После удачно проведенной операции мы позволили себе хорошенько отдохнуть. После напряжения всех своих магических сил я спал половину суток Дубля, что по земному времени составило около шестнадцати часов. Проснувшись, я первым делом начал перелистывать альбом.
      В детстве я иногда рассматривал картинки, не зная их истинного предназначения, и потому не стараясь запомнить. Потом альбом был убран в шкаф, и лишь недавно вновь появился в моей жизни, полностью ее перевернув. Я невольно задержался на картинке с садом камней. Именно с нее началось мое постижение и использование собственных магических сил.
      В конец альбома на свободные места я вставил новые картинки: ключ на остров Маркандеи, изображавший древнее каменное изваяние в кольце плит; целый и разрушенный дома Наула Назеля; огромное дерево в Мире Магии; вход в подземную базу Браспасты; изображение двухэтажного загородного домика с кирпичным первым этажом и деревянным — вторым. Последнюю картинку нарисовала тетя Вика. Таким она запомнила дом моих родителей до нападения истребителей магов. С помощью этой картинки я собирался вернуться назад во времени. Не сейчас. Когда буду к этому готов.
      Мое внимание привлекла картинка, располагавшаяся в альбоме последней, после которой я начал вставлять свои ключи. На картинке был изображен то ли сквер, то ли маленький парк какого-то южного города. Мощеные камнями дорожки, несколько скамеек, клумбы с цветами, деревья — все они показались мне смутно знакомыми. Может быть, я бывал в этом месте в самом раннем детстве вместе с родителями? Я внимательнее пригляделся к изображению и понял, что деревья в парке очень старые, и посажены они ровным полукругом. Я готов был поспорить, что полный круг деревьев замыкается вокруг того места, с которого была нарисована картинка. Что-то тянуло меня в этот парк. Я едва удержался от немедленного открытия магической двери.
      Я послал мысленный вызов:
      — Браспаста, ты уже проснулась?
      — Проснулась и давно работаю! — быстро отозвалась она. — Я разбираю наш улов.
      Я взял альбом и отправился в те помещения базы, которые были превращены в склады и лаборатории. Здесь, действительно, уже кипела работа. За большим столом сидела Браспаста и рассматривала разложенные в каком-то одой ей ведомом порядке собранные трофеи. На другом столе наши техники пытались запустить империканские компьютеры. Однако техника из другого мира, похоже, на Дубле не работала. Рядом со столами прямо на полу лежали кипы бумаг с записями ученых, но разбирать их было пока некому. Жители Дубля не знали империканского языка. Возможно, Браспаста рассчитывала, что этим делом займусь я. Однако у меня не было ни малейшего желания возиться с бумагами.
      Когда я подошел к столу, Браспаспаста подняла на меня глаза и пожаловалась:
      — С амулетами у меня ничего не получается. В них осталась какая-то рассеянная древняя магия, но я не знаю, как ее концентрировать и использовать.
      Я предложил:
      — Брось ты эти древние игрушки! Мы прекрасно обходились и дальше можем обходиться без них. Главное, что они не остались в руках истребителей магов.
      — Ну, может быть, амулеты гораздо ценнее, чем кажутся. Надо только разобраться, как они действуют. Для этого я позвала родителей. Они обещали скоро появиться и помочь нам изучить амулеты.
      Родители Браспасты жили в экваториальной области планеты. Там же поселились дракон Иплотегр со своим выводком и боблин Отшельник, в силу возраста и своих пацифистских взглядов не пожелавший присоединиться к обитателям подземной базы Браспасты. Драконы постепенно обживались на новом месте, учились черпать магию из природы, а не получать ее из единого источника горы Меру. Я время от времени связывался с драконами и Отшельником при помощи магии и неоднократно собирался навестить их, но каждый раз более важные дела заставляли откладывать визит.  
      С родителями Браспасты я встречался всего один раз, и эта встреча почему-то оставила у меня не совсем  приятные впечатления. Не то чтобы ее родители со мной невежливо обошлись, как раз наоборот: они были такими добрыми, ласковыми и внимательными, что мне это показалось наигранным, неестественным. Потом Браспаста уверяла меня, что так они ведут себя со всеми. И что добрые маги именно такими и должны быть, а вот мы, новое поколение магов по крови, беспокоим ее родителей беспощадностью и жестокостью к врагам.
      Я обдумал слова Браспасты, прислушался к своим ощущениям и решил, что ее родители СЛИШКОМ ХОРОШИ для того, чтобы я с ними мог чувствовать себя легко и непринужденно. Несомненно, они, как и мои родители десять лет назад, предпочли бы погибнуть, но не причинять вреда своим врагам. Я такой жизненной позиции не понимал и не принимал. А добрые маги «старой закалки», наверняка, не понимали детей, которые готовы были силой магии и оружия защищать себя, своих родных и друзей, свободу и справедливость.
      Узнав, что родители Браспасты скоро вновь появятся на базе, я ощутил непреодолимое желание оказаться подальше отсюда. Тем более, что у меня имелся вполне подходящий предлог.
      Я показал Браспасте привлекшую мое внимание картинку из альбома:
      — Ты не знаешь, что это за место? Дорожки, клумбы и скамейки как будто вполне современные, а деревья очень старые и посажены правильным кругом.
      Браспаста покачала головой:
      — Впервые вижу! Почему тебя заинтересовало это место?
      — Мне показалось, что я там уже был. Раньше. До того, как моих родителей…
      — Я понимаю, — тон Браспасты смягчился. — Но я действительно ничего не знаю об этом месте. Спроси у Виктрикс.
      — А где тетя Вика?
      — Кажется, она еще спит.
      — Тогда я не буду ее будить. Лучше спрошу у Маркандеи.
      Браспаста притворно возмутилась:
      — Ты собираешься сбежать и оставить меня один на один с грудой всего этого барахла?
      Она развела руки в стороны, как бы охватывая все наши трофеи.
      — Если это, как ты сказала — барахло, то оно не стоит того, чтобы с ним возиться.
      — Каждая мелочь может помочь нам в борьбе с врагами.
      — Вот именно! — я ткнул пальцем в картинку. — Может быть, и это место не зря меня так заинтересовало. Я не успокоюсь, пока не выясню, где оно и почему так меня притягивает.
      — Ну ладно, если для тебя это так важно — иди! Только не забудь о безопасности!
      — Я открою дверь с ледяной равнины.
      — Да я не о безопасности базы беспокоюсь, а о тебе, Калки!
      — Ну что может со мной случиться в Детском мире у Маркандеи? Туда никто из наших врагов не может проникнуть.
      — Хорошо, хорошо, ты меня убедил. Только возвращайся скорее, мои родители будут рады тебя видеть.
      — Взаимно, — коротко бросил я, направляясь к выходу.
      — Ты уже поел?! — крикнула мне вдогонку Браспаста.
      — Поем у Маркандеи! — ответил я. — Для разнообразия!
      Иногда чрезмерная забота этой женщины меня раздражала.
      Я не стал брать теплую шубу. Подъем наверх для мага по крови, необремененного «балластом» из отряда простых смертных, был достаточно быстрым, так что я не боялся замерзнуть. Я воспользовался одной из узких вертикальных шахт, чтобы взлететь на поверхность. Эта шахта в незапамятные времена была пробита в толще скал то ли для вентиляции, то ли для перемещения грузов. Теперь она вела на дно ледяной расщелины, и вдоль полупрозрачных холодных стен я поднимался вдвое дольше, чем в узком каменном колодце. Едва мои ноги коснулись равнины, как я тут же открыл дверь в хорошо знакомое мне место: к древнему истукану в кольце вертикально поставленных каменных плит.

* * *

      Оказавшись в Детском мире, я незамедлительно оповестил о своем появлении Маркандею.
      И сразу же услышал его мысленный ответ:
      — Я иду, Калки!
      Поджидая Маркандею, я снял с себя теплую куртку, в которой покинул Дубль. Дом Маркандеи располагался в теплой климатической зоне Детского мира.
      Через некоторое время рядом со мной в воздухе возникло прямоугольное отверстие, из которого вышел Вечный Ребенок. Отверстие закрылось за спиной мага до того, как я успел разглядеть, откуда он пришел.
      — Извините, что отвлек вас от ваших дел, — сказал я. Несмотря на то, что Маркандея выглядел моложе меня и был таким же, как и я сам, магом по крови, я до сих пор не решался называть его на «ты».
      — Ничего страшного, Калки, я не был занять чем-то важным. Пойдем в дом, и ты расскажешь мне, зачем ты хотел меня видеть.
      Мы начали спускаться по тропинке к дому Вечного Ребенка.
      Я на ходу достал из рюкзака свой альбом:
      — Вот, наконец-то нам удалось его вернуть!
      — Я не думаю, что ученые Изначального мира отдали тебе его по-хорошему.
      — Это верно! Мы с Браспастой организовали целую боевую операцию.
      — Хм… И много врагов вы при этом убили?
      — Мы — ни одного… — я рассказал Маркандее, как с помощью иллюзорной майи нам удалось одурачить истребителей магов, забрать ценности из их лабораторий, и в конце концов стравить между собой два их отряда.
      Маркандея на протяжении всего повествования одобрительно покачивал головой.
      — Ну, что же, все не так плохо, как я боялся.
      — Все прошло просто замечательно! — с энтузиазмом подхватил я. — Все-таки самая передовая наука не может сравниться с магией.
      — Вообще-то я имел в виду совершенно другое. В последнее время меня стала беспокоить Браспаста. Я боялся, что она ведет войну не для защиты слабых, не для отпора агрессорам. Мне стало казаться, что она воюет ради войны, ради упоения собственной силой, ради убийства.
      — Нет… она никогда! — возмутился я.
      — Хотелось бы, чтобы она оставалась с нами. И чтобы ты оставался с нами.
      Я решил уточнить:
      — С «нами» — то есть с теми, кто соблюдает закон, или с теми, кто называет себя «добрыми магами»?
      — Одно следует из другого.
      — Позволю себе с вами не согласиться. Например, все религионеры в свое время пролетели над горой Меру и стали законными магами по крови. Но это не мешает им быть лжецами, угнетателями и агрессорами.
      — Вот я и говорю: они перестали соблюдать закон добра. Вначале они жили по закону магов, но потом алчность, властолюбие, самолюбование увели их на другой путь.
      — Ага, на темную сторону силы.
      Маркандея улыбнулся:
      — По твоему совету я побывал на Земле и посмотрел фильм, фразу из которого ты сейчас процитировал. Надеюсь, что и ты сам правильно понял идею этого фильма, а не отвлекся, подобно многим, на внешние атрибуты силы: власть, успех, победы.
      — Я помню и ваши слова о том, что чем больше маг или человек чего-то желает, тем ближе он к темной стороне. Но мне эта теория недеяния и непротивления, честно говоря, не очень нравится. Я никогда не нападаю, но защищаться буду всегда.
      Маркандея хитро прищурился:
      — И как ты относишься к возможности нанесения превентивных ударов?
      — Я считаю, что угроза нападения еще не есть само нападение. Если мне покажется, что мне что-то угрожает, то я буду делать все, чтобы предотвратить чужое нападение, но никогда не ударю первым.
      — Отрадно это слышать. А Браспаста думает так же, как и ты?
      — Думаю, что да. Ведь она не нападает на религионеров, хотя уж они-то, не таясь, готовятся к захвату всего Дубля.
      — Это тоже хорошо. Но ведь грань между разумной защитой и атакой для обеспечения своей безопасности очень тонка. Ее можно перейти, даже не заметив. Вот уже ты и Браспата напали на базу истребителей магов…
      — Я вернул себе то, что мне принадлежит, — возразил я. — Истребители магов своими преступлениями заслужили справедливое возмездие!
      — Остерегайся, Калки, того, чтобы месть за твоих родителей не стала для тебя оправданием твоих собственных преступлений. Ведь и истребители магов утверждают, что защищают простых смертных от агрессии со стороны сверхъестественных сил, что мстят магам за долгие тысячелетия угнетения смертных бессмертными.
      — В отличие от истребителей магов, я сражаюсь только с теми, кто действительно виновен.
      — Пусть так будет и дальше, Калки! — мягко произнес Маркандея. — А сейчас я прошу тебя разделить со мной мою скромную трапезу!
      Ведя беседу, мы давно уже пришли к уютному дому Маркандеи и расположились за столом. Теперь на столе появились тарелки с разными фруктами и орехами. Я перепробовал все кушанья, так как на Дубле не было и одной десятой такого разнообразия вкусных плодов, как в Детском мире.
      Наполнив желудок, я перешел к тому главному, что привело меня к Маркандее. Я протянул свой альбом Вечному Ребенку:
      — Вот, посмотрите на эту картинку с парком. Она почему-то привлекла мое внимание. Это странно, ведь раньше, в детстве, когда я пролистывал альбом, я не обращал на нее внимания. А сейчас меня почти физически тянет в этот парк. Но я решил не открывать туда дверь, не посоветовавшись с вами.
      Маркандея бросил на картинку всего один короткий взгляд:
      — Ты правильно сделал, что пришел ко мне. Этот парк разбит в бывшей священной роще Януса. Там, в этой роще, Янус и был похоронен примерно триста лет назад по земному летоисчислению.
      — Янус? Это случайно не?...
      — Это тот самый Двуликий Янус, который известен тебе по древнеримской мифологии.
      — И он умер так недавно?! — поразился я.
      — Ты хочешь сказать, что он намного пережил веру в свое существование? — Маркандея усмехнулся. — Такова участь многих магов, которые играли в богов. Игра им самим надоедала, но смертные еще долго не могли ее прервать.
      — И Янус так и жил… двуликим?
      — Нет, у него никогда не было двух лиц на голове. Это всего лишь метафора, показывающая, что Янусу было ведомо прошлое и будущее. Он очень хорошо помнил историю и на ее основе умел предсказывать будущее. Он считал, что все повторяется, и ничто не ново. А потому, найдя соответствующие аналогии в прошлом, легко узнать, что ждет в будущем.
      — Жаль, что он умер, я бы о многом хотел его расспросить.
      — Наверное, именно поэтому твои родители вставили эту картинку в твой альбом.
      — Что вы хотите этим сказать?
      — Священная роща Двуликого Януса — это нечто большее, чем место его упокоения. Его дух все еще бродит среди деревьев. Я знаю, что твоя мать, незадолго до того, как ты появился на свет, советовалась с Янусом по поводу твоего будущего. Только она не сказала мне, что поведал ей дух Януса.
      Мое сердце учащенно забилось:
       — Может быть, картинка так притягивает меня потому, что дух Януса хочет мне что-то сказать? Как с ним связаться?
      — На первый твой вопрос мой ответ: не знаю. На второй твой вопрос ответ очень прост: надо всего лишь заснуть в священной роще, и дух Двуликого Януса, если сочтет нужным, посетит тебя.
      — Во сне?
      — Во сне.
      — А как я определю, что меня посетит дух Януса, а не приснится просто сон? Как я запомню разговор с Янусом, если он произойдет во сне, а сны легко забываются?
      — Сразу видно, Калки, что ты вырос в техническом, научном мире современной Земли. Люди в прошлом верили снам и придавали им очень большое значение. Ты хочешь определенности и логики там, где все построено на чувствах и ассоциациях. Даже при общении с умершим магом ты надеешься получить четкие ответы на конкретные вопросы. Предупреждаю тебя: так не будет. Дух Двуликого Януса — это не он сам. Дух это… Ты не поймешь, пока сам не вступишь с ним в общение.
      — Понятно, что ничего непонятно. Скажите хотя бы, где эта роща находится физически?
      — Она на Земле, на юге Римской империи.
      — То есть в Италии?
      — Да, теперь, кажется, эта местность так называется… Я плохо знаю современную географию Земли.
      — Что же, благодарю за консультацию. Еще спасибо за еду и за то, что доверяете мне и делитесь подозрениями по поводу Браспасты. Вы не будете возражать, если я перескажу ей ваши опасения?
      — Я буду этому только рад. Чем чаще ты станешь напоминать Браспасте об опасности перехода на темную сторону, тем вернее ее от этого убережешь. Ты сейчас отправляешься к ней?
      — Нет. Сначала я встречусь с духом Двуликого Януса, — я встал из-за стола.
      — Будь осторожен!
      Я замер на половине шага:
      — Это может быть опасным? Почему вы сразу об этом не сказали?
      — Любая встреча с духами умерших опасна для живых. Помни об этом!
      — В чем это может выражаться? Он попытается захватить мое тело? Он утянет меня в мир мертвых?
      — Ни то, ни другое. Если только ты сам этого не захочешь и не предложишь.
      — Вот уж не собираюсь. Я помню главные правила: ни в коем случае ничего не есть и не пить в мире мертвых, не заниматься любовью, а, уходя, не оборачиваться.
      — Тогда тебе нечего бояться. И все же не забывай о возможной опасности! Не расслабляйся!
      — Спасибо и за этот совет! Ну, я пошел!
      — Покойной тебе ночи, Калки, и приятных сновидений!
      Я не понял, шутит Маркандея или говорит серьезно. Я вышел из дома и встал так, чтобы в открываемую магическую дверь был виден только склон холма. Едва я посмотрел на ключ-картинку, как передо мной в воздухе возник прямоугольник с желаемым изображением. Никогда до сих пор мне не удавалось так легко и быстро открыть дверь в место, где я ни разу не был. Обычно такая легкость достигалась только с пятого-шестого раза. Неужели меня, действительно, звал к себе дух Двуликого Януса? Скоро я это выясню.
      Остановившись перед дверью, открытой в парк, я сообразил, что картинка с его изображением отличалась от других. На всех других карточках в альбоме были нарисованы крупные и, если можно так выразиться, уединенные предметы: камни, деревья, дома, статуи. Такие ключи позволяли не только однозначно определять места открытия дверей, но и обеспечивали достаточную скрытность перемещения магов. Все места, куда открывались двери, почти исключали появление случайных нежелательных свидетелей. Парк же, наоборот, был местом открытым и допускал, что в момент открытия двери рядом могли оказаться гуляющие в нем люди. Я застыл, не решаясь сделать решающий шаг через дверь в парк. У меня возникло желание сначала просунуть туда голову и осмотреться. Но в следующий момент я отринул сомнения и шагнул вперед.

* * *

      Едва я оказался в парке, как сразу же понял, почему он смог послужить основой для ключа-картинки. Маленький парк с трех сторон окружал высокий забор, то ли старинный, то ли сделанный под старину: причудливая литая чугунная решетка на основании из дикого камня. Впереди, едва видимый за листвой деревьев, находился двухэтажный дом с колоннами. Таким образом, парк не был открыт для широкого доступа людей, он являлся частью территории, принадлежавшей владельцу дома.
      Когда я прошел через магическую дверь, то сразу же услышал громкий шум моторов, грохот камней и крики людей. Парк дугой охватывала грандиозная стройка. Обернувшись, примерно в километре от парка я увидел современный город с высотными домами и широкими проспектами. Все пространство между городом и парком сейчас было заполнено остовами возводимых зданий, башенными кранами, бульдозерами, самосвалами, вагончиками строителей и прочей самой разнообразной техникой. Огней сварочных аппаратов на стройке насчитывалась больше, чем звезд на небе в ясную полночь. Привычную картину современной городской жизни дополнил низко пролетевший пассажирский аэробус, не некоторое время заглушивший ревом своих двигателей шум стройки.
       Тишина и безлюдье старинного дома с парком резко контрастировали с шумным и суетливым человеко-машинным муравейником. Я направился к дому, чтобы встретиться с его владельцем или владелицей и получше разузнать о месте, в котором я оказался. В конце концов, мне надо было определить, насколько законно и безопасно я смогу заснуть в священной роще Двуликого Януса, и какие меры предосторожности мне следует принять.
      Еще издалека мои магические чувства подсказали мне, что в доме нет ни единой живой души. Отсутствие хозяев меня, в общем-то, устраивало, так как я мог рассчитывать, что никто не потревожит мой сон ночью. Но не вернутся ли они в самый неподходящий момент?...
      Нет, не вернутся. Подойдя к дому, я увидел, что он совершенно явно покинут хозяевами. Массивная двухстворчатая входная дверь была распахнута, несколько окон на первом этаже разбиты. Внутри дома не было ни мебели, ни сантехники, ни кухонной утвари.
      Я вполне логично предположил, что дом подготовлен к сносу. Должно быть, строительство новых городских кварталов вскоре захватит и территорию старинного дома. Здание разрушат, парк сровняют с землей… А как же дух Двуликого Януса?... Может быть, именно потому он призывал меня к себе, чтобы сообщить что-то важное перед своим окончательным исчезновением с Земли?
      Пытаясь хоть что-то узнать о бывших владельцах дома, я вошел внутрь через открытую дверь и начал обходить комнаты. Все тщетно! Я не нашел среди голых стен ни единого предмета. Должно быть, то, что не увезли с собой хозяева, после их отъезда собрали какие-нибудь бедняки или бездомные. Осмотр дома доказал мне только то, что хозяева его оставили не так уж и давно, не ранее, чем три-четыре недели назад. Пыль еще не успела образовать на полу толстый слой, даже несмотря на близость большой стройки. Да и парк выглядел довольно ухоженным.
      Поднявшись по полукруглой лестнице на второй этаж дома, я вышел на широкую веранду и с нее осмотрел прилегающую к дому территорию и окрестности. Деревья в парке, действительно, были высажены правильным кругом. Чуть поодаль я увидел еще несколько старинных домов, окруженных садами и обнесенных заборами. Все дома были пусты, а их сады не казались такими древними, как священная роща Януса. Наверное, еще недавно это были загородные особняки богатых горожан. Теперь, с расширением города и строительством новых кварталов, богачи предпочли перебраться куда-нибудь подальше от шума, смога и пыли. А на месте их особняков вскоре должны были построить жилые дома или предприятия.
      Были ли бывшие хозяева этого дома потомками священников бога Януса, забывшими об истинной сущности своего парка? Или это были нувориши, купившие особняк у последних представителей угасшего древнего рода? В любом случае, то, что они оставили священную рощу на растерзание строителям, свидетельствовало о том, что они не были магами.
      Вскоре я заметил, что шум строительства быстро стихает. Останавливалась мощная техника, замолкали моторы, прекращали работу люди. Солнце клонилось к закату, и рабочий день заканчивался. Из-за частых переходов из одного мира в другой, я давно уже отказался от ношения часов и определял время суток по движению светил, не утруждая себя знанием точного времени.
      Я вышел из дома и, убедившись, что рядом нет людей, устроился на одной из скамеек внутри круга деревьев священной рощи. Вечерняя прохлада заставила меня надеть теплую куртку. Должно быть, где-то неподалеку находилось море, от которого шел свежий влажный ветерок. Однако мне лень было напрягать свои магические чувства, чтобы изучить пространство за пределами видимости человеческого зрения.
      Я с нетерпением ждал прихода сна, но, как обычно это бывает, сон не желал являться именно тогда, когда он был нужен больше всего. Я лег на скамейку, подложив под голову рюкзак с альбомом и поджав ноги. Я закрывал глаза, но они непослушно открывались, и тогда я смотрел на едва-едва колышущиеся от легкого ветра ветви деревьев и цветы на клумбах. Я вновь и вновь уговаривал себя настроиться на дремоту, но предвкушение и волнение от предстоящей встречи с духом умершего мага не давали мне расслабиться.
      Вдруг позади себя я услышал человеческие шаги. Стараясь заснуть, я совершенно забыл о необходимости контролировать пространство вокруг себя. Непростительная ошибка: ведь моей невнимательностью могли воспользоваться враги!
      Я вскочил со скамейки и приготовился к отражению возможной атаки. Однако одного взгляда на стоявшего в десяти шагах от меня человека оказалось достаточно, чтобы понять, что он для меня не представляет опасности. Это был седой старик, одетый в темный бесформенный плащ такой длины, что из-под него виднелись только стоптанные башмаки. Все пуговицы плаща были застегнуты, а шею человека несколько раз обвивал шерстяной шарф. Я решил, что этот нищий старик, скорее всего, шел через сад к дому, чтобы хоть чем-нибудь поживиться из брошенного уехавшими хозяевами имущества. Возможно, старик и меня принял за бездомного, раз я устроился на ночлег на скамейке в парке.
      — Здравствуйте, молодой человек, — проговорил старик слегка сипловатым голосом, — признаться, я не ожидал увидеть вас тут так скоро.
      Я подумал, что этот старый нищий, скорее всего, не вполне нормален, однако вслух вежливо сказал:
      — Я тоже не ожидал встретиться с кем-нибудь в этом парке.