Крылья Горохора размеренно двигались вверх-вниз, не только неся меня сквозь космическую бездну, но и навевая сонливость. От тела дракона исходило приятное расслабляющее тепло, а мое «сидение» между двумя спинными шипами теперь казалось надежным и уютным. Наверное, я действительно на некоторое время задремал, потому что внезапно раздавшееся в ушах низкое гудение заставило меня вздрогнуть и разлепить сомкнутые веки.
      Защитное поле вокруг дракона теперь не было прозрачным. Оно мерцало тревожным багрово-красным светом и издавало тот самый низкий звук, который меня разбудил. За полупрозрачными стенами силового кокона я увидел ставшую привычной картину: несущийся мимо нас поток разноцветных звезд. Когда поле стало видимым, я еще раз поразился магическим возможностям кругга и дракона. Лишь тонкая пленка, окружающая длинное тело Горохора, ограждала нас от безвоздушного пространства. Я мог бы дотянуться нагинатой до багрового барьера, но сделать этого не рискнул.
      Яманубис и Килеана что-то взволнованно обсуждали, но, слыша их голоса, я не мог разобрать слов.
      – Что случилось, Дилл? – Обратился я к волшебнице, которая также прислушивалась к разговору.
      – Ты проснулся, Рен? – Обернулась она ко мне. – Акон передал, что нас преследует рой Критерианских Пчел.
      – Пчелы?! Тут, в космосе?
      – Именно, – раздалось в моей голове журчание кругга, – но Критерианские Пчелы – это не насекомые, это вообще не животные в привычном тебе понимании. Они скорее похожи на сгустки энергии, на концентрированные поля полумагической консистенции. Питаются они жизненной силой любых встреченных существ, которая поддерживает их существование. Рой Критерианских Пчел, к счастью, не может жить вне Хаоса и не способен приближаться к крупным планетам, сильное магическое поле которых растворит в себе их сущность. Но здесь, в Хаосе, в межпланетном пространстве живет достаточно живых существ, чтобы прокормить Рой. Теперь и мы – их потенциальная добыча.
      – Спасибо, – поблагодарил я Акона за объяснение, из которого понял едва ли половину, – надеюсь, вы и Горохор достаточно хорошо знаете порождения Хаоса, чтобы легко с ними справиться. Или скрыться от них, на худой конец.
      – Все не так просто. Критерианские Пчелы поглощают любую форму живой энергии: жизненную, интеллектуальную, магическую, физиологическую. Если я или Горохор применим против них защитные или уничтожающие заклинания, то эти Пчелы просто проглотят их, как ты проглотил бы брошенное в тебя пирожное.
      – Значит, наше защитное поле…
      – Продержится совсем недолго. Мы с Горохором вплели в него несколько заклятий, несъедобных для Пчел, но это только временная защита.
      – Но как же вы раньше…
      – Раньше этих существ мы чувствовали издалека, и успевали заранее скрыться, а теперь я слишком много внимания уделил поиску кораблей Повелителей, и проглядел опасность. Раньше нам попадались небольшие слабые Рои, а этот необыкновенно велик и быстр. Раньше мы бы сделали резкий нырок в Абсолютный Хаос и сбили Пчел со следа, а теперь у нас есть ты и Дилл – люди, которые не выдержат пребывания в Измерениях с крайне низким уровнем реальности.
      – Но другого…
      – Другого выхода нет. Мы, конечно, попытаемся оторваться от Роя, но, я уверен, нам все равно придется уйти в Хаос. С Дилл я уже разговаривал. Она согласна рискнуть. А вот Яманубис и Повелительница не уверены, что ваш рассудок выдержит это испытание.
      – Если Дилл…
      – Если Дилл согласна, согласен и ты. Правильно я понял? Значит, решено. Пчелы приближаются, и я буду слишком занят защитным полем. Так что в Хаос нырнем без предупреждения. Держитесь, люди, я не хотел бы вас потерять. Вы мне понравились.
      Я понял, что в конце кругг обратился ко мне и к Дилл. Вообще, как оказалось, не так уж и плохо общаться с существом, которое читает твои мысли. По крайней мере, ему не надо задавать трудных щекотливых вопросов. Он и так тебя понимает.
      – Дилл! – Тихо окликнул я. – Если мы погибнем…
      – То погибнем вместе, зная, что любим друг друга. – Волшебница выглянула из-за спинного шипа Горохора. – Но сначала мы еще поборемся за жизнь. Акон показал мне новые заклинания и объяснил, что надо делать. Мы объединим наши магические силы, чтобы усилить защиту. Так что скоро я впаду в транс и не смогу с тобой разговаривать. Извини…
      На самом-то деле, просить прощение должен был я. Когда все ищут пути спасения, я отвлекаю одного из трех наших магов романтической чепухой. Или не чепухой? Мне показалось, что тонкая спина Дилл чуть-чуть выпрямилась, а худенькие плечи распрямились. И, кажется, у кругга она позаимствовала не только новые магические знания, но и манеру общения.
      Я машинально поправил нагинату, лежащую у меня на коленях поперек «сидения» на спине дракона. Правда, сейчас это оружие было бессильно. Наши жизни зависели от объединенной магической силы дракона, кругга и волшебницы, поддерживающих багрово-красный защитный кокон.
      Я повертел головой, пытаясь увидеть настигающую нас опасность. Где же эти проклятые Критерианские Пчелы? Я уже столько узнал о них, но еще не увидел собственными глазами. А невидимый враг всегда кажется страшнее и могущественнее, чем враг, с которым сошелся лицом к лицу. Но, сколько я ни всматривался в пространство за пределами нашего кокона, Роя видно не было. Может быть, мириады окружавших нас звезд мешали увидеть Пчел?
      Внезапно слева от меня раздался тонкий звон, похожий на звук маленького серебряного колокольчика. Я быстро обернулся. На багровом защитном поле расплывался серебристо-белый круг размером с тарелку. Не успел я моргнуть, как одновременно прозвонил десяток колокольчиков, и там, где защитное поле обтекало хвост Горохора, вспыхнули белесые пятна.
      «Пчелы!» – понял я. Но как не вглядывался, увидеть атакующих тварей мне не удавалось. Видимо, для человеческого зрения эти существа были невидимы. Только громкий перезвон, от которого едва не закладывало уши, да множество новых светлых отметин на защитном поле выдавали атаки Роя Критерианских Пчел.
      Силовой кокон пока держался. Я услышал, как Дилл что-то тихо запела, и по защитному багровому занавесу пошли фиолетовые волны, смывая серебристые пятна Пчелиных «укусов». Однако в других местах сразу же появилось множество новых пятен, с которыми уже не справлялись заклинания волшебницы.
      И я ничем не мог помочь! Мне оставалось только сидеть, сжимая древко нагинаты так, что побелели костяшки пальцев. Яманубис и Килеана обменялись несколькими отрывистыми фразами. Судя по всему, наши дела были не очень хороши. Серебристые пятна росли и сливались друг с другом, а позади, вокруг драконьего хвоста, защитное поле из багрового уже превратилось в молочно-белое. Мириады колокольчиков стучали у меня в ушах, так что голова раскалывалась, и перед глазами плыли красно-белые пятна.
      И вдруг все изменилось. За мгновение, достаточное лишь для того, чтобы моргнуть, «укусы» пчел исчезли, а внутри нашего защитного кокона наступила мертвая тишина. Я не услышал даже пения Дилл. Я попытался рассмотреть что-нибудь сквозь полупрозрачную багровую пелену. Проклятие! Лучше бы я этого не делал. Вокруг нас был Хаос. Абсолютный Хаос.
      В человеческих чувствах нет достаточной остроты, в человеческом сознании нет аналогий, в человеческом языке нет слов, чтобы воспринять и описать Измерения Хаоса. Тут не было ни звезд, ни планет, ни разделяющего их пространства. Здесь вообще не было понятия пространства, казалось, что дракон Горохор завис в центре Черной Дыры чьего-то безумного сознания. Мелькание, мельтешение, появление и исчезновение чего-то, чему нет названия. Постоянные перемены, перетекание энергии в материю, материи – в магию, магии – в жизнь, жизни – в смерть, смерти – в энергию…
      Окружающий Хаос сводил меня с ума. Я попытался закрыть глаза, но с некоторым отстраненным удивлением понял, что не могу этого сделать. Причем непонятно было, то ли я сам изменился под влиянием Хаоса, утратив человеческое тело, то ли мои органы чувств и мышцы отключились от мозга, обретя самостоятельную жизнь.
      – Не боись, шеф, не подведем, в натуре! – Заявила моя правая рука.
      – Спасибо… – Машинально поблагодарил я.
      – Да мы за тебя… да ты для нас такой авторитет… да мы для тебя горы свернем, зуб даю. – Поддержала правую руку ее левая сестрица.
      – Это по какому такому праву?! – Возмутился Зуб. – Это кто там меня дает? Я, между прочим, измельчаю пищу, за счет которой вы потом живете. Я – особа, приближенная к голове. А вы, руки, хорошо только задницу подтираете.
      – А это что, легкая работа? – Взвизгнула моя Задница. – Я люблю чистоту, и никто не смеет говорить, что я менее полезна, чем какой-то там Зуб. Желудок и Кишечник пихают в меня свои отходы, а я, типа, давай, пакуй и выкидывай!
      – Что?! Мы?! – Хором завопили Желудок и Кишечник. – Все, конец. Мы обиделись. Мы сейчас уйдем, а вы тут без нас живите дальше сами какнибудь.
      Только тут я осознал, что происходит нечто нелогичное. Вы никогда не разговаривали со своей рукой? А со своим зубом? А со своей…? Короче, это, кажется, и был тот самый «распад личности», который уничтожал человеческое сознание в Хаосе. Только почему части моего тела выражаются так вульгарно? Откуда у них подобные стиль и слог?
      Мне пришлось вмешаться:
      – Спокойно, друзья, спокойно, мои органы и конечности! Не ссорьтесь и не ругайтесь. Ведь каждый из вас существует не сам по себе, а только в единстве со всем организмом. Если кто-то из вас уйдет, погибнет сам и остальных погубит. Ну что, мир?
      – Мир. – Согласились Руки, Ноги и прочие части моего тела.
      – Да ты не волнуйся, начальник, – успокоило меня Сердце, – мы хоть иногда и ругаемся, но всерьез никто не собирается разбегаться. Мы че, в натуре, не шарим, к чему это приведет?
      – Мир! Дружба! Согласие! – Скандировали органы, и их крики постепенно сливались в неразборчивый шум. Теперь я уже не слышал отдельных голосов, казалось, что у меня просто звенит в ушах.
      «Интересно, – начал размышлять я, – если все мои органы на время обрели самостоятельность и независимость, то что же тогда есть собственно „Я“? Где та грань, которая отделяет набор физических деталей, объединенных в единый человеческий организм, от личностного самоосознания?» Множество разных мыслей роилось в моей голове, но я не мог их сформулировать и выразить словами, как иногда бывает невозможно поймать вьющихся вокруг бабочек или мотыльков.
      – Рен, Дилл! – Вернул меня к реальности голос Учителя Яманубиса. – Мы выбрались из Хаоса. Вы еще живы?
      – Наверное, живы, – услышал я нетвердый, но отчетливый голос Дилл, – хотя, возможно, все мы уже превратились в нечто, что можно назвать не мертвым, но и не живым.
      – Да что мне сделается? – Отозвался и я, невыразимо обрадовавшись, что моя любимая жива, но в то же время обеспокоившись ее странным ответом. Неужели ее психика не выдержала нагрузки?
      – Дилл, – позвал я, – ты хорошо себя чувствуешь?
      – Теперь, пожалуй да, – ее голос окреп и обрел привычные интонации, – но то, что со мной произошло в Хаосе, приятным назвать нельзя. Это было что-то… нечеловеческое. Но это закалило мой разум. Ведь и ты, Рен, пережил нечто подобное?
      – Да, – усмехнулся я, – мне удалось сохранить внутреннее согласие.
      Я осмотрелся. Как хорошо было вновь оказаться в более-менее привычном мире! Хотя уровень реальности был еще мал, и нас окружали не звезды, а размытые световые пятна, все же это не был сводящий с ума Абсолютный Хаос. Багровый кокон, окружающий Горохора, тихо гудел, создавая впечатление надежной и прочной защиты.
      – Надеюсь, теперь-то мы оторвались от Роя Критерианских Пчел? – Спросила Килеана, ни к кому конкретно не обращаясь.
      Словно в ответ на ее слова послышался звон колокольчика, и я вновь увидел серебристо-белое пятно, расплывающееся на защитном поле.
      – Проклятье! – Вырвалось у меня. – Все снова.
      – Нет, – раздался у меня в голове журчащий голос кругга, – теперь мы попробуем другой способ.
      – Такой же надежный, как проход через Абсолютный Хаос? – Язвительно поинтересовалась Килеана.
      – Нет, гораздо менее надежный, но зато намного более опасный. – Обрадовал нас всех Акон.
      – А можно заранее узнать, в чем он заключается?
      – Лучше не надо. А то некоторые предпочтут спрыгнуть с моей спины прямо тут. – Злорадно пропыхтел Горохор.
      Крылья дракона начали двигаться все быстрее и быстрее. Разноцветные светящиеся кляксы, заменяющие здесь звезды, с огромной скоростью неслись мимо нас, образуя что-то вроде переливающегося всеми цветами радуги тоннеля. Мне стало казаться, что мы падаем в бездонный колодец. Падаем все быстрее и быстрее.
      Но вдруг каким-то неведомым мне до сих пор шестым чувством я ощутил, что у этого колодца есть дно. Горохор нес нас к какому-то определенному известному ему месту, но я почему-то уже издалека чувствовал, что там нас поджидает нечто ужасное. Даже сквозь защитное поле до меня доходили эманации древнейшей нечеловеческой злобной силы. Казалось, что мы летим к центру невидимой паутины, где потирает волосатые лапки и шевелит крючковатыми жвалами в предвкушении добычи хладнокровный терпеливый паук.
      – Впереди Кур-Башур! – Прокричала Килеана, и впервые в голосе Повелительницы я услышал нотки страха.
      – Кур-Башур? – Переспросила Дилл. – Что это такое?
      – У нас мало сведений об этом существе, – ответила Килеана, – Повелители стараются держаться подальше от него. Пусть тебе объяснит Яманубис или Акон. Надеюсь, они понимают, чем рискуют, приближаясь к КурБашуру.
      – Во-первых, Кур-Башур – это не существо. – Начал Яманубис. – Он огромен, как космическое тело, но это не планета и не звезда. Кур-Башур – это Кур-Башур. Он пожирает все, что может к себе притянуть. Этим он чем-то похож на Критерианских Пчел. Никто не знает, когда и как он появился. Некоторые предполагают, что он зародился в самом сердце Абсолютного Хаоса, а потом смог перебраться в более упорядоченные Измерения, дабы избежать неминуемого развоплощения. Кое-кто, в том числе и Акон с Горохором, считают, что Кур-Башур – это оставшиеся от какого-то Древнего Бога злоба и ненависть. Сам Бог был уничтожен Жезлом Смерти в Великой Битве, а одна из его сущностей оказалась заброшена в Измерения Хаоса, где теперь втягивает в себя зазевавшихся путешественников.
      – Тогда зачем же мы к нему приближаемся? – Спросил я. – Надо быстрее разворачиваться и делать ноги… то есть, крылья.
      – Уже невозможно. – Прогудел Горохор. – Притяжение Кур-Башура не отпустит нас. Единственный путь – вперед.
      – Но как же… – Растерялся я.
      – Всему свое время. – Прервал мою фразу кругг. – Не забывай, что вместе с нами к Кур-Башуру притягивается и Рой Пчел.
      – Какая разница, если и они, и мы не избежим Кур-Башура? Погибнуть вместе с Пчелами – не очень-то радостная перспектива. – Заметила Килеана.
      – По крайней мере, это единственный шанс избавиться от преследующего нас по пятам Роя. – Пожал плечами Яманубис.
      Пока мы разговаривали о Кур-Башуре, его влияние значительно усилилось. Мне казалось, что каждая клеточка моего тела дрожит от ужаса, но в то же время стремиться вперед, чтобы слиться с источником этого ужаса. Выглянув из-за спинного шипа дракона, я увидел, что впереди, прямо перед нами, находится быстро увеличивающееся черное пятно. Это не был межзвездный мрак. Черное пятно как-будто шевелилось, бурлило, выбрасывало из себя такие же черные щупальца-протуберанцы. Нас влекло прямо в центр Кур-Башура, туда, где всех ждала безвозвратная смерть.
      – Мы уже достаточно близко, чтобы Горохор и Акон наконец-то раскрыли свой план. – Вслух подумал я.
      – Близко? – Переспросил Горохор. – О, нет! До Кур-Башура еще очень далеко. Просто он очень большой, вот тебе и кажется, что он рядом.
      Я еще раз, более внимательно, посмотрел вперед и чуть не упал со спины дракона от потрясения. Кур-Башур был не просто большой, он был невероятно огромный, гигантский. Впрочем, почему я говорю о нем, как о живом существе? Ведь на самом деле Кур-Башур – это целая галактика, скопище небесных тел, связанных между собой каким-то подобием разума, но разума не только не человеческого, но и вообще не живого.
      Кур-Башур быстро увеличивался в размерах, что свидетельствовало о той скорости, с которой нас к нему влекло. Черная галактика уже застилала половину неба, она медленно и величественно вращалась, словно огромный водоворот, затягивая в свой центр не только мое тело, но и разум, и душу. Меня уже не страшила смерть в недрах Кур-Башура. Я стремился слиться в одно целое с этим громадным космическим существомгалактикой.
      – А теперь держитесь крепче. – Прорычал Горохор. – Начинаем смертельный вираж.
      Крылья дракона затрепетали так быстро, что стали похожи на гигантские вентиляторы. Я почувствовал, что мои волосы наэлектризовались и встали дыбом. Вместо багрового защитного кокона нас теперь окружил вихрь ослепительно сияющих желтых и оранжевых искр. Я инстинктивно зажмурился, но даже сквозь плотно закрытые веки проникали вспышки света. Мне пришлось даже, удерживая нагинату правой рукой, левой ладонью закрыть лицо.
      Вдруг все мое тело на мгновение будто бы повисло в невесомости, я перестал ощущать под собой спину дракона.