– Итак, начинаем?
       – Папа…
       – Что?! Я всё сделал – эльф остался, лошадку починили, декорации сменены!
       – Папа…
       – Всё новое – игра, условия, уровень. Прежние только герои. Я даже оставил им эту твою любовь. Правда, с некоторой коррекцией, но…
       – Папа, это нечестно!
 
      …А вот Иван Кочуев совершенно честно стоял в очереди у райских врат, и душа его пела. Причём не кавалерийские казачьи марши и не благозвучные псалмы с тропарями, а нечто абсолютно легкомысленное. Казалось, безумно давно пройден короткий жизненный путь: получение новеньких подъесаульских погон, утверждение его как «заматамана по вопросам печати» и невнятная смерть под колесами джипа с пьяными кавказцами – как вот она, награда! Настоящий, истинный, неподдельный – Рай…
      За ажурным златокованым забором высились изумрудно-зелёные кущи, слышалось отдалённое пение ангелов, умиротворяюще звучала неземная музыка. Покой и благодать снисходили на достойные души, очередь была длинной, но двигалась быстро. Все необходимые формальности были давно соблюдены, святой Пётр-ключник лишь ставил крестик напротив имени новоприбывшего в большой бухгалтерской книге и, улыбаясь, пропускал всех к вечной жизни.
      Всё, казалось, предрешено и распланировано, случайности исключены, вопросы заданы и ответы получены сполна! Молодой человек, всей душой рвущийся в Рай, ни за что не смог бы объяснить даже самому себе, почему он вдруг сделал решительный шаг влево и, заломив фуражку, пошёл куда-то совсем не туда… На удивлённый взгляд святого казак лишь нервно дёрнул усом, извиняясь на ходу:
      – Надо мне… вспомнил я… очень надо! Забрать тут одну… Рахиль! Рахиль Александровна, где тебя черти носят?!
      …А та самая Рахиль Александровна Файнзильберминц, стройная черноволосая упрямица в форме мотострелковых войск государства Израиль, тоже поначалу ни о чём не помнила. Она стояла в другой очереди, с другой стороны, хотя вроде бы и в то же самое место. Эта очередь двигалась заметно медленнее, но так тихо, вежливо и уверенно, словно у стоящих в ней были какие-то льготы. Однако святой Пётр, несмотря на национальность, поблажек, кажется, не делал никому…
      Поэтому и Рахиль столь же ровненько стояла, без суеты и эмоций, ожидая своего пропуска в Рай. Никто бы не поверил, что эта тихушница и скромняга, трагически погибшая во время взрыва автомобиля араба-смертника, умеет прекрасно обращаться с оружием, знает приёмы рукопашного боя, ругается на двух языках и говорит с такой пулемётной скоростью, что заткнуть её практически невозможно. Многие пробовали, и зря…
      Теперь же, когда её резко схватил за рукав незнакомый молодой человек в казачьей форме, она лишь подняла на него удивлённые карие глаза…
      – Рахиль, это я! Я! Узнаёшь?
      – Каждый из нас таки это чьё-то «я»… Не узнаю.
      – Ты издеваешься?!
      – В преддверии святого порога?! – привычно отвечая вопросом на вопрос, ужаснулась она. Парень казался дико знакомым, но память отказывала категорически и без объяснения причин.
      – Ага… – тупо пробормотал себе под нос казак. – Не узнаёшь, значит. Столько вместе пережили, сколько всего прошли, столько… А теперь ты в отдельной очереди стоишь.
      – Таки вас пропустить? Охотно, проходите первым, не будем ссориться.
      Бывшего подъесаула затрясло, в определённых ситуациях он явно проигрывал из-за ярко выраженной неуравновешенности характера. Обычно в подобных случаях положено хвататься за шашку, рубить сплеча, шумно материться и выяснять отношения на более повышенных тонах, однако…
      Господин Кочуев был не обычный казак, а с законченным филологическим образованием.
      – Хочешь, фокус покажу? Закрой глаза.
      И едва простодушная израильтянка автоматически опустила ресницы, как её губы запечатал крепкий мужской поцелуй!
      – Ваня-а… – не открывая глаз, определила Рахиль…

      Собственно, оно и хорошо, что она их не открывала, ибо в этот недолгий миг неизвестная сила могучим волевым решением переместила их обоих в совершенно иное пространство. Лёгкие обжёг горячий воздух, в ноздри ударил запах серы, а неровная земля под ногами вздрогнула, словно живая. Перемена была настолько явной, что не нуждалась в комментариях…
      Ад! Это было первое, что синхронно мелькнуло в головах наших героев. Истинный Ад, в полном смысле этого слова, и очень-очень похожий на те библейские картинки, которыми до сих пор пугают грешников в наших старых церковках. А может, и кое-что похуже…
      Иван и Рахиль мгновенно развернулись спина спиной друг к другу, он – с обнажённой шашкой в руках, она – с верной автоматической винтовкой в положении «стрельба от пояса». Они стояли на колеблющейся вулканической почве, чёрной, ломаной и дикой. Меж узких трещин периодически вспыхивали оранжевые языки пламени, взрывались сероводородные пузыри и слышались ужасающие вопли мучимых душ!
      Воздух был горячим, каким-то металлически-тяжёлым, в нём носились хлопья сажи и ощущался жирный привкус гари. Небо казалось матово-чёрным, низким и непрозрачным, словно сделанным из побитого и закоптелого пластика. Невдалеке высились ломаные линии гор, меж ними также виднелись разноцветные всполохи огней и даже вроде бы наблюдалось некое движение уродливых фигур…
      – Рахиль, – сипло выдавил подъесаул, с трудом откашлявшись и восстанавливая дыхание, – ты хоть что-нибудь понимаешь, а?!
      – Дорогой казак Кочуев, вам честно или вас утешить?
      – Давай с утешениями…
      – Таки фигу же вам на такой цорес! – радостно завелась любимая еврейка. – Мы стояли на пороге Рая! Практически у самого турникета, где святой Пётр уже раскрывал страничку на мою фамилию… И тут вы со своим дурацким (пардон, казацким! – хотя какой пардон – это одно и то же!) поцелуем?!!
      – Да при чём здесь…
      – А при том! А шоб вы знали, поцелуй – оно первый акт к здоровому сексу! А кто нам такое попустит в Раю?!
      – Но… ты же сама…
      – Шо я?! Ой, мама, до чего мне везёт с казаками, слов нет, одни слёзы, слюни и эмоции! Да, я сама того жутко хотела, потому как вы мне тоже уже небезразличны по самое некуда… Но я-то не лезу на вас в охапку при посторонних людях, в святом месте, где точно нельзя! Ваня, шо вам стоило немножко подумать на подождать? Потом тихо, церемонно, где-нибудь в кущах… Таки разве я против?! Нет, вам оно было надо именно там!
      – Всё сказала? – сумрачно уточнил Иван.
      – Нет, но дайте же отдышаться, – согласно фыркнула Рахиль.
      В принципе молодой человек уже давно привык к её оригинальной манере выражаться и скорее всего даже не обиделся. Более того, он был достаточно вменяем, чтобы признать правоту девушки. Ведь они и вправду стояли в преддверии самого настоящего Рая, и действительно могли быть лишены его исключительно за «недостойное поведение». Кто знает, какие морально-этические принципы проповедуются там, за золотой оградой – вполне могли турнуть и за невинный поцелуй! Тем паче что поцелуй этой парочки отнюдь не был окрашен братско-сестринской любовью…
      – Вариантов нет, любимая… Пошли? – Молодой подъесаул заботливо пригладил вихры Рахиль, поправил портупею и кивком указал в дымную даль.
      Еврейка нежно мурлыкнула, деловито стряхнула вулканическую пыль с приклада верной винтовки и посмотрела в сторону предполагаемого маршрута. По идее она непременно должна была бы тут же предложить другой или, по самой крайней мере, оспорить этот, но… Трещины вокруг увеличивались, пламя взлетало всё выше и выше, а единственная возможная дорога вела именно в горы.
      – Третьего мнения нет, шо делать, жаль, какие перспективы, но я наберу своё на ближайшей альтернативе… Ваня, вы меня не слушаете?!
      – Нет, я уже иду. А ты сказала что-то важное?
      – Таки тоже нет, – без претензий вздохнула Рахиль. – Но если вы не будете меня слушать, я же начну разговаривать сама с собой, а оно всегда чревато…
      Иван Кочуев не отвечал, он аккуратно перешагивал с камня на камень, по ходу выбирая оптимально безопасную дорогу. Юная еврейка, как козочка, прыгала следом, не затыкаясь ни на минуту. Если в первой эпопее она лишь подозревала, что Бог подвергает их испытанию, то в этот раз знала то же самое уже наверняка. Настроение это знание никак не улучшало, зато сразу расставляло все точки над «ё»…
      – И вот я имею вам сказать, шоб вы слушали не оборачиваясь. Вся библейская история нашего богоизбранного народа пестрит подобной темой, как русская Пасха колоритными яйцами. Напомню самую известную, про Абрама и Сару, которые, с одной стороны, были-таки даже женаты, ас другой, он тихо убедил её не квакать об этом на людях и слупил кучу выгоды на том, шо «по легенде» она его сестра! А когда его конкретно прижучили за это дело, так он приплёл туда Господа, и тот его лично выгородил. Вы уловили суть?
      – Мы временно не афишируем наши отношения, – через плечо бросил догадливый казак.
      – Ой, Ваня, вы умны, как никто!
      – А если я…
      – Нет!
      – Один раз?
      – Господь всё видит!
      – Ну, он милостивый…
      – Ага, и шо, в Содоме и Гоморре многих помиловали?! Ой, ви как хотите, а я таки не намерена рисковать.
      – Ладно, замяли тему…
      Спорить действительно было не о чем. В этой истории всё заведомо решалось за наших героев. Расписывались роли второго плана, ставились декорации, подгонялся сценарий, срабатывала озвучка и спецэффекты. Ими играли. А кто из игроков всерьёз задумывается, что испытывает футбольный мяч, кроме боли?
      Ивану и Рахили оставались в лучшем случае самостоятельные диалоги и следование традиционной для России системе Станиславского «вы – в предполагаемой ситуации»… Чем они успешно и занимались. Хотя, подчёркиваю, никто их особенно не спрашивал. В том числе и две каменные глыбы, раскрывшие им свои объятия, едва наши герои допрыгали до конца тропы…
      Нет, серьёзно, на самом деле два здоровенных валуна по обе стороны еле заметной дороги открыли нежно-голубенькие глазки и грубыми механическими голосами заявили:
      – Проход воспрещён!
      Звук раздавался из металлических мембран, открывшихся на ладонь ниже глаз. Поэтому долго не думающий подъесаул ткнул туда шашкой. Раздался треск, брызнули электрические искры, и молодого человека кинуло спиной на любимую девушку. Заботливая Рахиль едва успела отскочить…
      – Мать твою… перемать твою… Шлимазлы чёртовы!
      – Ой, Ваня, таки вы уже довольно прилично чешете на иврите?! Я с вас умиляюсь… Ща сама подниму фуражку и надену на ваш чуб дыбом. Дайте плюну и прижму, таки вот, вы опять сплошной казак! Теперь я попробую с ними побеседовать, вряд ли ребята устроены сложней, чем многие покемоны…
      Рахиль деловито подняла с чёрной земли камушек, покачала в ладошке и аккуратненько бросила как раз между двумя говорливыми валунами. Раздался классический «пшик», вверх взлетело серое облачко пара, и пришибленный подъесаул мысленно перекрестился, поняв, что ещё легко отделался…
      – У-у… как скучно… Таки мирные методы урегулирования проблемы исчерпаны? – Девушка привычно вскинула приклад к плечу и в упор засадила по короткой очереди в каждый из бдительных глаз каменных охранников. Разнёсся бой стекла, запах горелой проводки, прощальный треск микросхем, и в принципе дорога стала абсолютно свободной.
      То есть обойти валуны всё равно не получалось никак из-за всплесков лавы и острых скал, но и сама тропинка отнюдь не дышала гостеприимством. Кстати сказать, будь на месте казака и еврейки другие, более озабоченные инстинктом самосохранения люди, они, возможно, подумали бы: а вдруг говорящие валуны на самом-то деле стремились им помочь? Ведь неизвестно, что ждёт вас впереди…
      В нашем случае их ждал не сахар. Ну, то есть, конечно, и сахар тоже, хотя… Видимо, я невнятно выражаюсь – в общем, если это и был сахар, то сахар-песок. И песка в нём было гораздо больше…
      – Ваня, раз вы уже конкретно отдохнули, то, может, дадите мне свою мужественную руку и я помогу вам подняться?
      Молодой человек, охотно воспользовавшись её помощью, резким рывком встал. И так же порывисто обнял юную еврейку… Пару минут она не вырывалась. А будь её воля, не вырывалась бы вообще!
      – Мы ничего не забыли по сценарию? Ну, типа, испытание свыше, божье наказание, не лапать меня прилюдно…
      – Здесь же никого нет?
      – Ха-а!!! – демоническим голосом донеслось прямо из-под земли, и в багровом небе над их головами загорелась яркая неоновая надпись: «Добро пожаловать в Ад!»
      – Угу. – Задумчиво перемещая ладонь по талии девушки, Иван лишний раз поправил фуражку, перечёл надпись про себя и спокойно хмыкнул. – Любо! По крайней мере, всё честно – знаешь, где именно находишься. Это в прошлом Раю столько всякой погани на дороге понасовали – не Рай, а местный психоз с препятствиями! Ты когда в последний раз была в Аду? Рахи-и-ль, ау!
      – Шо?! Где? Таки кто о чём, а вам бы лишь запудрить мозги невинной девушке, шоб она стояла столбом и думала над вашими вопросами, пока вы её всю обнимаете прямо руками?! – с непередаваемой нежностью почти пропела госпожа Файнзильберминц, неохотно высвобождаясь из казачьих объятий. – Ваня, давайте мы уже просто куда-нибудь пойдём и не будем слушать глупые «ха-ха», а также читать всякую фигню на заборе. Шо умного они нам там понапишут? Ад так Ад, а мы идём и ищем где покушать…
      Это, между прочим, была серьёзная проблема. Лихой астраханский казак мог в военном походе не думать о еде вообще, день, два, а может, и три перебиваясь незрелыми яблоками и лесными орешками. Иное дело Рахиль… У бывшей военнослужащей израильской армии были свои, чётко регламентированные взгляды на питание, и любое нарушение исторически сложившегося порядка приравнивалось практически к святотатству! «Жизнь слишком коротка, чтобы плохо кушать» – не самый бесполезный девиз, согласитесь?..

      Их остановили почти сразу же, едва наша героическая парочка перешагнула воображаемую линию между двумя техническим валунами. Шесть чёрных как смоль псов преградили им дорогу. По их холкам разливалось пламя, ненасытные глаза горели зелёным, с оскаленных челюстей тягуче капала зловонная слюна, а мускулистые лапы скребли когтями пепел. Более ужасных животных Тьма ещё не создавала…
      Рука подъесаула мягко легла на шашку – псы подобрались и зарычали. Девичий пальчик Рахили щёлкнул предохранителем – адских зверей словно сквозняком сдуло в самом неизвестном направлении!
      – Почему оно меня не радует и где оно не так?
      Вопрос остался риторическим, потому что на смену собакам вышел ракшас. Причём тот самый… Подчёркиваю, ТОТ САМЫЙ!!!
      – Ваня, я таки хренею на месте или вы похренеете за меня?
      – Таки да, подруга… – честно согласился казак, поскольку не узнать убитого ими древнеиндийского демона было престо невозможно, да и невежливо.
      Красно-коричневая кожа, выпирающие мышцы, впечатляющие зубы и, главное, шесть пулевых отверстий на широченной груди…
      – Зарублю-у! – отважно взвыл Иван Кочуев, полоснув гиганта шашкой поперёк татуированного живота.
      Ничего не произошло – сталь пролетела сквозь плоть ракшаса, как сквозь малиновый кисель, а мускулистая лапа привычно ухватила казака за шею. Подъесаул хрипел и нетанцевально дёргал ножкой…
      – Рискну повторить, хотя где-то во мне говорит, шо оно уже и некошерно, – задумчиво буркнула под длинный нос еврейская девочка, в упор всадив в индийского демона полную обойму «галила».
      На этот раз довольная морда ракшаса даже расплылась в улыбке – кучно ложившиеся пули высверлили солидную сквозную дыру в его теле, не причинив ни малейшего вреда жизнеспособности монстра.
      – Могу извиниться? – сипло поспешила предложить Рахиль, но демон уже сгрёб за шею и её.
      Утробно урча, он унёс свои жертвы в темноту.
      Значит, как ни верти, а это всё-таки был Ад?! Хотя что такое Ад, доподлинно тоже не известно никому, и вроде бы тут есть возможность поспорить. Чем и займёмся мы с вами, ибо нашим литературным героям в данный момент было абсолютно не до споров…
      Ивану Кочуеву снился странный сон. Сны вообще занимали в его жизни большое и, наверное, можно даже сказать, знаковое пространство. Учитывая, что учёные всего мира уже не одно тысячелетие бьются над проблемой сновидений, стабильно выдавая теорию за теорией, наш начитанный подъесаул имел свою, индивидуальную точку зрения на этот вопрос.
      Его сны сбывались с точностью до наоборот плюс в ассоциативно-абсурдном режиме. Проиллюстрируем на конкретном примере…
      Молодому человеку снилось, что он утопает в волне ароматного сена, всё вокруг пахнет клевером и душицей, а улыбающаяся Рахиль в длинном белом платье несёт ему крынку молока, помахивая на ходу длиннющей русой косой с алым бантом.
      В реальности же его волок под мышкой дурно пахнущий, потный ракшас, а временно поникшая военнослужащая израильских мотострелковых войск под шумок практиковалась в интервариативном русском мате. Ну и заодно примечала окрестности, сверяла направление по сторонам света, предположительно строя планы неминуемого бегства из плена.
      Это нежные мужчины с грубыми манерами и брутальным изгибом брови могут позволить себе потерять сознание от пережимания шеи, а потом бесстыже дрыхнуть, присвистывая и похрапывая. Хорошо ещё хоть казачья шашка верно болталась на темляке; Рахиль была уверена, что Ванечка дико огорчился бы, узнав, что любимый клинок потерян где-то по дороге… А деловитые еврейские девушки не могут позволить себе такой роскоши, как сон на голодный желудок в объятиях похитившего их международного террориста.
      В ранг «международного» израильтянка мгновенно возвела ракшаса по одной лишь причине – он пытался отравить им жизнь в Раю, а теперь с той же целью припёрся и в Ад. Как ни верти, но это два разных государства, значит, всё логично и террорист он международный.
      Хотя лично я, пожалуй, поспорил бы с такой формулировкой, но кого, по сути, интересует мнение автора? Наша писательская задача – как можно ярче, точнее и прикольнее описать приключения персонажей, а не лезть к увлечённому читателю с комментариями. Выдумка, преувеличение, а то и прямое вранье только приветствуются. Не умеешь интересно врать – не лезь в писатели! Исходя из чего продолжим по факту…
      Краснокожий индийский демон приволок их обоих в неглубокую пещеру, примотал спина к спине куском проржавевшей цепи и принялся неторопливо раздувать огонь в примитивном очаге. Не буду даже описывать ужасающую антисанитарию его жилплощади, попробуйте догадаться сами. По крайней мере, господин подъесаул мигом соизволил проснуться от одного запаха…
      – Рахиль?
      – Таки да?!
      – А можно без этой вечно вопросительной интонации?
      – Это мягкое дружеское пожелание или уже непременное условие продолжения нашего конструктивного диалога?
      Казак помотал головой, окончательно вытряхивая из неё где-то зацепившиеся обрывки сна, и косо посмотрел на ракшаса. Краснокожий монстр продолжал своё чёрное дело, старательно дуя на остывшие угли. Судя по тому, что они были едва-едва оранжевыми, этого занятия ему должно хватить надолго…
      – Ваня, раз вы почему-то намерены на меня помолчать, так я выскажусь наперегонки, – поудобнее приваливаясь к спине любимого подъесаула, объявила Рахиль. – Мы находимся на базе этого злобного цудрейтера, который явно от нас чего-то хочет. Ну, от меня, молодой, красивой и сексуальной так, шо самой жутко, понятно чего… А вас таки съедят!
      – Почему?
      – Ой, ну вы как маленький… Я же говорю, посмотрите глазами, с чего эта золушка дует в камин?! Ясное дело, шо на предмет приготовить вас хорошо прожаренным, с корочкой, в портупее на палочке!
      – Я не об этом, – уже с некоторой долей обиды вскинулся астраханский казак. – С чего ты взяла, что меня съедят, а тебя… Может быть, совсем наоборот?
      – Я вас умоляю… – начала было еврейская краса и задумчиво прикусила язычок. Если следовать логике вещей, то, несомненно, её распределение ролей на ближайший вечер было правильным. Вопрос: а принимает ли эту же «логику вещей» неубиваемый древнеиндийский демон?
      – Ваня-а… Мне становится нервно. Вы таки серьёзно думаете, шо он может есть меня, а вас тут…
      – Ничего подобного я не думаю! – рявкнул покрасневший молодой человек. – Просто хочу, чтоб ты выбросила из головы всякую ерунду и сказала, есть ли у тебя нормальный план!
      – После анекдотов про наркоманов ваша фраза звучит двусмысленно… почти «хи-хи»…
      – Рахиль, блин!
      – Ладно, извиняюсь. Отпардоньте меня, и приступим к делу. Итак, мои предложения…
      Дальше последовал яркий цикл из абсолютно бредовых идей, самой реальной из которых была следующая: подъесаул мощным напряжением дельтовидных мышц рвёт цепь и быстро копает шашкой глубокую яму, после чего израильтянка показывает ракшасу язык и делает два неприличных жеста на иврите, он бросается мстить, падает на самое дно, а освобождённые герои гордо уходят под торжественное пение «Любо, братцы, любо…» и «С нашим атаманом не приходится тужить».
      Как видите, умненькая Рахиль искренне полагала, что это две разные песни. Уже по этому судите, каковы были остальные «стратегические» планы. Но хуже всего, что Ивану Кочуеву в голову вообще ни одна мысль не приходила…
      Красному, почти по Петрову-Водкину, монстру удалось наконец поднять пламя, он задумчиво подгладил зарастающую дыру на животе и достал из дальнего угла длинный закопчённый вертел.
      – Господи, иже еси на небеси…
      – Барух Ата, Адонай…
      – Да святится имя Твоё…
      – Эло эйну, Мелех Галоам… Ваня, нельзя ли потише, вы меня сбиваете?!
      – А не пошл… упс… извини, чуть не сорвалось. Рахиль, не лезь под руку, я же молитву читаю!
      – А я что, по-вашему, анекдоты травлю?! Адонай элоэйну, Адонай эхо… то есть эхад! Ой, ну надо было так меня перебить? Ваня-а!!!
      – И ныне, и присно, и вовеки веков! Чего тебе, грешная иудейка?
      – Таки мы переходим на личности?! Ах вы, казачья морда…
      Предположительно, на этот раз они бы наверняка подрались, но отмолотить друг дружку не было ни сил, ни возможности, ни (если вдуматься?) повода. Тем паче что решительно настроенный демон присел рядом с ними на корточки и, что-то прикидывая, потыкал Рахиль в бок, а Ивана в ягодицу. А потом и наоборот, чем окончательно смутил все планы юной еврейки поязвить на эту тему…
      Однако, прежде чем наша парочка всерьёз впала в панику, ракшас неожиданно вздрогнул всем телом, повалился на бок, вскочил, сделал два круга бодрой рысью по пещере, упал снова, но поднялся и, замерев столбом, резво заговорил совершенно чужеродным голосом. То есть, поверьте, настолько «не своим», что ребята просто рты разинули…
      – Не бойтесь, дети мои! Истинно для вас глаголю Одиннадцатую заповедь, Моисеем утраченную, – НЕ БОЙТЕСЬ… Никогда и ничего! Мы тут с папой… В общем, он всё усложняет по привычке, но я в вас верю. Хотя и помочь не могу… правда… ничем… Хотел бы, но… Победите, пожалуйста, сами, без Божьей помощи, ладно?
      Рахиль и Иван тупо кивнули. Голос был невероятно знакомый, а его тембр, чистота и какая-то сверхъестественная музыкальность настолько возвышенными, что казалось, внимать ему можно вечно. Забывалось всё: ссоры, обиды, распри… Накатывало совершенно неземное блаженство, эти импульсы и токи невозможно было объяснить, как необъяснимо вечное счастье человека, узревшего край одежд Бога. Глаза казака и еврейки одномоментно наполнились благодарственными слезами…
      – Аа-агру-ум!!! – дико взревел ракшас, приходя в себя и потрясая косматой головой.
      Похоже, он и не предполагал, что кто-то может так легко завладеть его разумом и телом. Зловоние из его пасти заставило наших героев зажмуриться, но прежде чем грязные когти успели ухватить хоть кого-то, началась вторая серия.
      Я бы назвал её «Вторжение-2», но по сути любое название будет беспомощным и глупым, ибо на этот раз краснокожего бедолагу лихо пришлёпнуло об потолок, витиевато размазало по стенам, и только после этого с его безвольных губ слетели знаковые слова:
      – Да будет всё по слову Сына моего! Легко любить Бога, находясь в Раю… Но ныне предстоит вам обрести Бога в том месте, куда и не заглядывает Он. Очистите сердца, наполните их верой, путь долог, и в конце его – Пустота…
      Голос был самую чуточку не похож на предыдущий, словно говорил человек несколько более старший, умудрённый годами и опытом. В нём не звучало и намёка на угрозу, лишь какая-то неуловимая нотка вселенской усталости… Казалось, он прекрасно знает всё, с чего началось и чем закончится, но это знание не приносит ему ни радости, ни горя…
      Нашим испытуемым буквально на мгновение пришла в голову одна и та же мысль – неужели и сам Всевышний может нуждаться в элементарном сострадании? Ну или хотя бы в понимании…
      – И это… лошадку я починил, – совершенно не к месту резюмировал голос, после чего ракшас наконец-то закатил глаза и рухнул пластом, без малейших проблесков сознания…

      Иван и Рахиль, не сговариваясь, кое-как встали на ноги, пыхтя двинулись на выход маленькими шажками. Только отойдя от пещеры индусского монстра метров на сто, они наконец-то задумались: а куда, собственно, идти? Да, собственно, уже пришли – потому что земля под их ногами дрогнула, а сверху рухнула позолоченная сеть с беззвучно скользнувшего вниз летательного аппарата…
      – Ваня, у меня модное дежавю или я вся в глюках? Потому как опять темно, мы висим в милых позах, я вас чую всем чем можно, а рукоять вашей шашки – опять тем же местом…
      – Это не шашка.
      – Ой-й-й-а-а-а!!!
      – Не ори, дура, я пошутил! – дурным голосом взвыл зажавший уши казак, пока доверчивая еврейская девушка ультразвуком глушила на корню все возможности мирных переговоров.
      Итак, как утверждают все серьёзные учёные, непредсказуемая дама-история вальсирует по спирали. Будущее неизвестно, настоящее мимолётно, а прошлое вроде бы и незыблемо, но одновременно изменчиво, как никогда. И это ещё не главный парадокс, ведь прошлое каждого человека, как страны или даже эпохи, зависит лишь от призмы вашего взгляда. А взгляд назад может быть очень и очень изменчивым…
      Вот сейчас, к примеру, Рахиль сочла появление ракшаса и пленение их инопланетными бесами зеркальным отражением прошлых приключений, напрочь забыв о подозрительном непоявлении Белого Братства. А оно не исчезло. Зло редко исчезает в никуда, зато отлично меняет позиции, лозунги и цвет шкуры…
      Мстительная еврейка прекратила визг, лишь когда дверной проём распахнулся, а в узкой полосе мертвенно-голубоватого света встали две знакомые фигурки. Маленькие, пушистые, толстые, с характерными пятачками и рожками-антеннами на головах. Сейчас их речь звучала абсолютно адекватно, не как в первый раз, в Раю. Либо в Аду бесы говорят иначе, либо переняли общепринятую манеру, либо…
      – Новенькие, Док?
      – Надеюсь, да, Ганс. Хотя мне, разумеется, трудно представить, чтобы в непосредственной близости от базы разгуливали свежие экземпляры.
      – Точно, все давно стерилизованы.
      – Пастерилизованы, Ганс.
      Рахиль закусила жёлтый погон бывшего подъесаула и мелко забилась в тихом истеричном смехе. Один из пушистых недомерков нажал кнопочку на стене, раздался скрежет цепей передачи, и золотая сетка повлекла нашу парочку на выход. Страха они не испытывали, и даже не потому, что благая весть об одиннадцатой заповеди достигла их ушей.
      Просто, несмотря на все ужасы, творимые инопланетными бесами над людьми в своей лаборатории, воевать с пушистиками ребята умели. Убить их навсегда оказалось невозможно, а вот прибить на время – это запросто. Один выстрел – пятнадцать минут форы, можно попробовать убежать. По крайней мере, в этом конкретном случае правила игры были общеизвестны.
      – Ваня, вы окажете мне большую услугу, ежели за поворотом рубанёте эту сетку вашей страшной шашкой и полежите бугорочком, пока я из-за вас чуточку постреляю.
      – Мне… это… неудобно.
      – Ваня, шо такое неудобно? Перед кем неудобно, перед ними?! Как говорил мой двоюродный дядя Эдик, вися весь голый под балконом своей любовницы из Мариуполя Веры Краснобаевой, у которой было шесть детей, младший ещё играл на скрипке…
      – Рахиль!
      – А шо?! Интересная история, так вот, он висит, а балконом ниже выходит юная девочка в кимоно. Он улыбается ей. Она ему кланяется и произносит одно японское слово «макивара»… Так вот, ему по сей день неудобно, шо он тогда не знал японского…
      – Рахиль, мне шашку вытащить неудобно – порежусь!
      – А вот нельзя было сказать сразу?! Как таки с вами, мужчинами, трудно-о…
      Сетка миновала длинный серый коридор с однообразно мигающими лампочками, въехала в прекрасно оборудованную медицинскую лабораторию и плюхнулась на пол. Никто особенно не ушибся, хозяева-инопланетники соизволили спокойно обернуться.
      – Бешеная самка!!! – тонко взвизгнули оба и прыснули прятаться по углам.
      – Вот она, популярность. – Казак уважительно толкнул подругу плечом в плечо, попытался встать, не смоги, плюнув на ржавые оковы, громко предложил: – Эй, бесы, выходи! Рубиться будем!
      Из-за металлического шкафа с пузырёчками показалась маленькая чёрная лапка, размахивающая белым платком. Рахиль сдержанно повздыхала, что её не поймут и не простят, если она пойдёт на консенсус с террористами-антисемитами, но, с другой стороны, они и без того в Аду, так куда уж дальше их запихивать. Это было очень непривычное проявление миролюбия…
      Буквально какие-то пятнадцать минут спустя в чистенькой, неразгромленной лаборатории прямо на операционно-разделочном столе была постелена чистая простыночка, разложены консервы, фрукты, хлеб, ёмкость разведённого медицинского спирта, маринованные огурчики и горсть поплющенных карамелек. Разрезанная автогеном цепь ракшаса сиротливо валялась в углу…