Белоусов Сергей Михайлович
      Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина
      С О Д Е Р Ж А Н И Е
      Т о г д а в Ф а н т а з и л ь е
      Ч а с т ь п е р в а я
      НЕВИННЫЕ НЕГОДЯИ
      Глава 1. Покупатель тайн
      Глава 2. День рождения Алены
      Глава 3. Бой с перерывом на уборку
      Глава 4. Путь картоморов
      Глава 5. Пленница по имени Кожурка
      Глава 6. Вальс в пламени
      Глава 7. Слово короля
      Ч а с т ь в т о р а я
      БРИЛЛИАНТЫ БАРАБУЛИ
      Глава 1. "До встречи в Рио"
      Глава 2. Вот компания какая
      Глава 3. Погружение в лабиринт
      Глава 4. Проигравший выбывает насовсем
      Глава 5. Тень Старого Джентльмена
      Глава 6. Свидание в ночи
      Глава 7. Солнечное братство
      Ч а с т ь т р е т ь я
      МАСТЕР НЕВОЗМОЖНОГО
      Глава 1. Старый перец
      Глава 2. Ландшафт с лягушатами
      Глава 3. Игры взаперти
      Глава 4. Похищение в Нью-Йорке
      Глава 5. Время "Г"
      Глава 6. Улица Просвещенного Дракона
      Глава 7. Равнение на вершину
      предисловие
      Тогда в Фантазилье
      -- ...Здравствуй...те -- пролепетал я, совершенно растерявшись.
      -- Вот и встретились! Удивился? Тоже мне сказочник! -- Печенюшкин устроился у меня на столе, на пухлой папке с рукописью, среди вороха разноцветных картинок, изображавших его самого и его друзей.
      -- Чувствую, тебе трудно, -- объяснил он. -- Решил немноко помочь. Будем работать вместе?..
      Третью неделю я пытался написать предисловие для второй своей книжки о приключениях Печенюшкина, той, что сейчас перед вами. Работа не шла, старания мои были унизительны своей бесплодностью. Таяла ночь, бледнел свет лампы, листки с вариантами -- смятые, надорванные, перечеркнутые -- валялись на столе.
      Внезапно удар теплого ветра подхватил их, взметнул под потолок и закружил, сминая в причудливый букет. Букет вспыхнул холодным радужным пламенем, я невольно зажмурился, а когда открыл глаза, на столе в гордой позе стояла, подбоченясь, обезьянка. Вся она, от головы до кончиков лапок, была покрыта длинной густой и пушистой шерстью красно-апельсинового цвета --на затылке шерсть загибалась назад, прикрывая уши. Хвост стоял дугой и зависал над макушкой. На круглом личике, безволосом, бронзовом, словно загорелом, сияли голубые человеческие глаза, обрамленные темными ресницами.
      -- Печенюшкин!.. -- вскрикнул я, узнав своего героя·
      "Вовсе не верно думать, будто гулять по радуге может каждый. Тем более путешествовать по ней в ступе, карете или сидя в розовом клоунском башмаке·"
      Обезьянка читала торжественно, как оратор на празднике. Она далеко отставила вытянутую лапу с моими листками, а голову, явно дурачась, запрокинула к потолку, будто на нем были отпечатаны строчки.
      "·Такое удавалось лишь героям повести-сказки "Вдоль по радуге, или Приключения Печенюшкина". Не читали? Тогда я расскажу вам вкратце о Печенюшкине и его друзьях·"
      -- Знаешь, ты только не обижайся, -- сказала обезьянка, -- но давай мы это сразу порвем!
      Разумеется, я обиделся.
      -- Да ты что! -- запротестовал я. -- Столько времени я эти несчастные пять страниц вымучивал! Порвать любой· этот· неумный может, а ты попробуй напиши. Краткое содержание первой книги·
      -- Я же честно просил не обижаться. -- Печенюшкин умоляюще заглянул мне в глаза, и раздражение прошло как-то само собой.
      Затем гость мой сделал многозначительную паузу.
      -- Ну и что? -- не выдержал я.
      -- Ты не Лев Толстой, -- доверительно сказал Печенюшкин.
      -- Сам знаю! -- огрызнулся я.
      -- Он говорил, что если б мог пересказать свою книгу вкратце, то так же кратко ее бы и написал.
      -- Как ты не понимаешь? -- устало втолковывал я. -- Надо представить читателю героев предыдущей книги, которые участвуют в этой, второй. Вот, например, дон Диего Морковкин·
      -- Пиши! -- Печенюшкин не задумался ни на мгновенье. -- Диего Морковкин -- прославленный маг и чародей доброй воли, оказавший Лизе с Аленой и их друзьям неоценимую помощь в спасении Волшебной страны Фантазильи. Прогрессивен, но ворчлив. Есть безобидные причуды. Сорок семь поколений благородных предков. Вяжет. Чемпион округа двенадцатого года на одиннадцати спицах.
      -- Не так быстро, -- пыхтел я, записывая. -- Ну, а Лиза с Аленой кто такие?
      -- Сейчас, -- кивнул Печенюшкин. -- Только вначале один совет: никогда сам не пересказывай вкратце, не высушивай того, что уже написал. Это не твое ремесло.
      -- Не хочется отдавать свое дело в чужие руки, -- оправдывался я.
      -- Ну уж, если Я тебе чужой!.. -- Печенюшкин оскорбился страшно, чуть не упал со стола. Он даже выронил мои листки и долго обмахивался хвостом.
      Счастье, что в столе у меня нашлась конфета, прибереженная для дочери.
      Печенюшкин, успокоенно хрустя карамелькой, улыбался, подмигивал мне, сиял голубыми глазами.
      -- Ты же знаешь, -- напомнил он, -- в трудную минуту я всегда прихожу на помощь. Жаль, времени у нас мало. В Долине Троллей неспокойно, я, в общем-то, на бегу. Так что включай диктофон.
      Я нажал кнопку.
      -- В сибирском городе в наши дни жили-были в обычной семье две сестренки -- Алена и Лиза Зайкины, -- диктовала обезьянка. -- И не знали они, что прямо в их балкон упирается волшебная радуга. Неожиданно Лизу навестил обаятельный домовой Федя из Фантазильи, потерпев аварию на своем сказочном пути. И, хотя вскоре он отбыл домой в башмаке-самолете по радуге из форточки Зайкиных, жизнь сестер протекала теперь от чуда до волшебства.
      Федя не вернулся: попал в тюрьму за убеждения. Власть в Фантазилье захватил Ляпус -- Злодей в серебряном капюшоне, одурманив излишне легковерный фантазильский народ. Страшная участь постигла даже трехглавого главу страны, Великого Мага Дракошкиуса. И оказалось, что спасти Фантазилью могут лишь сестры Зайкины. Прекрасная (большей частью) фея Фантолетта перенесла девочек в Волшебную страну. Но -- увы! -- к огорчению читателей, там сразу же начались коварства, предательства, неожиданности и различные схватки.
      Кошмарные голубые загрызунчики и добрые драконы, шепелявый трус-водяной Глупус и злая (в какой-то степени) фея Мюрильда, загадочный клоун Мишка-Чемпион и многодетная мать -- дворцовая крыса Мануэла запутывают сестренок в вереницу необъяснимых сначала событий. После многих приключений верной защитницей Лизы становится колдунья-кобра Клара-Генриетта, повелительница необыкновенно бескрайней, знойной и отдаленной от столицы пустыни. Аленка же, девочка добрая, любящая вкусно поесть, справедливая, попадает в плен к Злодею в серебряном капюшоне·
      -- Стоп, стоп, стоп!.. -- не выдержал я. -- И чем же твой пересказ отличается от моего?
      -- Очень многим, -- терпеливо объяснял Печенюшкин. -- Во-первых, за мои слова ты не отвечаешь так, как за свои. А я не стесняюсь подчеркнуть, что события были и впрямь необъяснимые, приключения -- необыкновенные, коварств и кошмарностей -- целая куча. Хватило бы на полдюжины книжек, не находишь?
      -- Извини! -- заявил я непоколебимо. -- На мой взгляд, как раз в меру.
      -- Кому как нравится, -- согласился Печенюшкин. -- Во-вторых, ты пересказываешь излишне добросовестно. Не оставляешь загадок, разомкнутых линий, бегаешь с фонариком по всем разветвлениям сюжета. После твоего предисловия многие и не станут добывать первую книжку. А историю Печенюшкина я бы вообще не упоминал.
      -- Ты что?! Это три больших главы. Там столько накручено событий: Бразилия, колдуны, индеец Гокко, боги-пришельцы, придурковатый король, министр-убийца, а главное -- красавица Диана, невеста твоего названого брата.
      -- Ничего! С основным сюжетом они связаны не впрямую. Да и жаль мне их описывать наскоро, куце. Это все же моя жизнь.
      Да! -- продолжал он. -- И в-третьих. В отличие от твоего, мой пересказ уже закончен.
      -- Как?! -- ахнул я. -- А последний бой?!
      -- Опустим!
      -- А разоблачение предателя?
      -- Выведем за рамки!
      -- А Драконья пещера?
      -- Обойдемся. Не утяжеляй предисловия. Подписывать его все же тебе, я существо неофициальное.
      -- Пусть так, -- сказал я твердо, -- но про исполнение желаний я непременно сохраню. Там всего-то один абзац.
      -- Ладно, -- согласился Печенюшкин, -- но мне больше нравится следующий, предпоследний. Он короткий. Вот его оставь обязательно.
      Так мы и решили. Улыбка моего визитера сверкнула в последний раз, он поклонился, прижав лапу к груди, и приготовился исчезнуть.
      -- Постой! -- вспомнил я. -- Но главный герой -- ты. У меня половина предисловия о тебе. Все это выбросить прикажешь?
      -- Попрошу· -- тихо откликнулся гость. -- Ты обо мне пишешь там, как о мумии древнего чародея: "·упоминания о загадочном, невероятном, непонятном, могущественном Печенюшкине, существе с тысячью обличий и малодоступной для исследователей биографией, появляются в речах обитателей Фантазильи с самой первой главы повести." Нет, пусть читают саму книгу " Вдоль по радуге, или Приключения Печенюшкина." Она у тебя получилась.
      Я остался один перед кучей перепутанных листов и включенным диктофоном. За остаток ночи я привел рукопись в порядок, помня о советах Печенюшкина. Три последних абзаца остались нетронутыми. Вот они.
      "Сказка кончается. Сестры дома. Но остались волшебные колечки Морковкина и два желания -- награда сестренкам за спасение Фантазильи. Лиза, мечтавшая укоротить свой длинноватый нос, не может справиться с собственным сердцем и спасает от неизлечимой болезни соседскую девочку. Алена сооружает посреди двора чудо для всех детей: гору мороженого, бассейн пепси-колы с фонтаном и песочницу зеленого горошка. Над воротцами горит надпись: "ЭТА НАВСИГДА!"
      Сказка кончилась? Нет! Каждое утро солнце рождается вновь, герои не умирают, и сказка, пробуждаясь от сна, раскрывает веселые глаза и улыбается солнцу.
      Прошел год·"
      Сергей БЕЛОУСОВ
      Часть первая
      Невинные негодяи
      Глава первая
      Покупатель тайн
      Тень метнулась в угол и исчезла. Лиза отшатнулась к двери, ударившись спиной о косяк, так, что очки сорвались с носа и упали на пол.
      -- Лена-а-а!! -- завопила она -- Ленка-а! Скорее!
      -- Что такое?! Что?! -- Алена влетела в комнату, огляделась стремительно, бросилась к сестре, пыхтя, вцепилась в запястья, силясь развести, отнять от ее лица плотно прижатые ладони.
      -- Опять оно... они... -- всхлипывала Лиза. -- Там, в углу, за ранцем... Не подходи!
      Осмотрев заплаканную, но невредимую сестру, Алена успокоилась. Решительной походкой она направилась в угол и подняла ранец -- пусто! Снова пересекла комнату и подобрала очки, валявшиеся у Лизиных ног.
      -- Так и есть, опять стекло треснуло. Мама с папой точно разорятся на твоих очках.
      -- Да что стекло! -- Лиза все еще дрожала. -- Я не хотела пугать тебя, но не могу я больше так. Ты понимаешь, меня хотят убить!
      -- Ну кому ты нужна? -- спросила Алена противным наставительным голосом. -- Родители запрещают тебе на ночь страшные сказки читать, а ты не слушаешься.
      -- Я их, между прочим, и не читаю ночью.
      -- А кто вчера под одеялом фонарик включал?! -- задохнулась от возмущения сестренка. -- Думаешь, я не видела?!
      -- Может, я просто так... -- Лиза смутилась.
      -- Ты не бойся, -- утешала Алена, -- я никому не скажу. Даже Печенюшкину.
      -- Аленка, -- остановила ее сестра со вздохом, -- мы же договаривались...
      Действительно, эта тема была запретной. Прошло около года со времен событий в Фантазилье, а ничего волшебного с девочками и вокруг них больше не случалось. Вот только колечки с зелеными камешками, прощальный подарок дона Морковкина -- странно! -- не становились тесны сестренкам, хотя обе порядочно подросли за год.
      Как-то Лиза, находясь в большом горе -- ее не приняли в театральный кружок, -- попробовала трижды повернуть колечко на пальце. Толку не было никакого. Алена на расспросы старшей сестры отвечала, что и не пыталась вертеть свое кольцо. Она, мол, не маленькая и отлично знает -- это можно делать только в самом крайнем-распрекрайнем случае. Но, говоря так, Аленка подозрительно отводила в сторону глаза.
      -- Да... -- вздохнула она. -- Договаривались. Честное слово, я нечаянно. Так кто тебя хочет убить? Твой граф Каракула из книжки?
      -- Не Каракула вовсе, а Дракула. Только это глупости все, выдумки. Я в него не верю. Нет, ТО совсем другое. Уже дней десять, как началось. И в комнате правда кто-то был. Я видела. Сегодня -- третий раз.
      -- Третий?!
      -- Ну да! Уже было два копуше... покушения. -- Лиза всхлипнула. --Началось, когда я шла из библиотеки. В прошлый вторник.
      Мне, помнишь, дали сказки Фрэнка Баума! Конечно же, я на ходу читала. Вдруг меня сзади кто-то ка-ак толкнет! Я одной ногой на чем-то поскользнулась и шмякнулась назад, прямо на спину. Книжка отлетела, очки отлетели, как не разбились, не знаю.
      Лежу я, а голова и плечи у меня над открытым колодцем.
      Там на тротуаре с колодца кто-то крышку чугунную снял. Я перепугалась -- сил нет, но сразу вскочила и огляделась. Никого нет, ну вообще никого! А рядом гнилой помидор раздавленный. Я, когда на нем поскользнулась, немного в сторону, падая, по асфальту пролетела. А так бы точно под землю ухнула. --Она зябко повела плечами. -- Глу-у-бокий колодец! Я дна так и не разглядела...
      Лиза молчала. Алена молчала тоже. Думала.
      -- Ох, слышала бы мама, -- сказала она наконец. -- Сколько раз тебя ругали: не читай на ходу! Ты, наверно, просто поскользнулась, а остальное тебе показалось.
      -- Лена! -- Сестра снова чуть не заплакала от обиды. -- Чтоб нам никогда собаку не купили, если вру!.. А во второй раз было еще страшнее.
      -- Как? Расскажи! Нет, если боишься, не надо... Нет, лучше все-таки расскажи!
      -- Я тебе говорила, что Пашка Соколов из нашего класса в больницу попал? Что он чуть не умер, что ему четыре часа операцию делали? Теперь полгода будет в гипсе лежать!
      -- Да, говорила. Он с великом в яму упал за нашим домом, в воскресенье. Тогда еще папа твой велосипед разобрал и спрятал.
      -- Вот! Но правды никто не знает, кроме меня. Эту яму уже месяца два, как раскопали. Там огромные трубы на дне. Их хотят то ли менять, то ли чинить, но еще не меняли и не чинили. Лишь бы начать. Как мы с тобой квартиру убираем. Поперек ямы -- три толстенные длиннющие доски. Когда по ним на велике с разгона проскакиваешь, они так здорово пружинят, как бы чуть подбрасывают. В воскресенье, помнишь, мама простыла, и мы на дачу не поехали. Вы с папой пошли по магазинам, потому что, когда все на дачах, в городе больше продуктов бывает. А я вышла покататься.
      -- Тебе, Лизочкина, запрещали там ездить, где яма!
      -- Запрещали... -- пригорюнилась Лиза. -- Но я же не знала...
      По этим доскам танк проехать может. Ну, слушай! Я раз по доскам прокатилась, потом по пустырю. За дом не уезжала. А с пустыря эту яму все время видно. Никто подойти туда не мог, я бы заметила. Пусто вокруг, лето, жара, почти все за городом.
      Еду снова к яме, а тут передо мной на своем "Орленке" из-за дома Пашка выскакивает. "Догоняй!" -- кричит. Я за ним, но он же здоровый, не догнать. Как вчистит, я сзади, и вдруг, вижу -- его велик от земли отрывается, метра полтора пролетает и вместе с Пашкой -- в яму. Как я затормозить успела!.. Подбегаю, смотрю: Пашка лежит внизу, поперек трубы, не шевелится, и, главное, доски... Аккуратно так сложены сбоку ямы, одна на другой.
      Я заорала, лечу во двор, мигом взрослых куча примчалась, я с ними, впереди всех. Двух минут не прошло. А доски, представляешь, опять лежат, как всегда, через яму. Я чуть с ума не сошла. Одну такую доску двое здоровенных дядек еле с места сдвигают. А тут ведь вообще никого вокруг не было...
      Опять не было. Как и в прошлый раз, когда меня в колодец толкнули...
      -- А что ты взрослым сказала?
      -- Про доски ничего не говорила. Не поверил бы никто. Они решили, что у Пашки руль повело... Когда папа мой велосипед разбирал, я с ним даже не спорила. В жизни больше на велик не сяду.
      -- Лиза, -- жалобно сказала Аленка без перехода, выдержав, однако, паузу, -- давай с тобой все-таки пообедаем. Ведь завтракали мы еще с родителями, утром, рано-рано. У меня от голода всегда насморк начинается.
      -- Нужно понюхать сырую разрезанную луковицу, -- машинально ответила Лиза. -- Запах лука прогоняет насморк.
      -- Что, сопли перепугаются? -- фыркнула Алена.
      Лиза невольно улыбнулась.
      -- Пойдем на кухню. Обед мама на плите оставила, нужно только разогреть. Правда, я после всего что-то и есть не хочу.
      -- Потому ты и тощая такая, -- отвечала Алена, обгоняя сестру по дороге к кухне. -- Я тоже не толстая, потому что расту. А если начну толстеть --сяду на диету: не буду есть ничего невкусного.
      Лиза мыла посуду, Аленка вытирала. После обеда на душе у сестренок стало как-то уютнее. Журчит из крана горячая вода, солнце сияет в окне, спорят на карнизе голуби. Еще час, другой -- и вернутся родители. Рядом телефон, можно снять трубку, набрать номер и услышать голос кого-нибудь из дедушек или бабушек. До страхов ли тут? А может, Лизе все только показалось?
      -- А может, все тебе только показалось, Лиза? -- осторожно спросила сестра. -- Я вот один раз точно знала, что нам подарили котенка, и даже с ним играла. Потом утром проснулась и все не могла понять, где же котенок. Такой рыжий, а одна передняя лапка белая. А потом поняла, что мне все приснилось. Так грустно было.
      -- Что я, сна от яви не отличу?! -- разозлилась Лиза. -- Но родителям все равно не скажу! Взрослые ни во что непонятное не верят! Папа, вон, про НЛО тоже говорит, что это сказки. А их даже по телевизору показывают.
      -- Да, -- вздохнула Алена, -- так хочется собаку... Она бы нас защищала. Я знаю, есть защитные собаки. Бабушка папу все время уговаривает.
      -- А он отвечает, что породистый щенок дорого стоит, что мяса на него не напасешься и выгуливать некому. Хотя сам, я слышала, тоже маме говорил, что надо покупать собаку. Скорей бы! Тогда уж нас точно никто не тронет.
      -- Лиза! Давай все маме расскажем. Ну, пожалуйста, а то и я тоже забоялась.
      -- Знаешь, Лена, -- произнесла Лиза торжественно и грустно, -- я не хочу, чтоб меня отправили в сумасшедший дом.
      -- Ну и что. Печенюшкин прилетит и освободит тебя. Он же своих друзей спасает от всех несчастий. -- Аленка опасливо покосилась на сестру, опять нарушив уговор, но та не сердилась.
      -- Не знаю, прилетит он или нет, -- задумчиво сказала Лиза,-- но мне так тоже не нравится. Друзей он, выходит, выручает, а незнакомые -- хоть пропади. Пашку Соколова кто спасет? Он ходить, говорят, будет теперь на костылях или, вообще, в коляске ездить. А если б не я, гонял бы и сейчас на "Орленке"...
      Телефонный звонок послышался из гостиной.
      -- Я, я возьму! -- хором закричали девочки и бросились из кухни. На повороте Аленка обогнала сестру, ворвалась в комнату и схватила трубку первой.
      -- Да-а, -- пропела она со взрослыми интонациями. -- Аллоу. Я вас слушаю, -- и после паузы разочарованно протянула трубку Лизе. -- Опять тебя. Мальчишка какой-то.
      Забравшись в кресло с ногами, Алена с интересом прислушивалась к разговору. Однако понять, о чем шла речь, было сложно. Лиза, в основном, молчала и только изредка вскрикивала:
      "Да?! Да ты что?! Вот здорово! Не может быть!" Наконец она положила трубку и уставилась на младшую сестренку с восторженной улыбкой.
      -- В детский клуб на дискотеку? -- напряженно спросила Аленка. -- Я тоже хочу, а ты меня не берешь никогда. Спорим, я лучше всех в группе "полечку" танцую.
      -- Да ничего ты не понимаешь!! -- заорала Лиза. -- Это же Пашка звонил! Он уже дома! Ходит! У него в два дня все зажило, а остальные три дня его врачи изучали, не верили. Хотят книгу о нем писать. Он теперь, наверное, в Японию поедет!
      Там его тоже хотят изучить. Вот повезло! Ему, конечно, там видик подарят. Японцы всем видики дарят.
      Алена с удовольствием представила себе Японию. Как ей казалось, это был большой красивый полудворец-полубольница.
      Узкоглазые приветливые японцы встречают детей на пороге, белозубо улыбаются и все кланяются, кланяются, прижимая руки к груди. А вокруг дворца растут деревья, выгнутые, как балерины, и усыпанные мелкими белыми цветочками. А над деревьями летают бумажные журавлики...
      -- Еще Пашка спрашивал, -- тихо проговорила Лиза, -- правда, что над ямой досок не было, или ему померещилось? Я сказала, что померещилось.
      Аленка неохотно освободилась от сладких грез.
      Зазвонил телефон, и на этот раз Лиза, сидевшая рядом, сдернула трубку первой.
      -- Аллоу! -- пропела она. Вот, оказывается, кому подражала Алена. --Привет, бабушка! Нет, они ушли. Да, скоро. Сидим, разговариваем. Да, обедали. Нет, телевизор не включали. Да, помним, что включать нельзя, что может взорваться. Да, как придут, позвонят. Ну, пока, целуем.
      -- Баба Люся? -- полуутвердительно спросила Алена.
      -- Угу. -- Лиза кивнула. -- Вот и расскажи ей, попробуй, как в родной детской, только зайдешь, из-под твоих ног кто-то в угол кидается и пропадает, как не был. А она и телевизор без родителей просит не включать. У нас же новый, такие не взрываются, даже мама разрешает нам одним смотреть.
      Телефон зазвонил опять.
      -- Теперь баба Галя, -- уверенно сказала Лиза, поднося трубку к уху.
      Но это оказалась не бабушка.
      -- Добрый день. Мы говорим с Лизой Зайкиной?
      -- Да, я слушаю вас.
      -- Очень хорошо. Итак, Лиза, ты догадалась о нашей тайне. Попробуем договориться мирно.
      -- Кто вы?! -- быстро и взволнованно спросила девочка. -- Погодите! Это вы нападали на меня?
      Было от чего встревожиться. Голос в трубке, настолько внятный, что даже Алене, сидевшей рядом, слышно было каждое слово, казался совершенно нечеловеческим. Не металлический голос робота, нет! Так, наверное, мог бы говорить паук, если б умел. Или таракан. Или скорпион. Шершавый какой-то был голос, гадкий. Короче, неприятности продолжались.
      -- Нападали без нашего ведома. Больше такого не случится. Должен поздравить, у тебя умелые защитники. Каков трюк с помидором! Неплохо. Однако к делу! Мы покупаем твое молчание и заплатим дорого. Чего ты хочешь больше всего на свете?
      -- Догнать и перегнать Америку! -- мигом ответила Лиза. -- И чтобы мама с папой никогда не умирали... Но второе важнее. Постойте! А какая тайна?
      -- Ты хитрая девочка, -- одобрительно произнес голос. -- Хитрая и осторожная. Правильно. Больше никто из людей не должен узнать тайну. Пока. Потом все равно будет поздно, мы совершим то, что задумали. Если обманешь нас -- возьмешь награду и выдашь тайну -- гибель ждет тебя и всех твоих близких. Думай. И называй свою цену, но говори серьезно!
      -- А... А что вы можете... ну, например? -- Не понимая, как быть, Лиза тянула время.
      -- Мы дадим все, что можно потрогать руками. Машина, две, три, самолет, дворец, деньги, любые, сколько хочешь.
      -- А нос мне исправить можете?
      -- Глупая! За деньги можно укоротить тысячу носов.
      -- Я хочу, чтобы все любили друг друга. Чтобы люди не болели и жили долго и счастливо.
      -- Так мы не договоримся. Повторяю: все, что можно потрогать руками. Думай. Ты должна произнести два слова из ТЕХ четырех. Доказать наверняка --ты понимаешь, о чем идет речь. И назначить свою цену.
      -- А если, например, попрошу деньги, как доказать,что я их заработала, а не своровала?
      -- Это наши заботы. Не тревожься, мы играем честно. Жди звонка через полчаса.
      Несколько секунд Лиза еще сжимала трубку, из которой сыпались в ухо короткие гудки...
      -- Давай соглашаться! -- тормошила сестру Аленка. -- Мы попросим десять кукол Барби с полным набором одежды, миллион шуб для мамы, миллион денег, дворец, как Япония, и для папы "Запорожец" или эту, не помню, которая ему очень нравится.
      -- "Мерседес-Купе", -- угрюмо подсказала Лиза. -- Вот если б я еще понимала, о какой тайне речь.
      -- Но если ты сама говорила!
      -- Откуда я помню!
      -- Значит, через полчаса нас будут брать в плен?
      -- Через 24 минуты. -- Лиза посмотрела на часы. -- Кто же они? Голос жуткий -- прямо мурашки по коже. Это не человек, я уверена. Может, пришельцы? Очень просто, решили захватить Землю. Я про это сто раз читала.
      -- Такие зелененькие? С рожками?
      -- Эх, Ленка. Семь лет только исполнилось, и уже думаешь, что все знаешь. Насмотрелась чепухи по "кабелю".
      -- Давай, давай, вспоминай, Лизочкина! -- трясла ее Алена.
      -- Ну, ну же!! Какая тайна?
      -- Так... Попробуем... В колодец меня спихивали во вторник, с этого началось. Значит, перед вторником что-то было. Что мы перед вторником делали?
      -- Перед вторником в воскресенье мы вернулись с Алтая.
      -- Правильно. А там больше молчали. Походы, купанье, купанье, походы и каша, каша, каша...
      -- Дома ты ее не ешь, а там как лопала!
      -- А ты сама как?
      -- Я кашку очень люблю, -- с достоинством сообщила Алена, -- и всегда ее хорошо ем. И костер я разжигать помогала, и щепочки, и ветки, и шишки носила. А ты отлынивала.
      -- Врешь, я не отлынивала!
      -- Да! Да! Ленилась! Помнишь, тебя папа ругал?
      -- Один раз всего и ругал! Ой! Телефон!..
      -- Еще тринадцать минут осталось, -- прошептала Лиза. -- Неужели он?
      На этот раз никто не спешил перехватить трубку. Девочки смотрели на аппарат с опаской, как на жабу. Наконец гудка после шестого, пожалуй, Лиза с дрожью прильнула ухом к микрофону.
      -- Алло! Лизочек? Здравствуй, солнышко! -- нервно и ласково зажурчал в трубке бабушкин голос. -- Как вы там? Ты где-то была? Почему долго не подходила?..
      -- Баба Галя... -- шепнула Лиза Аленке, зажав низ трубки ладонью. Сестра, кивая, махала руками, подавала отчаянные знаки, -- кончай, мол, некогда, надо что-то делать. Круглощекое ее личико сморщивалось -- вот-вот заревет.
      Быстро-быстро, не сознавая, что говорит, но, кажется, убедительно, Лиза закруглила разговор, бросила трубку и поднесла часы к глазам. Оставалось девять минут. Одновременно боковым зрением она заметила, что Алена, отчаянно пыхтя носом, чтоб не разрыдаться, поворачивает кольцо на пальце.
      Один раз, второй, третий...
      И тут же Лиза, помимо собственной воли, поднялась и на ватных ногах зашагала в детскую. Там она схватила краски, кисточку и, обмакивая ее для скорости в чашку с недопитым чаем, стоявшую рядом, принялась рисовать на светлых, уже новых обоях.
      Алена, напряженно открыв рот, следила за кистью.
      Лиза работала быстро и размашисто, как неопытный маляр. Однако рисунок -- опять чудеса! -- получался прекрасный.
      Пожалуй, в стиле Васнецова. Вот уставились на сестер три кошачьих головы, белая, черная и рыжая. Пар валил у них из ноздрей, пасти были раскрыты в азарте стремительного полета.
      Вот три мощных шеи соединились, переходя в огромное полосатое туловище. Вытянулся по ветру длиннющий пушистый хвост...
      Телефон в гостиной зазвонил вновь. Не прекращая работу,Лиза быстро глянула на часы и ахнула. Время!
      -- Беги, Аленушка! -- крикнула она. -- Поговори подольше, постарайся. Мне немножко осталось. Давай!
      -- Але! Кто это? -- Алене было не до кривляний.
      -- Добрый день! -- голос, как и прежде, леденил кожу, пронизывая до пяток. -- Пригласите Лизу Зайкину!
      От волнения и страха девочка позабыла все, что хотела сказать.
      -- Мы тебя не боимся! -- воскликнула она. -- И денег твоих не хотим! Все папе расскажем, и тайну вашу противную! Вот!
      -- Ну, что ж, -- медленно произнес голос. -- Пеняйте на себя.
      Раздались короткие гудки отбоя. Скорее, скорей. Только бы успеть! Алена кинулась обратно в детскую.
      Лиза уже заканчивала картинку. Великий Маг Дракошкиус, широко раскинув по стене гигантские крылья, летел сестренкам на помощь. На спине его, наклонившись вперед, чтобы удержать равновесие, и вытягивая перед собой сложенный зонтик, как шпагу, стояла Фантолетта. Щеки феи горели, пепельные локоны раздувал ветер. Лизе оставалось сделать несколько последних мазков кистью. Алена спиной закрыла сестру от неведомой опасности и глянула вокруг.
      И тут из всех углов комнаты полезли, откуда ни возьмись, маленькие бурые корявые нескладные существа. На кривых оранжевых ножках, с оранжевыми ручками, с пучками коротких зеленых щупалец вместо ступней и ладоней, они медленно и безмолвно двинулись на сестер.
      Ма-а-а-ма!! -- заорала Аленка, срывая охапками книги со стеллажа и швыряя их в подступающих страшилищ...
      Глава вторая
      День рождения Алены
      Примерно год назад, вскоре после событий в Фантазилье, седьмого июля семья Зайкиных готовилась встретить день рождения младшей дочки Алены. Шесть лет уже -- это вам не шуточки.
      В то утро Лиза проснулась неожиданно рано, часу в восьмом. Была суббота, и никто еще не вставал. Мама с папой умаялись накануне, готовя всякие вкусности, и легли спать глубоко за полночь. Алена тоже помогала и задремала прямо за столом, нарезая огурцы для салатика. Пришлось родителям умывать и переодевать ее на весу и спящую укладывать в постель.
      Лиза допоздна занималась уборкой и тоже с удовольствием поспала бы подольше, но -- увы! Закон подлости -- если можно поваляться в кровати --обязательно продерешь глаза ни свет ни заря.
      Но, раз уж выпала такая судьба, стоило, пока никто не видит, заняться главным делом. Вот уже недели три Лиза писала роман. О школьной жизни. Книга предполагалась совершенно правдивая, без всяких там волшебных штучек. На долю девочки выпало столько сказочных приключений, что временно она была ими сыта.
      Название родилось необычное:"Школьные годы", а это, говорят, половина успеха. К сегодняшнему утру было заполнено семь с половиной страниц толстой тетради в линейку. С главной героиней, Изабеллой Тигренковой, пятиклассницей и борцом за справедливость, будущий читатель мог уже познакомиться. Основу же романа, борьбу между старым директором Нитратовым и молодым учителем физкультуры Демократовым, предстояло еще изобразить.