***
      Найджел снова нырнул в прохладную глубину и быстро поплыл, стараясь успокоиться и умерить бешеный стук сердца и лихорадочный бег мыслей. Он даже не оглянулся, полагая, что Кассандра уже сбежала.
      Лишь несколько минут назад Найджел был готов... Нет, он даже толком не знал, что именно собирался с ней сделать: избить до бесчувствия или изнасиловать. Во всяком случае, совершить жестокость ему в тот момент ничего не стоило. И это он, старавшийся избегать насилия, даже если это казалось невозможным. Он, с его холодной выдержкой и самообладанием, хотел причинить ей боль.
      С силой рассекая водную гладь, Найджел поплыл к водопаду. Он подставит лицо под его сильные струи, и, возможно, это поможет ему прийти в себя.
      Кассандра любила приходить сюда, чтобы побыть одной. Она сама ему так сказала. Найджел понимал, что ему не следовало идти сюда за ней. Он же обещал ей полную свободу - она вольна отправляться куда хочет. Но, узнав от Уилла Стаббса, что Кассандра пошла к водопаду, Найджел не устоял перед искушением. Уже несколько недель он пытался проявлять терпение, надеясь, что сломит этим ее сопротивление и им удастся наладить отношения.
      Но соблазн был слишком велик. Поляна у подножия холма с маленьким озерцом и водопадом и в самом деле казалась самым прекрасным уголком на земле. Это место было не только красиво - в нем царила атмосфера уединения и романтики. Здесь он поцеловал Кассандру, когда делал ей предложение. Наверное, она пришла сюда сегодня вспомнить о том дне. Найджел решил, что если отправится следом, то застанет ее в более кротком расположении духа. Возможно, они спокойно поговорят обо всем и придут к определенному соглашению.
      У Кассандры возвышенная, романтическая натура. Она доказала это еще до свадьбы. Он хотел воспользоваться этим. Встретив жену у пруда, Найджел сыграл бы на общих воспоминаниях.
      Приняв такое решение, он стал спускаться вниз. Но, очутившись на поляне, обнаружил только туфельки и шляпку Кассандры.
      Найджел поднырнул под струи водопада и, вынырнув, тряхнул головой. Он решил, что Кассандра покончила с собой - утопилась. Дрожь пробежала по его телу - вода была на редкость холодная. Найджел чуть с ума не сошел от страха. Рассудок не повиновался ему.
      Что, если он не только разрушил счастье Кассандры, но и стал причиной ее смерти?
      Что, если она утопилась из-за него?
      И тут Найджел увидел ее на берегу - Кассандра стояла в одной сорочке, явно собираясь нырнуть.
      Значит, она не сбежала?.. Напротив - решила поплавать вместе с ним. Что ж, ему следовало догадаться. Кассандре в храбрости не откажешь. А чтобы остаться с ним сейчас, ей потребовалась вся ее храбрость. Найджел видел, как она испугалась его неожиданной вспышки гнева. Он до сих пор не мог понять, как нашел в себе силы отпустить жену и нырнуть в воду, хотя хотел обрушиться на нее со всей яростью, захлестнувшей его в ту минуту. Вспомнив об этом, Найджел ужаснулся.
      "А Кассандра неплохо плавает", - подумал он, наблюдая за ней. Она плыла к нему изящным кролем. Найджел только сейчас заметил великолепие окружающей его природы - глубокий прозрачный водоем, поросшие мхом прибрежные камни, зеленую опушку между тремя холмами, скалистые уступы и низвергающийся с них водопад.
      В ослепительно голубом небе сияло солнце, вода была обжигающе-холодной, воздух теплым. В кронах деревьев весело щебетали птицы, шумел водопад.
      О да, это самый прекрасный уголок на земле! Что-то дрогнуло в душе виконта при виде этой дивной красоты. Он нырнул, снова поплыл брассом и выскочил из воды перед самым носом Кассандры. Она испуганно уставилась на него. Найджел улыбнулся, и она рассмеялась.
      Это было одно из тех чудесных мгновений, которые возникают из ничего.
      В его жизни было так мало подобных минут за прошедшие несколько лет.
      Найджел обнял жену за талию, привлек к себе и поцеловал. Она горячо прильнула к нему всем телом и вернула ему поцелуй, обняв за плечи.
      Он отпустил ее, и они не сговариваясь поплыли рядом, медленно рассекая водную гладь.
      Все исчезло - пространство, время. Они словно попали в другой мир, казалось ему, - может быть, в рай? Здесь им не надо оправдываться и разрешать многочисленные проблемы. Они сейчас отделены от всего мира и просто существуют.
      Выйдя на берег то ли через десять минут, то ли через целую вечность, они остановились и наконец взглянули друг на друга. Вода текла с них ручьями. Но пространство и время скоро настигнут их. То, что казалось ему неизбежным, можно предотвратить. Он обещал ей...
      Но чувство, которое Найджел испытывал все эти несколько минут - или вечность, - было таким сильным, что наверняка не осталось безответным. Он видел по глазам Кассандры, что она разделяет его желание оттянуть момент возвращения к реальности.
      - Да, - Кассандра коснулась рукой его груди. И повторила, чтобы у него не осталось никаких сомнений:
      - Да.
      Возможно, она горько пожалеет о своем решении. Так скорее всего и случится. Станет во всем винить его. Но ему сейчас не хотелось об этом думать. И ей тоже.
      Найджел расстелил на траве кафтан и камзол и стянул с себя мокрую одежду. Она сдернула сорочку. Ее красота поразила его - Кассандра словно стала частью окружающей природы, как наяда или нимфа. Ее мокрые волосы рассыпались по плечам.
      Не говоря ни слова, они обнялись. Их поцелуй был горячим и страстным, руки ласкали и возбуждали, языки, встречаясь, переплетались. Найджел изголодался по ней, тело его горело в огне. И ее ответные ласки приводили его в трепет.
      Земля слишком твердая, а ему сейчас не до нежностей. И ей, впрочем, тоже. Когда он окажется сверху, его страсть причинит Кассандре боль. Да, на земле ей будет жестко.
      - Иди ко мне, - попросил Найджел, опускаясь на свой камзол и привлекая жену к себе. - Тебе будет хорошо. Клянусь. - Он раздвинул ее бедра так, чтобы она села на него сверху, обнял рукой за шею и поцеловал. Потом слегка отстранил от себя жену и начал целовать ее груди, лаская губами и языком затвердевшие соски, слегка покусывая их зубами, пока с губ Кассандры не сорвался стон наслаждения.
      Найджел взглянул ей в лицо. Она смотрела на него, ее влажные волосы упали на лоб и щеки. Глаза Кассандры подернулись поволокой, во взгляде сквозила страсть, как и в его взгляде, - он это знал. Но вместе с тем Кассандра ясно сознавала, кто он, чем они собираются заняться, и она дала на это свое согласие.
      Страсть на мгновение отступила, и они посмотрели друг другу в глаза. Обхватив руками ее бедра, Найджел медленно вошел в нее. Она слегка сдвинула брови, но не отвела взгляд. Он почувствовал, как ее мышцы сомкнулись вокруг него, и страсть снова охватила их обоих.
      - Оседлай меня, - настойчиво прошептал Найджел. - Оседлай меня и раскачивайся сильнее.
      Она начала раскачиваться с неистовой страстью, опираясь обеими руками о его плечи. Но Найджел не мог спокойно лежать под ней, как предполагал сначала. Стараясь подстроиться под заданный ею ритм, он вонзался в нее снизу, охая от боли, желания и наслаждения.
      Найджел не знал, кто из них вскрикнул первым. Наверное, это произошло одновременно. По телу Кассандры пробежала дрожь, тогда как его напряжение выплеснулось в нее вместе с семенем. Он обхватил жену обеими руками и притянул к себе, разогнув ее ноги, так что она легла на него, вытянувшись и положив голову ему на плечо.
      Найджел смотрел в голубое небо. Нет, счастье - по крайней мере в его жизни - нельзя ухватить, удержать надолго. Оно приходит ниоткуда и исчезает в никуда, оставляя только сожаление, желание, граничащее со слезами.
      Да, именно со слезами.
      И страхом.
      На несколько мгновений тот давно забытый юноша, которым когда-то был он сам, вновь вернулся к жизни и завладел его телом, мыслями и чувствами. Этот юноша был способен на любовь и нежность.
      Наивный мальчишка, которого необходимо убить в себе, чтобы не испытать вновь невыносимую боль.
      В течение нескольких минут Найджел любил Кассандру и позволил ей любить себя.
      Он закрыл глаза, медленно возвращаясь на землю. Хорошо, что она уснула.., после близости. Похоть - вот название тому, что их связывает.
      Похоть - и больше ничего.
      ***
      Никто из них не произнес ни слова после того, как Найджел велел ей (она вспоминала об этом со смущением) оседлать его. Они любили друг друга, уступив безрассудной страсти и похоти, а потом задремали, утомленные и пресытившиеся. Проснувшись, Кассандра с удивлением обнаружила, что их тела все еще составляют единое целое. Найджел приподнял ее и уложил рядом с собой.
      Она лежала, все еще не открывая глаз, а Найджел осторожно убрал волосы с ее лица. Кассандра боялась встретиться с ним взглядом. Что она увидит в его глазах - ликование, насмешку, нежность? Зачем это знать? Если она посмотрит ему в лицо, то придется что-то сказать или по крайней мере подумать. А ей не хотелось думать. Не хотелось признаваться себе, что похоть возобладала над разумом. А то, что чувствовала Кассандра, иначе и не назовешь: сводящее с ума желание лежать с ним обнаженной, чувствовать руки Найджела на своем теле и ту твердую, длинную часть его внутри себя, которая толкается в нее, доводя до экстаза.
      Нет, она не станет думать о том, что, возможно, увидит в глазах Найджела именно нежность. Ей не нужна его нежность.
      Внезапно он перестал гладить ее лицо, и Кассандра уже не чувствовала рядом тепло его тела. Она осторожно приоткрыла глаза и увидела, что Найджел поднялся и пошел к берегу.
      "Он отлично сложен, - неохотно признала она, разглядывая его. Мускулистый, стройный. Шрамы от кнута покрывают спину сверху донизу". Ей стало не по себе: она вдруг представила, как кнут со свистом рассекает плоть, услышала его стон. Кассандра поспешно опустила глаза - она не переносила жестокости. И хотя больше не любила его так, как раньше (сегодня была не любовь, а только похоть), ей все равно стало больно от того, что Найджел испытал страдания.
      Взгляд Кассандры невольно задержался на его правой лодыжке. Там краснел ровный шрам шириной несколько дюймов. Она нахмурилась. Что бы это значило?
      Кассандра открыла было рот, чтобы спросить его об этом, но передумала. Он все равно ничего не скажет. Да и вряд ли ей надо знать ответ. Голова у Кассандры закружилась. Нет, ей незачем выяснять правду. Она снова перевела взгляд от шрама на ноге к рубцам на спине.
      И тут ее обуял настоящий страх.
      Кассандра вскочила и быстро оделась. Руки ее тряслись. Должно быть, Найджел услышал, что она встала, но не повернулся. Сунув ноги в туфли, Кассандра помедлила мгновение, потом проворно подхватила мокрую сорочку и шляпку и закусила губу. Он по-прежнему стоял к ней спиной, не оборачиваясь, и смотрел на гладь водоема и водопад.
      Она бросилась прочь. Быстро взбираясь по узкой каменистой тропинке, Кассандра ни разу не остановилась, чтобы перевести дух. И только очутившись на вершине холма, взглянула вниз, но Найджела уже не было видно.
      "Кто он?" - стучало в ее голове, пока Кассандра бежала по лужайке к дому.
      Кто же этот незнакомец, за которого она вышла замуж?
      Глава 17
      - Стало быть, ты разыскал ее? - Уильям Стаббс укоризненно щелкнул языком при виде мокрых панталон хозяина. Заметив грязные пятна на кафтане и камзоле Найджела, Уилл мрачно нахмурился. - Я бы на твоем месте, Найдж, медаль бы давал тому, кто у тебя в камердинерах служит. Как прикажешь мне теперь все это отчищать?
      - Я плавал, - сказал Найджел в свое оправдание.
      - Да еще и верхом покатался, - добавил Уильям, чистя щеткой его камзол. И не думай, что я имею в виду твою поездку с этим Кобургом. Ты, надеюсь, хоть разрешения-то спросил у нее, прежде чем юбки ей задрать? Отвечай, да смотри не увиливай - со стариной Стаббсом шутки плохи. Я ведь понял, что после брачной ночи тебе ни разу не перепало. Я да ее горничная - от нас ничего не укроется. Я, само собой, не берусь осуждать малышку. Ты, часом, не изнасиловал ее, Найдж? Если так, то я сейчас с тобой по-свойски расправлюсь - получишь у меня по носу, будь уверен.
      - Ты, как я вижу, взял на себя роль сторожевого пса ее сиятельства? заметил Найджел скучающим тоном и надел чистую сорочку, не дожидаясь помощи Уилла. - Я, конечно, не могу запретить тебе узнать это, что называется, из первых рук. Но если осмелишься на подобную дерзость, то я, выражаясь твоим же языком, крепко съезжу тебе по носу, чтобы ты не совал его куда не следует.
      - Ну это мы еще посмотрим, - проворчал Уилл. - И что, ты все уладил? Малышка снова счастлива? Надеюсь, она не даст тебе позабыть, что ты у нее по гроб жизни в долгу? Я только о том молюсь, чтобы она с тобой помирилась, хотя ты того и не заслуживаешь. Ты ведь парень что надо - красавчик, слов нет. Да и всегда был хорош - особливо когда откормился немного после возвращения. И то сказать, все мы там были кожа да кости. Помнишь старину Леддера? Худющий, как скелет.
      - А за жизнь цеплялся крепко, - промолвил Найджел. - Отвечая на твой вопрос, Уилл, замечу, что по-прежнему не теряю надежды. Но должен тебя разочаровать, мой друг: я не намерен обсуждать мою личную жизнь даже с тобой. Ну а что ты сам решил? Помнится, пару лет назад ты клялся всеми святыми, что если снова окажешься в Лондоне, то больше оттуда никуда не поедешь. Теперь, когда моя жизнь как-то устроилась, ты, наверное, вернешься в город?
      - Хочешь поскорее отделаться от меня?
      - Нет, что ты! - заверил его Найджел. - Но тебе здесь тоскливо. Я ведь замечаю, что ты все чаще пропадаешь в деревенском трактире. Однажды вечером даже не вернулся ночевать, а значит, не помог мне раздеться.
      - Помню-помню! Я помогал миссис Доркинс перетаскивать бочки с элем.
      - Миссис Доркинс? - Найджел сдвинул брови, потом расхохотался:
      - Да ты никак ухаживаешь за ней, Уилл?
      - Она трактирщица, - пояснил Уильям. - Вдова. Остра на язык, нрава крутого, пышногрудая, пышнотелая бабенка. Похожа на ту, с которой я переспал, когда мне было тринадцать лет от роду. Шлюха порядочная.
      - И ты помогал бедной вдове таскать бочки?.. - Найджел снова рассмеялся. Черт возьми, ты и в самом деле решил приударить за ней? Держу пари - уже воображаешь себя деревенским трактирщиком?
      - Поначалу она приняла меня за бродягу и разбойника, - усмехнулся Уильям, - и осыпала такой отборной бранью, что и последней потаскушке не снилось. А узнав, что я служу в доме, огрела меня пивной кружкой по голове и заорала, что, мол, всем расскажет, кто я такой, и меня вздернут за бродяжничество и воровство! Но я-то и сам ругаться умею ничуть не хуже, а даже и получше. Уж мы с ней поругались всласть, а потом я сказал ей, что служу у тебя.
      - Боже правый, какое трогательное ухаживание! - съязвил Найджел. - Так ты в самом деле хочешь стать трактирщиком? Неужели мне придется лишиться лучшего слуги, да к тому же и на редкость дерзкого, чего уж греха таить?
      - Да, у нее под юбками найдется чем поживиться, - заявил Уильям, держа камзол на вытянутых руках и хмуро разглядывая пятна, так и не исчезнувшие после чистки. - Сказать по правде, я еще не проверял, Найдж. Когда миссис Доркинс увидела, что силы у меня хоть отбавляй, я для нее стал чем-то вроде тех машин, которые десять работников заменяют. Ну и пошла подлизываться: мистер Стаббс - то да мистер Стаббс - это. Думает, Уилл Стаббс будет плясать под ее дудку, коли она сделает из него второго мистера Доркинса - а может, таких мистеров у нее уже с десяток перебывало. Да она любого нормального парня до смерти заездит - что своим языком болтливым, что своими юбками необъятными.
      - Что ж, остается только порадоваться, что ты у нас ненормальный, Уилл. А она знакома с твоими верительными грамотами?
      - С моими - что?
      - Ну, с твоим прошлым, - пояснил Найджел.
      - А вот это миссис Доркинс не касается, парень! - отрезал Уильям. - Если только я не решу сделать ее первой миссис Стаббс. А я ни о чем таком и думать не думаю.
      Найджел усмехнулся:
      - М-да.., мы с тобой на верном пути к семейному благополучию, Уилл. Еще немного - и заживем как в раю. Кто бы мог предсказать, что все так сложится, когда мы впервые встретились?
      - Было время, я бы много чего отдал, чтобы только увидеть, как ты валяешься у меня в ногах и молишь о пощаде, - охотно подхватил Уилл, встряхнув камзол. - Мне для счастья ничего больше и не надо было. Как бы я радовался, если бы тебя удалось сломить, да не без моей помощи! Я-то думал, долго этого ждать не придется.
      - А я мечтал о том, чтобы вы все - а в особенности ты, Уилл, - поняли, что сломить меня невозможно. Я уже и с жизнью распрощался. Но перед смертью мне хотелось доказать вам, что меня так просто не возьмешь.
      - Да, старина Стаббс - упрямый малый, - промолвил Уильям, бросив на хозяина смущенный взгляд. - Немало времени прошло, пока я сдался. Чем сильнее ты сопротивлялся, тем упорнее я старался тебя сломить и всех настроил против тебя, Найдж. И остался ты без друзей, с одними врагами, а я был самый жестокий из них. Ума не приложу, как тебе удалось выстоять?..
      - Клянусь, Уилл, ты тоже оказался крепким орешком - я ведь постоянно раздражал тебя своим присутствием. Но в конце концов я обрел друга настоящего друга, который раньше был самым злейшим моим врагом.
      Уильям погрозил ему пальцем:
      - Ты, Найдж, лучше забудь про семейные радости. Малышка на тебя ох как обижена! И не надейся, что, раз вы с ней неплохо недавно позабавились, она простит тебе все, что ты ей сделал. Ты должен порядком потрудиться, чтобы она тебе снова поверила, и не только у нее под юбкой, Найдж, хотя ты парень не промах, да и орудие у тебя что надо.
      - Благодарствую, черт побери! - холодно отрезал Найджел. - Без тебя я бы ни за что об этом не догадался, Уилл. Ты настоящий знаток женской души.
      - Этот зануда опять вернулся, - неожиданно сообщил Уильям.
      Найджел вскинул брови:
      - Хэвлок?
      - Да нет, тот, что помоложе. Ну, тот, у кого целых два имени - видать, он такой серый да неприметный, что его никто и не запомнит, будь у него всего одно.
      - Барр-Хэмптон? - догадался Найджел. - Он здесь?
      - В маленьком домике, под холмом. Найджел улыбнулся:
      - Ну наконец-то, клянусь Иовом! Одна юная леди, Уилл, очень обрадуется его приезду. Уж она-то не считает его занудой, поверь мне.
      - Он прислал записку твоей малышке, - продолжал Уильям. - Он ее уже как-то просил выйти за него, да и вся их родня была за него. Ты бы получше присматривал за ним, Найдж.
      - Он ее родственник. Ничего удивительного, что ему захотелось повидать Кассандру. Да, Барр-Хэмптон просил ее руки, но она отказала ему, Уилл, и вышла замуж за меня.
      - Так это было, когда она на тебя молилась, словно на каменного идола, Найдж! - усмехнулся Уилл. - А теперь даже такой зануда, как этот сквайр, ей милее, чем ты. Так что гляди в оба, парень. Малышка уже побежала к нему.
      Найджел надменно вскинул бровь.
      - Когда она вернулась от тебя, у нее так щечки и пылали, - доложил Уильям. - А минут пять спустя, как только горничная передала ей письмо, малышка понеслась туда со всех ног - только пятки засверкали.
      - Ну конечно, - промолвил Найджел, закончив расчесывать волосы и перевязав их лентой - напудрит он их позже, перед тем как поедет вечером в гости вместе с Кассандрой. - Барр-Хэмптон приходится графине кузеном, Уилл. Он ей почти как брат. Вполне понятно, что миледи приятно с ним увидеться.
      "Но так скоро - сразу же после трудного подъема по каменистой тропинке? подумал Найджел, выходя из гардеробной. - После плавания в водоеме.., и страстной близости? И перед вечеринкой, к которой надо успеть переодеться? Но ведь на празднике наверняка будут и Барр-Хэмптон, и леди Матильда с Пейшенс. Неужели Кассандре так не терпится их повидать, что она не может подождать до вечера?
      Возможно, в этом письме он сообщает Кассандре о своей помолвке с Пейшенс? Да, эта новость, несомненно, обрадовала Кассандру. Но мчаться во весь дух к домику под холмом только потому, что приехал Барр-Хэмптон? Как это объяснить?"
      Освободившись от странных мыслей, одолевавших его после близости с Кассандрой, Найджел решил, что у него появилась надежда на будущее. Она наконец-то уступила ему - он даже не успел спросить ее, как Кассандра уже ответила "да". И желала этого так же, как и он. И, подобно ему, испытала высшее блаженство.
      Итак, Кассандра призналась в том, что хочет его. И то удовольствие, которое она получила от близости с ним, убеждало, что желание сильнее ее. Это первый шаг на пути к миру и благополучию семейной жизни - и зачатию наследника.
      Не нуждаясь в пророчествах Уилла, Найджел сам понимал, что вряд ли ему стоит верить в счастливое будущее. Но у него появилась надежда на возобновление супружеских отношений с Кассандрой.
      А теперь он снова не находил себе места от тревоги.
      Может, она побежала в коттедж, чтобы во всем открыться Барр-Хэмптону? Ей так одиноко без него, несмотря на присутствие тетушек и кузины? А что, если случившееся сегодня вызвало у Кассандры отвращение и ужас? Неужели письмо Барр-Хэмптона имеет для нее такое значение?
      Странно, но Найджел был почти уверен, что она никому ничего не рассказывала - даже самым близким родственникам. Конечно, правда и так скоро выплывет наружу. Он сам только вчера поведал обо всем кедлстонскому управляющему. Но Кассандра не хотела никого посвящать в эту тайну. Сочувствие родных неминуемо повлекло бы за собой жалость, а возможно, и осуждение: ведь она так быстро и опрометчиво приняла его предложение, не посоветовавшись ни с кем!
      Но не сделай этого Кассандра, она попала бы в зависимость от Хэвлока.
      Что ж, возможно, сейчас она уже выкладывает все свои горести Барр-Хэмптону. Наверное, его надежды преждевременны. Их встреча у водопада только ухудшила положение.
      Решив не поддаваться первому порыву, Найджел не отправился в коттедж вслед за женой, а остался дома.
      ***
      Выйдя из кареты, Робин Барр-Хэмптон тотчас же понял, как хорошо снова вернуться в Кедлстон после долгой разлуки, да еще июльским солнечным днем! Всю дорогу из Лондона он втайне страшился предстоящей встречи. Как ему хотелось оказаться у себя дома, погрузиться в работу и забыть о том, что произошло за этот месяц.
      К несчастью, Робин не мог так поступить, даже если и хотел. С ранних лет семья его отчима стала для него родной. Он любил своих родственников и чувствовал себя в ответе за них.
      И вместе с тем он боялся возвращаться сюда.
      Робин увидел, что в цветочном саду кто-то гуляет. Это при любых обстоятельствах обрадовало бы его. Но для человека, который три недели провел в ненавистном ему городе, эта картина была поистине целительной для глаз воплощенная естественность и красота. Робин увидел Пейшенс с корзинкой цветов в руках, в простом платье без кринолина и в скромной соломенной шляпке. Пейшенс, хрупкую и грациозную, так отличавшуюся от пышных, напомаженных лондонских великосветских красавиц, обвешанных бриллиантами.
      Робин, уставший от утомительной дороги и долгих недель, проведенных в Лондоне, почувствовал себя как дома.
      Пейшенс заметила его. Сперва она в изумлении уставилась на Робина, затем сделала несколько торопливых шагов ему навстречу и снова остановилась как вкопанная. Наконец, выронив из рук корзинку, девушка подхватила юбки и бросилась к нему - настоящий сорванец, как Робин когда-то в детстве дразнил ее. Только вот внешне она ничуть не напоминала ту озорную девочку. В ней ему почудилось что-то до боли родное и знакомое, домашнее.
      Ее лицо выражало удивление и радость. Она вся сияла от счастья!
      Подбежав к нему совсем близко, Пейшенс замедлила шаг, но тут Робин сам поддался непонятному порыву и раскрыл ей объятия. Она повисла у него на шее, а он обхватил ее за талию и закружил, прижимая к себе так крепко, словно хотел навсегда сохранить в сердце этот кусочек родного дома.
      Наконец Робин опустил девушку на землю и нежно чмокнул в щеку, внезапно вспомнив о том, что воспитанный джентльмен, приветствуя леди (пусть даже и близкую родственницу), целует у нее только ручку.
      Пейшенс вспыхнула до корней волос.
      - Роб, - воскликнула она, - что ты здесь делаешь?! - Глаза ее сверкали, голос чуть-чуть дрожал.
      - Черт возьми, как я рад видеть тебя, Пейшенс! - Робин просунул палец под шейный платок, ослабляя узел. - Где тетя Матильда?
      Девушка покраснела еще больше.
      - А зачем тебе мама? - спросила она. Сияющий огонь ее глаз, казалось, сейчас перекинется и на него. - И почему ты так скоро вернулся?
      Робин рассмеялся, неожиданно смутившись:
      - Что? Разве ты не рада мне, кузина?
      - Рада, - ответила она улыбаясь. - Конечно, рада! Я всегда тебе рада. Роб. Зачем ты приехал?
      - Мне надо повидать Касс. Она, часом, не у вас? Пейшенс не сразу ответила ему. Он смотрел на нее, зачарованный и вместе с тем встревоженный происшедшей в ней переменой. Свет в ее глазах постепенно потух, и вот она уже снова его маленькая кузина Пейшенс. Сейчас Робин вдруг понял, что она выглядит как взрослая женщина. Она.., почти красавица.
      - Нет, - ответила Пейшенс. - И мамы тоже нет. Она пошла в гости к тете Би. А я осталась дома. Заходи же, Роб!.. Сегодня так жарко. Тебе, наверное, хочется освежиться с дороги. А почему ты решил сразу увидеться с Касс?
      - Я должен уведомить ее о своем приезде. Будь добра, принеси мне бумагу и перо.
      - Не забывай, что с ней сейчас лорд Роксли, - тихо сказала Пейшенс.
      Черт побери! Забудешь о нем, как же! Робина снова охватили гнев, страх, отчаяние, которые преследовали его во время путешествия из Лондона в Кедлстон. Роксли сейчас вместе с Касс. Он ее муж.
      Надо немедленно поговорить с ней.
      - Кто из слуг у вас самый проворный? - спросил Робин. - Пришли его ко мне, Пейшенс, пока я закончу письмо. Я должен увидеться с Касс как можно скорее. И без Роксли. Он не должен знать о моем приезде.
      Робин заметил, что Пейшенс внезапно побелела и плотно сжала губы. Она проводила его в утреннюю комнату, где стоял секретер с письменными принадлежностями.
      - Лучше бы ты не приезжал! - вдруг вырвалось у нее. - Я-то думала, что ты приехал совсем по другой причине. Какая же я дура!
      И Пейшенс выбежала из комнаты, прежде чем он успел сказать хоть слово.
      "Надо как-то объяснить свой приезд тетушкам и Пейшенс, - подумал Робин, садясь за стол. - Пейшенс ни о чем не догадывается - видимо, Касс ничего ей не сказала. Вряд ли возможно сохранить это в тайне - да и надо ли? Мы обсудим это с Касс".
      Только бы она была дома - одна.
      Только бы она поскорее пришла сюда!
      Робин обмакнул перо в чернила и принялся за письмо.
      - Ну что? - нетерпеливо выпалила Кассандра и впилась глазами в Робина.
      По счастью, они встретились в саду и их никто не слышал. Он как раз выходил вместе с Пейшенс, когда увидел, как Кассандра спускается с холма. Пейшенс не стала дожидаться, пока кузина приблизится к ним, и убежала в дом.
      Кассандре хотелось, чтобы у Робина были или хорошие новости, или вообще никаких. "Удивительно, что он приехал именно сегодня! - думала она по дороге к коттеджу. - Зачем он приехал? Вдруг привез плохие известия?"
      По его убитому виду и по тому, как поспешно Робин отвел глаза, она поняла, что новости у него именно плохие.
      - Ну?
      - Ничего хорошего. Касс, - удрученно пробормотал Робин. - С чего мне начать?
      - С худшего. Что тебе удалось разузнать? Робин побледнел и потупил взор.
      - Виконт был осужден за преступление, - бесстрастно начал Робин, словно повторяя заученные фразы и не желая задумываться над ними. - Его отправили на каторжные работы на семь лет - в американские колонии. Он вернулся два года назад.
      Странно, но Кассандра совсем не удивилась, услышав это. Она знала! Конечно, знала. Достаточно вспомнить шрамы у него на спине. И шрам на лодыжке, замеченный ею только сегодня, - это след от железного кольца, к которому была прикреплена цепь. Ее мужа обвинили в преступлении девять лет назад, заковали в кандалы и погрузили на корабль, направлявшийся в американские колонии. Там он семь лет отбывал наказание на каторжных работах. Найджел выжил каким-то чудом и вернулся в Англию. Чтобы отомстить.
      - В чем его обвиняли? - спросила Кассандра.
      - В воровстве. Он жульничал, играя в карты, и обкрадывал джентльменов, которые наблюдали за игрой, но не принимали в ней участия. Их вещи были найдены в его комнате вместе с крапленой колодой. Ему еще повезло, что его не вздернули на виселице за такие дела. Хотя для тебя это не утешение.
      Кассандра опустила глаза:
      - Кого он обманул? Я имею в виду игру в карты. Кто стал жертвой его мошенничества?
      Она знала ответ. Молчание Робина только подтверждало ее догадки. Его слова прозвучали для нее как удар грома:
      - Уортинга. Твоего отца, Касс.
      У Кассандры вырвался стон: она вспомнила, как Найджел вынырнул прямо перед ней, когда они вместе плавали в водоеме, как она рассмеялась от неожиданности. Как она была счастлива! Как хотела быть вместе с ним - что она чувствовала влечение, нельзя отрицать. И все это произошло пару часов назад.
      - А в прошлом году? - спросила она. - Когда он играл с папой?
      - Как я ни старался, мне не удалось найти подтверждение тому, что виконт жульничал, - ответил Робин. - Осмелюсь предположить, и тут не обошлось без мошенничества с его стороны. При этой игре, кроме Уортинга, не присутствовал ни один из тех джентльменов, которые были свидетелями их поединка восемь лет назад. И если кто и видел, что Роксли жульничает, то промолчал. Вместе с виконтом там было полдюжины негодяев, которых и джентльменами-то не назовешь. Думаю, именно поэтому все и не желают говорить на эту тему.
      - Держу пари, мистер Стаббс тоже был там, - пробормотала Кассандра.
      - Что ты сказала?
      - Ничего. Итак, меня обманом лишили поместья и свободы. - Она до сих пор остро помнила, как он вошел в нее - твердый, длинный, гладкий, - как оседлала Найджела, повинуясь его просьбе. Ее тело не забыло ни его ласк, ни трепета наслаждения.
      - Если бы только нам удалось раздобыть доказательства того, что виконт играл нечестно, Касс, на этот раз его бы непременно повесили.