- Кто конкретно исполнил?
      - Трудно понять, - пожал плечами оперативник. - Слишком много было заинтересованных...
      - Да, слишком много, - согласился Введенский и вдруг протяжно и тоскливо вздохнул. - Вот жизнь!.. По большому счету, мы же вместе с ним начинали. Девять лет назад, оба щеглы еще были. Теперь я подполковник, а он... - Игорь Леонидович коротко кивнул куда-то вверх. - Судьба...
      Подумав, молодой оперативник решил осторожно поправить шефа.
      - По-моему - совершенно естественно. Просто вы живете правильно, по законам, а он был бандит.
      - Ну да, - снова задумчиво повторил Введенский. - Я же и говорю судьба...
      L
      По широким лестницам и просторным залам огромного строящегося торгового комплекса ходил его будущий хозяин - Владимир Евгеньевич Каверин. Его почтительно окружала свита - прораб строительства, Артур Лапшин, Макс Карельский и трое охранников.
      Масштаб строительства кружил Каверину голову. Его возбуждала и приводила в тихий восторг одна мысль, что вся эта махина - его.
      - Прикинь, Артурка, какой дворец мы отгрохали! - взволнованно и гордо разглагольствовал он, то и дело поводя вокруг своей черной рукой. - Это мы, мы подарили народу счастье потребления! Больше денег, больше товаров, больше счастливой, красивой жизни! Представляешь, через каких-нибудь полгода здесь будет полным-полно народа! Стройные девки с большими сиськами будут покупать белье и парфюмерию, а их кретины-мужики - дурацкие ботинки и костюмы за две штуки баксов.
      Привыкший к экспрессивности своего неугомонного шефа Артур без особого энтузиазма одобрительно покачивал головой.
      - Ну скажи, разве я не молодец, что вытащил тебя из твоего долбаного Дюссельдорфа? - хлопнул его по плечу Каверин.
      - Молодец, - покорно согласился Лапшин.
      - А что с Белым вопрос порешал, молодец? - Каверин снова ткнул его железной рукой.
      - Молодец...
      - Ну, видишь как! - радостно загоготал Володя. - Я тебе когда еще все это обещал? Я что говорю, всегда делаю - такой уж у меня характер! Михалыч, - повернулся он к прорабу, - как, успеем к новому году подарить народу счастье?
      Тот развел руками:
      - Если смежники не подведут, успеем.
      - Смотри, Михалыч, - погрозил ему Каверин. - Смежники смежниками, а не сдашь объект к тридцать первому декабря - я тебя за ребра вон к тому балкону подвешу. Не шучу.
      Прораб угрюмо промолчал. К подобным обещаниям своего босса он уже успел привыкнуть. Каверин задрал голову и опять пихнул Артура в плечо.
      - Айда глянем на верхний ярус!
      - Иди, я не хочу, - помотав головой, он попятился назад.
      - Ну и зря! - хмыкнул Володя. - Там оранжерея будет. Знаешь, какая красота? Как в раю! - он направился к лестнице, бросив на ходу охранникам: - Один со мной!
      В сопровождении прораба и охранника Каверин скрылся на лестнице. Охранники тут же расслабились и закурили.
      - Не, а так-то здесь ничего, да? - заметил один из них.
      - Еще изваяния поставят, - поддакнул второй.
      - Да? Что, бабы будут голые?
      - Может, бабы, а может, и кони - хрен его знает!
      - Эй, хорош базарить! - прикрикнул на них Макс. - Работайте!..
      Печальный Артур кивнул в сторону лестницы и пожаловался:
      - Что-то наш ботаник совсем обалдел...
      - Ладно, не твое дело, - хмуро отмахнулся Макс.
      Артур опустил голову и буркнул:
      - Шнурки завяжи...
      Карельский глянул на ноги - действительно, шнурок на правом ботинке болтался. Он присел на корточки, а Артур, засунув руки в карманы, неторопливо двинулся вперед.
      Пройдя десяток шагов, Артур свернул за угол и увидел у входа в галерею сварщика в спецовке и маске, склонившегося над какими-то железяками. Артур нахмурился - по приказу Каверина все работы на стройке на время его инспекции прекращались, а рабочих прятали по бытовкам.
      - Эй!.. - окрикнул он работягу.
      Сварщик не шелохнулся. Артур пожал плечами и повернул назад.
      - Макс! - он показал себе за спину. - Там какой-то стахановец...
      Карельский поднялся и, миновав Артура, завернул за угол. Увидев сгорбившуюся фигуру сварщика, он усмехнулся:
      - Эй, трудовые резервы, ты что тут делаешь? Тот не отвечал. Тогда Макс ткнул его в плечо:
      - Ты что, глухой?..
      В ту же секунду сварщик мгновенно развернулся и сорвал с лица маску. Макс остолбенел - перед ним был Белов. Рука Карельского потянулась к пистолету, но Саша оказался быстрей. Резким движением он воткнул сварочный электрод в ногу врага. Макса пронзил мощный электрический разряд. Хрипло вскрикнув, он завалился на спину.
      Мельком взглянув на корчившегося на полу Макса, Белов вскочил на ноги, скинул спецовку и вытащил из кобуры под мышкой свой любимый "магнум" с глушителем. Он был решителен, собран и беспощаден.
      Не мешкая ни секунды, Белов выскочил из своего укрытия. Первым, кого он увидел, оказался Артур. Тот даже не успел испугаться. "Магнум" глухо чмокнул - и Артур, раскинув руки, рухнул ничком. Перешагнув через него, Саша двинулся вперед.
      Навстречу ему уже спешили два охранника, привлеченных звуком упавшего тела. В руках у обоих были пистолеты, но выстрелить не успел ни один. "Магнум" Белова опередил их: три беглых выстрела - и с охранниками было покончено.
      Саша настороженно прислушался и огляделся - все было тихо. Он повернул назад, к Максу, попутно добив агонизирующего Артура.
      Максим Карельский был еще жив. Истязаемый электрическими разрядами он с мучительным хрипом корчился и трясся на бетонном полу.
      Глаза его закатились, на губах выступила пена.
      Саша выдернул электрод и присел над телом Макса. Из нагрудного кармана рубашки он достал фотокарточку с надписью, оставленной в палате Фила: "ЖРИ, ТВАРЬ".
      Макс пришел в себя. Его мутный взгляд остановился на снимке. Бледные губы скривились в злобной усмешке и, с трудом ворочая языком, Макс прошептал:
      - Ненавижу, сука...
      Скрипнув зубами, Саша скомкал фото и запихнул его в рот убийцы. Он поднялся на ноги и трижды выстрелил в грудь своего врага. Макс вздрогнул, выгнулся дугой и замер. А Белов уже шагал к лестнице на второй этаж.
      А там в это время взбешенный Каверин отчитывал нерадивого прораба.
      - Это оранжерея? Михалыч, это - оранжерея?!.. - грозно надвигаясь на несчастного строителя, кричал Володя. - Это херня, а не оранжерея! У тебя по проекту что здесь было? Финское обогреваемое стекло! А у тебя что?
      - Субподрядчики подвели... - виновато бубнил прораб.
      - Субподрядчики?! - пуще прежнего взвился Каверин. - А грязь из бассейна я когда говорил убрать?! Гидроизоляцию проверил?! Через неделю будем ставить насосы - ты о чем думаешь?!
      Чутко прислушиваясь к разговору, Саша осторожно поднимался по лестнице. На глаза попалось пустое ведро из-под краски - он поднял его.
      Белов вышел на второй этаж. Голоса раздавались откуда-то справа. Он сделал еще пару крадущихся шагов, вплотную подойдя к углу. Перехватив ведро поудобнее, он швырнул его далеко вперед и в сторону. И в тот момент, когда оно с грохотом обрушилось на пол, Саша выскочил из своего укрытия.
      Каверин мгновенно юркнул за спину охранника, тот схватился за пистолет, но Белов уже жал на курок. "Магнум" дважды вздрогнул, выпуская пули, - и охранник грузно осел на пол, оставив своего босса без всякой защиты.
      Белов мельком взглянул на оторопевшего прораба и коротко указал ему пистолетом в угол. Насмерть перепуганный строитель тут же шмыгнул туда и, прикрыв руками голову, присел на корточки.
      Каверин и Белов остались одни - глаза в глаза.
      Саша, не опуская пистолета, направленного в лоб врага, двинулся вперед. Бледный, как мел, Каверин отступал, пятился, беспомощно озираясь по сторонам. Наконец он уперся в перила, ограждавшие галерею второго этажа. За его спиной был высокий обрыв с котлованом бассейна внизу.
      Не произнеся ни слова, Белов вплотную приблизился к Володе. Ствол "магнума" почти уперся ему в грудь. Спасения не было. И тогда Каверин одним молниеносным движением сорвал с головы каску, ударил ею по пистолету и тут же рванулся в сторону.
      Вряд ли это можно было считать попыткой спастись - скорее это был жест отчаянья. Белов без труда удержал свой "магнум" в руке и хладнокровно выстрелил в спину убегавшего Каверина. Володя рухнул на спину, как подкошенный.
      Затворная рама "магнума" замерла в заднем положении - пистолет был пуст. Саша вставил новую обойму и пуля за пулей - всю без остатка - садил в мертвое уже тело Каверина - бешеного шакала, отравившего ему жизнь.
      Все было кончено. Но Белову показалось этого мало. Он взял Каверина за ноги и подтащил его к перилам. Не без труда перевалив через них труп, он столкнул его вниз. Тело Владимира Евгеньевича Каверина рухнуло на дно котлована его торгового комплекса. Секундой позже оттуда донесся глухой звук удара о землю.
      Белов повернулся к прорабу, окинул мрачным, тяжелым взглядом его скорчившуюся в углу фигуру. Прораб, не мигая, смотрел на него круглыми от ужаса глазами. Вдруг Саша едва заметно усмехнулся и поднес к губам палец. Прораб, не веря своему счастью, тут же кивнул и с готовностью повторил его жест.
      Достав платок, Саша тщательно протер "магнум", швырнул его вниз и, не оглядываясь, направился к лестнице.
      LI
      Выехав из ворот Мосфильма, Киншаков свернул направо. Метров через триста он притормозил. К его джипу стремительно подошел парень в невзрачной курточке и бейсболке, надвинутой на самые брови. Это был Белов.
      - Привет, - буркнул он, усевшись рядом с Киншаковым.
      - Привет, - кивнул тот, трогая машину.
      - Спасибо тебе, Саш, - повернулся к водителю Белов. - И Славе, и ребятам спасибо - клевый трюк.
      - Сам-то видел?
      - Видел, я же сзади в машине сопровождения ехал.
      - Заметь - с одного дубля, - мельком улыбнулся Киншаков. - Валерка Филатов, царство ему небесное, о таком трюке мечтал. Так что считай - это тебе от него подарок. Кстати, если покопаются - могут сообразить...
      - Да кому это сейчас надо!.. - поморщился Саша.
      - И куда ты теперь - в подполье? - искоса взглянул на Белова каскадер.
      - А меня нет, - мрачно глядя прямо перед собой, произнес Белов. - Я мертвец.
      После этих слов оба замолчали. А возле Университета Саша попросил остановиться.
      - Тебя подождать? - спросил Киншаков.
      - Нет, Саш, - покачал головой Белов. - Дальше я сам. Прощай.
      - Прощай, - протянул ему руку Александр. - Будет трудно... Ну, в общем, ты понял, да?..
      Саша кивнул, выскочил из машины и быстро скрылся за деревьями.
      В это время Оля с Ваней в Шереметьеве проходили регистрацию на рейс Москва - Нью-Йорк. Ольга, в нелепом черном парике, с чересчур ярким, совершенно не идущим ей макияжем, нервничала. Но не из-за липовых документов - это ей было не впервой. Она переживала за Сашу.
      Муж велел им прибыть в аэропорт заранее и как можно быстрее пройти паспортный контроль, чтобы обезопасить себя от возможных неожиданностей. Сам Саша обещал приехать в самый последний момент. Именно по этой причине из-за того, что она не знала, где он сейчас и что с ним - на душе у нее было неспокойно.
      Регистрация прошла без сучка без задоринки. Переступив условный рубеж отечества, Ольга с Ваней устроились в зале и стали ждать Сашу...
      В этот теплый и тихий майский вечер на смотровой площадке Воробьевых гор было многолюдно. Но Белов не замечал веселой, говорливой толпы. Со всех сторон он был окружен людьми - и в то же время оставался один. Один как перст.
      В его памяти отчетливо и ярко предстало раннее утро далекого восемьдесят девятого года. Космос, Фил, Пчела - тогда все они были вместе. Он вспомнил клятву, которую они давали друг другу здесь, на Воробьевых горах, и его сухие губы сами собой зашевелились, повторяя те священные слова:
      - Клянусь... что никогда... что никогда никого из вас... я не оставил в беде... - шептал Саша. - Клянусь всем, что у меня осталось...
      Саша опустил руки на прохладный гранит парапета. Он смотрел на величественную панораму древней столицы, но видел только бесконечно дорогие лица друзей. В его влажно поблескивающих глазах застыла вечная печаль и боль.
      - Клянусь, что никогда не пожалею о том, что был вашим другом... прошептал он. - И никогда не забуду вас, братья!..
      Помедлив, он снял с запястья часы и резким ударом разбил их о парапет. А потом широко размахнулся и что было сил зашвырнул их далеко на склон.
      LII
      - Мама, где папа? - в который уже раз повторил Ваня.
      Оля, напряженно оглядывавшая зал ожидания, не ответила. Этот же вопрос она без конца задавала себе сама. Вдруг у нее зазвонил мобильник.
      - Оля... - раздался в трубке голос мужа.
      - Саша, где ты ходишь? - раздраженно, но и с облегчением воскликнула она. - Время П..
      - Я далеко, - ответил Белов. Он стоял на галерее, нависшей над залом ожидания, и прекрасно видел жену и сына. Их разделяла только стеклянная перегородка и расстояние в каких-нибудь тридцать-сорок метров. - Слушай меня внимательно, Оленька. Бери Ваньку и улетайте...
      - Мама, это кто? - дернул мать за рукав Ваня.
      - А что случилось? - напряглась Оля.
      - Очень тебя прошу - сделай так, как я говорю, - Саша говорил тихо, но изо всех сил своей измученной души старался быть убедительным. - Со мной вам нельзя, это очень опасно. И выкинь мобильный - по нему вас вычислят. Меня все равно будут искать, улетайте.
      - А ты?
      - Оля, родная моя, послушай меня! Я тебя очень люблю... - Белов запнулся и перешел на торопливый, сбивчивый шепот. - Я тебя безумно люблю! Безумно!.. Верь мне, родная! Я приеду. Через месяц, через два, но я обязательно прилечу!..
      - Мы без тебя никуда не поедем! - выкрикнула Ольга. - Ты слышишь?
      - Оленька, вы - самое дорогое, что у меня осталось. Пожалуйста, улетайте... Я очень тебя прошу!
      - Я никуда не поеду! - решительно повторила Ольга, но трубка уже гудела сигналами отбоя.
      К растерянной, ничего не понимающей Ольге подошел мужчина в летной форме.
      - Будьте добры, ваши билеты, пожалуйста...
      Ольга автоматически подала ему билеты.
      Мужчина мельком на них взглянул и укоризненно покачал головой:
      - Что же вы, девушка? Рейс уже отправляется, только вас ждут! Пойдемте...
      Деликатно взяв рассеянную пассажирку под локоток, он проводил ее к выходу на посадку. У дверей Ольга обернулась - в последней, несбыточной надежде увидеть все-таки мужа. Зал был пуст. Она бросила в урну мобильник и, опустив голову, шагнула в коридор, ведущий на посадку.
      Ничего не видя вокруг, она шла на чужих, негнущихся ногах к самолету и плакала.
      - Мама, не плачь, тебе нельзя волноваться! - взволнованно просил, заглядывая ей в лицо, сын.
      - Я не плачу... - бормотала она. - Не плачу...
      - Ага, а почему слезы льются? - теребил ее Ваня. - Ну пожалуйста... Ты же все-таки взрослый человек! Прости папу...
      Стюардесса проводила последних, неизвестно почему припозднившихся пассажиров к их местам. Дверь самолета закрылась, трап, складываясь гармошкой, попятился назад.
      Минуту спустя огромный самолет плавно тронулся с места.
      - Мам, а мы вернемся домой?
      Ольга, уже не плакавшая, склонилась к сыну и коснулась губами его волос.
      - Трудно сказать, сынок, - прошептала она. - Поживем - увидим...
      - А папа когда приедет? Мне что-то так грустно...
      Ольга коротко вздохнула.
      - Папа... папа в командировке, - она постаралась улыбнуться. Наверное, он долго не приедет. Будем ждать, и тогда он вернется раньше. Он же нас любит.
      Ваня тоже вздохнул и, кусая губы, отвернулся к иллюминатору.
      * * *
      Белов не спешил покинуть аэропорт. Теперь ему вообще некуда было спешить. Все, что он должен был сделать, - он сделал. О своем будущем он не задумывался ни на секунду, словно его у него и не было. Словно он подвел итог своей жизни.
      Саша стоял на автомобильной эстакаде, ведущей в здание аэропорта и смотрел на взлетное поле. Ему было хорошо видно, как тягач тащил пузатый ИЛ-86 к рулежной дорожке. Потом машина отцепилась, двигатели самолета взревели на полную мощь, и огромный лайнер, стремительно набирая скорость, начал свой разбег. Через несколько секунд он скрылся из вида.
      "Вот и все... - подумал Белов. - Все..."
      Он отвернулся от летного поля и, подняв руку, шагнул к дороге. И в этот миг прогремел выстрел. Страшный, обжигающий удар в грудь отшвырнул Сашу на парапет. Он попытался ухватиться за него, устоять, но ноги его подкосились, Саша рухнул на колени, а потом тяжело упал навзничь. Грудь разрывала невыносимая боль, в голове мутилось, глаза застилал кровавый туман. Он чувствовал, как быстро, словно вода в песок, уходят его силы. И тут его беспомощно блуждающий взгляд наткнулся на двух парящих в небе птиц.
      Их, видимо, вспугнул выстрел и теперь они кружили над ним, не снижаясь и не улетая прочь, словно ждали чего-то...
      Две птицы - черный, как сажа, ворон и снежно-белый голубь.
      И вдруг как взрыв, как озарение, как единственный выход из путанного лабиринта жизни, к Саше пришло понимание - они ждали его! Забыв обо всем, он силился понять - какая из птиц унесет в неведомые дали его бессмертную душу? Какой путь ей уготован? Что ждет ее в вечности?
      Боль исчезла. Исчезло все - жена, сын, друзья... Остались только две птицы в небе и мучительный поиск ответа в себе самом на этот вечный и неизбежный вопрос...
      Саша изо всех сил пытался удержать неумолимо ускользающее сознание. Казалось, еще мгновение, еще чуть-чуть - и ему откроется нечто самое важное, самое сокровенное на земле...
      Но тут грянул второй выстрел - и наступила тьма...