Я вышел из оболочки невидимости и предстал перед компанией. Пару минут меня никто не замечал, так как все были заняты прыжками и кувырками. Это дало мне возможность рассмотреть прыгбежцев обычным человеческим зрением.
      Их было восемь. Пять парней и три девушки. Почти все люди, только один парень и одна девушка имели неярко выраженные признаки боблинов. Насколько можно было судить по их внешности, они приходились друг другу братом и сестрой. Все прыгбежцы были одеты в удобную спортивную одежду, не стесняющую движений. Под одеждой даже без всякой магии можно было распознать гибкие, крепкие тела с развитыми мускулами. К сожалению, прыгбежцы почти не разговаривали друг с другом, так что я не мог узнать ничего полезного. Они обменивались только короткими репликами, комментируя собственные ошибки или оценивая успехи своих товарищей.
      Наконец, одна из девушек обратила на меня внимание и выразила свое удивление коротким возгласом:
      — Ой!
      — Опять охрана? — крикнул один из прыгбежцев, не оборачиваясь.
      — Нет, какой-то парень.
      Все прыгбежцы прекратили свои упражнения и принялись довольно бесцеремонно меня разглядывать. В своей толстой теплой куртке я совершенно не походил на их сотоварища по бегу с препятствиями.
      Молчание прервал главный прыгбежец, тайный маг:
      — Как ты сюда попал?
      Я постарался улыбнуться как можно простодушнее:
      — Я просто шел по улице, увидел, что вы тут занимаетесь. Вот и решил подняться, познакомиться.
      — И как же ты поднялся?
      Я небрежно махнул рукой назад, туда, где, как я выяснил, находился выход на крышу:
      — По лестнице.
      — По пожарной?
      — Нет, по обычной.
      — И охрана тебя пропустила?
      — Я ни у кого не спрашивал разрешения. Для меня нет преград, есть только препятствия, которые я преодолеваю.
      — Ловко! — одобрительно усмехнулся один из парней.
      Другой, тот, который уже спрашивал про охрану, добавил:
      — Раньше охранники часто пытались прогнать нас с крыши. А теперь, похоже, им надоело за нами гоняться. Тем более что им ни разу не удавалось никого поймать.
      Девушка, которая первая меня заметила, сказала:
      — Они поняли, что мы ничего плохого не делаем. Но сюда мы все равно, как и раньше, забираемся по пожарной лестнице.
      Да, это была моя ошибка. Я видел пожарную лестницу, прикрепленную к внешней стороне стены с площадками на каждом этаже, но не сообразил, что прыгбежцы пользуются именно ей. Конечно же, им никто не позволял подняться на крышу через внутренние лестницы, связывающие этажи здания, на которых располагались офисы фирм и охраняемые складские помещения. Ладно, раз уж я придумал, что незаметно проскочил мимо охранников, то пусть это послужит свидетельством моей  ловкости.
      — Ты тоже любишь пробежки? — спросил парень с признаками боблинов.
      —  В какой-то степени, — уклончиво ответил я и посмотрел на мага. — Вообще-то я больше люблю разные опасные трюки и фокусы.
      Он вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Возможно, он решил, что тайный смысл моих слов ему только почудился. Он отказывался верить, что парень на несколько лет младше него может раскрыть его секрет. Остальные же вообще ничего не заметили и не поняли.
      — Акр тоже любит трюки! — простодушно воскликнула одна из девушек и посмотрела на мага взглядом, полным влюбленности. Тот снова вздрогнул, услышав слово «трюки».
      — Тебя зовут Акр? А я — Фил, — я представился привычным прозвищем.
      — Вообще-то меня зовут Воздушным Акробатом, и только для друзей я Акробат или просто Акр.
      — Я — Магда, — назвалась девушка, влюбленная в Акробата. Наверняка, это не было ее настоящим именем.
      — Бойкий, — самый юный в компании, паренек лет четырнадцати-пятнадцати.
      — Гарик, — среди его предков, несомненно, имелись боблины.
      — Радуга, — по всем признакам, сестра Гарика.
      — Четный, — он все время вспоминал про охранников.
      — Птица, — девушка, которая первая меня заметила.
      — Подарок, — ему понравилось, что я проскользнул мимо охраны.
      — И какие же трюки ты умеешь делать? — нетерпеливо и немного нервно спросил Акробат.
      — Ну, например, такие.
      Я нагнулся, вытянул указательный палец, уперся им в крышу, оттолкнулся ногами, поднял свое тело вверх и перевернул его кверху ногами. Со стороны это выглядело, как совершенно невероятная для человеческих возможностей стойка на одном пальце. Продержавшись так полминуты, я вновь встал на ноги.
      — Лоооовкоооо! — потрясенно выдохнул Подарок.
      Бойкий начал с сомнением разглядывать свои пальцы на руках, как будто прикидывал, сможет ли он повторить такую стойку. Меня же больше всего интересовала реакция Акробата и брата с сестрой, имеющих боблинские корни. Однако все трое меня «разочаровали». Они никак не прореагировали на магию. Просто не почувствовали и не распознали ее. Ну, допустим, брат с сестрой были простыми любителями прыгбега, их специально не внедрили в команду, чтобы присматривать за магом-Акробатом и за теми, кто войдет в контакт с «наживкой». Но сам-то Акробат должен был бы понять, что я продемонстрировал сверхвозможности, недоступные обычным смертным. Тем не менее он, как и все остальные прыгбежцы, был поражен моим трюком именно как демонстрацией физической тренированности, а не как проявлением магии. Только ревностной зависти в глазах Акробата было значительно больше, чем у учеников. Еще бы! Если он видел во мне лишь обычного человека, то для него должно было быть многократно обиднее, что я сумел превзойти его. Он должен был сделать что-то, чтобы восстановить и упрочить свой авторитет.
      — Интересный трюк, — нехотя одобрил Акробат. — Ты у кого учился?
      — Я сам по себе. Сам перед собой ставлю цель, а потом сам ее добиваюсь.
      — Ну, ну…
      Подарок напомнил:
      — Ты сказал, что любишь опасные трюки. А что еще ты можешь?
      — Много чего. Я иногда даже сам не знаю, на что способен.
      — А ты можешь прыгать так же, как Акробат? — спросила Магда. Должно быть, она почувствовала, как уязвлено самолюбие ее возлюбленного, и хотела всем напомнить о его превосходстве.
      — Так же, как Акробат? — переспросил я. — Конечно, я могу прыгать так же. Точно так же.
      Если маг по обучению не поймет такого явного намека, то, значит, его интеллектуальные способности совершенно ничтожны. Пока Акробат смотрел на меня, стараясь осмыслить значение сказанного, его ученики наперебой принялись меня убеждать:
      — Никто не может прыгать так, как Акробат!
      — Он прыгает выше и дальше всех!
      — Он обогнал Шизанутого на трассе у старого Шарикоподшипникового завода!
      — Он и тебя обгонит на любой трассе!
      Я нарочито насмешливо усмехнулся:
      — Меня — не обгонит!
      Возмущенные и негодующие крики прозвучали одновременно:
      — У тебя не получится!
      — Никогда не сможешь!
      — Акробат обгонит тебя, как стоящего!
      Наконец, заговорил сам Акробат:
      — Хочешь со мной посостязаться?
      — Хочу попробовать, — ответил я.
      — Ну, хорошо, — Акробат неторопливо осмотрелся, потом показал пальцем. — Видишь рекламный щит «Форт»?
      — Вижу.
      — Доберешься до него раньше меня?
      Этот украшенный разноцветными лампочками щит, рекламирующий империканские автомобили, был установлен на краю крыши соседнего корпуса. Корпус был ниже нашего на один этаж, так что его крыша была ниже той, на которой находились мы, метра на три-четыре. Кроме того, сами корпуса находились на расстоянии пяти метров друг от друга. Так что для того, чтобы добраться до щита, надо было совершить смертельно опасный прыжок. Слой снега на крыше увеличивал риск поскользнуться во время разбега. Наверняка, Акробат рассчитывал, что я струшу и откажусь от состязания. Такого же мнения придерживались и его ученики, глядевшие на меня с насмешливыми ухмылками.
      Я спокойно произнес:
      — Доберусь.
      Улыбки сползли с лиц прыгбежцев, даже сам Акробат, как мне показалось, готов был отказаться от своего предложения. Должно быть, все прикидывали, какие неприятности им грозят в случае моего падения с высоты нескольких этажей.
      — Лучше начинать прямо сейчас, — сказал я. — А то солнце скоро сядет.
      — Ты куртку снять не хочешь? — спросил у меня Подарок.
      — Нет. Она мне не помешает.
      — Как знаешь…
      Акробат еще несколько секунд колебался, а потом, решившись довести предложенную игру до конца, сказал:
      — Ладно! На счет «три». Готов?
      Я кивнул:
      — Готов.
      — Раз, два, три!
      Мы побежали по крыше, огибая препятствия на пути к ее краю. Вентиляционную шахту мы обежали с разных сторон. Акробат перепрыгнул пучок толстых кабелей, тянущихся по крыше. Я нагнулся, пробегая под какими-то трубами. Следовало так выбирать направление, чтобы для разбега перед прыжком иметь перед собой достаточно длинный и ровный участок крыши. Вообще-то мне разбег был не нужен. Я вообще не бежал в обычном смысле этого слова, а скользил по воздуху, едва касаясь снежного покрова, и только для вида переставлял ноги. Я не переставал контролировать местонахождение Акробата и старался держаться в пяти-шести шагах впереди него. Он также краем глаза следил за мной, и мой успех заставлял его двигаться на пределе человеческих возможностей. Остальные прыгбежцы бежали за нами, чтобы посмотреть на наши прыжки.
      И вот до края крыши осталось менее десяти шагов. Я увеличил скорость и оттолкнулся правой ногой от невысокого парапета. Из-за сумерек асфальт внизу сливался с тенями. Подо мной разверзлась темная бездна, бездонная щель с бетонными стенами. Если бы я был обычным человеком и не держался в воздухе силой магии, то никогда не решился бы на такой прыжок.
      Несколько мгновений полета, и мои ноги коснулись крыши соседнего корпуса. В этот момент прыгнул Акробат. И вновь я ощутил, как он использует заклинание левитации. Оно было довольно простым, состоящим из нескольких слов, которые Акробат произносил про себя. Долгие упражнения привели к тому, что короткая фраза включала заранее отработанный процесс уменьшения веса тела.
      Когда Акробат приземлился, я преодолел уже пятую часть расстояния до щита. Мне было интересно, является ли левитация единственным известным Акробату заклинанием, или он использует еще что-нибудь магическое, чтобы меня опередить.
      Видимо, Акробат впервые столкнулся с превосходившим его соперником. Угроза проигрыша придала ему силы и лишила осторожности. Он вновь произнес заклинание и рванулся вперед длинным прыжком, преодолев сразу десяток шагов. Еще заклинание, прыжок, и он перемахнул двухметровую надстройку над выходом на крышу, вместо того, чтобы обегать ее вокруг. Еще несколько отчаянных рывков, и Акробат почти догнал меня. Но тут я ускорил свое перемещение и легко оторвался от преследования. Акробат попытался догнать меня, однако его силы были на исходе. Он не приземлился на ноги после очередного прыжка, а перекатился через плечо, амортизируя касание о крышу.
      Вскоре я сидел на нижних металлических опорах рекламного щита и разглядывал стоявшего передо мной Акробата. Маг по обучению наклонился, уперев руки в колени, и тяжело дышал, со свистом вдыхая и выдыхая холодный воздух. Он был истощен не только физически, но и на более тонком энергетическом уровне.
      — Ты играешь в опасные игры, — сказал я.
      — Как тебе удалось?... — выдавил из себя Акробат.
      — Как я тебя обогнал? — переспросил я. — Ты что же, до сих пор не догадался?
      Акробат выпрямился и посмотрел на меня:
      — Теперь понятно. Ты тоже учился тайному искусству. Я должен был раньше сообразить.
      — Ты почти угадал.
      — Ты умеешь больше, чем я.
      — Да.
      — Откуда?
      — Сначала я хотел бы узнать, откуда ты сам узнал заклинание левитации.
      — Я первый у тебя спросил.
      — А я победил тебя в состязании. Поэтому сначала вопросы буду задавать я.
      Акробат уже почти отдышался, хотя энергетика его организма восстанавливалась значительно медленнее. Он пристально на меня посмотрел:
      — Ты говоришь, как на допросе.
      — На допросе? Я сказал, что ты играешь в опасные игры. И я имел в виду не только твои прыжки. Упасть с крыши — это просто ерунда по сравнению с другими последствиями твоих действий. Ты никогда не слышал про истребителей магов?
      Акробат усмехнулся:
      — Ты хочешь сказать, что какие-нибудь ученые или военные, узнав о магии, захотят изучить ее? Используют меня, как подопытную крысу? Разрежут на кусочки в лаборатории? Так это и так понятно. Поэтому я и не стал углубляться в книги. Мне достаточно тех сил, которыми я овладел. Я не собираюсь привлекать к себе внимание.
      — Но я-то тебя заметил. И другие заметят. И тогда ты очень пожалеешь, что привлек их внимание.
      — Не заметят, — не слишком уверенно произнес Акробат.
      — Ты сказал про книги. Что это за книги?
      — А почему я должен перед тобой отчитываться?
      Я вздохнул и встал на ноги:
      — Похоже, ты так привык к своей исключительности, что даже моя победа над тобой не прибавила тебе вежливости. Тогда я сделаю так…
      Я повел рукой, и, повинуясь моему движению, весь видимый мир горизонтально повернулся вокруг нас на несколько градусов. Вывеска «Форт», окрестные дома, закат солнца — все сдвинулось в зависимости от удаленности. Крыша здания ушла из-под наших ног, сместилась на три десятка метров, и мы с Акробатом оказались стоящими в воздухе прямо над Нагадинской улицей. Под нашими ногами проезжали автомобили, казавшиеся сверху детскими игрушками.
      Вообще-то на самом деле я погрузил Акробата в майю, так что поворот всего мира, выглядевший столь эффектно, произошел только в его сознании. Мы по-прежнему физически находились на крыше, но моя майя создавала полную иллюзию зависания в воздухе.
      — Так понятнее? — спросил я.
      Акробат, казалось, едва стоял на подгибавшихся коленях. На его лице блуждала смесь ужаса и восторга.
      Я повторил вопрос:
      — Теперь тебе понятно, кто должен спрашивать, а кто — отвечать?
      — Кто ты? — выдохнул Акробат
      — Я — не человек. Мои силы превосходят твои так же, как ты сам превосходишь… нет, не обычных людей, а земляных червяков. Такое соответствие более точное. И если я обратил на тебя свое внимание, то лишь для того, чтобы предостеречь, подсказать и помочь. А ты, вместо того, чтобы с благодарностью внимать мне, продолжаешь изображать из себя великого героя и всемогущего мага.
      — Ты — Калки?
      — Да, — я был приятно удивлен. — Ты слышал обо мне?
      — Слышал. И раньше, и недавно. Слухи… Мне никто ничего не говорил, но я слышал обрывки разговоров отца с дедом… И догадался, что грядет Судья…
      — Стоп! — скомандовал я, — Рассказывай все по порядку!
      — С чего начать?
      — С того, откуда ты узнал заклинание левитации.
      — Это заклинание мне подарил дед, когда в детстве я упал с крыши гаража и лежал в больнице с переломами.
      — Понятно, тебя с детства тянуло на крыши.
      — Не на крыши, а — ввысь! — Акробат патетически воздел руки и запрокинул голову, глядя вверх.
      — Тогда почему ты не стал… ну, например, пилотом?
      Акробат вздохнул, опустил голову и руки:
      — Меня не приняли в летное училище. По здоровью.
      — Это тебя-то? — изумился я, глядя на мускулистую, тренированную фигуру прыгбежца.
      — В моей медицинской карте указано слишком много переломов. Еще сотрясение мозга. Тогда, когда я упал с крыши гаража. Ведь меня тогда едва вытащили с того света.
      — Врачи вытащили или дед? — уточнил я.
      — Врачи тогда считали, что я не жилец. Дед меня выходил. И потом объяснил мне, КАК он это сделал.
      Я начал выстраивать более-менее цельную картину возникновения и передачи магических знаний:
      — Твой дед был экстрасенсом? Целителем?
      — Почему был? Он и сейчас хорошо себя чувствует! Я могу ему рассказать о встрече с тобой?
      — Лучше дай мне его адрес. Когда у меня будет время, я с ним повидаюсь. Наверное, многие знают, что твой дед занимается целительством?
      — Он себя не афиширует. Помогает родным, друзьям, друзьям родных и родным друзей.
      — И он никогда не сталкивался с истребителями… ну, с разными организациями, которые занимаются поиском и исследованием сверхъестественных сил?
      — Не знаю, мы с ним это не обсуждали. Я, вообще-то, не очень интересовался всякими чудесами. Дед давал мне читать разные старые книги. Но я в них ничего не понял. То есть я разобрался бы, если бы захотел. Но пока меня что-то к книгам не тянет. Голова начинает пухнуть на третьей странице. Я и так-то книги почти не читаю, а уж такие заумные — и подавно.
      Я усмехнулся:
      — Однако подарком деда ты часто пользуешься.
      — Ну, это другое…
      — А твой отец, он перенял от деда способность к целительству?
      Не без гордости Акробат произнес:
      — Мой отец работает в больнице хирургом. Но он лечит людей не по старым книгам, а по науке. Я слышал, что он с дедом часто обсуждают, как можно совместить древние знания и современные технологии. Заклинания и приборы.
      — А недавно ты услышал, как они говорили о скором приходе Судьи.
      — Они не произносили слова «Судья» и «Калки», но я понял, о чем, то есть о ком они говорят. Вроде бы неким людям и боблинам ты уже являлся. И еще какая-то странная реклама Геро-Колы: «Я иду во гневе своем…» Разные слухи ходят по Мураве. Тот, кто знает больше других, тот понимает, что они возникли не на пустом месте. И еще он понимает, что некоторые вещи нельзя обсуждать открыто.
      — Хорошо.
      Кажется, запущенные мной процессы набирали обороты. Теперь даже мое явление на дне рождения Мыстра Соображаева не казалось мне такой уж большой ошибкой. Кто-то из присутствовавших там не смог удержать язык за зубами и поспособствовал возникновению слухов. Слухи распространялись достаточно быстро и из-за своей туманности становились особенно волнующими. Надо бы навестить Цедарию и убедиться, что с Соображаевыми все нормально, что истребители магов до них не добрались…
      С семьей Акробата мне все было более или менее ясно: он не принадлежал к магам по крови. Его дед или сам научился, или, что более вероятно, получил по наследству некоторые способности к колдовству и древние книги с заклинаниями. Он был магом по обучению, таким, как Отшельник, и, пожалуй, намного слабее его. Хотя Акробат мог многого и не знать. Его дед, вполне вероятно, не демонстрировал всех своих возможностей даже родственникам. В любом случае, я обязательно должен был с ним увидеться.
      Я расстегнул молнию на куртке. Ручку и бумагу я с собой не носил, но… так ли уж была мала вероятность того, что письменные принадлежности могли оказаться в моем кармане?
      Я вытащил ручку и раскрыл маленький блокнот:
      — Так, где живет твой дед?
      Секунду поколебавшись, Акробат продиктовал:
      — Грязнолужская улица, дом шесть, квартира сто восемнадцать. Савелий Афанасьевич Савельев.
      Моя рука с ручкой застыла.
      — А как зовут твоего отца?
      — Афанасий. Афанасий Савельевич.
      — Некий Савелий Савельевич Савельев, лет пятидесяти, ученый, тебе, случайно, не родственник?
      — Это мой дядя. Брат отца. Старший. А что? Ты его знаешь?
      Если бы Акробат сам не занервничал при упоминании своего дяди, то он, наверняка, заметил бы мое волнение. Я постарался успокоиться и принял безразличный вид:
      — Как-то раз наши дороги пересекались. Ты хорошо с ним знаком?
      — Да я его видел-то всего несколько раз в жизни. Последний раз — больше года назад. Знаешь, как встречаются родственники? На свадьбах да на похоронах. А дядя всегда жил сам по себе. С дедом у него давным-давно произошла какая-то ссора. Потом дядя уехал в Империку. У деда и отца, как я слышал, из-за этого были какие-то проблемы с уравнителями. Потом, когда уравнителей скинули, дядя вернулся в Колоссию, но все равно осталась какая-то натянутость между ним, дедом и отцом.
      — Ты знаешь адрес дяди?
      — Нет. Мне он как-то ни к чему. Отец, наверняка, знает. И дед. Дядя сейчас живет и работает в каком-то научном городке под Муравой. То ли в Дубильне, то ли в Зеленосаде. Я точно не помню.
      — Ладно. Ты с родителями живешь?
      — Пока да. Вот денег поднакоплю, и снимем с Магдой комнату.
      — Ты учишься? Работаешь?
      — Работаю. Ремонтирую машины в сервисе. Учиться пробовал, но… — Акробат махнул рукой.
      — Надо было читать слишком много книжек? — с доброй, понимающей улыбкой спросил я, а про себя подумал, что травмы головы в детстве, бывает, всю жизнь влияют на интеллектуальные способности.
      — Вроде того! — Акробат заулыбался, не почувствовав моей иронии.
      — Свой адрес ты мне тоже назови. Эта наша встреча не последняя!
      — Я тут рядом живу, — Акробат обернулся и показал пальцем на хорошо видимый сверху дом, — Нагадинская, восемь, корпус три, квартира семнадцать. Телефон моего мобильника…
      Я записал все адреса, имена и телефоны. Вот это везение! Как будто я и в самом деле не просто маг по крови, а воплощение божества, ведомый высшими силами к некоей цели. А что, если?... Нет, лучше об этом не думать. Пока не думать. Лучше подумать о семействе Савельевых.
      Вот тебе и Савелий Савельевич Савельев, высокопоставленный сотрудник КОЛО! Интересно, знают ли его империканские хозяева о родственниках, балующихся целительством и заклинаниями? Скрыл он от империканцев свою «родословную» или все честно рассказал? Если скрыл, то истребители магов не могли не обнаружить… нет, правильнее было бы выразиться — должны были обнаружить скрытые факты биографии своего сотрудника, которого, наверняка, тщательно проверяли перед назначением на ответственную должность. А если выяснилось, что Савелий Савельев является сыном мага по обучению, то почему семью Савельевых пока не трогают? Или за ней наблюдают? Все-таки не напрасно у меня возникло подозрение, что среди прыгбежцев не просто так затесались родственные боблинам Гарик и Радуга.
      Хотя, с другой стороны, все мои логические построения могли оказаться надуманными, а подозрения — совершенно беспочвенными. Увы, я не мог читать чужие мысли. Конечно, можно было бы устроить проверку Гарику и Радуге в какой-нибудь хитро придуманной майе. Но не сейчас, а попозже. Сейчас у меня были более важные дела…
      Ход моих мыслей прервал Акробат:
      — Можно теперь и мне задать пару вопросов?
      — А? Вопросы? Ну, задавай!
      — Скажи, Калки, неужели дни нашего мира уже сочтены?
      — Понятия не имею, — честно ответил я.
      — Как же так? Если ты и есть Судья…
      — Знаешь что… — я прервал Акробата, повел рукой и повернул мир в обратную сторону, так что в майе мы снова оказались стоящими на крыше. — Забудь ты все это!
      Встречу с прыгбежцами, с учетом новой полученной информации, я завершил не так, как планировал ранее. До того, как я узнал, что Акробат является родственником Савельева, прыгбежцы казались мне представителями того нового честного поколения, которые могли бы стать моими добровольными союзниками в борьбе с боблинским миром наживы, лжи и преступлений. Теперь же я должен был заставить их забыть о том, что они меня видели. На это мне пришлось потратить немного времени и сил. Вскоре столпившиеся на краю крыши прыгбежцы были совершенно уверены в том, что наблюдали они не за состязанием, а за очередным великолепным прыжком своего учителя. И сам Акробат нисколько не сомневался, что он, как обычно, в одиночку перепрыгнул с одной крыши на другую. Вот только перепрыгнуть обратно он не сумел бы, даже используя свои тайные возможности. Ведь теперь ему пришлось бы прыгать не только в длину, но и вверх. Кроме того, солнце уже полностью исчезло за домами, и крыша освещалась только лампами рекламных щитов. Между надстройками на крыше залегли черные тени, искажающие пространство. Продолжать занятия прыгбегом было поздно, да и попросту опасно. Поэтому Акробат начал спускаться вниз по пожарной лестнице одного корпуса, а остальные прыгбежцы гурьбой побежали к спуску с другого. Я спустился вниз так же, как и поднялся: с помощью магического полета и в оболочке невидимости.
      Прыгбежцы еще не добрались до земли, когда я вновь оказался на пешеходной стороне улицы возле витрины магазина. Я оставался невидимым для взглядов простых смертных. Теперь, приближаясь к клубу «Восход», я принял еще больше мер предосторожности. Слишком уж много линий моих интересов пересеклось в этом районе. Не шел ли я в самый центр паутины? Такой вероятности не стоило исключать. Но отступать я не собирался.

Глава 8. Слабые люди.