Глава 13

До наступления Рождества оставался один день. Выпал свежий снег, похолодало. Большинство гостей Портленд-Хауса даже решили, что на улице слишком морозно, хотя это и гарантировало, что на маленьком озере застыл лед и можно будет кататься на коньках.

Катание на коньках было редким, но любимым удовольствием в Портленд-Хаусе. Джек сообщил Джулиане, что коньков в доме хватит для всех и можно обуть еще целую армию. Для членов семьи или гостей, собравшихся в Портленд-Хаусе, не принадлежавших к любителям коньков, отсутствие лишней пары или нужного размера не могло служить оправданием.

– В таком случае я. рада, что у меня есть другое и достойное оправдание, – заявила Лиса, демонстрируя всем свою раздавшуюся фигуру. – Один раз я попробовала встать на коньки, но большую часть времени провела на спине, а не на ногах.

– А Зеб сказал, чтобы в этом году я не вздумала кататься, – со вздохом произнесла Гортензия. – Я заверяла его, что никогда не падала на льду, но он предпочитает разыгрывать из себя тирана. Мечтаю о том, чтобы кто-нибудь изменил положение, по которому супруги живут в браке, и приказал мужчинам подчиняться женам. Это было бы более справедливо.

– Но нечестно, – заявила тетушка Эмили. – Женщины добиваются своего при помощи уловок, а мужчины вовсе не так коварны. Кроме того, обещая быть покорными, мы позволяем им думать, что они главенствуют в семье.

– Тогда почему мне нельзя кататься на коньках? – спросила Гортензия.

– Любимая, ты поможешь детям завязывать коньки, – ответил ее муж, – раздуешь костер и дашь возможность согреться нашим окоченевшим пальцам и носам.

– Я с нетерпением жду полудня, – проговорила Гортензия, бросая взгляд на полог.

Им пришлось ждать. Хотя герцогине и нравилось, когда родным и гостям весело, сама она ни разу не присоединилась к ним. Разумеется, они очень мило развлекались в музыкальной комнате и во время театрализованных представлений. Музыкальные упражнения и репетиции были обычным явлением. Утром отрабатывали каждую сцену. Музыкальная комната также была переполнена, так как ее сиятельство отметила, что вчера эта комната пустовала. Она определила время для упражнений, ни для кого не сделав исключений.

Но полдень освободили для катания на коньках. К озеру направились все дети и толпа взрослых. Роуз и Бертран присоединились к ним. Похоже, и фейерверк, и горячий шоколад, который подносился им по окончании сбора веток, в полдень должны были повториться.

Когда большая и, по обыкновению, оживленная толпа собралась, Фредди и Бертран подхватили внушительных размеров коробку с коньками. Зеб остановил игру в снежки, которую затеяли дети, включая и его близнецов, и предупредил их, что если они слишком промокнут, то останутся у костра и смогут лишь наблюдать за катающимися на коньках.

Участники процессии продолжали путь почти спокойно.

К маленькому озеру Джек подошел под руку с Джулианой. Он рассмешил ее, рассказывая подходящие для ее возраста истории из жизни лондонского света. Ей не хотелось говорить, и Джек взял на себя труд развлекать ее беседой, но его мысли при этом были далеко.

Джек решил, что нужно проводить с Джулианой побольше времени, и все же у него создалось впечатление, что он пренебрегает ее обществом. Возможно, так получилось из-за мыслей о Красотке и о том, что происходило между ними девять лет назад.

Прошлой ночью она снова снилась ему. Подбоченившись, глядя на него горящими глазами, она презрительно спрашивала его: «Неужели ты думаешь, что меня способен удовлетворить один мужчина?» Опять он ощутил на своих щеках слезы унижения, вспомнил, как отдернул от нее руки. Джек объяснял ей, что у него не было опыта общения с другими женщинами. Что он сделал не правильно? Чем еще мог угодить ей? Чего ей не хватало?

Он поблагодарил Бога за то, что сон не во всем соответствовал действительности.

– Ты ходила проверять лед вместе с Фитцем, братом и Роуз? – поинтересовался он, вернувшись к действительности.

– Верно, – ответила Джулиана. – Конечно, мы не катались на коньках, но и без того было интересно. Правда, немного мешал снег, выпавший на лед.

– К полудню его не будет, – произнес Джек и посмотрел на брата Джулианы, который шел под руку с Роуз. – Считаю это началом романа либо последней стадией флирта, – усмехнулся он. – Твой брат и Роуз разыгрывают всех? Должно быть, им это кажется увлекательным.

– Все совершенно невинно, – быстро ответила Джулиана. – Они ни на секунду не оставались одни. В любом случае Говард – джентльмен и не скомпрометирует ее.

Она раскраснелась от холода. Хотя Джек не мог с уверенностью сказать, что причиной румянца не явилось смущение. Он погладил ее руку.

– Не сомневаюсь, что он не скомпрометирует ее. Я просто шучу, Джулиана. Думаю, если бы Говард замышлял что-то недостойное, то не попросил бы вас с Фитцем пойти вместе с ними. Ведь это он предложил вам прогуляться?

– Да, – ответила Джулиана. – Прошу прощения за наше позднее возвращение. Фитц, ми., мистер Фитцджеральд захотел дойти до этого озера, а затем Говард предложил подняться на мост, а выпавший снег не позволял нам быстро идти. Я была удивлена, когда узнала, сколько времени прошло.

Она просила прощения за опоздание и днем раньше. Но Джек не замечал ее отсутствия. Напротив, он получил возможность прийти в себя после первой репетиции с Красоткой.

К озеру они приблизились последними. Коробка с коньками была атакована детьми, а некоторые из них уже примеряли коньки. Руби, согласно полномочиям, которыми ее наделила герцогиня, попробовала навести порядок в этом хаосе.

Дети, держа коньки в руках, умоляли своих мам помочь привязать их к ботинкам. Дэви первым вышел на лед и, споткнувшись о невидимый бугорок, упал. Его юные кузены, незнакомые с чувством сострадания, завопили от радости и, в свою очередь, растянулись на льду рядом с ним.

– Завтра они будут кашлять и чихать, – заметил Джек, забрав у Руби пару коньков и приложив их к ботинкам Джулианы. – Отлично. Какие у тебя крошечные ножки. Позволь мне помочь тебе закрепить коньки.

Эта процедура позволяла ему прикасаться к ее изящным лодыжкам. Он делал это галантно и довольно смело. Однако особой страсти в тот момент не чувствовал, Джек получал эстетическое удовольствие от своего занятия, но не было никакого намека на зарождавшееся желание.

Джулиана напоминала стройного и изящного ребенка, скорее даже куклу. К ней невозможно было испытывать вожделение.

– Ты каталась прежде? – спросил он, взяв ее за руку после того, как привязал коньки и к своим ботинкам. – Мне кажется, нет, – улыбнулся он. – Я обниму тебя, когда буду учить.

Джулиана взглянула ему в глаза и улыбнулась в ответ. Это было неожиданным проявлением эмоций после спокойствия во время прогулки. Джек подумал, что, видимо, ее настроение изменилось. Он припомнил ее поведение в бальной зале, когда он подвешивал украшения, и в музыкальной комнате, когда венок уже был прикреплен.

– Ради этого я готова представить, что не умею кататься, – ответила Джулиана.

Неожиданно она принялась кокетничать. Джек подозревал, что такие перемены настроения в ее характере. Объяснение он нашел в том, что он нравится ей и она таким образом скрывает свою робость, а может, мечтает о скором замужестве и пытается подготовить себя к этому событию.

Ему следовало спросить ее об этом еще вчера. Завтра он предупредит ее, что собирается официально просить у отца ее руки, но только в том случае, если она не чувствует к нему неприязни. Время пролетело так быстро. Завтра! После этого дня пути назад не будет. Правда, его и сейчас нет.

– Ты действительно умеешь кататься? – спросил он, направляя ее к краю льда, осторожно ступая на него и поворачиваясь к ней, чтобы обнять. – Так даже лучше.

Ты сможешь кружиться, и мы станцуем вальс. Ты когда-нибудь вальсировала?

– Только с учителем танцев, – ответила Джулиана.

– На льду танцевать немного сложнее, – заметил Джек. – Нужно находиться ближе к партнеру, чтобы почувствовать ритм движений.

Ее глаза кокетливо блеснули в ответ на его замечание, но не более того. Его поразила ее невинность. За неделю Джек привязался к ней, но нужно было развить это чувство. После катания Джулиана наверняка замерзнет. Принеся всевозможные извинения, ему следует обнять ее за плечи и прижать к себе во время фейерверка. От него ждут, что он затеряется вместе с ней среди деревьев и поцелует ее сразу после того, как они выпьют горячего шоколада.

Джек планировал не ограничиваться поцелуями, чтобы, помимо привязанности, которую он уже испытывал, ощутить к ней влечение. Почувствовав к ней влечение и пожелав ее, он успокоится и будет с надеждой смотреть в будущее. Если он желает ее и привязан к ней, то сможет жениться.

Он должен вступить в брак.

Держась за руки, они медленно катались, «стоя на ногах», по выражению Алекса. Большинство детей не умели кататься, но пытались удержаться на льду, покачиваясь из стороны в сторону и цепляясь за руки взрослых. Дэви оправился от первого смущения и быстро скользил по льду, осмелившись исполнить два неловких пируэта. Мэгги и Китти, Жаклин и Марсель были очень осторожны. Кеннет наклонялся то вправо, то влево, повиснув на руках Мэгги и Китти.

Все взрослые умели кататься. Конни и Сэм катались вместе. Джек заметил, что рядом держались и Говард с Роуз. «Образовалась еще одна пара», – подумал он. Они тоже захотят затеряться среди деревьев перед возвращением домой. Он надеялся, что брат Джулианы намерен только пофлиртовать с Роуз, а не соблазнять ее. Она нравилась Джеку. Однако обольщение на улице, когда земля на несколько дюймов покрыта снегом, показалось ему невыполнимой задачей.

Изабелла сначала каталась вместе со Стэнли и Селией, а затем с Перри и Фитцем. Джек отвел от нее глаза. Вполне объяснимо, что неожиданная встреча с ней на несколько дней выбила его из колеи. Понятны были и причины, по которым он опять заинтересовался ею. Она необычайно красива, а игнорировать присутствие прекрасных женщин не в его правилах. Но раз он собирается жениться на Джулиане, ему следует забыть о других женщинах.

Все произошло очень быстро.

Детям дали строжайшие инструкции находиться ближе к краю озера и ни в коем случае не приближаться к его центру. Это скорее напоминало излишнюю предосторожность, но из-за множества детей такое решение было-оправданным.

В любом случае за каждым ребенком внимательно следили. Правила были несложными.

Как это нередко случается, один ребенок, слишком маленький, чтобы осознать опасность, нарушил запрет и на короткое мгновение скрылся из вида. Кеннет отпустил руки Мэгги и Китти, чтобы ухватиться за Роберта и Фредди, но не сумел догнать их и покатился один, то раскачиваясь, то неуклюже скользя. Он заметил невысокие сугробы, которые образовались на льду от ветра, и направился к ним. По странной случайности никто не обратил на него внимания. Алекс и Энн помогали Кэтрин красиво катиться на одной ноге.

Но ни один из детей не оставался надолго без присмотра. Марсель увидел его и закричал своим тонким ломающимся голосом:

– Вернись назад, Кеннет! Нельзя уезжать так далеко. Несмотря на то что он своим криком привлек внимание взрослых, Марсель решил, что самым правильным будет поехать за Кеннетом. Он заскользил по льду в направлении малыша.

– Отведу тебя назад к папе, – сказал он. – Возьми меня за руку. Все в порядке.

Изабелла вскрикнула. Энн прижала к губам обе руки, а Алекс помчался за обоими мальчишками.

Однако не было похоже, что им грозит какая-то опасность. Кеннет, обожавший Марселя, засмеялся и с удовольствием схватил его за руку. Марсель повернулся и улыбнулся взрослым.

– Все хорошо, – крикнул он. – Здесь безопасно.

Неожиданно раздался громкий треск, напоминавший выстрел из пистолета. Алекс закричал. Раздалось несколько воплей. Марсель толкнул Кеннета на лед в сторону Алекса, подхватившего малыша, а сам провалился под лед. Он хватался за него руками, одетыми в перчатки, глаза его расширились от испуга.

– Не двигайся! – закричал Джек. – Давай Кеннета сюда, Алекс. Марсель, не двигайся.

Без раздумий Джек сорвал с ног коньки, снял пальто и расстелил его под собой. Все это время он осторожно приближался к мальчику. Джек не отрывал от него глаз. Марсель тоже напряженно следил за ним.

– Не двигайся! – Джек лег на лед, распластавшись и распределяя свой вес на как можно большей площади. Дюйм за дюймом он продвигался к опасной черте, за которой находился Марсель, по грудь провалившийся в воду. – Не волнуйся. Я иду за тобой. – Он старался говорить спокойно.

Джек крепко схватил мальчика за запястья.

– Расслабься, – приказал он. – Не старайся помогать мне. – Он сильнее потянул ребенка, пытаясь не отрываться от льда. – Хороший мальчик. Все нормально. Сейчас мы спасем тебя.

Джек почувствовал, как ломается лед, и призвал на помощь всю свою выдержку, чтобы двигаться медленно и спасти ребенка. Когда Марсель оказался на льду, Джек заметил опасную трещину, шедшую по поверхности льда, на котором он лежал.

Джек подтянул ребенка и толкнул его по льду по направлению к; дюжине протянутых рук. Все молчали и сдерживали дыхание.

Он не успел ничего подумать, как ледяная вода сомкнулась над его головой. В панике Джек представил, что никогда больше не сможет вдохнуть воздух в легкие. Испытав шок от холода, он почувствовал, как его сердце перестало биться.

Однако ему сейчас же пришли на помощь. Алекс подошел настолько близко, насколько позволял тонкий лед, за ним двигался Фредди. Они протянули ему несколько связанных между собой шарфов.

– Хватайся, Джек! – крикнул Алекс. – Мы вытянем тебя. Ради Бога, не паникуй!

Приказать схватиться за шарф оказалось намного проще, чем удержаться за него заледеневшими пальцами. Джек подумал, что будет очень досадно утонуть в самом маленьком озере. В детстве, когда им было по десять лет, они отказывались плавать в нем, так как даже в середине озера вода не покрывала их с головой. Утонуть здесь будет позорнее, чем в собственной ванне.

Эта мысль заставила его вцепиться в шарф. Затем Джек расслабился, предоставив кузенам вытаскивать его. Нельзя сказать, что, оказавшись на льду, он почувствовал себя лучше. Даже избавившись от опасности погибнуть в озере, он вполне мог умереть от холода.

– Быстро иди к огню, – приказал Алекс, – и снимай как можно больше одежды.

– Спасибо Господу за огонь, – произнесла Энн, держа на руках Кеннета. – О, Джек, милый Джек!

Джек понял, что она плачет. Он не слышал этого, так как его зубы стучали очень громко. Джек не только никогда в жизни так не замерзал, но даже не представлял, что возможно выжить после такого купания.

– М-Марсель? – спросил он.

– Тоже греется у огня, – ответил Алекс, торопя его. Неожиданно Джек понял, что Фредди схватил его за другую руку и тянет к костру.

Руки Джека окоченели, и он не мог пошевелить ими. Алекс, Фредди и Руби снимали с него сюртук, а Гортензия, причитая, протянула ему свой плащ, чтобы он вытер воду.

– Что я скажу маме? – повторяла она между причитаниями. – Зеб уговаривает меня перестать нервничать, но что я скажу маме?

– Т-ты с-скажешь ей, что я искупался в чашке с чаем, Х-Хорти, – пробормотал Джек.

– Лучше не разговаривай, Джек, – велела Руби, ее голос был тверд, как всегда. – Вот, выпей этот шоколад. Ты не можешь удержать чашку. Я помогу тебе.

Джек страдал, его зубы стучали по краю чашки, и . несколько капель горячей жидкости упали ему на подбородок. Тепло было столь желанным, что он почувствовал жар, проникающий в его желудок. Кто-то накинул ему на плечи сухое пальто. У костра он согрелся и вновь начал чувствовать свое тело, холод сохранился только внизу груди.

Ко всем стало возвращаться ощущение реальности. Джулиана стояла позади, испуганно глядя на него. Фитц обнял ее за талию. Кто-то из детей начал плакать. Руби протянула ему еще одну чашку с шоколадом, и по выражению ее лица Джек понял, что у него нет выбора и нужно выпить его. Красотка стояла на коленях около костра, обматывая Марселя плащом с головы до ног. Поднося к губам чашку, Джек подумал, что она сняла с мальчика всю одежду. Головой она прижалась к плечу сына. Было очевидно, что в данный момент во всем мире для нее не существует никого, кроме ее мальчика. Жаклин с покрасневшими глазами тихо стояла возле них. Джек принялся размышлять о том, что если бы он владел своим телом и голосом, то позвал бы ее и обнял, настолько покинутой она выглядела.

И тут Фредди, милый галантный Фредди, не глядя на Руби и не дожидаясь ее одобрительного кивка, снял пальто и укутал в него Красотку, мягко направляя ее в сторону дома.

Жаклин стояла и смотрела, как они уходят.

– Ты сможешь идти, Джек? – с волнением спросил Алекс.

– Если не смогу, – проворчал Джек, – ты понесешь меня на своих плечах, приятель? Думаю, что справлюсь.

Он поднялся на ноги, которые невыносимо болели от холода, и позволил Алексу и Руби застегнуть на нем пальто и увлечь к дому. Притихшая Джулиана шагала рядом, а остальные члены семьи тянулись за ними, словно участвовали в скорбной процессии.

– Вы невероятно храбрый, – заметила Джулиана, – Никогда в своей, жизни я так не пугалась. Вы спасли Марселю жизнь.

– А он спас Кеннета, – ответил Джек, – По возвращении домой мы провозгласим мальчика героем.

– Мы послали слугу домой, чтобы там приготовили горячие ванны для вас обоих, – сообщил Перри.

– Наверное, это будет райское ощущение, – отозвался Джек.

Он почувствовал, что рядом с ним, опустив голову, бредет Жаклин.

– Жаклин, – дотронулся до ее макушки Джек, – с твоим братом все будет в порядке. Он немного замерз, но скоро согреется.

Он увидел муку в ее глазах, когда Жаклин посмотрела на него.

– Я думала, он умрет, – сказала девочка. – Мама зовет его солнечным лучиком, и это правда. Я представила, что он мог погибнуть. Потом я подумала, что и вам грозит смерть. Не хочу, чтобы вы умерли, – заплакала она.

– Пойдем, Жаклин. – Энн подошла с другой стороны и заговорила ласковым голосом:

– Возьми меня за руку, малышка. Мы увидим твою маму и Марселя, как только войдем в дом. Он очень смелый мальчик, твой солнечный лучик.

Но Джек остановился. Он нагнулся и подхватил Жаклин на руки. Она обняла его за шею и прильнула к нему, пока он шел к дому.

– Я бы не позволил ему погибнуть, – прошептал Джек ей на ухо. – Мне тоже не грозила серьезная опасность, я только замерз.

Ему стало теплее, несмотря на неприятные мокрые брюки, носки и ботинки. Он согрелся от ее прикосновения.

Глава 14

Вернувшись домой, Марсель первым делом запротестовал против того, чтобы сразу лечь в постель и уснуть. Он хотел переодеться и отправиться играть. Но его тело одеревенело, и, поливая его горячей водой в ванне, Изабелла заметила, как сыну необходим сон.

– Не могу припомнить большего храбреца в своей семье, – сказала она, улыбаясь и начиная ощущать последствия потрясения.

– Ничего страшного не произошло, мама, – ответил Марсель, делая значительную паузу, – Он очень маленький и не понял, что поступил не правильно. Ведь его не накажут?

– Нет, – согласилась она. – Они слишком счастливы, что с ним ничего не случилось. – Ее пятилетний Марсель повзрослел. Морис гордился бы сегодняшним поступком сына.

После того как он вытерся и оделся, Марсель слабо запротестовал, но, усевшись на край кровати, объявил, что с позволения мамы приляжет и немного поспит. Он выпил стакан горячего молока, принесенный ему герцогиней, изобразил на лице неудовольствие, так как напиток был горький, и мгновенно улегся в кровать. Изабелла поняла, что в молоко что-то добавлено.

До того как он уснул, в детскую торопливо вошли Энн и Алекс.

– Ты не спишь, Марсель? – спросила Энн, склоняясь над ним и обнимая. – Ты храбрый мальчик. Сегодня ты спас жизнь моему сыну, за это я всегда буду любить тебя.

– Я ничего особенного не сделал, тетя Энн, – ответил Марсель, но Изабелла заметила, что он почти спит.

– Ты спас его, – твердо повторила Энн. – Теперь выспись и восстанови силы.

– Сначала пожми мне руку, – сказал Алекс, протягивая правую руку. – Оставим восхищение женщинам, а я хочу пожать твою руку и сообщить, что ты необыкновенно мужественный мальчик.

Марсель протянул руку и почувствовал прилив гордости.

– Благодарю тебя за спасение жизни моего сына, – сказал Алекс. – Это лучший подарок, который я получил к Рождеству, и никогда не забуду о нем.