что этобыло?
       -  Это осы, они вырастают в гнездах на деревьях.
       -  А-а, одна из этих биомутаций.
       -  Они все еще над нами.
       Клэй прислушался к монотонному жужжанию над головой. Еще один из фанатиков вскрикнул и хлопнул себя по шее. Клэй тупо наблюдал, как мужчина ринулся прочь. Боль в руке еще давала о себе знать, но уже не такая резкая. Миссис Були оторвала полоску от своего сари и обмотала Клэю палец, чтобы остановить кровотечение.
       Все это время фанатики проходили мимо них во тьме. Никто не обращал внимания на Клэя. Некоторые разговаривали вслух сами с собой.
       -  Западная наука, похоже, мало беспокоит их, - прошептал Клэй.
       Миссис Були молча кивнула. Последней мимо них прошла женщина, хромая и придерживая руку, которая заканчивалась не ладонью, а ложкой, прибитой гвоздем через пробку.
       Он шел вслед за миссис Були в темноте.
       -  Что это за люди?
       -  Не знаю. Они мало что говорили, только повторяли одни и те же слова. Дхарма 1и сансара 2, в общем, это означает «судьба».
       -  Они не обратили на нас внимания?
       -  Похоже, они испытывают что-то вроде решимости, настроя. - В тусклом лунном свете ее глаза казались загадочными.
       -  Но они разрушили лабораторию.
       -  Насколько я могу понять, известие о твоем присутствии здесь послужило чем-то вроде укуса этой осы. Внешний раздражитель, а не причина.
       -  Но что их заставило…
       -  У нас нет времени. Надо идти.
       Они почти бегом добрались до купы оголенных, безлиственных деревьев, росших по берегам неглубокого ручья. Пыль забила ноздри, и Клэй, задыхаясь, дышал ртом. Облака стремительно неслись по небу, словно убегая с запада. Деревья раскачивались на ветру и тянулись к беспокойному небу.
       -  Погода портится, - сказала миссис Були. - Плохо. По дороге они прошли мимо небольшого костерка,
       вокруг которого скучились темные фигуры. Клэй хотел было обойти их, но миссис Були двинулась напрямик. Вокруг костра на корточках сидели женщины, держа над огнем длинные прутья. На прутьях что-то шевелилось, и в лунном свете Клэй разглядел насаженные на прутья извивающиеся змеиные тела, вылезшие из орбит глазки, поблескивающие, как кристаллы, широко раскрытые пасти, которые еще шевелились. Женщины пристально наблюдали за тем, как змеиная кожа чернела и пузырилась,- медленно поджариваясь, и поворачивали прутья над огнем. Пламя потрескивало, как будто в него падали капли дождя, но в воздухе не ощущалось влаги, и Клэй чувствовал на разгоряченной коже только порывы суховея. Дым обволакивал сидевших у костра женщин, и миссис Були торопливо миновала их.