- Мишель, Мишель, - шептала Констанция, расхаживая по пустынным и мрачным покоям дворца, - когда же я вновь встречусь с тобой, когда же я смогу тебя обнять?
      И тут же сама себе ответила:
      - Тогда, когда я смогу вырваться из этой золотой клетки. Только тогда мы будем вместе, когда перестанем зависеть от короля Пьемонта. Конечно, я благодарна ему, он спас меня, выходил, но он же сам во всем и виноват. Ведь это он, Витторио, вынудил меня идти той ночью к нему в Риволи и все получилось из-за него, из-за его желания обладать мной.
      - Госпожа, - послышался голос служанки.
      - Да, дорогая, - Констанция, смахнув слезу, обернулась. - Что случилось?
      - Госпожа, к вам барон Легран, он ждет внизу.
      - Спасибо, скажи барону, что я сейчас спущусь. Констанция немного припудрила лицо, поправила платье и, застегнув медальон, улыбнулась своему отражению.
      "Ну что ж, ты хоть и пережила довольно страшные времена, выглядишь прекрасно и все еще, возможно, в твоей жизни сложится хорошо. Не надо отчаиваться, Констанция". Она направилась по широкой мраморной лестнице вниз, туда, где поигрывая шляпой в руках, стоял, обло-котясь о балюстраду, барон Легран.
      Увидев Констанцию, барон учтиво поклонился даме, поцеловал руку.
      - Извините, барон, что я заставила вас ждать.
      Да что вы, графиня, я только приехал, не стоит извиняться.
      - Пройдемте, - графиня взяла барона под руку и провела по двору.
      Мужчина и женщина остановились у большой двери.
      - Откройте, пожалуйста, барон, я хочу взглянуть на свои сокровища.
      Барон распахнул большую дверь. Констанция вошла в большое пустынное помещение. В двух углах были составлены картины, скульптуры, мебель.
      - Вот это, - Констанция указала направо, - все, что досталось мне из дворца в Риволи. А вот это - из
      Дворца в Турине. Все остальное разграбили и уничтожили французы.
      - Немного, - бросил барон Легран.
      - Это плата за то время, что я была с королем.
      - Я понимаю вас, графиня, и сочувствую. Увидев это, а тем более вспомнив, можно разрыдаться. Но не стоит, графиня, предаваться отчаянию, не все так плохо.
      Констанция резко обернулась и увидела, что в двери стоит один из ее соглядатаев.
      - Это ваша тень? - заметил барон Легран.
      - Да, его приставил король, его величество боится, что я могу сделать какой-нибудь опрометчивый шаг, могу убежать.
      - Значит, он чувствует, что все не так хорошо.
      - Да, чувствует, хотя я стараюсь делать вид, что все в наших отношениях изменилось.
      Увидев шпиона, лицо барона сразу же сделалось хмурым. Он приблизился к Констанции и прошептал:
      - Графиня, а вы уверены в том, что хотите покинуть свою золотую клетку?
      Графиня не задумываясь ответила:
      - Да, барон, да.
      Барон Легран и графиня де Бодуэн не успели договорить, как рядом с дверью, во дворе, возник силуэт всадника, за которым как тень следовал второй соглядатай.
      - Это король, - прошептала Констанция, отходя от барона на шаг.
      Король быстро соскочил на землю и вошел в помещение. Барон Легран, сняв шляпу, учтиво поклонился монарху. - Я никогда не думал, барон, что столь доблестный военачальник может интересоваться мебелью. Хотите купить или желаете что-нибудь продать графине?
      - Нет, ваше величество, мы абсолютно случайно забрели сюда.
      - Но если вы даже и желаете что-нибудь приобрести, то слишком поздно, барон, это все уже продано.
      - Как? - изумленно воскликнула Констанция, бросаясь к королю Витторио.
      - Очень просто, я все это продал.
      - Но ведь это принадлежит мне, ведь это мои картины, моя мебель, мои скульптуры. Почему? Эти вещи мне нравились.
      - Потому, дорогая, - глядя прямо в глаза Констанции, сказал король Витторио, - потому, что мы покупаем новые вещи, новую мебель, новые картины, новые скульптуры - все будет новое, ты же сама мечтала об этом. У каждого своя роль.
      - Твоя роль следить за мной - тихо произнесла Констанция.
      - Да, и это тоже, - кивнул король Витторио. - Должен знать все твои тайны, Констанция, я должен знать, где ты, с кем ты.
      - Оставь мне мои тайны.
      - У тебя, дорогая, еще достаточно секретов от меня, так что можешь не переживать.
      - А эти еще долго будут следовать за мной по пятам? - Констанция кивнула на дверной проем, где стояли соглядатаи.
      - Сколько нужно, столько и будут, - коротко ответил король.
      - Ваше величество... - барон Легран сделал шаг.
      - Спокойно, барон, не надо ничего говорить, я желаю, чтобы вы немедленно покинули этот дворец и направились в Турин.
      - Но я... - хотел что-то сказать барон Легран. Король ее дал ему сказать.
      - Это мой приказ, барон, и вы немедленно должны будете ему подчиниться.
      Барон поклонился королю, затем Констанции. Графиня подала руку, барон склонился и прошептал:
      - Я найду способ, графиня, чтобы вам помочь.
      - Да, барон, я на это очень надеюсь. Когда за бароном Леграном захлопнулась дверь, король улыбнулся и немного скептично произнес:
      - Теперь я вижу, Констанция, ты выздоравливаешь.
      - Да, я знаю, - ответила женщина. - Почему ты на меня так смотришь? перехватив взгляд короля, спросила женщина.
      - У вас с бароном похожи глаза, как у брата и сестры.
      - Да нет, я никогда этого не замечала.
      - А я вот заметил сразу, вернее, у вас похожи не глаза, а их выражение, вы с ним, как будто, что-то замышляете.
      - Да нет, что ты, дорогой, - попыталась успокоить короля Констанция, мы просто очень мило беседовали о живописи и тут как раз появился ты, прервал наш разговор.
      - Прошу меня извинить, графиня, я не хотел мешать беседе. Я люблю тебя, Констанция, - подойдя почти вплотную, произнес король Пьемонта Витторио.
      - Да, я это знаю, - улыбнулась Констанция. Почти целую неделю Констанция уговаривала Витторио, чтобы он позволил ей увидеться с сыном. Король упирался, отнекивался, но Констанция была настойчива. Она пустила в ход все свое обаяние, она уверяла короля в верности, в том, что любит его, в том, что свидание с сыном ей необходимо.
      Король Витторио согласно кивал головой, но его губы как-то странно подергивались, а по его глазам было видно, что он не совсем доверяет Констанции.
      - Нет, нет, еще опасно путешествовать, еще много по лесам всяких разбойников, бродяг.
      - Да нет же, нет же, Витторио, мне это просто необходимо, я страстно желаю увидеть Мишеля, а потом я сразу же вернусь к тебе. Свидание будет кратким - всего лишь один день плюс дорога.
      Наконец, король согласился.
      - Хорошо. Но ты же знаешь, что я не могу прожить без тебя и дня, я так привязался к тебе, Констанция, я люблю тебя.
      - Да, Витторио, я это знаю. Но пойми и ты меня, я все же мать, у меня есть ребенок, и я давным-давно уже не видела его. Мне необходимо взглянуть на него, поцеловать его, я хочу его увидеть. А если ты мне не веришь, отправь со мной своих людей, ведь они не отходят от меня ни на шаг.
      Король усмехнулся.
      - Да, я, даже если бы ты и не просила, послал бы их с тобой, ведь им поручено заботиться о тебе, опекать тебя, а в случае опасности, они должны защитить тебя, спасти.
      - Спасибо за заботу, - иронично улыбнувшись, заметила Констанция.
      - Ничего не могу поделать, дорогая, я люблю тебя и даже от одной мысли, что кто-то может причинить тебе зло, мне становится плохо. Так что, пусть они уж присмотрят за тобой в дороге.
      - Хорошо, я согласна.
      Король взял руку Констанции и прижав к своим губам, поцеловал.
      - Ну, Витторио, не стоит, я же скоро вернусь - туда и назад.
      - Это очень долго, я уже давным-давно не расставался с тобой на столь длительный срок.
      - Какой это длительный срок, всего лишь два дня.
      - Это для тебя всего два дня, а для меня - целая вечность. Я скучаю без тебя, дорогая, если бы только знала, как сильно!
      Король говорил настолько проникновенно и искренне, что даже у Констанции дрогнуло сердце. Она крепко прижалась к нему. Король обнял ее и поцеловал в щеку.
      - Ну ступай, ступай, а то я не выдержу и передумаю. Констанция выскользнула из объятий короля и быстро пройдя с десяток шагов, остановилась и, глядя прямо в глаза Витторио, произнесла:
      - А я ведь тоже скучаю без тебя.
      Король прищурился, на глаза навернулись слезы. Через час Констанция уже сидела в маленькой карете,запряженной парой лошадей. Лошади резво бежали, а Констанция смотрела в окно.
      Она знала, по какой дороге ее повезут, она знала так же, где ее будет поджидать Арман де Бодуэн. Это должно будет произойти возле четырех больших камней на холмике, где стоит новый крест.Поэтому Констанция все время следила в окно, боясь пропустить. На козлах сидели два ее телохранителя. Они негромко переговаривались о погоде, о том, сколько еще им ехать до поместьяде Бодуэнов.
      А Констанция жадно вдыхала сырой лесной воздух, врывавшийся в распахнутое окошко.
      "Как прекрасно чувствовать себя на воле!" - думала женщина. А еще она представляла, как встретится с ребенком, как прижмет его к своей груди.
      Неделю назад она получила записку от барона Леграна, в которой тот сообщал, где и когда ее будет ждать граф де Бодуэн вместе с ребенком, чтобы покинуть Пьемонт и, перейдя границу, укрыться воФранции.
      Сердце графини бешено колотилось в груди - и вдруг она увидела белый крест на холме. Она выглянула в окошко и попросила остановить карету.
      - Вам плохо, графиня? - осведомился один из охранников.
      - Нет-нет, что вы, мне просто надо выйти. Охранник соскочил с козел и открыл дверцу. Графиня ступила на землю и потом недоуменно взглянула на охранника, следующего за ней.
      - Что-нибудь не так? - осведомился тот.
      - Конечно не так, надеюсь, вы не собираетесь пройти со мной вот за те камни?
      - А что такое, графиня?
      - Ну, знаете ли... - улыбнулась женщина. Охранник смущенно улыбнулся в ответ.
      - Понял, понял, графиня, мы будем ждать вас здесь.Констанция, придерживая подол юбки, направилась к холму. Опавшие листья нежно шуршали под ногами, прилипали к сапогам, к подолу тяжелого шелкового платья.
      - Скорее! Скорее! - шептала себе Констанция, взбираясь на холм.
      - Это надо же, где приспичило! - присвистнул один из охранников. Тот в ответ только улыбнулся.
      - Ну, знаешь ли, это может случиться с каждым. Едешь, едешь вот так, а тут как прихватит и тогда...
      - Вот именно так и случилось, - сказал второй и принялся раскуривать трубку.
      Взойдя на холм, Констанция увидела внизу маленькую открытую повозку, в которой сидела служанка с прикорнувшим рядом с ней мальчиком. А прямо к ней бежал на холм Арман де Бодуэн. Еще две верховые лошади были привязаны у дерева.
      - Констанция! - воскликнул Арман, раскрывая объятия.
      Но женщина пробежала рядом с ним, даже не обратив внимания на его разведенные руки и счастливо сверкающие глаза.
      - Констанция... - уже каким-то другим голосом бросил ей вслед граф де Бодуэн.
      А женщина бежала, цепляясь за корни, к повозке, туда, где сидел ее сын, где был Мишель.
      Служанка указала мальчику на Констанцию.
      - Видишь, это твоя мама.
      - Мама? - задал вопрос ребенок и испуганно вскрикнул. - Нет-нет, это не мама!
      Констанция подбежала к мальчику и схватила на руки. Он дернулся, пытаясь высвободиться из объятий.
      - Сынок, сынок, Мишель, ты что, меня не узнаешь?! Я твоя мама!
      Констанция прижимала ребенка к груди и жадно целовала в щеки, а мальчик вырывался.
      Наконец, Констанция опустила сына на землю и тут он радостно вскрикнул:
      - Папа! Папа! - и побежал по жухлой листве, устилавшей землю, к Арману. Арман подхватил его на руки и прижал к груди.
      - Сынок, мы вместе, я тебя люблю. Констанция горестно опустила голову.
      - Не расстраивайтесь, госпожа, - сказала служанка, - вскоре он к вам привыкнет и будет узнавать.
      - Нет, нет, - горько покачала головой графиня, - я его обманула, я его предала, и теперь он мне мстит.
      - Да нет же, Констанция, - сказал граф де Бодуэн, подходя к своей жене, - он просто еще слишком мал
      И ничего не понимает. Давайте быстрее, собирайтесь, надо убегать!
      - Я мама, я твоя мама, Мишель, ты слышишь? Твоя мама, и мы с тобой сейчас поедем домой, - Констанция взяла ребенка на руки, затем поднесла к повозке и усадила на сиденье.
      - Отправляйтесь! Скорее! Мы вас нагоним. Служанка натянула вожжи, и маленькая повозка легко покатилась, подскакивая на толстых корнях.
      - А ты как можно скорее переоденься, Констанция, вот, я привез это для тебя, - и граф де Бодуэн подал своей жене сверток с одеждой.
      Констанция принялась сбрасывать, срывать с себя дорогие одежды и натягивать через голову простое платье - мужские брюки, мужскую куртку и шляпу.
      - А ты сказал Эмилии куда нужно ехать? - спросила Констанция у своего мужа.
      - Да-да, Эмилия знает, мы встретимся у реки. А на другом берегу уже Франция, там нас будут ждать предупрежденные бароном Леграном люди.
      - Прекрасно, - Констанция быстро натягивала на себя одежду, а граф де Бодуэн с изумлением смотрел на свою жену.
      - Ты прекрасна даже в этой одежде.
      - Не до этого, Арман, скорее бы вырваться на свободу, скорее убежать!
      Констанция вскочила в седло - и они помчались. Вдруг лошадь Констанции споткнулась и завертев головой, заржала. Один из охранников, сидящих на козлах, услышал ржание и толкнул в плечо другого.
      - Что-то давно нет графини.
      - Ну, знаешь ли, для женщины, по-моему, это не слишком долго... Пойду, все-таки, взгляну.
      - Конечно, сходи.
      - Да, мне показалось, что там послышалось лошадиное ржание.
      - Да-да, мне тоже показалось, - охранник быстро побежал на холм.
      - Скорее! Скорее! - торопил Арман. Констанция, пригнувшись к гриве, мчалась среди кустов, спеша за графом де Бодуэном.
      Охранник вбежал на холм и испуганно огляделся по сторонам: графини де Бодуэн нигде не было видно. И тут он заметил, что у подножья холма что-то белеет. Он бросился вниз. Это было платье Констанции.
      - Дьявол! - закричал он. - Лукино! Лукино! Скорее, ко мне! Нет, оставайся на месте, - изменил он решение и взбежав на холм, закричал, Распрягай лошадей, они убежали!
      Лукино, недолго думая, выхватил из-за пояса кинжал и принялся обрезать упряжь, чтобы освободить лошадей. Охранники вскочили на отвязанных лошадей и бросились вдогонку.
      - Скорее всего, они двинутся к реке, там граница с Францией, - кричал Лукино, яростно настегивая своего гнедого жеребца.
      - Да, они двинутся туда, больше некуда. Король нас не пощадит, не пощадит! Он вздернет нас на площади.
      - Да куда там вздернет, просто отрубит головы или посадит на всю жизнь в тюрьму. Я короля знаю, за графиню де Бодуэн он не пощадит никого. Надо догнать графиню во что бы то ни стало, - и охранники, яростно настегивая лошадей, бросились наперерез, надеясь, что они попадут к реке раньше, чем Констанция со своимисообщниками.
      Правда, ни один из охранников не знал, сколько у Констанции сообщников, но они готовы были умереть, но догнать графиню де Бодуэн и вернуть ее королю Витторио.
      Наконец, Констанция и граф де Бодуэн оказались на берегу неширокой реки.
      - Смотри, Констанция, на том берегу Франция.
      - А где же служанка и наш ребенок? - Констанция испуганно оглядывалась по сторонам.
      - Они должны быть где-то здесь, не уходи отсюда, я спущусь к реке, посмотрю там, - граф де Бодуэн спешился и стал спускаться по довольно крутому берегу к воде.
      - Да нет же, нашего ребенка и служанки нигде не видно.И вдруг Констанция вскрикнула, она увидела, как по берегу мчится легкая повозка. Констанция приложила ладонь к глазам и всмотрелась: повозка была пуста.
      - Арман! Арман! - закричала Констанция. - Они их перехватили! Надо что-то делать!
      Арман взобрался на берег, схватил Констанцию за руку и потащил к воде.
      - Беги на ту сторону, беги, я их задержу.
      - А как же сын?
      - Потом, потом, сейчас ты будешь одна, совсем одна, там тебя встретят верные люди.
      - А ты?
      - Я их задержу.
      И Констанция увидела, как на берегу появились два черных всадника, два ее телохранителя.
      - Да беги же ты, не стой! - и он буквально толкнул Констанцию в спину. Она покатилась по обрывистому берегу к реке и уже ни о чем не думая, бросилась на ту сторону. Река хоть и была довольно глубокой, но Констанция смогла переправиться и выбраться на противоположный берег. Она стояла и смотрела, как на графа де Бодуэна мчатся два черных всадника с обнаженными клинками.
      Арман выхватил из-за пояса кинжал и стоял один против двух всадников. Он вошел в воду и застыл. Один из всадников налетел и попытался сбить Армана лошадью. Но Арман увернулся и ударил кинжалом лошадь в живот. Та вскочила на дыбы и мгновенно повалилась набок, увлекая одного из охранников. Но второй оказался порасторопнее. Он не был настолько смел, а был более осторожен. Завязался неравный бой. Охранник заехал на лошади за спину графу де Бодуэну, как бы отрезая его от противоположного берега. А на холме, на противоположном берегу уже появилось несколько вооруженных людей короля Витторио. На руках одного из них был сын Констанции Мишель.
      Глухо вскрикнув, Констанция бросилась в лес. Она бежала изо всех сил, пока не увидела на дороге повозку и трех людей барона Леграна.
      - Графиня, мы вас давно ждем.
      - Там... там... - закричала Констанция, - они захватили моего ребенка, они убивают моего мужа!
      Один из людей барона Леграна бросился к реке, но уже через несколько минут вернулся.
      - Бессмысленно, их слишком много, их целая дюжина, они уже связали графа, так что все кончено.
      Констанция глухо вскрикнула и, упав на землю, разрыдалась. Люди барона Леграна стояли рядом с плачущей женщиной, не зная, как ее успокоить.
      Король расхаживал по дворцу. Он был зол, ему уже сообщили о том, что Констанция пыталась убежать. Но он не знал, удался ли побег. Правда, больше всего его огорчило то, что Констанция предала, обманула, а не то, что попыталась убежать. Король Витторио скрежетал зубами, проклиная себя за мягкосердечие.
      "Зачем я ее отпустил? Ведь я же сам дал согласие, ведь я же чувствовал, что она может убежать! Почему она никак не может ко мне привыкнуть? Почему я должен держать ее рядом с собой силой?Ведь я же люблю ее, и она это знает, почему же она так неблагодарна? Дьявол, она любит своего мужа, графа де Бодуэна. Лучше бы он погиб тогда, когда взрывал мост через проклятую реку, тогда, когда я получил известие о том, что Констанция заразилась оспой. Но бог милостив к таким, как граф де Бодуэн..." Король Витторио подошел к окну и посмотрел на темные, низко висящие тучи. Они вот-вот готовы были разразиться проливнымдождем."Скорее, скорее, почему я ни о чем не знаю? Где они все? Где мои верные люди? Скорее бы они появились и привезли хоть какие-нибудь известия!" Король был вне себя, он сгорал от ярости и нетерпения. Он то и дело хватался за рукоять шпаги.
      "Убью графа де Бодуэна! Убью! Кто дал ему право стать между мной, королем Пьемонта, и Констанцией?! Она должна принадлежать мне и только мне! Ведь если бы не я, она бы умерла, а если бы бог ее помиловал, она была бы ужасна и безобразна! Только я спас ее, почти лишившись за это короны. Тысячи людей погибли из-за этой любви, а она так меня предала!"Король готов был выхватить клинок и вонзить себе в сердце, но он хотел увидеть Констанцию, хотел взглянуть ей в глаза, чтобы там прочесть ответ на все вопросы, которые мучили его душу. - Ну где же вы все?! - шептал Витторио, бросаясь из одного угла зала в другой. - Скорее! Скорее!.. Почему не начинается дождь? И вдруг раздался раскат грома, глухой и дальний. Сердце короля бешено заколотилось и, выглянув в окно, он увидел, как ведут по площади к дворцу связанного графа де Бодуэна.
      ГЛАВА 14
      В пустом заброшенным дворце гулко раздавались шаги. Король Пьемонта Витторио стоял, прижавшись к стене. Он прислушивался к тяжелым шагам, слышал детский пронзительный плач.
      Наконец, дверь со скрипом отворилась и вооруженные люди из охраны короля втолкнули в зал графа де Бодуэна. Король взглянул на своего соперника.
      Граф де Бодуэн имел желкий вид: лицо его было разбито, одежда перепачкана грязью, волнистые волосы спутались и слиплись. Из разбитой губы сочилась кровь, а на руках и лице было несколько ссадин.
      Король долго смотрел на своего подданного, не проронив ни слова. Наконец, он, будто пришел в себя, сорвался с места, подбежал к графу де Бодуэну, схватил его за отвороты камзола и, резко дернув, повалил на пол. Затем выхватил из-за пояса одного из охранников шпагу и кинжал и швырнул лежащему на полу графу де Бодуэну. Тот, явно не понимая, чего же хочет король, приподнялся на локтях и тряхнул головой, пытаясь поскорее прийти в себя.
      А король, сбросив камзол и оставшись в одной белой рубахе, выхватил из-за пояса второго охранника еще одну шпагу и кинжал.
      - Подождите там за дверью, - резко бросил король своим людям. Те, поспешно поклонившись, удалились.
      Граф де Бодуэн поднялся на ноги, но к кинжалу и шпаге не прикоснулся.
      Король выжидающе смотрел на своего подданного.
      - Я не буду сражаться со своим королем, - отрицательно покачал головой граф де Бодуэн и слизнул кровь с разбитой губы. - Вы, ваше величество, мой король. Нельзя сражаться со своим монархом.
      - Можно и необходимо, граф. Тем более, что вы, граф, украли у меня женщину.
      - Я? Украл у вас?
      Король хотел вспылить, но до него дошел смысл вопроса.
      - Да-да, граф, ты прав. Не все так просто. Я украл у тебя жену. Извини. Но это все равно не меняет сути дела. - Король подошел вплотную к своему подданному и, резко размахнувшись, ударил графа де Бодуэна по щеке. Звук пощечины гулким эхом разлетелся по пустынному залу, задрожал под высокими сводами. Граф де Бодуэн вновь тряхнул головой и слизнул кровь, текущую с губы.
      - Защищайся, граф! В конце концов, ты мужчина.
      - Нет, ваше величество, я не могу сражаться против короля.
      - Сможешь, если у тебя есть хоть капля гордости. И король, размахнувшись, хлестнул графа по щеке еще раз.
      - Сражайся! Не трусь!
      Граф де Бодуэн переминался с ноги на ногу, не зная, какое принять решение.
      Тогда король подошел к двери и, распахнув ее, позвал своих людей. Он прекрасно понимал, что при свидетелях, граф де Бодуэн не станет терпеть его издевательства.
      Но свидетели не очень волновали графа де Бодуэна, он смотрел на своего сына, на двухлетнего Мишеля, который стоял среди мужчин, испуганно поглядывая на своего окровавленного отца.Глаза мальчика расширились от ужаса, губы нервно подергивались. Казалось, вот-вот он расплачется.
      А король Пьемонта Витторио подошел к графу де Бодуэну и принялся хлестать его по лицу.
      - Ну! Ну же, граф, решайтесь! Все видят, как я вас оскорбляю. Примите вызов!
      От каждого удара мальчик вздрагивал, но, не отводя взгляда, следил за отцом. Наконец, ребенок резко вскрикнул и заплакал.
      Шрам на лице графа де Бодуэна побагровел, налившись кровью. Он поднял руку в кожаной перчатке, вытер кровь, сочащуюся из разбитой губы, затем нагнулся и поднял с пола шпагу и кинжал.
      - Пойдем за мной! - воскликнул король Витторио, резко развернулся и направился к выходу из зала.
      Граф де Бодуэн последовал за своим королем. Они торопливо спустились по широкой мраморной лестнице во двор. Граф хотел еще раз попытаться отказаться от этого боя. Он приблизился к королю и чуть слышно прошептал, что этот бой не нужен.
      Но король, зло тряхнув головой, вновь нанес графу де Бодуэну пощечину.
      - Защищайтесь, граф! - сказал король, отошел на несколько шагов и резко взмахнул шпагой.
      Она со свистом рассекла воздух, и графу де Бодуэну не оставалось ничего, как приготовиться к бою. Он поднял свою шпагу и сжал в левой руке кинжал.
      - Ты трус, граф!
      С этими словами король бросился в атаку. Но граф Арман де Бодуэн легко парировал эти первые сильные выпады короля. Он защищался, не переходя к атаке. Король злился, ведь все его усилия оставались тщетными. Он пробовал и так, и этак достать своей шпагой или кинжалом графа де Бодуэна.
      Но тот ловко изворачивался, отбивая удары и перехватывая руку короля Витторио.
      Король негодовал.
      - Трус! Трус! Нападай! Что же ты?1 Боишься пролить кровь? Я так и знал, что ты, граф, трус!
      И мужчины продолжали сражаться. В какой-то момент граф де Бодуэн, поскользнувшись, опустилсяна колено. Король взмахнул шпагой, целясь в горло графу, но тот в самый последний момент успел уклониться от удара и острие королевской шпаги лишь оцарапало его щеку.
      - Ну как, граф? У вас, наконец, появилось желание напасть на меня? Или вы все еще будете только защищаться? - прокричал довольный король, отходя на несколько шагов для подготовки к новой атаке.
      Король несколько раз взмахнул шпагой, рассекая воздух, и рванулся вновь вперед.
      Но граф де Бодуэн был готов к атаке. И король, промахнувшись, с силой ударил своим клинком в каменную стену. Удар был настолько силен, что лезвие шпаги сломалось.
      Граф де Бодуэн в этот момент, конечно же, мог нанести смертельный удар. Но он опустил свое оружие.
      - Шпагу королю! - закричал граф.
      Один из охранников, выхватив из-за пояса шпагу, бросил к ногам короля. Тот поднял ее и посмотрел на графа де Бодуэна. Лицо короля было искажено гримасой ненависти.
      - Вы, граф, еще пытаетесь выглядеть благородным?! Защищайтесь! Я вас убью! - кричал король, бросаясь на графа.Вдруг раздался оглушительный раскат грома и хлынул проливной дождь.
      Но ни король Пьемонта Витторио, ни граф Арман де Бодуэн не обратили внимания на холодные струи. Они продолжали драться и, если король Пьемонта все еще стремился убить своего соперника, то граф де Бодуэн
      Продолжал лишь защищаться, отражая атаки короля.
      Мужчины поскальзывались на мокрых плитах, ругались, посылали друг другу проклятия. Граф де Бодуэн хрипел и, прижавшись к стене, отбивал одну за другой яростные атаки короля Витторио. А тот, чувствуя, что победа близка, вкладывал в свои удары всю силу.
      - Ну же, граф! Ну! - выкрикивал король. Граф де Бодуэн изворачивался, отбивал удары. Внезапно король резко бросился на графа в надежде поразить своей шпагой сердце Армана, но промахнулся. Вернее, граф де Бодуэн, изловчившись, отбил удар, и его шпага рассекла рубаху на спине короля. Белая мокрая ткань сразустала красной. Король пришел еще в большую ярость.
      - Да ты, трус, граф! Нападай! Я думаю, что тебе уже надоело защищаться!
      - Нет, ваше величество.
      Из окон дворца за схваткой короля и графа следили придворные, затаив дыхание. Все знали, что граф де Бодуэн - один из лучших фехтовальщиков в Пьемонте.
      Никто из дерущихся не желал уступить другому. Каждый из них - граф де Бодуэн и король Витторио - чувствовали себя униженными и оскорбленными. И считал другого виноватым во всех своих бедах и несчастьях. Поэтому они яростно сражались, забыв обо всем.
      Король физически был немного сильнее графа де Бодуэна, но Арман был проворнее и искуснее, поэтому бой проходил с переменным успехом - то король одолевал Армана, то чаша весов склонялась в сторону графа де Бодуэна. Королю удалось отбить резкий удар и, когда кинжалы скрестились, он резко ударил головой в лицо графа де Бодуэна. Тот пошатнулся, поскользнулся и рухнул на плиты. Король злорадно закричал:
      - Ну все, тебе конец, граф!
      И ударил шпагой в грудь. Но Арман успел увернуться, и шпага прошла мимо, задев лишь плечо и распоров ткань камзола.
      Граф де Бодуэн вскочил на ноги, бросился на короля и выбил шпагу из рук своего монарха.
      Вдобавок король поскользнулся, и граф де Бодуэн, навалившись на него, приставил клинок кинжала к его горлу.Король захрипел:
      - Граф, я твой король. Твой монарх, - негромко прошептал он. Граф де Бодуэн отбросил шпагу, тяжело поднялся и, пошатываясь, отошел на несколько шагов от короля.
      Король вскочил, подхватил свою шпагу и бросился вслед графу, но тот отбил удар. А король, вновь поскользнувшись, упал к ногам Армана. Арман уже, не глядя на лежащего короля, медленнопошатываясь, под холодными струями дождя, направился к колонне, у которой стоял плачущий двухлетний Мишель.
      - Малыш! Мой малыш! - шептал граф де Бодуэн. А король вновь бросился на графа и вонзил свой кинжал...
      Некоторое время мужчины стояли, пошатываясь, пока граф де Бодуэн не начал медленно оседать, выскальзывая из объятий короля.
      Но когда они вместе рухнули на холодные мокрые плиты, кинжал графа де Бодуэна пронзил короля. Однако король еще вскочил на ноги и радостно воскликнул:
      - Я победил! Победа!
      Но, почувствовав нестерпимую боль, опустился вначале на колени, а потом рухнул лицом в воду...
      Подбежавшие придворные подняли его. Король стонал...
      А Мишель смотрел на бездыханное тело своего отца, из груди которого торчала рукоять кинжала...
      - Во дворец! Несите короля во дворец!
      - Носилки!
      - Скорее!
      Доктора! - засуетились придворные. Доктор Тибальти появился через час. Он осмотрел короля и покачал головой.
      - Что с ним? Что? - спросил маркиз Лоренцетти старого придворного лекаря.
      Плохи дела нашего короля, - негромко произнес лекарь.
      - Что с ним? Он будет жить?
      - Да. Жить, возможно, он и будет, но его позвоночник сильно поврежден, и король навсегда останется калекой.
      - Как?! Калекой?!
      - Да, маркиз, он не сможет самостоятельно передвигаться. Каждое движение будет причинять ему неимоверную боль. Он обречен быть калекой.
      - Не может быть! Неужели ничего нельзя сделать?
      - Ничего сделать невозможно. Кинжал графа де Бодуэна повредил позвоночник, и тут бессильны все врачи. Нет средства, чтобы срастить позвоночник.
      - О, дьявол! - воскликнул маркиз Лоренцетти. - Наш король будет калекой.
      - Да, он будет калекой, - прошептал доктор Тибальти, перевязывая раны.
      Король Пьемонта Витторио открыл глаза.