Затем проделайте все необходимые изменения, чтобы превратить это в его понимание. Ваш партнер может давать вам указания и быть вашим консультантом, советуя и отвечая на любые вопросы, какие у вас могут быть. После того как вы опробуете его понимание, сравните ваш опыт с его опытом, чтобы понять, совпадают ли они. С первой попытки вы можете что-то упустить, и придется вернуться и сделать это снова. Ваша цель — пережить чей-то чужой способ понимания. Попробовав его, вы можете решить, что он не очень хорош, и не захотеть использовать его слишком часто. Но не будьте в этом слишком уверены; он может в совершенстве сработать с тем, в чем вы испытываете трудности. По самой крайней мере, этот процесс поможет вам понять тех некоторых людей, которые его используют. Минут по двадцать на каждого.

Что было достойного внимания? Что вы испытали, примерив чье-то чужое понимание?

Мужчина: Мое собственное понимание очень детализировано, так что я очень легко понимаю все механическое. Способ понимания моей партнерши был гораздо более абстрактным: когда она что-то понимает, то видит расплывчатые радуги. Когда я попробовал ее понимание, то вообще не мог понять механические вещи, но у меня было ощущение гораздо лучшего понимания людей. Вообще-то я, наверное, назвал бы это не столько «пониманием», сколько чувствованием того, что они имеют в виду, и способностью легко отвечать им. Цвета были изумительные, и я все время чувствовал что-то вроде тепла и возбуждения. Конечно, это было иначе!

Женщина: Когда я что-нибудь понимаю, я просто вижу подробные фильмы о происходящем событии. Когда мой партнер что-то понимает, он видит две перекрывающиеся картины в рамках. Ближняя — это ассоциированная, а вторая

— диссоциированная картина одного и того же события. Он чувствует, что понимает, когда две картины соответствуют друг другу. Мой партнер артист, и я осознала, как это должно быть ему полезно. Играя роль, он ассоциирован — и еще у него есть другая, диссоциированная картина, которая показывает ему, что в это время видит публика. Когда я примерила его понимание, то получила гораздо больше информации о том, как выгляжу для других людей. Это было очень для меня полезно, потому что обычно я просто впрыгиваю в ситуации, не думая о том, как меня воспринимают окружающие.

Р. Бэндлер: Это кажется весьма полезным. Принятие чьего-то чужого способа понимания — это основной путь в мир этого человека. У скольких из вас уже был способ понимания, более-менее совпадающий со способом партнера?.. Примерно 8 из 60. Здесь вы просто подбирали людей случайно. Это завораживает еще сильнее, если вы выбираете очень успешных людей. Я прагматик; я люблю выяснять, как действительно исключительные люди делают то, что делают. Очень успешный бизнесмен из Орегона с любым проектом, который хотел понять, делал следующее: он начинал со слайда и раздвигал его так, чтобы слайд стал полной панорамой, а он сам оказался внутри. Потом он превращал это в фильм. В любой момент, когда ему было трудно увидеть, как развивается фильм, он немного отступал назад и смотрел на себя. Как только фильм снова начинал двигаться, он снова входил внутрь. Это пример очень практичного понимания, которое неразрывно связано с действительным совершением поступков. Для него понимание чего-то и способность делать это неразличимы.

Понимание — процесс, жизненно важный для выживания и научения. Если бы вы не были способны каким-то образом извлекать смысл из своего опыта — у вас были бы большие неприятности. У каждого из нас имеется около трех фунтов серого вещества, которое мы используем, чтобы пытаться понять мир. Эти три фунта студня могут делать некоторые поистине удивительные вещи, но никоим образом не могут полностью понять что-либо. Когда вы думаете, что понимаете что-то, это всегда определение того, чего вы не знаете. Карл Поппер хорошо сказал об этом:"Знание — это утонченное утверждение о невежестве». Есть несколько типов понимания, и некоторые из них гораздо более полезны, чем другие.

Один тип понимания позволяет вам оправдывать происходящее и снабжает причинами неспособности делать что-либо другое. «Все происходит так потому, что, и поэтому мы ничего не можем изменить». Там, где я рос, мы называли такие извинения трепотней. На это похоже понимание множеством «экспертов» вещей типа шизофрении и неспособности к обучению. Это очень впечатляюще звучит, но, по существу, это набор слов, утверждающий:"Ничего нельзя сделать». Лично меня не интересуют «понимания», ведущие в тупик, даже если они могут оказаться истиной. Я бы предпочел оставить конец открытым.

Второй тип понимания просто позволяет вам получить приятное ощущение:"Аххх». Пример этому — та женщина, которая расфокусирует изображения, чтобы добиться понимания. Это что-то вроде слюноотделения на звонок: обусловленная реакция, и все, что вы получаете, — то самое приятное ощущение. Это вещи того типа, которые могут привести к высказыванию:"О, да, «эго» — это та штука вверху, там, на схеме. Я это видел раньше; да, я понимаю». Такой тип понимания тоже не учит вас способности что-либо делать.

Третий тип понимания позволяет вам говорить о вещах, используя важно звучащие концепции, а иногда даже уравнения. Сколькие из вас обладают «пониманием» касательно какого-либо своего поведения, которое вам не нравится, — но это понимание не помогло вам вести себя иначе? Это пример того, о чем я говорю. Концепции могут быть полезны, но только если они имеют опытную основу и только если они позволяют вам делать что-то другое.

Часто вы можете заставить человека принять идею сознанием, но лишь в редких случаях это приведет к изменению в поведении. Если одну вещь безусловно доказало большинство религий мира, так именно эту. Возьмите к примеру «Не убий». Там не сказано «за исключением». Тем не менее крестоносцы радостно кроили мусульманам черепа, а Благонамеренное Большинство хочет больше ракет, чтобы стереть с лица земли на сколько-то миллионов русских больше.

На семинарах часто спрашивают:"Визуальный человек — это то же самое, что «родитель» в ТА?» Так я узнаю, что они берут то, чему я учу, и засовывают это в концепции, которые у них уже есть. Если вы сможете заставить нечто новое соответствовать тому, что уже знаете, — вы ничему из этого не научитесь, и ничего в вашем поведении не изменится. У вас будет только уютное чувство понимания, удовлетворенность, которая предохранит вас от научения чему бы то ни было новому.

Часто я демонстрирую, как изменить человека за несколько минут, и кто-нибудь спрашивает:"Вы не думаете, что он просто исполнял ожидания ролевой ситуации?» Мне приходилось затевать попойки, но я никогда не затевал ситуацию. Это те люди, которые приходят на семинары и ничего за свои деньги не получают, потому что уходят с точно тем же пониманием, какое принесли с собой.

Единственный тип понимания, который мне интересен, — это тот, который позволяет вам что-нибудь делать. Все наши семинары обучают конкретным техникам, которые позволяют делать. Это кажется простым. Но иногда то, чему я обучаю, не вписывается в имеющееся у вас понимание. Самый здравый поступок, который вы можете предпринять в такой момент, — это растеряться, и многие люди жалуются, что я привожу в замешательство. Они еще не осознали, что замешательство — это путь к новому пониманию. Замешательство — это возможность переустроить опыт и организовать его иначе, чем вы обычно сделали бы это. Это позволяет вам научиться делать что-то новое, по-новому увидеть и услышать мир. Надеюсь, последнее упражнение дало вам конкретный опыт того, как это работает и какого рода воздействие может оказывать.

Если бы вы поняли все, что я сказал, и ни разу не растерялись — это был бы верный знак, что вы не научились ничему важному и зря потратили деньги, отданные за то, чтобы прийти сюда. Это было бы доказательством того, что вы продолжаете понимать мир точно так же, как тогда, когда попали сюда. Так что всякий раз, когда вы попадаете в состояние замешательства, вы можете обрадоваться ожидающему вас новому пониманию. И вы можете быть благодарны за эту возможность отправиться в какое-то новое место, даже хотя еще не знаете, куда это вас приведет. Если вам там не понравится — вы всегда можете уйти. По самой крайней мере вы обогатитесь знанием об этом — и знанием о том, что вам там не нравится.

В понимание некоторых людей встроена неопределенность. Я знаю инженера, чье понимание состоит из прямоугольной матрицы изображений, примерно восемь строк по вертикали и восемь колонок по горизонтали. Он начинает думать, что понимает что-либо, когда матрица примерно наполовину заполнена картинами. Когда она заполнена процентов на девяносто, он знает, что понимает вполне прилично. Однако в его матрице всегда есть пустые ячейки, обозначающие, что его понимание всегда неполно. Это удерживает его от слишком большой уверенности в чем бы то ни было.

Понимание одной из моих самых способных учениц представляет собой диссоциированный фильм о ней самой, делающей то, что она понимает. Когда она хочет действительно сделать это, то входит в фильм, — делание и понимание почти идентичны. Позади этого фильма находится последовательность фильмов о ней, делающей это в различных ситуациях, с преодолением препятствий и т.д. Чем больше у нее разных фильмов, тем более она уверена, что понимает нечто хорошо. Однажды я спросил ее:"Сколько у тебя должно быть фильмов, чтобы понять что-нибудь?» Она ответила:"Это всегда вопрос того, сколь хорошо я это понимаю. Если у меня мало фильмов — это дает слабое понимание. Чем больше у меня разных фильмов, тем лучше я понимаю. Но я никогда не понимаю полностью».

Есть, напротив, люди, совершенно уверенные, что они понимают, как делать нечто, если у них есть единственный фильм о том, как они это делали. Я знаю одного человека, который вел однажды самолет — так что он был совершенно уверен, что мог бы вести любой самолет, в любом месте, в любое время, в любую погоду, стоя в гамаке! Он пришел на мой пятидневный семинар, выучил одну модель и в полдень первого дня ушел, абсолютно уверенный, что знает об НЛП все. Каково средство для застревания?

Застревание на определенном способе понимания мира — каким бы он ни был — является причиной трех главных человеческих болезней, с которыми я хотел бы что-нибудь сделать. Первая — это серьезность, как в выражении «мертвецки серьезно». Если вы решаете, что хотите что-либо сделать — прекрасно, но серьезное отношение к этому только ослепит вас и встанет у вас на пути.

Правота или уверенность — это вторая болезнь. Уверенность — это когда люди перестают думать и замечать. Всякий раз, когда вы чувствуете себя абсолютно уверенным в чем-либо, это верный знак, что вы что-то упустили. Иногда удобно сознательно игнорировать что-то некоторое время; но если вы абсолютно уверены — возможно, вы упустите это навсегда.

Уверенности легко прокрасться в вас. Даже неуверенные люди тоже обычно уверены в этом. Они либо уверены, что уверены, либо уверены, что не уверены. Редко находится человек, неуверенный в своих сомнениях или неуверенный в своей уверенности. Такое переживание можно создать, но встречается оно редко. Вы можете спросить человека:"Достаточно ли вы уверены, чтобы сомневаться?» Это глупый вопрос, но после того, как вы его зададите, он уже больше никогда не будет уверен.

Третья болезнь — это важность, и самое худшее — собственная важность. Как только что-то одно приобретает важность, все остальное — теряет. Важность — прекрасный способ оправдать посредственность и деструктивность или любое другое поведение, достаточно неприятное, чтобы нуждаться в оправдании.

Большинство людей попадает в тупик благодаря этим трем болезням. Вы можете решить, что нечто важно, но не сможете по-настоящему серьезно к этому отнестись, пока не будете уверены, что это важно. В этот момент вы вообще перестаете думать. Аятолла Хомейни — замечательный пример, но вы можете найти множество других примеров, поближе к дому.

Однажды я остановил машину напротив продуктового магазина в маленьком городке, неподалеку от которого я тогда жил. Подбегает парень и сердито говорит:"Мой друг сказал, что ты двинул меня сзади».

«Не думаю; хочешь, чтобы я это сделал?»

«Знаешь, что…»

Я сказал:"Подожди только одну минутку», вошел в магазин и стал делать покупки.

Когда я вышел, он все еще был там! Когда я подошел к своей машине, он задыхался от злости. Я подобрал сумку с покупками и сунул ему, и он взял ее. Я открыл дверцу машины, сложил туда остальные три сумки, взял сумку у него, сел в машину и захлопнул дверцу. Потом я сказал:"Ну хорошо, если ты настаиваешь», двинул ему по радиатору и тронулся с места.

Когда я отъезжал, он взорвался истерическим смехом, потому что я просто не принял его всерьез.

Для большинства людей «тупик» — это когда они чего-то хотят и не получают этого. Очень немногие могут в такой момент остановиться и усомниться в своей уверенности, что эта вещь серьезно важна для них. Однако есть другой тип тупика, которого никто не замечает: нежелание чего-либо и неимение этого. Это самое огромное ограничение, потому что вы даже не знаете, что застряли. Я бы хотел, чтобы вы подумали о чем-то очень — как вы сейчас осознаете — полезном, приятном или радостном.

Теперь вернитесь к тому времени в вашей жизни, когда вы даже не знали об этом — или знали, но это для вас ничего не значило.

Вы действительно не знали, что упускаете, верно? Вы там, в прошлом, понятия не имели, насколько вы в тупике, и не были мотивированы менять ситуацию. Вы были уверены, что ваше понимание является точным представлением о мире. Вот когда вы действительно в тупике. Что вы упускаете сейчас?..

Возможно, определенность препятствует человеческому прогрессу больше, чем любое другое состояние разума.

Однако уверенность, как и все остальное, есть субъективный опыт, который можно изменить. Подберите довольно подробное воспоминание, в котором вы были абсолютно уверены, что понимаете что-то. Вы были в состоянии обучения; возможно, вас учили. Может быть, это было трудно, может быть, легко, но в определенный момент у вас возникло это чувство:"Ооо, да! Я понимаю!» Вспомните это настолько подробно, насколько вам нужно.

Теперь я хочу, чтобы вы вспомнили все это наоборот, точно, как при обратной перемотке фильма.

Когда закончите, подумайте о том, чему вы научились или что поняли. Оно такое же, каким было несколько минут назад?

Марти: Прокручивая фильм вперед, я прошла от состояния замешательства к «Ага! Я понимаю!» А потом, когда я крутила его наоборот, — в итоге оказалась в том месте, где была в замешательстве.

Да, таков запуск наоборот. Что вы испытываете сейчас, когда думаете о том, что несколько минут назад понимали безо всяких сомнений?

Марти: Ну, я снова в замешательстве, и все-таки часть меня знает, что у меня по-прежнему есть то понимание, которое пришло позже. Я не могу создать такое же чувство полного замешательства, какое было в первый раз. Но я и не так уверена.

Как насчет остальных. Так же?

Бен: Ну, я узнал нечто новое — о чем мне неизвестно, чтобы я осознавал это в тот момент, — о происшедшем со мной в том опыте.

Да, это интересно, но это не то, о чем я спросил. Я хочу знать, изменилось ли ваше восприятие того, что вы узнали.

Бен: Нет, не изменилось.

Вообще никак не изменилось? Вы должны действительно остановиться и подумать об этом. Вы не можете просто сказать:"О, это то же самое». Это все равно что сказать:"Я пробовал научиться летать, но не смог выбраться к самолету — значит, это, не работает».

Бен: Знаете, это забавно, что вы упомянули полеты, потому что я вспомнил именно обучение ощущению посадки на воду — ощущению этого контакта с водой. Когда я прокрутил фильм назад, я вышел из этого ощущения, и, чтобы заставить самолет двигаться назад, мне пришлось смотреть на него со стороны. И это добавило новое измерение к обучению контакту с водой.

Это дало вам новый взгляд. Знаете ли вы теперь о посадке самолета хоть сколько-то больше, чем раньше?

Бен: Ага.

Чего еще вы не знаете? Пока? Из одного только обратного прокручивания фильма можно получить весьма многое. Многие просматривают фильмы от начала к концу, чтобы учиться из опыта, но мало кто крутит их наоборот. Как насчет остальных? У вас такие же ощущения?

Сэлли: Нет. Изменились детали. Изменилось то, на что я обращаю внимание. Последовательность происходящего организована по-другому.

Последовательность организована по-другому. Ну, а то, чему вы научились, теперь изменилось?

Сэлли: Да.

Как оно изменилось? Вы знаете нечто, чего не знали раньше? Или вы могли бы теперь сделать что-то по-другому?

Сэлли: Само знание не изменилось. То, чему я научилась, не изменилось, но изменилось то, что я чувствую в связи с этим и как на это смотрю.

Это повлияет на ваше поведение?

Сэлли: Да.

Несколько человек здесь получили довольно многое, просто потратив минуту на просмотр события в обратном порядке. Сколько бы вы узнали, если бы прокрутили назад все, что с вами происходило? Видите ли, Сэлли абсолютно права. Просмотр фильма наоборот меняет последовательность событий. Подумайте о двух переживаниях: 1) способность что-то сделать и 2) неспособность сделать то же самое. Сначала расположите их как 1-2, сначала вы можете, потом не можете что-то сделать. Теперь расположите 2-1, сначала вы не можете, а потом можете что-то сделать. Довольно разные вещи, правда?

События вашей жизни произошли с вами в определенном порядке. Большая часть этой последовательности не была запланирована; это просто произошло. Большая часть вашего понимания основана на этой как бы случайной последовательности. Поскольку у вас только одна последовательность, у вас только один набор пониманий, и это ограничивает вас. Если бы те же самые события произошли в другом порядке, ваши понимания были бы совершенно иными, и вы бы совершенно иначе вели себя.

Вы обладаете целой личностной историей — тем богатством, которое используете, чтобы двигаться в будущее. То, как вы его используете, определит то, что из этого получится. Если у вас есть лишь один вариант использования — вы будете очень ограничены. Будет много такого, чего вы не заметите, много мест, в которые не попадете, и многих идей у вас просто не возникнет.

Прокручивание событий вперед и назад — это лишь два из бесконечного числа способов, которыми вы можете организовывать свой опыт. Если вы делите фильм только на четыре части, появляется еще двадцать две последовательности, которые можно пережить. Если делить на большее число частей, количество последовательностей еще возрастает. Каждая последовательность породит новый смысл так же, как разные последовательности букв создают разные слова, а разные последовательности слов — разные значения. Множество техник НЛП — это просто способы менять последовательность переживаний.

Я бы хотел внедрить в вас то, что я считаю одним из важнейших шагов в эволюции вашего сознания: не доверяйте успеху. Всякий раз, когда вы чувствуете себя уверенно и несколько раз успешно решаете задачу, я хочу, чтобы вы заподозрили, что чего-то не замечаете. Когда у вас есть нечто работающее — это не значит, что другие средства не работают или что больше нельзя сделать ничего интересного.

Много лет назад какие-то люди вычислили, что можно выкачивать из земли вязкую липкую черную жидкость и сжигать ее в лампах. Потом они вычислили, как сжигать ее в большом стальном ящике и катать его туда-сюда. Вы можете даже сжечь ее на конце трубы и отправить трубу на луну. Но это не значит, что нет других способов проделывать такие штуки. Сотню лет спустя люди будут смотреть на нашу «супертехническую» экономику и качать головами так, как делаем мы, когда думаем о воловьих упряжках. Истинное нововведение было бы проще совершить в самом начале. Они могли бы сделать поистине поразительные вещи. Что если бы они сказали:"Глянь-ка, это действительно работает! Что еще будет работать? Что еще можно сделать? Какие еще есть способы двигаться, кроме как сжигая всякую всячину и изрыгая ее с какого-нибудь конца? Какие еще есть способы двигаться, кроме катания в металлических ящиках и полетов в железных трубах?» Чем большего успеха вы добиваетесь, тем более уверенными становитесь и тем меньше вероятности, что вы остановитесь и подумаете:"А чего я не делаю?» То, чему я вас учу, работает, но я хочу, чтобы вы думали о том, что еще могло бы работать даже лучше.

ЗА ПРЕДЕЛАМИ ВЕРЫ О поведении можно думать еще и так, что оно организовано вокруг неких очень прочных вещей, называемых «убеждениями». Всякий раз, когда человек говорит, что некое действие важно или неважно, — это потому, что у него есть убеждение относительно этого. Обо всем поведении можно думать, что оно мобилизуется нашими убеждениями. Например, вы, возможно, не стали бы учиться НЛП, если бы не верили, что это будет интересно, или полезно, или ценно каким-то образом. Родители не проводили бы кучу времени со своими младенцами, если бы не верили, что в будущем это позволит детям оказаться лучше. Прежде родители ограждали маленьких детей от слишком интенсивной стимуляции, потому что верили, что это сделает их гиперактивными; теперь они обеспечивают своим детям мощную стимуляцию, потому что верят, что это поможет их интеллектуальному развитию.

Убеждения — вещи поистине феноменальные. Они могут принудить совершенно милых людей пойти и убивать другие человеческие существа из-за идеи, и даже еще испытывать из-за этого приятные ощущения. До тех пор пока вы можете подогнать поведение под систему ценностей человека, вы можете заставить его делать — или перестать делать — все, что угодно. Именно так я поступил с отцом, который не хотел, чтобы его дочь была шлюхой. Как только я указал на то, что его оскорбительное поведение ничем не отличается от обращения сутенеров со шлюхами, он больше не мог так себя вести, не нарушая собственных убеждений. Я не принуждал его остановиться «против его воли», что бы это ни значило. Я привел изменение в настолько полное соответствие с его системой ценностей, что ему ничего не оставалось делать.

В то же время убеждения могут меняться. Вы не родились с ними. Будучи детьми, вы все верили в то, что сейчас считаете глупым. И есть вещи, в которые вы верите сейчас, о которых даже не думали раньше, взять, к примеру, этот семинар.

Для большинства людей слово «убеждение» — это какая-то неопределенная идея, даже когда они рады были бы пойти и убить за нее. Я бы хотел продемонстрировать, из чего сделаны убеждения, а потом показать вам способ их изменения. Я бы хотел, чтобы сюда вышел человек, у которого есть убеждение о самом себе, которое вы хотели бы изменить. Я хочу, чтобы вы подумали об убеждении, которое каким-то образом вас ограничивает. Убеждения о себе обычно полезнее менять, чем убеждения о мире. Так что выберите одно, изменение которого, по вашему мнению, произвело бы в вас реальную перемену.

Лу: У меня есть.

Как будто у остальных нет! Не говорите мне, что это за убеждение. Я только хочу, чтобы вы подумали об этом убеждении, которого лучше бы не имели. Теперь на минутку отставьте этот опыт в сторону и подумайте о чем-то, в чем вы сомневаетесь. Может, это верно, а может, и нет; вообще-то вы не уверены.

Теперь я хочу, чтобы вы рассказали мне, чем отличаются эти два переживания убежденности и сомнения. Я хочу, чтобы вы сделали то же самое, что мы раньше делали с Биллом и его пониманием и замешательством.

Лу: Ну, мое убеждение — это большая картина. Она яркая, живая и очень подробная. Картина сомнения гораздо меньше. Она более мутная и расплывчатая и она как бы вспыхивает и гаснет.

О'кей. Весьма ясные различия. Не могу не заметить, что убеждение находится прямо перед вами, а сомнение — вверху и справа от вас. Есть еще какие-то отличия?

Лу: Ну, убеждение почти заполняет большую раму, и там очень мало места для фона. У сомнения очень обширный фон и нет рамки.

Следующий шаг — взять этот список различий и проверить каждое из них по очереди, чтобы выяснить, какие из них наиболее эффективно меняют убеждение на сомнение. Например, Лу, возьмите картину убеждения и попробуйте уменьшить ее.

Лу: От этого она начинает казаться чуть менее реальной, но не очень сильно изменяется.

Убеждение — Сомнение, большое — маленькое, яркое и живое — тусклое и однообразное, подробное — расплывчатое, стабильное — вспыхивающее, прямо впереди — вверху справа, в рамке — без рамки, маленький фон — обширный фон.

О'кей. Верните ее к первоначальному размеру, а потом попробуйте удалить рамку с картины убеждения так, чтобы вы смогли лучше видеть окружающий фон.

Лу: Когда я это делаю, картина автоматически уменьшается и становится менее впечатляющей.

О'кей. Значит, рамка определяет размер и является более значимой, чем размер сам по себе. Верните ее к первоначальному виду, а потом измените резкость этой картины убеждения так, что она становится расплывчатой.

Лу: Это не очень ее меняет.

Снова верните картину в прежнее состояние, а затем сделайте ее темнее.

Лу: Когда я это делаю, она начинает мерцать, немножечко похоже на сомнение.

Значит, изменение яркости также изменяет мерцание. Снова верните ее к исходному состоянию, а потом возьмите картину убеждения и измените ее положение в пространстве. Передвиньте ее из центра вашего визуального поля вправо и вверх от вас.

Лу: Это странно. Я чувствую, как будто все плывет и сердцебиение ускоряется. Когда я начинаю менять положение, все остальное тоже начинает меняться. Картина становится меньше, темнее и теряет резкость; рамка расплывается, и все начинает вспыхивать и гаснуть.

О'кей. Передвиньте картину обратно, прямо перед собой. Ее положение меняет все остальные элементы, значит, это наиболее мощная для Лу субмодальность при переходе от убежденности к сомнению в чем-то. Но прежде чем мы это сделаем, нам нужно обзавестись чем-то другим, чтобы поставить на это место. Лу, знаете ли вы, какое убеждение вы хотели бы иметь вместо того, которое у вас есть сейчас?

Лу: Ну, я вообще-то никогда это детально не обдумывала.

Задумайтесь над этим сейчас и непременно думайте об этом в позитивных терминах, а не в терминах отрицания. Подумайте о том, во что вы хотите верить, а не о том, во что не хотите.

Еще я хочу, чтобы вы оформили это убеждение не в терминах завершения или цели, а в терминах процесса или способности, результатом которых будет достижение вами этой цели. Например, если вы хотели бы верить, что знаете НЛП, измените это так: вы верите, что можете быть внимательны, учиться и реагировать на обратную связь, чтобы научиться НЛП.

Лу: О'кей. Я знаю, во что я хотела бы верить.

Это новое убеждение выражено в позитивных терминах, без отрицаний и относится скорее к процессу, ведущему к цели, нежели к самой цели, верно?..

Лу: Да.

Хорошо. Теперь я хочу, чтобы вы сделали то, что мы называем экологической проверкой. Я хочу, чтобы вы представили на некоторое время, как бы вы вели себя по-другому, если бы уже имели это новое убеждение, и подумали о том, каким образом это изменение могло бы стать проблемой для вас, или ваших близких, или для людей, с которыми вы работаете.

Лу: Не могу представить, каким образом это могло бы быть проблемой.

Хорошо. Мы назовем это «новое убеждение». Отставьте его в сторонку ненадолго.

Теперь я хочу, чтобы вы взяли эту большую картину убеждения, которое вам не нравится, и переместили ее полностью туда, где находится ваше сомнение. Пока вы это делаете, картина потеряет свою рамку и потемнеет, уменьшится, расплывется и начнет мерцать.

Лу: О'кей. Она уже здесь и выглядит в точности, как та, другая картина сомнения.

Хорошо. Когда она погаснет, пусть картина старого убеждения исчезнет, и тогда снова пусть вспыхнет картина нового убеждения.

Лу: О'кей. Теперь там мерцает новое убеждение.

Теперь возьмите эту картину нового убеждения и передвиньте ее в центр вашего зрительного поля. Пока она двигается, заметьте, как у нее появляется рамка и как она увеличивается, становится ярче, резче, живее.

Лу: Это потрясающе! Она вон там, где было старое убеждение. Я чувствую, словно все мое тело только что вырвалось из тюрьмы, и я ощущаю, что у меня вспыхнули щеки.

Верно. Происходит еще множество приятных изменений. Вы можете подождать минуту-другую, чтобы позволить им завершиться, пока я отвечу на один-два вопроса.

Мужчина: Почему нельзя просто взять изображение желаемого убеждения и изменить его, чтобы превратить в веру, — как мы превращали замешательство в понимание?

Когда вы превращали замешательство в понимание, на том месте не было никакого другого понимания, которое могло бы встать на пути. У вас может даже быть несколько пониманий одного и того же содержания, и им не обязательно конфликтовать друг с другом. Вера имеет тенденцию к гораздо большей универсальности и категоричности, чем понимание. Когда у вас уже есть вера — для новой нет места, если только вы не ослабите сначала старую. Обычно новая вера противоположна старой или хотя бы сильно отличается от нее в чем-то. Вы когда-нибудь пытались убедить человека в чем-то противоположном тому, в чем он уже убежден? Существующее убеждение, как правило, помешает ему даже рассмотреть новое. Чем сильнее убеждение, тем это вернее.

Подумайте об этом так. Скажем, человек верит, что «Х — это хорошо», а вам удалось внедрить новую веру «Х — это плохо», не изменив старой. Что вы создадите?.. Что, скорее всего, случится, если человек пылко верит в две противоположные идеи?.. Один способ справиться с этой ситуацией — стать множественной личностью. Одна вера ненадолго организует личность одним способом; потом верх берет другая и реорганизует личность совсем по-другому. Это не то, что я отношу к разряду очень эволюционных изменений.

Женщина: Я хочу спросить о «плывущем» ощущении, о котором сказала Лу, когда вы в первый раз попробовали изменить положение картины убеждения.

Ну, реакция такого рода сообщает мне о двух вещах. Первое — это, что я обнаружил субмодальное изменение, которое действительно производит глубокий сдвиг в ее опыте. Еще она мне сообщает, что у Лу пока нет нового убеждения, чтобы поставить на это место. Было ли у вас когда-нибудь переживание, разрушавшее старое убеждение, — но у вас не было нового, чтобы поставить на его место? Некоторые люди днями плавают в тумане, пока смогут реорганизоваться. Это часто происходит с человеком, которого увольняют с работы, или когда умирает друг или родственник. Однажды я говорил с человеком, которому его преподаватель философии в колледже разрушил важное убеждение. Он сказал, что вылетел из колледжа и больше шести месяцев бродил в тумане. Я хочу иметь новую веру «в полном снаряжении» прежде, чем надолго ослаблю старую.