— Зачем?
      — Если не удастся притормозить процесс официально, сделаем это фактически. Они рассчитывают, что ты начнешь выкручиваться, искать отходные пути, затягивать решение… Если ты разберешься с вопросом быстро и со скучающим лицом, они заподозрят, что у тебя туз в рукаве. И станут действовать осторожнее, проверяя каждый свой шаг; это даст нам, надеюсь, не меньше недели. А еще лучше будет, если ты под конец заседания попросишь остаться графа Тьери, словно бы невзначай, но чтобы все услышали.
      — Они подумают, что я даю ему какое-то задание…
      — Верно. Ты и на самом деле прикажи ему что-нибудь, насколько я его знаю, он потом месяц будет ходить с очень важным и таинственным видом.
      — Но тогда на него все набросятся… станут следить, выспрашивать…
      — Он заслужил — своим идиотизмом.
      — А что будешь делать ты?
      — У меня есть кое-какие знакомства в Гильдии Торговцев, попробую прощупать почву там. В конце концов, эти люди живут словом «прибыль», если мне удастся убедить их, что на варианте баронов они потеряют, а не приобретут — дело в шляпе. Трудно вести войну без денег. Но этого будет мало… Помнишь Томаса?
      — Ферфакс? Помощник Некса?
      — Он. У этого парня голова, как весь Университет Сореля. Он наверняка подскажет что-нибудь интересное, так что поговори с ним. И вот еще — за бароном Боклером нужно будет проследить. Узнать, чем его можно зацепить — я не говорю, что за неделю можно найти что-то действительно толковое, но даже сам факт слежки заставит его действовать медленнее — а нам того и надо. Я знаю одного человека… мастер шпионажа. Правда, мы с ним не совсем дружны, но этого барона он тоже недолюбливает. Все грешат, знаешь ли, и барон не исключение. Думаю, можно будет найти что-то на него.
      — Это как-то… бесчестно.
      — Дори, послушай, ты о ком печешься — о бароне или о своей стране, которая находится под угрозой войны?
      — Я пекусь обо всех — это мой долг. И хоть бы кто-нибудь это понял! Бароны обвиняют меня в том, что я не даю им дышать, ущемляю их права и все вопросы решаю в пользу графов. Они считают, что я — несправедливый король. Но кто заставляет их вести себя, будто они жадные до собственного обогащения свиньи, которым безразлично, что случится после того, как они набьют мошну?
      — Как по-твоему, барон Боклер способен заботиться в первую очередь о государстве?
      — Как знать… сначала я думал, что нет. Потом считал, что все-таки способен, а сейчас не знаю. Скажи, человек может быть одновременно корыстолюбив и патриотичен?
      — Если б мы знали… тогда перед нами сейчас не стояло бы этой проблемы.
      — А что с Шароном? На него ты тоже «накопаешь» что-нибудь, чтобы он не двигал войска к границе?
      — Я придумаю что-нибудь, Дори, обещаю. Главное — завтра на Совете все подписать.
      — Боюсь, ни к чему хорошему это не приведет… Но ты советуешь попробовать, я правильно понял?
      — Лучше, как говорят в народе, "перебдеть, чем недобдеть".
      — И где ты такие фразочки выискиваешь… Словом — ты мне поможешь?
      — Конечно. Не забудь про графа — побольше таинственности, сделай серьезное лицо…
      — Я понял, понял.
      Мысли Дориана исчезли из шара, и Дерек поспешно сделал тоже самое, то есть прервал контакт.
      — Что думаешь? — спросила Тео, давая понять, что невинное лицо Дерека ее не обмануло.
      — Я…п-п-пф-ф-фр. Боюсь даже предолпа… предлопаг… Тей, я сейчас пьян в стельку. Пошли спать. Утро вечера мудренее.
      — И кто из нас любитель народных пословиц? — проворчала Тео. — Ладно, только не дыши на меня перегаром, "Предлопаг".
      Утром следующего дня Тео проснулась рано… для себя рано — часов в одиннадцать. К пяти надо быть на Совете, и до него еще много дел. Она решила, что может себе позволить понежиться в постели, раз уж приходится вставать в такую рань. Но нежиться полагалось под теплым одеялом, а оба одеяла натянул на себя мирно похрапывающий рядом Дерек. Тео аккуратно, чтобы не разбудить мага, сняла с него свое шерстяное одеяло, и, когда он забормотал во сне, успокаивающе заворковала. Легла рядом, положив голову Дереку на плечо.
      Тео сонно начала обдумывать проблему с Гринером. А от этого недалеко было и до решения подняться и проверить, обижается он еще или нет.
      С сожалением выбравшись из теплой кровати, Тео заботливо подоткнула одеяло Дереку. Быстро натянув штаны и рубаху, она, шлепая босыми ногами по холодному каменному полу, максимально быстро направилась к комнате Гринера.
      — Если он опять упрется и не откроет, я не буду мерзнуть под дверью, уговаривая его, — вслух пообещала себе Тео. — Я просто вынесу эту дверь к демонам…
      Добравшись до искомой двери, Тео постучала в нее. Для начала, вежливо, костяшками. Потом, когда никто не отозвался, бухнула кулаком.
      — Гринер! Мне надоело твое упорство! Открывай!
      Послушав тишину, Тео пожала плечами и, отойдя на пару шагов, резко протянула руку вперед. Дверь слетела с петель, вспыхнула ярким пламенем, и рухнула внутрь комнаты с оглушительным шумом.
      — Гринни, ты сейчас же соберешь вещи и отправишься к Белым, потому что у меня и без твоих обид дел пол…
      Тео застыла. Комната была пуста. В смысле — ни Гринера, ни его вещей, только записка на кровати, придавленная коротким мечом.
      Дерек проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо.
      — Люсильда, ночь была чудесной, — забурчал он, не особенно давая себе труд проснуться.
      — Дерек, это важно.
      Он тут же открыл глаза.
      — Неужели я назвал тебя Люсильдой? Я осел, — зевнул он. — Ты хочешь, чтобы я приготовил тебе вкусный горячий кофе?
      Он осекся, увидев глаза Тео. Она сидела на кровати, полураздетая, и держала в руке какую-то бумажку.
      — Прочти. — Сунула она ее в руки магу и медленно, старческими движениями натянула на себя одеяло.
      Дерек послушно посмотрел на бумажку.
       "Тео и Дерек, мне очень жаль покидать вас, но не хочу быть для вас проблемой, и Белым я тоже становиться не хочу. Не хочу взвешивать свою любовь, и тем более — мир, не хочу приносить что-то в жертву другому, не хочу каждую минуту думать, что все могло бы быть по-другому. Словом — я ухожу. Найти меня не пытайтесь. Череп научил меня тому заклинанию, что скрывает от ваших поисков. Я хотел сказать об этом Дереку там, у камней, когда Тео дралась с Дориан… (зачеркнуто) королем. Камень в обруче тут ни при чем. Вы очень хорошие, вы многому меня научили, я не пропаду.
       Удачи вам.
       Гринер."
      Дерек отпустил записку и она спланировала на пол. Молча притянул к себе нахохлившуюся Тео, обнял ее.
      — Я зря на него накинулась вчера, — тусклым, невыразительным голосом сказала магичка.
      — Ш-ш-ш-ш… Чувство вины пройдет…
      — Я так к нему привязалась, знаешь… он добрый мальчик. Бескорыстный… — шмыгнула носом Тео.
      — Боль тоже пройдет.
      — Если все пройдет, то что же придет ему взамен, Дер?
      — Ты сама знаешь. Новая боль, конечно же. Я не думал, что это для тебя новость… Но сначала… Будет новая радость.
      Гринер воспользовался той же тактикой, что и череп — «прыгнул» от дома Тео настолько далеко, насколько мог, и больше пользоваться Дверьми не собирался. Юноша уверенно шагал по дороге, закинув узел с вещами за спину. Он знал, что к концу дня этот узел потяжелеет раз в пять, но пока походка его была легкой. Он знал, что к вечеру будет жалеть, раздумывать, сомневаться — но пока он чувствовал, что поступил правильно.
      Единственное, чего он пока не знал, так это того, что наши судьбы — вовсе не наша собственность.