- Так, Белов, тебе что-то от меня надо. "Нет, ничего не получится! К черту, как-нибудь потом..." - пронеслось у него в голове.
      Чуть помедлив, Саша встал со стула.
      - Да. То есть нет, - быстро и путано ответил он. - Короче, я передумал. Ладно, пока!
      Белов стремительно прошел мимо недоумевающей и раздраженной Ольги к лестнице.
      - Пока... Свитер верни! - крикнула она ему в спину.
      - Завтра завезу! - торопливо спускаясь вниз, на ходу ответил Саша.
      Следом тут же хлопнула входная дверь.
      И снова Ольга едва не кинулась за ним вслед, и снова кляла Сашу, и снова корила себя за несдержанность. Она поднялась к себе и провела в тягостных раздумьях больше часа. В конце концов она устала от своих невеселых мыслей и пошла проведать сына.
      У изголовья Ваниной кровати горел ночник. В его неярком свете Оля увидела безмятежно спящего на боку сына. Она осторожно подошла к нему, чтобы поправить сбитое одеяло. Нагнувшись к Ване, она вдруг замерла и озадаченно закусила губу.
      На худеньком плече сына синей шариковой ручкой был неловко нарисован кривоватый кельтский крест - такой же, как и у его отца. А на стенке, рядом с картинками Бэтмена и Человека-паука, была прилеплена жвачкой мятая-перемятая неровная вырезка из газеты с портретом кандидата в депутаты Государственной думы Александра Николаевича Белова.
      XXV
      Очередной предвыборной акцией Каверина был митинг в подмосковном городке - том самом, где Володя впервые узнал о своем конкуренте. Впрочем, митингом это мероприятие назвать было сложно - несмотря на все старания организаторов, на городской площади собралось всего лишь два-три десятка любопытных пенсионеров - завсегдатаев такого рода мероприятий. Сбившись в тесную кучку, они терпеливо дожидались окончания выступления оратора обычно после этого раздавали сувениры, а иногда, если повезет, и подарки.
      - Сограждане! Демократия в опасности! К власти рвется криминал! резким, чем-то похожим на собачий лай голосом выкрикивал в микрофон Каверин. - Мы обязаны сделать все, чтобы не допустить этого! Вор должен сидеть в тюрьме, а не в Государственной думе!
      При этом он то и дело яростно тыкал своей черной перчаткой в сторону избирательного плаката Белова.
      - Такова моя принципиальная позиция, - закончил, наконец, свою речь Каверин. - Помогите мне сегодня, и завтра вы увидите, как в России восторжествует справедливость!
      Его выступление завершили дружные аплодисменты дюжины стариков и старушек и двоих Володиных помощников.
      Передав микрофон одному из них, Каверин направился к своей аудитории и принялся пожимать им руки. Одну, другую, третью...
      - Молодец, Володя! Так их, паршивцев! Мы за тебя! - с деланным воодушевлением восклицали бойкие старушки.
      Очередной старичок протянул ему свою сухую, узловатую ладонь, но Каверин вдруг остановился и замер, вглядываясь куда-то через его голову. Улыбка вмиг исчезла с его лица. Упрямый старик, что-то возбужденно бормоча, продолжал совать ему руку, однако Володя словно не замечал этого.
      На противоположной стороне площади стоял черный "роллс-ройс", в его приотрытом окне Каверин разглядел Белова. Лицо Володи превратилось в злобную и жестокую маску. Глаза сузились, тяжелый взгляд уперся в окно лимузина.
      Белов понял, что соперник его заметил. Легкомысленно сделав Каверину ручкой, Саша демонстративно отвернулся и нажал кнопку стеклоподъемника. Поднявшиеся тонированные стекла скрыли его от глаз оппонента.
      - Сань, а почему - "вор"? Тебя что, короновали?.. - подколол Белова сидящий за рулем Макс.
      - Так он же жертва войны, Макс, - вот у него в башке все и перепуталось! - усмехнулся Саша. - Ладно, поехали в Серебряный Бор...
      "Роллс-ройс" тронулся. На выезде с площади Белов обернулся и увидел, как по-прежнему неподвижный соперник провожал все тем же тяжелым взглядом его машину.
      Белый ехал на встречу с Виктором Петровичем Зориным. Во-первых, надо было поставить компаньона в известность, что Саша уходит из управления их общим бизнесом и предает бразды правления Пчеле. А во-вторых, Белов собирался обсудить с чиновником свои предвыборные дела. Впрочем, на какую-то серьезную помощь Зорина Саша не надеялся, однако что-нибудь дельное он подсказать, конечно же, мог.
      - И давно это ты в "роллс-ройс" пересел? - встретил его вопросом Зорин.
      - Не очень, а что?
      Виктор Петрович жестом пригласил Сашу за довольно скромно накрытый чайный столик.
      - Так ведь тебе, Сань, теперь на "Волге" надо ездить или даже на "Москвиче"... - неуклюже сострил при этом Зорин. - Чтоб к трудящимся поближе быть.
      - Мои спецы по выборам то же самое зудят... - усмехнулся Белов, усаживаясь в кресло.
      - Значит, и спецов успел подобрать? Молодец, к выборам надо относиться серьезно, - сдержанно похвалил его чиновник. - Только знаешь, Сань, ты на них не очень-то рассчитывай. Они все теоретики, а в этих делах иногда надо действовать по интуиции. Ты себе больше доверяй.
      - Вот я и езжу на "ройсе"... - согласился Саша и сразу взял быка за рога. - Скажи, а на тебя я могу рассчитывать?
      - Если что подсказать - пожалуйста! - Виктор Петрович добродушно развел руками. - Меня ведь за последние пять лет куда только не выбирали!..
      - Ну да, опыт - великое дело, спасибо, - с нескрываемой иронией поблагодарил Белов.
      Зорин, впрочем, предпочел эту иронию не заметить.
      - Ты больше на пенсионеров нажимай, - с самым серьезным видом советовал он. - Поздравления там, письма всякие - они это любят...
      Все вышло именно так, как и предполагал Белов - Зорин однозначно дал понять, что для Сашиной избирательной кампании он и палец о палец не ударит. Виктору Петровичу был нужен компаньон из теневого бизнеса, а не из Государственной думы. Неприметный коммерсант, а не звезда политики. Нет, на помощь чиновника нечего рассчитывать - это было яснее ясного. Белов отхлебнул успевший остыть чай и неожиданно улыбнулся.
      - Знаешь, мне тут мои спецы ролик предлагают сделать, может, мне с тобой сняться? - задумчиво предложил он. - А что?.. Известный политик поддерживает молодого кандидата в депутаты... Ты как, фотогеничен?
      Чай попал Виктору Петровичу не в то горло, он поперхнулся, а откашлявшись, рассмеялся.
      - Молодец, - покивал он. - Ладно, давай говорить прямо. Если ты войдешь в Думу, я больше не смогу тебя прикрывать, на мою помощь не надейся.
      - Компромата боишься?
      Зорин нахмурился. Сцепив пальцы в узел, он пустился в пространные объяснения:
      - Не так все просто, Саша. Вот мы сейчас с тобой сидим, чай пьем... Ты обычный коммерсант, и поэтому наша встреча, по большому счету, никого не касается. А как только ты станешь публичной персоной, любая газетная сука увидит нас вдвоем и сделает из этого политический факт! А потом мне придется долго и нудно доказывать, что я не верблюд, ясно?..
      "Куда уж ясней!.." - подумал Белов. Ему вдруг стало как-то не по себе. Захотелось немедля уйти и больше уже никогда не встречаться с этим циничным и расчетливым человеком, который всегда называл себя Сашиным другом и ни разу не захотел помочь ему в трудную минуту.
      Белов довольно сухо сообщил Зорину о том, что отныне все дела с ним будет вести Витя Пчелкин, и вскоре покинул клуб в Серебряном Бору. Как ему казалось - навсегда.
      XXVI
      В избирательном штабе Каверина кипела работа. В общей комнате, обклеенной плакатами улыбающегося кандидата в строительной каске, была суета и дым коромыслом. Сновали с бумагами озабоченные люди, то и дело звонили телефоны, гудели ксероксы, горели мониторы компьютеров.
      За стеной, в своем уютном кабинете, полулежа на диване, Каверин принимал доклад своего нового советника Вадима - того самого имиджмейкера, которого сосватал ему подполковник Введенский.
      - Плакаты у нас вполне приличные, и по содержанию, и по полиграфии, сухо и деловито информировал своего шефа Вадим. - Медиа-план мы утвердили, тут тоже все нормально. Надо еще подумать о последних неделях, когда начнется обострение. Необходимо страховаться, готовить радикальные ходы по компромату.
      - Тебе Игорь Леонидыч говорил об этом эмигранте? - лениво поинтересовался Каверин.
      - Да, его уже привозили. Я с ним встречался, все обсудил, - едва заметно улыбнулся Вадим. - Это будет очень сильная фишка, только ее надо грамотно подать. Но, Владимир Евгеньич, этого мало. Нужно еще что-то экстраординарное.
      Каверин тяжело, придерживая рукой за побаливающую поясницу, поднялся с дивана и раздраженно пробурчал:
      - Ну так придумай. Ты спец или кто?..
      - Понял, Владимир Евгеньич, - вытянулся в струнку советник из органов. - Будет сделано.
      На просторном письменном столе стояло чучело небольшого, сантиметров семидесяти длиной, крокодильчика. Два дня назад Каверин случайно увидел его в витрине зоомагазина и немедленно купил. Крокодил нравился ему неимоверно, стоило Володе взглянуть на разинутую зубастую пасть рептилии, как у него сразу поднималось настроение.
      Вот и сейчас он довольно рассмеялся и провел ногтем по маленьким, острым зубкам крокодила:
      - Ну надо же - как живой, гад!..
      Вадим выдал вежливую полуулыбку - он явно не разделял восторгов босса по поводу чучела мерзкой рептилии. Каверин это заметил. Резко помрачнев, он холодно спросил:
      - Что-нибудь еще?..
      - Да, - кивнул Вадим. Он извлек из папки небольшой листок и положил его на стол. - Это макет листовки - той самой.
      Каверин буквально впился в листовку глазами. Сверху шла броская шапка: "Братва рвется к власти!". Под ней помещалась эффектная фотография Белова Саша, далеко откинув руку, с ледяным прищуром целился куда-то из пистолета. На нем была коричневая рубашка с закатанными рукавами и черный галстук - ни дать ни взять штурмовик-эсесовец. Не хватало только повязки со свастикой на рукаве. Впрочем, любое мало-мальски живое воображение без труда восполняло этот пробел.
      Под фотографией был набран текст - всего-то два абзаца, в которых в лаконичных и весьма экспрессивных выражениях описывалась бандитская сущность главного Каверинского конкурента. Завершал листовку стандартный призыв к избирателям проявить гражданскую бдительность и "не дать бандиту усесться в думское кресло".
      - В целом нормально, - задумчиво кивнул явно довольный Каверин. Только ведь скажут - фотомонтаж, а?..
      - А пусть докажут... - пожал плечами Вадим.
      - И фактов маловато... - продолжал сомневаться Володя.
      - Владимир Евгеньич, да зачем они вообще нужны - эти факты?! казалось, совершенно искренне удивился имиджмейкер в штатском. - Наше дело петушиное: главное - прокукарекать, а там хоть вообще не рассветай!..
      Подумав, Каверин согласился:
      - Хорошо. Запускай схему.
      В тот же день Вадим поехал в небольшую типографию. Директор, узнав, что речь идет о предвыборной листовке, поинтересовался тиражом.
      - Нам надо пять тысяч экземпляров, - ответил серьезный молодой человек.
      Директор назвал сумму. Вадим, не торгуясь, согласился и достал из кожаной папки макет листовки. Директор бегло просмотрел его содержимое.
      - Э, нет, не пойдет! - покачал он головой, возвращая листовку Вадиму. - Я с бандитами не связываюсь - себе дороже...
      - Вы не поняли, уважаемый, - веско и многозначительно сказал Вадим. Это - в интересах государственной безопасности.
      Директор озадаченно почесал обширную лысину и со вздохом кивнул.
      - Ладно, сделаем...
      XXVII
      Смена подходила к концу. Ночная сиделка, нанятая Бригадой для ухода за Филом, протяжно зевнула и потянулась. Спать хотелось просто ужасно, но она терпела - платили ей очень хорошо, девушка этим местом дорожила и никаких вольностей себе не позволяла. Чтоб отогнать одолевавшую ее сонливость, сиделка встала и подошла к окну.
      На улице начинало светать. Солнце еще не поднялось над крышами домов, но небо уже заголубело - день обещал быть ясным и солнечным.
      Вдруг за ее спиной тревожно запиликал зуммер системы жизнеобеспечения. Девушка кинулась к аппаратуре - по экрану монитора бежали неровные, зубчатые импульсы. Ничего подобного до сих пор не было. Медсестра подняла веко Фила - реакция зрачка на свет была! Девушка и вовсе растерялась, кинулась к шкафу, схватила шприц с ампулой, повернулась к больному и окаменела.
      Веки парня дрогнули, затрепетали и... приоткрылись!
      - Господи!!.. - прошептала ошеломленная сиделка и опрометью бросилась вон.
      Когда Белов влетел в отделение реанимации, там было необычно людно, по коридору сновали озабоченные доктора. Его увидела заплаканная, мелко дрожащая от сильнейшего волнения Тамара. Она тут же кинулась к нему:
      - Саша!.. Саша!.. - задыхаясь, шептала она.
      - Ну что там?!.. - нетерпеливо схватив ее за плечи, спросил Белов.
      - Он...
      Договорить она не смогла. Тамара резко всхлипнула и, закатив глаза, стала беспомощно оседать на пол. Саша успел ее подхватить, передал подскочившим с нашатырем медсестрам и почти бегом бросился к палате Фила.
      - Куда вы?! - сердито крикнула ему в спину одна из них. - Туда нельзя!!
      - Мне можно! - не оборачиваясь, гаркнул Белов и рванул дверь в палату.
      Вокруг кровати Фила стояли несколько сосредоточенных врачей разного возраста, они напряженно и взволнованно что-то обсуждали. Говорили тихо, вполголоса, но все сразу. В висках у Саши стучало, он попытался вникнуть в разговор докторов, но не смог одолеть частокол совершенно неудобоваримых медицинских терминов. По лицам врачей тоже ничего, кроме того, что ситуация сложилась экстраординарная, понять было нельзя. Белов растерялся. Внезапно ему стало страшно. Он отступил назад, опустился на стул и, сдерживая раздражение, негромко спросил:
      - Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит?..
      Врачи, похоже, даже не заметили его появления, только один, самый молодой, рассеянно взглянул в его сторону и буркнул себе под нос:
      - Кто бы мне это объяснил...
      Саша встал и на секунду прикрыл глаза. "Господи, помоги ему!.." взмолился он.
      Решительно и бесцеремонно растолкав докторов, Белов подошел к другу. Со страхом и с надеждой он вглядывался в бледное лицо Фила. Внешне все было как всегда - закрытые глаза, кислородная маска, полная неподвижность... Присев на край постели, Саша осторожно взял руку Фила в свои ладони. Веки больного медленно приоткрылись, глаза смотрели прямо перед собой.
      - Брат... - позвал его Саша.
      Зрачки Фила, подрагивая, поползли в его сторону и остановились на лице Белова. Они смотрели друг другу в глаза - впервые после долгой и страшной разлуки.
      - Брат, ты меня слышишь?.. - сорвавшимся голосом тихо спросил Саша.
      Вместо ответа Фил на секунду прикрыл веки - и из-под них тут же скатились две слезинки.
      - Черт... - прошептал Саша и... заплакал. Белов протянул руку к лицу друга. Он вытирал его слезы и не замечал своих. Поглаживая Фила по волосам, он то смеялся, то плакал. Саша был счастлив.
      Вскоре его попросили выйти - врачам надо было заняться Филом всерьез. Саша вышел в коридор. На душе у него было спокойно и радостно. Теперь, казалось Белову, все непременно должно быть хорошо - и с Филом, и с семьей, и с выборами. Самая сложная проблема осталась позади. Да, Филу еще предстоял долгий и, наверное, непростой путь к полному восстановлению, но все-таки самый главный, самый трудный шаг он уже сделал!
      По коридору навстречу ему бежали Космос и Пчела.
      - Ну что? - хором спросили они.
      - Все в порядке... - устало улыбнулся Белов.
      - Йес!!! - друзья бросились ему на шею, порывисто и крепко обнялись и тут же рванули к палате Фила.
      - Только тише там!.. - прикрикнул им вдогонку Саша.
      Он вытер лицо рукавом накинутого на плечи белого халата, вздохнул и медленно побрел дальше.
      Осмотр Фила многочисленной командой докторов затянулся - видимо, его случай и в самом деле оказался редким. Но друзья и не думали расходиться, они терпеливо ждали в коридоре того момента, когда им снова позволят взглянуть в его ожившие глаза.
      Наконец, им разрешили войти к Филу. Тамара, ждавшая вместе с ребятами, куда-то подевалась. Друзья расселись около кровати Фила. Первые восторги улеглись, невероятное возбуждение сменилось тихой, безмятежной радостью. На их лицах светились умиротворенные улыбки, они молча переглядывались, обмениваясь ими. Неподвижный Фил переводил глаза с одного на другого. Все трое молчали - никаких слов им не требовалось.
      Зато сиделка не замолкала ни на минуту, в который уже раз рассказывая, как пришел в себя ее подопечный.
      - Гляжу - а он смотрит. Господи, меня чуть кондратий не хватил! взвинченно тараторила сиделка, прибирая инструменты, оставленные врачами. Все доктора в один голос говорят - уникальный случай!.. А я, знаете, очень как-то этого пациента полюбила, он же боксер известный был, да?
      - Да-да... - усмехнулся Саша. - Спасибо вам, вы заканчивайте, мы уж тут сами...
      - Ага-ага, сейчас... - с готовностью закивала девушка. - Только вы долго не сидите, а то Борис Моисеевич вообще велел вас прогнать.
      Сиделка вышла в коридор, но тут же дверь в палату снова открылась, и на пороге появились Тамара и Оля.
      - А я вот Оле позвонила, порадовала, - сказала, словно оправдываясь, Тома.
      - Привет, - поздоровалась сразу со всеми Ольга.
      - Привет, Оль, - приветливо улыбнулся ей Пчела.
      Ольга рассеянно мазнула по нему взглядом и остановилась на Белове.
      - Здравствуй, - тихо сказал он, вставая с постели друга, чтобы освободить ей место.
      Оля ему благодарно кивнула, опустилась на краешек кровати и повернулась к Филу. Он перевел на нее взгляд и на секунду прикрыл веки в знак того, что он ее узнал. На глаза у Ольги навернулись слезы.
      - Бедненький... - прошептала она.
      Саша шагнул к ней сзади и молча опустил руку на ее плечо.
      XXVIII
      От Фила разошлись ближе к вечеру, да и то только после того, как доктора чуть ли не силком выгнали их из палаты. Белов предложил довезти Ольгу домой, и она, конечно, согласилась.
      Ольга помнила о так и не состоявшемся разговоре и предполагала, что Саша решил поговорить с ней по дороге. Но Белов не спешил вспоминать о своих предвыборных делах. Он понял, в чем была его ошибка. Он собирался использовать съемки ролика как повод для примирения, а нужно было делать все наоборот. Сначала надо было восстановить мир в семье, вернуть домой жену и сына, а уж тогда придет и все остальное - и душевный покой, и победа на выборах, и эти несчастные съемки...
      - Ты не торопишься? - спросил Саша. - Может, посидим где-нибудь?..
      - Давай... - согласилась Оля.
      Она подумала, что Саша все-таки решился на тот самый разговор, который не состоялся в минувшую субботу. "Ну-ну, давно пора... Интересно - и что ж это у него за дело на сто миллионов?.." - размышляла она.
      "Роллс-ройс" свернул с шоссе и вскоре остановился у модного загородного ресторана. Ольга вышла из машины и с наслаждением вдохнула свежий, пьянящий апрельский воздух. Несмотря на прохладу, весенний дух уже набрал силу, ароматы пробуждающейся природы кружили голову и поднимали настроение.
      Навстречу гостям вышел молодой подтянутый официант.
      - Добрый вечер, - радушно улыбался он. - Добро пожаловать. Где желаете отдохнуть - в зале, на веранде?..
      - Тебе не холодно? - спросил жену Саша. - Нет.
      - Тогда, может быть...
      - Да, на веранде, - охотно согласилась Оля. Они сели за столик, официант тут же подал им карточки:
      - Меню, пожалуйста... Что желаете на аперитив?
      - "Медок" есть у вас? - спросил Белов. - Девяносто пятый?
      - Да, конечно, "Шато Мормон" вас устроит?
      - Устроит, - кивнул Саша и взглянул на жену. - Ну, а ты что будешь?
      - Сок, - улыбнулась Оля.
      - Какой предпочитаете? - повернулся к ней официант.
      Дурманящий весенний воздух сыграл с Олей шутку. Она усмехнулась и не без доли ехидства ответила:
      - Березовый.
      "Чего это вдруг? Каприз? А может, вызов?.." - подумал Белов.
      - Сделай березовый, - кивнул он официанту.
      - Сложновато будет, - растерянно улыбнулся тот.
      - Сделай, - внушительно повторил Саша. - Ну и фруктов там, закуски сам разберешься.
      Официант кивнул и исчез. Оля с любопытством посматривала по сторонам в этом месте она была впервые. А Белов тем временем исподволь разглядывал жену. Выглядела она просто здорово - глаза блестели, на губах подрагивала волнующая улыбка, даже волосы, казалось, стали гуще, пушистее.
      - А здесь неплохо, - заметила Ольга. - Часто тут бываешь?
      - Здесь Фил с Томкой любили отдыхать, - уклончиво ответил Саша.
      - Томку жалко, - вздохнула Оля. - Как она все это выдержала?..
      - А сколько еще впереди! - согласился Белов. - Неизвестно, когда он полностью восстановится.
      - Ну, все равно, легче уже. Все-таки теперь он в сознании, соображает.
      - Вина? - с бутылкой в руках склонился к ней официант.
      - Нет, спасибо, - качнула головой Ольга и кивнула мужу. - А ты о чем хотел поговорить?
      - А, не важно!.. - отмахнулся Белов. В эту минуту ему и в самом деле не хотелось обсуждать предвыборные дела. Но после секундной паузы он все-таки объяснил: - Короче, я пролетаю как кандидат. Просто мне знающие люди растолковали, что будущему депутату полагается с первого взгляда полюбить однокурсницу, красиво за ней ухаживать, несмело сделать предложение, родить не больше двух детей и всю жизнь помогать супруге чистить картошку. Так что, сама понимаешь, - я в пролете полном.
      - Ну почему же? - чуть кокетливо улыбнулась Оля. - Давай, ухаживай! Может, потанцуем?
      Белов недоуменно пожал плечами.
      - Да как-то... На улице?
      - Учись красиво ухаживать, Саша, - с шутливой назидательностью сказала жена. - Пригодится - все бабы твои будут!
      - А мне, Оль, все не нужны...
      Белов поднялся и, неловко кивнув, протянул жене руку. Ольга встала не сразу, после небольшой паузы. Музыканты, игравшие какую-то тягучую джазовую композицию, мгновенно сориентировались и переключились на нечто лирическое. Саша обнял жену, и она прижалась к нему - покорно и радостно. Их пальцы сплелись. Так близко - глаза в глаза - они не были уже целую вечность.
      - Ну говори, что ты хотел? - спросила Оля. Саша вздохнул и, виновато пожав плечами, объяснил:
      - Ну, эти имиджмейкеры мои яйцеголовые говорят, что было б клево, если бы я свою семью по телеку засветил. Ну, типа, у меня все как у людей семья, ребенок... Я с Ванькой посоветовался - он не против вроде...
      - С Ванькой, значит?.. - скептически усмехнулась Ольга.
      - Ну а что? Ему понравилось...
      - Да? Ну давай, засветим... - неожиданно легко и почти равнодушно согласилась Оля. - Какие проблемы? Это же все понарошку.
      "Какой, к черту, понарошку!.." - подумал Белов. Он вдруг испугался, что Ольга решит: этот романтический вечер - с рестораном, с танцами, которых он вообще-то терпеть не мог, с березовым соком - все это только для того, чтобы заполучить ее на съемки. Он опустил глаза и вдруг понял, что ему надо сделать, чтобы вернуть их прежние отношения. Надо просто вернуться! Вернуться и начать все с самого начала!..
      Саша встал как вкопанный и радостно взглянул на жену.
      - Знаешь, Оль... Поехали, у меня для тебя сюрприз есть. Поехали, а?
      - Куда?.. - недоуменно улыбнулась она. Белов, мгновенно загоревшийся новой идеей, уже тащил ее за руку к выходу.
      - Поехали-поехали, Оль, увидишь...
      - Извините, а как же сок? - воскликнул им вслед растерянный официант.
      - На меня все запиши!.. - крикнул ему, не обернувшись, Белов.
      Взявшись за руки, Саша с Олей побежали к машине.
      XXIX
      К немалому Олиному удивлению они поехали прямиком к ней на дачу. Дорогой Саша принялся вспоминать, как в далеком восемьдесят девятом бегал от милиции. Когда "роллс-ройс" остановился напротив Олиного дома, он как раз добрался до того момента, как Космос впервые привез его в этот поселок.
      - Я тогда так шуганулся, кошмар! - выйдя из машины, возбужденно размахивал руками Саша. - Бегу, а в этих черных очках дурацких ничего не видно. А Кос орет: "Давай скорей!"
      - Тише ты, бабушку разбудишь! - смеясь, шикнула на него Ольга.
      - Да ладно, она спит давно! Иди сюда! - Саша протянул жене руку.
      - Белов, ты что задумал? - смеялась Оля.
      - Ну сюрприз, говорю же!
      - Какой сюрприз, Саш, ты что?..
      Белов приобнял Ольгу и показал на темную дачу напротив ее дома.
      - Я тогда вон там сидел, на втором этаже, отсюда не видно...
      - У Царевых?
      - Ну да, их тогда не было. - Саша развернул жену в другую сторону. - А ты вон в том окне на скрипке играла.
      - Вообще-то я там жила, Саш... - прыснула Оля.
      - Но я-то не в курсах был... Я смотрел, смотрел, потом стал звонить. А трубку все бабуля твоя, Елизавета, берет. Думаю, что делать? Я тогда спустился, камушком в ваши ворота кинул и бегом к телефону. Она вышла на улицу посмотреть, а трубку ты взяла.
      - Ну надо же, хитрюга какой!..
      - Ага, типа - военная хитрость, - согласился Белов. - Ну, мы поговорили о чем-то - я уж сейчас и не помню. А потом ты занавеску задернула - раз! - и свет погас... Гляжу - ты раздеваться начала...
      - Что ты выдумываешь! - дурачась, замахнулась на него Оля. - Ничего я не раздевалась!..
      - Ну ты мне будешь рассказывать! - засмеялся, уворачиваясь, Саша. Знаешь, а сквозь шторы что-то там видно... О-о-о! - он схватился за голову. - Я тогда чуть с ума не сошел! Полночи уснуть не мог - отжимался. Даром, что в армии привык.
      - Ну да, а потом к вам девицы приехали! - ехидо прищурилась Ольга.
      - Е-мое ! - так ты же сбежала от меня! - ерничая, возмутился Саша. Сама виновата.
      Вдруг Белов одним махом перескочил невысокий заборчик дачи Царевых и открыл изнутри калитку.
      - Саш, ты чего это задумал?!.. - ахнула Оля.
      Он протянул жене руку:
      - Давай сюда...
      - Зачем?
      - Давай-давай. Я отвечаю.
      - А вдруг там собака? - посмеиваясь, помотала головой Оля.
      - Да нет там никаких собак! Никого там нет, - смеясь, крутил головой Саша.
      Голова Ольги шла кругом - то ли от хмельного весеннего воздуха, то ли от близости любимого. Плохо соображая, что и зачем она делает, Оля шагнула за изгородь.
      По темному двору к крыльцу дачи скользнули две тени. Саша достал блеснувший широким лезвием складной нож и склонился к замку.
      - Белов, я боюсь, - нервно хихикая, шептала за его спиной Оля. - Нас с тобой схватят и посадят, будет обидно. Прикинь ситуацию - кандидата в депутаты вместе с женой застукали на взломе чужой дачи! Как тебе?..
      - Подумаешь! - фыркнул Белов, ковыряясь в двери. - С депутатами еще не то бывает.
      Тут в замке что-то хрустнуло, и дверь распахнулась. Саша взял жену за руку, и они вошли внутрь дома.
      Не включая свет, Белов повернул к лестнице. Рука об руку они осторожно поднялись наверх и вошли в залитую лунным светом комнату на втором этаже ту самую, в которой жил Саша. В ней все было по-прежнему. Тот же письменный стол, книжный шкаф и старый, скрипучий диван. А у окна стояла на треноге массивная подзорная труба.
      - Вот же елы-палы, ничего не изменилось, - озираясь по сторонам, удивленно пробормотал Белов. - Представляешь, Оль, - ни-че-го!..
      - Разве? - загадочно и чуть игриво усмехнулась Ольга. - А ты подумай...
      Саша повернулся к жене и, едва взглянув в ее поблескивающие глаза, сразу догадался, что она имела в виду.
      Действительно, тогда, без малого десять лет назад, незнакомая скрипачка была там, в доме напротив. Сейчас, став его женой, она была в шаге от него. Помолчав, Саша сделал этот шаг, взял мгновенно ослабевшую, мягкую и податливую Олю за плечи и привлек к себе.
      - Я жить без тебя не могу... - тягуче, с придыхом, прошептал он.
      Медленно склонившись к ее чуть запрокинутому лицу, он осторожно коснулся губами уголка ее рта.
      - Сашка... - радостно прошептала она, закидывая руки ему за шею.
      И тут же Саша накрыл ее губы обжигающим, долгим поцелуем. Она ответила ему с такой готовностью, с такой страстью, что у Белова мороз пробежал по коже. Он повлек Олю к дивану, а она уже торопливо и неловко пыталась стащить с себя пальто. На мгновение они оторвались друг от друга - только лишь для того, чтобы избавиться от одежды - и, снова слившись в единое целое, рухнули на диван.
      Одинокая апрельская луна, ненароком заглянув в пыльное окно старой дачи, высветила два нагих сплетенных тела и сквозь немилосердный скрип дряхлого дивана услышала восторженно-сладостный стон счастливой женщины:
      - Мам-м-мочка...
      XXX
      Через день на Олину дачу приехала съемочная бригада. Их давно уже ждали. Оператор с осветителем тут же принялись сноровисто выставлять громоздкую аппаратуру. Хозяева тоже завершали последние приготовления.
      Нарядная и торжественная Елизавета Андреевна хлопотала у стола, в сотый раз поправляя чашки, блюдца и розетки с вареньем. Ольга, тоже взволнованная и радостная, торопливо что-то подправляла в прическе и в сдержанном, но безукоризненном макияже. Сгорающий от нетерпения Ваня скакал с дивана на пол и обратно, крутился у тщательно накрытого стола и приставал с бесконечными вопросами к телевизионщикам, матери и прабабушке.
      Наконец все было готово. Оператор занял свое место за камерой, а Оля, Ванечка и Елизавета Андреевна - за столом.
      - Внимание, начали! - скомандовал старший из телевизионщиков и с доброжелательной улыбкой кивнул Ольге.
      Она кивнула ему в ответ и, заметно волнуясь, начала:
      - Я не знаю более работоспособного человека, чем Александр. То есть с шести утра и до позднего вечера Саша работает на протяжении многих лет. Мы понимаем - Саша сейчас очень занят, и ему трудно вырваться. Мы его, конечно, поддерживаем, но все-таки хотелось бы почаще видеть папу дома. Скучаем очень...
      Ее перебил Ваня. Радостно улыбаясь щербатым ртом, он выпалил:
      - Вот мы с папой в субботу в зоопарк поедем! Хотите, и вас возьмем?..
      Вечером Белов просматривал отснятый материал. Ему было приятно видеть радостные лица жены и сына. Даже Елизавета Андреевна показалась ему вполне симпатичной старушенцией. Впрочем, свои эмоции он предпочитал не демонстрировать. Досмотрев запись до последнего кадра - неумелой вырезки его портрета над детской кроватью, рядом с Бэтменом, - Белов выключил телевизор и повернулся к Гудвинам.