Церковь была переполнена. Прибыли гости и из других мест. Всеобщее внимание привлекали граф и графиня Хартингтон и брат невесты со своей женой. Присутствовало также множество друзей и соседей виконта, занимавших самое разное положение в обществе. Все они обрадовались, узнав, что после долгого отсутствия к ним вернулась их виконтесса.

Кое-кто из соседей взялся заранее украсить церковь гирляндами цветов. Школьники, во время церемонии стоявшие у церкви со своим учителем, ждали с радостным нетерпением момента, чтобы, как только невеста появится на паперти, забросать ее цветами.

Все ощутили необычную напряженность, когда пастор спросил, известны ли кому-либо препятствия для торжественного провозглашения брака. Раздался общий удовлетворенный вздох, когда невеста и жених заявили о своей готовности вступить в брак, и потом вновь – когда пастор провозгласил их мужем и женой. Чарльз, стоявшии на коленях дедушки, указал пальцем на счастливую пару, победоносно повернулся к Кэти и громко возвестил на всю церковь:

– Мама!

Жених поцеловал невесту, и вновь по церкви прошелестел всеобщий вздох. Чарльз, потеряв интерес к церемонии, отвернулся и стал вертеть цепочку от дедушкиных карманных часов. Луиза едва успела предотвратить катастрофу, вытащив из своей сумочки любимую игрушку как раз в тот момент, когда Кэти собралась громко возражать против узурпации Чарльзом коленей ее папы.

И вот все вышли из церкви и стали ждать момента, чтобы приветствовать новобрачных. Несколько мгновений спустя на них обрушился цветочный ливень. Невеста рассмеялась и подставила им лицо. Жених поймал один из цветков и прикрепил его к краю шляпы Ребекки. Лепестки розового цвета разительно контрастировали с монотонной чернотой наряда невесты.

Всех присутствующих пригласили на завтрак в Стэдвелле. Всех. На этом решительно настояла невеста: пусть все завтракают вместе и общаются друг с другом, невзирая на сословные различия.

Столы были расставлены на террасе, и гости ходили вокруг них, заполняя свои тарелки и беря с подносов бокалы. Потом они расположились на лужайках и внизу – рядом с рекой и на мосту.

Сады выглядели значительно лучше ухоженными, чем несколько лет назад. С этим мнением согласились некоторые гости, которые знали Стэдвелл еще до того, как сюда два года назад вернулся виконт.

День выдался прекрасный, будто сама природа благоприятствовала свадьбе, ибо до сих пор большую часть лета погоду в лучшем случае можно было назвать посредственной. На открытом воздухе все выглядело намного праздничнее, чем если бы пришлось толпиться в танцевальном зале, который на всякий случай подготовили для завтрака.

Каждый перед уходом домой хотел снова поцеловать невесту и пожать руку жениху. Хотя праздничное угощение формально считалось завтраком, однако торжество завершилось далеко за полдень, когда наконец все приглашенные разъехались. Остались только родственники хозяев дома. Они с удовольствием вошли в дом и отправились часок-другой отдохнуть в отведенных им комнатах. Дети, веселившиеся до полного изнеможения во время празднования, на котором им разрешили присутствовать, тем не менее неохотно уступили настоятельным напоминаниям своих нянь о том, что наступило время сна и никаких возражений!

Свадьба завершилась.

– Ты утомилась? – спросил Дэвид. Они задержались в холле, наблюдая за тем, как граф сопроводил наверх Луизу: ее живот заметно округлился, она двигалась медленно.

– Нет, – покачала головой Ребекка. – Я слишком взволнованна, чтобы утомиться.

– Тогда пойдем, – сказал он, взяв ее за руку. – Я должен тебе кое-что показать.

Он снова вывел ее из здания и повел по террасе к боковому фасаду дома, где год назад они соорудили беседку из роз. Живая изгородь выросла уже достаточно для того, чтобы укрыть их как от ветра, так и от любопытных глаз. Ребекка беседку еще не видела. Она вернулась в Стэдвелл только вчера после полудня вместе с графом, Луизой и детьми.

– О, – сказала она, проходя под аркой, которую покрывали расцветающие розы. – О Дэвид! – У Ребекки перехватило дух. Она почувствовала себя на своих собственных маленьких небесах, заполненных цветами и их ароматом. Из фонтана били струи воды.

– Я продолжал работать над беседкой, – сказал он. – А последние три месяца не давал покоя садовникам. Ведь я же знал, что ты возвращаешься.

– Ты говорил, что розы расцветут в нынешнем году, – сказала она.

– Они и расцвели.

Ребекка вошла в беседку и огляделась вокруг, радуясь цветам и их ароматам. До этого момента Ребекка не осознавала, насколько после смерти Джулиана все было для нее окрашено в цвет траура.

– Мне здесь нравится, – сказала она. – Это твой подарок мне к свадьбе, Дэвид? Живая красота и бесконечная весна, бесконечное лето? Большое тебе спасибо.

Он подошел к ней и взял в ладони ее лицо. Ребекка внимательно глядела ему в глаза, и исчезли все барьеры, разрушились все линии обороны, улетучились все прошлые самообманы, все недоразумения. Ребекка хотела, чтобы это мгновение длилось вечно.

– Ты счастлива? – спросил Дэвид. Ответом стали заблестевшие в ее глазах слезы. Ребекка улыбнулась и кивнула:

– Да. О да. Я счастлива, Дэвид.

– Не только из-за Чарльза и из-за того, что подарил тебе Джулиан? Не только из-за того, что ты хочешь еще одного ребенка?

– Да, все эти причины очень, очень важны. Но не только из-за них. И даже скорее всего из-за них.

– Но из-за чего же тогда?

Ребекка пристально посмотрела в его глаза. Такие синие. Она раньше даже не осознавала, как скучала по ним.

– Я счастлива, потому что ты – моя жизнь, – ответила она.

Он нежно поцеловал ее и улыбнулся. Какие же прекрасные у него глаза, когда он улыбается!.. Во время их первого брака он так редко улыбался. Как многое омрачало тогда их жизнь! Но теперь им выпал еще один шанс. И Ребекка знала, что ни она, ни он не упустят его.

Она в ответ улыбнулась Дэвиду. Она так редко улыбалась во время их первого брака. Он даже не осознавал это полностью до нынешнего момента, когда она улыбнулась ему с такой тихой радостью.

«Ты – моя жизнь»… Эти слова Ребекки согрели Дэвида до самых глубин его души.

– А ты – моя жизнь, – сказал он. – Ты знаешь, что я всегда любил тебя?

– Всегда?

– Всегда, – ответил он. – Я обожал тебя еще в детстве. И после – все эти годы. Каждый день. Каждое мгновение. Я люблю тебя сегодня. Я буду любить тебя всегда.

– Дэвид, – сказала она. – О, Дэвид, я так рада, что рассеялись все тучи. А их было так много… Но во мне вопреки им всем родилась и все время крепла любовь к тебе. Я этого не ожидала да и не хотела. Но я почти не осознавала этого, пока не наступило время, когда мне пришлось заставить себя бороться с этой любовью, пытаться разлюбить тебя.

Ее лицо сияло, хотя в глазах по-прежнему блестели слезы. Исчезли все тучи. Остался только солнечный свет. И этот свет сейчас в его объятиях. Ребекка снова стала его женой.

– Обними меня за шею, – попросил он.

– Зачем? – Ребекка с улыбкой выполнила его просьбу. Она ожидала, что Дэвид поцелует ее.

– А вот зачем, – ответил он. И Дэвид поднял ее, крепко обняв за талию, и вращался с ней на месте до тех пор, пока кругом не пошли их головы и они оба не расхохотались.

– Как глупо, – сказала она, когда Дэвид поставил ее на землю. Ребекка раскраснелась, но продолжала смеяться. Это было так чудесно, и Дэвид наслаждался ее счастьем. – А я-то думала, что ты собираешься поцеловать меня.

– Я и собирался, – ответил он. – Я и сейчас собираюсь. Просто разогревался перед этим.

Она рассмеялась и крепче обняла его за шею.

– Тогда посмотрим, насколько же ты разогрелся.

Дэвид откинул голову назад и усмехнулся, глядя ей в глаза. «Ребекка умеет шутить?» – подумал он. До сих пор он себе этого и представить не мог.

– Ты действительно хочешь это выяснить? – поинтересовался он.

Улыбка сменилась у нее выражением тоски.

– Да, Дэвид, я хочу узнать. Ну, пожалуйста, – сказала она. Дэвид наблюдал за тем, как заблестели ее глаза. – Я так хочу тебя, – промолвила Ребекка. – Я не знала, насколько прекрасна может быть плотская любовь, не знала до тех пор, пока ты меня этому не обучил.

«Неужели она никогда не познала этой радости с Джулианом? – подумал Дэвид. – Так вот почему она боялась заниматься любовью».

Он нагнул голову и поцеловал ее. Это был нежный и ласковый, долгий поцелуй. Они ласкали друг друга губами, изучали, пробовали на вкус. Дэвид и Ребекка соприкасались языками, обнимали друг друга и сжимали крепче свои объятия. В их поцелуе и в том, что они наконец снова вместе, сосредоточилось все чудо их свадебного дня.

Этим поцелуем нельзя было насытиться. В нем было столько страсти, столько любви, он так много обещал. Но через некоторое время Дэвид слегка отодвинулся, и Ребекка, открыв глаза, увидела его, улыбающегося, в нескольких дюймах от себя… Дэвид… Ее муж… Ее друг… Ее любовь…

– Я рад, что мы пришли сюда, – сказал он. – И оставшись наедине, обнаружили, что все основания для нашей женитьбы были вескими. – Он улыбался все шире. – А самое веское из них – это любовь. Нам нужно было понять это именно здесь, Ребекка, здесь, где в разгаре лето и цветут розы. Я знал, что ты любишь меня, а ты знала, что я люблю тебя. Но это надо было высказать.

– Да, – согласилась она.

– Но мы уже высказали это, – продолжал он, – и добавить, по сути, нечего.

Она склонила голову в знак согласия.

– Я люблю тебя, – сказал Дэвид. – И я хочу быть твоим, заняться любовью. Прямо сейчас.

– И я хочу быть твоей, – подхватила Ребекка. – Прямо сейчас.

– В нашей постели, – уточнил он. – Там, где мы зачали Чарльза, этого маленького чертенка. Ты слышала его сегодня утром в церкви?

Она довольно засмеялась:

– А кто не слышал? Я хочу еще одного ребенка, Дэвид.

– Несмотря на все трудности и беспокойства? – спросил он.

Она ответила кивком.

– Ну тогда сейчас, в нашей постели, – сказал он, взяв ее за руку. – Только потому что ты хочешь мое семя, Ребекка?

– Да, поэтому, – сказала она. – Но не только.

– А почему же еще?

Ребекка задумалась: сколько же лет должно пройти, прежде чем в уголках его глаз снова появятся морщинки от смеха? Они делают его невероятно привлекательным. Хотя он и без них хорош.

– Потому что я хочу тебя, – ответила она. – Всего тебя целиком, Дэвид. Я хочу всего, что тебе предстоит мне отдать.

Он на мгновение задержался под решетчатой аркой, чтобы поцеловать ее в губы.

– А ты способна преподнести мне такой же подарок?

Она снова кивнула.

– С сегодняшнего дня тебе принадлежит все, что я имею. Я вся целиком, какая я есть.

– Разве может мужчина желать большего? – спросил он. А потом неожиданно ухмыльнулся. – А ведь, вероятно, именно вот это ложе намного ближе любой другой постели?

Они оба рассмеялись и заключили друг друга в объятия.

«Какое значение может иметь, черт побери, что об этом подумают слуги? – решил Дэвид. – Сегодня день моей свадьбы».

«Надеюсь, – решила Ребекка, – что слуг поблизости нет. Но если они даже нас и увидят, то, конечно, учтут, что сегодня день моей свадьбы».

Это был день их свадьбы… Ее и Дэвида