Банкрофт склонил голову и поцеловал ее. При этом он придержал девушку за затылок, чтобы не вздумала вырываться. Губы его раскрылись над ее губами, а язык принялся ласкать их и дразнить, стремясь проникнуть внутрь.

– И кстати, ты же распутник, – добавила она, освободившись.

– Виноват, – признался он. – Но это в прошлом, а не в настоящем и не в будущем, любимая. Правда, я не знаю, откуда у меня такая уверенность, и уж тем более не представляю, как убедить в этом тебя. Но я твердо знаю, что это правда. Я чувствую это здесь, дорогая. – И он приложил свободную руку к сердцу. – Я стану образцовым мужем, как это всегда бывает с отъявленными шалопаями. Во всяком случае, мне так когда-то говорили.

Он снова поцеловал Патрицию, а потом просто уложил на траву, чтобы больше не нужно было придерживать ее под затылок. Руки девушки обвили его шею, и ему наконец удалось проникнуть в глубину ее рта.

– Но у меня ни гроша за душой, – проговорила она, отворачивая лицо спустя пару восхитительных мгновений. – Тебе придется жениться на богатой, ведь ты растратил все свое состояние.

– Вот еще! – возмутился Банкрофт. – Где ты наслушалась таких злобных сплетен, маленькая птичка? Ведь это один из слухов, которые я нарочно время от времени распускал про себя, чтобы охладить пыл мамаш, охочих до богатства. Должен признать, что в данном случае эффект получился совершенно неожиданный. Наверное, твоя тетушка просто желала иметь своего нищего зятя в полном подчинении, чтобы не мучиться с тем, кто и без нее богат и независим.

– Так ты не разорен? – изумленно прошептала Патриция.

– Отнюдь, – отозвался он. – Я никогда не грешил страстью к игре, любимая, хотя все остальные грехи, которые могут прийти тебе в голову, мне присущи. Ты согласишься выйти за меня теперь, когда знаешь, что я до неприличия богат?

– Но я не богата, – пролепетала девушка.

Он снова принялся целовать ее – рот, глаза, виски, подбородок, шею… Он тронул ее грудь сквозь материю платья и почувствовал, что она невелика, зато упруга и чудесной формы. Как раз то, что нужно его детям.., и ему самому.

– Но я не могу… – проговорила Патриция, отталкивая сначала его руки, а потом и лицо. – Не знаю…

– А я научу тебя, – пообещал он. – Мне будет приятно и радостно учить тебя, дорогая. Маленькая птичка, я ведь не спал целую неделю, боясь, как бы ты не сказала «нет», считая меня недостойным, зная, что мне нечего предложить, кроме своей защиты, своего богатства и своей любви. И я не собираюсь допустить, чтобы ты ответила «нет». Я собирался вести себя предельно благородно и честно в этом вопросе, но теперь передумал. Теперь я хочу применить все свое умение соблазнителя или по крайней мере столько, сколько потребуется, чтобы свести тебя с ума до такой степени, когда ты сможешь сказать только «да». Говори «да» сейчас же, чтобы мне потом не жить с этим грехом. Ты почему смеешься?

Девушка действительно смеялась, восхитительно, искренне веселилась, глядя на него и обвивая руками его шею.

– Ты снял меня с дерева, не дожидаясь разрешения сделать это, – сказала она наконец. – А на прошлой неделе увел меня с пикника домой, предоставив лишь выбирать, пойду ли я с тобой под руку или поеду на твоем плече. Стоит ли теперь что-то менять? Для чего ждать моего согласия? Просто женись на мне, и дело с концом.

И тут он понял, что не ошибся в ней. Волнения и тревоги как не бывало. Банкрофт улыбнулся, глядя ей в лицо.

– Однако порой священники бывают слишком пунктуальны, маленькая птичка, – все-таки сказал он. – И ждут, пока невеста не выговорит свое «да», и не продолжают обряд венчания, пока не услышат это. Я всегда утверждал, что это крайне глупо, но приходится считаться с существующим положением вещей. Так ты скажешь «да», когда он спросит?

Глаза ее снова стали огромными.

– Так ты действительно уверен? Совсем, совсем уверен, сударь.., мистер Банкрофт? – спросила Патриция.

– Джош, – подсказал он. – Меня так зовут, Джошуа. Видишь ли, мой отец был без ума от Библии. Сестер моих назвали Мириам и Агарь.

– Джошуа, – шепнула девушка.

– Или просто дорогой, – снова поправил он, улыбаясь ей. – То же самое с Патрицией. Я буду звать тебя маленькой птичкой. Так ты выйдешь за меня?

– Только если ты совсем, совсем уверен, – твердо заявила она.

– Да, я совсем, совсем уверен, – проговорил он, касаясь се губ своими. – Выйдешь?

– Да, – прошептала девушка, – Джошуа, дорогой.

– Еще только три слова, если не возражаешь, маленькая птичка. – Он закрыл глаза и легко провел губами по ее губам. – Я их тебе уже сказал.

– Ты, несносный распутник, – громко и отчетливо произнесла Патриция.

Джош отпрянул и разразился хохотом.

– Ну, – отсмеявшись, молвил он, глядя на нес сверху вниз, – теперь-то ты сама напросилась. Отныне вся моя жизнь будет посвящена твоим желаниям, так?

– Так, Джошуа, – кивнула она.

– Значит, начнем прямо сейчас? – нежно улыбнулся он.

– Если хочешь, дорогой, – отвечала девушка.

– Значит, прямо сейчас, – заключил он, склоняя голову.