Для большинства курильщиков вынуть и зажечь сигарету — вполне бессознательная цельная компонента поведения. Если вы прервете эту последовательность действий, отобрав у курильщика сигарету, вы увидите реакцию того же рода.

Это гораздо легче получается с людьми, не предупрежденными о том, что вы занимаетесь разными типами гипноза, чем в осведомленных группах вроде этой. Если кое-кто из вас в этом сомневается, займитесь здесь всерьез вашими упражнениями, а затем попробуйте, легче или труднее применить те же приемы к вашим клиентам и посторонним.

Мужчина: Что же, предположим, что вы проводите эксперимент с посторонним.

Хорошо, оставим в стороне вопрос, прилично ли ставить эксперименты на ничего не подозревающей публике, между тем как полагается работать с людьми, пришедшими просить у вас помощи. Я сказал бы постороннему человеку: «И вы дадите своей руке опуститься, пока она коснется моей, и тогда вы сожмете мою руку, завершив рукопожатие, как будто не случилось ничего особенного». Его рука начнет опускаться, пока не приблизится к моей, и в этот момент я схвачу ее и скажу: «Очень приятно». Он будет в состоянии амнезии в отношении этого переживания, и я не встречу никакой отрицательной реакции до конца рукопожатия.

Женщина: Почему же у него будет амнезия?

Опять-таки потому, что это цельная компонента поведения. Что может случиться в течение рукопожатия? Если вы сделаете такое внушение, а затем завершите рукопожатие, как будто ничего не случилось, то в его сознании, вероятно, ничего не останется, кроме того, что он с кем-то познакомился.

Мужчина: Я видел Гручо Маркса «Американский клоун, один из цирковой труппы „Братья Маркс“. — Прим. перев.», когда он повторял свои старые программы, он часто делал такие вещи. Он протягивал руку для пожатия, а когда другой человек подавал руку, он отнимал свою. Как только тот отводил свою руку назад, он протягивал руку снова.

Женщина: Я думаю, что как только вы пожмете руку, человек почти в тот же момент выйдет из этого состояния и удивится, что же такое произошло.

Так оно и будет, если вы всего лишь прервете рукопожатие, не сделав ничего другого. Это ведь как раз подходящий момент для словесного внушения, чего вы хотите от него затем. Если дать человеку достаточно времени, он найдет выход из немыслимого положения вроде прерванного рукопожатия. Думаю, на это способен каждый. Я это проверял, и промежуток времени в некоторых случаях был около десяти секунд, после чего человек приходил в себя со словами «это было странно», а в других случаях это затягивалось на пять или десять минут, и человек оставался неподвижным, пока не находил выход из такого немыслимого положения.

Дэвид: Было ли для вас важно, чтобы я не помнил, что со мной случилось в этом состоянии?

Нет. Для меня это не было важным.

Дэвид: Дело в том, что я это помню, но в то же время я чувствовал, что это никоим образом не отвлекало меня от происходившего.

Рон: Можно ли считать разрывом, если я рассчитываю услышать что-нибудь, и ничего не слышу, например, когда Милтон Эриксон бормочет, или когда чей-нибудь голос снижается до того, что уже не слышно?

Ответ состоит в том, что это обратная связь. Для некоторых это разрыв, а для других нет. Все испытывают разрыв при прерванном рукопожатии, но у некоторых людей есть много способов приходить в себя от неожиданных слуховых восприятий. То, что вы описали, не подействует как разрыв на людей с изощренным слухом. Но это подействует на людей, слушающих вас в этот момент, которые не очень изощрены.

Например, вы заметили, как этот ведущий «…, ведущий телевизионной передачи. — Прим. перев.»?..

Ну вот, вы засмеялись в разное время, и это превосходно свидетельствует о том, сколько времени понадобилось каждому из вас, чтобы прийти в себя от немыслимой слуховой ситуации. Это был отрывок предложения, а не предложение. И если вы почувствовали это ожидание конца… Вот вам явление разрыва.

Мужчина: Это тот самый прием, который применил Милтон Эриксон, когда он в самом деле пожал руку женщине, после чего она впала в транс?

Нет. Это была кинестетическая неопределенность. Это другой вид разрыва. Я протягиваю руку и в самом деле обмениваюсь с человеком нормальным рукопожатием, так что через некоторое время мы должны разнять руки. Но я не отпускаю его руку или, как это делал Эриксон, начинаю отпускать ее, но неопределенно, чтобы он не знал, когда в точности будет последнее прикосновение; в таком случае он испытывает ощущение задержки, если не получает дальнейшей программы. Если вы читали, как Эриксон об этом рассказывал, он высвобождал свою руку, меняя характер прикосновений, так что эта женщина не была уверена, когда он в действительности прервал контакт. Перед тем как совсем отпустить ее руку, Эриксон сделал еще одно: он слегка подтолкнул вверх ее запястье, что привело к каталепсии. Это та же закономерность, как если вы берете кого-нибудь за руку и покачиваете ее, пока его мускулы не перенимают вашу работу, поддерживая руку в поднятом положении.

Норма: Как применяется для разрыва шаблонов несоответствие?

Это превосходный способ разрыва. Любопытно, что как раз Норма об этом сказала. Из других разговоров с Нормой я знаю, что у нее поистине утонченная стратегия проверки соответствий. Это очень важная стратегия, и каждый профессиональный коммуникатор должен ею владеть. И все же она не защищена от некоторых манипуляций. Если вы последовательно излагаете некоторый материал, и вдруг… (Он продолжает жестикулировать и делать движения ртом, как будто выговаривая слова, но не произносит ни звука). Если вы продолжаете излагать его, как будто ничего не случилось, но при этом просто выключаете один канал, в данном случае слуховой, то, как видите, она почти падает вперед со стула. Стратегия проверки соответствий, которой она пользуется, слушая и наблюдая чью-нибудь коммуникацию, требует, чтобы движения губ сопровождались каким-нибудь звуком, что и дает ей возможность проверять соответствие. Если нет звука, это разрывает ее программу.

Если вы знакомы с тем видом информации, которую мы называем «стратегиями» (см. книгу «Нейролингвистическое программирование», том I), то вам доступен подлинно изящный способ разрыва шаблонов. Когда вы разрываете ключевую стратегию какого-нибудь человека, вы получаете глубокий разрыв. Такие разрывы держатся прочно.

Мужчина: Можно также выдавать людям числа, которые они привыкли получать определенными кусками, разбивая их на непривычные куски. Номер страхового свидетельства делится обычно на куски из трех, двух и четырех чисел.

Да, или можно использовать номер телефона. Семь восемь два четыре… три шесть семь. Какой стратегией пользуется человек, можно узнать по его реакции. Если он применяет для запоминания номеров слуховые приемы, всякое другое разбиение вызовет у него полный разрыв. Если же он делает это чисто визуально, это произведет далеко не столь сильное действие.

Разрыв шаблонов можно применять в любом игровом виде спорта. Вы замечаете, что каждый раз на ваш определенный ход отвечает определенная реакция. Затем вы можете прервать этот шаблон и получить от этого преимущество.

Моя жена, Джуди, хорошо умеет фехтовать саблей. Она составляет некоторый шаблон движений и повторяет этот шаблон полдюжины раз, замечая привычную реакцию противника. Когда она уже знает, какую реакцию получит на свой прием, она соображает, какая реакция на эту реакцию позволит ей нанести удар. Или же она начинает движение, а затем прерывает его. Ее противник успевает уже втянуться в некоторую реакцию на это движение, и Джуди может этим воспользоваться. То же делают боксеры. Они составляют шаблон, а затем разрывают его.

Если вы видели, как Бьерн Борг играет в теннис, вы знаете, что он не теряет зря свою энергию. Он организует свое сознание в очень узком диапазоне. Его не беспокоит, когда зрители бурно одобряют его или освистывают; он ничего этого не слышит. Его реакция всегда одна и та же, независимо от того, промахнулся он или сделал удачный удар. Он просто поворачивается и снова занимает позицию — он вращает ручку своей ракетки, отсюда назад для следующей игры. Он не теряет зря энергии; он полностью сосредоточен на том, что существенно. Эта концентрация защищает его от психологических маневров противника. Если вы сумеете прервать измененное состояние вашего партнера — то самое, которое ему нужно для хорошей игры — то он будет играть плохо, и вы сможете его разбить.

Закон разрыва шаблонов имеет много применений. Эту реакцию вызывает все «неожиданное». И пока человек «задержан» тем, что вы сделали нечто совершенно неуместное или неожиданное, вы имеете подходящее время, чтобы внушить ему дальнейшую желательную для вас реакцию.

Вы должны упражняться в этой технике, пока не добьетесь достаточной силы личности и последовательности выполнения. Вы должны внушать всем вашим поведением — словесным и несловесным — как будто это должно произойти, и это произойдет. Когда вы сможете провести этот маневр с полной согласованностью всего вашего самовыражения, вы должны научиться чувствовать реакцию. Вам нужна обратная связь. Ни одно из предлагаемых нами обобщений не будет работать всегда. Их надо всегда уточнять в соответствии с получаемой обратной связью.

Перегрузка_

Около двадцати пяти лет назад Джордж Мимер подвел итоги обширной области исследований о восприятии человека и животных в своей классической работе «Магическое число 7+-2». Человек способен сознательно держать в поле своего внимания около семи «кусков» информации в одно время. За пределами этого числа он испытывает перегрузку и начинает делать ошибки. Если я назову вам последовательность из семи чисел, вы, вероятно, сможете безошибочно удержать ее в памяти. Но если я предложу последовательность из девяти чисел, вам будет гораздо труднее их правильно запомнить, и вы начнете ошибаться. Каждое число — это «кусок» информации. Но если вы — или я — разобьем эти девять цифр на три группы, по три в каждой, то вам легче будет запомнить все девять чисел. Группируя информацию в большие куски, можно удержать в области сознательного внимания те же 7+-2 кусков. Вы можете сознательно держать в поле внимания семь листьев, семь веток, семь сучьев, семь деревьев или семь лесов. Как много вы можете удержать, зависит от величины кусков, на которые вы делите информацию «Если „куски“ не являются внутренне связными восприятиями, такое увеличение способности восприятия иллюзорно, поскольку при этом уменьшается подробность информации о каждом куске. Знать семь лесов не значит знать все их деревья. — Прим. перев. — Сказано не „знать“, а „удерживать в поле внимания“. Тоже мне Клод Шеннон нашелся. — С.Т.».

Как бы вы ни выбрали размеры кусков, если вы сознательно удерживаете 7+-2 кусков информации, то все остальное не подвергается обработке. Все выходящее за пределы 7+-2 кусков информации становится перегрузкой, и обрабатывается бессознательно.

Приведу пример, случившийся на другом семинаре. Я спросил, владеет ли кто-нибудь способом легко запоминать имена. Это умела делать женщина по имени Карла, и я попросил ее подойти. В аудитории сидела Энн Тичворт, и я сказал Карле: «Не знаете ли вы эту женщину?», показав на Энн. «Нет», — ответила Карла. Когда Карлу с кем-нибудь знакомили, у нее расширялись зрачки, и она внутренне отпечатывала имя этого человека у него на лбу. Каждый раз, когда она его видела снова, у нее немного расширялись зрачки, и она видела у него на лбу его имя. Поскольку я знал, как она это делает, я знал, в каком месте последовательности ее переживаний она не сможет сознательно представить себе какой-либо добавочный сигнал: это произойдет, когда ее внимание будет направлено внутрь, и когда все 7+-2 куска ее внимания будут заняты изображениями имени человека на его лбу.

Я сказал Карле: «Посмотрите на эту женщину. Ее зовут Энн…» Здесь я остановился, увидел, что у нее расширяются зрачки, а затем прибавил: «Тичворт». Она услышала «Энн» и зрительно записала это у Энн на лбу. Затем я спросил ее: «Как зовут эту женщину?» Ее зрачки снова расширились, и она сказала: «Энн». Я спросил: «Знаете ли вы ее фамилию?» «Нет», ответила она, «вы ее мне не сказали». Когда ваше ощущение времени и ваш сенсорный опыт достаточно изощрены, вы знаете, когда внимание человека направлено внутрь, и когда оно не направлено внутрь, и вы можете ввести все, что вам угодно. Когда человек направлен внутрь, он отреагирует на ваши внушения так, как вы хотите, поскольку вы обходите его сознание. Он не в состоянии выбирать эти внушения или защищаться от них.

Дальше я сказал: «Ее зовут Энн Тичворт», и Карла ответила: «Да, да! Теперь я это вспомнила». Это была изящная демонстрация того факта, что это имя, недоступное ее сознанию, поскольку оно не прошло через свойственный ей процесс запоминания имен, все же присутствовало в ее сознании. Она узнала фамилию Энн, услышав ее, так что эта фамилия была бессознательно обработана и заложена в память.

Всякий раз, когда сознательная обработка перегружается, вы можете передать информацию прямо в подсознание, и человек будет реагировать на эту информацию. Простейший способ перегрузить внимание человека — это заставить его сосредоточить внимание на сложном внутреннем переживании.

Я применяю технику перегрузки примерно в половине случаев, когда официально навожу транс. Сейчас я это покажу. Билл, подойдите, пожалуйста, сюда и станьте вот здесь.

Хорошо, теперь закройте, пожалуйста, глаза. Теперь я попрошу вас тихо отсчитывать вслух числа, начиная с двухсот, выбирая каждое третье. И когда вы это делаете, я опускаю руки вам на плечи и поворачиваю вас кругом, один раз за другим. В любой момент вы можете почувствовать, что вам удобнее просто погрузиться в глубокий приятный транс; тогда вы это сделаете, вполне понимая, что вы находитесь в надежных руках.

Когда я это делаю, я создаю перегрузку, заняв все его системы представления. Он использует зрительную систему, помогая себе перебирать числа в обратном порядке. Слуховая система занята у него тем, что он говорит себе эти числа. Наконец, я кинестетически дезориентирую его вращением. Теперь он перегружен разными вещами, требующими его внимания, а я могу себя от этого избавить.

Я мог бы, точно так же, сказать: «Теперь медленно поворачивайтесь вокруг себя». Но когда я поворачиваю его руками за плечи, я получаю в изобилии осязательную обратную связь об изменении его состояний и о том, в какие состояния он переходит. Кроме того, я доставляю ему еще один предмет кинестетического внимания: ощущение моих рук у него на плечах.

Чтобы убедиться, что перегрузка действует, надо проверить, все ли системы заняты. Когда он занят зрительными представлениями и произнесением чисел, и в то же время дезориентирован кинестетически, я могу сделать ему внушения, и эти внушения пройдут мимо его сознания прямо в подсознание. Если что-нибудь из сказанного мною отвлечет его от его задачи, я сразу же об этом узнаю, потому что он считает вслух. В этом традиционном методе заключен встроенный механизм обратной связи. Если он перестанет считать, я знаю, что он либо погрузился в глубокий транс, либо избавился от дезориентации и сознательно слушает внушения, которые я пытаюсь ввести в его подсознание. Тогда я настаиваю, чтобы он продолжал считать, или, если он уже в глубоком трансе, перестаю дурачиться и перехожу к делу.

Кстати, это весьма традиционное наведение транса. Много лет назад я прочел в книге об этом специальном методе, и без всякого опыта стал его попросту применять, только следуя указаниям и, конечно, не понимая смысла того, что делал. Лишь через несколько лет я понял, на чем этот метод основан, и тогда смог его обобщить, применяя разнообразные способы перегрузки. На этом семинаре мы обучаем вас точно таким же путем, поскольку мы стремимся передать вам большую часть сообщений на уровне подсознания.

Дезориентируя человека, вы можете использовать любую сложную задачу, чтобы занять и отвлечь его сознание. Затем вы делаете вполне прямое, непосредственное и легко исполнимое внушение, например: "Если в какой-то момент вам покажется легче просто погрузиться в глубокийтранс, тогда сделайтеэто с удовольствием, отдавая себе отчет, что вы находитесь в полной безопасности…"

Вот еще один вариант. Я беру Джекса за руку и хочу его перегрузить. Я говорю ему: «Все, что от вас требуется, это сидеть с полным удобством на этом стуле. Сейчас я буду касаться по очереди всех ваших пальцев, называя их один за другим. Ваше дело — всего лишь проверять, правильно ли я их называю, или нет».

Затем я начинаю касаться пальцев и называть их. «Указательный палец, средний палец, безымянный палец, мизинец, большой палец. Средний палец, указательный палец, безымянный палец, большой палец». (Он касается мизинца).

Каждый раз, когда я «ошибаюсь», он делает то же, что сделал сейчас: у него расширяются зрачки и задерживается дыхание. Ему требуется некоторое время для вычисления. Чтобы решить, что я «ошибся», ему потребуется больше времени, чем в тех случаях, когда я не «ошибаюсь».

Продолжая это, я буду делать все больше таких «ошибок». Скоро он будет перегружен сложностью своей задачи и, защищаясь, начнет переходить в глубокий транс. В этот момент я скажу: «Когда я коснусь сейчас вашего безымянного пальца, — причем я коснусь другого пальца, — вы почувствуете себя более расслабленно». Затем, продолжая перегружать его, я начну вводить добавочные внушения о нужных мне конкретных наблюдаемых реакциях, свидетельствующих о переходе в транс.

Я посылаю человеку сигналы одновременно по всем трем каналам и требую, чтобы он проверял, соответствует ли слуховой сигнал зрительному или кинестетическому. Скоро он сдастся и скажет, по существу, следующее: «Хорошо, скажите мне, что я должен делать».

Вместо того, чтобы перегружать все системы представления, вы можете дать человеку столь сложное задание для одной или двух систем, чтобы оно заняло все 7+-2 куска его сознательного вимания. Например, попросите его считать, начиная с тысячи, в обратном порядке, через одну треть, представляя себе каждую дробь с одним цветом для числителя, другим для черты и третьим для знаменателя, причем так, чтобы каждая следующая дробь имела три других цвета. Затем вы можете прибавить внушения вроде следующего: «С каждым числом вы погружаетесь все глубже». Все это — способы манипулировать человеком, перегружая его входные каналы и, тем самым, ослабляя его способность понимать то, что вы делаете.

Женщина: Является ли примером перегрузки двойное наведение, описанное в вашей книге «Шаблоны», в томе II?

Да, двойное наведение — это частный случай того, что я сейчас делал. В этом случае для перегрузки субъекта используется два человека. Это действует очень быстро. Вы получаете перегрузку, причем быстро, и получаете очень сильную реакцию. Мы впервые применили двойное наведение случайно, во время семинарских занятий, и заметили, насколько сильной была реакция. Тогда мы начали применять его в частной практике, чтобы выяснить, как его можно использовать.

Примерно через шесть месяцев вышла книга Карлоса Кастанеды «Путешествие в Икстлан». В конце этой книги есть очень живое описание двойного наведения. Дон Хуан говорит в одно ухо, а дон Хенаро одновременно говорит в другое. Описания людей, с которыми мы раньше делали двойное наведение, превосходно совпали с описаниями Карлоса — ощущение расколотого до середины тела, и так далее.

Из описания в книге можно понять, что Карлос представляет собой то, что мы называем «производным кино». Он принимает образы и слова, обращая главное внимание на кинестетические ощущения, которые он из них производит. У такого человека двойной слуховой сигнал в самом деле вызывает ощущение кинестетического расщепления. Каждое сообщение обрабатывается противоположным полушарием, и производные ощущения испытываются в той же половине тела, куда поступает слуховой сигнал. Различие слуховых сигналов, поступающих в два уха, различным образом представляется в двух половинах тела. Различие между этими кинестетическими представлениями наиболее выражено близ средней линии тела, что и приводит к переживанию расщепления или разделения.

Рычажное наведение, разрыв шаблонов и перегрузка имеют между собой то общее, что все они позволяют вам вбить свой клин в переживание другого человека, чтобы начать процесс. Вы применяете эти методы, чтобы сломать состояние сознания, с которым человек к вам приходит, и заменить его более пластичным «В подлиннике…, более жидким. — Прим. перев.» состоянием. Как только вы устроили перегрузку, разрыв или ситуацию рычага, вы просто начинаете действовать более повелительно, связывая эту ситуацию с тем, что вы хотите вызвать. «И когда все это происходит или продолжается, ваши глаза слипаются и начинают закрываться, и у вас возникает состояние глубокой расслабленности». Вы продолжаете развивать транс, а затем начинаете использовать состояние транса как условие для перемен, какие вы хотите произвести.

Силаличности_

Другой метод наведения — это попросту прямая сила личности. Вы просто говорите человеку, убедительно поддерживая это всем своим поведением, чтобы он перешел в транс. Если он переходит в транс, превосходно. Если нет, подождите, пока он перейдет. Конечно, вам должны быть доступны при этом, и притом одновременно, все другие приемы — несловесное отражение и т.д. Если вы велите человеку перейти в транс, и все ваше поведение с абсолютной стопроцентной убедительностью говорит, что он перейдет в транс, то он перейдет. Чтобы этот маневр удался, вы должны быть вполне убедительны. Если вы убедительны в ваших ожиданиях, вы добьетесь нужной реакции.

Для большей эффективности вы можете прибавить дополнительные маневры. Если человек отвечает: «Я хотел бы, но не могу», вы говорите: "Конечно, вы не можете. Я жду его". Таким образом вы отклоняете сознательную реакцию, ожидая появления кого-то другого. Если он возражает, не реагируйте на это, а просто ждите того, что должно произойти. Весьма вероятно, что он вернется обратно и снова попытается перейти в транс, пока ему это не удастся.

Метастратегия для создания в себе убедительности состоит в следующем: вы должны помнить, что можете потерпеть неудачу лишь в одном случае — если ограничите себя во времени. Люди чаще всего полагают, что потерпели неудачу, если им не удалось добиться глубокого транса сразу. Но это означает лишь, что надо сделать больше или попробовать что-нибудь другое.

Если у вас есть какие-нибудь личные колебания, или то, что вы хотите делать, выходит у вас неубедительно, можно создать в себе убедительность, пользуясь языковым приемом под названием «цитирование». Вы можете сказать: "Я расскажу вам, как я в последний раз поехал в Финикс «Главный город штата Аризона. — Прим. перев.», чтобы увидеть Милтона Эриксона. Я вошел в кабинет Милтона, и тогда Милтон въехал в комнату на своем кресле, и он посмотрел на меня и сказал: «Перейдите в транс!» Пользуясь цитатами, вы окружаете себя барьером с надписью: «Это не я; это рассказ о моем переживании». Но, конечно, вы передаете при этом желательное для вас наведение с полной силой. Если вы получаете реакцию транса, чудесно; используйте ее. Если нет, и если вам не хочется продолжать, пока вы не добьетесь успеха, вы всегда можете от этого отказаться. «Вот что мне сказал Милтон; конечно, сам я этого делать не стал бы».

Прием цитирования — это очень хороший способ попробовать новое поведение, в котором вы еще не уверены. Вы можете узнать, на что это было бы похоже, если бы вы умели это делать; для этого вы в самом деле это делаете, изображая, будто это делает кто-то другой.

Наслоениереальностей_

Другая процедура наведения называется «наслоением реальностей». Мне кажется, простейший способ объяснить, что такое наслоение реальностей, это рассказать вам, как я вел однажды группу в штате Мичиган. Я сидел там в гостинице Вебера и говорил с группой людей о метафоре. Когда я говорил им о метафоре, это напомнило мне историю, которую мне рассказал Милтон Эриксон, как он вел однажды группу в Чикагском университете, где было много народу, и они сидели вокруг него точно так же, как здесь, в виде полукруга, а он был перед ними, и вот, когда он сидел там и говорил с этой группой людей из Чикагского университета, ему показалось, что лучше всего рассказать им историю, слышанную им от отца, о его дедушке, приехавшем из Швеции, его дедушка Свен имел в Швеции молочную ферму, и он убедился, что коровы лучше всего успокаивались, когда он рассказывал им спокойным, утешительным голосом что-нибудь, что было у него на уме.

Я сделал только что следующее: я погружал одну историю в другую до тех пор, пока не перегрузил вашу способность следить, к чему относится каждое предложение. Даже с изощренной группой вроде вашей я мог бы продолжить эту историю, включая в нее внушения для наведения, и вам было бы трудно понять, о какой реальности идет речь: говорю ли я о дедушке Свене, говорящем что-то своим коровам, или об Эриксоне, говорящем с группой в Чикаго, или об отце Эриксона, рассказывающем ему какую-то историю, или это я говорю с вами. В то время как ваше сознание будет пытаться во всем этом разобраться, ваше подсознание будет выдавать требуемые реакции.

Рассмотрим пример, более связанный с терапией. Предположим, ко мне приходит женщина и говорит: «У меня возникла проблема Х». Я предлагаю ей посмотреть в окно на секвойи, заметить, как ветер качает верхушки этих деревьев, и начинаю рассказывать ей историю о молодой женщине, которая когда-то пришла ко мне и сидела на том же стуле, и смотрела… внимательно… на те же качающиеся верхушки деревьев… и, конечно, их качал не этот ветер… взад… и эта молодая женщина впала в глубокую задумчивость, и когда она сидела здесь и слушала звук моего голоса, она вспомнила сон, в котором она поехала в деревню кого-то навестить… кого-то, с кем ей было особенно хорошо…

Я только что включил внутрь этой наслоенной реальности гипнотическое внушение. Наслоением реальностей я перегружаю сознание этой женщины, ее способность видеть, на каком уровне реальности я действую в данный момент. В итоге получается замешательство, как в случае сенсорной перегрузки. Один из способов усилить этот эффект — включение в историю элементов нынешней реальности. Секвойи существуют в нынешней реальности точно так же, как и в моей истории, и когда я говорю о секвойях, легко связать эти две реальности, переходя от одной к другой. Скоро она перестает различать, о какой реальности я говорю.

В каждую из этих реальностей я могу включить внушение процесса, ведущего к переменам. "И когда я говорил с этой молодой женщиной, пришедшей ко мне… хотя у нее было сновидение… которого я не знал, и не должен был знать… важно было только то, что знала она… и изменения, бывающие после таких снов… должны благотворно проявиться в ее будущем поведении. И когда я видел ее во сне… я вспомнил кое-что, случившееся однажды, когда я посетил моего старого друга в Финиксе, в штате Аризона".

Здесь я делаю две вещи: наслаиваю реальности таким образом, чтобы невозможно было за ними уследить, и делаю ей внушения, что она должна делать в течение моего дальнейшего рассказа, а именно: увидеть сон, который благотворно изменит ее поведение, и т.д. Если в кабинете окажется еще кто-нибудь другой, я имею все нужное для прямого наведения. Я посмотрю на этого другого человека и скажу: "И Милтон посмотрел на меня, и он сказал: «Спииите»… лишь так долго, как вам надо, чтобы… получить удовольствие… совершенно… изменив это, что вас удивит и обрадует… и вы узнаете, что изменилось, только заметив это… в вашем поведении… где-то в ближайшие двадцать четыре часа… потому что это всегда чудесно… когда вас удивляет ваше подсознание… и вот Милтон сказал тогда этому человеку, что он может, конечно, в любой момент… когда это будет полезно… и когда его подсознание будет удовлетворено… тем, что оно убедилось в особенной перемене… которая будет ему полезна… он может просто… с чувством свежести… медленно вернуться… на уровень реальности, самый подходящий для него, чтобы научитьсяважнымвещам…"

Во всем этом я предполагаю несколько очень важных вещей: (1) силу личности: я убедился во всем, что я делаю, и (2) раппорт: я достаточно хорошо подстроился к человеку, чтобы он доверял мне, как исполнителю требуемой перемены.

Когда вы этого добились, вы всегда можете включить прямую команду, вызывающую гипнотическую реакцию, например, глубокий транс. Наслоение реальности дает вам возможность построить раппорт и оценить полученные реакции. Наслоенная реальность создает не столь сильную перегрузку, как другие виды замешательства и другие методы перегрузки. И поскольку в истории может произойти что угодно, вы находите случай включить в нее все наведение и использование. Конечно, чтобы провести это гладко, вам потребуется больше времени, чем я на это затратил сейчас.

Наслоение реальности может иметь разные функции. Оно не только доставляет мне предлог вставить в историю нечто такое, что могло бы вызвать сопротивление сознания; оно может также послужить для меня механизмом запуска соответствующего поведения, сдвинуть тон моего голоса и т.д. для наведения транса. Когда я говорю об Эриксоне и слышу, как я говорю тем же тоном, каким говорил он, это открывает мне доступ на уровне подсознания ко всему моему опыту общения с Эриксоном. Я не могу представить себе лучший образец наведения гипноза, чем Милтон Эриксон.

Тем из вас, кто хотел бы работать вместе, я предложил бы некоторый проект: разработать весьма общую, открытую систему метафор с целью наведения транса. Постройте набор наслоенных реальностей, куда можно было бы включить весьма общее гипнотическое наведение. Говоря об открытых метафорах, я имею в виду, что вы, вообще говоря, знаете, куда идете. Вы знаете, где вы начнете; знаете расстановку фигур. Должны произойти некоторые весьма общие взаимодействия, но вы вполне уверены в общем результате, к которому вы хотите прийти. И при этом вы оставьте ваши истории настолько открытыми, чтобы в них можно было включить любую возможную реакцию. Если же вы не получите желаемой реакции, вы всегда должны иметь свободу перейти в другую «реальность».