Чейс поискал взглядом акул. Он увидел трех, в пятидесяти или шестидесяти футах, почти на границе видимости. Темные силуэты не спеша перемешались туда и обратно. «Долго ждать не придется, – подумал Чейс, – они просто осторожничают пока. Через минуту они привыкнут к нам и приблизятся за кормом».

Еще три макрели упали рядом с клеткой – по одной с боков, одна спереди. Одну схватил морской лев, две другие продолжали падать.

Две из трех акул круто развернулись и устремились к клетке. Движения их больше не были медленными или неосмысленными, они двигались теперь быстро и резко – не прогуливались, а охотились.

Одна из макрелей падала прямо перед Чейсом, не более чем в трех футах. Акула кинулась на нее, как истребитель, захвативший цель. Рот акулы раскрылся, она повернулась на бок, опустилась мигательная перепонка, защищающая глаз...

Вдруг акула остановилась, тело ее выгнулось. Развернувшись почти на месте, она пропала во мраке. Макрель, нетронутая, продолжала падение.

Чейс посмотрел на Аманду и развел руками: что все это значит? Он знал, что синие акулы, хотя и редко нападают на людей, их не боятся. Однако Чейс был уверен: акула внезапно испугалась, увидев его с Амандой. Доктор Мейси пожала плечами и покачала головой.

Чейс вытолкнул пластиковый сандвич через отверстие для видеокамеры, сдавил его, чтобы выжать сок из рыбы в воду, и дразняще подергал за веревку.

Приблизился морской лев и принюхался, но Аманда дала ему знак убраться, и он подчинился.

Между брусьями на дне клетки Чейс увидел акулу, поднимающуюся из глубины. Она уловила запах и искала его источник. Чейс держал пластик как можно дальше от клетки, болтающимся на веревке. Акула всплывала и разворачивалась, прицеливаясь.

«Давай, крошка, – мысленно промурлыкал Чейс, – давай».

Акула распахнула пасть, показывая ряды маленьких белых треугольников. До наживки ей оставалось пять футов, потом три...

Чейс изо всех сил вцепился в веревку, зная: предстоит борьба, чтобы животное не вырвало у него из рук все приспособление. Когда акула повернулась на бок, он увидел ее глаз.

Акула замерла, словно ударившись в стену. Рот закрылся, и, взмахнув два раза мощным хвостом, она исчезла в глубине.

Чейс повернулся к Аманде и сделал обеими руками жест вверх. Он оттолкнулся от дна клетки, открыл люк и подтянулся. Положив руки на верхнюю часть клетки, он высунулся из воды, вынул изо рта загубник и поднял маску.

– Почему они разбегаются? – спросил Длинный, видевший все с лодки.

– Черт меня побери, если я знаю. Аманда протиснулась сквозь люк и присоединилась к Чейсу на поверхности.

– Я в жизни такого не видел, – признался Чейс. – Синие акулы не боятся людей.

– А эти боятся, – констатировала Аманда. – Вы заметили шрамы у последней?

– Где?

– Вдоль всего бока. И не от спаривания, шрамы от спаривания я видела. Эти гораздо правильней: пять больших рваных царапин, практически параллельные. И свежие.

– Пять? – уточнил Чейс. – Вы уверены?

– Вполне. А что?

– Примерно неделю назад мы видели большого дельфина с пятью глубокими порезами на хвосте.

– Чем они были сделаны?

– Вот в чем вопрос. – Чейс посмотрел на Длинного. – Ты как думаешь?

– Сделаем еще попытку, – предложил Длинный. Он вывалил в воду из ведра оставшуюся приманку и сопроводил ее дюжиной макрелей. – Если это их не привлечет, то ничто не привлечет.

Несколько минут они выжидали, пока кровь и потроха разнесет водой, потом снова спустились в клетку.

В воде клубились красные облака, тушки рыбы погружались, как обломки корабля. Сквозь дымку Чейс увидел двух акул, в двадцати или тридцати футах, но за время, пока он, поднявшись, закрывал люк над головой, они исчезли. Он взглянул на часы, затем, ухватившись за брусья, посмотрел в отверстие для видеокамеры. Через пять минут вода очистилась от крови, рыба упала на дно. Единственным проявлением жизни, зафиксированным Чейсом, стали морские львы: в одиночку или парами они, играя, проплывали мимо клетки.

Он подал Аманде сигнал подниматься.

Когда на лодке они скинули акваланги, Чейс сказал Аманде:

– Происходит какая-то ерунда, что-то не так. Как будто они передают друг другу: «Держитесь подальше, человек – это плохая новость». Но такого не может быть... Если только в воде нет какой-то электромагнитной аномалии, которую они все сразу же ощущают и которая как-то связана с человеком.

– Думаю, мои морские львы первыми бы это почувствовали, – заверила Аманда. – Я не хочу оскорбить ваших акул, но мои дамы несколько выше в интеллектуальном отношении.

– Может быть, – заметил Длинный, – но ваших морских львов не было здесь, когда началась вся эта чертовщина. Им еще не пришлось выучить этот урок.

– Вы не хотите позвать их назад, на лодку? – спросил Чейс.

– Я могу, – ответила Аманда, – если мы куда-то двигаемся. Если нет, то они вернутся, когда сочтут нужным.

– Я подумал, может быть, стоит попробовать в другом месте, просто чтобы...

– Па... – попросил Макс со своего насеста на ходовом мостике. – А мне можно в клетку?

– Ты имеешь в виду, с аквалангом? Я не...

– Акул вокруг нет.

– Да, но я не думаю, что глубина в двести футов и пятимильный след приманки самые подходящие условия для того, чтобы начинать.

– Ну пожалуйста! Слушай, я же буду в клетке. С тобой. – Макс улыбался, и просьба его приобретала характер искушения. – О чем ты беспокоишься? Что нас ударит током?

Чейс посмотрел на Длинного в поисках поддержки, потом на Аманду, но никто не пришел ему на помощь. «Родительская доля, – подумал он. – Решения приходится принимать тогда, когда меньше всего этого ждешь». Наконец он изрек:

– Ладно.

У Макса не было гидрокостюма, и Аманда одолжила ему свой. Костюм оказался мальчику велик, так что, вероятно, не мог согреть, но должен был уберечь от порезов и ушибов в клетке. Чейс присоединил для него баллон и, когда они оделись и приготовились, повторил с ним правила погружения.

– Самое важное, – подчеркнул в конце Чейс, – это никогда не...

– Знаю: не задерживать дыхание. Но мы же не будем погружаться слишком глубоко.

– Мы вовсе не будем погружаться, клетка останется на поверхности, но все же над тобой будет четыре или пять футов воды. Эмболию можно получить на глубине двух футов. – Чейс помолчал. – Понятно?

– Понятно.

– Я пойду первым. Длинный скажет, когда идти тебе, а Аманда даст руку.

Чейс с мольбой посмотрел в небо, потом шагнул через люк в клетку.

Через несколько секунд сквозь люк скользнул Макс и приземлился на ноги. Он промыл маску и продул регулятор.

Чейс увидел, что мальчику немного не хватает веса: избыточная для него плавучесть гидрокостюма приподнимала Макса над дном клетки, – и сделал знак, чтобы тот держался за брусья. Макс кивнул и выполнил команду, и они стали вместе смотреть в пустынное море.

Они не увидели ни акул, ни морских львов – вообще ничего. Потом Макс опустился на колени, потянул отца за ногу и показал вниз. Глубоко под ними была едва заметна одинокая маленькая акула. На нее налетал, задирая, морской лев. Макс прижался лицом к брусьям дна, пытаясь разглядеть получше.

Животные находились как раз на границе отчетливой видимости. «Если бы они поднялись хотя бы на десять футов, – подумал Чейс, – у Макса появился бы хороший обзор». Потом он вспомнил о подъемных цистернах и осознал, что, если животные не поднимаются, он может спуститься к ним. Чейс наклонился и посмотрел на манометр, присоединенный к регулятору на акваланге Макса: две тысячи фунтов. Воздуха навалом. Тогда он выпрямился и открыл заборные вентили на обеих цистернах.

Клетка начала погружаться. Сначала она шла толчками, затем стала опускаться плавно – Длинный выбрал слабину троса, тянувшегося к лодке. Когда глубиномер на одной из цистерн показал пятнадцать футов от поверхности, Чейс перекрыл заборные вентили и открыл другие, подавая в цистерны воздух до тех пор, пока клетка не обрела нулевую плавучесть.

Акула и морской лев стали теперь хорошо видны: два темных тела на голубом холсте. Вверх проплыло несколько пузырьков воздуха – их выпустил изо рта морской лев.

Потом он вдруг оставил в покое акулу и резко устремился вверх. Сначала Чейс решил: животному наскучила игра либо у него кончился запас воздуха; но что-то в движениях морского льва – какая-то торопливость – указывало, что Чейс ошибается. На большой скорости лев миновал клетку и поспешил к лодке. Провожая его глазами, Чейс увидел других – двоих в паре и одиночку, – плывших к лодке с такой же сумасшедшей скоростью.

«Боже правый, – подумал Саймон, – а теперь-то что?»

– Мне кажется, они нагулялись, – заметил Длинный, глядя, как морские львы карабкаются на ступеньку в корме.

Животные лаяли и толкались, отчаянно спеша взобраться на борт.

– Нет, – обеспокоенно произнесла Аманда, – Что-то их напугало. Там что-то есть.

– Например? – Длинный посмотрел в воду. Он едва различал клетку – погружаясь, она попала в тень лодки. Удерживая трос, Длинный перешел от одного борта к другому, вернулся на корму. – Ничего, – сказал он. – Я там ничего не вижу.

– Однако что-то там есть, – настаивала Аманда. – Кто-то... где-то...

– Тогда, кто бы там ни был, он глубже. Или так, или... Черт!

– Что?

– Подлодкой.

Он стал поспешно выбирать трос.

Когда трос потащил клетку, она вздрогнула. Чейс протянул руку, чтобы открыть воздушные вентили.

Над головой проплыл силуэт – такой огромный, что клетка целиком оказалась в темноте. Чейс вздрогнул и посмотрел вверх. Вспыхнувшее солнце на секунду ослепило его, лишив ориентации. К тому моменту, когда глаза адаптировались, Чейс уже не был уверен в направлении, которым двигался силуэт. Он повернулся.

В десяти футах, всплывая в тени от лодки, с могучей грацией – которая так восхищала Чейса, но теперь казалась пугающей – на клетку надвигалась большая белая акула. Она не замедлила ход, не колебалась. Глаза в глазных впадинах закатились назад, пасть открылась. Челюсти выкатились вперед, зазубренные белые треугольники выпрямились. Акула обрушилась на клетку.

Чейс инстинктивно отпрянул и упал сверху на Макса. Мальчик повернул голову, его глаза расширились от ужаса.

Со скрежещущим звуком зубы царапнули металл, потом тот со скрипом сплющился, внезапно зашипел воздух и взорвался пузырьками.

Клетка, словно взбесившись, пошла в сторону, закрутилась под лодкой, ударилась о киль, и Чейс вдруг понял, что случилось: акула разломала одну из подъемных цистерн.

– Черт побери! – заорал Длинный.

Он изо всех сил удерживал трос, на руках выступили сухожилия. Длинный заметил акулу только за секунду перед ударом, когда она вылетела из-под лодки, словно серая торпеда.

Аманда подскочила к нему, ухватилась за трос, помогая тянуть.

– Я думала, акулы никогда...

– Угу, – отозвался Длинный. – Но знаете, что я вам скажу? Эта – напала.

– Почему?

– Бог знает.

Они слышали, как клетка стучит о киль, подошвами ощущали удары.

– Вы не можете завести трос на лебедку?

– Не рискну. Эта дрянь весит больше тонны, она может просто оборвать трос.

– Что же нам делать? Мы должны...

– Если она выйдет из-под кормы, я пристрелю эту суку, – ответил Длинный. – А до тех пор остается только молиться, чтобы она убралась.

Чейс с Максом съежились в дальнем углу клетки, держась друг за друга и за брусья: конструкцию неистово швыряло под лодкой.

Акула сцепила челюсти, согнула и разогнула массивное тело, будто пытаясь разнести клетку на куски.

Чейс увидел, что пузырьки из регулятора у Макса бегут непрерывной струёй. Мальчик забирал слишком много воздуха. Чейс привлек внимание сына, указал на свой регулятор, потом – на регулятор Макса, жестом объяснил ему, чтобы тот замедлил дыхание. Испуганный Макс кивнул.

Акула неожиданно отпустила клетку, и та скользнула вниз, повиснув наклонно. Когда акула начала погружаться, перед глазами Чейса медленно скользнуло ее широкое белое брюхо. Перед половой щелью плоть рассекали пять параллельных отметин.

– Тяни! – закричал Длинный.

Они с Амандой медленно выбирали трос. За бортом они увидели верхнюю часть клетки, вышедшую из-под днища лодки. Акула серой тушей зависла почти неподвижно под клеткой. Длинный спрыгнул на ступеньку, оттягивая трос под кормой:

– Еще пять футов, и мы...

– Нет! – воскликнула Аманда, указывая на что-то. Мелькнул серповидный хвост, забурлила вода, и на поверхности показалась коническая голова акулы. Рот был полуоткрыт: ударившись о ступеньку, акула соскользнула и кинулась на трос. Одним движением головы животное вырвало трос из рук Длинного и перекусило его. Длинный упал навзничь на палубу.

Акула уплыла, а клетка начала тонуть.

С трудом удерживая равновесие, Чейс выпрямился, схватил вентиль неповрежденной подъемной цистерны и полностью открыл его. Послышалось шипение воздушной струи, погружение клетки замедлилось. Но не прекратилось.

Чейс надул жилеты, свой и Макса, надеясь, что, сняв их с Максом вес и добавив клетке плавучести, он остановит падение, подвесит клетку, пока Длинный не спустится к ним с тросом.

Клетка продолжала погружаться. Чейс посмотрел на прикрепленный к цистерне глубиномер: стрелка прошла тридцать футов, потом тридцать пять, сорок...

Он быстро огляделся. Акула исчезла.

Пятьдесят футов...

Чейс знал, что выбора у него нет, они не могли опускаться до дна. У них обоих кончится воздух – возможно, еще до конца погружения и уж наверняка раньше, чем до них доберется Длинный.

Он поднял Макса на ноги и открыл люк. Положив руки на плечи сына, Чейс посмотрел ему в глаза, призывая вспомнить полученные уроки и молясь, чтобы не оказалось, что мальчик пропустил их мимо ушей. Он вынул изо рта загубник и прокричал одно слово: «Помни!»

Макс понял.

Шестьдесят футов...

Чейс вытолкнул Макса в люк и немедленно последовал за ним. Он взял мальчика за руку и заглянул в лицо, чтобы контролировать его дыхание.

Они поднимались слишком быстро, обгоняя пузырьки выдыхаемого воздуха. Наполненные жилеты расширялись, рвались к поверхности, тянули вверх. Необходимо было замедлить всплытие: продолжая в том же темпе, они рисковали порвать легкие или получить эмболию либо кессонку.

Чейс выпустил воздух из жилетов, и подъем стал медленнее. Теперь пузырьки от выдоха опережали их. Хорошо.

Саймон посмотрел на свой глубиномер: сорок футов... тридцать пять... Он не глядел вниз, сосредоточившись на лице Макса, не видел, как под ними показалась из глубины акула.

Двадцать футов... Пятнадцать...

Внезапно сверху раздался всплеск, вода забурлила, и к ним подплыл Длинный с ружьем для подводной охоты.

Теперь Чейс бросил взгляд вниз и увидел разверстую пасть и выдвинутые вперед челюсти большой белой акулы, поднимающейся из мрака со скоростью ракеты.

Длинный нажал на спусковой крючок. Углекислотный патрон выдохнул клуб пузырей, острога вылетела из ружья. Она ударила акуле в нёбо и вонзилась в него. Акула притормозила, мотая головой, пытаясь избавиться от помехи. Животное сомкнуло челюсти, сгибая и ломая острогу.

Чейс вылетел на поверхность, таща за собой Макса, и толкнул его на ступеньку. Аманда схватила мальчика и вытащила его на лодку, а Чейс, закинув ноги и выкатившись на ступеньку, протянул руку вниз, Длинному.

Но Длинный остался под водой наблюдать. Наконец он вынырнул и одним движением выбросился на ступеньку.

Чейс скинул ремни, опустил на палубу баллон и нагнулся к Максу – тот лежал на боку, Аманда помогала ему снять акваланг.

– Ну как ты? – спросил Чейс. Глаза у Макса оставались закрытыми. Он кивнул, выдавливая улыбку, и сказал:

– Господи...

– Ты отлично действовал... Соблюдал правила... Не испугался. Ты действовал превосходно!

Чейс ощущал собственные вину и глупость, облегчение и гордость. Он хотел выразить все эти чувства, но не шал как. Поэтому он зажал ладонь Макса в своих ладонях, погладил ее и проговорил:

– Чертовски жуткое посвящение в аквалангисты в открытом море. – Он увидел Длинного, идущего к каюте, и обратился к нему: – Эй, Длинный... Спасибо. Я не смотрел вниз, не видел, что она подходит.

– Знаю, – бросил Длинный. – Я подумал, лучше дать этой суке пожевать что-нибудь взамен тебя. Знаешь, это наша акула. Крючок все еще на ней.

– Я никогда не видел, чтобы они так себя вели, и никогда об этом не слышал. Она как бешеная! С ней что-то ненормальное, как и с синими акулами, только наоборот: белая свихнулась на нападении, а не от страха. – Чейс помолчал секунду и закончил: – Но кто бы ни был причиной такого поведения, это одно и то же существо: на брюхе белой акулы – пять царапин.

Они подняли якорь и повернули на запад, направляясь к дому. Чейс стоял у штурвала на ходовом мостике; Макс лежал рядом с ним на полотенце, согреваясь под полуденным солнцем. Аманда кормила морских львов. Устроив их на корме, она поднялась по трапу на мостик.

Едва впереди показался низкий силуэт острова Оспри, как у трапа появился Длинный и сообщил Аманде:

– Ваш пилот на связи: он нашел китов.

– Как далеко?

– Недалеко, пару миль к востоку. Аманда колебалась. Она посмотрела на часы, потом на морских львов, потом на Чейса.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Чейс у Макса.

– Отлично, – ответил Макс. – Со мной все в порядке. Пойдем туда, я никогда не видел китов. Чейс повернулся к Аманде и предложил:

– Вам решать. Вы думаете, морские львы будут работать?

– Конечно, и прекратят только когда устанут.

– Они не запуганы?

– Нет, не думаю. Если они увидят белую акулу, то выскочат из воды, как и в этот раз. Кроме того, акулы обычно не подходят к группе крупных, здоровых китов.

– Угу, – сказал Чейс. Он повернул штурвал и взял курс на восток. – Но я думал не только о белой акуле.