Таковы примеры изменения восприятия времени, доказывающие, что такое изменение в принципе возможно. Я инструктирую свое подсознание так, чтобы оно обнаружило все примеры ситуаций, характеризующихся подобным процессом, и позволило мне пережить заново эти ситуации. Единственная общая черта всех этих ситуаций состоит в осуществлении контроля над временем, над скоростью прохождения событий.

Когда мое подсознание это сделает, я прошу его создать нечто вроде рукоятки управления, с помощью которой я мог бы ускорять или замедлять свое восприятие времени. Я формулирую инструкции так, чтобы по истечении двадцати ситуаций такого рода я открыл глаза, по-прежнему находять в состоянии транса, и при этом мог поворачивать эту «рукоятку» так, чтобы ускорять события, и наоборот, чтобы замедлять их.

Вот каким образом я действую. Я знаю, что искажение времени имеет место в моих обычных впечатлениях и переживаниях, и поэтому могу строить нужный мне процесс на основании таких впечатлений. И затем я могу использовать такое искажение времени — например, для игры в теннис. Я могу замедлять время настолько, что легко реагирую и отбиваю мяч, а затем, в промежутке между ударами, регулирую время по-другому. После каждого удара я возвращаюсь в исходное состояние и спрашиваю себя: «Слишком быстро или слишком медленно я реагировал?» — и соответственно регулирую скорость реакций за время, оставшееся до нового удара.

Гэрри: Можно ли с помощью такого искажения времени ускорить, например, обучение с помощью гипноза?

Я думаю, что вы могли бы и сами ответить мне на этот вопрос. Я описал вам пример того, как можно использовать такой процесс, но меня больше интересует ваша способность самостоятельно решать, как вы станете использовать его для себя. Вы знаете, чего вы хотите. Но каковы желательные для вас параметры изменения скорости восприятия? Если вы хотите увеличить скорость восприятия, найдите соответствующие примеры в своем личном опыте, а затем, на их основе, научитесь контролировать этот процесс. Вы знаете, как вы учились разным вещам. Вы знаете, что можете интегрировать этот процесс. Вы знаете, что у вас есть некая стандартная, нормальная скорость восприятия. Так как же ее увеличить?

Гэрри: Обратившись к таким контекстам, в которых я делаю это хорошо.

Правильно. Но фактор, который действительно позволил бы вам научиться большему количеству вещей за меньшее количество времени — это наличие большегоколичествавремени. Вам нужно всего-навсего создать два месяца. Непонятно? Другими словами, сделайте то, что мы называем «псевдоориентацией во времени». Погрузитесь в состояние транса и представьте себе свое будущее. Скажите себе, что между сегодняшним днем и завтрашним пройдет не двадцать четыре часа, а два месяца. Затем, в состоянии транса, переживите в подробностях эти два месяца, создайте всю необходимую историю своей личности на это время. Вы можете принять всех клиентов, с которыми работаете, и сделать все свои дела, вы создадите все, что может произойти за эти два месяца. Создайте в подробностях именно такую историю своей личности, какая вам понадобится для того, чтобы научиться как можно большему количеству приемов нейролингвистического программирования и гипноза.

Чего бы вы ни хотели, когда бы вы ни хотели этого — все, что вам нужно сделать — это представить себе, как это должно быть, а потом осуществить все, что вы представили. Гипноз — средство создания реальности. Если вы знаете, что ваше желание может осуществиться только в данной, специфической реальности, используйте эту реальность для того, чтобы создать все, чего вы хотите. Если желаемое событие не может произойти ни в одной из известных вам реальностей, создайте такую реальность, в которой это может произойти.

Женщина: Возможно ли создать чрезмерное количество различных реальностей?

Да. Это называется психозом. Когда вы используете альтернативные реальности, вы должны действовать подобно юристу. Вы должны быть уверены, что когда вы построите эти реальности, они будут совершенными и законченными. Вы должны быть уверены в том, что такие реальности удовлетворяют в точности вашим желаниям, вы должны убедиться, что оставили себе выход из такой реальности, путь отступления. Если вы создаете некачественные, небрежные реальности, вы станете реагировать на действительность некачественно и небрежно, и это сделает вас наркоманом, невротиком.

Один весьма благонамеренный гипнотизер написал книгу, в которую включил инструкции, предназначенные для взаимного чтения вслух, инструкции наведения измененных состояний. В этой книге есть такие программы инструкций, которые делают из людей настоящих невротиков. Люди читают их и устанавливают между собой такие взаимоотношения, которые влияют отнюдь не благотворно на результаты их функционирования в обществе. На мой взгляд, такие книги глупы, и глупость такого рода я называю потаканием человеческим слабостям. Очень важно не потакать любым прихотям клиентов, когда вы используете гипноз. Принимаясьзапостроениереальности,постройтетолькоодну,нотакую,котораябудетработать,постройтеееокончательно,совершенноивовсехподробностях,так,чтобывыполучилиименното,чегодобиваетесь.

Вы же не хотите построить идиотскую реальность и жить в ней, потому что вы не можете себе представить, как вы будете реагировать в такой идиотской реальности. Вашей реакцией на такую реальность будет эмфизема «Эмфизема — ненормальное увеличение размеров органов тела, в особенности легких, приводящее к перебоям в работе сердца, и часто к его окончательной остановке. — Прим. перев.»! Вы должны убедиться в том, что строите такие представления, которые будут благоприятны для вас.

Большинство гипнотических реальностей, которые люди строят сами для себя и живут в них большую часть времени — то, что они называют состоянием бодрствования, — бесполезны, неблаготворны в своей основе. Я говорю именно то, что хочу сказать, буквально. Огромное большинство людей, которых я встречал в своей жизни, построили для себя гипнотическую реальность, которая в целом, если взвесить добро и зло, удовольствие и мучение, не имеет никакого благоприятного влияния на их жизнь. Для меня сущность их жизненной позиции — потакание своим мелким прихотям. Не следует делать вещи худшими, чем они есть, нужно делать их полезными.

У Эриксона был свой критерий полезности — он считал, что его клиенты должны жениться, найти работу, иметь детей и платить ему благодарностью и подарками. Такой критерий мне не подходит. Люди делают мне подарки, но я никогда не брал у них ничего, даже если мне хотелось этого — за исключением одного случая. Я никогда не изменяю никого для того, чтобы этот человек женился или что-нибудь в этом роде. Эриксон так делал, потому что он верил, что люди должны, обязаны жениться, работать, иметь детей и так далее.

Я думаю, что когда человек строит альтернативные реальности, или когда он строит свою собственную реальность, он обязан делать это тщательно, совершенно, обязан досконально знать свой предмет. Например, я думаю, что реальность, которую строят гуманистические психологи, самым невероятным образом развивает в людях несамостоятельность, потакает любому поведению и в основе своей бесполезна. Такого рода «отпущения грехов» очень опасны. Иногда меня приглашали выступить с докладом на некоторых конференциях по гуманистической психологии — я чувствовал на таких конференциях больше ужаса, чем в местах содержания опаснейших уголовных преступников. Этика уголовного преступника по крайней мере основывается на идее выживания. Множество программ поведения и всякого рода реальностей, которые люди внушают друг другу на различных конференциях по гуманистической психологии, не подразумевают даже естественного стремления к выживанию. Такие программы поведения необычайно вредны, в любом случае. Такие реальности ставят человека в ситуацию, в которой он будет испытывать боль, страдание. Может быть, в каком-то случае этого не произойдет, но это может произойти. Люди, как правило, не учитывают предпосылки, действительные побуждения, которые руководят их действиями, и так поступают не только гуманистические психологи. Так поступают все.

Женщина: Вы сказали, что реальности, которые создают психологи, действуют разрушительно. Как это происходит, какие это реальности?

Например: «Правильное поведение заключается в том, что человек выражает соучастие к собеседнику». Так, например, если вы подходите ко мне и говорите: «Вчера вечером вы ушли от меня так поздно, что я чуть с ума не сошла от беспокойства», — а я отвечаю: «О, меня искренне трогает, что вы так беспокоились обо мне». Реакции такого рода — продукт деятельности большинства психологов, следствие большинства психологических теорий. Такая реакция не может быть полезна ни в какой ситуации. Она не помогает никому из действующих лиц. Человек, использующий реакции такого рода, рано или поздно кончит тем, что станет безразличен окружающим, будет все более и более отчуждаться от них и станет испытывать все более неприятные ощущения, и все чаще. Таков логический результат использования такого рода реакций. Стоит только посмотреть на людей, которые часто пользуются такими схемами поведения, и вы убедитесь в этом.

В колледже, где я преподавал, работал один тип — он был консультантом по разработке и развитию организаций социально-гуманитарного направления. Он привык считать себя героем, но теперь он герой только бескультурья и непорядочности. Весь его мир, вся его жизнь была построена на реакциях такого рода. Он выражал искусственное соучастие и благожелательность по любому поводу. И в то же время он одинок, подавлен, ничтожен и покинут людьми, у него нет близких и друзей. Для меня это не является неожиданностью, потому что его реакции никогда не были реакциями на людей, он реагировал поповоду людей, и всегда руководствовался этим принципом. Не реагируя на людей, он не знал близости, у него не было чувства связи с окружающими. И это ограничение было прямым следствием существующей у него картины действительности, его реальности: он верил, что выражение соучастия и понимания любому человеку есть «подлинная, искренняя» реакция.

Люди часто создают реальности, приводящие к результатам, не имеющим никакой ценности. У одного из наших студентов был клиент, который решил, что разговаривать с самим собой — глупо. Он прочел в книге, что «в беседе должно участвовать два человека». Так как, по его мнению, любой разговор должен обязательно иметь двух участников, он решил, что разговаривать с самим собой — значит быть дураком. Поэтому он немедленно прекратил всякий внутренний диалог с самим собой. Прекратив внутренний диалог, он потерял способность к некоторым вещам, о которых привык советоваться с самим собой — например, не мог сделать такой пустячок, как составить какой-либо план действий! Все, что он мог — это рассматривать картины окружающей жизни и чувствовать. Он не мог спросить себя, например: «Что я хотел бы сделать сегодня?» Он не учел всех последствий изменения своего поведения. Занимаясь самогипнозом, следует жестко ограничивать, определять свои цели и учитывать возможные последствия.

Многие пациенты приходят и просят сделать с ними такие вещи, которые не могут быть им полезны. Иногда я удовлетворяю их просьбы и позволяю им немного пострадать. После этого мне было легче вернуть их в прежнее состояние и привить им что-нибудь более осмысленное.

Один из моих клиентов явился ко мне и сказал, что хочет ничего не чувствовать, вообще не иметь способности что-либо ощущать. Он сказал мне, что все прочувствованное им за многие годы жизни было ужасно, что все окружающие причиняли ему боль — снова и снова, и что он больше ничего не хочет чувствовать, ничего вообще. Я загипнотизировал его, и с помощью гипноза устранил всякие кинестетические ощущения. Разумеется, он потерял чувство равновесия и не мог больше стоять и держаться на ногах. Затем я вывел его из транса, так и не вернув ему этих ощущений, и спросил его, не зайдет ли он ко мне на следующей неделе. Он сказал: «Пожалуйста! Сделайте что-нибудь!» Я ответил: «Хорошо, но теперь мы поступим по-моему».

Занимаясь самогипнозом, с величайшей осторожностью учитывайте возможные результаты. Проиграйте противоположный вариант и спросите себя, существует ли способ поведения, при котором желательный для вас результат повлечет болезненные последствия, а затем используйте полученную информацию, чтобы улучшить свой план. Я только что привел вам два примера, показывающих, что случается иногда, когда люди искренне желают улучшить свою жизнь, ограничив свои возможности и способности. Наложение большегоколичества ограничений вряд ли поможет избавиться от ограничений существующих. Руководящий принцип должен состоять в том, чтобы расширять, увеличивать свои способности и увеличивать количество возможных вариантов.

IX. Дополнительныевопросы_

Мужчина: Можно описать вам один случай и узнать, что вы о нем думаете? Это не лишнее?

Можно, хотя я не знаю, смогу ли я что-нибудь посоветовать. Мне очень часто описывали разных пациентов, но до тех пор, пока я не увижу человека собственными глазами, я не знаю, что именно следует делать. Большинство гипнотических процедур основано на сенсорной обратной связи, требующей немедленной реакции, в данный момент, и не может существовать на основе словесного описания. Но я не против, можно попытаться.

Мужчина: Мой клиент — девятнадцатилетний юноша, с которым я виделся только однажды, на прошлой неделе, и я должен снова увидеться с ним завтра.

Видимо, он вызвал реакцию у вас! Прежде всего вы должны избавляться от собственной фобии! Отлично, так что же насчет него?

Мужчина: Он рассказал мне, что уже четыре года носит марлевую повязку на лице.

Так в чем дело? Он жалуется, что повязка ему мешает целоваться, или у него другие проблемы?

Мужчина: Несколько лет назад он стал очень беспокоиться насчет своего носа, и -…

А вам известно, почему он стал так беспокоиться?

Мужчина: Да. По обеим сторонам носа у него развились угри, и он стал носить марлевую повязку, чтобы скрыть их.

У него до сих пор угри на носу?

Мужчина: Нет. Когда он пошел ко мне, он впервые за четыре года вышел из дому.

Мужественный молодой человек.

Мужчина: Он постоянно, всегда сидит дома, и убежден, что его нос — самый уродливый из всех существующих.

Хорошо, я могу посоветовать вам потрясающий метод, не гарантирую, что он подействует, но у меня один раз получилось.

Если у вас есть секретарша, попросите ее напечатать короткую заметку о положительной взаимосвязи необычности носов и сексуальной привлекательности. Скажите ей, чтобы она воспользовалась печатающей машинкой со сменными шрифтами, у которой один из шрифтов напоминает журнальный. Напечатайте этим шрифтом заметку, сделайте с нее ксерокопии, а потом проставьте на ней название какой-нибудь престижной газеты или журнала. Затем положите эту заметку где-нибудь у себя в приемной. Когда ваш клиент придет туда и сядет, пусть секретарша наблюдает за ним до тех пор, пока он не обнаружит заметку. Когда пациент увидит заметку и возьмет ее в руки, пусть ваша секретарша подбежит к нему и отнимет у него эту заметку.

Мой клиент заматывал нос бинтами каждый раз, когда выходил из дому. Он закрывал повязкой почти все лицо, чтобы спрятать щеки и нос — этот парень был очень обеспокоен своими угрями.

Я напечатал заметку о взаимосвязи между ношением повязок и возникновением злокачественных угрей. В статейке подробно описывалось, как и почему люди носят разные повязки, и как это влечет за собой возникновение болезненных угрей, и половую импотенцию, и гомосексуализм, и черт знает что еще. Я положил эту статью у себя в приемной и позволил этому парню погрузиться в ее содержание лишь настолько, чтобы он понял, о чем речь, а потом секретарша сразу отняла ее. Когда этот пациент зашел ко мне в кабинет, он попросил дать ему эту статью, но я упорно настаивал, что ничего не знаю о такой статье. В конце концов я открыл дверь, вышел в приемную и спросил секретаршу, отнимала ли она какую-нибудь статью у моего клиента. Она протянула мне статью о грудных младенцах! Я отдал статью клиенту и сказал ему, что это как раз то, о чем он так тревожился. Говоря ему это, я смотрел на него очень подозрительно. Скорее всего, теперь он никогда не носит никаких бинтов, даже если разобьет себе нос!

Вы должны создавать такой контекст, в котором желательная для вас реакция возникнет естественным образом. Вам также необходимо применить гипноз или метафору, рассказывая о тех реакциях, которые вы хотите получить от клиента, потому что он нуждается не только в способности показаться на людях — он нуждается еще и в предназначении таких действий, должен знать, зачем ему показываться на людях. Вы можете сделать так, чтобы этот парень вышел из дому в своей марлевой повязке и направился в такое место, где все люди, которых он встретит, никогда больше не увидят его; пусть он выберет какую-нибудь женщину, у которой, как онзнает, его нос вызовет настоящее отвращение, пусть он испытывает себя — сможет ли он пересилить страх и сорвать свою повязку на глазах у этой женщины, так, чтобы она отскочила в испуге. Любопытно, что вам не удастся заставить его действительно сделать это — для него такой поступок слишком страшен. Но вы можетеговорить об этом, можете сделать так, что он посмеется над самой идеей такого поступка. Таким образом вы зацепите реакцию смеха, а потом уже начнете говорить просто о том, чтобы он показался на людях. Вы сможете использовать этот якорь, чтобы ассоциировать его чувство юмора со смехотворностью его носа в глазах окружающих. Вместо того, чтобы заставлять его чувствовать, что все в порядке, заставьте его позабавиться, посмеяться над возникшей ситуацией. Таким образом гораздо легче «рассредоточить», «растворить» существующую реакцию, чем серьезно доказывать ее нелепость.

Я могу вам посоветовать сделать еще кое-что. Этот способ мы тоже применили в своей практике, но на этот раз пациенткой была двадцатидвухлетняя женщина, которая носила весьма необычную одежду. Она носила очень свободную одежду, которая висела на ней мешком. Она не была очень толстой, но была уверена, что если люди увидят ее тело, она станет вызывать у них отвращение. Поэтому она носила отвратительную одежду, чтобы скрыть свое тело.

Я нанял компанию парней из центральной части города, чтобы они помогли мне в этом деле. Я нанял парней, которые не носят рубашек, а одни только нижние майки, — вы знаете людей этого типа — у них большие мускулы, татуировка и т.д. Я сказал им прийти ко мне как раз перед тем, как явится эта особа, сидеть в приемной и читать журналы. Когда пацентка открыла дверь, они все обернулись и начали хохотать над ней, приговаривая: «Вот так костюм! Мне еще не приходилось такого видеть!» И это говорили они, одетые более чем странно для того места, где они находились. Входя в мой кабинет, пациентка чувствовала себя уже полным посмешищем. Я спросил ее: «В чем дело?», она ответила: «О, эти типы смеются над моей одеждой!» Я сказал: «А, не обращайте внимания. Что они в этом понимают?»

На следующей неделе, когда она снова пришла ко мне, ее одежда была уже не такой мешковатой, хотя все еще довольно странного вида. Когда она зашла, в приемной сидел мужчина, одетый с величайшей тщательностью — в жилете и в смокинге. Когда дверь открылась, он взглянул на пациентку, отвернулся и начал давиться, пытаясь удержаться от смеха, а потом сказал: «Прошу прощения. Извините меня». Больше ничего не понадобилось — она стала носить вполне респектабельные платья.

Яиспользуювсе,чегобоятсямоиклиенты,чтобыустранитьвсякуюабсурдностьвихповедении. Чтобы легче добиться желаемых результатов, вы можете использовать любые привычки своих пациентов. Я прошу помогать мне в этом и тех людей, которые окружают клиента. Иногда приходится призывать к сотрудничеству родителей пациента. Я хожу в школы и колледжи, объясняю людям, что они должны делать, чтобы помочь мне, — такие инсценировки в интересах самого клиента.

Никогда нельзя точно знать наперед, что может случиться с данной неповторимой индивидуальностью. Я не знаю вашего пациента настолько, чтобы с уверенностью сказать, что именно следует делать в этом случае, но, насколько я могу судить при отсутствии каких-либо данных, влияющих на мои сенсорные впечатления, я стал бы двигаться примерно в этом направлении.

Мужчина: Я уже обсудил с ним возможность пластической операции, намекнув, что между длиной и шириной носа и длиной и шириной пениса при пластических операциях возникает некая взаимосвязь, так что он уже начал размышлять в этом направлении.

Вы можете сказать ему: «Конечно, мы могли бы укоротить ваш нос, но…» Или же вы делаете вид, что принимаете идею пластической операции и говорите: «Хорошо, мы так и сделаем, возьмем и бац!» (Гипнотизер делает такое движение, как будто что-то отрубает). Это может изменить его представления!

Я расскажу вам еще одну историю. Я работал с одной женщиной, у которой была дочь, буквально помешанная по поводу своего носа. Она была уверена, что у нее ужасный, уродливый нос — в то время как на самом деле ее нос выглядел не хуже, чем любой другой. Она хотела сделать операцию и пожертвовать на это все свои деньги, а ее семья была против этого и не разрешала ей операцию. Родственники говорили ей, что у нее очень хорошенький нос, и что она не должна его изменять, но она не верила им. В конце концов я сказал ее родственникам: "Пусть сделают операцию, что от этого изменится? Нет, правда, я предлагаю вам даже настаивать на том, чтобы она пошла к хирургу и избавилась от своего ужасного носа. Просто скажите ей: «Мы обманывали тебя все эти годы. Действительно, твой нос совершенно — ох! — невероятно уродлив! Сейчас же сходи к хирургу и скажи, чтобы он, ради всего святого, отрезал тебе эту штуку». И они так и сделали, она пошла к хирургу, тот прооперировал ее, и все стали говорить: «Ах! Ты выглядишь гораздо лучше!» На самом деле разницы не было никакой, потому что хирург ничего особенного не сделал; с ним заранее условились, и он снял только маленький кусочек кожи с самого кончика носа, и все. Но девушка была просто счастлива после операции, так что все кончилось прекрасно.

Никогда нельзя недооценивать природу абсурдности поведения. Бывают люди, наголо обривающие себе голову — это изменяет их личность. Все, что вы делаете со своей внешностью, на самом деле изменяет вашу личность, и поэтому ценно. Все вы покупали себе новую одежду. Надевая новую одежду, разве вы не чувствовали, как изменились ваши представления и ваше поведение?

Например, традиционные психиатры и психотерапевты считают, что войти в контакт с больными-кататониками очень трудно. Это легко, если вы умеете делать вещи, которые профессионалы, как правило, не учитывают — например, наступите такому больному на ногу. Обычно он сразу выходит из своего транса и говорит вам, чтобы вы перестали наступать ему на ногу. Может быть, со стороны это кажется несколько жестоким, но гораздо гуманнее поступить так, чем позволить такому больному гнить заживо в течение многих лет.

Если вы не хотите наступать на ноги, можно просто подстроиться к нему. При этом следует учитывать, что кататоники находятся в очень измененном состоянии, поэтому подстройка и установление раппорта с ними требуют значительно большего времени, чем обычно. У кататоника не так уж разнообразно поведение, трудно найти, к чему подстроиться — но все же он дышит, движет глазами и сохраняет некоторую позу. Мне удавалось подстраиваться к кататоникам в течение примерно сорока минут — это была тяжелая и неприятная работа. Однако это действовало, и действовало очень тонко и изящно. Если же вас не беспокоят тонкость и изящество, вы можете просто подойти и с силой наступить кататонику на ногу.

Я знаю одного психиатра, который работал с человеком, пережившим весьма травматическую ситуацию: вся его семья сгорела заживо на его глазах, и он ничем не мог им помочь. Сразу после этого случая мужчина впал в состояние кататонии и не выходил из него несколько лет. Психиатр работал с этим человеком год за годом и, наконец, вывел его из кататонического состояния.

Когда случилось это великое событие, в больнице работала очень привлекательная девушка лет восемнадцати — она раздавала больным таблетки. Психиатр хотел выйти и позвать коллегу, чтобы тот помог ему на следующей стадии терапии, но он боялся, что пациент вернется в состояние кататонии, если все выйдут из палаты, и тот останется один. Тогда психиатр обернулся к девушке, разносившей таблетки, и приказал ей: «Проследите, чтобы он остался в этом состоянии! Я сейчас же вернусь!» — и выбежал из палаты.

У этой молодой девушки не было никакого опыта в психотерапии и вообще никакого представления о том, что нужно делать. Она знала только, как выглядел этот мужчина в состоянии кататонии, и как он теперь выглядит, и поэтому могла заметить, когда он начнет возвращаться в кататоническое состояние. Случилось так, что сразу же после того, как врач выбежал звать своего друга на подмогу, пациент начал возвращаться в кататоническое состояние. Интуитивная реакция девушки была мгновенной и удивительно точной: она подошла, обняла этого парня и подарила ему крепчайший, нежнейший поцелуй, какой только могла себе представить! И он вернулся в нормальное состояние!

Кататоник приходит к убеждению, что внутренние переживания, которые он испытывает в кататоническом состоянии, богаче и выгоднее тех переживаний, которые он испытывает в нормальном состоянии. И если бы вы побывали в учреждении для душевнобольных и провели там хотя бы несколько часов, вы согласились бы с таким человеком! Молоденькая раздатчица таблеток ввела пациента в такую ситуацию, в которой для него естественнее всего было предпочесть нормальное состояние сознания.

Однажды нам пришлось заниматься женщиной небольшого роста, которой уже перевалило за шестьдесят. Когда-то она был танцовщицей. У нее возникли трудности семейного характера, связанные с супружескими отношениями, и правая нога была парализована от колена до пояса. Врачи не могли найти какой-либо неврологической причины для такого паралича.

Мы хотели проверить ее и узнать, можно ли объяснить ее паралич психологическими причинами, а не физиологическими. В здании, где мы работали, ванная и туалет находились на верхнем этаже, так что приходилось подниматься туда по лестнице. Поэтому мы очень долго расспрашивали ее, собирая разную информацию, до тех пор, пока она не спросила, как пройти в ванную комнату. Мы пропустили ее слова мимо ушей и начали обсуждать некоторые аспекты ее жизни, которые живо привлекли ее внимание. Она так взволновалась, что забыла думать о ванной комнате, а когда она спросила опять, мы снова игнорировали ее слова. Наконец, когда она была уже готова оставить нас и уйти в ванную, не спрашивая у нас, куда идти и можно ли это сделать, мы стали обсуждать ее мужа и подняли вопрос о его сексуальных недостатках, которые ее больше всего волновали. А уже потом мы сказали: "Ступайте теперь в ванную, но поторопитесьискореевозвращайтесь!"

Она была настолько взволнована, что позабыла о своем параличе. Она буквально взбежала вверх по лестнице и примчалась назад. Когда она поняла, что она сделала, то снова заохала и приняла позу парализованной.

Таким образом, она продемонстрировала нам, что ее паралич имеет поведенческую природу; кроме того, это дало нам якорь, зацепляющий то состояние сознания, в котором ее паралич исчезает. Мы использовали этот якорь, осторожно намекая на него с помощью фраз типа: «Чтобы преодолеть трудности, нужно сделать некоторые шаги», «Вам должно быть приятно отвечать на зов природы», «Прогоняйте в уме различные варианты поведения».

Джек: Как еще вы можете отличить психологическую проблему от физиологической? Например, я страдаю от морской болезни. Мне хотелось бы избавиться от нее. Но я не уверен — физиологическая это проблема, или психологическая?

Хорошо. В сущности, вы спрашиваете: «Как вообще отличить психологическую проблему от физиологической?» На этот вопрос я отвечаю так: «Как правило, мне не нужно разделять эти проблемы, меня это не интересует».

Джек: Можно ли применить описанную вами технику в отношении моей морской болезни?

Без всякого сомнения.

Джек: И вы ожидали бы, что вам это удастся?

Я не применяю никакой техники, если не ожидаю, что достигну успеха. Я могу различить физиологическую проблему от психологической несколькими способами; предположим, ко мне приходит пациент, перенесший травму — например, его сильно ударили. Все его поведение свидетельствует об афазии, и он показывает мне рентгеновский снимок, на котором видна ужасная травма левой височной доли. Я буду реагировать на такого клиента в прямой зависимости от важной информации, которую он мне предоставил.

Если трудности моего клиента свидетельствуют об определенных физиологических явлениях, прежде всего я должен убедиться, что он лечится под наблюдением врача, которого я считаю компетентным профессионалом. У меня есть несколько друзей, врачей-физиологов, которым я доверяю. Их убеждения совпадают с моими: «Если вы принимаете лекарства, прибегайте к ним только в крайнем случае, потому что лекарства, исцеляя вас, в то же время лишают нас доступа к той части вашей личности, в которой вы нуждаетесь, чтобы сохранить способность к изменению своего поведения». Как правило, лекарства не излечивают человека; они только поддерживают его в определенном состоянии. Для этого, на самом деле, и существуют лекарства.

Я могу работать с человеком, принимающим лекарственные препараты; но при этом его реакции нечистые, смешанные. Трудно понять, когда он реагирует на мои действия, а когда он реагирует на действие химического препарата.