Хромой из Варшавы - Ночные тайны королев

— Немедленно прекратите причитать, Карл, — сурово одернул сына Филипп Красивый и, повернувшись к хранителю печати, приказал бесстрастным тоном: — Ступайте, мессир де Ногарэ. Вы действовали как должно.

Ногарэ безмолвно поклонился и покинул королевские покои. Воцарившуюся тишину нарушил Людовик Наваррский:

— Скоро начнут говорить, что моя дочь незаконнорожденная!

Недовольно хмурясь, король окинул сына ледяным взглядом.

— Непременно, — холодно произнес он, — если вы сами будете кричать об этом на всех перекрестках. Лучше скажите нам, какую кару вы считаете нужным применить к вашей супруге?

— Пусть умрет! — вскричал король Наваррский, теряя остатки самообладания. — Она — и обе другие тоже!

— Вас ослепило горе, Людовик, — внезапно отозвался Филипп Пуатье. — На душе у Жанны нет столь великого греха, как у Маргариты и Бланки. Жанна не изменила супружескому долгу. Пусть ее заточат в монастырь, пусть она даже останется там до конца своих дней, если это необходимо ради чести короны, но пусть ей сохранят жизнь…

— А что скажете вы, Изабелла? — поворачиваясь к Дочери, спросил Филипп IV.

— Павшая женщина, — ответила английская королева, — должна быть навечно отлучена от королевского ложа. И кара, постигшая ее, должна быть всенародной, дабы каждый знал, что преступление, совершенное супругой или Дочерью короля, наказуется более сурово, чем преступление, совершенное женой любого из ваших подданных, Ваше Величество.

— Благодарю вас. Справедливость свершится сегодня же перед вечерней, — заявил король, вставая из-за стола.

Суд над принцессами-прелюбодейками состоялся спустя несколько часов в капитульной зале аббатства сестер бенедиктинок в Мобюиссон.

Король в короне на голове, со скипетром в руке восседал на троне, и лицо государя было еще холоднее, чем обычно, а взгляд — еще неподвижнее.

Перед своим господином застыл в молчании весь королевский двор.

На возвышении члены королевской семьи заняли места рядом с тремя несчастными принцами. Перед ними на каменных плитах стояли на коленях три принцессы, низко склонив обритые наголо головы.

Под высокими сводами залы гулко зазвучал голос Гийома де Ногарэ:

— Заслушав показания Готье и Филиппа д'Онэ, признавших существование любовной связи между ними и Маргаритой и Бланкой Бургундскими, повелеваю заключить последних в крепость Шато-Гайар и держать их там до конца их дней… Жанну, пфальцграфиню Бургундскую и графиню Пуатье, не уличенную в нарушении супружеского долга, однако повинную в преступном сообщничестве, — заточить в замок Дурдан и держать ее там до тех пор, пока король не решит иначе…

Возвысив голос, хранитель печати продолжил после короткой паузы:

— Готье и Филипп д'Онэ, как посягнувшие на честь особ королевского дома, будут оскоплены, заживо ободраны с кожи, четвертованы, обезглавлены и повешены на заре следующего дня. Так рассудил наш мудрейший, всемогущественнейший и возлюбленный государь.

— Я чиста перед вами, Филипп, супруг мой! — Воцарившуюся в зале тишину нарушил полный отчаяния и муки голос Жанны Пуатье.

— Это нам известно, и с вами поступили по справедливости и по закону, — ответил Филипп, следуя за королем, который покидал залу.

Изабелла, спрятав руки в пышных складках своего платья, мерила принцесс холодным взглядом. На ее золотистых волосах сверкала маленькая корона.

— Бог простит вам ваши прегрешения, — произнесла она на прощание.

— Бог простит нас раньше, чем сделает тебя счастливой женщиной, — зло бросила Маргарита. — Ты никогда не узнаешь, что такое настоящая мужская любовь, ее сила, радость отдаваться и брать… Я познала такое наслаждение, перед которым все короны мира — ничто! Я ни о чем не жалею! А ты, должно быть, не очень-то привлекательна в постели, раз твой муж предпочитает мальчиков!

Не знавшая любви королева повернулась к Маргарите спиной, делая вид, что не расслышала злобных слов своей кузины.

Этой ночью в Мобюиссонском замке не спал никто: ни осужденные принцессы, ни их мужья, ни сам король. Не спала также Изабелла: слова, брошенные Маргаритой, звучали у нее в ушах.

На заре за принцессами явились лучники, посадили женщин на три повозки, обтянутые черной материей, и позорный кортеж тронулся в путь. Несчастным принцессам предстояло еще присутствовать при казни братьев д'Онэ, которая должна была состояться на главной площади города Понтуаза.

Еще издали принцессы увидели две виселицы, возвышавшиеся над помостом. Кишевшая вокруг толпа любопытных вдруг расступилась перед палачами в красных капюшонах и того же цвета плащах. Заплечных дел мастера и их помощники взошли на помост, и на площади сразу же стих многоголосый гул.

В конце улицы появилась повозка — и принцессы узнали братьев д'Онэ. Ни Готье, ни Филипп не шевелились. Палачам пришлось столкнуть их на помост и раздеть донага.

При виде обнаженных тел Бланка лишилась чувств, Жанна же, обезумев от ужаса, судорожно уцепилась за край повозки и закричала:

— Скажите моему супругу Филиппу, что я не виновата! Я его не опозорила, не осквернила наше супружеское ложе!..

Но этот крик отчаяния унес майский ветер, привычный к более нежным звукам и менее острым ароматам, нежели запах свежепролитой крови…

Казнь продолжалась около часа. Обезглавленные и изуродованные тела за подмышки были повешены на виселицы, и над ними уже закружилось воронье, когда три черные повозки медленно тронулись в путь.

Стражники начали очищать площадь от толпы; горожане возвращались в свои дома, а палачи на глазах последних зевак принялись по обычаю делить одежду своих жертв. Таким-то образом великолепные кошели английской королевы попали в руки палачей. Никогда в жизни они и не мечтали о столь неслыханной удаче…

Скромный ужин королевской семьи нарушил первый камергер.

— Ваше Величество, — тихо произнес он, — из Карпантрасса прибыл гонец.

— Пусть войдет, — повелел Филипп.

Сделав несколько шагов в направлении короля и преклонив правое колено, гонец сказал:

— Государь, Папа Климент скончался…

Король и Гийом де Ногарэ, бледнея, невольно переглянулись…

Замок Шато-Гайар высился на меловом утесе, господствуя над всей Верхней Нормандией. С тех пор как он перестал быть военной крепостью, его превратили в королевскую тюрьму. Он и стал местом заточения двух принцесс.

В башне, служившей узилищем Маргарите и Бланке, имелись всего три высокие круглые залы, расположенные друг над другом и похожие до мелочей. Комнаты соединялись винтовой лестницей. В нижней дежурила стража; Маргариту держали в зале второго этажа, Бланку — в зале третьего. На ночь дверь на середине лестницы запиралась, разделяя покои принцесс, днем же им было дозволено общаться между собой. Однако условия содержания двух узниц были весьма суровы: женщины страдали от сырости и холода, недоедали и мучились отсутствием новостей. Они покидали свои комнаты лишь для того, чтобы выслушать мессу в замковой часовне.

В последнее утро ноября 1314 года капеллан вдруг сообщил им:

— Господь бог призвал к себе нашего возлюбленного короля Филиппа. Наш государь скоропостижно скончался в Фонтенбло после охоты…

Обе принцессы склонили головы, желая скрыть свою радость. Весть о безвременной кончине Филиппа IV вселила в их сердца надежду…

Вот и свершилось проклятие Жака де Молэ: умерли и Папа, и Гийом де Ногарэ, а теперь и Филипп Красивый. А ведь со дня казни тамплиеров не прошло и года…

Людовик Сварливый стал королем, и Маргарита, оставаясь в заточении, превратилась в королеву. Однако отказавшись признать свой брак с Людовиком недействительным, а дочь Жанну — незаконнорожденной, Маргарита сама обрекла себя на смерть. Она так и не поверила, что Людовик, гордыне которого она нанесла столь жестокий удар, не испытывал к ней ничего, кроме ненависти, и думал лишь о том, чтобы жениться вторично и завести наследника…

Однажды ночью Маргарита проснулась от странного шороха. Ей почудилось, что она слышит чье-то тихое дыхание. И вдруг тяжелое тело рухнуло на ее ложе, две руки сомкнулись на шее королевы Франции…

Издав дикий вопль, Маргарита пыталась отбиваться, но скоро лишилась чувств…

Спустя несколько дней о кончине Маргариты Бургундской объявили при дворе. Тело усопшей королевы отвезли в Верной, где она венчалась и где скончался ее отец.

Бланка осталась в Шато-Гайаре в одиночестве. Она слышала жуткий крик и догадывалась о причине внезапной смерти Маргариты. Каждый вечер она в ужасе смотрела, как в комнате сгущаются сумерки, и, дрожа от страха, замирала на своем ложе. Но судьба была к ней милостива: в конце концов ей разрешили покинуть узилище и постричься в монахини. Она скончалась в Мобюиссонской обители через двенадцать лет после казни братьев д'Онэ.

Правление Людовика X продолжалось недолго. Всего через год и два месяца после гибели Маргариты он умер в Венсене на руках у Клеменции Венгерской, на которой успел жениться, но которая не успела родить ему наследника. Вот тогда-то на судьбе династии и сказалась супружеская неверность Маргариты.

Малолетняя Жанна, законнорожденность которой была поставлена под сомнение, не смогла взойти на отцовский трон. Из архивной пыли извлекли старинный закон, действовавший еще во времена салических франков и запрещавший женщинам наследовать престол… и королем стал брат усопшего монарха Филипп Длинный.

Жанна Бургундская дождалась прощения. Филипп, сочтя ее поведение простой необдуманностью, призвал жену к себе. Видимо, он все же любил ее…

Так Жанна Бургундская стала королевой Франции — но тоже ненадолго, всего на пять лет. Филипп Длинный умер в Лоншане от мучительной болезни, которой он заразился в своем удельном владении Пуату. Целых пять месяцев он угасал в ужасных страданиях.

После него остались лишь дочери. Закон о престолонаследовании, который он принял на пользу себе, исключил его дочерей из числа претендентов на престол, и корона досталась его брату Карлу.

Овдовев, Жанна поселилась в Нельском отеле, который Людовик Сварливый подарил брату по случаю своего восшествия на престол. Вспоминала ли Жанна встречи любовников, смотрела ли в ужасе на Еврейский остров, на котором далекой мартовской ночью были преданы огню тамплиеры? Возможно, она не раз думала о страшном проклятии…

В Нельском отеле она и скончалась двадцать первого января 1330 года. Поговаривали, что умерла королева Жанна не собственной смертью, а от яда, который двумя месяцами раньше свел в могилу ее мать, графиню Маго д'Артуа. Ходили упорные слухи, что к гибели двух женщин был причастен Робер д'Артуа…

4. КОРОЛЕВА, ПРОЗВАННАЯ ВОЛЧИЦЕЙ

Ни в чем себя не упрекая, не усматривая за собой никакой вины, дочь Железного короля возвращалась в Лондон. Ее нимало не взволновало то обстоятельство, что французское правосудие не ограничилось казнью братьев д'Онэ и заключением трех принцесс в сырые темницы. Все до единого приближенные королевских невесток проклинали Изабеллу и дрожали от страха.

А тем временем супруг Изабеллы, пребывавший в плену любовной страсти к своему фавориту, начал борьбу с баронами и епископами, обагряя землю королевства кровью ни в чем не повинных подданных.

Итак, Изабелла возвращалась домой, где ее ожидало безрадостное существование униженной женщины и поруганной королевы. Казалось, она принесла с собой на другой берег Ла-Манша проклятие тамплиера…

Сидя в дубовом кресле с высокой спинкой, украшенной тремя резными леопардами, супруга Эдуарда II смотрела на огонь, пылающий в камине, и вспоминала первые годы своего замужества. Поначалу она старалась полюбить своего супруга, однако очень скоро оставила надежду обрести семейное счастье. Изабелла быстро узнала цену человеку, с которым ее соединили, — и тем не менее гордая дочь монарха, смыслом жизни которого было величие его королевства, все же надеялась разделить власть со своим венценосным супругом. Но не прошло и года, как она была вынуждена расстаться и с этой мечтой.

Взбунтовавшиеся бароны заставили слабовольного короля пойти на уступки, и теперь они имели право раз в год, в день святого Михаила, назначать двенадцать вельмож, обладающих правом принимать постановления, обязательные для исполнения королевскими сановниками.

Так появились лорды-распорядители, во главе которых встали родственник короля Томас Ланкастер и могущественный граф Варвик. Был и третий человек — валлонец Роджер Мортимер, восьмой барон Вигморский, муж доверенной фрейлины Изабеллы, Жанны де Жуанвилль.

Гордая королева очень страдала, когда у нее на глазах бароны унижали Эдуарда, считая короля неспособным самостоятельно управлять страной. Однако довольно скоро она убедилась, что на самом деле ненависть лордов направлена против Питера Гавестона, бросавшего им в лицо оскорбления и, главное, грубо вмешивавшегося в государственную политику.

Эдуард не скрывал своей нежности к этому гасконскому рыцарю, выходцу из низов, и вопреки воле знатных сеньоров королевства, пожаловал ему титул графа Корнуэльского, отобрав графство у своей супруги, за которой оно было закреплено в силу брачного договора.

— Ему так хотелось получить этот титул! — воскликнул Эдуард в оправдание своего решения. — Он горячо любит меня, и я готов на все ради него!

— Я от всей души благодарен вам, сир, — нежно и вместе с тем почтительно произнес королевский любимец. Его высокий звучный голос заставлял Изабеллу брезгливо морщиться.

Питер Гавестон отличался неимоверной дерзостью. Он беззастенчиво воровал драгоценности у королевы и всех вокруг осыпал ругательствами. Даже король никогда не позволял себе обращаться со своими знатными баронами столь бесцеремонно.

Неудивительно, что терпению сеньоров наступил конец. В 1311 году Гавестон был приговорен к вечному изгнанию. Королевскому фавориту пришлось подчиниться вердикту судей и расстаться с привычными удобствами. Поспешно покинув Лондон, он отправился во Фландрию.

Изабелле тогда казалось, что ее судьба наконец изменится. Напрасные надежды!

Подобно многим безвольным особам, Эдуард любил прибегать к хитрости. Сделав вид, что он смирился с потерей фаворита и что лондонский воздух вреден ему, король решил на время обосноваться в Йорке. Ничего не подозревавшая Изабелла последовала за мужем.

Вдали от столицы, где почтение к государю еще сохранялось, Эдуард почувствовал себя всесильным и немедленно вернул Гавестона. Воссоединившись, любовники торжествовали победу: им мнилось, будто они безнаказанно бросили вызов лордам-распорядителям. Однако вскоре обоим пришлось осознать, сколь сильно они ошибались.

Полные решимости навсегда избавиться от королевского любимца, лорды Ланкастеру и Варвик во главе внушительной армии двинулись на Йорк. Испуганный Эдуард, бросив Изабеллу, сопроводил Гавестона в неприступную крепость Скарборо. Оставив своего любимца под защитой могучих стен старинного замка, король как ни в чем не бывало вернулся в Йорк.

Но пока Эдуард добирался до Йорка, Варвик осадил Скарборо. Гавестон предложил лорду переговоры, и тот согласился, но как только ворота крепости распахнулись, лорд взял свое слово назад. Он приказал схватить королевского фаворита, отвезти его в родовой замок Варвиков и там обезглавить. Потом лорд поспешил в Йорк, дабы вместе с Ланкастером оберегать Изабеллу от гнева разъяренного супруга.

К всеобщему удивлению, Эдуард спокойно воспринял весть о смерти своего любимца и, вместо того, чтобы горевать и сетовать, наконец обратил внимание на юную жену.

Изабелла считала, что лаской и нежностью ей удалось завоевать любовь мужа. Тринадцатого ноября 1312 года в Виндзоре она произвела на свет сына и окончательно поверила, что бог смилостивился над ней. Наследник английского престола, нареченный Эдуардом, получил при рождении титул принца Уэльского.

Но не забылись еще торжества по случаю рождения наследного принца, Изабелла еще не оправилась от родов, как Эдуард вернулся к прежнему образу жизни, обратив свой взор на Хьюга Диспенсера.

Хьюг Диспенсер-младший — представитель знатного нормандского рода, высокий худой блондин с узкими плечами, бледным лицом и нечистой кожей, опираясь на поддержку своей семьи, быстро завоевал любовь и доверие государя. Эдуард женил своего нового фаворита на свояченице Гавестона, Элеоноре Клэр, которая более всего на свете ценила деньги и могущество и потому готова была закрывать глаза на поведение мужа. Эта женщина, некрасивая, злобная и глупая, без труда получила место фрейлины королевы и с тех пор не переставала следить за своей госпожой. При дворе обосновался также Хьюг Диспенсер-старший — бессовестный, жадный и коварный отец королевского фаворита — и вскоре всех подчинил себе. Окружавшие Эдуарда II алчные куртизаны навлекли на государя еще большую ненависть баронов, чем во времена Питера Гавестона. Король же вел себя очень неразумно. Он на каждом шагу подчеркивал свое особое отношение к Хьюгу Диспенсеру, то прямо на заседаниях Совета или в церкви нежно поглаживая его руку, то поглядывая на него с многозначительной улыбкой. Все это подтверждало скандальные слухи, доходившие до самых отдаленных уголков страны.

Покинутая Изабелла смотрела на этот позор и ужасалась, но не в ее силах было помешать падению королевского престижа. Она не понимала, как могла раньше любить или хотя бы терпеть рядом с собой столь презренного человека. Постоянно опасающаяся за свою жизнь, поруганная и оскорбленная, супруга короля в глубине души радовалась тому, что у короны все больше и больше врагов.

— Я его ненавижу, — прошептала Изабелла, отрывая взгляд от огня в камине, — ненавижу самой страшной ненавистью, которая угаснет лишь вместе со мной или с ним… Подумать только — нашему браку почти пятнадцать лет!..

Королева оглядела мрачный зал. У окна над шахматной доской склонился одиннадцатилетний принц Эдуард — голубоглазый блондин с тонкими красивыми чертами несколько удлиненного лица; молчаливый, скорее скрытный, чем застенчивый. Немного поодаль второй мальчик, которому недавно исполнилось семь, с увлечением рассматривал картинки в толстой книге, бархатный переплет которой украшали драгоценные камни. Две маленькие принцессы, Изабелла и Элеонора, пяти и двух лет, играли в куклы, сидя на полу.

С тех пор как Изабелла вернулась из погруженной в горе Франции, минуло уже много лет. Англии пришлось пережить войну с Шотландией, чей новый король Роберт Брюс весной 1314 года выступил против англичан, осадив крепость Стирлинг.

Забыв на время об альковных усладах, Эдуард II, который решил раз и навсегда покончить с шотландцами, собрал двадцатипятитысячную армию и в начале июня перешел границу на реке Твид.

Роберт Брюс, отважный воин и хороший стратег, отвел Десять тысяч своих воинов в густой лес и велел вырыть вдоль берега речки Баннок глубокие ямы и замаскировать их ветвями и дерном. В эти ловушки и провалились лошади англичан.

Потеряв почти всю армию, король с позором вернулся в Лондон. Война, опустошившая государственную казну, едва не стоила Эдуарду короны: вскоре он превратился в Игрушку в руках баронов.

А спустя несколько месяцев Изабелла получила трагическую весть о скоропостижной кончине отца. Филипп Красивый умер в Фонтенбло двадцать девятого ноября того же, 1314 года, пережив Великого магистра Ордена тамплиеров всего на восемь месяцев…

Прячась от чужих глаз, королева без устали оплакивала отца. Единственной ее отрадой был сын Эдуард. С каждым днем он все больше походил на деда…

Раздумья королевы прервал звук шагов. В комнату почти бегом ворвался Эдуард, а следом за ним — отец и сын Диспенсеры.

— Знаете ли вы, мадам, — воскликнул король, обращаясь к жене, — что ваш Мортимер бежал из Тауэра? Он оскорбил меня, бежав из крепости, которую я построил с таким расчетом, чтобы из нее нельзя было сбежать!

— Возможно, сир, супруг мой, — опуская глаза, негромко ответила королева, — строя крепость, вы обращали внимание скорее на красоту строителей, чем на прочность стен.

В комнате воцарилась тишина. Оскорбление было сильным и неожиданным. Затаив дыхание, присутствующие смотрели на хрупкую голубоглазую женщину, осмелившуюся дать королю столь резкий отпор. Она улыбалась. Нанесенный удар доставил ей удовольствие.

— К тому же лорд Мортимер вовсе не мой, — продолжила королева. — Лорд Роджер ваш подданный, а за действия ваших баронов я не отвечаю.

— Значит, вы одобряете его поступок! — вскричал Эдуард. — С тех пор как этот Мортимер появился при моем дворе, вы перестали замечать всех, кроме него!

— Но разве не вы, супруг мой, научили меня любить его? — язвительно заметила Изабелла. — Он же вместо вас завоевал Ирландское королевство… удержать которое без него вам не под силу…

Бросив на жену злобный взгляд, несколько обескураженный Эдуард смог лишь сказать:

— Теперь он бежит от нас — и бежит, разумеется, в вашу страну! Он же ваш друг! Проклятый изменник!

Опустив глаза, чтобы скрыть свое злорадство, королева выпрямилась в кресле. Сквозь пышные складки платья она сжала руку своей любимой фрейлины, которая, как обычно, сидела на низком стульчике подле своей госпожи. Изабелла хотела подбодрить, поддержать леди Мортимер в трудную минуту, понимая, что жене опального вельможи не избежать неприятностей.

— Так вот, мадам, я считаю вас виновной в случившемся! И отпустите, наконец, руку леди Жанны! — топнул ногой король. — Я знаю, вы одобряли действия Мортимера и именно поэтому держали при себе его жену. Через нее вы и передавали деньги бунтовщику. Придется повнимательнее проверить ваши расходы.

— О, за моими расходами очень тщательно следит леди Диспенсер, — ответила королева, указывая на жену Хьюга-младшего. — Неужели она не заметила, что в моем ларце пусто?

— Ваше Величество, я не слежу за милостыней, которую раздает королева, — откликнулась Элеонора.

— Значит, я лишусь возможности раздавать милостыню, — спокойно заметила Изабелла и добавила: — Впрочем, это не столь важно, поскольку меня давно лишили всех прочих прав королевы…

— И вам непременно придется расстаться с леди Мортимер, мадам, — добавил Эдуард. — Ведь никто не поймет, почему жена изменника пребывает при вас.

Удар достиг цели: королева побледнела.

— Не следует считать, что жена причастна к действиям Мужа… — тихо проговорила Изабелла, с грустью смотря На единственную свою подругу.

— Леди Жанна отправится в Вигморский замок, — заявил король, — и останется там до тех пор, пока я не решу, Как распорядиться имуществом изменника, имя которого я запрещаю произносить в моем присутствии.

На сей раз ничто не могло уберечь Изабеллу от гнева супруга. Заговор баронов против всесильных Диспенсеров был подавлен силой. Эдуард нанес им поражение в Бороубридже. Желая показать свою решимость, король лично обезглавил своего родного дядю Томаса Ланкастера; Роджер Мортимер стал узником лондонского Тауэра…

И вот теперь Роджер Мортимер бежал…

Изабеллу обуревала жажда мести. О да, она была причастна к побегу узника! Королева не пожалела последних драгоценностей, лишь бы мятежный барон благополучно добрался до Парижа, где он мог рассчитывать на гостеприимство брата королевы Карла IV Красивого, правившего Францией.

Опасаясь за жизнь наследника престола, Изабелла не решилась покинуть Англию, возлагая на Мортимера все надежды на спасение.

Оказавшись в Париже, Роджер Мортимер снял жилье неподалеку от аббатства Сен-Жермен-де-Пре. Вскоре в его доме нашли пристанище несколько изгнанников, вынужденных оставить родину из-за ненависти Диспенсеров. От одного из них Мотример узнал о судьбе своей жены и детей, а также о том, что жизнь королевы Изабеллы день ото дня становилась все более мучительной: Диспенсеры нагло обирали и унижали ее.

Однажды Роджер Мортимер получил от королевы письмо.

«Мне в Англии не принадлежит больше ничего, кроме моей жизни, но я опасаюсь, что и ее у меня вскоре отнимут. Поторопите моего брата выступить в мою защиту».

Роджера Мортимера король Карл принял почти сразу после приезда англичанина во Францию. Они виделись несколько раз, но лорд Мортимер не составил себе высокого мнения о французском монархе. От имени двадцатидевятилетнего государя, всецело поглощенного семейными заботами, страной правил Карл Валуа. К нему и обратился за помощью опальный лорд. И всякий раз, когда на Совете обсуждались английские дела, Карл Валуа приглашал на заседание Роджера Мортимера.

Англия доставляла Франции немало хлопот, ибо постоянно бунтовала против своего сюзерена. Французы даже пригрозили английскому монарху отобрать у него герцогство за нарушение ленной присяги в верности.

Эдуард приказал своим подданным в Аквитании вооружаться; Франция же в ответ стала снаряжать флот для нападения на английские берега.

Война должна была вот-вот начаться.

Лорд Мортимер радовался этому. Но так как по вине своего государя он вынужден был сражаться против собственной страны, ему пришло в голову в знак траура облачиться в камзол из черного бархата. Со дня его побега из Тауэра минул ровно год.

Французские войска стремительно заняли всю Гиень, и Эдуард, оказавшись перед угрозой потери своих владений на континенте, решился на переговоры с Карлом IV.

Солнечным весенним днем 1325 года английский монарх проводил жену на корабль, отплывавший во Францию, — чтобы она обговорила все условия со своим родным братом…

Радость, которую испытала Изабелла при виде родных краев, испугала ее саму. Ей казалось, что во Франции даже воздух, напоенный чудесным весенним ароматом, имеет особенный, невероятно приятный вкус.

По дороге в Париж кортеж королевы остановился в Булони, где пятнадцать лет назад Изабелла венчалась с Эдуардом в церкви Пресвятой Богородицы.

Потом ее путь пролегал через Монтрей и Бове. Ночь она провела в королевском замке в Мобюиссоне. Именно там она в последний раз виделась со своим покойным отцом Филиппом Красивым и там…

Впрочем, Изабелла не хотела вспоминать трагические события, происшедшие в Мобюиссоне и Понтуазе. Она знала, что злосчастный брак Карла с Бланкой Бургундской был расторгнут, но рана в сердце несчастного принца так и не затянулась. Взойдя на престол, Карл взял в жены Марию Люксембургскую, юную сестру короля Богемии, однако Мария внезапно скончалась, разрешившись раньше срока мертвым младенцем. В семейной жизни Карла точно преследовал злой рок. Государя тревожило, что у него до сих пор не было наследника. Карлу Валуа, брату Железного короля, пришлось срочно подыскивать племяннику невесту. Выбор пал на Жанну д'Эвре, двоюродную сестру короля. Правда, принцесса не блистала красотой, зато была хорошо сложена, а главное, достигла возраста, необходимого для материнства. И чело Жанны д'Эвре увенчала корона, некогда принадлежавшая возлюбленной супруге Филиппа Красивого, матери Изабеллы, о чести которой в свое время столь рьяно позаботилась любящая дочь…

Встреча Изабеллы с французским монархом состоялась в Париже во дворце Ситэ.

— Приветствую вас, милая сестра, добро пожаловать, — сказал Карл и обнял королеву, не позволив ей преклонить колено.

Держа ее за руку, он провел сестру по знакомой галерее в довольно просторный кабинет, усадил в кресло и принялся расспрашивать о путешествии. После обмена любезностями Карл внезапно спросил:

— Что привело вас ко мне, дорогая сестра?

— Я приехала к вам, брат мой, дабы обсудить с вами договор, который следует заключить двум нашим странам…

— Договор… — медленно произнес Карл. — Я готов принять вассальную присягу от вашего супруга Эдуарда. Но этот вопрос вам лучше обсудить с нашим дядей, который уполномочен вести переговоры от моего имени.

— Я приехала еще и для того, любезный брат мой, чтобы просить у вас помощи и защиты, — продолжала Изабелла, — ибо меня лишили всех моих владений…

Изложите свою просьбу нашему дяде Карлу, — перебил сестру король. — Он хороший советчик, я ему доверяю и заранее одобряю все, что он решит сделать ради вашего блага. А теперь я провожу вас в ваши покои. О размещении вашей свиты позаботится лорд Мортимер.

Он произнес имя Мортимера без всякого умысла, совсем позабыв, что король Эдуард требовал от него выдать опального вельможу. Когда речь заходила об английских делах, Карл всегда вспоминал имя лорда.

Расхаживая по апартаментам Изабеллы, король в задумчивости проговорил:

— Нам с вами не повезло в браке, дорогая сестра. Он остановился, склонил голову и вздохнул:

— Я надеялся, что господь ниспошлет мне больше счастья с Марией, чем с Бланкой…

Он бросил быстрый взгляд на сестру, и Изабелла поняла: брат не забыл о том, что именно благодаря ей открылось беспутное поведение его первой супруги.

— …но смерть отняла у меня Марию вместе с наследником, которого она носила под сердцем, — продолжал Карл. — Теперь я женат на нашей кузине Жанне д'Эвре, она любит меня, но мы почти год живем в браке, а она все еще не беременна. Я… Мне нужно побеседовать с вами, дорогая Изабелла, о весьма щекотливых вещах… Об этом можно говорить только с родной сестрой… Ваш супруг недолюбливает женщин, и все-таки вы родили от него четверых детей… А я от трех жен не имею ни одного ребенка, хотя достаточно усердно исполняю свой супружеский долг. В чем дело, дорогая сестра? Вы верите в проклятие, которое, как говорят, тяготеет над нашим родом?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.